Психически неуравновешенный

Время близилось к вечеру. Вару сидел на полюбившемся за два дня подоконнике и пытался что-то разглядеть за кучей деревьев. Где-то была видна дорога с проезжающими автомобилями, а чуть дальше — озеро, в котором всего час назад отражались лучи солнца. Вару встал с места и включил настольную лампу, что приятно осветила участок палаты. Усевшись в кресло и согнув ноги в коленях, пятый устало вскинул голову и закрыл глаза. В животе неприятно урчало от голода, но ужин должны принести не раньше, чем через полчаса. Эти мучения в ожидании казались подростку просто адом. В палате было скучно. Часто приходил персонал, который давал таблетки и еду, и Куромаку, пытающийся провести свои сеансы, каждый из которых Вару старался превратить в бардак. Вспомнив недавнее происшествие, зелёноволосый улыбнулся. Хоть психиатр и был холоднее льда, но его получилось немного вывести из спокойствия. Разрабатывая в своей голове дальнейший план по выбиванию доктора из нормального состояния, Варушка не заметил, как в его палату кто-то зашёл. И лишь тихий и зашуганный голосок медбрата заставил Вару открыть глаза и смерить Данте надменным взглядом. — Чего тебе? — бросил подросток, даже не шелохнувшись в кресле. — Я… Я принёс лекарства. Тебе надо выпить их до приёма пищи, а ужин уже скоро принесут, — очень тихо сказал себе под нос Данте, пряча глаза, потому что взгляд пациента нельзя было спокойно перенести. — Что ты там мяукаешь себе? — дерзко спросил зелёный и встал с кресла. — Ты можешь не быть нюней и говорить громче? Пациент подошёл ближе к медбрату, который дёрнулся в сторону и ударился локтем об стену. Зашипев от боли, Данте на секунду посмотрел в очертания глаз сквозь очки. — Лекарства, — выдавил он из себя одно слово и протянул на ладони коробочку. Вару с отвращением глянул на вещицу в руке медбрата, после чего злобно и сильно хлопнул по чужой ладони. Данте одёрнул руку, прижимая её к своей груди. Затравленный взгляд был направлен в пол. — Чего ты мне протягиваешь их так, словно я собака дворовая? — огрызнулся пиковый валет и подошёл к столику, с которой взял керамическую кружку. — Я… Извини, — промямлил медбрат, трясясь всем телом. Вару рыкнул и занёс руку. Кружка пролетела над головой медбрата, который в последний момент успел пригнуться. Оглянувшись назад, Данте выдохнул, понимая, что кружка чудом не разбилась. — Извини… Я… Я должен сообщить психиатру, — начал философ, смотря на лицо пятого, который находился в бешенстве. — Съебись отсюда! — заорал пациент, грозно идя к парню, вжавшемуся в стену. — Иди за кем угодно, только избавь меня от своего зашуганного голоса! — Вару, успокойся, пожалуйста, — тихо попросил третий в панике, когда юноша подошёл вплотную. — Не выношу тебя, — выплюнул зелёноволосый, зло смотря на медбрата, который прятал глаза из-за страха. — Ненавижу таких, как ты — слабохарактерных неженок. Ты слабый, Данте, и очень хрупкий. Тебя можно сломать одним щелчком пальца, но знаешь, что меня останавливает? Данте поднял на него испуганные глаза, в которых читалась паника и полное отсутствие понимая, что он может сделать, чтобы это остановить. — Меня останавливает то, насколько ты жалкий. Останавливает эта отвратительная жалость к тебе. Тебя больше некуда ломать, потому что сломали уже давно. Но знаешь, что? Меня тоже сломали. И ломали много раз, но я не похож на тряпку, как ты. Потому что я вынес урок из жизни в этом поганом обществе, где тебе приходится, будто собаке, защищать свой хвост, чтобы его не отгрызли. Но ты его поджал и спрятался. Ты отвратителен и жалок, Данте. Медбрат вздрогнул и сглотнул вязкую слюну. Дрожащие ноги подвели парня и он сполз по стенке, сжимаясь и превращаясь в комок. — На тебя мерзко смотреть, — сказал Вару, глядя вниз на несчастного парня. — Т-ты… жестокий, — на выдохе произнёс цитатник, еле