Часть 4
24 февраля 2024 г. в 16:22
Куромаку проходит мимо поста с дежурными, которые отработали ночную смену и уже собирались домой. Кивнув одному из них в знак приветствия, психиатр подходит к своему кабинету и открывает дверь ключом. Помещение встречает его еле пробивающимися лучами утреннего солнца. Открыв окно на проветривание, парень снимает пальто и накидывает на плечи белоснежный халат. Принюхавшись, он почувствовал запах стирального порошка. Значит, ночью не забыли зайти в кабинет и постирать его рабочие вещи. Куромаку довольно улыбнулся и прошёл к рабочему месту, падая на кресло. Психиатр посмотрел на настенные часы и отметил, что до начала смены еще двадцать минут. Встав с кресла, Маку решил сходить на третий этаж и проведать пациентов пораньше. Немного сонный, но счастливый, что смог отдохнуть, второй зашёл в лифт и нажал на кнопку. Кабина резко дёрнулась вверх, заставив парня схватиться за поручень. Сонный психиатр вышел на третьем этаже и пошёл прямо по коридору. В больнице было очень тихо. Почти все пациенты ещё спали, а дневной персонал только-только начал приходить на работу. Столкнувшись в коридоре с Данте, Куромаку махнул ему рукой.
— Привет, — Куромаку подошёл к медбрату, который только что вышел из палаты Феликса. — Проведывал пациентов?
— Здравствуйте. Феликс нажал на кнопку вызова почти сразу же, как я пришёл в больницу, — рассеянно ответил парень, пряча взгляд.
— Что-то случилось? — Куро насторожился и заглянул в окошко в двери.
Феликс лежал на кровати с закрытыми глазами и делал вид, что спит.
— Он попросил меня отвести его сегодня в общую комнату. Но я сказал, что этот вопрос нужно решать лично с вами. Феликс слегка разозлился и выгнал меня.
Данте нервно улыбнулся, заламывая пальцы на руках. Куромаку нахмурился и достал связку ключей. Найдя нужный, он открыл дверь палаты и захлопнул её перед лицом медбрата. Феликс поднял голову и уставился на психиатра.
— Привет, Феликс, — ласково поздоровался парень, подойдя к чужой кровати.
Пациент сел на кровати, пристально глядя на гостя в своей палате. Оптимист поправил выбившуюся светлую прядь, что лезла ему в лицо.
— Здравствуйте, доктор, — тихо и печально поздоровался парень.
— Что-то произошло? Почему ты выгнал Данте? — Куромаку присел на кровать, держа дистанцию с пациентом.
Блондин раздражённо выдохнул.
— Потому что он отказался вести меня в общую комнату к обеду, — Феликс нахмурился.
— Кажется, он не отказал тебе, а сказал, что ты должен обсудить это со мной, — подсказал Куро, смотря на профиль парня.
Феликс резко повернулся и взглянул на психиатра, который сидел со спокойным лицом. Пациент около минуты открыто пялился в чужие глаза.
— Помолчите! — вскрикнул четвёртый и поджал губы.
— Я молчал.
— Нет, вы только что говорили, — стоял на своём Феля.
— Феликс, я очень обеспокоен твоим состоянием, — начал Куромаку. — Недавно лечение шло тебе на пользу, ты был здоровее, но сейчас, кажется, всё откатывается назад.
— Диктор Феликс говорит, что вы врёте, — раздражённо выдал оптимист, скрестив руки на груди.
— Диктор Феликс? Ты опять его слышишь? — Маку насторожился.
«Кажется, только недавно мы избавились от голосов в голове, как они вновь вернулись» — разочарованно подумал психиатр.
— Да, — блондин перевёл взгляд на парня. — Я снова его слышу. С тех пор, как познакомился с Пиком. Кстати, о Пике. Я хочу в общую комнату, чтобы с ним увидеться, можно?
Феликс радостно улыбнулся, разворачиваясь всем телом к Куромаку. Настроение этого пациента изменилось за одну секунду, поражая разочарованного второго. Он так старался над тем, чтобы убрать самые ужасные признаки шизофрении, а они опять вернулись. Долгая и упорная работа начала таять у него прямо на глазах.
— В общую комнату? — переспросил трефовый король, делая вид, что не расстроен. — Хорошо, я могу тебя отпустить туда, но при одном условии.
— Какое условие? — Феликс привстал на коленях, с радостью глядя в серые глаза.
— Мы увеличим наши сеансы вместе с приёмом лекарств, — сказал Маку, чувствуя в этом острую необходимость, чтобы справиться с болезнью парня.
Феликс сел обратно и задумался. Он не любил пить таблетки, которые делали из его мозга кашу. Но парень так сильно хотел в общую комнату раньше, чем положено, что отказать было просто невозможно.
— Я согласен, — кивнул оптимист в подтверждении своих слов.
Куромаку улыбнулся.
— Хорошо, тогда я попрошу Данте зайти к тебе после обеда, договорились?
Феля закивал, попадая косичками себе по лицу. Он был настолько счастлив, что даже не обратил на это внимание. Серый тихо вышел, запирая дверь на ключ и убирая связку в карман. Данте стоял возле палаты, дожидаясь психиатра.
— Сможешь после обеда забрать его в комнату?
— Да, — цитатник кивнул.
— Славно. Тогда, если ты не особо занят, приглашаю тебя вместе со мной проведать нового пациента, — сказал Куро и двинулся в сторону самой дальней двери.
Данте спохватился и последовал за умником. Тишина немного давила на медбрата, но он старался сохранить спокойствие.
— Почему ты так нервничаешь? — спросил психиатр, заметив состояние парня.
Сердце Данте в один миг упало в ноги. Он так старался казаться нормальным, что не понял, где совершил оплошность.
— А… Я… — запнулся медбрат, смотря в пол и идя за психиатром. — Мне года три назад поставили генерализованное тревожное расстройство. Я часто вот так переживаю и нервничаю, не обращайте внимание, доктор, — еле выдавил из себя он.
— Уверен? Если хочешь, мы можем с тобой поговорить. В этой больнице все стараются друг другу помочь, а я психиатр, который может с тобой провести сеанс.
— Но вы же не можете консультировать друзей, родственников и знакомых. Мне кажется, что это не очень звучит.
— Данте, мы с тобой просто коллеги. К тому же, никто из нас особо ничего друг про друга не знает, так что я не вижу преград, чтобы помочь тебе справиться со своими переживаниями, — Куромаку слегка хмыкнул, оглядываясь через плечо, чтобы поймать испуганные алые глаза.
