***
На удивление Сатору, убежище было совсем недалеко от центра города, в каком-то неблагополучном, до этого неизвестного ему районе. Недостроенные дома выглядели жалко, но слишком запущенными их назвать всё же было нельзя. Одним словом, жить было можно. Это место было достаточно неприметным для того, чтобы не вызывать лишних подозрений. Этим и объяснялся выбор Сугуру по поводу их временного места жительства. Они забрались по ветхой железной лестнице на третий этаж. Кажется, только из одной квартиры слышались громкие голоса, в остальных же казалось, что в них и вовсе никто не живет. По крайней мере, наверняка мало кто согласился бы на подобные условия жизни. У Гето была причина, чтобы пожертвовать хорошей жизнью ради плана, а вот других людей, которые выбрали бы себе жильё в подобном месте, Сатору бы точно не смог понять. Перед тем как открыть дверь, Сугуру с неловкой улыбкой посмотрел на Годжо, замерев с дверной ручкой в руке. Блондин же склонил голову на бок, не совсем понимая замешательство Гето. — Если что, ничему не удивляйся. Не то, чтобы в этом мире осталось хоть что-то, что было способно стать сюрпризом для Сатору, однако он всё же со всей имеющейся у него серьёзностью кивнул. Совсем немного, но слова друга всё-таки заставили напрячься. Кого он выбрал себе в команду, что ему даже приходится предупреждать о возможных неожиданностях? Стоило им зайти внутрь, как в квартире тут же стало тихо. Голоса резко затихли, казалось, что здесь и вовсе никого не было, а недавно слышащиеся крики были ничем иным, как плодом больного воображения, однако чужое присутствие выдавал старый включённый телевизор, звук которого был прибавлен почти на всю громкость. Сатору поморщился от громких звуков, доносящихся из устройства, поражаясь тому, что кому-то и правда может нравится слушать шоу таким образом. Тут же появилось желание избавиться от телевизионного ящика как можно скорее, например, выкинув его с окна. Неудивительно, что проклятия в тот же миг почувствовали мощную энергию, которая принадлежала отнюдь не их лидеру. Спустя некоторое время в одной из комнат послышался шорох. — Сугуру? — спросил первый отошедший от напряжённой паузы Ханами. — Да, и не один, — ответил ему Гето, положив ключи на полку. Все три проклятия тут же оказались в прихожей. У всех них была отвисшая почти до самого пола челюсть. Однако один из них, моментально отойдя от шока, схватил первое, что попалось ему под руку, а именно — тарелку, из которой Махито ел спагетти. Он успел сказать только возмущённое «Эй!», прежде чем блюдце тут же было запущено в блондина, который без труда увернулся от этой детской и весьма глупой атаки. Послышался громкий звук разбитой посуды. Кажется, что-то подобное Сатору слышал вчера ночью в своей квартире. Неприятные воспоминания о нервном срыве заставили светловолосого парня несильно поёжится. — Что, мать твою, он здесь делает?! — начал орать Джого, переводя взгляд с одного мага на другого, не зная на кого он сейчас должен злиться больше. — И тебе привет, — улыбнулся ему Сатору, чем вызвал ещё большую волну раздражения со стороны проклятия. Блондин без труда узнал вулканоголового, которого он встретил на прошлой миссии. Хоть он его и не разглядывал в деталях, но голова такой необычной формы была отличительной особенностью этого проклятия. Поэтому сейчас Годжо мог без сомнения сказать, что тогда он встретил именно его. Какое забавное совпадение. — Сатору теперь с нами, Джого, — коротко ответил Гето, явно недовольный тем, что часть блюда попала ему на одежду, — так что, я думаю, тебе стоит пересмотреть своё мнение на его счёт, он теперь на нашей стороне. Возражения не принимаются, — надавил он, на корню обрывая попытку проклятия сказать что-то против. Сугуру с нескрываемой брезгливостью убрал макаронину со своего плеча, которое теперь было запачкано в соусе. Придётся идти в прачечную в центр города, из-за того, что в этом районе подобных мест нигде не было. Только этого ему еще не хватало. У него, что, проблем мало или жизнь таким образом