До туалета Миртл Гарри добрался быстро, и, на удивление, без происшествий.
Пустые лестницы Хогвартса разрушали тишину своими передвижениями и пугали. В приглушенном свете факелов они внушали больше ужаса, чем волшебство.
Но кому-кому, а Гарри к ночным похождениям не привыкать.
Конечно, темнота действовала на нервы — от неё хотелось поскорее убежать, как минимум, поближе к горящим факелам, а лучше всего, в хорошо освещённую комнату. Но сам Гарри не то чтобы так до ужаса боялся темноты, как, например, Рон боялся пауков. По сравнению с паническим страхом друга, тьма просто нервировала Гарри.
Нет, Гарри совсем не боялся темноты. Она была его другом ещё со времен, когда он жил в чулане. Лишь она видела его слёзы, пролитые по ночам, и тихие всхлипы, заглушённые подушкой. Она слушала его мечты о любящих родителях, о друзьях, о другой жизни и никогда ничего не отвечала.
Гарри воровато оглянулся по сторонам и прошмыгнул в последний коридор, ведущий прямиком в туалет Миртл.
По дороге ему не попалась ни одна живая душа, хотя, это было логично, ведь уже наступил комендантский час.
Филча Гарри тоже не встретил, несмотря на то, что прошёл пол школы. Парень засчитал это как личную победу.
Тихонько толкнув дверь, он вошёл в женский туалет и по привычке осмотрелся. Само по себе помещение ни капли не изменилось за четыре года: раковины стояли кругом посреди небольшого помещения, закрывая проход в саму Тайную Комнату; если от входной двери пойти левее, можно будет наблюдать несколько дверей, ведущих в кабинки.
— Миртл? Ты тут? — На пробу спросил Гарри и замер в ожидании.
Когда ни через пять, ни через десять секунд ответа на послышалось, Гарри облегчённо выдохнул. Он не очень хотел объясняться с призраком насчёт того, зачем он пришёл к ней в туалет, ещё и так поздно.
Здраво рассудив, что Миртл может вернуться обратно в свой туалет в любую минуту, Гарри спешно подошёл к раковине, на кране которой была выгравирована маленькая змейка.
—
Откройс-с-с-ся, — прошипел Гарри и сделал два шага назад.
В тот же момент раковины начали раздвигаться, образуя большой круглый проход вниз. Подойдя поближе, Гарри посмотрел вглубь, и его накрыли воспоминания со второго курса.
Поттер в мельчайших подробностях вспомнил некую «победу» над Тëмным Лордом и улыбнулся своим воспоминаниям. Приключение было опасным, но запоминающимся. Гарри усмехнулся. Да, особенно его начало, когда они пробрались в гостиную Слизерина, чтобы узнать, является ли Малфой тем самым Наследником.
Славное было время, хоть и не из лёгких. С другой стороны, жизнь Гарри Поттера нельзя было назвать лёгкой практически с самого еë начала. Уже через год после рождения, по душу Гарри пришёл Тёмный Лорд, дабы убить мальчика. Спрашивается, чем Тому мог насолить недавно родившийся младенец? Но нет же, давайте будем верить всему, что говорят Прорицатели. Никогда Поттер не поймёт логику Тёмных Лордов, никогда.
Гарри попытался разобрать хоть что-то в беспросветной тьме внизу и цокнул. Ему нужно будет найти способ подняться обратно. Вряд ли в этот раз Феникс прилетит, чтобы вытащить парня из так называемого подземелья.
Глубоко вздохнув, Гарри присел на край ямы и, оттолкнувшись руками, покатился вниз.
В этот раз спуск показался Поттеру не таким страшным как на втором курсе. Возможно, дело в том, что он уже знает что это за «горка» и куда ведёт, а, возможно, просто из-за того, что Гарри стал старше и перестал бояться тёмного и неизведанного. Гарри очень хотел бы верить во второй вариант, но что-то ему подсказывало, что правдой был первый.
Со всей скорости вывалившись на груду костей, лежащую внизу, Гарри застонал от боли в спине. Он совсем забыл, кудá выходит этот туннель.
Кряхтя и постанывая, Гарри поднялся на ноги. Он вытащил палочку и зажёг люмос, окидывая быстрым взглядом всё помещение.
Поттеру показалось, что в прошлый раз тут было мрачнее. Впрочем, это имело смысл — на втором курсе он ещё не знал заклинания «Люмос» или каких-нибудь других заклинаний, позволяющих без особого страха скатиться по туннелю, где когда-то ползал Василиск.
Гарри хлопнул себя по лбу.
«Чёрт, я же мог просто пролевитировать вниз, а не катиться с горки как малолетний школьник. Мне же уже не
двенадцать.»
Разозлённый на свою недалёкость Гарри от души пнул кости под ногами и направился дальше, намереваясь как можно быстрее добраться до Тайной Комнаты.
Пройдя дальше по низкому, но очень широкому коридору и сморщившись, обходя шкуру Василиска, Поттер опять приуныл.
Парень совсем забыл про этот чёртов завал камней из-за Локхарта. Чтобы выбраться из Тайной Комнаты вместе с Джинни, Гарри с Роном проделали проход где-то между камнями. Туда вполне могли поместиться два двенадцатилетних ребёнка, но как насчёт одного шестнадцатилетнего подростка? Видимо, сейчас придётся это выяснить, так как использовать ту же бомбарду было очень рискованно, вдруг потолок обвалится. Осталось только найти сам проход, если его не завалило за четыре года…
Гарри на протяжении десяти минут медленно шёл вдоль завала и вглядывался в камни, чтобы почти в самом конце обнаружить ту самую заветную дырку между двумя огромными булыжниками.
Решив не радоваться раньше времени, Поттер подошёл поближе к проходу и заглянул в него.
Дыра была примерно полметра в ширину и столько же в высоту, а ползти по ней как минимум метра три, не меньше.
Так как Гарри сам по себе ни высоким ростом, ни крупным телосложением не обладал, то вполне мог преодолеть этот мини туннель, и, возможно, даже не застрять.
Глубоко вздохнув, Поттер убрал палочку в карман. Уже в темноте Гарри сначала просунул свою голову вовнутрь, а затем вытянул руки и лёг грудью на камни.
