***
Мы с Крейгом давно уже перебрали все наши игрушки и выдуманные игры. Лето всё жарче, а укрываться от палящего солнца просто негде. В домах ужасно душно из-за старых досок, а пыльные ковры становятся просто горячими. Это кажется, и есть тот ад, о котором дедушка мне говорил. Всё-таки прохладная погода намного приятнее, чем баня, в которой мы теперь топимся. Чувствую, словно даже старые игрушки Крейга плавятся, и скоро придётся покупать ему новые. Больше всего будет обидно, если коллекционная девятка с открывающимися дверьми испортится. Отец как-то говорил мне: абсолютно со всего слезает краска, даже с женщин. Не знаю, можно ли отнести это к пластиковым машинкам, но температура плюс тридцать два даёт повод задуматься. Я не выдерживаю такой жары, утаскивая с собой Крейга на участок. Парень без промедлений бредёт следом, только изредка недовольно закатывает глаза. Во дворе так же ужасно жарко, почти нигде не находится места для тенька. Трава изнемогает, но не желтеет. Почва иссохла, даже покрылась трещинками, солнце слепит глаза. Яркие травинки отражают свет, заставляя жмуриться. То, ради чего я спустился, это спасительная бочка воды. Она стоит вдали посадок, укрываясь за стенами почти единственного двухэтажного дома. Приходится продолжать тащить Такера за собой, словно тряпичную куклу, кажется, будто его мозги тоже расплавились на солнце. Наконец, облезлая и ржавая железная бочка оказывается перед нами. Рыжесть нижних краёв полностью затерялась среди крапивы. Вода внутри мутная, дна через неё не видно. Только если приглядеться, можно увидеть жучков, которые плавают на поверхности. Мои руки быстро проводят по непрозрачной глади. Даже несмотря на тухлость воды, это самое приятное, что я делал за сегодня. Не слишком холодная, освежающая, проходит меж пальцев. В порыве эйфории уже собираюсь прыснуть на лицо, однако, меня останавливает чужая рука. — Ты знал, что ты абсолютный тугодум? — Мальчик недовольно отпускает мою ладонь, когда отводит достаточно далеко от бочки. Не даю ему никакого ответа, ожидая очередной лекции. Друг вновь закатывает глаза, раздражённо складывая руки на груди. — Намного приятней будет подрубить шланг, если тебе настолько плохо. Невольно мой голос наполняется сарказмом. — О-ох, Крейг, я просто погибаю от жары, я, кажется, умру, прям здесь! На твоём участке! И это, — Тычу пальцем ему в грудь,— Несомненно твоя вина. Такер выглядит как человек, который должен был вмазать мне пару минут назад. Однако, такого не происходит, несчастный и вспотевший друг прётся за шлангом. Чувствую себя победителем. Крейг возвращается через минуту, таща за собой то, что обещал. Ещё минуту мы разбирались как включить его, потом ещё минуту выясняли, почему получился такой слабый напор. Как оказалось, в такую жару почти каждый сосед врубил полив своего участка, из-за чего теперь всё течёт дохлой струйкой. — Вот отстой, — набираю полные ладошки воды. В отличии от мёртвого содержимого бочки, эта ледяная и чистая. Тут же умываюсь всем набранным, чувствуя, как по телу пробегается прохлада мурашек. — Ты заболеешь так. — Бебебе, заболею, — Парирую своего непрошеного наставника. — Окунись тоже, может голову уже нагрело. Последствия моих закидонов всё-таки наступили, и сердитый Такер не выдерживает. Ледяная вода быстро смещается с рук, вместо этого приземляясь на мою несчастную футболку. Теперь всё тело покрылось болезненными мурашками, а ткань одежды липнет к коже. — Такер, твою мамку! Я выгляжу так, будто меня обоссали! Друг заливается ехидным смехом, поглядывая на меня, как на униженного щенка. На этот раз собственная обида берёт вверх, наглым образом атакую ломающегося от смеха парня. От неожиданности из чужих рук падает орудие убийства, то есть шланг, и я тут же