— Д-да… Н-но… Я не нуждаюсь в помощи, спасибо. У меня есть психолог, с которым я могу работать.
«Не хватало ещё своё грязное белье Куромаку демонстрировать» — подумал Данте, посматривая на парня.
Дойдя до палаты Вару, трефовый король открыл дверь. Парни уставились на юношу на кровати, что лежал в смирительной рубашке. Вару спал на спине, периодически хмурясь и постанывая от боли в руках.
— Что произошло ночью? — шёпотом спросил Куро у медбрата, который пожал плечами.
Психиатр подошёл к пациенту и слегка коснулся его плеча. Вару тут же открыл глаза и вскочил, сев на кровать. Он оглядел хмурым взглядом присутствующих, немного дрожа.
— Привет, — поздоровался Маку. — Позволь узнать, что произошло на ночной смене? Почему ты в смирительной рубашке?
— А вы спросите у одного салатового долбоёба, — выругался Варушка, поведя плечами, которые ныли. — И снимите уже с меня эту хуйню. Мне кажется, мои руки и плечи сейчас отвалятся.
— Данте, сходи за Джокером, — попросил серый, посмотрев на медбрата. — Он точно ещё не ушёл со смены.
Медбрат кивнул и выбежал из палаты. Второй клон присел на край кровати и попросил Вару повернуться спиной. Развязывая прочные узлы, Куромаку слышал тяжёлое дыхание пациента.
— Спасибо, — очень тихо произнёс пиковый валет, когда Куро стянул с него рубашку.
Юноша принялся разминать плечи, из-за чего неконтролируемо простонал от боли. Серый напрягся, уловив этот неловкий звук. Зелёноволосый продолжал разминать затёкшие конечности и ронять неприличные звуки, которые заставили психиатра слегка смутиться.
— Я провёл в этой хуйне всю ночь, — начал жаловаться пациент. — Джокер вообще безумный уёбок.
Пока Вару ходил по палате и крутил руки туда-сюда, Данте привёл уже почти собравшегося домой Джокера.
— Здравствуйте, — салатовый взглянул на психиатра, который встал с кровати. — По какому вопросу меня привели?
— Почему пациент был в смирительной рубашке?
— Он избил меня сегодня ночью, отказался принимать лекарства и обматерил с ног до головы. Извините, я просто принял меры, потому что Вару вышел из себя, — спокойно ответил медбрат, словив на себе злой взгляд пациента.
— А он силой запихал мне таблетки в глотку! — выкрикнул пятый, остановившись напротив Красного.
— Но тебе же надо было их выпить, — сказал Джокер и оскалился, чувствуя превосходство над парнем.
— Ты совсем охуел?! Да я… — начал гневно кричать Вару, но был остановлен серьёзным и ровным голосом Куромаку.
— Так. Прекратите эту перепалку. Джокер, — Маку посмотрел на молодого человека, — нельзя применять силу к пациентам и пихать им таблетки в рот. Ты должен был найти другой способ заставить Вару выпить их либо пригласить психиатра, который был на смене у третьего этажа.
Вару, — теперь второй перевёл взгляд на юношу, что зло смотрел на салатового, — ты должен понимать, что за избиение персонала твой срок пребывания увеличивается. В твоих же интересах лечиться и стараться не попадать в конфликтные ситуации, чтобы не остаться здесь на несколько лет.
— Подумаешь, — зелёноволосый закатил глаза и сложил руки на груди.
— Не делай такое равнодушное лицо, — вскипел Джокер. — Доктор, вы посмотрите, как он избил меня!
Медбрат задрал свитер. На коже виднелись синяки.
— И он ударил меня в лицо, но хорошо, что никаких отметин не осталось, — закончил Красный и поправил на себе одежду.
Куромаку тяжело вздохнул. Он не думал, что новый пациент принесёт проблемы в первый же день. Посмотрев на присутствующих и остановив свой взгляд на Вару, Куро набрал воздуха.
— Вару, за избиение медбрата твой срок пребывания увеличивается на месяц, — сказал трефовый король, словно прочитал приговор.
Вару резко перевёл глаза в очках на психиатра. Юноша сжал кулаки и сделал два шага к парню, который сделал у себя пометку в блокноте.
— Почему? Вы нормальный вообще? С чего это мой срок увеличивается, если этот заносчивый ублюдок сам на меня напал? А я защищался, между прочим.
— Я тебя не избивал. Так что тебе и защищаться не надо было, — встрял Джокер, словив на себе агрессивный взгляд.
— Заткнись! — прикрикнул пятый и вернул внимание психиатру, ожидая ответа.
— Послушай, — мягко произнёс Куромакк. — В этой больнице существуют правила. Если ты их нарушаешь, то тебе прибавляют месяц к сроку прибывания.
— Придурки, — ядовито выплюнул Варушка и плюхнулся в кресло, отворачиваясь от присутствующих.
Все трое переглянулись и тяжело вздохнули.
— Я могу идти? — спросил Джокер, получив от психиатра утвердительный кивок.
— Вару, прими сейчас лекарства, пока тебе не принесли завтрак, — прозвучал голос Куро почти над ухом юноши.
Зелёноволосый дёрнулся и вздёрнул голову, встречаясь глазами с Куромаку, который недовольно поджал губы. Было видно, что эта ситуация подкинула ему ещё больше головной боли, хоть психиатр старался это не показывать. Данте положил на стол перед пациентом таблетки и предложил воду. Юноша гипнотизировал весь этот набор взглядом, полным отвращения.
— Выпей лекарства, — прозвучал усталый, но ровный и полный спокойствия голос серого.
— Чёрт с вами, — сказал спиральный, закинул все таблетки в рот и даже не запил их водой. — Довольны?
— Более чем, — кивнул Маку и направился к выходу. — Кстати, я зайду к тебе попозже, чтобы провести сеанс.
После этих слов психиатр и медбрат вышли из палаты. Второй клон приложил руку ко лбу, чувствуя жар во всём теле.
— Вы в порядке? — отдалённо послышался голос Данте.
— Д-да… Да, — сбивчиво ответил ему психиатр и упал к чужим ногам, закрывая глаза.
Очнулся он через минуту на кровати пустующей палаты. Данте нависал над ним. В его глазах была видна тревога и беспокойство. А когда тот заметил, что Куро очнулся, быстро вскочил с кровати и засуетился.