— Главное, чтобы эти булыжники сейчас вдруг не решили поменять положение, — пробормотал Поттер, — Мальчик-которого-в-лепешку-расплющили-камни звучит не очень героически.
Кряхтя, Гарри начал ползти к выходу, стараясь не думать, что проход словно стал сужаться под конец, и сейчас Поттер будто больше пытался вытащить себя из-под завала, нежели куда-то ползти.
Когда голова Гарри наконец-то выглянула из прохода, он облегченно выдохнул и попытался вытащить всё оставшееся тело из-под камней.
В конце концов, у парня это получилось, хоть и не сразу. Потирая все болевшие участки тела, онни он проворчал:
— Обратно я тут точно не полезу, нужно будет поискать другой выход отсюда.
На этом и порешив, Гарри достал палочку обратно и зажёг люмос. Впереди, в метрах двадцати от него, уже виднелась та самая круглая дверь, ведущая в Тайную Комнату.
Быстро преодолев оставшееся расстояние до двери, Поттер опять прошипел:
— Откройс-с-с-ся.
Дверь начала медленно распахиваться перед Гарри, но он, не дожидаясь пока она откроется полностью, прошмыгнул внутрь в достаточно большую щель.
За дверью Поттер остановился и упёр руки в бока:
— Так, сказал бедняк. И где мне теперь искать в этой канализации огромный кабинет с афигеть каким высоким потолком? — Наигранно бодрым голосом произнёс Гарри.
Парень пробежался глазами по Тайной Комнате. Дорожка из плитки, ведущая вперёд, была вся мокрая и скользкая. Головы змей по обе стороны от дорожки всё также вызывали отвращение. На проходы, находящиеся внутри голов, Гарри даже смотреть не хотел, спасибо, набегался там уже. На конце дорожки стояла огромная статуя Салазара Слизерина и молча смотрела на Поттера сверху вниз.
Не найдя ничего интересного у входной двери, Гарри двинулся вперёд к статуе.
Оказалось, пол был более чем скользкий. По крайней мере Гарри не помнил, чтобы столько падал на втором курсе. Каждый шаг приходилось делать аккуратно и продумано, чтобы избежать какой-нибудь противной зеленой лужи. В лучшем случае ты просто поскользнёшься, а в худшем упадёшь на спину.
Каждое такое падение Гарри сопровождался отборным матом. Директор бы такого точно не одобрил, а что делать? Надо же чем-то выражать свои эмоции после
очередного проёба очередной ошибки.
Обогнув тело дохлого Василиска, Гарри пробрала дрожь, и он поморщился. От змея несло гнилью, всё-таки он не первый год тут мёртвый лежит. К тому же вокруг него была вполне себе не маленькая лужа крови, которая видимо не застыла из-за воды. И как он только умудрился проткнуть такого огромного змея мечом? Это всё проделки Фортуны, не иначе.
Кое-как Гарри таки доплёлся до статуи и вперился в неё недовольным взглядом.
— Слышь, дед! — крикнул Гарри. — Ты головой-то думал, когда решил тут плитку выложить, зная, что рядом будут водоём и Василиск? Я бы посмотрел на то, как ты передвигаешься по мокрому полу!
Вдоволь наоравшись и выпустив свой гнев, накопившийся за всё время, Гарри посмотрел на пространство правее и левее статуи. На сколько он помнил из воспоминания, дверь в комнату должна быть такой же, как входная. То есть круглая, железная, со змеями.
Решив сначала пойти налево, Гарри от скуки начал шипеть песенку:
Ну что же был за старый дед?
Прятал змея много лет.
А змеюка охраняла тут дверюку.
В подземелье сунься, и она хвать тебя за руку.
Но вот и умер старый дед,
Погрёб во тьме свой кабинет.
Но змеюку я уже проткнул,
И противное шипение в трубах заткнул.
Помотав головой, Гарри поморщился. Этой глупой песенкой на парселтанге он сам себе напомнил Морфина Мракса. Жуть какая.
Обойдя статую слева, Гарри не нашёл ничего. Но он был на все сто процентов уверен, что вход в кабинет находится где-то рядом со статуей. Ну не засунул же Слизерин свою комнату в какой-нибудь проход, не правда ли? В этом нет никакого символизма, присущего всем слизеринцам.
Вернувшись обратно, Гарри решил на всякий случай сходить ещё направо. И нашёл там вполне ожидаемое ничего.
Тогда он опять встал прямо перед статуей и начал пристально осматривать её на наличие каких-нибудь улик.
Дед и змей пришли сюда,
И подохли навсегда…
Гарри тряхнул головой. Что-то у него слишком поэтичное настроение сегодня…
Итак, если вспомнить второй курс, то что происходило до того, как появился Василиск? Когда Гарри пришёл в Тайную Комнату, он подбежал к Джинни, поболтал с Реддлом, а потом Том позвал змея. Откуда выполз змей?
Взгляд Гарри упал на рот Салазара Слизерина.
О да, именно оттуда выполз змей четыре года назад.
Тяжело вздохнув, Гарри подошёл вплотную к воде. Дальше либо плыть, чего он делать точно не станет, либо применить какое-нибудь заклинание.
Но какое?
Прокрутив в голове все выученные за шесть лет учёбы заклинания, Гарри остановился на самом, по его мнению, подходящем.
— Глиссео! — Разрезал тишину подземелья громкий голос Поттера. Вся вода перед ним тут же застыла и стала твёрдой, не превращаясь в лёд.
Когда Гарри только учил это заклинание, он предполагал, что оно едва ли не самое бесполезное в волшебном мире. Но оказалось, и ему можно найти применение.
На пробу сделав первый шаг, нога Гарри встала на воду, будто жидкость была камнем. Довольный собой Гарри зашагал вперёд к статуе.
Когда Поттер подошёл к ней практически вплотную, он прошипел:
— Откройс-с-с-ся.
Рот Слизерина распахнулся, и Гарри зашёл внутрь. Света внутри, как и ожидалось, не было, и, очевидно, в кабинет вела ещё какая-то дверь. Находилась она явно где-то здесь.