присваиваю его себе. Не готовый к такому мальчик не успевает убежать, тут же оказываясь под морозящим шквалом мести. — Блять, Стэн! Может я слегка переборщил, однако своё эго точно потешил. Одежда Крейга выглядела похуже моей, особенно забавный след получился на шортах. — Мы квиты. Понял? Глаза напротив прожигают искренней злобой, уже думаю, как мне отомстят в ближайшем будущем. Если точнее, сегодня. Ни о чём не жалею. Попытки Такера напасть на меня со спины прерываются, отвлекает нас двоих активный стук в несчастные дощечки забора. Парень тут же отлипает от воды, подбегая к калитке. Я не успеваю среагировать следом, спотыкаясь об шланг и чудом не упавши Крейгу в ноги. Друг сдерживает смех, чтобы начать допрос. — Какой пароль? — Пацаны, это я, Кенни! — Светлая макушка выглядывает из-за досок. — У меня тут тако-ое! Калитка недоверчиво приоткрывается. — Надеюсь, это что-то стоящее. Маккормик тут же вваливается внутрь, демонстрируя своей улыбкой все выбитые зубы. Ёжусь, думая о том, где и как он их потерял. — Короче, каков движ, — Непонятно откуда, меж расцарапанных ладоней появляется лист, который в это же мгновение раскручивается. Белая бумага в некоторых местах уже была порвана или испачкана почвой. Примечательным на ней казался домик, криво нарисованный на силуэте такого же болезненного дерева. — Короче, это а-ля наша версия дворца! — Девиант и нарушитель спокойствия водит пальцем по "плану", что из себя представлял детский рисунок. — Чтобы воплотить эту красотку в жизнь, всего-то нужно донести об этом родителям, и найти дерево толще мамаши Кайла. В течении всего пояснения, Кенни то и дело сжимал лист, маячил по нему ладонями, будучи явно очень гордый своим творением. Я же смотрю на эту идею с неким скептицизмом, не совсем понимая, точно ли оно нам нужно. Быстрый зырк на Крейга, и всё становится очевидным. Глаза друга загорелись словно звёздочки, самые яркие на небе. Похоже, эта идея воодушевила его ещё больше, чем самого Маккормика. — Кенни, я официально недооценивал твой выдающийся интеллект. — Мальчик хвалит друга, пожимая руку. — Если у меня не будет этого домика, вся моя жизнь была бессмысленной. — А я о чём! Что может быть круче такого места? Только вот… — Парень досадливо потирает затылок. — Мои родители уже отказались строить такую чепуху. — Сами они чепуха, всё у нас будет, пацаны, верьте. — Крейг сгребает этот грустный лист бумаги, унося с собой куда-то вглубь дома. Сам не замечаю, как начинаю медлительно потирать переносицу. Родители друзей на собственной памяти не казались персонами столь сговорчивыми, поэтому идея выглядела мертворождённой с самого своего начала. Кенни же рядом буквально искрится, всё больше походя не на мальчика, а на солнце. Любопытство берёт верх. — А как тебе это в голову-то пришло? — Мы с Клайди играли в войнушку, и я захотел построить крепость, чтобы этот чертила не побеждал. Но вот на земле, а-ля «беседка», это как-то по девчачьи, — Кенни задумчиво трёт затылок. — Поэтому, получилась воздушная крепость. Домик на дереве, если короче. Мы с Лео пол дня потом рисовали. Наконец, лирическая пауза в монологе гения и мыслителя Кенни Маккормика, наступила. — Просто… Клайд ужасно рисует, ну, ты понимаешь. — Да я так и подумал, конечно.***
