Unfairness

      Дверь с грохотом захлопнулась, оповестив всех о том, что лидер вернулся. Спустя мгновенье послышались неторопливые шаги.       Гето вошёл в гостиную общего убежища, коротко кивнув Джого и Ханами. Те, полностью погружённые в игру и не видящие сейчас ничего, кроме неё, тоже негромко с ним поздоровались. Оба проклятия были сильно нахмуренными, видимо, положение в карточной игре у каждого было крайне критическим.       Сугуру устало плюхнулся на диван и немного помассировал виски. Да, этот разговор был тяжелым, а напускное спокойствие отразилось в мелкой дрожи в руках. Он даже представить не мог, что будет так переживать из-за каких-то слов. На душе остался неприятный осадок после всего того, что сказал ему Сатору сегодняшним утром. Хотя, с другой стороны, глупо было ожидать от него радушный приём после такого долгого отсутствия.       Они сидели в серой комнате с зашторенным окном, из-за чего в небольшом помещении был полумрак. Казалось, что наступил уже вечер, и начало темнеть, однако время только-только перевалило за полдень. В квартире смердело сыростью, из-за чего хотелось зажать нос, чтобы не чувствовать этого мерзкого запаха, а где-то на кухне капала вода, нарушая тишину, которая была очень редким явлением в компании проклятий. В некоторых местах со стен начали слезать дряхлые обои, а паутина, кажется, была в каждом углу. Весь вид такого места наводил лишь тоску и желание поскорее отсюда уйти.       Подобное место было совершенно не пригодным для жизни, однако оно было неплохим вариантом для временного укрытия, так что никто из присутствующих почти не обращал внимания на обстановку и все непятизвездочные условия квартиры. Они тут ненадолго, так что вполне можно было и потерпеть. — Я так понимаю, наш план не увенчался успехом? — пробубнил Джого, не отрывая взгляда от своих карт.       На низком столике валялись куча карт и множество разных фишек. Когда Ханами сделал свой ход, Джого победно оскалился и выложил свои карты. Ханами лишь цыкнул на это, тоже кидая свои карты на стол. Джого усмехнулся, окинув взглядом карты, лежащие вниз рубашкой, понимая, что с таким набором у его соперника не было и малейшего шанса на победу. Он с омерзительной улыбкой посмотрел в сторону Ханами, на что второй только состроил недовольное лицо и, сложив руки на груди, отвернулся в сторону двери, на которую было смотреть куда приятней, чем на эту самодовольную рожу. Ещё раз усмехнувшись, Джого, наконец, отстал от начинающего выходить из себя Ханами и посмотрел на Сугуру в ожидании ответа.       «Какой-то он слишком тихий, — подумало проклятие, посмотрев на черноволосого парня, который почти никак не реагировал ни на заданный вопрос, ни на любопытный взгляд со стороны Джого, который он нарочно не отводил, чтобы привлечь хоть какое-то внимание к своей персоне и теме предстоящего разговора, — у них там что-то случилось?»       Гето откинул голову на спинку дивана, пустым взглядом глядя в покрытый пылью потолок. Сейчас не хотелось абсолютно ничего, в том числе и поддерживать с кем-то хоть какую-то беседу.       «Не думал, что простой разговор может отнять столько сил…» — пронеслась мысль в голове брюнета. — Я дал ему время на размышления, — с тяжелым вздохом сказал он, даже не удостоив Джого взглядом. — Думаю, трёх дней будет достаточно.       Говорить о том, что Сатору отказался, было совсем не обязательно. Это было слишком очевидным фактом, о котором все, если уж и не знали, так точно догадывались. — А я думаю, что он в любом случае откажется, — пожал плечами Ханами, переключая своё внимание с надоевшей двери на Гето, который не шевелился от слова совсем, замерев в одном положении, словно тряпичная кукла, однако Ханами продолжил. — Сами подумайте, от вас целый год ни ответа, ни привета, а потом вы приходите с таким запросом к своему другу. Я бы на месте этого самого друга, как минимум, покрыл бы этого человека трёхэтажным матом и послал бы его далеко и надолго, — высказало свое мнение проклятие, откидываясь на спинку скрипучего кресла.       