...
Станция Хаконэ-Юмото. Посёлок Хаконэ префектуры Канагава.
Джисон не часто путешествовал в своей жизни. Ему тяжело было выйти из дома, поэтому он потерял любую нить социализации из-за работы и его болезни. Он старался заказывать еду на дом. В других вылазках парень не нуждался. Друзья давно разъехались по всей Японии. Родители остались в Корее. А его жизнь стала похожа на бесформенный треугольник среднестатистического гражданина Токио. Вечная работа и неуклюжий флирт где-то в интернете. Взрослая жизнь не раскрашивается сама по себе в яркие цвета, если самим не взять в руки акварель. Джисон никогда рисовать не любил. И сейчас он задыхался. Погода в Хаконэ была отличной. Лучшее время для горячих источников — середина осени. Парень выбрал её начало, поэтому он до ужаса вспотел, пока пытался найти нужную тропинку до забронированного онсэна. Здесь было тихо. Хан не думал, что он будет единственным туристом, выбор которого пал именно на это место в Хаконэ. Джисон не искал самые популярные горячие источники. Его взгляд лег на отдаленные и дешевые варианты для своего долгого отдыха. Это не было похоже на богатый комплекс Юмото или на Каппа Тенгоку. Этот онсэн находился дальше всех, поэтому автобусной остановки тут не было. Водитель недорогого такси рассказал ему о том, что в этом месте люди излечивались от смертельных заболеваний. И многие уезжали обратно в Токио без каких либо жалоб и проблем. Джисон не верил в сказки. Отнюдь, он даже не верил в слухи. Жизнь построена лишь на волшебном создании денег, удовольствия, и на попытках не умереть от голода. Хан давно уже не смотрел даже свои самые любимые работы Хаяо Миядзаки, хотя часто посещал выставки. Он даже приобрел несколько любимых фигурок. Но настоящий мир не похож на мир Студии Гибли. В нем нет соседа Тоторо. И даже нет красивого Хаула, который помог бы ему вылечить тяжелую болезнь. Но Джисон все равно с удовольствием слушал старенького мужчину. — Дядюшка Ли не часто разрешает гостям оставаться в его онсэне. Из-за этого я удивился, когда ты сказал, что увидел объявление о горячих источниках в Интернете. Возможно, его внук начал заниматься рекламой. Тебе там очень понравится. Вот увидишь. Этот улыбчивый мужчина ещё долго говорил ему о местах, которые стоит позже посетить в Хаконэ. Джисон кивал ему и сдерживал свой кашель. Он старался больше слушать, нежели говорить. Иначе ему станет совсем больно. Водитель высадил его возле тропинки и пожелал ему хорошего дня, а сам уехал по длинной трассе в сторону храма, название которого Хан не запомнил. На его плече висела тяжелая сумка ярко-красного цвета с брелком полосатого кота на замочке. В другой руке он крепко держал небольшой чемодан. Он не думал, что ему придется идти ещё несколько километров вглубь темного леса. Но первое, что он отчетливо заметил здесь — чистый воздух. Джисон снял черную маску с лица и остановился, когда сделал глубокий вдох и присел на корточки из-за пробившегося кашля. Глаза неприятно заслезились из-за ощущения некой свободы. Даже если он проведет здесь свои последние месяцы, то это будет все равно победой для него. В конце своей маленькой жизни он сможет насладиться горячими источниками. Хотя бы что-то должно остаться в его воспоминаниях чем-то ярким и приятным. Даже если он все равно будет задыхаться от боли каждую ночь. Молодой человек выпрямился и ощутил прохладу на своей коже. Воздух жужжал вместе с ветром. Они будто дрались за тишину в своей собственной схватке. Ранняя осень в этом месте была теплой, но влажной. Кончики зеленых листьев цеплялись за его бледные щеки. Им было интересно пощупать нового человека в этом священном месте. Джисон улыбнулся краешком губ и медленно начал идти в сторону виднеющегося комплекса горячих источников. Хан откопал их программу только через несколько дней после бронирования номера. Ему нужно было тихое место, которое не входило ни в какие топовые рейтинги. Парню очень хотелось отдохнуть в спокойной атмосфере, где ему дадут лечение. И он нашел. Этот онсэн не имел названия. Но все его называли онсэном дядюшки Ли. Из интересного тут нашлись: горячие источники разных видов, горячая душевая и баня, выход на небольшое озеро и лечебные часы. О лечебных часах он узнал после бронирования номера на целых девять месяцев. Было странно звонить сюда и говорить, что он хочет остаться здесь не только на осень, но и на зиму с весной. Но ему разрешили сделать это. И даже потребовали его медицинскую карту, которую он сразу же отправил на почтовый адрес. Его бронь приняли. И сказали приезжать сюда сегодня. Джисон остановился возле длинной округлой арки, которая вела внутрь деревянного пространства с какими-то алыми цветами по бокам. Он услышал звук воды недалеко от себя. Ему пришлось напрячь зрение, чтобы увидеть маленький фонтан, который поливал зеленую траву внутри дворика. Слух не улавливал голоса людей. Кроме одного. — Здравствуйте, Хан Джисон, — поприветствовал его старенький мужчина с длинными белоснежными волосами. Он вышел из сёдзи и направился к нему в традиционном кимоно цвета индиго. По швам рукавов распускались ветви сакуры. Этот старик казался ему настолько ненастоящим, что парень медленно проморгался несколько раз. — Добрый день, господин Ли? — поклонился ему Джисон и оставил свою сумку рядом с обляпанными кроссовками. Их различие в одежде показалось смешным. Как будто два разных мира столкнулись в этом месте. На лице старика появилась добрая улыбка. Кончики его белоснежных пальцев коснулись длинной бороды. Он оценивающе пробежался взглядом по Хану и щелкнул языком, будто бы что-то вспоминая. — Ах, мне очень жаль, что вы пропустили обед. Он закончился двадцать минут назад, — вдруг произнёс господин Ли и качнул головой в разные стороны, смахивая с себя ненужную информацию. — Простите, я начал не с того. Сначала вам нужно зарегистрироваться. Кажется, да. Джисон мягко улыбнулся и кивнул, убирая мешающие каштановые волосы с потного лба. У него не было шанса побыть со своим дедушкой. Он умер ровно через месяц, когда Хан родился. Поэтому парню показалось это милым. Похоже, этот мужчина и не должен был его встречать сегодня. — Прошу прощения... Гостями всегда занимается мой внук. Но сейчас он занят. Из-за этого мне очень стыдно, — смеется хрипло старший Ли и указывает рукой в сторону длинной сёдзи. — Ничего страшного. Спасибо за то, что вы все равно вышли меня встречать, — искренне отвечает ему Джисон и вновь берет в руки свою сумку. Чемодан неприятно дребезжит из-за гальки по роскошному саду. Хан идёт за невысоким мужчиной через маленький мостик для того, чтобы они могли выйти из длинной двери в огромное пространство из небольших домиков. Здесь было так красиво, что Джисон на секунду замер и впитывал в себя зеленый сад открытой кожей. Ему стало тепло и спокойно, когда его нога ступила через деревянную лестницу. Он попал в какой-то совершенно другой мир. На картинках в интернете об этом месте ничего не было известно. И уже из-за этого мозг Хана должен был начать беспокоиться, но его сюда тянуло по другой причине. Здесь не нужно было сталкиваться с потоком людей. И ценник был не таким большим, как в других горячих источниках. — Минхо! Джисон дернулся и уронил сумку из-за громкого голоса старика. Парень даже и не думал, что он может так громко говорить. — Где его носит? Вот же несносный мальчишка, — цедит себе под нос мужчина и касается пальцами бороды. Кажется, это была его вымученная привычка. — Если он опять ушел за... — Ах, дедушка, тебя слышно даже на втором этаже, — весело говорит мягкий голос на другой части высокой лестницы. Джисон поднимает свои глаза на высокого юношу и замирает. Первое, что очень сильно бросается в глаза Хана — чужое кимоно. Оно выглядит так, словно его создавали специально для императорской семьи. Рукава нежно струились по бокам, переплетаясь красными нитями с позолоченным орнаментом цветов и крыльев. И на черно-алом цвете это выглядело до ужаса запрещенным. Джисон не думал, что в этом онсэне все работники ходят в традиционной одежде. Но это добавляло восхищения в копилку сегодняшнего дня. Второе, что бросалось в глаза — настоящая красота незнакомца. Парень заметил на кончике чужого носа родинку. Она сверкала из-за бледности кожи. Но в этой бледности не было никакой болезни. Как будто она передалась ему от дедушки. Ценный фарфор генов. Хан смутился, когда понял, что уже долгое время пялится на взрослого парня. И Минхо заметил это, поэтому скрыл за огромными рукавами кимоно часть своего лица, оставляя лишь на обозрение сверкающие карие глаза. Прямо под цвет его пшеничных волос. — Добрый день, — вежливо поклонился младший Ли и выпрямился, оставляя кисти рук внутри рукавов. Он был выше Джисона. Где-то на целую голову. Из-за этого парню пришлось сделать шаг назад и поднять подбородок выше. — Вы наш новый гость, верно? Простите за то, что так сумбурно встретили вас. Я сейчас вам со всем помогу. — Оставляю вас наедине, — мягко пробормотал дедушка Ли и тоже поклонился им, скрываясь за одной из сёдзи огромного здания. — Меня зовут Минхо. Если вам будет удобно, то называйте меня именно так, — произносит своими пухлыми губами молодой человек и держит свою спину ровно, будто бы он и правда был частью истории самой Японии. Как будто его вытащили из древней картины и вплели в это место. Джисон сделал глубокий вдох и кивнул, боясь сказать даже слово. Это позабавило работника онсэна, но он ничего ему не сказал. — Для начала вам нужно пройти регистрацию, — объясняет ему Минхо и плавно ступает по деревянному коридору. Хан медленно идёт за ним, смотря на его ровную спину в длинном кимоно. — Как мне можно к вам обращаться? — Хан Джисон, — отвечает тихо парень и пытается подавить в себе желание откашляться, потому что он уже очень устал. Дорога утомила его. И тяжелая сумка до исступления давила на плечи. — Джисон-сан, оставьте вещи здесь. Их принесут в вашу комнату чуть позже, — мягко просит его Минхо и помогает парню положить чемодан на полки в небольшом углу зала. Здесь было тихо. Не гудел даже холодильник, который находился за расписной