Тёплая кроватка окутывает нежностью и комфортом, забирая и унося в царство снов. За окном уже пасмурно, ровно так, как я люблю. Птицы высоким голосом выдают какие-то свои трели, и я лениво потягиваюсь, собираясь проспать ещё пару часиков. Точнее, я собирался. Приходится проснуться не из-за папы, не из-за мамы, или надоедливой сестры. В моё несчастное окно долбят чьи-то нахальные кулачки, совершенно не уважая попытки людей поспать в этом доме. Утренняя эйфория спадает, заставляя вспомнить, как же по утрам мне плохо. Во рту, кажется, сгнил червяк, тело мокрое из-за жары, а в голове неустанно звенит. Всё это сопровождается возгласами за окном. Ненавидящий взгляд устремляется за пыльное стекло, где видно расплывчатые рожи моих мучителей. Слабыми ручками тянусь открыть окно, пропуская внутрь затхлого помещения прохладный воздух. Вслед за кислородом, в комнату вваливаются два идиота, которые по несчастью являются моими друзьями. Кенни падает самым первым, приземляясь на ковёр и поднимая пыли. Следом за ним протискивается Крейг, всё так же трепетно ухаживающий за бумажкой с планом. — Господи, пацаны… Хуёвое утро. — Потираю мыльные глаза, чтобы различать лица хулиганов. — Че вы припёрлись… — И тебе утречка, короче, — Маккормик наконец прекращает насиловать мой ковёр, замирая в одном положении. — Отец Крейга не против помочь нам состряпать домик, но только при условии, что другие взрослые тоже будут согласны! Такер плюхается на ковёр рядом с Кенни. — Да, именно. Самое приятное, что мнение родителей Кенни даже учитывать не стали. Невольно посмеиваюсь с этого факта, ужасно забавно и показательно, даже излишне. Но затем, голову всё же раздирает от ужасного осознания, которое заставляет меня проснуться. — Вы что, хотите согласия моих родителей? Такер делает очень хмурое выражение лица, заставляя слегка напрячься. — Хуже. — Мы хотим, чтобы твой отец тоже принял участие в процессе. Маккормик скрывает и так очевидную ухмылку за ладонью, пока я собираю все осколки, на которые разбился. — Парни, вы чокнулись с вашим домиком на дереве… — Чокнулись или нет, — Крейг поднимается, отряхивая одежду от пыли налетевшей с ковра. — А домик у нас будет. Просто скажи своему папане, чтобы поучаствовал в жизни молодёжи. — Нет Такер, ты не понял. Я не боюсь, что он откажется. Я боюсь, что он согласится. Кен прыскает, Крейг стоит с недовольной рожей. Не знаю как, но парням всё же удалось уломать меня на такую сомнительную аферу. Уже после обеда мой отец сидел и перебирал инструменты, причитая о том, что это будет самый крутой домик в моей жизни. Я побаиваюсь, что он скорее всего развалится. В лучшем случае. В худшем на него упадёт метеорит. Наверное. Ближе к закату меня снова утащили пацаны, на поиски того самого единственного и неповторимого дерева. Такого, чтобы выдержал нахальных тринадцатилеток и их игры. В этом плане мы полностью доверились Кенни, который был в лесу чаще, чем Лео под домашним арестом. Единственное поставленное условие, это обязательно повязанные вокруг выбранного места ленточки. Так же, весь наш путь должен помечаться ими же. Не будь мои друзья так заинтересованы идеей, я бы давно положил на эту миссию, и ушёл досыпать ужасное утро. Мы прохлаждались так больше часа. Обошли многие монументы памяти, такие, как вырезанные инициалы родителей на деревьях. Даже спустя столько времени, на разных стволах можно было увидеть интересные отметины, оставленные тем или иным человеком. В голове поднимался вопрос, останутся ли наши сообщения надолго? Ответа на него не находилось, да и друзья отвлекали поисками того самого дерева. Мы прошли мимо кучи берёз, но никакая не подошла. Остальные же старые стволы были по-своему хороши, по-своему плохи. Уже безвозвратно темнело, а значит, скоро придётся возвращаться домой. Надежда медленно угасала, так же, как и закат угасал средь листвы. В какой-то момент, таких бессмысленных скитаний не выдержал даже Крейг, уже намереваясь уйти восвояси. Однако, один короткий миг, вскрик Кенни, и перед нами оказывается дуб нашей мечты. Высокий, широкий, сильный и величественный. Пригвоздить к такому домик, не казалось большой проблемой. От счастья мальчики дали друг другу «пять», а меня зажали в своих объятиях. Наконец можно выдохнуть. — Пацаны, я вас