выдавив из себя слова. — Я знаю, — шепнул ему пациент, что склонился над ухом. — Меня сделали таким. Ядовитый шёпот обжёг ухо и заставил красноволосого вздрогнуть. Он аккуратно поднял голову и посмотрел на юношу, что стоял над ним и улыбался. — Помочь бедной принцессе подняться с колен? Если сейчас кто-то зайдёт, то нас точно неправильно поймут, — пошутил Варушка и засмеялся. Но его смех был прерван щелчком двери. Этим «кто-то», кого упомянул пациент, оказался Куромаку, который встал в проёме и вздёрнул бровь, что скрылась под его волосами. Психиатр взирал на странную картину: медбрат сидит на коленях возле стены, уткнувшись взглядом в пол и пряча лицо, а пациент горделиво ухмыляется напротив него. — Надеюсь, это не то, что первое пришло мне в голову? — произнёс Маку и закрыл за собой дверь. Данте поднял на психиатра алые глаза и встал на дрожащих ногах, упираясь спиной в стену, чтобы не упасть. Куромаку заметил проблеск слёз в чужих глазах и перевёл внимательный взгляд на пациента, что скрестил руки на груди. — Вару? — серьёзным тоном позвал психиатр, ожидая объяснений от подростка. — Да, доктор? — буднично проговорил пятый, улыбаясь так, будто в палате ничего не произошло. — Что ты сделал с медбратом? — Я? Ничего особенного. Лучше вы у него спросите, что он сделал с собой и со своей жизнью, раз превратился в такое никчёмное уёбище, — хмыкнул Вару. Последние слова заставили философа подавиться всхлипом и прижать ладони к губам, плотно зажимая рот. Парень не мог унять дрожь во всём теле. Ледяные пальцы обжигали его лицо, на котором отражалась гримаса боли и страха. Данте проронил ещё один всхлип сквозь зажатый рот. Куро кинул встревоженный взгляд на медбрата и быстро набрал из кулера воду. Отдав пластиковый стаканчик медбрату, психиатр вышел из палаты вместе с ним. — К тебе я позже вернусь, — сказал трефовый король, предчувствуя долгий разговор. — Буду очень-очень сильно вас ждать, дорогой доктор, — с тонной сарказма сказал пиковый валет, смотря, как закрывается дверь за парнями. Куромаку провёл Данте в туалет для персонала, глядя, как парень делает маленькие глотки воды. Трясущаяся рука не могла твёрдо держать стакан, поэтому небольшая часть содержимого расплескалась по кафельному полу. Медбрат шмыгал носом и пытался отвернуться от серого, чтобы тот не видел его слёз и красного лица. — Данте, — ласково и мягко позвал психиатр, подходя ближе и забирая из слабых рук стаканчик, который тут же был отправлен в ближайшую урну. — Посмотри на меня. Данте помотал головой, размазывая слёзы по щекам. Маку тяжело выдохнул, но не хотел силой поворачивать медбрата к себе. — Ты хочешь об этом поговорить? — аккуратно спросил второй, смотря в спину медбрата, у которого подрагивали плечи из-за плача. — Н-нет, — расстроенным голосом ответил ему он, беря салфетки из ящика на стене. Красноволосый принялся утирать своё лицо, по которому капали солёные слёзы. — Ничего особенного, — еле вытянул из себя медбрат, который старался сказать это чётким и ровным голосом, но получилось наоборот. — Вару п-просто наговорил мне в-в-всякого, а я воспринял это всерьёз, п-поэтому и р-расстроился. Не переживайте, Куромаку, я с-скоро забуду об этом. Лучше сходите к нему, сейчас я х-хочу побыть один. Куро прикусил губу, погладил медбрата по спине, что заставило того подскочить на месте, и вышел из уборной, направляясь в дальнюю палату. Трефовый король находился в лёгком шоке, но старался взять себя в руки, чтобы спокойно поговорить с пациентом. Как только серый открыл дверь, в него полетела коробка с лекарствами. — А, это вы, — разочарованно сказал Вару, что сидел в кресле. — Я надеялся, что это будет Данте. Извините, что пульнул в вас лекарствами, — без какого-либо сожаления извинился пятый и надменно посмотрел на вошедшего. — Ты в курсе, что тебе надо выпить