в очередной раз насмехается над ним? Порой ужиться с постоянной и просто невообразимо огромной вспыльчивостью Джого было крайне тяжело. Поводом для масштабных разрушений могло стать буквально что-угодно. Стоило ему разозлиться, как Джого тут же терял контроль над своими эмоциями, совершенно не обращая внимания на пределы допустимого, что очень часто становилось причиной многих неприятностей. Сатору же в это время быстрым взглядом пробежался по всем проклятиям. Он знал почти всех. Лоскутного он узнал сразу, так как недавно Нанами и Итадори удалось выйти на след того, кто жестоко убивал людей и превращал их тела в то, что он видел на столе морга, когда навещал Иёри. И это был никто иной как Махито. Он без проблем узнал его по шрамам, которые покрывали всё его тело. На лице проклятия была безумная улыбка, которая явно не предвещала ничего хорошего. Он выглядел точно так, как и рассказывал ему Юджи. — Не думал, что поражение могло так сильно тебя задеть, — с открытой издёвкой широко улыбнулся Сатору, — или ты в буквальном смысле потерял голову, раз всё ещё не можешь оправиться после такого удара по своей самооценке? Махито резко прыснул от смеха, будучи не в силах сдержаться от такого высказывания в сторону его сообщника. Ещё немного и ему вот-вот прилетел бы кулак прямо в лицо, однако он вовремя изменил свою форму, не давая Джого это сделать. «Так вот как выглядит способность этого проклятия в жизни, — подумал Сатору, глядя на то, как Джого безуспешно пытался хотя бы дотронуться до хихикающего Махито, который постоянно менял своё тело в различных формах. — Да, такие хитрые навыки изменения не только своего, но и чужих тел, могут сильно навредить в бою…» Блондин знал о ней только со слов Итадори, но сейчас смог, наконец-то, лицезреть это вживую. Он задумчиво обхватил свой подбородок, пытаясь найти слабые места этой техники. Однако пока Махито просто дурачился, не показывая своей настоящей силы, сделать это было очень трудно. Вулкан на голове Джого загорелся ярким пламенем, ситуация в буквальном смысле накалялась. Неконтролируемый огонь проклятия мог в любой момент привести к пожару, который лишил бы всех своего укрытия, спалив всё дотла. Устав от Махито и махнув на него рукой, Джого вновь повернулся к Сатору, который тоже еле сдерживался от смеха. Это возмутило проклятие ещё больше, а огонь разгорелся только сильнее. Реакция не заставила себя долго ждать. — Заткнись! Тва… — хотел было осыпать возмомнившего из себя не пойми кого Сатору матами, но его остановило третье проклятие. Вот его Годжо, как раз-таки не знал и видел в первый раз. Вместо глаз у него были сухие ветки, а одна рука была замотана в белую ткань, напоминающую простыню. Однако, несмотря на всю эту странную внешность, он выглядел самым адекватным и разумным среди всех проклятий в горе-команде Сугуру. По крайней мере, никаких признаков отклонений от нормы у него не было видно, в отличие от двух остальных проклятий. Джого раздражённо скинул руку Ханами, крепко сжимающую его плечо, и сложил руки на груди, испепеляя белобрысого парня. Пламя немного поутихло, но оно всё ещё не слабо горело, готовое в любой момент вспыхнуть с новой силой. — Я ему не доверяю, — он посмотрел на Сугуру, через сильно сжатые зубы выплевывая эти слова. — Где гарантии, что он не решит нас предать? — Сатору этого не сделает, в этом я увер… — хотел сказать Гето, но его остановила рука, которая мягко коснулась его уж слишком напряжённого плеча. Годжо со спокойной улыбкой посмотрел в тёмные омуты Гето, тем самым показывая, что он вполне может справиться с этим сам. Блондин немного отодвинул его в сторону, выходя чуть вперёд, с серьёзным видом посмотрев на проклятия, долго задержавшись взглядом на вулканоголовом, из-за чего тот нахмурился сильнее прежнего. — Я не предам Гето, — твёрдо сказал Сатору голосом, не терпящим никаких возражений. — Я готов следовать за ним куда и когда угодно, и, пока моё сердце бьётся, я буду делать всё, чтобы сделать его счастливым, и если его план будет единственным, чего