— Как вы себя чувствуете? Может, вам взять сегодня выходной и пойти домой отдыхать? Чем я могу помочь? Позвать Ромео? — сыпал вопросами обеспокоенный парень.
— Данте, — Куромаку скривился.
Голос медбрата в голове превратился в какой-то шум и писк.
Куро сжал зубы, пытаясь стерпеть боль. Сердце бешено отбивало ритм, заставив психиатра начать волноваться о своём здоровье.
— Данте, — повторил трефовый король — Не надо никого звать, со мной всё хорошо. Просто я работаю в последние дни на максимум и не отдыхаю. Видимо, заработался и грохнулся в обморок.
— Тогда вам тем более стоит взять выходной, — цитатник присел на край кровати.
— Не могу. Сегодня слишком много работы, — Куро помотал головой и вскочил с кровати.
Не обнаружив на себе своего халата, психиатр оглядел палату, замечая вещицу на спинке кресла в углу комнаты. Одевшись, серый смахнул с плеч невидимые пылинки и улыбнулся напуганному Данте.
— Идём, — парень махнул головой в сторону двери.
Медбрат встал на дрожащих ногах и вышел вместе с Куромаку в коридор.
— Не забудь после обеда отвести Феликса в общую комнату, — напомнил Куромаку. — Я бы зашёл к нему сейчас поговорить, но, кажется, он до сих пор не принимает меня.
— Он говорил, что плохо вам доверяет, — тихо ответил Данте.
— Ну, я рад, что он нашёл общий язык с тобой, — довольно ответил Куро и подмигнул медбрату, прежде чем скрыться в лифте и выйти из чужого поля зрения.
Данте смотрел на закрывающиеся двери, печально опуская взгляд в пол. Он так переволновался за упавшего в обморок психиатра, что всё тело до сих пор тряслось. Сжав пальцы рук, третий прошёл к лестницам, выходя на закрытый балкон. Вдохнув холодный воздух, медбрата ещё больше пробрала дрожь, но теперь от холода. Посмотрев около пары минут на пейзаж, медбрат зашёл обратно, чувствуя, как паника отступила. Работая в таком месте, у тебя нет времени на всякие переживания и панические атаки, поэтому Данте поспешил на второй этаж, чтобы продолжить утреннюю раздачу таблеток. Зайдя в ближайшую палату, две пары глаз уставились на вошедшего. Философ почувствовал стеснение. Он не любил привлекать внимание и всегда старался оставаться в тени.
— А где третий пациент? — тихо спросил Данте, ища короткие волосы.
— Бом? — спросил Зонтик и сделал задумчивое лицо. — А! Он пошёл на завтрак в столовую.
— Но до завтрака ещё полчаса, а вам нужно выпить таблетки, — растерянно сказал Данте.
— Оставьте их ему на тумбочке, — предложил Пик, голос которого Данте услышал впервые.
— Не могу. Я должен проследить, что вы выпиваете таблетки, а не прячете их или выкидываете, — третий клон достал три коробочки и начал крутить их в руках.
— А зачем их кому-то вообще прятать? Ну, я понимаю, если их выкидывать, но а прятать какой смысл? — поинтересовался Зонтик, привстав с кровати.
— Потому что если выпить много этих таблеток за раз, то можно просто умереть из-за передозировки, — в задумчивости ответил ему Данте, а потом осознал, что ляпнул. — Ой, вы… Вы ничего не слышали…
Пик усмехнулся и провел двумя пальцами по губам, выкидывая невидимый ключик. Зонтик прикусил губу и дёрнулся. В голову залезли воспоминания, как он пытался наглотаться пилюлями, чтобы покончить с собой.
— Тебе плохо? — с беспокойством спросил Данте и подлетел к Зонтику.
Парень лишь угукнул и полностью встал с кровати.
— Проведёте меня в уборную? — спросил он с дрожью в голосе, еле стоя на ногах.
Цитатник тут же положил таблетки обратно в карман и подхватил Зонтика, выводя его из палаты. Парень тут же упал на колени перед туалетом, дрожа. В горле встал ком, тошнота подкатывала.
— Я могу выйти, если тебя это смущает… — виновато произнёс Данте, чувствуя, что случайно затронул плохие воспоминания у парнишки.
— Н-нет… Всё нормально… Я просто посижу вот так пару минут, пока не успокоюсь, — тихо шептал Зонтик, боясь, что его и вправду сейчас вырвет.
Данте упёрся головой в стену, краем глаза поглядывая за пациентом, который тяжело дышал.
— Извини, пожалуйста, — с сожалением произнёс медбрат, ощущая всю вину мира из-за своих слов.
— Вы не сделали ничего плохого, — успокоил его Зонтик и встал с колен, когда ощутил, что дрожь и тошнота отошли.
Парень подошёл к раковине, включил воду и умыл лицо, залитое слезами. Его ледяные руки продолжали трястись, но Зонтя был рад, что тряслись только они, а не всё тело. Повернувшись к Данте, трефовый валет улыбнулся, показывая, что он в порядке.
— Я правда ляпнул… — начал третий, запинаясь. — Чувствую себя виноватым.
— Ну, если я не в силах переубедить вас в вашей невиновности, то тогда с вас должок, который вы можете погасить прямо сейчас.
Зонтик подошёл ближе к медбрату, который стоял у стены в полном напряжении. Алые глаза бегали по чужому лицу в поисках ответа, но не видели ничего, кроме лисьей улыбки.
— Как я могу загладить свою вину? — шёпотом спросил Данте, сминая край своего халата от волнения.
— Расскажите мне о психиатре, который на третьем этаже дежурит, — прошептал Зонт ему на ухо.
Философ вздрогнул от тёплого воздуха и от столь неожиданного вопроса. Медбрат перевёл на него взгляд и слегка приподнял брови.
— Про Куромаку? Откуда ты его знаешь? Он же был в вашей палате всего пару раз, — с сомнением спросил медбрат, чувствуя напряжение.
— Ну-у-у, — протянул парнишка, убрав руки за спину и смущённо посмотрев в пол. — Я видел его ещё в общей комнате, на первом этаже, на прогулках и в нашей палате, когда заселяли Пика.
— И зачем тебе про него что-то знать? — с подозрением спросил медбрат.
Зонт рассмеялся, пряча улыбку ладонью, поэтому Данте видел только его прищуренные глаза. Пациент выдохнул и покраснел.
— Ну очевидно же! Он понравился мне, поэтому хочу узнать побольше. Можете помочь?