ширмой. — Регистрационный номер господина Хана в каком ящике, Като? — Девяносто семь! — кричит из коридора женский голос. Девушка в голубом кимоно выходит из-за угла и традиционно кланяется Джисону, закрывая рукавами часть разукрашенного лица. Ему приходится тоже поклониться ей и слабо улыбнуться. — Наконец-то... я вижу новых людей в этом месте. Его медицинская карта в третьем ящике, Минхо. Прекрати рыться на моем столе. — Като, уберись уже здесь, пожалуйста, — недовольно бормочет парень и щелкает замком, когда находит нужные бумаги и ключ от номера. — Джисон-сан, подойдите ко мне, пожалуйста. Вам нужно подписать некоторые бумаги. А после я провожу вас до комнаты. — Сегодня ты такой рассеянный, — тихо шепчет ему Като и хмурится, когда видит другой ключ в руке у парня. — Минхо, это не его номер. Ты перепутал. — Я ничего не перепутал. Ему нельзя жить на третьем этаже из-за длинных лестниц, — пожимает плечами Ли и переворачивает медицинскую карту, чтобы его подруга посмотрела на диагноз. — О, я не подумала о лестницах. — Будь в следующий раз более внимательна к таким деталям. Ты же не хочешь, чтобы наши гости умерли от нехватки воздуха в своих легких? — цокает Минхо и слышит тихий кашель со стороны их нового гостя. Ли замолкает и подзывает его рукой подойти ближе. — Я могу жить на третьем этаже. Вам не нужно менять номер. В этом нет необходимости, — краешком губ улыбается Джисон и невесомо касается пальцами до груди, чтобы унять боль. Но она не проходит. Никогда не проходила. — Не беспокойтесь о комнате. Она будет на первом этаже. Но не в этом здании, — качает головой Минхо и протягивает ему бумаги, замечая искаженную хмурость на чужом лице. — Ознакомьтесь со всеми положениями нашего онсэна, а после подпишите их. Хан берет в руки документы и начинает медленно читать текст. Он уже ознакомился со всеми правилами через Интернет, поэтому быстро ставит свою личную подпись и отдает бумаги обратно. Джисон наблюдает за Минхо, когда он что-то аккуратно пишет в длинном блокноте. Его почерк был настолько красивым, что Хан невольно замер на месте. Като с интересом посмотрела на нового гостя и сразу же отвернулась, начиная громко разбирать ящики по просьбе Ли. Её огромный пучок на голове даже не болтался в разные стороны, когда девушка наклонилась к нижним ключам. Тишина вновь обняла это место. Дышать стало немного легче. — Идите за мной, — тихо просит его Минхо, когда заканчивает со всеми формальными делами. Хан выходит за парнем в самую глубь огромного и ветвистого сада. Они огибают длинный фонтан, в котором уже купаются несколько листьев и белоснежных цветов. Джисон хочет остановиться, чтобы немного отдышаться, но юноша перед ним буквально плывет между беседками. Это заставляет его поторопиться. Хан замечает людей. Тут есть молодые пары. Он видит их недалеко от маленьких домиков. Кажется, в их руках обнаруживаются книги. Если здесь есть библиотека, то Джисон не умрет со скуки. Но он забывает об этой мысли, когда врезается лбом в спину Минхо. Он ойкает и закашливается из-за неловкости. Ли поворачивается к нему и смотрит с долей волнения. — Простите... Я засмотрелся на... — бормочет Хан и руками очерчивает всю площадь онсэна. Минхо расплывается в нежной улыбке. — Я позже проведу вам экскурсию. Но сейчас, Джисон-сан, вам лучше отдохнуть, — легко произносит Ли и открывает сёдзи в его личную комнату. Здесь просторно. И пахнет легкими благовониями. Хан приоткрывает губы, когда рассматривает огромный футон на полу с двумя подушками и воздушным одеялом. И самое главное здесь был выход на балконную часть. Прямо в сад. Джисон бронировал не эту комнату. В его комнате должно было быть меньше места. И ни о какой части сада нигде не было написано. — Э-э, господин Ли... — начинает торопливо говорить Хан и прочищать свое горло, но слова как будто бы застряли в глотке. Как и кашель. — Простите, но... — Это я должен перед вами извиниться за ошибку. Моя помощница забронировала для вас другую комнату, но для вашего лечения она не подходит. Из-за этого я выбрал именно эту. Надеюсь, вам здесь понравится, Джисон-сан, — тактично перебивает его Минхо и вновь кланяется, скрывая свою легкую улыбку за рукавами красивого кимоно. — Я вернусь к вам перед ужином, а после проведу экскурсию по всему этому месту. Если у вас будут какие-то вопросы, то обращайтесь ко мне по имени, пожалуйста. В этом месте есть только один Господин. И это мой дедушка. — Хорошо, — осторожно соглашается Хан и тоже делает поклон. — Забыл сказать, что ваше кимоно принесут вместе с другими вещами. А сейчас отдыхайте. Минхо выходит за пределы комнаты и закрывает за собой сёдзи. Джисон удивлённо моргает. Кимоно? Он тоже будет ходить в кимоно? Хан не заметил на других гостях традиционной одежды. Возможно, они тоже только-только приехали сюда. Он не хотел пока что об этом думать. Он лег на футон и закрыл глаза, стараясь глубоко дышать. Ему стоит выпить свои таблетки, но это будет позже. Сейчас ему хотелось остаться одному. Хотя бы на пару часов....
Джисон не заметил как уснул. Он помнил только странную тяжесть в своих легких, когда засыпал. Но проснулся он без неё. Впервые Хан смог утонуть во сне без раздирающего кашля, который уже до боли приелся. Как часть его жизни. Тихий стук в сёдзи заставил Джисона приподняться. Возле футона лежали его вещи. И ещё на одном из крючков на стене висело кимоно бежевого цвета. Этот цвет не бросался в глаза. Хан смог выдохнуть спокойно из-за этого факта. Он не очень любил синий цвет, который часто использовался в кимоно. Его воротило и от белого тоже. Джисон легко бы запачкал любую вещь. Но бежевый с медовыми рукавами подходил ему. Он был легким. Даже воздушным. Ткань в руках ощущалась чем-то безумно мягким. На рукавах не было никаких нашивок. — Джисон-сан, вы отдохнули? Могу ли я войти? Этот голос был уже знаком. Вежливый, терпкий и лаконичный. Минхо разговаривал с ним в довольно скучающем тоне, но без противного подтекста. Джисон мог его понять. Постоянно видеться с людьми и помогать им с элементарными вещами – та ещё морока. — Да, вы можете войти, — прочищает горло Хан и до конца завязывает пояс на длинном кимоно. Под низом он решил оставить свою рубашку и легкие штаны. Не было смысла наряжаться в этом месте. Минхо осторожно проходит внутрь комнаты. Его руки по-прежнему оставались внутри длинных рукавов, и его спокойный взгляд прошелся по чужому кимоно. Он улыбнулся краешком губ и кивнул. Джисон тоже не сдержал улыбки. — Как вы себя чувствуете? Готовы к ужину? — вежливо поинтересовался Ли и оглядел комнату, что-то подмечая самому себе. — Все в порядке. Я смог даже немного поспать. Спасибо за эту комнату. Я очень благодарен, — искренне произнёс Джисон и сделал поклон, пытаясь не запутаться в рукавах кимоно. Они были не длинные. Но это все равно оставалось чем-то непривычным для Хана. — Я рад, что у вас получилось поспать, — кивает Минхо и указывает закрытой ладонью на столик с благовониями. — Они помогают расслабиться. Я выбирал их для каждой комнаты самостоятельно. — Вы сами..? — слишком громко удивляется Джисон и покрывается румянцем, потому что Ли выдавливает из себя мягкий смешок. — Верно. Я проверяю медицинские карты при въезде, чтобы составить список благовоний. Для вашего сна лучше всего подойдут благовония с можжевельником, ромашкой и бергамотом. Сегодня я выбрал ромашку. Она помогает успокоиться и почувствовать умиротворение после сна, — начинает спокойно объяснять ему Минхо. — Через несколько дней я их поменяю. Частое использование может навредить вашему сну. — И вы делаете это с каждой комнатой? — Я стараюсь следить за всеми жильцами этого здания. Другое здание проверяет Като. Домики проверяет мой дедушка. Здесь есть работники купален, самих горячих источников и душевых. Вы также можете найти работников внутри библиотеки, кухни и игрового зала. Здесь есть много людей из медицинского персонала, — приятно объясняет Минхо и выходит за пределы чужой комнаты. Джисон следует за высоким парнем. — Все лечебные процедуры проходят под моим присмотром. И иногда этим занимается дедушка. Но он уже многое забывает, поэтому доверяет всю работу мне. Есть ли какие-то вопросы, Джисон-сан? — Я не уверен... — неловко бормочет Хан и плетется за молодым человеком. Он замечает загоревшиеся фонарики на частях открытых коридоров. Это было волшебно. Джисон видел такое только на картинках или в его любимых аниме. Но в жизни — никогда. Было слишком мало времени, чтобы начать наблюдать за тем, что происходит вокруг. За пределами своего города. Но в этом месте сосредоточилась вся жизнь. Она здесь кипела и растворялась в запахе благовоний. — Не стесняйтесь. Вы можете спрашивать у меня что угодно, — останавливается на месте Минхо и не открывается сёдзи руками. За полупрозрачной дверью слышны голоса множества людей. Наверное, здесь и была кухня. — Завтрак у нас проходит в девять утра. Обед подают в час и в два. Ужин проходит с семи до девяти. Но лучше не опаздывать на приемы пищи, Джисон-сан. Вам необходимо хорошо питаться, потому что природа захочет подарить вам много энергии. А без еды энергия не накопится. — Спасибо, Минхо... Минхо-сан? — кивает Хан и кусает нижнюю губу. Ему все еще неловко. Как будто ещё немного и этот парень начнёт смеяться над ним за любую сказанную глупость. — После ужина найдите меня в саду. Я проведу вам экскурсию, — легко проговаривает Ли и открывает сёдзи, чтобы Джисон зашел внутрь. — Ах, забыл сказать. Пожалуйста, различайте здесь людей в кимоно. Ваше кимоно относится к лечебным, а зеленые кимоно относятся к туристам. Не принимайте алкоголь у зеленых кимоно. Вам не стоит пить. Минхо прощается с ним, но уже без вежливого поклона. Он лишь наклоняет голову чуть вперед и исчезает за другой частью лестницы. Наверное, у него ещё много таких же бежевых кимоно. Ужин проходит в одиночестве. Джисон и не рассчитывал на то, что он найдет здесь друзей. Он ни на что не рассчитывал. У него давно потерялась ниточка, которая была бы интересна другим людям. У парня ничего не происходило в жизни. И если бы он умер от назойливого кашля, то вряд