— Никогда не думал, что зайду в рот одному из основателей Хогвартса… — пробормотал Гарри и прошипел ещё, вдруг дверь всё же откроется:
— Откройс-с-с-с-ся.
Где-то справа от себя Гарри вдруг услышал скрип открывающейся двери и там же заметил зеленоватый свет. Поттер повернулся и остановил свой взгляд на открывающейся двери, заодно освещавшей небольшое помещение, в котором стоял Гарри. Он решил оглянуться, прежде чем зайти в комнату, и увидел лестницу слева от себя. Скорее всего она ведёт наверх, в сам замок. Всё хоть не обратно через камни и туннели.
Решив отложить лестницу на потом, Гарри приблизился и вошёл в кабинет.
Дверь со скрипом захлопнулась, и Поттер прогнал в голове мысль о ловушке. О Тайной Комнате знали все, но никто, кроме Гарри, Рона и Джинни не знал, где она находится, поэтому можно не волноваться, что парня поймают здесь.
Комната выглядела точь-в-точь как из воспоминания. Большой круглый кабинет, высокие стеллажи с книгами, уходящие вверх практически до самого потолка, чёрные кресла и диванчики, огромный стол и величественный стул, больше похожий на трон, летающие сферы болотного цвета, дающие свет, и чёрное окно, заканчивающиеся где-то далеко наверху.
На столе стоял подсвечник, и свечи на нём, видимо, продолжали гореть всё время, пока тут никого не было. Очевидно, они были заколдованы, потому как с них не капал воск, и они не уменьшались ни на миллиметр.
Но самым интересным конечно была книга, лежащая на столе. Выглядела она как в воспоминании, и открыта была на той же странице, откуда Реддл читал отрывок ритуала Василиску.
Заинтригованный Гарри схватил книгу и плюхнулся в ближайшее кресло.
В заголовке у страницы стояло название «Крестраж».
Название ритуала ничего не дало Гарри, поэтому он принялся читать содержимое двух страниц.
1. Чтобы создать крестраж, маг должен расколоть свою душу надвое, убив человека. При помощи тёмного заклинания (см. главу 14 «Тёмные заклинания и их последствия») одну часть можно будет извлечь из тела без ущерба для жизни и заключить в специально подготовленный предмет — крестраж. Для закрепления ритуала, маг должен вырезать сердце жертвы и полностью съесть его в сыром виде. После этого часть души будет сохранена до тех пор, пока остаётся целым сам крестраж. Как только крестраж как предмет будет уничтожен или хотя бы повреждён, часть души, доверенная ему, будет также уничтожена.
2. Для защиты крестража рекомендуется наложить на него защищающие и тёмные заклинания. Но всё же несмотря на сложную защиту крестражей, её можно обойти и уничтожить предмет с заключенным в нем осколком души. В мире найдётся крайне мало вещей и веществ, которые способны разрушить крестраж. Из известных субстанций это:
• Адское пламя.
• Яд Василиска.
Неизвестно, можно ли наложить эти заклинания на живое существо и обязательно ли для уничтожения «живых» крестражей использовать вышеупомянутые универсальные средства.
3. Существует способ собрать расколотую душу воедино. Для этого маг должен искренне раскаяться в содеянном, ужаснуться своим преступлениям и от всей души пожалеть о том, что натворил. Только есть одно «но» — это раскаяние способно его убить.
Гарри смутило, что о способе по сбору души обратно написано так мало, в отличии от ритуала по её разделению. Но одно было понятно — после создания крестража нет пути назад.
Сам по себе ритуал был очень жутким. Убийство, тёмное заклинание, каннибализм… к тому же сам процесс разделения души явно не был безболезненным.
Остался только один вопрос… правда ли Волан-де-Морт прибегнул к созданию крестража? И одного ли? Судя по его возрождению, Гарри уже понял, что тот бессмертен. И в воспоминании Василиск с Реддлом тоже говорили о человеческой жертве и съедении сердца. Но точно ли это был ритуал именно с крестражем? Или есть ещё похожий?
Гарри захлопнул книгу и посмотрел на обложку. Она была чёрного цвета, без каких либо инициалов или надписей. Поттеру показалось это странным, но он открыл книгу снова, с первой страницы. Ему нужна гарантия, что в этой книге больше нет ритуалов с убийством и съедением сердца, о чём говорили Реддл и Василиск. Гарри был уверен, что если и будет что-то похожее, то точно в этой книге.
Ночь обещает быть долгой.
***
Неизвестно сколько времени прошло, пока Гарри прочитал всю книгу до конца, остановившись на последней главе.
Вся книга была заполнена различными тёмными ритуалами и заклинаниями, от которых у Поттера бежали мурашки по коже. «Медленное и мучительное убийство», «Заклятие, отрывающее жертве конечности», «Заклятие ускоряющегося сердцебиения до разрыва сердца» и ещё много всяких жестоких заклинаний на любой вкус, которые были даже хуже Непростительных.
Некоторые проклятия и ритуалы Гарри насильно заставлял себя читать, а некоторые и вовсе перелистывал, настолько у них было жестокое название. Да и к тому же к бессмертию они явно никак не относились.
Так за всю книгу Гарри больше не встретил ни одного заклинания или ритуала, каким-либо образом связанного с бессмертием или разделением души, помимо крестража.
Перелистнув страницу с ритуалом по созданию зелья, вызывающего самые страшные кошмары, Поттер прочитал название последней главы. «Уроборос Ажадазужу».
Гарри фыркнул вслух. Пока это прочитаешь, язык сломать можно. Кто вообще придумывает подобные названия ритуалам?
Пробежавшись глазами по тексту, Гарри приуныл: почерк был ещё неразборчивее чем у него самого.
Поттер глубоко вздохнул, понимая, что это последняя глава, и выбора у него нет. Он принялся за чтение, стараясь расшифровать как можно больше каракуль.