Мудрец приоткрыл рот в удивлении. В голове засела паника. Он не знал, что ему делать и что сказать.
— Я… Я не могу… Я не могу разглашать никакой информации о своих коллегах… Да и… — Красноволосый смотрел в пол, запинаясь и краснея. — Какие-то личные отношения между психиатром и пациентом запрещены. Поэтому у тебя вряд ли есть шансы, извини.
— Ну, я же могу после выписки попробовать сблизиться с ним и узнать его получше, — начал рассуждать Зонтик, чувствуя волнение.
— Куромаку очень ответственный человек, — гордо сказал Данте. — И он всегда следует правилам, поэтому даже после твоей выписки он вряд ли будет знакомиться с тобой ближе.
— Ну и правила, — разочарованно выдохнул Зонтя, скривив губы. — Но можете хоть немножко о нём рассказать? Пожалуйста!
Данте чувствовал, как пациент давил на него. Жалобные глаза хлопали перед его лицом и умоляли выдать хоть крупицу информации. А медбрат, который никогда не умел отказывать людям, всё же сдался под этим натиском.
— Ну, ему тридцать лет, — неуверенно начал говорить Данте, боясь, что кто-то посторонний сейчас подслушивает этот разговор. — Насколько я знаю, у него есть белый кот, про которого он часто говорит. Ну… Куромаку очень любит свою работу, поэтому часто берёт на себя больше, чем должен. Ох… Я больше не могу тебе ничего сказать, потому что я нарушаю правила… Извини.
— Тридцать лет, — в небольшом шоке прошептал шестой, раскрывая глаза. — Он же не выглядит на тридцать. Вот это хорошо сохранился, — Зонтик рассмеялся и вновь прикрыл улыбку рукой. — Ладно, не буду больше вас терзать, спасибо.
Данте кивнул, чувствуя тревогу. Выйдя из уборной, медбрат выдохнул, когда понял, что никого постороннего здесь не было. Дойдя до палаты, двое парней прошли внутрь. Ушедший на завтрак пациент уже сидел в комнате, поджав под себя ноги.
— Что ж, теперь все в сборе, — сказал радостный и воодушевлённый Зонт, падая на кровать.
Третий молча раздал всем таблетки и тщательно проследил за тем, чтобы каждый из пациентов проглотил их. Когда дело было закончено, Данте довольно улыбнулся. Пожелав пациентам хорошего дня, он вышел из палаты, чувствуя неприятное волнение в груди.
«А правильно ли я поступил, рассказав Зонтику про Куромаку? Нет… Это точно неправильно. А если кто-то узнает, что я разглашал таким образом информацию? Меня уволят? Или всё обойдётся выговором? Или никто не узнает?» — думал третий клон, пока шёл на первый этаж.
Так глубоко задумавшись, медбрат даже не заметил, как ударился лбом об дверь кабинета Куромаку. Потерев покрасневшую кожу, Данте сфокусировал взгляд и в смятении побыстрее отошёл от двери, стараясь уйти прежде, чем психиатр заметит его здесь. Медбрат решил зайти в столовую и напомнить персоналу о раздаче завтраков на третий этаж. Справившись с этой задачей, философ устало опустился за стол. Завтракать не хотелось, потому что тревога скрутилась узлом у него в животе, не позволяя голоду хоть как-то себя проявить.
После обеда медбрат зашёл в лифт и отправился на третий этаж. Время до обеда прошло в каком-то тумане. Красноволосый не мог вспомнить, как бегал по этажам с раздачей таблеток, зачем он заходил к главврачу и какие бумаги передавал Куромаку. Вся память будто стёрлась из-за вялого состояния парня. Зайдя в палату к Феликсу, Данте посмотрел по сторонам, после чего заметил пациента, которого закрыло второе кресло.
— Привет, — тихо произнёс медбрат и сел напротив блондина, который что-то рисовал.
Пациент никак не отреагировал на медбрата. Феля упорно водил фломастером по бумаге, почти что разрывая её.
— Опять! — выкрикнул оптимист, бросая фломастер в сторону. — Опять не получилось.
Данте замер в кресле, внимательно следя за пациентом, который полностью упал в кресло, закрывая лицо руками. Медбрат достал телефон и отписал Куромаку с просьбой прийти.
— Феликс? — тихо позвал цитатник.
Но парень будто не слышал.
— Я же говорил, что там должен был быть чёрный! — громко говорил Феликс в ладони. — Нет! Не зелёный. Его волосы были чёрными.
Феликс резко поднял голову, когда дверь его палаты открылась, а на пороге показался психиатр с очень обеспокоенным видом.
— Доктор! — вскрикнул четвёртый. — Я ночью видел высокого мужчину в палате, не знаю, правда, кто его сюда впустил, но я видел его чёрные волосы, а Диктор Феликс говорит, что они были зелёные!
Феликс состроил какую-то гримасу недовольства. Медбрат и психиатр переглянулись, явно испугавшись того, что галлюцинации вернулись к пациенту.
— Феликс, ты опять начал что-то видеть? — аккуратно спросил Маку и присел на кресло, с которого только что встал Данте, уступая.
— Да… Кажется, я год не видел ничего… Да и Диктора Феликса не слышал, а недавно он опять пришёл. Я его пытался прогнать, потому что он просто ушёл и ничего мне не сказал, а тут вернулся. Я на него обижен, а он просто обзывает меня всякими обидными словами.
Феликс надул губы и скрестил руки на груди. Его нога покачивалась над полом. Куромаку медленно перевёл взгляд на рисунок рядом и понял, что пациент рисовал того самого мужчину, которого он «увидел» ночью.
— Феликс, помнишь, ты пообещал мне, что мы увеличим наши с тобой встречи и лекарства? — напомнил Куромаку. — Ты всё ещё согласен на это?
— Конечно! — оптимист резко оживился. — А ещё я помню, что вы обещали сводить меня сегодня в общую комнату.
— Да, обещал. Но ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?
— Конечно! Я прекрасно себя чувствую, да и уверен, что сегодня Пик придёт в комнату. Я так хочу его увидеть! — Феликс резко встал с кресла. — Ну? Когда пойдём? Сейчас?
— Феликс, а ты не хочешь подождать хотя бы до завтра? — аккуратно спросил Куромаку.
— До завтра? Нет! Пик тогда не придёт!
— Почему ты так решил?
— Потому что знаю, что завтра он будет занят. У него же гости.