ли бы кто-то начал его искать. Во взрослой жизни это казалось чем-то обыденным. Люди умирают. И ты медленно сгораешь. Как благовония в каждой части этого огромного здания. Парень доел чашку риса с очень вкусными овощами. Ему захотелось взять ещё и яблоко из общей корзины, но кашель начал душить его настолько сильно, что он вышел на улицу. Грудную клетку сдавило неприятными тисками. Он забыл выпить таблетки, которые затерялись где-то в красной сумке. Захотелось ударить себя за такую оплошность, потому что итог всегда оказывался плачевным. Кто-то осторожно коснулся до его лопаток ладонью. Это заставило огромный ком внутри грудкой клетки куда-то исчезнуть. Джисон попробовал сделать глубокий вдох и вытереть рукавом кимоно слёзы. Дышать стало легче. — Вы в порядке? — взволнованно спрашивает Минхо и помогает парню опереться на деревянные перекладины коридора. — Вам помочь дойти до комнаты? — Я в норме. Спасибо, — выдавливает из себя Хан и старается избегать чужого взгляда. Ладонь с его спины стремительно исчезает. Словно её там никогда и не было. — Простите. Я не хотел вас напугать. — Я сделаю вам чай. Но сначала, пожалуйста, давайте пройдём в вашу комнату. — Вы хотели провести мне экскурсию, — пытается ярко улыбнуться Джисон, но это выходит очень устало. Минхо тяжело выдыхает. — Вы правы. Я не очень хорошо себя чувствую для дальнейших прогулок. Если вы не против провести мне экскурсию завтра, то я был бы рад... — Не беспокойтесь на этот счёт. Здесь вам не нужно притворяться, договорились? Если вам больно, то скажите мне об этом, — мягко произносит Ли и прячет руки в рукавах. — С завтрашнего дня начнётся ваше лечение. Вам станет легче. Я обещаю. — Не стоит давать обещания, которые вы не в силах выполнить, — мычит себе под нос Хан и вдыхает запах свежести в этом деревянном месте. В груди почему-то рассеивается боль. — Но я думаю, что вы правы. Мне уже легче. Они оба молча направляются в комнату Джисона. Минхо убирает благовония и открывает окна, чтобы проветрить комнату. Хан в это время старается вытащить из сумки новый комплект одежды и свои таблетки. Ему стоит выпить их на ночь, чтобы у него не было никаких серьезных приступов. — Минхо-сан? — Да? — Могу ли я попросить вас показать мне душевую и место... где я мог бы выпить таблетки? — спрашивает шепотом Джисон и сжимает в руках блистеры с лекарством. — Вам они помогают? — вдруг интересуется Минхо и подходит к парню ближе, чтобы посмотреть название. — Довольно дорогие. Но состав не славится хорошими отзывами. — Мне уже все равно на отзывы, — честно отвечает Хан и сжимает пальцы внутри рукавов. — Если бы они мне не помогали, то я бы их не пил. И доктор бы мне их не назначал каждый раз... — Они не помогают причине вашей болезни. Они лишь на короткий срок облегчают снятие боли. Так не работает лечение, — сухо произносит Минхо и протягивает таблетки обратно в руки Джисона. — Но я не говорю вам прекратить следовать советам вашего доктора. Хан кивает и ничего ему не отвечает. — Джисон-сан, я хочу помочь вам убрать причину болезни. И если вы не против, то я сделаю все-таки вам чай. Вы сможете хорошо поспать после него. — Я не очень верю в то, что чай способен помочь мне уснуть. Простите, — качает головой Хан и поднимает подбородок чуть вверх, сталкиваясь взглядом с Минхо. В его глазах поблескивают свечи, которые зажигают в каждой комнате поздно вечером. И в чужих зрачках нет ни капли обиды из-за этих сухих слов. — Конечно, ваше право, — соглашается Ли и ещё сильнее выпрямляется, словно его спина уже не идеально ровная. — Душевая комната дальше по коридору. Она на первом этаже одна. Здесь не часто кто-то живет, поэтому она будет в вашем личном распоряжении. Чайник вы найдете на кухне. Вам лучше не пить холодную воду. Кажется, это все. — Спасибо за вашу помощь, — отвечает тихо Джисон и делает вежливый поклон. Минхо повторяет за ним и ещё минуту мешкается на одном месте. — Спокойной ночи? — Спокойной ночи, — кивает Ли и выходит за дверь, плотно её закрывая за собой. Он медленным шагом идёт на тихую кухню и ставит старый чайник на плиту. Дедушка выходит к нему из другой части коридора. Он подходит ближе и кладет руку на плечо. — Больше не касайся его, — серьезно говорит старший мужчина и цокает. — Ты же знаешь, что это запрещено. Почему опять лезешь? — Ему стало плохо. Мне нужно было оставить его в коридоре в приступе кашля? — щетинится Минхо и усмиряет свой пыл, когда дедушка отпускает его плечо. — Ты можешь помогать людям не через прикосновения, мой дорогой внук. И без разрушения самого себя. — Какой в этом толк, если только мои руки способны исцелять? — вздыхает Ли и достаёт небольшие миски с горстками ароматного чая. Он бросает листья мяты и шалфея в одну кипящую кастрюлю. — Я тебе не позволю гробить себя в таком молодом возрасте. Ты мне обещал, что не будешь забирать чужие болезни во вред себе. Или ты пустослов? — начинает браниться дедушка и чесать свою бороду в попытке успокоить себя. — Больше так не делай, хорошо? Этому мальчику можно помочь и другими способами. — Это будет долго. А так я мог бы... — Не мог бы. Минхо знал, что его близкий человек прав. Он не мог помочь всем, потому что лечебное дело тяжело ему давалось. В их роду были разные целители. Одни умели заговаривать воду. Другие варили и делали чудесные лекарства. Но ему досталась самая тяжелая ноша. Это его собственные руки. Он мог облегчать боль, когда касался людей. Он мог забирать болезни. А потом мог слечь с горячкой на целый месяц. Или мог чуть не умереть в раннем возрасте, когда пытался спасти свою любимую бабушку. В детстве было сложнее всего. Дедушка учил его не касаться никого. Из-за этого Минхо постоянно прятал руки в рукавах кимоно. Из-за этого его жизнь превращалась в тягучую пытку. Если хочешь кого-то коснуться, то ни о каких глупых поступках не может идти и речи. Но в маленьких дозах он все-таки мог применять это дело. Дедушка до сих пор не прознал то, что его внук на протяжении нескольких лет забирал у него боль в пояснице и ужасную мигрень. Никакого волшебства. Только огромное мошенничество. — Минхо, твой дар самый сильный, но самый губительный. Ты не должен тратить его на других людей. — Как эгоистично, — цокает Ли и берет в руки небольшую плошку, чтобы налить в неё горячий чай. Он разбавляет напиток прохладной водой и шепчет себе под нос короткий заговор. Обнаженные руки касаются керамики, чтобы завершить небольшой ритуал. — Лучше быть эгоистом, чем глупцом. Я не собираюсь прощаться со своим внуком, — грозно стучит по столу дедушка и глубоко вздыхает. — Отнеси ему чай, а потом ложись спать. И без глупостей. — Не сердись, пожалуйста, — мягко улыбается ему Минхо и ставит чашку на тонкий поднос. — Я не буду ничего больше делать. Только травы, заговор воды и благовония. Обещаю. — Хорошо. Ступай. Джисон не хотел подслушивать их разговор. Он шел на кухню, чтобы выпить таблетки. Но их голоса с каждым новым словом становились громче, поэтому ему пришлось замереть на месте. Возле двери. Целители? Заговоры? Травы? Наверное, это все был очередной глупый сон. Но Хан трижды ущипнул себя за кожу на ладони и пересчитал свои пальцы. Это был не сон. Что же именно хранит в себе это место на самом деле? Джисону очень хотелось об этом узнать....
— Вы ещё не спите? — спрашивает тихий голос возле длинной сёдзи в комнату. Джисон убирает со своего лица одеяло и приподнимается на локтях. Минхо медленно подходит к его футону и ставит поднос с ароматным чаем рядом с ним. — Вам не нужно было... — совсем чуть-чуть смущается Хан и трет щеки, чтобы стереть с них вязкую усталость. — Вы так и не пришли на кухню выпить таблетки, поэтому я решил принести чай. Он поможет вам уснуть и не чувствовать боль во время кашля, — объясняет бережно Минхо и указывает на керамическую чашку вместе с маленьким чайником черного цвета. — Чай содержит в себе много витаминов, Джисон-сан. — Вы можете называть меня Джисоном, — отвечает с улыбкой молодой человек. Хан очень благодарен этому парню за то, что он облегчил его боль. Даже если это все кажется чем-то сумасшедшим. Магия? Целительство? Что за бред? Но ему помогло. — Я видел в вашей медицинской карте, что вы родом из Кореи, — кивает Ли и кладет обнаженные руки на свои колени. Джисон кивает. — Если вам будет удобно, то я спокойно избавлюсь от любых формальностей. Вы все равно станете одним из моих любимых постояльцев. — Э-э? — лишь выдавил из себя Хан и взял в руки теплую чашку, чтобы сделать первый глоток чая. Ему стало совсем неловко. — Объясню, — тихо смеется Минхо и прищуривает свои глаза, раскрывая руки в разные стороны. Будто птица. — Это здание является домом для тяжелобольных. Я ухаживаю здесь за каждым. — Вы сами вписали меня в тип тяжелобольных? Как обнадеживает, — слегка хмурится Джисон и смакует на языке освежающий вкус мяты. — Не сочтите за грубость, но я не считаю это приговором. Каждый мой человек уезжал отсюда с ремиссией. — Похоже на мошенничество. Или на выдумку, — качает головой Хан и замечает на лице своего собеседника усмешку. — Что? — Почему вы мне не верите? Вы же не просто так сюда приехали. Разве... не за этим? Вы не хотите выздороветь? — Хочу, но я не уверен, что это будет легко, — мычит себе под нос Джисон и ставит полупустую чашку обратно на холодный поднос. — Я и не говорил о том, что это будет легко, — хмыкает Минхо и указывает рукой на себя. — Но я собираюсь вам помочь. И если вы дадите мне это сделать, то все будет хорошо. — Вы хотите, чтобы я доверился вам? — улыбается краешком губ Хан и пожимает плечами. — Ладно. Мне терять уже нечего. — Вы уверены, что вам нечего терять? Подумайте об этом перед сном, пожалуйста, — тихо бормочет Минхо и встаёт с колен вместе с подносом. — Я потушу все свечи, Джисон-сан. — Просто Джисон... — Спите. И парень закрывает свои глаза, потому что его тело стало до приятного воздушным-воздушным. После чая его и правда разморило. И довольно сильно. Он даже не понял того, что Минхо потушил все свечи лишь одним словом. А потом скрылся за дверьми сёдзи в своем длинном кимоно с ветвями на рукавах. Словно птица....