их? — спросил психиатр, поднял с пола коробок и положил его на круглый столик. Варушка хмыкнул, обнажив один клычок и скрестил руки на груди. Маку положил свой блокнот на стол, чтобы освободить руки на случай того, если юноша вдруг накинется на него. — А я был бы не против, чтобы вы запихали мне их в рот, как это сделал Джокер. Второй клон набрал побольше воздуха и медленно выдохнул. Зелёноволосый злорадно улыбнулся, увидев реакцию психиатра, который, кажется, точно был не в своей привычной маске спокойствия. — Вообще я хотел предупредить, что твой срок увеличивается ещё на один месяц, — сказал трефовый король и смерил пациента убийственно холодным взглядом. Вару встал со своего места и подошёл к парню, который продолжал стоять возле стола и смотреть в чужие глаза. — И почему же? За то, что сказал вашему драгоценному нюне правду? — И какую же правду ты ему сказал? — спросил Маку, следя за парнем, который начал наворачивать круги вокруг него. — Ну-у-у, — протянул задумавшийся пиковый валет, становясь за спиной парня и переходя на шёпот, — я сказал ему, что он жалкая псина с поджатым хвостом, который сдался после того, как его сломали. Чужое дыхание опалило шею психиатра. Куромаку нервно сглотнул, стараясь прийти в себя и унять слегка подскочивший пульс. А у пациента загорелись глаза от подобного. Было понятно, что серый кардинал был на нервах по каким-то причинам, а значит, уязвим. Этим Вару и решил воспользоваться, когда придвинулся ближе и уткнулся подбородком в чужое плечо. Маку почувствовал небольшой вес, плотно сжимая губы. Сердце начало биться чуть быстрее привычного ритма. Психиатр замер на месте. — Вы меня испугались, доктор? — прошептал Вару. Второй почувствовал движение чужого подбородка на своём плече. — С чего мне бояться своего же пациента? — спросил психиатр без каких-либо эмоций в голосе. — Хах, — Вару выдохнул в чужую шею, — с чего бы? Дайте-ка подумать. Пациент поднял голову с плеча Куро и положил на это место одну руку, крепко сжимая. — С того, — шепнул он ему на правое ухо, ощущая, как серые волосы пощекотали нос, — что я чувствую, как вы дрожите. — Дрожу? — трефовый король позволил себе смешок. — Да… — опалил дыханием спиральный, заставив Куромаку и вправду заметно вздрогнуть. — У вас мелкая дрожь по всему вашему телу. Вы разве не замечаете? Серый замер, понимая, что пациент прав. Психиатр не заметил, что дрожит, потому что подобное было большой редкостью. Чужая рука сильнее сжала плечо. Маку замер, после чего резко дёрнулся. Варушка в один миг прислонился горячими губами к его шее и оставил там лёгкий поцелуй. Серые глаза в миг расширились, пульс пробил максимальную отметку нормы, а сердце завелось словно бешеное. Психиатр оттолкнул пациента, что с насмешкой в глазах смотрел на него. Внутри засел страх. — Чего вы толкаетесь? — наигранно обиженно спросил у него юноша, упиваясь прекрасным видом дрожащего Куромаку из-за переполняющих его чувств и эмоций. — Не понравилось? Второй сглотнул и пулей выскочил из палаты. Дрожащие руки еле-еле закрыли замок двери, после чего психиатр завалился на подкашивающихся ногах в туалет. Он с ужасом посмотрел на себя красного и испуганного в зеркале. «Какого чёрта?! Как он это делает? И зачем он вообще делает это со мной?» — посыпались вопросы в голове. Всё тело замёрзло из-за ужаса, который Куромаку испытал на себе. В глазах читалось такое огромное непонимание произошедшего, что психиатр не узнавал сам себя. Этот мальчишка смог вызвать у него непередаваемую бурю эмоций, которую парень давно уже не испытывал. Психиатр аккуратно потянулся рукой к шее, замер и коснулся места, где Вару оставил свой короткий поцелуй. Нежно проведя по тому самому месту пальцем, Куро сглотнул вязкую слюну и ощутил, как сердце забилось в самой глотке. — Успокойся. Держи себя в руках, — утешал король самого