Данте вылупился куда-то в пол. Сердце застучало словно бешеное. Кажется, только совсем недавно блондин шёл на поправку и вёл себя более-менее адекватно. Медбрат очень переживал за его состояние.
— Какие гости, Феликс? — уточнил трефовый король, понимая, что пациент не даст никакого логичного ответа.
Но четвёртый проигнорировал вопрос. Он просто смотрел на Данте, который ещё больше испугался.
— Ты меня отведёшь в комнату?
— А… Д-да, если доктор даст разрешение… — ответил философ и в поисках помощи посмотрел в серые глаза, которые застыли в смятении.
— Доктор? — оптимист всё же вернул ему внимание и подскочил к креслу. — Можно? Можно? Можно?
— Х-хорошо, — запнулся Куро, что делал редко. — Только ненадолго, договорились?
— Почему? — расстроенно спросил Феликс и нахмурился. — Так нечестно…
— Давай сегодня ты недолго пробудешь комнате, но я разрешу тебе на этой неделе выйти туда ещё раз, — решил договориться серый, понимая, что нарушает правила.
— О, тогда я согласен, — пациент довольно закивал и поправил свои пряди возле лица.
— Хорошо. Данте, отведи тогда Феликса в общую, а я пока схожу к Ромео, — очень тихо сказал психиатр и вышел из палаты, быстрым шагом направляясь к лифту.
Забыв постучать в дверь, Куромаку влетел в кабинет главврача, который подскочил в кресле от неожиданности. Серые глаза психиатра вцепились в Ромео, который привстал со своего места, понимая, что что-то произошло.
— Из-извините, — с одышкой сказал Маку и свалился на стул перед столом червовым королём. — Извините, что так ворвался. Я…
— Отдышись, Куромаку, — спокойно сказал Ромео и предложил психиатру стаканчик воды, который тут же был осушён до дна. — Расскажи спокойно, что случилось.
— Феликс, — начал Маку, откашливаясь. — Его симптомы вернулись.
— Какие именно?
— Слуховые, зрительные галлюцинации. Тактильные, кажется, не вернулись, но, есть вероятность, что это лишь вопрос времени. Голос в его голове опять начал говорить. Я не знаю… Это произошло резко. Так резко, что я даже не успел заметить, — говорил серый дрожащим голосом. — Боюсь, что вернётся его бред величия и полное отсутствие логики в словах.
— Ох, ты всегда переживал за своих пациентов, словно они тебе родные дети, — старался спокойно говорить Аято и не показывать волнение. — Ты смог помочь Феликсу избавиться от этих симптомов на целый год, если я точно помню. Думаю, ты сможешь вновь помочь ему с этой проблемой.
— Да… Но это очень сложно. Вспомните, как долго и упорно я старался над его лечением, которое очень медленно помогало. Я боюсь, что это вновь затянется на два года. А сейчас… Сейчас опять придётся начинать всё с самого начала.
Куро готов был расплакаться от бессилия. Казалось, будто вся его работа была просто выкинута на помойку.
— Я думал, что мы достигли результата. Думал, что можем идти дальше и ослабить такой контроль над ним. Но всё откатилось назад, — обречённо говорил второй клон, смотря на свои руки.
— Так, успокойся, тебе надо взять себя в руки и перестать так переживать. Я уверен, что ты справишься, ведь справился тогда.
Ромео говорил тихо и медленно, убаюкивая переволновавшегося и испуганного психиатра, которому подобное было несвойственно.
— Сейчас назначим ему более сильные медикаменты, увеличим ваши с ним сеансы, проведём осмотр, — продолжал розовый, видя, как Куромаку успокоился. — Как думаешь, может, был какой-то рычаг, который спустил всё до начальной точки? Что-то у Феликса могло вызвать такой сбой?
— Ну, я заметил это после того, как Феликс познакомился с Пиком в общей комнате. Теперь он чаще туда просится, потому что, кажется, Пик его заинтересовал. Я, честно говоря, не хочу вмешиваться в его общение, потому что Феликс стал мало разговаривать с кем-либо.
— Ну, если Пиковый Король никак не будет вредить общение Феликсу, то мы можем и не вмешиваться. Но если Пик стал именно тем самым триггером, то мы точно не должны позволять Феликсу видеться с ним, пока пациент не вернётся в норму.
— Хорошо, я подумаю над этим и изучу вопрос, — задумчиво сказал Куро. — Но я не знаю, как Пик мог послужить триггером.
— Думаю, тебе надо обсудить это с Феликсом на следующем сеансе. Нужно опять покопаться в его детстве. Кстати, шизофрения проявилась в каком возрасте?
— Ему было шестнадцать, но к нам он попал на год позже. Мать привезла его, когда Феликс начал разговаривать с сам с собой. Кстати, эта женщина ни разу его не навестила, а Феликс забыл о ней через год.
— Какой у него официальный диагноз?
— Параноидная шизофрения, но я ещё рассматривал три года назад гебефреническую, потому что некоторые симптомы подходили, но они были не основными.
— Хорошо, — ответил Ромео. — Так, а началом заболевания послужило травмирующее детство, так?
— Да, — Маку кивнул. — Но мы ещё берём в счёт наследственность, потому что у его бабушки тоже было это заболевание, а это десять процентов вероятности того, что передалось по наследству.
Ромео тяжело вздохнул. Открыв на компьютере информацию о пациентах больницы, главврач быстро нашёл нужного. На странице крупно высветилось лицо Феликса в семнадцатилетнем возрасте. Ромка полистал документ, быстро бегая глазами.
— Куромаку, я предлагаю обсудить все детали попозже. Я тоже поищу что-нибудь нужное, чтобы помочь тебе, но сейчас мне нужно выехать в другой корпус.
Червовый король встал из-за стола, Куро тоже вскочил со своего места, нервно кусая нижнюю губу.
— Не переживай, мы уладим эту проблему. Сейчас тебе надо заняться другими пациентами, — Ромео положил руку ему на плечо и слегка сжал в знак поддержки. — Учитывая то, какой прорыв сделала наша больница в плане новых лекарств и оборудования, ты можешь не волноваться за Феликса. Мы сможем ему помочь.
Куромаку лишь кивнул и закрыл глаза, пытаясь заглушить в себе тревогу и волнение за своего пациента. Попрощавшись с Ромео, психиатр вышел из кабинета и направился в сторону общей комнаты. Аккуратно приоткрыв дверь, он заглянул внутрь, выискивая взглядом Феликса. Пациент сидел за небольшим столиком в компании того самого Пика. Кажется, последний был не особо рад, что его одиночество потревожили. Убедившись, что всё в порядке, Маку закрыл дверь.