Уроборос Ажадазужу — единственный в мире известный ритуал, помогающий скрыть привкус еда яда в еде или жидкости. Лучше всего используется в случае, когда нужно незаметно отравить волшебника. Единственный нюниус нюанс в том, что из-за ритуала обычный ед яд становится ядом замедленного действия, т.е. травить волшебника придётся определенное количество времени, постепенно учелививая увеличивая дозу. Как показали некоторые случаи, даже самым сильным волшебникам понадобился всего месяц употребления яда, чтобы добиться летального исхода.
Сам ритуал очень прост к созданию, и но не требует человеческих жертв.
1? Уроборос имеет значение вечного движения, постоянной циркуляции. Он — олицетворение вечности, если речь идёт о пространстве. В самом ритуале Уроборос означает вечное движение к летальному исходу, т.е. смерть по отношению ко времени и бесконечности. Чтобы изобразить Уроборос в ритуале, нужно начертить ровный круг чёрным мелом. Мел отобразит смерть и бесконечность, идущих рука об руку.
2? Ажадазужу — имя змея из древнеегипетских ритуалов для погребения. Считалось, что Ажадазужу помогает умершим перебраться за Грань, не заблудившись во Тьме, выступая своеобразным проводником. Здесь же Ажадазужу закрепляет данный ритуал. Он переплетается вместе с Уроборосом, рисуя замкнутый круг бесконечности и не даёт магии просочиться наружу. Так же он помогает яду находить более уязвимые точки после попадания в организм, тем самым направляя его.
3? Ингредиенты для подготовки к ритуалу:
Плоды Болиголова. Самая ядовитая часть растения. Она добавит яду больше токсинов и ускорит процесс отравления. Понадобится два зрелых плода.
Листья Любистка. Вызывают помутнения в голове, вплоть до сильных галлюцинаций. В ритуале они заставят мозг жертвы игнорировать ядовитый привкус еды. Понадобится пять средних листьев.
Кровь Челивота Человека. Уберёт большую часть вкуса из яда. C оставшейся частью привкуса хорошо справятся Листья Любистка. Понадобится ровно три капли.
Цианид. Сам яд, к которому выполняется весь ритуал. Понадобится небольшая горсть, весом в пятьдесят грамм.
4?Руны:
Уруз — означает независимую силу, перемены.
Туризас — означает грубую, неконтролируемую силу.
Гебо — означает взаимодействие, возможное партнёрство.
Наути — означает нужду, необходимость в чём-либо.
Иса — означает неподвижность, фиксацию, стабильность.
Эйваз — означает настойчивую борьбу, выносливость.
Соуло — означает концентрацию, быстроту, ясность, лёгкость, победу.
Тейваз — означает энергию, достижение цели, стремление.
Эваз — означает объединение разума и силы, сознания и подсознания.
Данные девять рун очень важны в ритуале и гарантируют его успешное действие.
5?Ритуал.
Для начала ритуала следует начертить на земле как можно более ровный круг чёрным мелом. Затем разложить ингредиенты поверх начертанного круга с одинаковым расстоянием друг от друга. Листья Любистка слева снизу, Плоды Болиголова справа снизу, Кровь Челивота Человека сверху и в середину круга положить Цианид. Далее начертить руны поверх круга белым мелом в правильном порядке, выдерживая между ними одинаковую дистанцию.
От Листьев Любистка к Плодам Болиголова: Соуло, Тейваз, Эваз. Это даст листьям и плодам большую возможность проявить себя в яде и сделать последствия сильнее, тем самым ускорив процесс смерти.
От Плодов Болиголова к Крови Челивота Человека: Турисаз, Уруз, Эйваз. Это даст плодам и крови больше власти и силы для усиления яда.
От Крови Челивота Человека к Листьям Любистка: Гебо, Наутиз, Иса. Это сделает кровь и листья более стабильными и фиксированными, делая их более контролируемыми.
После того как все приготовления будут завершены, волшебник должен взять палочку, направить её на цианид, т.е. в середину круга, медленно двигать палочку круговыми движениями и зачитывать заговор:
Я, И.О.Ф. рождённый (дата рождения) активирую данный ритуал своим дыханием. Данный ритуал автоматически прекратит своё действие после того, как человек, употребляющий яд будет полностью мёртв. Данный ритуал будет работать во благо Ф.И.О. и не сможет причинить ему вред ни в каких обстоятельствах. Да будет так.
После последних слов важно быстро прочертить палочкой большой круг и взмахнуть ею, сказав заклинание: Уроборос Ажадазужу.
После этого ритуал будет завершён и придёт в действие после первого употребления яда в организм.
ВНИМАНИЕ!!! Яд может работать только при добавлении его в пищу или жидкость, которая не содержит са???. В противном случае, ритуал не сможет функционировать из-за нейтрализации яда.
Прочитав ритуал до конца, Гарри снял очки и потёр глаза. Он не был уверен, что прочёл всё написанное там правильно, но одно было ясно — ритуал мог быть для него очень полезным.
Лёжа на своей кровати на Гриммо, он думал о том, чтобы притворится сломленным маленьким мальчиком, стать Пожирателем и отравить Волан-де-Морта, но этот план довольно быстро отошёл на второй план с началом школы.
Но теперь… особенно с этим ритуалом… Гарри не мог не задуматься о своём плане ещё раз. Может это всё же была не такая плохая идея, как казалось на первый взгляд?
Поттер мог бы слукавить, и сказать, что он очень долго сомневался в этой затее и тщательно размышлял над всеми плюсами и минусами ритуала. Что он рационально подошёл к вопросу и на протяжении длительного времени не мог прийти к решению.
На самом же деле, Гарри хватило всего на две минуты, прежде чем любопытство пересилило, заставляя его встать с диванчика и с интересом разглядывать книжные стеллажи. И как оказалось, там стояли не только книги, но и различные ингредиенты в баночках.
Если рассуждать здраво, то Поттеру и вправду может пригодится яд с таким ритуалом. Так, на всякий случай. Вдруг откроются какие-то новые возможности, позволяющие ему прибегнуть к плану отравления? Да и к тому же, ритуал не был тёмным, о чём было заявлено ещё в самом начале. Каких-то запрещённых ингредиентов Гарри тоже не заметил. Каждый из них можно приобрести в аптеке, за исключением возможно именно плодов Болиголова, потому что они ядовиты. Ну и кровь человека тоже в аптеке не купить.