На лице Гето расцвела грустная улыбка. Он подавил в себе отнюдь не радостный смешок. О, как же Ханами был близок к правде. — Если он не согласится, то будем действовать по изначальному плану… — тем временем задумчиво проговорил Джого, складывая карты обратно в маленькую коробку. — Будем собирать пальцы Двуликого, а после скормим их… Как его? Ну сосуду Сукуны… — Итадори Юджи, — напомнил Сугуру, не отрывая своего опустошённого взгляда от грязного потолка, который был почти чёрный из-за того, что здесь никто не убирался, по меньшей степени, тысячу лет. — Да! Ему, — Джого щёлкнул пальцами в подтверждение слов своего босса. — Однако на это потребуется больше времени, чем если бы Годжо Сатору перешёл на нашу сторону. Он всем бы здорово облегчил жизнь этим милосердным поступком, — немного поёжился он от потенциальных трудностей, которые могли возникнуть из-за отказа Годжо.       Сугуру ничего на это не сказал, сильно сомневаясь, что его бывший друг согласится на такую авантюру. План с самого начала был обречён на провал, однако всё-таки небольшая надежда теплилась где-то глубоко внутри. Именно она и сподвигла Гето найти Годжо и предложить ему весьма необычное сотрудничество. Но, несмотря на это, надеяться на то, что Сатору, ссылаясь на старую дружбу, согласится пойти на нечто подобное, всё ещё было слишком наивно.       Гето прикрыл глаза, сосредотачиваясь на первоначальном плане. Им нельзя медлить. Пока Сатору решает, как ему всё-таки поступить, они должны продумать все свои дальнейшие действия. На счету была каждая секунда. Поэтому Сугуру в отчаянии стал мысленно продумывать детали, как они могли заполучить сосуд Сукуны, который он сегодня мельком успел увидеть. Паренёк выглядел совсем неопытным, больших трудностей возникнуть не должно.       И всё-таки нельзя было исключать своенравный характер Сукуны, который навряд ли бы согласился стать участником их плана по уничтожению мартышек, только потому что ему, например, было бы лень. А для Короля проклятий это могла быть вполне весомая причина для отказа. Нужно было найти достойную плату за его драгоценное сотрудничество, однако от усталости в голову совершенно ничего не приходило. Крутились какие-то идеи, для которых тоже нужно было найти способы осуществления, что только усложняло задачу. Мысли смешались в один запутанный клубок, на который, чтобы его развязать, потребовалась бы неделя или, может, даже больше.       «Умеет же это белобрысое недоразумение выбить из колеи…» — с лёгкой улыбкой вздохнул Сугуру, проигрывая моменты их встречи у себя в голове.       Он был очень рад увидеть Сатору сегодня утром, однако Гето не стал этого показывать, сосредоточившись на цели своего визита. Да даже если бы он попытался проявить хоть какую-то настоящую эмоцию, у него бы ничего не вышло. Казалось, что за всё это время, он просто разучился чувствовать. Сугуру постоянно притворялся, настолько часто, что это стало неотъемлемой частью его жизни, от которой избавиться, наверное, он бы уже не смог. Он слишком привык ко всей этой фальши, которая была у него в жизни.       Всё это время Гето думал лишь о том, что всё, что они делали до этого, было чем-то неправильным. Они разошлись по разным сторонам только из-за того, что не смогли понять друг друга, несмотря на то, что всю их дружбу это не составляло им особого труда. Последние события стали потрясением для них обоих.       Гето всё-таки оторвал взгляд от потолка, в котором парень чуть ли не прожёг дыру, пока обдумывал свои дальнейшие действия, и, потянувшись за пультом, который лежал на том же столике, на котором недавно были раскиданы карты, включил телевизор. Он работал хоть и с помехами, но достаточно хорошо, для того, чтобы без затруднения слышать все слова, произносимые до тошноты отвратительными мартышками. Сугуру переключил сразу на главный новостной канал Японии.       В ежедневной программе ведущая говорила о том, что в одном из районов были найдены изуродованные трупы трёх мужчин. Кадры жутких подробностей вставлять в новостной выпуск не стали, обосновав это тем, что это зрелище было явно не для слабонервных. Однако даже без этого было понятно, чьих рук было это дело.       В этот момент дверь опять хлопнула, и спустя несколько секунд в комнату вприпрыжку вошёл Махито с широкой улыбкой на лице. У него, без сомнения, было самое хорошее настроение из всех присутствующих. — Ой-ой, кажется, я немного перестарался, какая досада! — косясь на телевизор, задорно сказало проклятие, даже не пытаясь сделать вид, что ему жаль.       