Джисон проспал завтрак. Это было странно. Он очень давно не просыпался в обед. Кашель каждый раз не давал спать ему по ночам, а днем он много работал. В итоге сон оставался ценной привилегией, которую так легко оказалось получить в этом онсэне. Он чувствовал себя отдохнувшим каждой клеточкой тела. И даже сырая боль не сверлила часть его горла. Но вот живот отчаянно хотел что-нибудь съесть. Парень медленно вышел из душевой, когда солнце уже нежно забралась в его комнату. Оно разукрасило стены своими маленькими зайчиками. Джисон сделал глубокий вдох и открыл сёдзи на балконную часть. Хан заметил здесь кресло-качалку. Он уже очень сильно любил это место. — Ах, вы уже проснулись? — зашла без стука в его комнату неизвестная девушка в белоснежном кимоно с красными вырезками на рукавах. — Младший господин Ли попросил вас не будить рано утром, но я уверена, что вы уже очень голодны. — Добрый день? Спасибо, — поклонился ей Джисон и сразу же выпрямился. — Кажется, я проспал завтрак... — Вы успеете на обед, — улыбнулась работница и качнула головой. — Если очень поспешите. — Сацуки? — прокричал неизвестный голос за пределами комнаты. — Уже иду! — громко отвечает голосу девушка и тихо наклоняется ближе к Джисону. — Простите, но я должна сказать вам о том, что ваше кимоно повязано не совсем верно. Хан глупо моргает и понимает то, что шов должен был быть внутри. Но он оказался снаружи. Это заставляет его рассмеяться. Работница мягко ему улыбается и идёт в сторону выхода из комнаты. Он быстро переодевается и крепко завязывает пояс на своей талии. Ему стоит быть более внимательным к таким деталям. Кажется, здесь это ценится превыше всего. На обед Джисон все-таки успевает. И даже не чувствует тошноты из-за таблеток, потому что он забыл все-таки их вчера принять. Может, оно было и к лучшему. Но ему не хотелось быть настолько рассеянным. И не хотелось доверять тому, что он услышал вчера. Минхо хоть и выглядел странно, но не настолько, чтобы быть целителем. Или волшебником. Или ведьмой. Абсурд. — О чем задумались? Джисон дёргается из-за неожиданности и почти роняет миску с супом на пол, но чужая рука перехватывает его ладонь и помогает удержать посуду в воздухе. — Прошу прощения. Я не хотел вас пугать, — с легким волнением отвечает Минхо и убирает руку обратно в рукава темного кимоно. — Как вам спалось? — Спасибо. Я очень хорошо спал, — приходит в себя Джисон и оставляет миску с другой грязной посудой на небольшом столе. — Чай вам помог? — Я думаю, что мне помогла усталость. — Ставлю все-таки на чай, — фыркает недовольно Минхо и идёт в сторону выхода из кухни. Хан старается идти рядом с ним и не задыхаться. — С чего вы хотите начать экскурсию, Джисон? Парень мгновенно поднял голову и посмотрел в карие глаза Ли. Джисон приоткрыл свои губы из-за смущения и указал рукой куда-то в сторону, что вызвало смех со стороны Минхо. — Я не уверен, что вы хотели бы начать экскурсию со стены, — начал дразниться молодой целитель. Ли находил в этом юноше что-то забавное. — Хорошо, давайте начнём с основного. Это горячие источники. В нашем онсэне есть три горячих источника. Один из них является лечебным. Он разделен на две купальни. На женскую и мужскую. Остальные два горячих источника относятся к туристическим. Они не подходят для вас, потому что... Минхо осекается, будто бы подбирая нужные слова. Это можно было понять по его складкам на лбу и по сжатым губам. — В общем, температура воды в других источниках... Она не подходит для вашего тела. Но лечебный источник в самый раз. Если вы хотите, то можете сегодня посетить это место. Я бы настоятельно рекомендовал вам сделать это, — расслабляется молодой человек и идёт в сторону сада. Джисон следует за ним. Минхо тихо рассказывает ему о каждом источнике, и о том, что туристов здесь останавливалось не так много. Есть более популярные онсэны в этот период времени. Но к каждому клиенту у них был свой особый подход. Хан чувствовал это, когда замечал счастливые улыбки людей даже на обеде. Они делились разными историями из жизни. Они казались ему здесь живыми. — У нас ещё есть специальный массаж для гостей, но вам не стоит пока что посещать его. Лучше вообще никак не напрягать ваше тело в данный период времени. Вам стоит сначала облегчить боль, а уже потом стараться укрепить организм. Иначе... вам будет трудно дышать. Это касается и высоких температур бань или очень холодных душевых, — трепетно объясняет ему Минхо, когда они доходят до последнего горячего источника. Он находился дальше всех остальных, поэтому тут было отчетливо слышно тишину. Даже горячая вода застыла вместе с паром среди зеленых листьев и высоких деревянных прутьев. Джисон сел на бортик и коснулся пальцами до поверхности источника, чтобы ощутить манящее тепло. — Вы можете остаться здесь. Кажется, я показал вам уже всё. На втором этаже главного здания вы найдете библиотеку и игровые комнаты. Вы можете брать любые книги. И любые настольные игры. Еще у нас есть комнаты с Wi-Fi. Если вам станет совсем скучно. — Спасибо, — кивает Хан и медленно развязывает пояс на кимоно, чтобы сбросить его с плеч. Он закатывает хлопковую ткань штанов и опускает ноги в горячий источник. Ему сразу становится легче. — Почему он является лечебным? — Эфирные масла. И немного волшебства, — отвечает ему тихо Минхо, будто боится спугнуть что-то в этом месте. — Вы мне не поверите, но этот источник славится своей магией исцеления. — Ага, — хмыкает Джисон и расстёгивает пуговицы на рубашке, чтобы совсем снять её. — Я бы очень хотел, чтобы это было именно так. — Вы чувствуете боль? — Я стараюсь сдерживать свой кашель, — мычит себе под нос Хан и неловко поворачивает голову в сторону Минхо, но тот почему-то стоит к нему спиной. — Э-э... Все в порядке? — В каком смысле? — не понимает Ли и касается пальцами до цветущих растений на деревянных брусьях. Но так и не поворачивается к нему. — Ничего. Забудьте. Джисон опускается в горячую воду прямо в хлопковых штанах. Но ему было все равно. Вода приятно обволакивала все его тело. Как будто убаюкивала в этом густом паре. Как же, блять, хорошо. — Сменная одежда есть внутри домика. Пожалуйста, переоденьтесь после купания. Иначе... вы простынете, — тихим голосом бормочет Минхо и начинает медленно уходить по тропинке обратно. — Подождите... — просит его Джисон и сам закрывает глаза, укладывая голову на специальную мягкую перекладину. — Сколько мне можно здесь находиться? — Не беспокойтесь об этом. Вам будет полезно полежать здесь какое-то время. Если хотите, то я вернусь за вами чуть позже, — в чужом голосе читается манящая мягкость. Хан медленно плывет. — Хочу. Спасибо. Через некоторое время... Джисон как будто чувствует в своих волосах пальцы. Они осторожно перебирают его влажные пряди волос. Но когда он открывает глаза, то никого рядом не оказывается. Странное ощущение. Хотелось почувствовать его ещё. Возможно, он уже медленно сходил с ума. Или Джисон умер и попал в рай? Если это так, то ему здесь нравится. Очень....
Минхо вернулся к парню через час, чтобы проверить его. Молодой человек продолжал греться в лечебном источнике с закрытыми глазами. Его щеки окрасились в приятный розовый оттенок. Целитель кивнул сам себе и достал из внутреннего кармана кимоно мешочек с лечебными травами. Он оставил горсть перемолотого фенхеля на керамической посуде возле свечек. Фенхель обладал противовоспалительным действием. Растение должно укрепить иммунитет ослабленного организма. Для его нового жителя это будет полезно. Минхо выпрямил спину и сделал глубокий вдох, убрав мешочек с травами обратно. Его глаза сами собой прикрылись. Солнце в этой части онсэна всегда скрывалось за высокими деревьями, поэтому листья наполнялись влагой из самого источника. И здесь было всегда темно. Но сегодня почему-то лучи просачивались через высокие кроны и игрались с позолоченными ветвями крыльев на темном кимоно. Наверное, ему стоит переодеться, потому что становилось жарковато. Целитель осторожно ступил по небольшим ступенькам вниз. К горячему источнику. Джисон по-прежнему лежал на свернутом полотенце. Его тело находилось под водой. Минхо прочистил горло, чтобы из-за этого легкого шума парень открыл глаза. Когда их взгляды встретились, Ли мягко улыбнулся. Хан приподнял голову и проморгался, будто бы отходя от мягкого сна. — Я как будто лежал все это время в теплом молоке, — искренне поделился Джисон и хмыкнул, когда Минхо повернулся к нему спиной. Манеры этого работника просто невероятные. Он даже не хотел смущать полуголого Хана своим взглядом. — Интересное сравнение, — тихо посмеялся Ли и услышал звук бултыхающейся воды. — Идите за мной, Джисон. Минхо открыл ключом дверь в небольшой домик с красной крышей. Он объединил в себе душевые и комнаты для сушки. Ли включил везде свет и открыл первую сёдзи, чтобы парень в полотенце зашел внутрь. — Тут тепло, — замечает Хан и рассматривает множество шкафчиков с сушилками. — Верно, — кивает целитель и достаёт из длинного шкафа ещё одно полотенце, новые тапочки и легкое кимоно оливкового цвета. Он аккуратно кладет их на скамейку, но продолжает уводить взгляд в другую сторону. — Лучше остынуть после горячего источника в этом месте, чтобы не сделать хуже организму. Чистые вещи всегда можно найти в ящике. Если захотите принять душ, то он прямо по коридору. — Я весь час здесь был один. Почему? — Лечебные часы, помните? Здесь не так много жильцов, которым нужен сам лечебный источник. Кому-то хватает прогулок, массажа, эфирных масел, благовоний, чая, — пытается объяснить Минхо. — Не все любят воду. — Но ведь они приехали на горячие источники. Какой же толк в том, чтобы ехать сюда и не наслаждаться ими? — все ещё не понимает Джисон и завязывает пояс на кимоно. Минхо поворачивает голову и смотрит прямо в его глаза. — Многие едут сюда за тем, чтобы облегчить течение болезни. Если вы о тех людях, которые относятся к лечебной категории жильцов. Но вы правы. Многие туристы приезжают сюда отдохнуть и насладиться горячими источниками, — отвечает ему целитель и закрывает все ящики у шкафчика. — Как вы себя чувствуете, Джисон? — Ну... Я в порядке? — Правда? Есть ли сильные приступы кашля? И как часто вы их наблюдаете? — будто бы врач начинает сыпать вопросами работник онсэна. Хан сразу же ежится и кладет руку на грудную клетку. — Вам больно даже сейчас? — Нет-нет, — качает головой Джисон и опускает руку вниз, чтобы часть рукава кимоно закрыла его пальцы. — Мне здесь лучше дышится. Спасибо за... заботу? Он не мог никак подобрать правильного слова, но Минхо расплылся в улыбке и кивнул ему. — Если вы немного остыли, то я провожу вас обратно. В этот источник лучше приходить с моего разрешения, но если очень захочется выбраться ночью погреться, то он даст вам покой и тишину, — слишком загадочно произносит высокий парень и первым выходит в коридор. Джисон плетется за ним и покрывается мурашками. Странный. Хан все ещё помнил о том самом разговоре на кухне. Целители. Волшебники. Травы. Магия. В голове не укладывается вся эта ахинея. В реальной жизни такого просто не может быть. Этого не существует. Никаких взмахов палочки как в Гарри Поттере. Никакого волшебства. Только серость. И запах горьких сигарет, которые разрушили его жизнь поэтапно. — Джисон? Парень дёргается и останавливается на месте, когда Минхо зовёт его рукой пройти дальше по тропинке. Она точно ведет не в здание комнат. Куда-то дальше горячих источников. Хан неловко шлепает тапочками по гальке и погружается в зеленую траву. — Если вам захочется погулять, то недалеко есть лавочки с беседками. И чуть дальше есть озеро. До сих пор отчаянные туристы купаются в нем, но я никому не советую делать этого, — хмыкает Минхо и касается пальцами до первого дерева. Его кора много веков впитывала в себя чьи-то касания. Ветра. Лапок насекомых. И ещё его собственных ладоней. Легче всего касаться до природы, потому что она дала ему при рождении дар. Она дала ему шанс помогать людям. Лечить их. Минхо иногда (совсем иногда) бранился на природу за то, что она сделала с ним. Отобрала шанс помогать близким людям своими руками. Отобрала шанс касаться людей. Впитывать их мягкую кожу, ловить пальцами влажные волосы и... — А сколько вам лет? Если это не секрет? И вы всегда жили здесь? В Хаконэ? — перебивает поток его мыслей Джисон и удивлённо смотрит молодого человека, который уже целую минуту держал руку на коре огромного дерева. — Мне двадцать девять лет, — неловко бормочет Минхо и убирает свою руку обратно, сжимая кулак до искрящейся боли. — Я всю жизнь прожил в Хаконэ. Но один раз был в Корее. — Правда? Мне в начале показалось странным, что у вас корейское имя, но вы живете в Японии. — У вас тоже корейское имя, но вы живете в Японии, — передразнил его Минхо и продолжал стоять в тени дерева. Ему больше не хотелось никуда идти. — Почему вы приехали один? — Простите? — моргает несколько раз Джисон и не понимает вопроса. — Э-э, это вы меня простите. Я не должен переступать черту. Давайте пойдём обратно. После лечебного источника вам стоит насладиться временем в одиночестве, — мычит невольно целитель и быстрым шагом возвращается на тропинку. Хан хмурится и догоняет его. — Я приехал сюда один, потому что Япония подарила мне одиночество, — спокойно отвечает на вопрос Джисон и смотрит себе под ноги, чтобы случайно не упасть из-за длинного кимоно. — Родители живут в Корее. Я не часто к ним могу выбраться. И я не думаю, что мог бы сказать им о том, что заболел. Сильно заболел. — Вы могли не отвечать... — шепчет Минхо и останавливается возле знакомого сада. Ещё немного пройти и будут видны домики для жилья. — Я не должен лезть в личную жизнь постояльцев, но... если вам будет нужна помощь, то обращайтесь ко мне. У вас есть шанс выздороветь. Я такими словами никогда не разбрасываюсь. — Спасибо... — Отдыхайте, Джисон. И не пропускайте ужин. Минхо делает вежливый поклон и уходит в сторону главного здания. Хан ещё несколько минут стоит возле сада с фонтаном, наслаждаясь тихим шелестом листьев. Он закрывает глаза и мягко улыбается. Почему-то появляется странное чувство в груди. И это совсем не похоже на привычную боль....