Кровь человека как ингредиент знатно напрягла Гарри. Он еле-еле разобрал, что там написано, и до сих пор неуверен, что там написано именно кровь человека, а не чего-то ещё. Но познаниями в растениях Гарри особо не блистал, а в моменте он не смог вспомнить ни одно растение, начинающееся на букву ч. Поэтому вариант с кровью человека оставался в выигрыше.
Как некстати вспомнилась ядовитая лекция Снейпа на одном из уроков зельеварения в прошлом году, где он разъяснял почему ни в какое зелье и ни в коем случае нельзя добавлять кровь волшебника. Правда в тот момент Гарри был занят немного другим — Рон опять начал травить анекдоты, и Гарри приходилось прилагать все возможные усилия, чтобы не заржать на весь кабинет и в последствии не получить от разгневанного Снейпа отработки.
Ну и к тому же, на вряд ли случится что-то плохое из-за пары капель крови? Ритуал, как было заявлено, простой и светлый. Не требует человеческих жертв и всего прочего.
Достаточно убедив себя в правильности своего выбора, Гарри начал с помощью акцио по одному призывать нужные ингредиенты, начиная с чёрного мела.
Когда все баночки с нужными ингредиентами и два мела чёрного и белого цвета стояли рядом с Поттером, он глазами начал искать большую и ровную поверхность, подходящую под рисование круга.
Его взгляд упал на змеиный ковёр, и прекрасная идея тут же великодушно посетила его голову.
Гарри подошёл к ковру и начал отпинывать его к одному из кресел, здраво рассудив, что во первых ему от этого ничего не будет, а во вторых что этот ужасный ковёр в принципе никому не сдался.
Довольный своей работой и тем, что наконец-то избавился от противной шкуры на полу, Поттер взял черный мел в руку и присел на корточки в середине комнаты.
Он вытянул руку с мелом перед собой и опустил её так, чтобы мел касался пола. Затем он начал поворачиваться вокруг себя, и вытянутая вперед рука вырисовывала достаточно ровный круг.
Когда с кругом было покончено, Гарри встал и положил мел на пол, отряхивая руки и кидая взгляд на еле заметный чёрный круг.
— Вот и нужно было этому деду положить чёртов чёрный кафель ещё и в свой кабинет, проворчал Гарри, прежде чем начать раскладывать ингредиенты в правильном порядке, стараясь не выступать за еле видный круг.
Листья Любистка слева, Плоды Болиголова справа, и осталась только кровь.
На глаз отметив, что между листьями и плодами одинаковое расстояние, он подошёл к кругу с другой стороны и ещё раз удостоверился, что одинаковая дистанция соблюдена. Поттер присел на корточки и уколол себе палец иголкой, найденой на одной из полок. Когда кровь выступила на пальце, он невольно вспомнил как Петтигрю использовал его кровь в ритуале по возрождению Волан-де-Морта. Но отступать было уже поздно, и Гарри, сдавив палец, капнул ровно три капли крови на круг.
Когда с кругом ничего не произошло, Поттер выдохнул, не заметив, что задержал дыхание. Значит, он всё понял правильно. Значит, нужна была его кровь.
И это вполне могло иметь смысл, ведь в Волан-де-Морте сейчас текла кровь Гарри, и возможно из-за этого ритуал пройдёт ещё лучше, чем нужно было.
Воодушевлённый Гарри взял белый мел, и, открыв книгу, начал перерисовывать руны по порядку, параллельно шипя себе под нос очередную глупую песенку.
***
Гарри взял в руку маленькую склянку, на которой было написано «цианид, пятьдесят грамм» и высыпал всё её содержимое по центру. Белый порошок казался маленьким и незначительным в центре большого круга, но Гарри знал, что даже двадцать пять миллиграмм оттуда — уже смертельная доза для человека.
Наконец, все руны были начертаны, и ингредиенты лежали на своих местах. Осталось самое волнительное: заговор и заклинание.
От нервов Гарри на всякий случай заучил весь заговор наизусть и десять раз перечитал заклинание, чтобы не запнуться и не испортить все приложенные усилия.
Вздохнув, Гарри направил палочку в центр круга и начал медленно вырисовывать ею круги, параллельно говоря чётким голосом:
— Я, Гарри Джеймс Поттер, рождённый тридцать первого июля тысяча девятьсот восьмидесятого года, активирую данный ритуал своим дыханием. Данный ритуал автоматически прекратит своё действие после того, как человек, употребляющий яд будет полностью мёртв. Данный ритуал будет работать во благо Гарри Джеймса Поттера и не сможет причинить ему вред ни в каких обстоятельствах. Да будет так.
После заговора, Гарри быстро прочертил палочкой большой круг и взмахнул ею, произнося:
— Уроборос Ажадазужу.
Руны тут же засветились белым и внезапно превратились в красный. Гарри кожей почувствовал наэлектризованную магию вокруг себя, подавив желание сбежать оттуда как можно скорее. От крови, плодов и листьев потянулись нити, идущие прямиком к цианиду, лежащему в центре. Постепенно плоды и листья увяли, прекратив поток энергии, а вся кровь полностью впиталась в яд. Как только это произошло, руны перестали светиться и магия успокоилась, оставив в ушах Поттера звенящую тишину.
Подождав ещё пару минут на всякий случай, Гарри подошёл к кругу и склонился над ним. Цианид окрасился в ярко бордовый цвет, заставляя Гарри нахмуриться. Разве в книге было что-то написано про смену цвета?
Но затем, Гарри практически сразу успокоился, прикинув, что красный яд будет намного незаметнее в каком нибудь напитке, нежели белый. В том же вине или огневиски к примеру.
Гарри пролеветировал маленькую горсть цианида обратно в склянку и заткнул её пробкой. Затем он развеял все следы ритуала и на всякий случай перечитал конец главы.
Смутное предчувствие подсказало, что последние два предложения очень важны, но Гарри никак не мог понять их сути до конца, потому как почерк стал практически неразборчивым. «Яд может работать только при добавлении его в пищу или жидкость, которая не содержит са…»
Что за са? Как ни старался, Поттер так и не смог разобрать последнее слово, жопой чувствуя, что оно должно быть важным. На протяжении пяти минут покрутив книгу в руках, он плюнул на это и просто положил склянку внутрь мантии, закрывая книгу и кладя её на стол.