желает Сугуру, я без лишних возражений встану на его сторону, даже несмотря на то, что то, что вы хотите сделать, перечит моим принципам, — такое откровение поразило брюнета, который ошарашенно смотрел на блондинистый затылок, — так что во мне вы можете не сомневаться. Моя гарантия — Гето, и пока он с вами, с вами и я. Проклятия переглянулись между собой, тоже удивляясь этим словам. Джого же это совсем не убедило, и он всё ещё продолжал недовольно смотреть то на Гето, то новоприбывшего придурка, сдерживая себя от того, чтобы не закатить глаза от самоуверенности белобрысого урода. Что было самым противным, так это то, что основания у Сатору быть настолько уверенным в себе и правда были. Отрицать его силу было бы просто глупо, Джого это уже понял. Это и раздражало его больше всего. «Закончится это всё, и я его точно убью…» — пронеслась мысль в голове Джого, которая так и осталась неозвученной. Знать об этом сейчас самому Сатору было совсем необязательно. Махито же в это время только зевнул, быстро потеряв ко всему интерес. Он надеялся увидеть что-то зрелищное: кровавую драку или смешную ссору, но ничего из этого не увидев, он вернулся на кухню, чтобы наложить себе новую порцию макарон. Предыдущая была благополучно размазана по стене и, судя по всему, убирать это никто не собирался. Ханами же лишь кивнул Годжо, принимая его в свои ряды. Он тоже не доверял ему, однако демонстрировать это, как Джого, он не планировал. С ним им будет гораздо легче, так что портить отношения с таким важным звеном в их команде он не собирался. Годжо слишком полезен для них, они не могут упустить шанс осуществить свой план быстро и без лишних проблем. Джого на это лишь недовольно цыкнул. Всё, что он сейчас мог сказать, были исключительно нецензурные слова. Поэтому решив попусту не тратить своё время на такого ублюдка, как Годжо Сатору, он хотел было последовать за Ханами, но вдруг резко остановился у входа на кухню. — Получается, все те пальцы Сукуны, которые мы собрали, были пустотой тратой времени? — спросил он, развернувшись. Сатору с удивлением посмотрел на Сугуру, однако тот поднял руку, жестом показывая, что на все интересующие его вопросы он обязательно ответит, но чуть позже. Годжо перевёл хмурый взгляд на Джого, надеясь на то, что хотя бы из их диалога, он сможет проверить свою догадку. — Нет, — ответил Гето. — Мы всё ещё не можем с уверенностью сказать, что всё пройдет без сюрпризов и что нам не помешает магический колледж. Так что оставим их как запасной план, — он прошёл внутрь квартиры, оборачиваясь и кивком приглашая Сатору проследовать за ним. Годжо только сейчас осознал, что всё это время он так и стоял на пороге, не решаясь пройти в этот клоповник, по-другому назвать это место просто не поворачивался язык. Он тяжело вздохнул, понимая, что какое-то время ему тоже придется тут жить и, наконец, отправился вслед за Гето. Проходя мимо Джого, Сатору почувствовал на себе пристальный взгляд, поэтому повернулся к проклятию, чтобы невпечатлённо посмотреть на него в ответ. В глазах Джого была тихая огненная ярость, перемешанная с великим недовольством и недоверием одновременно. Годжо ничего на это не сказал и лишь пожал плечами, показывая степень того, насколько ему было на это насрать. «Понятно, я у него теперь главный подозреваемый во всём, чём только можно. Это печально…» — подумал Сатору, понимая, что это проклятие может вставить палки в его колёса. Из своих мыслей его вытянул спокойный голос Сугуру. — Ты можешь спать здесь, — он указал на одно из помещений, которое по своим размерам больше напоминало какую-то кладовку, а не полноценную комнату. — Здесь немного, правда, пыльно… Сатору заглянул в свою новую комнату. «Немного» было мягко сказано. Пыль буквально летала по всему помещению, поэтому её было просто необходимо проветрить, иначе спать здесь будет невозможно. Годжо прошёл к окну, открывая скрипучую форточку и впуская в помещение свежий воздух. Дышать стало значительно легче. — Ничего, освоюсь, — только и сказал блондин. — Господи, сколько