После вкусного ужина Джисон решил пойти за несколькими туристами в незнакомое крыло здания. Кажется, здесь находилась библиотека и игровая комната. Возможно, он сможет раздобыть интернет, чтобы почитать какие-то новости или отписаться родителям. Хан сказал им о том, что едет отдыхать на горячие источники на несколько месяцев. Они порадовались за него, потому что последний раз его отпуск был где-то пять лет назад. Джисону уже двадцать восемь. И у него проблемы со здоровьем. Кажется, жизнь пошла совсем не в ту степь. И она завела его сюда. В Хаконэ. Парень сделал глубокий вдох, когда последняя ступенька длинной лестницы оказалась позади. Все сёдзи здесь оказались открыты. Из них лился теплый свет, а ещё комкались голоса веселых людей. Джисон прижался спиной к стене, когда заметил двух дам в фиолетовых кимоно. Они о чем-то тихо шептались, когда проходили мимо. Хан почувствовал запах саке. Он удивился. Искренне удивился. Хотя в этом месте могли распивать алкоголь и даже курить, но Джисон не думал о том, что попадёт в это место так скоро. Запах терпких благовоний смешался с запахом сигарет. Хан облизнул свои губы и прошел дальше, лавируя между подвыпившими людьми. Он осмотрел первую комнату и заметил несколько гейш, которые улыбались неизвестным парням. Джисон быстро вышел оттуда, чтобы уйти, но чьи-то тонкие руки обняли его за талию. — Эй-эй, парень, пойдём с нами поиграешь, — произнесла девушка в зеленом кимоно. Ткань оголила часть её плеча с татуировкой черной лилии. Хан сбросил её руки и постарался восстановить между ними дистанцию. — Мы тебе нальем выпить. — Не уверен, что я хочу, — тактично отказывается Джисон, но эта гейша упрямо тянет его в комнату и усаживает на дзабутон, протягивая чашу с саке. — Когда ты заселился? Вчера? — спрашивает неизвестная девушка с кисэру в руке. Запах табака режет глаза, но Хан чувствует тягу попросить сделать одну затяжку. — Из лечебного отсека что ли? ВИЧ? Или чего похуже? — Нет, — мотает головой Джисон и продолжает держать саке в руке. Ему не стоит пить. Он приехал сюда не за этим. — Проблема с легкими. — Беда, — цокает гейша в алом одеянии и продолжает раскуривать кисэру, словно дразня. — Наверное, тяжело без курения. Я бы не выдержала. — Тебе даже пить нельзя? — спрашивает та самая девушка, которая привела его сюда. — Жаль. Без этого тут можно умереть со скуки. — И еще можно умереть со скуки из-за порядков дядюшки Ли. Или из-за его любимого внука, который весь из себя правильный. Аж тошнит, — хмыкает гейша и отворачивается к окну, расправляя плечи, словно императрица. — Какая разница? Все мы всё равно умрем. Логично. Но это не помогает, когда у тебя все горло горит от кашля и легкие сжимаются тисками боли. Это не работает, когда тебе хочется прожить ещё один день без таблеток. Прожить ещё один день, когда у тебя на счетчике уже не осталось даже минуты. — Не слушай Риоко. Она всегда такая, — смеется пьяно девушка рядом с ним и обхватывает его ладонь в своей, словно играясь. — Меня зовут Сэки. А тебя? — Джисон, — хмыкает парень и тянется ко второй кисэру, ощущая запах настоящего и очень сильного табака. Здесь можно было задохнуться от дыма. Но как же ему хотелось сделать глоток своей давней привычки. Сила воли куда-то испарилась, когда он коснулся пальцами до трубки. — Ах, Джисон, у тебя есть девушка? — спрашивает Сэки и ведет рукой по его спине, убирая саке куда-то в сторону. — Нет, — улыбается краешком губ Хан и делает первую затяжку, проглатывая дым прямо внутрь. Словно сосуд для новой и очередной боли. Он поворачивает голову в сторону гейши и облизывает губы. — Меня интересуют исключительно мужчины. — Что здесь происходит? Джисон настолько погружен в ощущение тяжести внутри грудкой клетки, что не понимает вопроса. Он поднимет затуманенные глаза на дверной проем и замирает. Кисэру громко падает из его пальцев на поднос, когда взгляд цепляется за Минхо. Целитель сжимает губы в одну тонкую линию и зло хмурится. — Риоко, я тебе запретил давать моим постояльцам курительные трубки, — холодно произнёс Ли и продолжал давить своим взглядом сразу на всех. Джисон даже почувствовал мурашки на коже, которые неприятно горели в районе лопаток. — Я его заставляла что ли? Это твой подопытный. Сам за ним и следи, — хмыкает гейша и продолжает курить, прищурив свои темные глаза. — Но за всеми не уследишь, дорогой братец. За всеми не уследишь. — Я и не собираюсь ни за кем следить, — шипит на неё Минхо и устало переводит взгляд на притихшего Джисона. — Вам не следовало заходить в эту часть здания. — Ты такой скучный. Аж тошно, — закатывает глаза Риоко и указывает на трубку, которую выкурил Хан. — Джисон? Можешь забрать её себе. Иначе съедешь крышей, если постоянно будешь водиться с этим мучеником. — Ему нельзя курить, — нервно отвечает Минхо и игнорирует тот факт, что застал парня за слишком интимными разговорами. — И находиться в таких душных помещениях тоже. — Душно тут из-за тебя, — встревает Сэки и дуется, когда Джисон поднимается с места и не берет в руки курительную трубку. Минхо молча выходит за пределы комнаты, даже не дожидаясь парня. Хан прощается с девушками легким поклоном и почти бежит по лестнице за молодым целителем. В глазах начинается немного рябить, будто бы в замедленной съемке. Голова слегка опухает из-за сильного дыма и табака. В грудной клетке начинает рьяно припекать. — Минхо! Подождите, пожалуйста, — пытается сказать Джисон, но кашель застревает в глотке. Перед глазами все плывет. Он останавливается и хватается руками за перила коридора. Хан кашляет из-за нехватки кислорода. Или из-за свежего воздуха. И этот кашель теперь кажется ещё сильнее, чем был прежде. Ещё чуть-чуть и Джисон бы упал на колени, чтобы отдышаться. Но оказавшийся перед ним Минхо успел подхватить его под руки и сильно прижать к холодной стене. — Больше никогда не ходите сюда, — грубо говорит Ли и касается пальцами до горячего лба парня, убирая с его кожи взмокшие волосы. Вторая ладонь прижимается ровно к груди и надавливает на неё. — Если хотите себя погубить, то можете не следовать моим наставлениям. Можете наплевать на любое лечение. Я переведу вас в другую часть онсэна. Вы можете сколько угодно курить, пить саке и развлекаться с гейшами. Это только ваше право. Это ваше право — выбрать боль. — Я... — Молчите, — шепчет Минхо и нежными подушечками пальцев тыкает куда-то в шею. Джисон теперь может дышать без боли. И в голове образовывается пустота. — Мне жаль... — Молчите, — вновь повторяет целитель и осторожно отпускает из своих рук парня. Ли прячет пальцы в длинные рукава кимоно. Он всего лишь проверял постояльцев. Но Джисона нигде не оказалось. Ему пришлось прогуляться до нелюбимой части онсэна, чтобы найти его среди самых неприятных людей. Ещё и с кисэру в руке. На вкус это было... словно яд в чай подсыпали. — Скажу грубость, но... Вы первый... кто нарушил сразу все мои указания. И это совсем не похвала, — хмыкает Минхо и все ещё злится. Но не понимает почему. — Я не хочу быть тем человеком, которого вы начнете ненавидеть из-за... — Я не начну. Перестаньте, — устало улыбается Джисон и смотрит в темноте на силуэт молодого человека. Минхо похож на птицу. Только крыльев за спиной не хватает. — Я приношу свои извинения за то, что заставил вас волноваться. Мне жаль, что я вообще туда пошел. Но тяжело избавиться от привычки, которая была со мной на протяжении стольких лет. Больше ничего рядом не было. А она была. — И она вас погубила, — сухо произносит Минхо и устало опускает руки вниз. Ткань ночного кимоно струится по рукам. — Я бы не хотел, чтобы это место сделало вам только хуже. Это не то... что хочется дать вам, Джисон. — Я обещаю, что больше не сунусь в такие места. — Вы можете... ходить... Но не пейте алкоголь и избегайте курильниц. И избегайте кисэру, — бормочет шепотом Минхо и хочет что-то ещё добавить, но почему-то замолкает. — Вы мне сейчас очень помогли. Спасибо, — прочищает горло Джисон и выпрямляется, отлипая от стены. — У вас волшебные руки... Хан старается разглядеть чужое лицо, но парень перед ним начинает покачиваться в разные стороны. Джисон еле-еле успевает подхватить его за талию, когда он резко валится на пол. — Эй-эй, что с вами? — начинает задыхаться от волнения Хан и трогать руками щеки молодого человека. Они оказались горячими. Словно на него внезапно напала горькая лихорадка. — Кто-нибудь! Помогите! На его крик прибежала одна из работниц. Она осветила их лица желтым фонариком. — Это младший господин Ли? Я приведу его дедушку! — взволнованно произнесла гейша и побежала по коридору в растрепанном кимоно. Наверное, она уже спала. Джисон попытался поднять парня на руки, но смог только дотащить его до незнакомой комнаты на этаже. — Что с вами такое? — бормотал в пустоту Хан и зашипел, когда чужая рука вцепилась в его запястье мертвой хваткой. Минхо из-за этого затрясся ещё сильнее. Он почти метался в горячке по всему футону. — Эй-эй... — Что здесь... — заходит в комнату старый мужчина и осекается, когда замечает своего внука в агонии. Он садится перед ними двумя на колени и вырывает руку Минхо из хватки, насильно прижимая ладонь к постели. — Что же ты вечно творишь, мой любимый внук? — Что с ним? — спрашивает резко Джисон и трет свое запястье, пытаясь успокоить бешеное сердце. — Он тебя касался, да? — серьезно спрашивает господин Ли и указывает на его грудную клетку. — Минхо облегчил твой кашель. Верно? — Наверное..? Так и есть. — Иди на кухню и сделай ему чай с травами, — грубо командует старик и кладет свою огромную ладонь на горячий лоб внука. Он все ещё лихорадил. — Быстрее. — Я не умею? Я не знаю... какие ему нужны травы? — не понимает ничего Джисон и послушно поднимается, почти соскальзывая обратно на футон из-за дрожащих ног. — Я могу сделать только хуже... — Любые травы. Возьми мяту или ромашку. Все что угодно сойдёт. Ты должен сделать ему чай. Такова расплата за то, что он забрал у тебя. Ступай. Хан выходит из комнаты и плетется на кухню, пытаясь делать глубокие вдохи и выдохи. Эта ночь определенно не должна была закончиться таким образом. На кухне тихо. Он находит выключатель и щелкает им, чтобы сразу же подойти к чайнику и налить в него воду. Ему приходится потратить много времени на то, чтобы найти нужные травы. Джисон даже откапывает какую-то плесень в дальнем ящике. Он с отвращением кладет её обратно. Мята находится быстрее всего, поэтому он насыпает её в чайник и заливает кипятком. — Пожалуйста, пусть этому человеку больше не будет плохо, — шепчет тихо Джисон и тяжело вздыхает. — С кем я вообще говорю? Как будто это поможет. Он кладет чашки и керамический чайник на поднос, чтобы отнести все это в комнату. Руки немного дрожат, когда Джисон заходит внутрь и ставит всё рядом с футоном. Минхо уже не трясется, но его открытые глаза блестят из-за горящих свечек повсюду. Он не смотрит на Хана. Лишь облизывает сухие губы и сжимает бледными пальцами края простыней. Часть кимоно рассыпалось по белоснежной простыни, открывая его обнаженные ключицы и красноватую шею. — А теперь помоги ему выпить чай, — командует господин Ли и видит удивление на лице Джисона. — Вперед. — Дедушка... — Молчи. Сам это начал. Я тебе сколько раз говорил прекратить растрачивать свою силу зря? Сколько? А ты продолжаешь и продолжаешь... — рявкает на него мужчина и трет свой подбородок с бородой. — Не зря... — мычит устало Минхо и отворачивается от него, прикрывая свои глаза. — Не заставляй его делать это. Я сам могу выпить чай. — Отлупил бы я тебя за такое, дурачок, — цедит сквозь зубы старший и почти кричит на него. — Если не хочешь восстанавливаться, то иди на озеро и... — Я напою его чаем, — вмешивается в их перепалку Джисон и совсем не хочет дослушивать то, что хочет сказать дядюшка Ли. — Мне не сложно. И мне жаль, что из-за меня так все вышло. Хан аккуратно берет в руки маленькую чашку и помогает Минхо сделать первый глоток, стараясь не касаться его лишний раз. Целитель потупляет взгляд и молча пьет теплую жидкость. Воцаряется тишина до того момента, пока чаша полностью не опустеет. — Теперь уходи, — прогоняет его господин Ли и машет рукой в сторону сёдзи. — Спать уходи. — Дедушка... — бормочет Минхо и закрывает рукавом часть своего лица, чтобы скрыть румянец. Ему ужасно неловко. Джисон это и сам понимает. — Молчи, — затыкает его родной человек и укутывает теплым пледом. Хан молча закрывает за собой дверь и кусает нижнюю губу. Он решает не подслушивать больше чужой разговор. Джисон уходит в свою комнату и без сил падает на футон. Сон одолевает его быстрее, чем он думал. Оставшаяся ночь проходит спокойно. В какой-то мере......