Никто на это ничего не сказал. Ни один из присутствующих не был против убить больше людей, чем того требовала ситуация, случайно или же намеренно. Они ненавидели их и считали биомусором в равной степени. Среди них укрепилось мнение о том, что только уничтожение мартышек может сделать этот мир чище и лучше.       Махито с азартом подкидывал небольшой свёрток в правой руке. Джого, увидев его, в ожидании вытянул руку, и лоскутный ловко перекинул ему проклятый предмет почти через всю комнату. Поймав свёрток, Джого стал вертеть его в своих руках. — Какой это по счёту? — спросил он, рассматривая палец Сукуны. — Восьмой, — ответил Ханами, немного оживившись после прихода Махито, — осталось ещё четыре. — Не так уж и много, — сказал Джого и перевёл взгляд на Сугуру, который, судя по всему, витал сейчас где-то в своих мыслях. — Что будем делать с Сатору, если он всё-таки не согласится? — спросил он, хмуро смотря на Гето.       После встречи с Годжо, он вёл себя слишком странно: молчал дольше обычного, постоянно тяжело вздыхал, а улыбка, которая всегда была расслабленной, сейчас выдавала признаки раздражения. Это можно было понять по тому, как еле заметно дергались уголки его губ. Это было очень не похоже на привычное поведение Сугуру. — Ясен пень, — сказал Махито, садясь на второе кресло, стоящее рядом с диваном, сгибая ногу в колене и кладя на неё подбородок, — убьём его, — легко сказал он, пожав плечами.       Он перевёл взгляд на Сугуру, который странно напрягся после его слов. Махито склонил голову вбок, не совсем понимая, почему его слова вызвали такую неоднозначную для их лидера реакцию. — Не получится. Его так просто не убить, не забывайте, что он — Сильнейший, — подал голос Гето, стараясь сдерживать свою агрессию, которая была донельзя огромна.       В полумраке казалось, что омуты глаз стали ещё чернее, чем какими они всегда были. Спокойствие, которое пытался держать Сугуру в своём лице дало большую трещину, которую было очень тяжело скрыть от внимательных глаз проклятий, которые, в свою очередь, с явным любопытством на него уставились, наблюдая за тем, как Гето пытался вернуть свою былую непоколебимость.       Одна только мысль об убийстве друга заставляла сердце непроизвольно сжаться. Нет, он не позволит ему умереть. Смерти достойны только мартышки, но никак не он.       Все удивлённо посмотрели на Гето, ожидая от него хоть каких-то пояснений. Однако их не последовало. — И что нам тогда с ним делать? — напряжённо спросил Джого.       Он многое слышал о знаменитой семье Годжо, но верить в то, что Сатору был таким уж непобедимым, он напрямую отказывался. Хотя словам Гето, который в прошлом был с ним тесно знаком, стоило бы доверять, но Джого принципиально не хотел принимать всё могущество и силу Годжо. Нет, пока он сам не увидит это собственными глазами, ни за что в это не поверит. — Нужно найти другой способ его обезвредить, — только и сказал Сугуру, прежде чем поднялся с дивана. Он остановился у двери, чуть повернув голову в сторону, чтобы боковым зрением видеть проклятия. — Если у вас есть какие-то варианты, предлагайте.       Однако никто ничего на это не сказал, поэтому Сугуру тихо вздохнул, закрыв за собой дверь, и вышел на улицу. В нос тут же ударил запах свежей летней зелени, который можно было почувствовать только в это время года. Он жадно вдохнул его, избавляясь от того стресса, что накопился в нём за последнее время.       Этот разговор утомил, а запах сырости, казалось, въелся глубоко в кожу. Хотелось подышать свежим воздухом, чтобы хоть немного успокоить гудящую голову. Он посмотрел на полузаброшенный район, в котором находилось их убежище, и устало потёр переносицу.       Всё это вызывало в душе Гето одно сплошное омерзение и разочарование, что все так медленно продвигается, что им даже пришлось остановиться в этом клоповнике. Единственное, благодаря чему он все ещё стойко держался на плаву, была его цель. С помощью Сатору или без неё, но он осуществит свои планы и всё, наконец, станет хорошо.       Оставшиеся в гостиной проклятия с подозрением переглянулись, однако никак не прокомментировали необычное поведение их лидера. Мелкие сомнения появились внутри каждого, кто сидел в комнате, но никто не придал этому особого значения.       Кроме одного, который с прищуром стал испепелять своим взглядом плотно закрытую входную дверь.