же тут пылищи, дышать невозможно. Я, пожалуй, побуду некоторое время на улице, пока здесь не проветрится, — сказал он, по дороге успев чихнуть два раза. Суруру лишь понимающе улыбнулся, закрывая за собой дверь. Недолго думая, он тоже вышел из затхлой квартиры, где проклятия громко обсуждали какое-то безвкусное шоу по телевизору, делая неправдоподобный вид, что их совершенно не волнует их новый сообщник. Он тихо прикрыл за собой входную дверь, смотря на Сатору, который с высоты третьего этажа отстранённо наблюдал за людьми, которые были явно в нетрезвом состоянии. — Не помешаю? — спросил он, встав рядом блондином, с облокотившимся на не вызывающие особого доверия насчёт своей прочности перила. Тот лишь молча помотал головой, тем самым показывая, что он вовсе не возражает против его присутствия. Мягко улыбнувшись, Сугуру встал рядом. Он вдохнул вечерний воздух, моментально расслабляясь. Между ними повисла тишина. Но это не была та самая напряжённая тишина, которую постоянно хотелось заполнить каким-нибудь словом, неловкой шуткой или хотя бы вздохом, а тишина, в которой было приятно находиться и просто молчать. Тишина, во время которой можно было сказать намного больше, чем говорить напрямую. Гето повернул голову в сторону Сатору, замечая, что парень сейчас где-то далеко не здесь. Складывалось ощущение, что его тяготит что-то очень большое или даже огромное. — О чём так сосредоточено размышляешь? — спросил Сугуру, вглядываясь в старые заброшенные дома. — Сомневаешься насчёт своего решения присоединиться ко мне? Годжо еле заметно вздрогнул. Он в панике начал махать руками. — Нет, вовсе нет! — начал оправдываться блондин, но увидев выгнутую бровь Сугуру и его улыбку, которая свидетельствовала о том, что он обо всём уже догадался, тяжело вздохнул. — Ладно, ты прав. — Ты можешь в любой момент отказаться, я тебя не заставляю, — пожал плечами Гето. Он немного лукавил. Отпускать Сатору очень сильно не хотелось. Но слова о том, что он не будет держать своего друга в своей команде в случае его отказа, были чистой правдой. Насильно держать его подле себя он не хотел, это было бы просто неправильно. Сугуру не мог так с ним поступить. — Нет, тут дело в другом, я просто хотел сказать… — уже более спокойно сказал Сатору, вновь облокачиваясь на ветхие железки. — Ты главное запомни, что я — твой человек, и всё, что я делаю — только ради того, чтобы ты был счастлив. Несмотря ни на что, помни об этом, что бы ни случилось. Сугуру ошарашенно посмотрел на него, явно ожидав не этих слов. Он промолчал, не зная, что на это ответить. Казалось, что он просто не заслуживает такого после всего того, что он сделал и ещё планировал сделать. На месте Сатору чёрноволосый парень ненавидел бы такого человека, как он. — Просто дай мне время ко всему привыкнуть, и я буду в норме, — с лёгкой улыбкой сказал Годжо, заглянув Сугуру прямо в глаза. Гето лишь молча кивнул, возвращая взгляд на многоэтажные дома, конструкция которых выглядела очень даже неплохо, однако, почему этот проект решили забросить, было непонятно. Скорее всего, проблема была в финансовой составляющей. Очень жаль, у этого района были большие перспективы. — Спасибо… — шёпотом проговорил Гето, продолжая всматриваться в серые здания. — Не стоит, — с всё ещё непонятной для Сугуру горечью проговорил Годжо. Складывалось ощущение, что блондина что-то очень сильно гложет, однако напрямую он отказывался говорить об этом. Что ж, Сугуру не будет давить на него. Если захочет, Сатору обязательно обо всём расскажет. А до этих пор, Гето просто будет ждать. Поводов для беспокойства насчёт своего друга у Гето не было абсолютно никаких. Слова о том, что он всецело доверяет Годжо, не были обманом. Между ними вновь повисла уютная тишина. За дверью слышались приглушённые толстым деревом двери крики проклятий. Они всё не переставали дискуссировать на тему скучного шоу, что невообразимо бы раздражало Годжо, будь он в помещении вместе с ними. Так что он был рад, стоять здесь, на улице, и просто наслаждаться