Джисон не видит Минхо около двух недель. Словно этот господин бесследно пропал. Ему не хочется лишний раз спрашивать о нем у других работников, потому что это казалось бесстыдством. Из-за Хана и так произошло несчастье. Все эти дни в онсэне казались ему настоящим отдыхом. Он прогуливался до беседок, где с интересом играл в го вместе со старушками. Иногда парень брал книгу из библиотеки и сидел на берегу озера, слушая лишь ветер между деревьями. Только кашель становился все сильнее с каждым днем, поэтому Джисон вновь начал пить таблетки. От бессонницы его даже они не спасали. Боль душила и поглощала с каждой ночью все больше и больше. Он боялся попросить о помощи, хотя на такой сильный кашель должны были сбежаться уже все люди из ближайших домиков. Ещё чуть-чуть и можно было сойти с ума. В одну из таких бессонных ночей Джисон взял в руки сменную одежду и пошел в сторону лечебного источника, чтобы погреться и смахнуть с себя боль. Возможно, это помогло бы ему уснуть. Ночь была тихой. В этом месте даже тишина убаюкивала голоса людей, звуки птиц и насекомых. Хан остановился возле фонтана и коснулся пальцами до нежных лепестков водного цветка. Ночью белый цвет казался луной на воде. Джисон убрал руку и закрыл ей рот, чтобы прокашляться. В одиночестве сложнее держать своих демонов под замками. Они рвутся наружу и кромсают голову мыслями. Они уничтожают грудную клетку. Подаренная кисэру оказалась в его руках несколько дней назад. Её принесли ему в знак знакомства от самой госпожи Риоко. Табака не нашлось, но Хан и не пытался его искать. Перед глазами каждый раз возникал образ лихорадки в лице Минхо. Джисон мотнул головой и зашаркал тапочками по тонкой тропинке в сторону лечебного источника. Здесь пахло цветами. И ещё чем-то сладким. Будто мёд налили по чашкам и разлили на свечи. Хан улыбнулся этому сравнению и осторожно снял с себя кимоно, оставаясь лишь в одних шортах. Ему стоило, наверное, спросить разрешения о купании здесь. Но искать Минхо ради его прихоти поздно ночью — полное неуважение. Джисон осторожно опустился в теплую воду по шею. Пар от источника приятно покусал его щеки. Хан сделал глубокий вдох без какой-либо боли и расслабился. Ему захотелось прижаться головой к мягкой подушке и закрыть глаза, чтобы немного восстановиться. Но он услышал всплеск воды и зажмурился. Будто птица взмахнула крыльями. Джисон поднял голову и оглядел другую часть источника, чтобы заметить там знакомый силуэт парня. Минхо лежал головой на специальной дощечке, и все его тело было закрыто паром. Впервые Хан видел Ли без кимоно. Без прямой спины и слегка вздернутого подбородка. Он казался сейчас спящим и спокойным. Джисон подплыл к нему ближе и лег головой на полотенце немного подальше, чтобы между ними была дистанция. — Давно вас не видел, — тихо прошептал Хан, чтобы не напугать целителя. Но тот все равно дёрнулся и резко распахнул свои глаза. — Который час? — прочищает горло Минхо и опускается по шею в горячую воду. Его уши окрашиваются в красный, а глаза становятся ещё больше из-за бликов свечей. Джисон подумал о том, что этот парень был невероятно красивым. Если сама природа наградила его и даром исцеления (Хан в это не верил) и такой необычной красотой, то что же она у него забрала за всё это? — Уже поздняя ночь, — отвечает тихим голосом Джисон и смотрит в темное небо, которое бесконечно окрашивалось в маленькие звезды. В городе нельзя было их увидеть, но здесь они светили ярче всех. — С вами все в порядке? Вы отдыхали все это время? — Дедушка запретил мне работать... пока я полностью не окрепну, — немного успокоился Минхо и приподнялся, чтобы сесть поудобнее. — А как ваше состояние? Надеюсь... вы следуете курсу лечения. — Курс лечения? О чем вы? — удивился Джисон и повернул голову в сторону парня. Ли смотрел на него с таким же удивлением. — Вас никто не курировал за эти недели? — Нет? — Я убью Като, — пробормотал себе под нос Минхо и поднял руку, чтобы коснуться пальцами переносицы. — Мне жаль, что так вышло. Я вернусь к вашему лечению через несколько дней. — Все в порядке. Я хорошо проводил время, — улыбнулся Джисон и продолжил смотреть на молодого человека. Его каштановые волосы немного потемнели из-за пара. И кончики ушей до сих пор горели ярко-красным. — Правда? Чем же вы занимались? — хмыкнул Ли и облизнул губы, дожидаясь ответа. — Гулял. Читал книги. Иногда спал. — Иногда спали? Кашель мучает вас по ночам, верно? — тяжело выдыхает Минхо и поворачивается к парню корпусом, чтобы посмотреть на него чуть дольше положенного. — Это не ваша забота, — качает головой Джисон и чувствует себя немного странно. Будто его по голове чем-то тяжелым ударили. — Это моя забота. — И эта забота привела вас к тому, что вы теперь сами болеете уже две недели. Чем же это отличается от моей привычки курения? — слишком смело спрашивает Хан и видит на лице целителя кислые эмоции. Он будто съел червяка. — Могу ли я спросить у вас о чем-то очень личном? — Спрашивайте. — Вы ведьма? Минхо поднимает руки вверх, поэтому вода брызгает прямо в лицо. Джисон смотрит в его темные глаза, которые превращались в тонкие точки внутри глазницы. Казалось, будто он сейчас сильно сдерживает себя от колкой грубости. — Нет, — устало отвечает Ли и отворачивается от парня, словно ему дали пощечину. — У всего есть своя иерархия. И я никакая не ведьма. — Простите, если задел. Я посмотрел слишком много аниме, чтобы не спросить, — улыбается мягко Джисон и кончиком пальца тыкает в плечо парня. Минхо вновь обращает на него внимание. — Получается... у вас волшебные руки? — Что за намёки? — вспыхивает Ли и глупо моргает. Джисон сначала не понимает о каких намеках идёт речь, а потом резко прижимает ладонь к своей груди и покрывается румянцем. — Я... не... — Я пошутил, — вдруг смеется Минхо и качает головой. Хан громко фыркает. — В моем роду есть целители. Я отношусь к этому виду магии. Если её вообще можно так назвать. Я не умею делать многие вещи, которые могут создавать ведьмы. Они могущественнее, чем я. Или вся моя семья. — Я все равно в это не верю, — честно отвечает Джисон и рассматривает красивый профиль своего ночного собеседника. — Я же не попал во вселенную Хаяо Миядзаки. Только там такое возможно. — Но вы сами стали частью обряда Оттосаки, — усмехается Ли и прижимается спиной к прохладной части лечебного источника. Хан молча ждал объяснения. — Вы сделали мне травяной чай. — И? — Среди целителей есть одна легенда, которая названа в честь Оттосаки. Бога исцеления. Она рассказывает о том, что даже простой человек может помочь другому вылечиться. Не у всех это получается, но дедушка почему-то знал, что у вас это получится, — легко объясняет Минхо и обнимает себя за колени, прижимая их к себе прямо в воде. — Он насквозь видит людей. И к вам у него особое отношение. Вы ему нравитесь, но вы почему-то приносите мне несчастье. — Как... прямолинейно, — невольно перебивает его Джисон и вновь слышит искренний смех со стороны парня. — Не беспокойтесь. Это лишь моя вина. Вы в этом не виноваты. Это я захотел облегчить ваш кашель целых два раза за очень короткий срок. Для моего организма это показалось фатальной ошибкой, — успокаивает его Минхо и утыкается носом в кожу на коленях. — Из-за этого дедушка сказал мне держаться от вас подальше, но как видите... вы сами меня нашли. — Он будет сердиться? — Я все равно буду вам помогать. Ему нет смысла сердиться. — Он прав. Вы не должны делать себе больно, чтобы помогать другим, — мычит себе под нос Джисон и рассматривает свои влажные руки сквозь пар. — Сделаете мне тот чай, чтобы я мог сегодня уснуть? — Вы уснете и без чая, потому что я добавил везде эфирные масла жасмина и сандала. И немного магии вам не помешает, — весело отвечает Минхо и вновь краснеет, будто бы что-то обдумывая. — Джисон, тот обряд... — Оттосаки? — Верно... — бормочет Ли и мнет шею, погружаясь в воду до подбородка. — Спасибо, что согласились. Это многое значит для целителя... — Я всего лишь сделал вам чай? — немного не понимает Джисон и смотрит на парня, который лишь кивает. — Эй, мне стало теперь интересно. Объясните, пожалуйста. — Вы все равно не верите в магию. — Я верю вам, — пожимает плечами Хан и замечает краем глаза удивление на лице Минхо. — С какими чувствами вы делали чай? — вдруг спрашивает целитель и оголяет часть своих ключиц. Между ними двумя остается ниточка молчания и неловкости. — С волнением и благодарностью... — честно отвечает Джисон и задумывается. — Это всё. — Хорошо. Этого хватит, — шепотом произносит Минхо и что-то не договаривает. — Я думаю, что мне пора уже уходить. Но вы можете остаться здесь. — Было приятно с вами поговорить... Джисон продолжает смотреть на парня пристальным взглядом, поэтому Ли прокашливается и сжимает губы в одну тонкую линию. — Не могли бы вы отвернуться? — просит шепотом Минхо и смотрит куда-то вглубь воды источника. Хан принимает просьбу немного удивлённо, но все-таки поворачивается к целителю спиной. Слышится всплеск воды и шлепанье босых ног рядом. Джисон хмурится и кусает заусенец на пальце. Хочется что-то сказать и объясниться, но это будет выглядеть жалко. — Спокойной ночи, Джисон-сан, — вежливо прощается Минхо и завязывает крепко пояс на легком кимоно. — Я знаю, что вы слышали разговор... — вдруг говорит Хан и его плечи опускаются из-за тяжелого выдоха. — Когда я сказал о своих предпочтениях. Я бы хотел объясниться... — Не нужно. Это не мое дело, — сухо бормочет Минхо и стоит возле горячего источника, ощущая стук сердца даже в висках. — Я уверен, что вы сейчас все равно подумали об этом. И из-за этого попросили отвернуться... — Джисон, я попросил у вас об этом, потому что на моем теле есть шрамы. И я все это время был голым, — легко отвечает Ли и поворачивает голову на парня. Его мышцы спины казались скованными. И жар на его шее виднелся даже из-под пара. — Я пошутил. — Вы... беспощадны. — Но насчёт шрамов я не пошутил, — мычит себе под нос целитель и вновь отворачивается от источника, поэтому его голос стихает. — Ваши предпочтения никак меня не касаются. Я все равно не умею лечить такие болезни. Джисон покрылся мурашками и проглотил вязкий ком в горле. Его словно ударили камнем в область груди. — Вы думаете, что это болезнь? — все-таки спрашивает Хан. — Любовь очень похожа на болезнь. Такие же симптомы. Поэтому я не умею её лечить. Хан закатывает глаза и вновь слышит смех со стороны работника онсэна. Минхо шлепает тапочками по мокрому полу и наливает одной рукой какой-то бутылёк в диффузор. — Отдыхайте, Джисон. Я навещу вас завтра. Парень испаряется за дверьми домика, чтобы высушить волосы и сменить одежду. Хан полностью погружается в воду и глупо улыбается. Один лишь вопрос очень гложет его. Обряд Оттосаки. Ему стоит почитать об этом побольше....