***

      В железную дверь кто-то осторожно постучался. Иёри утёрла пот со лба, откладывая инструменты в сторону. — Войдите.       Услышав разрешение, Годжо зашёл внутрь и приветственно помахал подруге рукой. В нос резко ударил запах спирта и прочих медицинских препаратов. — Не помешаю? — Нет, я уже почти закончила, — ответила она, достав из своего халата пачку сигарет.       Она вытащила из неё сигарету и начала рыться в карманах брюк в поиске зажигалки. Было видно, что девушка сильно нервничает и, вероятнее всего, от этого её может спасти только доза никотина. — Ты же, вроде бы, бросила, — с осуждением посмотрел не неё Сатору, проходя внутрь помещения и присаживаясь на стул.       На самом деле, он не был удивлён тем, что девушка в очередной раз сорвалась. Всё-таки он перестал верить в то, что подруга и правда перестанет курить, ещё в подростковом возрасте. Слишком уж много было неудачных попыток в то время, да и сейчас, в принципе, ситуация никак не поменялась. — Бросила, просто… — она кинула быстрый взгляд на лежащий на столе труп. — Очень тяжелый день.       Годжо тоже перевёл взгляд на мёртвое тело, тут же сводя брови к переносице. — Похоже на проклятие, но… — Да, это человек, — перебила его Сёко, поджигая сигарету.       Тело убитого было изуродовано настолько, что в то, что лежало на столе и правда являлось человеком, поверить было крайне сложно. Цвет кожи приобрёл фиолетовый цвет, а конечности были либо сильно распухшими, либо неестественно изогнуты под разными углами. Глаза, казалось, ещё немного, и выкатятся прямо на пол, настолько они были вылуплены. Такая картина с большим успехом хорошо подошла бы под какой-нибудь фильм ужасов, в отзывах на который все зрители писали бы о том, что это нечто теперь будет сниться им в кошмарах, не иначе.       Сатору с неприязнью поморщился, переводя взгляд на девушку. В противном белом больничном свете она казалась бледнее обычного, а синяки под глазами как будто стали только темнее.       Всё помещение сразу же заполнил запах сигарет, от которого бы раньше Годжо с омерзением закрыл нос, но сейчас он как будто даже успокаивал.       Раньше, когда они ходили на миссии втроём, этот запах горелого табака не покидал их ни на секунду, из-за чего Сугуру и Сатору постоянно возмущались и попрекали девушку, которой было глубоко плевать на все те нотации и лекции о вреде курения, которые читали ей друзья. Это приятное чувство ностальгии вызвало на лице парня слабую улыбку. — Так-то лучше, — облегчённо выдохнула она и выпустила большое облако дыма. — Кто это сделал, пока неизвестно, — она кивнула на труп и, закрыв глаза, сделала новую затяжку. — Сейчас ведётся расследование, Нанами с Итадори, кажется, помогают следователям. Я, кстати, была удивлена, что это дело доверили им. Я думала, что что-то такое должны были поручить тебе. — У меня в это время будет другая миссия, — пожал плечами Сатору, — да и Юджи надо поднабраться опыта, он всё-таки сосуд Сукуны, он должен быть достаточно сильным, чтобы сдерживать его. А Нанами, я считаю, способен научить его много чему полезному, хоть он и зануда редкостная…       Иёри только кивнула, соглашаясь со словами Годжо. На некоторое время повисла тишина, во время которой каждый думал о чём-то своем.       