— Я сегодня ненадолго, — тихо говорил Феликс, смотря на руки Пика на столе. — Мне нужно будет вернуться в палату для нового плана лечения.
— Что-то случилось? — поинтересовался Пик, покручивая в пальцах один из фломастеров.
— Мне просто стало чуть хуже, — сказал оптимист и слегка рассмеялся, стараясь скрыть неестественную улыбку.
— И давно ты тут лежишь?
— Кажется, уже три года прошло, — сказал Феликс.
— Ты лежишь с расстройством пищевого поведения уже три года? — спросил Пиковый Король, не веря в эти слова. — Как-то слишком долго, не находишь?
«Какие три года?! Они запихнули тебя сюда десять лет назад! Очнись, Феликс, тебе все врут!» — кричал голос Диктора Феликса в голове.
Это было так громко, что блондин зажмурился и прикрыл уши руками, не осознавая, что это никак не поможет.
— Ты чего? — Пик слегка испугался.
— Голова закружилась, — соврал Феля, отнимая руки от ушей.
Четвёртый улыбнулся, показывая, что всё в порядке. Он притянул к себе лист бумаги и взял в руку фломастер.
— Хочешь, я нарисую тебя?
— Меня? — Пик смутился, но быстро пришёл в себя, вернув серьёзность.
— Да! Ты очень красивый, — ляпнул Феликс, продолжая смотреть на покрасневшего в один миг парня.
Не дождавшись никакого ответа, оптимист закрыл левой рукой лист и начал рисовать, периодически посматривая на нового знакомого. Пик почувствовал неловкость и какую-то дезориентацию. Феликс казался странным. Казался таким, что его образ никак не укладывался в голове. Почему он уже три года лежит с РПП в больнице? Почему он периодически ведёт себя как ребёнок? Или это просто такой характер? Пока Пик размышлял, оптимист уже отложил фломастеры и гордо продемонстрировал свой рисунок. Брови Пика поднялись в удивлении.
— Это… — Пик запнулся, пытаясь понять, что или кто изображён на листе.
— Император Пиковой Империи, — подсказал Феликс. — Это из мифологии. Я в подростковом возрасте увлекался мифологией и всякими сказками. И вот это мифическое существо. Видишь, у него есть крылья?
— Но ты же сказал, что нарисуешь меня, — напомнил Пик, чувствуя себя максимально глупо.
— Так я и нарисовал. Император Пиковой Империи у меня с тобой ассоциируется. Он такой же золотой, как твои глаза.
Пикуша смотрел на рисунок феникса в руках Феликса. Птица вышла красивой, но восьмой всё равно не видел никакой связи между ней и собой.
— Возьми, — Феликс передал лист
Пику. — Это будет тебе подарком от меня. Тебе нравится?
— Д-да… Но я не могу. В нашей палате запрещена бумага.
— А ты спрячь, — червовый валет задумался. — А потом заберёшь с собой, когда тебя отпустят.
— Может, лучше передать его персоналу? Они положат его к моим личным вещам, которые я и так заберу после выписки.
Феликс подумал пару секунд, после чего кивнул, улыбаясь. Парень подставил руки под подбородок и посмотрел на Пика, который отложил рисунок в сторону. Чуть испугавшись такого проницательного взгляда, восьмой кашлянул в кулак.
— Всё нормально? Если ты переживаешь за рисунок, то он мне понравился, честно, — Пик напрягся, смотря на чужое лицо.
— Хочу тебя поцеловать, — мечтательно произнёс Феликс, чуть потянувшись к собеседнику.
Рогатый отодвинулся назад, покачнувшись на стуле. Он выставил руки вперёд, хватая за плечи блондина, который продолжал приближаться к его губам.
— Что такое? — с беспокойством спросил Феля, ничего не понимая.
— Эм… Тебе не кажется, что это немного неуместно? — спросил Пик, усаживая парня на место.
— Что именно? Почему я не могу поцеловать тебя?
Пик залился краской, не зная, что ответить на этот вопрос. Феликс выжидающего смотрел на него.
— Послушай, мы же с тобой не пара, чтобы делать такое, — сказал Пиковый Король, понимая, как глупо это всё звучит.
— Тогда давай станем парой, чтобы мы могли целоваться? — предложил Феликс, не чувствуя никакого стеснения.
Пик будто попал в тупик. Он не знал, как выйти из этой ситуации и что ответить новому знакомому.
— Эм… Но мы даже плохо друг друга знаем, — говорил восьмой, готовый хлопнуть себя по лбу.
«С этим парнем точно что-то не так либо он просто издевается надо мной» — пронеслось у него в голове.
— Верно! Нам нужно познакомиться поближе, ты прав! — вскрикнул радостно Феликс, двигая свой стул ещё ближе к Пику, который почувствовал дискомфорт.
Его личное пространство занял этот парень, который никак не унимался, желая поскорее сблизиться. Рогатый глубоко вздохнул, чувствуя, что впадет в панику из-за страха.
— А когда мы станем ближе, то обязательно поцелуемся? — спросил четвёртый с надеждой в глазах.
Пикуша вылупился, смотря куда-то в стену. Было ощущение, будто его разводят на что-то незаконное.
— Феликс! — послышался мягкий и негромкий голос.
Пик и Феликс обернулись, увидев Данте в проёме. Медбрат пришёл за пациентом, которого обещал вернуть ровно в назначенное время.
— Ой, — разочарованно обронил Феля, уголки губ которого опустились. — Кажется, время пришло. Извини, Пик, но мне надо бежать.
Блондин встал со стула, подумал пару секунд, склонился к Пику и чмокнул того в щёку, быстро убежав к медбрату. Восьмой застыл, чувствуя, как бешено забилось сердце, выпрыгивая из груди. Он не понимал своих ощущений. Это был страх? Или ему понравился этот недопоцелуй от практически незнакомого парня? Хотя оптимист только что нарушил его личное пространство, чего сам Пик никому не прощал. Но юноша прижал ладонь к горячей щеке, пытаясь разобраться в вопросах в своей голове.
Данте смущённо шёл рядом с Феликсом. Увиденное в общей комнате заставило залиться краской. Пациент радостно напевал что-то себе под нос мелодичным голосом. Кажется, он был рад тому, что только что случилось.
«Кажется, Пик в шоке сейчас находится. Интересно, он знает о диагнозе Феликса?» — думал Данте, пропуская пациента в палату.