Это оказалось сложнее, чем Джисон мог подумать. В книгах совсем ничего не говорилось о лечебных делах. Только короткие рассказы, научная фантастика и японская проза. В интернете об этом тоже ничего не было известно. Либо парню нужно спросить у Минхо об обряде ещё раз, либо спросить у кого-нибудь другого. Но ему стало лень выбираться из своей комнаты, поэтому он взял в руки чашку травяного чая и книгу, чтобы уединиться. Чай ему принесли после ужина. Одна из работниц онсэна. Она сказала, что его приготовил младший Ли. Минхо настоятельно просил выпить несколько чашек, пока отвар не остыл. Джисон решил послушаться его, потому что ночью он спал очень крепко из-за лечебного источника. И сегодня ему захотелось вновь насладиться хорошим сном. Если все эти травы помогают организму Хана, то так тому и быть. Он все ещё странно относился к тому, что вокруг него происходило. Но парень посмотрел слишком много аниме, чтобы не верить в это полностью. Стук в сёдзи заставил его выйти из своих мыслей и положить книгу на мягкое кресло. — Господин Хан? Младший господин Ли попросил позвать вас на процедуры, — произнесла знакомая работница, когда Джисон открыл дверь. Она поклонилась ему и указала рукой в сторону коридора. — Процедуры? — не очень понял парень, но все равно пошел за девушкой. Она держала спину ровно. Её руки были спрятаны в рукавах розового кимоно. Никаких вычурных деталей. Лишь белые ленты на светлых волосах и полупрозрачная цепочка на шее. На поясе висела бусина алого цвета. Они дошли до самой последней комнаты восточного домика и остановились. Работница пожелала ему хорошего вечера и скрылась в поляне высоких цветов. Джисон сделал шаг вперед и почти впечатался лицом в грудь высокого парня. От Минхо всегда пахло по-разному. Но почти всегда целебной природой и какими-то сочными фруктами. Сегодня от него исходил запах чего-то травяного и хлопкового. Наверное, Джисон скоро начнёт разбираться во всех запахах. — Как вы спали прошлой ночью? — с улыбкой на лице интересуется Минхо и кончиками пальцев касается до плеча молодого человека, чтобы воссоздать между ними дистанцию. — Замечательно — Мы потеряли с вами две недели вашего лечения, поэтому я собираюсь сегодня помочь вам наладить дыхание. И восстановить сон без вмешательства трав. Целитель ступает по маленькой ступеньке внутрь домика, чтобы открыть небольшую штору и сесть на мягкий ковер. Джисон следует его примеру. Вокруг витает запах благовоний. А ещё здесь жарко. Хотелось снять с себя верхнюю одежду и остаться в легкой рубашке. Но это было не очень принято в этом священном месте. — Хотите покурить? — легко спрашивает Минхо и достаёт из футляра расписную кисэру. А ещё достаёт мешочек табака из внутреннего кармана темного кимоно. — Что? — не понял вопроса Джисон и выпрямил спину, когда заметил в руках курительную трубку. — Это какой-то ваш коварный план выбить из меня желание курить? Или..? — Искренний интерес. Сколько раз в день вам хочется сдаться и поддаться искушению? — Не считаю, но достаточно много раз. — Тяжело? — Возможно немного... — хмыкает Хан и расслабляется, когда Минхо вальяжно прижимается спиной к небольшому диванчику. Комната в этом домике очень маленькая. Даже потолок почему-то нелепо давил на макушку. Джисон потянулся к воротнику кимоно, чтобы ослабить давление на шею. — Если я закурю при вас, то вы захотите разделить со мной эту кисэру? — прищурил свои огромные глаза Минхо и раскрутил в пальцах трубку. Она сверкала на кончиках чужих рук. — Вы не курите. И я бы не стал, — фыркает Джисон и облизывает губы, ощущая себя в ловушке. Очень сильно хочется согласиться. До дрожи в пальцах хотелось вновь ощутить вкус горького табака. — Не хочу провалить ваш тест. — Никаких тестов. Лишь предложение. — Отказываюсь. Минхо кивает и откладывает кисэру в сторону, чтобы сложить пальцы в форме пирамидки. Его губы сомкнулись в тонкую линию. И даже брови нахмурились. — Хотите сыграть в игру? Она называется «вопросом на вопрос». Мы поочередно задаем вопросы друг другу. Я буду касаться только тем вашего здоровья. Вы можете спрашивать у меня любые вопросы о целительстве. Я знаю, что вы сегодня в библиотеке искали книги, — начинает медленно смаковать каждое слово Минхо. В его голосе читается нотка волнения, но он быстро её смахивает. — Мне сказали об этом в самой библиотеке. Я за вами не слежу. Я не ваша нянька или слуга. — Хорошо, давайте сыграем, — пожимает плечами Джисон и берет в руки кисэру, проводя по ней кончиками пальцев. — Почему вы предложили мне закурить? — Простое предложение. Если бы вы согласились, то я бы наполнил эту трубку легким табаком. Ничего такого, — улыбается краешком губ Минхо и взмахивает рукой в разные стороны. Свечи начинают гореть по всей комнате, а вот лампочки выключаются. Хан удивлённо приоткрывает рот и смотрит на это лёгкое волшебство, будто бы где-то за кадром своей жизни. Он берет себя в руки и вновь поворачивается лицом к парню. — Что такое обряд Оттосаки? Вот так легко спрашивает. — Я уже объяснял вам об этом. Всего лишь передача энергии от человека к человеку через обычные действия. Например, приготовление чая. Вы добавили свои эмоции в травы... и всё, — спокойно отвечает на вопрос Минхо и слегка ерзает на месте, поправляя пояс на кимоно. — Есть ещё кое-какая особенность этого обряда, но мы не будем об этом говорить. Она не имеет смысла между нами. Вот и всё. — Слишком расплывчато, — фыркает Джисон и пробегается пальцами по краям мягкого ковра. — Что это за особенность? — Дедушка знал, что вы спросите, — почти осекается Минхо и закатывает глаза. — Этот обряд носит в себе двойственный характер. Теперь я могу касаться вас, но не причинять себе никакого вреда. Он специально сделал это, чтобы у меня не получилось забрать у вас болезнь. Но я все ещё могу облегчать её течение. — Касаться меня? — не понимает Джисон и слышит нервный смех со стороны Ли. Он покрывается румянцем на шее и ушах. — О... — Не подумайте. Это всего лишь чашка чая, — опережает чужие мысли Минхо и машет ладонями в разные стороны. — Я не собираюсь вас касаться. — Ваша очередь задавать вопрос, — меняет тему Джисон и смахивает с себя смущение. — Какой итог вы бы хотели получить от лечения здесь? — серьезно спрашивает Ли и выпрямляет спину, создавая между ними некий барьер. Разговор окисляется этой напыщенной вежливостью. — Любой. У меня не было цели приехать сюда, чтобы исцелиться. Я не уверен, что хочу возвращаться обратно в Токио. Я не уверен, что хочу возвращаться к своим родным в Корею. Я плыву по течению жизни. И все, — честно отвечает Хан и рассматривает шторы по стенам этого тихого места. Здесь даже была кровать. Джисон удивлённо уставился на проем между этой комнатой и личной спальней. — Кажется, вам уже все равно на итог, — одергивает его Минхо и перетягивает все внимание на себя. — Довольно печально. Вам всего двадцать восемь. — Всю свою жизнь я лишь работал. И я думаю, что буду работать и дальше, если болезнь не отнимет у меня жизнь. Других планов у меня нет, — пожимает плечами Джисон. Между ними образовывается неловкая тишина. Минхо о чем-то задумывается, а Хан смотрит на курительную трубку и щелкает языком. Как же хочется сбросить свою слабость... как кимоно. Как же хочется вкусить что-то столь запретное. Как же хочется... Чужое прикосновение к плечу отрезвляет похуже холодной воды. Парень смотрит на него взволнованно, словно Джисон куда-то убегает от него. Но он по-прежнему сидит в этой маленькой комнате и никуда не спешит. — Если вы захотите испробовать кисэру, то найдите меня, — шепчет своими пухлыми губами Минхо и давит-давит-давит глазами. Хан лишь кивает, стараясь не перемещать свой взгляд в запрещенные места на чужом лице. Никаких проблем ему не надо. А поганить этого целителя — ни за какую иену, черт побери. — Хорошо, давайте я научу вас медитировать, — улыбается мягко Минхо и садится в позу лотоса. — Для начала нам нужно восстановить поток дыхания. Это будет очень сложно. Только об этом и думал Джисон, когда Ли указал сначала на свои губы, а потом на область груди. Это была ошибка. Приезжать сюда. Черт побери....