Девушка с сигаретой, которую она держала между двумя пальцами, незаметно рассматривала своего гостя. Выглядел он, по правде говоря, плохо. Волосы были сильно разлохмачены, движения были слишком резкими и дёргаными, а в беззаботных глазах поселились тревога и беспокойство, которые разглядеть было очень сложно окружающим, однако Иёри была знакома с этим человеком достаточно долго, чтобы замечать малейшие изменения. Было видно, что что-то произошло. Однако парень упрямо продолжал молчать. — А ты чего, кстати, пришёл? Что-то случилось? — подала она голос, туша догоревшую сигарету о ботинок.       Сёко направилась к столу, на котором стояла пепельница, чтобы избавиться от окурка. Пока девушка неспешно шла к пепельнице, она пробубнила что-то про то, что для тщательного изучения трупа, ей, пожалуй, понадобится напарник.       Годжо выглядел так, как будто на него только что опрокинули ведро ледяной воды. Он сначала замер, а затем опустил глаза куда-то в пол. Парень взял край своей одежды, сильно сжимая его от нервов. Это хотя бы немного помогало держать себя в руках. По Сатору было видно, что он сомневается насчёт чего-то, мысленно решаясь на то, чтобы ответить на вопрос Секо.       Девушка заметила эти метания и, так и не дойдя до своего стола, посмотрела на Годжо, вопросительно выгнув бровь.       После недолгих раздумий послышался тяжелый вздох. Парень поднял голову и посмотрел Иёри прямо в глаза. — Сугуру вернулся, — бесцветным голосом произнёс Годжо, стараясь сказать это как можно тише, но так, чтобы девушка точно услышала его.       За пределами этого помещения было слишком много людей, слонявшихся туда-сюда по коридору, слишком много ненужных ушей. Сатору сцепил руки в замок, чтобы хоть немного унять дрожь в теле, глядя на подругу.       Ему стоило больших усилий сказать эти два слова. Однако Иёри имела право знать об этом, поэтому Годжо решил не утаивать эту информацию от подруги. Гето всё-таки был и её другом тоже. Да и, тем более, Сатору было просто необходимо мнение со стороны, чтобы понять, как ему действовать в сложившейся ситуации.       Сейчас в нём было слишком много противоречивых чувств, с которыми справится сам он был просто не в состоянии. Годжо никогда не любил делиться с другими эмоциями и чувствами, однако это была Сёко. Сёко, с которой он провёл почти все подростковые годы. Больше времени он проводил только с Сугуру. Поэтому сомнений насчёт того, чтобы рассказать это девушке, не было от слова совсем. Ведь только ей он мог довериться без страха того, что эта тайна может быть кому-то рассказана.       Эта короткая фраза прозвучала, как гром среди ясного неба. Иёри крупно вздрогнула от услышанного. В повисшей тишине был даже слышен еле заметный звук упавшего окурка, который отлетел куда-то под койку, на которой лежал труп, из резко ослабевшей руки. Она медленно повернулась к нему всем телом, которое в мгновение ока стало неподвижным и каким-то деревянным. — Что? — дрожащим голосом, почти шёпотом спросила Сёко, не веря своим ушам и круглыми от удивления глазами смотря на Сатору.       «Этого просто-напросто не может быть, это невозможно!» — подумала девушка, боясь услышать дальнейшие слова старого друга.       Однако она не знала, что сам Сатору не до конца верил в то, что произошло сегодня утром. Казалось, что ему это всё просто приснилось.       Под натиском испытующих глаз, Годжо отвёл свой взгляд, напряжённо смотря в окно. За окном ярко светило солнце, однако парню казалось, что ещё чуть-чуть и на Землю обрушиться огромный ураган, сносящий всё на своем пути. Примерно так он чувствовал себя в данный момент. Казалось, что всё в один момент способно просто рухнуть. — Он жив.