— Куромаку придёт сейчас? — спросил Феликс и радостно уселся в кресло, начиная сразу же что-то рисовать.
— Нет, он сейчас с другим пациентом, но скоро подойдёт к тебе, — ответил Данте.
— Уф… Надеюсь, задержится, — буркнул Феля и свел брови.
— Почему? Не хочешь с ним разговаривать? — философ присел на край кресла, поймав нужное настроение пациента, при котором тот мог разговориться. Такой шанс точно нельзя было упускать.
— Он мне не нравится. Доктор какой-то странный. Он не выражает эмоций и похож на робота. Диктор Феликс вообще всегда говорил мне, что Куромаку врёт. Мне кажется, меня не выпускают из больницы из-за Куромаку, потому что он ставит мне какие-то ужасные диагнозы, которые ко мне не относятся.
— Ну, ты же понимаешь, что Куромаку наоборот хочет тебе помочь? Он старается тебя вылечить, — Данте говорил спокойно, пытаясь убедить пациента в своих словах.
— Нет! Куромаку плохой. И следит за мной постоянно. Он пытается контролировать мою жизнь и сознание, чтобы я не мог сам жить. Я пока не знаю, что ему нужно от меня, но уверен, что это что-то плохое, — рассуждал пациент, не глядя на медбрата.
— Но ведь именно благодаря ему ты целый год чувствовал себя лучше, не правда ли? — третий мягко улыбнулся, оценивая упорные старания такого талантливого и умного психиатра.
— Да. Но я думаю, что это часть какого-то плана. Куромаку точно что-то замышляет против меня, и я узнаю, что именно он хочет сделать, — пообещал Феликс и кивнул, подтверждая свои слова.
Данте совсем сдался. Хоть блондин и доверял ему больше, чем кому-либо, но он всё равно не имел таких навыков, как Куромаку, чтобы переубедить пациента в чём-либо. Встав, Данте тихо ушёл, решая больше не трогать Феликса, который с головой ушёл в рисование. Посмотрев в дальний угол коридора, цитатник пошёл туда. Из палаты триста пятьдесят доносились громкие возгласы Вару. Данте тихо постучал, после чего услышал щелчок замка.
— Данте? — Куромаку слегка удивился. — Что-то срочное?
— Не совсем. Просто хотел узнать, когда вы к Феликсом пойдёте? Мне кажется, он сейчас настроен на разговор, поэтому это может облегчить вам работу.
— Понял, спасибо. Что-то ещё? — как-то отстранённо спросил Маку.
— Нет-нет, — Данте помахал руками перед собой, понимая, что прервал Куро за работой. — Я пойду, извините.
Трефовый король кивнул и закрыл дверь перед медбратом. Сев обратно, он посмотрел на Вару.
— Вару, тебе нужно умерить свой пыл, если ты хочешь нормально провести беседу, — продолжил психиатр с момента, когда его прервали стуком в дверь.
— А я и так её нормально веду! — повысил голос разозлённый пациент, забравшись с ногами в кресло.
— Но ты минут двадцать сидел и материл медбрата с ночной смены. Я понимаю, что его поведение сильно задело тебя, но я могу помочь тебе разобраться с этой проблемой, только мне нужно, чтобы ты сам позволил это сделать.
— Да как не материть этого салатового уебана? Я как вспоминаю его, так у меня зубы скрипят, — Вару скривился, вспоминая лицо Джокера.
— Хорошо, если ты пока не готов говорить на тему ночной ситуации, то мы можем обсудить с тобой что-то другое, — предложил психиатр и перевернул страницу в блокноте.
Вару цокнул и закатил глаза. Разговор с психиатром утомлял его. Посмотрев в серьёзные серые глаза, зелёноволосый усмехнулся, показав клыки.
— Доктор, а что вы хотите обсудить?
— Много чего, но пока что я предлагаю тебе самому выбрать тему, — Куро следил за реакцией пациента, который резко повеселел.
— Ого, у меня есть право выбора? — спросил подросток с поддельным удивлением на лице.
Он заметил, как глаз психиатра слегка дёрнулся. Вару хмыкнул, чувствуя себя прекрасно, когда ему удавалось кого-то вывести из себя. Но серый был не настолько слабым, чтобы легко поддаться, поэтому юноша должен предпринять более тяжёлые и изощрённые уловки и издевательства. Варушка встал со своего места и сел на стол прямо перед психиатром, который даже не дёрнулся.
— Думаю, что личные разговоры должны быть в более близком контакте, вам так не кажется, доктор? — пиковый валет склонил голову в бок.
Он был просто обязан столкнуть Куромаку с дорожки спокойствия и непоколебимости. Хотелось увидеть хоть какие-то эмоции, кроме холода. Вару положил голову почти на плечо, внимательно рассматривая психиатра.
— О чём ты хочешь поговорить? — спросил трефовый король, закидывая ногу на ногу и расслабляясь.
Зелёный не показывал вообще ничего. Казалось, будто эта ситуация не смущала его от слова совсем. Маку спокойно смотрел в лицо пациента, который не терял уверенности в своём плане.
— Знаете, хотел поговорить о своём детстве, — начал Вару и слегка приподнял стройную ногу, вытягивая носок. — Меня кое-что травмировало год назад.
— Я внимательно слушаю, — сказал Куро, полностью игнорируя то, что носок пациента коснулся его колена.
— Хм… В общем, к тётушке часто приходили всякие ухажёры. Благо, дом был большой, поэтому я не слышал и не видел их, — тихим и слегка низким голосом говорил Вару.
«Красивый у него всё-таки голос» — резко пронеслась мысль в голове психиатра, который захотел дать себе подзатыльник.
— И вот был у тётушки один мужчина, который заинтересовался мной.
Вару двинул ногой, ведя ею дальше по ноге Куромаку.
«Вообще никак не реагирует» — подумал зелёноволосый, готовый взорваться от злости.
— Я обещал, что проломлю ему череп, если он будет лезть ко мне, но этот мужчина всего лишь смеялся над моими угрозами, — Варушка тяжело выдохнул, вспоминая неприятное ему лицо. — Ухажёр тётушки остался у нас на ночь. Он пришёл ко мне в комнату, когда я не мог уснуть. Сказал мне, что просто хочет поговорить и поближе познакомиться, ведь, возможно, они с тётей поженятся.
Нога двинулась дальше. Носок был всего в нескольких сантиметрах от чужого паха, но Куро продолжал смотреть в зелёные очки глаза и никак не реагировал.