Через несколько спокойных дней его нашла Сэки. Она быстро схватила его под локоть и положила голову на плечо. Рост девушки позволял сделать ей такую глупость. — Ах, Джисон, почему вы не приходите к нам с Риоко, но ошиваетесь в покоях младшего господина Ли? Чего? — Вы что-то путаете, Сэки, — сухо проговаривает Хан и отстраняется от молодой особы. — Если вам он не очень приятен, то это не дает вам право распускать слухи. — Какие же это слухи? Разве вы несколько дней назад не были у него в домике? Я знаю все тайны этого прекрасного места. И о вашем маленьком секрете тоже, — тихо произносит Сэки и кончиком пальца поддевает пояс на животе Джисона. — Оказывается, Минхо не такой уж невинный мальчик, да? — Вам лучше замолчать, — холодно говорит Хан и отлепляет от себя девушку, которая лукаво улыбается ему. — Я же шучу, мой дорогой друг, — хихикает гейша и хлопает в ладоши. — Пожалуйста, заходите к нам почаще. Нам с Риоко совсем скучно. Вы можете даже не курить. Если хотите, то я найду вам хорошую компанию. Я уверена, что среди наших постояльцев есть мужчины, которые вас заинтересуют... — А у тебя уже составлен целый список таких мужчин, Сэки? — выходит из сада Минхо в бежевом кимоно. На его рукавах переплетались лотосы. Джисон удивлённо замер, когда заметил эту нежность среди зеленых листьев. — Ах, Минхо, я не думала, что тебе тоже такое нравится. Могу поделиться списком и с тобой тоже, — улыбается ярко гейша и хлопает Хана по плечу. — Или ты уже нашел для себя мальчика? Не боишься даже водить его к себе в комнату... Она била в самую цель. Но целитель лишь скопировал её улыбку и пожал плечами. Джисон прочистил горло и увел свой взгляд на деревянные колонны. Сэки громко фыркнула и ушла, будто бы проиграв. Лишь шуршание её пышного кимоно отскакивало в коридоре между верандами и садом. — Как ваше самочувствие? — легко спрашивает Минхо и делает осторожный поклон. Хан повторяет за ним и расплывается в улыбке. — Вы вчера поменяли у меня в комнате благовония и эфирные масла. — Ах, вы заметили? — ухмыляется Ли и делает к парню несколько шагов, чтобы теперь возвышаться над ним. — И как вам запах? — Довольно необычный и древесный. Терпкий. Что это? — Насыщенный ветивер, — коварно улыбается Минхо и видит недоумение на лице Джисона. — Вы вообще не разбираетесь в травах, да? — Абсолютно, — все ещё не понимает Хан и чувствует себя странно. Будто бы Минхо подшучивает над ним. — В чем его польза? — Ваше тело расслабляется, — задумчиво бормочет Ли и смотрит по сторонам, опасаясь того, что их могут услышать. — Ветивер используют для согревающего эффекта... и для того, чтобы исчезло чувство усталости. Но есть ещё одна особенность. — Почему вы говорите шепотом? — почти смеется Джисон. Это удивительно, что Минхо так странно ведет себя с ним. Будто они хотят вместе сделать какую-то шалость. — Это ещё и лёгкий афродизиак, — говорит одними губами Ли и замолкает. Хан начинает громко кашлять из-за последних слов парня. Минхо хочет рассмеяться, потому что его слишком сильно забавляет такая реакция со стороны молодого человека. — Вы... очень любезны, — бормочет Джисон и старается не смотреть на целителя. Ли мурлычет что-то себе под нос и после хихикает. — Почему вы смеетесь? — Мы два взрослых парня, но вы так покраснели. — А вы уж очень сильно заботитесь о моей сексуальной жизни, господин, — передразнивает его Хан и замечает краснеющие уши у Минхо. — Видите? Вы тоже... — В общем, я пришел сюда не за этим, — перебивает его Ли и облизывает губы из-за жары. — Правда? А мне показалось, что вы очень уж сильно хотели узнать как я провел эту ночь... — Джисон, — вновь перебивает его Минхо и смотрит уже прямо в глаза. Хан улыбается ему и с вызовом смотрит в ответ. — Я могу извиниться, если переступил черту. Я добавил ветивер не для того, чтобы... подшутить над вами. У этого растения прекрасные свойства для того, чтобы расслабить тело и наполнить его энергией. — Открыть чакру моей сексуальной жизни. Давайте мы будем говорить понятным для нас двоих языком, — вновь дразнится Джисон и слышит тяжелый вздох со стороны целителя. Минхо даже касается пальцами до переносицы. — Не нужно извиняться. Я должен сказать вам спасибо, разве нет? — Если будете плохо спать, то я сменю вам благовония, — бормочет целитель и закрывает часть лица рукавами кимоно. Он делает лёгкий поклон и хочет уже уйти. — Хорошего вам дня. — У меня есть к вам вопрос, Минхо. Парню пришлось остановиться и выпрямить спину. Ли кивнул, давая свое разрешение на вопросы. — Можно ли приводить в свою комнату кого-нибудь ночью? — смело спрашивает Джисон и складывает руки за своей спиной, чтобы казаться немного выше. Минхо приоткрывает губы и хочет выдумать какую-нибудь чушь, но говорит лишь правду: — Если вам очень хочется, но не желательно. — Спасибо, — улыбается Хан и тоже поклоняется Ли, словно играясь с ним. — Учту вашу заботу. Джисон уходит первым. Он спускается в сад и скрывается за зелеными листьями в своем голубом кимоно. Минхо прижимается затылком к холодной стене и делает глубокий вдох. Он облажался. Возможно, очень сильно....
Этот день с самого начала показался для Минхо катастрофой. Сначала он разлил на свое кимоно горький экстракт грейпфрута, потом случайно обжег руку, пока пытался погладить бежевое кимоно, затем столкнулся с Джисоном и... Все это привело Минхо к смущающему разговору в коридоре, который до сих пор искрился на кончиках ушей алыми изумрудами. — Ты какой-то рассеянный, — серьезно говорит дедушка и отбирает у него ступку для измельчения специй. — О чем думаешь? А? — Прошу прощения. Просто плохо спал, — врет Минхо и отходит к дальнему ящику, чтобы открыть его и вынуть деревянные контейнеры. — Если ты все ещё не восстановился, то можешь отдохнуть. Я же тебя не гоню работать, — бурчит себе под нос старик и ловко орудует пестиком для помола, добавляя в маленькие чашки сок лимона и листья базилика. — Или опять думаешь о том мальчишке? Парень старается игнорировать угрюмый настрой своего близкого человека, поэтому молчит. Ему некогда думать о посторонних людях. Особенно о... Джисоне. Само собой, Минхо считал этого постояльца приятной компанией для него. Но эти отношения все равно не должны выходить за какие-то рамки. Они не друзья. И совершенно разные люди. С этим парнем просто комфортно. И из-за этого Ли кажется прекращает заворачиваться в корочки апельсина, которые ему необходимы при общении с другими людьми. Иначе рассыпется. Прямо как соль в его руках прямо сейчас. Дедушка цокает. Довольно громко. — Примета плохая, — бранится старик и помогает Минхо убрать соль с пола. — Иди отдохни. — Не устал. — Прекрати мне врать! — вздыхает дедушка и возвращается к изготовлению мази. Она всегда пахнет чем-то болотным, но вылечивает почти все раны на коже. Идеальное средство, когда тебя укусило какое-нибудь насекомое. Но ужасно вонючее. Очень хотелось закрыть нос. Минхо никогда не привыкнет её готовить, потому что в этой мази много ингредиентов. И нужно выдерживать определенную температуру воды. А он всегда спешит. В создании лекарств нельзя торопиться, но парень не специалист в этой области. Ему нравятся благовония. Ему нравятся эфирные масла. Ему нравится зажигать свечи. И ему нравятся цветы. Они впитывают в себя огромное количество энергии. И эта энергия такая манящая. Такая живая. — Опять в облаках витаешь, — хмыкает дедушка и указывает рукой на выдвижное окно. Минхо подходит к деревяшкам и открывает их. Ночной ветер проникает на кухню и забирает с собой запах стойких растений. — Иди спать. Мешаешь мне только. — Как грубо, — фыркает Ли и блаженно вылазит с головой прямо в окно, чтобы вдохнуть ночную прохладу полной грудью. — Я с тобой честен, а ты со мной нет. — Ухожу-ухожу, — мурлычет Минхо и забирает со стола коробочку с леденцами, которые ему сегодня подарила маленькая девочка из другого онсэна. — Долго не сиди тут. — И без тебя знаю, — машет ему рукой дедушка и продолжает помешивать в кастрюльке зеленоватую жидкость. Парень все-таки морщится и медленным шагом направляется в знакомую часть здания. Ему хотелось прогуляться до сада и затем свернуть на тропинку с беседками. Но ноги сами его завели в здание, где жили его постояльцы. Минхо остановился на месте и прислушался к шороху на первом этаже. Из-за угла вышел знакомый молодой человек. На его шее висело махровое полотенце. И часть кимоно оголяла чужие ключицы. Джисон напевал под нос строчки какой-то неизвестной песни. Его голос был красивым и немного хриплым. Целитель заслушался и не мог пошевелиться, поэтому глупо стоял на месте и держал в одной руке коробочку леденцов. Хан заметил его почти сразу же, когда остановился в коридоре. Ночные блики свечей красиво танцевали на кимоно обоих. — Как ваше... самочувствие? — как всегда спрашивает Минхо и дёргается, когда Джисон хватает его за запястье и куда-то быстро ведет за собой. — Эм... — Я вас как раз хотел начать искать, — тяжело бормочет парень и заводит целителя в свою комнату, плотно закрывая за ними сёдзи. — Меня? Зачем? — задыхается от неловкости Минхо и прижимает руки к своей груди, когда Джисон отпускает его запястье. — Вы можете сменить благовония? Прошу вас, — тихо говорит Хан и сверкает своими карими глазами в темноте фонарей. Ночь съедает часть его слов. — Сменить благовония? — не очень понимает Ли и замечает лёгкий румянец на всей коже парня. — О... — Больше никогда не используйте ветивер в моей комнате. Пожалуйста, — прочищает горло Джисон и нервно проводит пальцами по своим влажным волосам. — Да, конечно, — бормочет Минхо и поворачивает голову в сторону курильницы, которая медленно распространяла терпкий запах благовоний. — Я не знал, что он отрицательно скажется на вас. Прошу прощения. — Не отрицательно, но... Это довольно... — его голос обрывается, словно он теперь пытается подобрать нужные слова в таком интимном разговоре. — Это довольно ново для меня. — Вы можете не объяснять, — машет ладонями Минхо и оставляет коробочку с леденцами на подставке, а сам подходит к окну и открывает его. Свежий воздух попадает внутрь комнаты и слизывает запах горячих благовоний. — Ещё раз прошу прощения. В маленьких количествах ветивер не должен приносить никаких побочных эффектов. Это должно было расслабить ваше тело. — В точку, — слегка смеется Джисон и вешает мокрое полотенце на крючок. — Но ночью стало немного тяжело дышать. — Тяжело дышать? — не понимает Минхо и поворачивает голову к парню. Хан пожимает плечами и кусает нижнюю губу. — Сны. И все такое. — Вам снились кошмары? — удивляется Ли и убирает тонкие палочки благовоний в воду, чтобы потушить их и завернуть в тряпочку. — Странно. Впервые слышу о таком эффекте. — Это были не кошмары, — тихо шепчет Джисон где-то за спиной. — Что-то интимное. А. Минхо прокашливается и убирает благовония в первый ящик тумбочки. Руки немного дрожат, а уши предательски краснеют. Конечно, это были не кошмары. Из-за этого Джисон шел в свою комнату со стороны душа. И поэтому его волосы влажные. Хочется себя ударить за такую вольность. Ему нужно было посоветоваться сначала с молодым человеком насчёт таких благовоний. Но это не должно было вызвать сильного эффекта. Если только само тело давно не испытывало чего-то расслабляющего. Но Минхо не должен думать об этом. Это не его дело. — Я все убрал. Теперь нужно хорошо проветрить комнату. Ещё раз прошу прощения. Я больше не потревожу вас такими вещами, — произнес осторожно целитель и выпрямил спину, поднимая голову выше, чтобы столкнуться взглядами с Джисоном. Он выглядел раскрасневшимся. Даже его щеки приобрели красный оттенок. Минхо почувствовал что-то неладное. — У вас лихорадка? — взволнованно спросил Ли и подошел к парню ближе, чтобы коснуться прохладной ладонью до чужого лба. Он горел. — Джисон, вы до сих пор плохо себя чувствуете? — Не знаю. Все кружится, — шепчет молодой человек и тянется за холодной рукой, чтобы прижать её к своим горячим щекам. — Так приятно... — У вас поднялась температура... — пробормотал Минхо и помог молодому человеку лечь на прохладные подушки. — Я сейчас принесу вам лекарство. Утром будете в порядке. — От вас тоже пахнет лекарствами... — Само собой, — кивает Ли и хочет выдернуть свою руку из чужой хватки. Но Джисон крепко держится за его пальцы и прижимает их к своим горячим губам. — Что вы... — Больше не снитесь мне, пожалуйста... Чужой шепот отрезвляет до пульсирующих висков. Хан закрывает свои огромные глаза, покрываясь болезненной испариной на коже. Минхо поднимается на дрожащих ногах с чужого футона и делает несколько глубоких вдохов. Это было хуже дедушкиной мази. Определенно.