Ничего страшного не произойдёт, если он не будет знать что там написано, верно?
***
Гарри таки нашёл обычную лестницу, ведущую наверх, и обрадованный даже не расстроился, что вышел в подземелья, ведь ему по крайней мере не пришлось скользить к выходу и лезть через валуны обратно.
Пожалев, что не взял с собой карту Мародёров и Мантию отца, Поттер аккуратно передвигался из коридора в коридор и по лестницам, прислушиваясь к любому шороху.
Но с другой стороны он бы не смог взять с собой мантию и карту, ведь буквально до похода в Тайную Комнату был у Дамблдора. Этот факт как-то выветрился из его головы.
Протянув руку в мантию, Гарри сжал в ней маленькую склянку. По крайней мере теперь у него был план Б, неточный, но был. А ещё у него не было плана А. Но ничего, он обязательно с этим разберется.
Поттер продолжил тихо и как можно незаметно идти в башню. Небольшая тяжесть во внутреннем кармане внушала ему уверенность.
***
Гарри неспешно заходит в гостиную, передвигаясь так тихо, как только мог, молясь, чтобы все уже спали, ведь время на дворе довольно позднее. Он почти прокрался до коридора, ведущего в мальчишеские спальни, пока его не прервал поддельный кашель. Парень встречается с двумя парами осуждающих глаз, мысленно вздыхая, зная чем это может для него обернуться.
— Гарри Джеймс Поттер! — Предсказуемо недовольно по слогам произносит девушка, — Где ты был так долго?
— У Дамблдора, — сморщившись, двояко произносит имя директора, — давай потом, Гермиона. Я не в настроении.
— В последнее время ты слишком часто бываешь без настроения, — упрекает волшебница, сдвинув густые брови.
— Может быть, потому что Волан-де-морт воскрес? Мой единственный близкий человек мертв, а мои друзья ждут, пока я буду отчитываться о каждом шаге! — раздражается Гарри, постепенно закипая.
— М-мы не… — Гермиона хватает ртом воздух, — нам не нужно, чтобы ты отчитывался. Но ты даже не предупредил о том, что задержишься.
— Гарри, Гермиона права, — поддакивает своей возлюбленной Рон.
— Не предупредил, — губы изгибаются в фальшивой улыбке, —
предупредил. Ты себя слышишь, нет? Каким образом я должен был вас предупредить? Хватит вести себя как куры-наседки с яйцом, мы ровесники, я в состоянии сам позаботиться о себе.
— Не перегибай, — хмурится Уизли. Зеленые глаза устремляются на сцепленные руки друзей, из-за чего в груди загорается новая волна раздражения от сладкой парочки, решившей поиграть в его родителей.
— Перегибаете здесь вы, — продолжает наседать Гарри, ощущая как прежнее приподнятое настроение улетучилось словно легкая пыль под сильным ветром из-за перепалки на ровном месте. — Я не просил вас играть роли моих мёртвых родителей. Я в состоянии сам о себе позаботиться. — через зубы процедил Поттер, чувствуя ярость из-за такого поведения друзей. То есть до этого он преспокойно ходил к Дамблдору, и им не было до этого никакого дела. А сейчас посмотрите-ка, всё им надо знать!
— Гарри, ты правда слишком агрессивный в последнее время. Тебе есть что нам сказать? — большие оленьи глаза просят дать ответ на вопрос.
Поттер смотрит и пытается найти в них честность, которую видел с самого прибытия в Хогвартс, он действительно чувствует желание довериться девушке, однако червячок сомнения гложет внутри, запирая собственные чувства и мысли на железный замок без ключей.
— Мы же друзья, Гарри, — вторит Рон, подойдя ближе и положив ладонь на плечо юноши. Парню почти не противно. Почти.
— Дамблдор, Волдеморт, — он чувствует как подростки сжимаются из-за произнесения имени темного лорда, — мои личные дела, — Гарри делает неопределенный взмах рукой в воздухе, — это неважно.
— Но…
— Неважно. — С нажимом повторяет парень, перебивая Грейнджер, — Я завтра все расскажу, — потирает пальцами виски, устало посмотрев на друзей, после чего кивает для достоверности, — правда. Мне нужно кое-что узнать у Слизнорта.
Гарри чувствует недовольство со стороны гриффиндорцев, однако Гермиона, столкнувшись с холодным взглядом, сдалась под толстостенными упрямостью и неприступностью Поттера. Уизли, чувствуя как с каждой фразой закипает его друг, решает последовать примеру своей девушки, дав ему время перед долгим разговором. Гарри развернулся на сто восемьдесят градусов и протопал в свою комнату, оставляя друзей позади. Ритуал вымотал его, истощив магические и психологические резервы.
***
Лёжа в кровати, Гарри задумался, к кому бы он мог обратиться за информацией про крестражи.
Вариант с Дамблдором отпадал сразу же, потому как Дамблдор скорее всего не ответит прямо и поинтересуется, откуда Гарри об этом узнал. А Гарри не хотел бы говорить ему, что спускался в Тайную Комнату, ведь в таком случае ему пришлось бы ещё и рассказать про воспоминание, которое он видел.
Нет, к директору Поттер точно не пойдёт.
Задумавшись на мгновение на счёт МакГонагл, параллельно перебирая в голове всех учителей, Гарри вдруг озарило.
Слизнорт.
Во-первых, у них с Дамблдором, так скажем, натянутые отношения, а значит, что даже если Гарри решит поговорить со Слизнортом о крестражах, то тот ничего не расскажет Дамблдору. Во-вторых, с новым учителем зельеварения у него сложились наипрекраснейшие отношения из-за книги принца-полукровки, поэтому он на вряд ли откажет Гарри, если Поттер решит поинтересоваться об одном странном ритуале. Ну и в-третьих, Слизнорт обучал мать Гарри, так что у него должны быть хорошие ассоциации с мальчиком.