— Не знаю, почему я решил поверить, но пустил его к себе и позволил сесть на кровать, чтобы поговорить. Возможно, я и вправду подумал, что тот хочет просто наладить со мной отношения, чего я, в принципе, не особо-то и хотел, но решил дать этому ублюдку шанс, ведь моей тёте надоело, что я всех её ухажёров прогоняю из дома, — пятый улыбнулся уголком губ, не отрывая глаз от чужих. — Тогда я впервые за долгое время захотел счастья для кого-то, поэтому думал о тётушке.
Носок ноги достиг паха и слегка надавил. Маку почти незаметно дёрнулся в кресле.
«Хоть что-то» — подумал Вару, улыбаясь внутри себя.
— Он положил свою мерзкую руку мне на талию и начал гладить по спине. Хотите знать, что я почувствовал? — пиковый валет прикусил губу, смотря на спокойное лицо напротив. Носок ещё раз слегка надавил на пах психиатра. — Я почувствовал страх, что бывает редко. А ещё я почувствовал резкое желание вонзить ему в глаз ручку, что лежала у меня на тумбочке. Но я этого не сделал, потому что опять же подумал о тёте.
Вару откинул голову назад, обнажая шею. Он рассмеялся, после чего вернул голову в обратное положение. Нога пошла дальше, достигая торса психиатра, по которому подросток водил носком. Парень лишь продолжал следить за ним, периодически отвлекаясь на то, чтобы что-то записать в блокнот.
— А после того, как он заболтал меня прекрасными речами, — Вару почувствовал лёгкий укол злости, — меня повалили на кровать и закрыли мне рот. Ухажёр тётушки начал стаскивать с меня шорты вместе с бельём.
Зелёноволосый потянулся вперёд, буквально нависая над Маку, который не сводил с него внимательных глаз. Очертания глаз сквозь зелёные очки уткнулись в серые глаза напротив, внимательно ища хоть какие-то эмоции и реакцию на происходящее, но психиатр не реагировал. Подросток вернул ногу на пах, слегка надавливая.
— Он повернул меня на живот и ткнул лицом в подушку, — Вару перешёл на шёпот, продолжая нависать над Куромаку. — Он сжимал мои ягодицы и целовал в шею, пока я кричал и пытался ударить его. А знаете, что потом случилось?
Пятый откинулся назад, опираясь на руки, но не разрывая зрительный контакт.
— Что было потом? — впервые за долгое время подал голос психиатр.
— Я прокусил ему руку, которой он сжал мой рот. Прокусил до крови. Он орал как резанная свинья, дёргая рукой. Я встал с кровати, натянул на себя одежду и огрел этого извращенца настольной лампой. Ухажёр тётушки потерял сознание, — пятый коротко засмеялся, вспоминая этот грандиозный момент.
Подросток убрал ногу с психиатра и встал со стола. Сделав один шаг к креслу, Вару уселся на чужие бёдра и максимально приблизился к чужому лицу, сталкиваясь с Куро носами. Дыхание психиатра даже не сбилось, а сердце находилось в покое.
«До чего ж спокойный ублюдок!» — заорал в своей голове Вару, раздражаясь.
Руки юноши обвили чужую шею.
— Таким образом, — зелёноволосый перешёл на максимальный шёпот, — я смог избежать изнасилования.
Куромаку почувствовал тёплое дыхание на своих губах. Зелёные очки, похожие на две летние поляны или же на два сладких леденцовых кружка, смотрели сейчас в его глаза. Психиатр молча слушал, чувствуя на себе лёгкий вес пациента, который так грубо нарушил его личное пространство.
— А теперь, — Вару склонился к чужому уху, продолжая шептать.
По телу Куро прошла дрожь. Уши были его эрогенной зоной, поэтому подобная реакция тела ничуть не удивила парня.
— Вернёмся к ночному происшествию, — продолжил Вару. — Почему я ударил его? Почему агрессия взяла надо мной верх? Как вы думаете, а, доктор?
Пиковый валет отодвинулся от уха и посмотрел на психиатра, ожидая ответа.
— Давайте, док, почему я так отреагировал? Что-то я не слышу шестерёнок в вашей голове, которые должны сейчас крутиться.
— Ситуация с Джокером вызвала у тебя триггер, — заключил серый холодным тоном.
— Верно! Пять вам за проницательность, доктор, — рассмеялся пятый.
— И каким же образом ситуация с медбратом вызвала триггер? Ты мне не рассказал.
— Сначала он накинулся на меня, когда я сидел в кресле. Джокер навалился всем телом, держа мои руки. А потом он засунул меня в смирительную рубашку, восседая на моих бёдрах.
Варушка провел большим пальцем по чужой шее, улавливая ровный пульс психиатра.
«Не может быть человек настолько спокойным в таком положении» — разозлился зелёный, думая.
— Я испугался, что медбрат сделает со мной то же самое, вот только в смирительной рубашке я бы вряд ли смог хоть как-то отбиться от него, понимаете?
— Да.
Куро почувствовал жар, исходящий от чужого тела. Вару убрал руку с шеи и встал с психиатра, садясь на своё место.
— Что ж, кажется, Данте говорил вам про какого-то Феликса, с которым вам нужно срочно поговорить, поэтому больше я вас не держу, — Зелёноволосый хихикнул. — А продолжить нашу увлекательную беседу мы сможем потом.
Трефовый король встал и на ровных ногах прошёл к двери.
— Спасибо, что поделился своей историей. Думаю, с неё мы и продолжим в следующий раз, — спокойным голосом сказал серый и вышел за дверь.
Пятый разразился смехом, стараясь заглушить его в ладонях.
— Просто прекрасно, — хихикнул он. — Почаще бы с ним так играть, тогда я точно буду счастлив.
Куро быстрым шагом прошёл в туалет для персонала, открывая дверь ключом. Зайдя внутрь, он присел на корточки, упираясь спиной в стену. Сердце было готово проломить грудную клетку, тело затряслось, а руки резко вспотели.
«Что это было?» — подумал психиатр и в ужасе опустил взгляд вниз.
В штанах виднелся выпирающий бугорок. Узел возбуждения начал медленно завязываться.
— Нет, — трефовый король слегка похлопал себя по щеке холодной ладонью, чтобы привести в чувства. — Сейчас надо идти к Феликсу.
Парень включил кран, умывая своё красное лицо водой. Он старался думать о чём угодно, лишь бы возбуждение не начало расти дальше.