обожаю! — Такер тянет то меня, то Кенни. — Мы наконец нашли то самое, надо срочно сообщить всем нашим. — Ставлю полтинник, что чьи-то родители не согласятся. — У тебя нет таких денег, успокойся и дай мне порадоваться. Бедняк и Богач сцепились в шутливой драке, пока я ошеломлёнными глазами глядел на наш выбор. Мерещилось, будто выбранное нами дерево выделялось даже сквозь наползающую тьму. Изменится ли что-то, если мы правда достроим эту странную идею? И сколько поколений детей будет играть в нём, как мы? — Стэн? — Кенни, оказывается, держит меня за плечи, пытаясь вернуть в наш мир. Я и сам не понял, сколько так стоял. За спиной моего спасителя видно задумчивого Такера, внимательно рассматривающего рисунок Лео, и сверяющего его с массивами дерева. — Извини, я задумался, — Холодные руки отпускают плечи. — Просто, точно ли это хорошая идея? Маккормик принимает задумчивый вид, и я не понимаю, искренне это или нет. — Чувак, да ты неофоб. — Нет вовсе. — Ты главное Крейгу случайно не проболтайся, что тебе не нравится. У него сердце разобьётся. Ему, кажется, очень нравится эта идея. Он уже придумал, что притащит туда синий ковёр и украсит всё гирляндами из звёздочек. В голове крутится только одна фраза. Вот же отстой.***
То лето уже давно прошло, кануло в прошлое приятным воспоминанием. Нам по пятнадцать, и ты совсем недавно начал курить. Мне не нравится, что ты куришь. Это раздражает, и я чувствую себя ребёнком на твоём фоне. Но просто взять эту дрянь в рот тоже страшно, стыдно. Ты облокачиваешься на наше дерево, теряя под ногами сигарету. Разит запахом, но тебе даже идёт. Вдох, выдох пугающего пара. Не хочу, чтобы твоё здоровье портилось, я, кажется, романтизирую эту дурь. Маккормик убежал покорять сердце Клайда, оставляя нас в комфортной тишине. Пока его нет, мы сделали небольшую глупость. Надеюсь, он об этом не узнает. Осень берёт своё. — Эй, Стэн, — Такер вкладывает мне складной нож в ладони. Старый, ручка потёртая. — Давай вырежем наши инициалы? В моменте забываю все свои воспоминания, если они конечно были. Будто мечтая об этом, принимаю инструмент. Его лицо выглядит необычно расслабленным, не таким серьёзным, как обычно. Кажется, будто это предложение скорее является неловкой шуткой. И шутка эта затянется надолго, ибо наш дуэт останавливается за видимой всем частью домика. Вряд ли это заметит кто-то из наших. По крайней мере, спрашивать не будут. Осторожно присаживаюсь, ближе к корням. Мокрая трава врезается в колени, оставляя следы на штанах. Дрожащие руки раздвигают все сорняки. Вот оно, идеальное место. Лезвие аккуратно врезается в пыльную кору, дерево хрипит, но позволяет отметинам остаться. Буквы выходят кривыми, неказистыми и разными. Борюсь с желанием добавить сердечко, чуть ли не поцарапав себя от столь неожиданных мыслей. Такер рядом молчит, оценивающе глядя на работу. Честно, это кажется мне ужасно глупым. И ужасно волнующим. Стоит последнему штриху завершить картину, заторможенно приподнимаюсь. Теперь это великолепное дерево испорчено нашими каракульками, но почему-то это никак не раздражает. Где-то вдалеке слышатся возгласы Кенни, который вот-вот вернётся обратно. Такера словно и след простыл. — Пацаны! Мы такую штуку придумали, упадёте! — Маккормик встречает нас у дерева, не подозревая о произошедшем. За чужой спиной появляется довольный Донован. Крейг закатывает глаза. — Это что-то круче "грязевика?" — Клайд выглядит искренне оскорблённым. — Что может быть круче грязевика? — Не знаю, типо, что угодно? День продолжается дальше, и наши тела уже утаскивают в новую передрягу. Как-будто пару минут назад не происходило ничего особенного. Однако, мысль о том, что эти две буквы будут красоваться на стволе ещё очень долго, почему-то странно радовала.***