временем, проведённым в компании Сугуру. Как же давно он не испытывал этого чувства… — Я скучаю по тем временам… — еле слышно сказал Сатору, наклонив голову вниз так, что на лицо спадали пряди волос, почти полностью его закрывая. Это были мысли вслух. Годжо даже не планировал их озвучивать, всё получилось как-то само собой. Видимо, он слишком сильно ушёл в свои мысли, не заметив, как он неосознанно сказал эти слова. — Я тоже, — подал голос Сугуру, грустно улыбаясь. — Я не встречал никого, хотя бы немного похожего на тебя. Ты, пожалуй, был для меня самым лучшим другом в моей жизни. — Ты был для меня всем. Годжо проговорил эту фразу настолько тихо, что Сугуру даже не сразу понял, что Сатору сказал ему что-то в ответ. Брюнет повернулся в сторону Годжо, однако тот никак на это не отреагировал. Гето молча пытался понять выражение лица своего друга, которое было скрыто за волосами. Однако ему так и не удалось увидеть ни одну эмоцию из-за пепельных волос, которые закрывали весь обзор. Он смог разглядеть только сильно сжатые губы, из-за чего сложилось ощущение, что Сатору сейчас себя в чём-то очень сильно винит. — Что? — переспросил Гето, всё ещё неуверенный в том, что Годжо вообще что-то сказал, не понимая было ли это и правда так или же ему всё-таки послышалось. Сатору резко выпрямился и прокашлялся. Гето, не ожидав такого неожиданного движения со стороны своего друга, немного удивился, не понимая, что происходит с Годжо. Причина такой реакции с его стороны была абсолютно непонятна Сугуру. — Ничего, — просто ответил блондин, собираясь с мыслями. Он слишком ушёл в себя. Так дело не пойдет. Он должен контролировать свои чувства, а не чувства его. «Что это на меня нашло…» — недоумённо подумал Годжо, не совсем понимая почему вообще он решил сказать это Сугуру. Это был резкий порыв, которому Годжо не смог противостоять. Однако осознание пришло только тогда, когда эта неоднозначная фраза уже была сказана. Сугуру же просто решил, что это было что-то незначительное, поэтому без всяких угрызений совести вернул взгляд на такие скучные и неинтересные дома. — Ты так и не рассказал про то, почему работаешь с проклятиями, — серьёзно сказал Годжо, внимательно всматриваясь в брюнета. — Желаешь им счастья в мире без людей? Сугуру бросил быстрый взгляд на Сатору, наконец, отрываясь от детального рассматривания разваливающегося района. — Я никогда ничего подобного не говорил, — спокойно сказал Гето, облокачиваясь поясницей на хрупкую конструкцию в виде перил. — Однако твоё сотрудничество с ними говорит само за себя, — скептично сказал Годжо, повторяя действие Гето и облокачиваясь на перила, и сложил руки на груди, глядя куда-то себе под ноги. — Они мне нужны только для своего плана, не более, — посмотрел на него Сугуру, в чьих глазах не было и намека на ложь. — Я всё ещё не понимаю, — раздражённо сказал блондин, разворачиваясь к Гето всем телом. — Скажи прямо: ты за или против проклятий? Ответ не заставил себя долго ждать. — Я против, — твёрдо сказал Сугуру, сильно нахмурившись. — О, боже, Сатору, ты думал, что я могу быть против людей, но в то же время на стороне проклятий? — Да я уже не знаю, что думать! — крикнул громче нужного Годжо, тут же делая свой голос тише. — Я запутался в твоём плане и был бы очень признателен, если бы ты мне его в подробностях объяснил, — немного язвительно сказал он, вновь возвращаясь в прежнее положение. Сугуру тяжело вздохнул, понимая, что его друг прав. Ему следовало рассказать Сатору обо всём во всех требующих того подробностях. Не мудрено, что Годжо успел надумать себе всякого, что никогда не являлось правдой. — Ты уже знаешь, что моя основная цель — спокойная жизнь магов, — сказал Гето и, получив утвердительный кивок, продолжил, — но для этого нужно избавиться от проклятий. Однако сколько бы этих самых проклятий мы не уничтожали, всегда будут появляться новые. Именно поэтому я решил, что нужно разбираться с источником проклятий, а именно — с мартышками, — он заглянул в голубые глаза, — но, Сатору, истребление людей — не