А ещё, Слизнорт преподавал зельеварение во времена Реддла… и был деканом Слизерина. Возможно, Реддл обращался к какому-то учителю по поводу вопроса с крестражами. Как Гарри показалось в воспоминании, у Реддла оставалась куча вопросов насчёт ритуала. И если его это реально заинтересовало, то он должен был спросить об этом у кого-то из взрослых. Возможно, это был учитель, поскольку других взрослых персон в Хогвартсе не наблюдается. И если так, то это точно был Слизнорт.
Значит решено, Гарри расспросит Слизнорта насчёт крестражей. Нужно будет внимательно следить за реакцией профессора. На вряд ли он всё выложит Гарри на блюдечке, если он уже поделился информацией об этом с Реддлом. Поттер сомневался, что Слизнорт хочет своей смерти, а она его явно настигнет, если он расскажет слишком много. Если Слизнорт начнёт нервничать и отнекиваться, значит подобный разговор уже был, и, скорее всего, именно с Реддлом. А это в свою очередь значит, что Волан-де-Морт создал именно крестраж. Но тут же вопрос: Где бы он его спрятал? Что это мог бы быть за предмет? И какие заклинания он на него наложил, чтобы защитить?
Слишком много вопросов.
Гарри тяжело вздохнул и потёр переносицу, снял очки и отложил их на тумбочку. Завтра у него экзамен по трансгрессии, а вечером собрание клуба Слизней. С утра он выпьет зелье удачи, которое получил за лучше всех приготовленную амортенцию, что повысит его шанс на успех. Днём он успеет метнуться в Хогсмид и купить засахаренные ананасы, не даром же вся школа шутит о специфичных вкусах профессора зельеварения. И после собрания он расспросит Слизнорта о крестражах.
Всё запредельно просто.
***
Вся суббота вплоть до самого вечера прошла для Гарри как в тумане. Он проснулся, сходил на завтрак, вроде даже перекинулся парой слов с Полумной (или нет?). Затем вернулся обратно в башню и выпил зелье удачи. На экзамене по трансгрессии (должны же быть хоть какие то привилегии у Мальчика-который-выжил? К примеру разрешение на допуск к урокам и экзаменам по трансгрессии, несмотря на то, что ему ещё нет семнадцати) он с лёгкостью переместился туда и обратно, при этом не расщепившись вообще. Сдав экзамен, он поплёлся в Сладкое Королевство в Хогсмиде, чтобы купить засахаренных ананасов. Там он поболтал с Хагридом, вяло огрызнулся Малфою и вернулся обратно в замок на обед. Проглотив еду чисто машинально, он решил попробовать отвлечься в библиотеке и сделать домашку. Способ оказался недейственным — он проторчал в библиотеке до шести вечера, молча буровя взглядом обложку книги по Чарам. Когда он наконец выбрался из своих мыслей и посмотрел на время, то отправился в башню, чтобы переодеться и захватить с собой засахаренных ананасов. Он не помнил, как вместе в Гермионой они дошли до нужного кабинета и зашли внутрь.
Очнулся Гарри только тогда, когда осознал себя сидящим за круглым столом рядом с Гермионой, которая что-то рассказывала. Прислушавшись, он понял, что она говорила про работу своих родителей.
Все волшебники смотрели на неё нечитаемым взглядом, пока Гарри пожал плечами про себя. Должен же кто-то магглам зубы лечить.
Сам вечер прошёл вполне в комфортной обстановке, и Гарри даже смог поболтать с каким-то тёмнокожим слизеринцем про квиддич, пока Слизнорт развлекал остальных светской беседой.
Не уследив за временем, Гарри вздрогнул, когда маленькие золотые часы, стоявшие на столе Слизнорта, отзвенели одиннадцать.
— Батюшки мои, неужто так поздно? — удивился Слизнорт. — Вам лучше идти, дети, а то наживете неприятности. Мистер МакЛагген, я рассчитываю получить от вас в понедельник утром письменную работу, иначе мне придется задержать вас в классе. То же относится и к вам, мисс Боббин.
«Сейчас или никогда.» — подумал про себя Гарри и встал изо стола, наблюдая как остальные, зевая, прощаются с профессором.
Махнув Гермионе, чтобы она шла без него, Поттер ждал, пока все студенты попрощаются с профессором.
Ученики гуськом покидали комнату. Слизнорт выбрался из кресла и перенес пустой бокал на письменный стол. Звук какого-то движения за его спиной заставил Слизнорта обернуться: посреди кабинета так и стоял Поттер.
— Живее, Гарри. Вы же не хотите, чтобы вас в неположенное время застали вне спальни…
— Сэр, я хотел спросить вас кое о чем.
— Так спрашивайте, мой мальчик, спрашивайте…
— Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о… о крестражах?
Слизнорт побледнел и уставился на него взглядом полным ужаса.
— Я ничего не знаю о таких вещах, а если бы знал, то молчал бы! — Практически выкрикнул Слизнорт, не на шутку занервничав, — Обращайтесь с такими вопросами к другим профессорам, мистер Поттер. Боюсь, в этой теме я совершенно бессилен.
Вот оно. У Слизнорта в глазах можно прочитать неподдельный ужас от разговора, и остекленевший взгляд. Видимо, он мыслями перенесся обратно в прошлое. Что ж, будем бить в лоб.
— Так вы ответили Тому Реддлу пятьдесят лет назад, когда он спросил у вас про крестражи, сэр? — Спокойным голосом поинтересовался Гарри, как будто Слизнорт перед ним был не в шаге от того, чтобы упасть в обморок.
Слизнорт застыл и просканировал Поттера пустым взглядом. И видимо поняв, что Гарри о чём-то догадался — устало вздохнул и попытался принять спокойный вид, сделав из себя дурака.
— Не понимаю о чем вы говорите, Поттер. Пишете самостоятельную работу по защите от Темных искусств, не так ли?
Гарри поборол желание закатить глаза от такой явно лжи, но решил продолжить то, что начал. И он готов был поспорить, что Слизнорт отлично понимает — к учебе вопрос никакого отношения не имеет.