себя. Отойдя от зеркала, психиатр только сейчас заметил, что Данте здесь нет. Огромное желание сходить к нему и поговорить было для Маку просто невыполнимым из-за состояния шока, в котором он находился. — Дьявол! — вскрикнул Куромаку и хлопнул себя по лбу. Руки судорожно проверили глубокие карманы халата, но блокнота там не было. Он остался лежать на столе, куда его психиатр и отложил. Вздрогнув, трефовый король решил набраться смелости и решительности, чтобы вернуться обратно в палату. Уже подходя в комнате, парня пробила крупная дрожь. «Да что со мной?» — злостно подумал он, пытаясь стряхнуть со своих плеч страх, который туда сел и свесил ножки. Открыв дверь, очкастый сразу же столкнулся с насмешливыми зелёными стёклами очков. — Оу, доктор, уже соскучились? — Вару поудобнее уселся с ногами в кресле. — Или что-то забыли? Не это ищите? — пациент кивнул головой в сторону столика. Психиатр в два широких шага подошёл к столу и увидел этот несчастный блокнот, который, на удивление, остался лежать так, как его и положил сам парень. Куро взял его со стола и принялся листать, чтобы убедиться в целостности вещицы. — Настолько не доверяете мне? — голос Вару вывел серого кардинала из дурмана. — Можете не проверять, я его не трогал. — И почему я должен быть уверен, что ты ничего не прочитал отсюда? — спросил психиатр, вздёрнув бровь и посмотрев в глаза собеседнику. — Не знаю, — спиральный пожал плечами, незаметно кидая взгляд на руки Маку, которые слегка дрожали. Парень медленно растянул губы в улыбке. — Просто поверьте и всё. Вы же не тряпка, как Данте, поэтому я решил не лезть в ваши личные вещи. — А если бы это был блокнот Данте? — с интересом спросил психиатр и кинул вещь в карман. — Оу, если бы это был его блокнот, то я с радостью почитал, потому что, кто знает, может, молодой и мягенький медбрат записывал бы туда свои грязные секретики? — зелёноволосый хихикнул. — Я б с удовольствием посмеялся от души. А вашу ерунду про бред других пациентов не очень интересно читать. Куромаку прикрыл глаза и со спокойной душой выдохнул. Он уже развернулся, чтобы уйти, как Вару задал вопрос: — Как ваша шея, доктор? Маку замер с ключом от двери в руке. Он медленно повернул голову, сцепляясь с глазами пятого, в которых была чистая насмешка и чувство превосходства. — Нормально, — холодным тоном ответил ему психиатр и вышел из палаты, сталкиваясь с кем-то из персонала, кто нёс ужин в палату, откуда он только вышел. Куромаку кивнул человеку и пошёл дальше по коридору, достигая лифта. Голова была пустая, а все конечности стали ватными и ослабевшими. После такой бури эмоций психиатру хотелось только лечь и уснуть долгим сном, чтобы переварить всё произошедшее. Выйдя на первом этаже, парень столкнулся с одним из пациентов. Поймав его над полом, король поставил парня на ноги, сделав виноватое лицо. — Извините, я немного рассеянный сегодня, — сказал он, смотря в тёмно-светлые глаза парня с голубыми волосами. Данте, который сопровождал пациента из общей комнаты, стоял рядом, немного испугавшись столкновения Зонтика и психиатра. — Ничего страшного, не извиняйтесь, — ответил ему Зонтик и обворожительно улыбнулся, сканируя лицо парня взглядом. Маку просто кивнул, ничего не замечая, и пошёл дальше, чтобы поскорее упасть на кресло в своём кабинете. Зонтя проводил его взглядом и улыбнулся сам себе. — У него такие глаза… красивые, — прошептал он, забыв, что Данте едет вместе с ним в кабине. Медбрат кинул короткий взгляд на пациента и проигнорировал его фразу. Выйдя на втором этаже, Данте отправил Зонтика в палату и устало присел на лавочку возле двери. Он закрыл глаза ладонями, тяжело дыша. Слова Вару вновь всплыли в памяти, заставив медбрата судорожно выдохнуть. «Разве бывают настолько жестокие люди?» — наивно спросил он сам себя, поджимая губы и стараясь не дать волю слезам.