конец моего плана. Понятное дело, что когда бы мартышек не стало, следующей моей целью стало бы истребление проклятий, — он посмотрел на звёздное небо, надолго задерживая на нем свой взгляд. — И тогда в мире без проклятий и их источников, мы, маги, наконец, смогли бы жить в своё удовольствие, ни о чём не задумываясь, и строить свои жизни без всяких проблем и трудностей, — он снова посмотрел на блондина. В глазах Сугуру было столько воодушевления, что Годжо неосознанно сжал губы. Его план звучал так наивно и по-детски. Неужели он совсем не предполагал, что вместо всех существующих проблем могли возникнуть новые, более трудные препятствия на пути к счастливой жизни? В этом мире всё работает не так просто, как нам того хотелось бы. Однако разум Гето был затуманен несуществующим идеалом жизни магов в безлюдном мире. Однако Годжо не стал ничего говорить Сугуру из того, что он думал по этому поводу. Блондин просто сильнее сжал губы, понимая, что ничего не сможет изменить убеждения его друга по поводу идеального мира, который он построил у себя в голове и которого он готов был добиваться, не взирая ни на какие жертвы. — Понятно, — сказал Сатору, отвернувшись от Гето и смотря куда-то вниз. — Я рад, что ты тоже против них. Сугуру лишь слабо улыбнулся тому, что теперь все непонятные вопросы среди них были исчерпаны. Ну, или почти все. — Так, значит, пропавшие из колледжа пальцы Сукуны — ваших рук дело? — скептично выгнув бровь, спросил Сатору. Брюнет лишь кивнул на этот вопрос. Его друг и так уже знал ответ на свой вопрос. — Я не был уверен в том, что ты примешь участие в моём плане, я, честно говоря, и до сих пор не до конца верю в то, что ты теперь и правда со мной за одно, — слабо улыбнувшись, сказал Сугуру, — но без тебя у нас бы ничего не вышло, поэтому нам нужен был другой сильный союзник, который смог бы нам помочь. — И вы правда решили, что вам под силу склонить Сукуну на свою сторону? — немного удивляясь тому, что ради достижения своей цели Гето был готов пойти не сотрудничество с таким опасным демоном, как Король проклятий, который мог нанести вред не только людям и магам, но и всему миру в целом. Это только доказывало, насколько Сугуру был помешан на своём плане, даже не замечая огромной опасности для магов, для которых он всё это и делал. Он стал заложником своих идеалов, которые управляли его разумом даже больше, чем он сам. — Именно поэтому мы и собирали его пальцы, — проговорил брюнет, глядя вдаль на ночное небо. — Мы планировали обменять их на его помощь. Конечно, даже с этим, вероятность того, что он хотя бы нас выслушал, была всё ещё низкой, но надежды на то, что он согласится на этот план, хотя бы от нечего делать, небольшие, но всё же были, — он грустно улыбнулся, понимая, что сейчас говорит немного абсурдные вещи. — Мы были готовы на всё ради исполнения нашей общей мечты. Даже если у нас и не получилось бы договориться с Рёменом, мы бы пошли на это всё и без него. Мы были готовы отдать жизнь ради нашей цели. Звучит безумно, да? — слабо улыбаясь, Сугуру с отчаянием в глазах посмотрел на Сатору, который даже не знал, что на это сказать. — Понятно, — только и сказал блондин, тоже переводя взгляд на звёздное небо. Высказывать своё мнение парень не собирался. Он знал, что это будет более, чем бессмысленно. Сатору просто мысленно дал себе обещание, что он обязательно спасёт своего друга от того, чтобы он окончательно не свихнулся, будучи просто одержимым уничтожением людей. Сугуру и сам понимал, что, возможно, он выглядит как душевно больной, постоянно твердя о том, что люди — мартышки, не несущие в себе абсолютно никакой пользы для этого мира. Однако несмотря на это, он готов был принять звание психа, но всё-таки добиться того, чего он так страстно желал. Маги почти каждый божий день ставили свою жизнь в опасность, сражаясь с проклятиями, чтобы обеспечить безопасность людей. А ради чего? Ради того, чтобы не услышать банального «спасибо» за их тяжелею работу? Ради того, чтобы пожертвовать товарищами, чтобы в ответ увидеть