— Не совсем так, сэр, — ответил Поттер, стараясь мысленно копировать любезное и аккуратное поведение Реддла. — Я наткнулся на этот термин, читая кое-что, и не вполне его понял.
— Вам пришлось бы приложить изрядные усилия, Гарри, чтобы найти в Хогвартсе книгу, содержащую подробные сведения о крестражах. Эта материя очень Темная, Темная по-настоящему, — сказал Слизнорт.
— Но вам-то, разумеется, известно о них все, сэр? Такой волшебник, как вы… Простите, возможно, вы не имеете права говорить об этом. Просто я понимаю, что если кто и способен о них рассказать, так это вы… Вот и решился спросить…
«Колебания, небрежный тон, в меру лести и ни единого перебора, ни в чем. Так должно продолжаться дальше, главное — не оплошать. Эти знания могут стать ключевыми.»
— Тяга к знаниям не всегда приводит к хорошим последствиям, мистер Поттер, особенно к подобной ветви магии, — качает головой профессор, уставившись нечитаемым взглядом на юношу, — обратитесь к другому преподавателю.
— Так к каким же последствиям привела тяга к знаниям Тома Реддла? — в лоб спрашивает Гарри, замечая как вздрагивает взрослый мужчина от имени темного лорда, когда-то бывшего его учеником, — мне действительно важно узнать про крестражи, сэр. Это поможет мне лучше понять Волан-де-Морта. Поможет противостоять ему и спасти магический мир.
Гарри опустил плечи, округлил глаза на манер невинного щеночка, посмотрел на преподавателя так, словно он является его последней надеждой, выдавая себя за истинного борца света и при этом совсем зеленого ученика, который пытается сделать все, что в его силах. Вероятно, небольшая манипуляция подействовала на глухую стену мужчины, отчего спустя пару минут молчания Слизнорт нарушил тишину.
— Ну что ж, — произнес Слизнорт, не глядя на Гарри, но поигрывая ленточкой, украшавшей крышку коробки с засахаренными ананасами, — разумеется, если я предоставлю вам сведения общего характера — просто ради истолкования этого термина — вреда никому не будет. Словом «крестраж» обозначается материальный объект, в который человек прячет часть своей души.
— Но я не совсем понимаю, как это можно сделать, сэр. — сказал Поттер, стараясь звучать задумчиво. Как будто это не он буквально вчера ночью перечитал главу с крестражами вдоль и поперёк.
Своим голосом Гарри управлял очень умело, но он чувствовал, что уже начинает волноваться. По спине скатилась капелька пота.
— Ну, видите ли, вы раскалываете свою душу, — сказал Слизнорт, — и прячете часть ее в объект, находящийся вне вашего тела. После этого, если на тело кто-либо нападет или даже уничтожит его, вы все равно умереть не можете, поскольку часть вашей души остается привязанной к земле, неповрежденной. Правда, существовать в подобной форме…
Слизнорт поморщился.
— Немногие согласились бы на это, Гарри, очень немногие. Смерть могла бы казаться куда более предпочтительной.
Гарри почувствовал, как сердце забилось сильнее, а ладони начали потеть. Ответ на вопрос был всё ближе, а терпение стремительно заканчивалось, заставляя Поттера из последних сил держать маску на лице.
— Но как же раскалывается душа?
— Что ж, — ответил, поежившись, Слизнорт, — вы должны понимать, что душа мыслится как нечто неповрежденное, целостное. Расколоть ее — значит совершить противное природе насилие.
— Но как его совершить?
— Посредством злого деяния, высшего деяния зла. Убийства. Убийство разрывает душу. Волшебник, задумавший создать крестраж, использует это увечье к собственной выгоде: он заключает оторванную часть души…
— Заключает? Как?
— Для этого существует заклинание, только не спрашивайте меня о нем, я его не знаю! — ответил Слизнорт, встряхивая головой, точно старый слон, которого одолели москиты. — Разве я похож на человека, который опробовал его? На убийцу?
— Нет, сэр, разумеется, нет, — поспешно сказал Поттер, поняв, что начал давить. — Простите, я не хотел вас обидеть.
— Что вы, что вы, какие обиды, — хмуро откликнулся Слизнорт, — интерес к подобным вещам естественен… Для волшебников определенного калибра эта сторона магии всегда была притягательной. Разве что я не знал, Гарри, что вы увлекаетесь Тёмными искусствами, мне казалось, что вы Светлый маг.
— Да, сэр, — сказал Гарри, — я правда Светлый маг, но Тёмная магия довольно… притягательна. И я не понимаю одного… Мне просто любопытно, много ли проку от одного-единственного крестража? Не лучше ли, чтобы обрести побольше силы, разделить душу на несколько частей? Ну, например, разве семь — не самое могучее магическое число и разве семь… — начал импровизировать Гарри, полностью вжившись в роль слизеринца, любящего символизм.
— Клянусь бородой Мерлина, Гарри! — возопил Слизнорт, смертельно побледнев. — Семь! Неужели мысль об убийстве даже одного человека и без того недостаточно дурна? Да и в любом случае… разделить душу надвое — уже плохо, но разорвать ее на семь кусков!..
Теперь Слизнорт выглядел совсем растревоженным, он смотрел на Поттера так, словно никогда прежде его не видел, и Гарри понимал — Слизнорт сожалеет о том, что вообще ввязался в этот разговор.
Но отступать назад было уже поздно.
— Разумеется, — пробормотал он, — наша беседа всего лишь гипотетична, не правда ли? Чисто научное…
— Да, сэр, конечно, — поспешно ответил Гарри.
— И все-таки, Гарри, сохраните сказанное мной в тайне. Ну то есть тему нашего разговора. То, что мы поболтали немного о крестражах, вряд ли кому понравится. Понимаете, в Хогвартсе эта тема под запретом. Особенно лютует на сей счет Дамблдор.
— Никому ни единого слова, сэр, — пообещал Гарри и стремительно покинул кабинет профессора.
— Ох, не стоило мне рассказывать о крестражах снова… — услышал Поттер усталое бормотание Слизнорта, прежде чем закрыть дверь, и просиял.
Гарри почувствовал, как его губы против воли растягиваются в хищной улыбке. Это был он — вкус победы.