лишь безразличный взгляд? Люди не приносили в этот мир ничего, кроме проклятий. Они, словно паразиты, живут за счёт чужих жизненных сил. И ради этого сражаются маги? Ради таких, как они? Именно такие вопросы задавал себе Сугуру каждый раз, когда в редких случаях он задумывался над тем, правильное ли решение он выбрал. И, отвечая на них, Гето только больше удостоверялся в том, что только так маги стать по-настоящему счастливыми. Между ними снова повисла тишина, во время которой каждый обдумывал что-то своё. Её нарушало лишь стрекотание сверчков, которые спрятались где-то в траве. — Ладно, уже поздно, надо идти, — потягиваясь, сказал Годжо, направляясь к двери, однако он резко остановился. — Кстати, как там Нанако и Мимико? Гето явно не ожидал подобного вопроса. Он мягко улыбнулся, вспоминая про своих приёмных дочерей. — Ты не забыл про них? — с небольшим подколом и наигранным удивлением задал вопрос брюнет. — Обижаешь, Сугуру, — немного оскорблённо проговорил блондин. — Я, конечно, уже не молод, но не настолько, чтобы иметь такие серьёзные провалы в памяти. Гето на это лишь тихо рассмеялся. 1:1. Теперь не только Сугуру тут имеет статус старика. — Я шучу, — сказал он с нежной улыбкой перед тем, как начать рассказывать о жизни своих дочерей, которыми он безмерно дорожил и благодаря которым ему всё это время удавалось держаться на плаву.***
Джого, плотно прислонившись к входной двери, стоял, сильно сжав кулаки. Ему потребовалось невообразимые усилия, которые он сделал над собой, чтобы не вышибить её прямо здесь и сейчас. Он слышал всё. Каждое грёбанное слово, каждую фразу о том, что Сугуру, на самом деле, желает проклятиям смерти с таким же рвением, как и людям. И как они только могли додуматься поверить всем его словам, которые Гето с таким энтузиазмом говорил про то, как хорошо всем будет житься в мире, где не будет людей? Как оказалось, под «всеми» он подразумевал одних лишь магов. Проклятия в этот счёт не входили. Как они не догадались об этом раньше? За всеми этими разговорами, маги явно не заметили, что в квартире стало на порядок тише из-за того, что самый громкий персонаж сейчас стоял здесь, у двери, обдумывая, что проклятиям теперь делать дальше. Он просто проходил мимо двери в тот момент, как услышал разговор насчёт проклятий. Джого не смог себе отказать в том, чтобы бесстыдно подслушать эту беседу на тему, которая напрямую касалась его самого. И, как оказалось, не зря. Выяснилось то, что Гето тщательно скрывал всё это время в надежде напасть на проклятия тихо и исподтишка. «Вот же сволочь…» — подумал Джого, услышав телодвижения за дверью. Он успел уйти на кухню ровно за секунду до того, как Гето и Годжо вошли в квартиру. Джого довольно убедительно сделал вид, что с интересом изучает содержимое холодильника и что сейчас ничего кроме этого его в этой жизни не волнует. Он вертел разные продукты в своих руках, рассматривая этикетки и возвращая еду на место, как будто это было не то, чем ему сейчас хотелось бы перекусить. На самом же деле все слова расплывались, из-за переполняющей злости, которая так и рвалась наружу. Маги прошли мимо, даже не обратив на него никакого внимания, увлечённо обсуждая жизнь Нанако и Мимико. Джого на это с омерзением поморщился. Они вели себя как ни в чём не бывало, словно маги не говорили только что о том, что проклятиям придёт неминуемый конец сразу после истребления людей. «Чёртовы лицемеры…» — с ненавистью подумал Джого, краем глаза наблюдая за Годжо и Гето с весёлыми улыбками на их лицах. Когда же они скрылись за углом гостиной, проклятие сжало ручку холодильника с такой силой, что та не выдержала и просто сломалась. Джого смотрел куда-то в пустоту, с большим усердием сдерживая в себе рвущиеся наружу эмоции и понимая, что всё это время Гето всем им нагло врал. Потребовалась очень большая сила воли, чтобы прямо сейчас не превратить весь мир в жалкую кучку пепла. «Дерьмо…» — подумал Джого, прежде чем он выкинул сломанную пластмассовую ручку дверцы холодильника и скрылся в одной из комнат.