wings on your kimono

Через несколько дней Джисон смог перебраться в свою собственную комнату. Минхо поменял ему благовония в курильнице и принёс ещё несколько тёплых вещей. Они осторожно передвигались вместе по небольшой территории онсэна, чтобы пройти несколько лечебных процедур. Сначала это были неловкие узнавания друг друга в плане привычек, а уже потом нежные поцелуи за дверьми небольших комнат. Дедушка Ли до сих пор отстраненно наблюдал за своим внуком. Он перебрасывался всего парой слов с этим мальчишкой, чтобы направить его на правильную работу. Но больше они не разговаривали. Хотя изменения в Минхо заметили почти все в онсэне. Он был похож теперь на остепенившуюся птицу, которую нежно оберегали мягкие руки другого человека. Его манера общения и лёгкий румянец на щеках бросались в глаза даже забывчивой Като. Она ничего у него не спрашивала, но слухи по всему источнику разлетелись со скоростью света. «У младшего господина Ли кто-то появился». И слухи были правдивы. Они дошли даже до ушей Риоко. А Сэки задумчиво провела несколько серьезных линий в своей голове и пришла к одному неловкому выводу. Был всего один человек в этом месте, который мог бы понравиться своенравному Минхо. И это был Джисон. Но девушка никому об этом не рассказала. Даже своей любимой подруге. Конечно, Сэки нравились слухи. Но в них она никогда не участвовала. Счастье любит тишину. Она выбрала именно такую сторону. Джисон почувствовал её неловкие взгляды только на пятый день после его выписки. Когда он мог самостоятельно передвигаться по онсэну. Хан ходил в полном одиночестве на ужин. Он брал небольшие тарелки риса и совсем немного фруктов. И выглядел парень очень задумчивым. Как будто что-то не давало ему покоя. Сэки заметила и это тоже. Она осторожно села напротив него и положила на темный поднос немного шоколадных конфет. — Мне нельзя сладкое, — мягко улыбнулся Джисон и попытался сделать небольшой глоток теплой воды в чашке. — Но спасибо за заботу. — Я слышала, что ты медленно восстанавливаешься, — тяжело вздохнула Сэки и поправила теплую накидку на своих плечах. Небольшие завязки приятно щекотали кожу на ключицах. — Минхо тебя лечит? — Верно. Он выписал мне горячие ванны с лепестками каких-то родниковых цветов, — расплылся в нежности Джисон и даже не притронулся к тарелке с рисом. — А как проходят твои дни? — Иногда мы смотрим какие-нибудь фильмы в игровом зале. Но мы с Риоко больше любим проводить время в тишине, — пожимает плечами девушка и неловко проводит пальцами по деревянной поверхности маленького стола. — Знаешь, ходят слухи, что у Минхо кто-то появился. — М-м, понятно, — кивнул Джисон и даже не изменился в лице. Сэки прищурила свои глаза и пристально посмотрела на парня. — Не буду ничего подтверждать. Не лезь в это. — Я рада за вас, — очень тихо произнесла подруга и резко встала со своего места. Хан дёрнулся из-за такой смены разговора. — Убегаю работать. А ты не болей. Тебе нужно много сил, чтобы выдержать кого-то вроде... Ты понял. Джисон громко фыркнул и ничего ей не сказал. Сэки махнула на него рукой и убежала. Хан краешком губ улыбнулся и допил всю воду из маленькой чашки. Миска с рисом осталась нетронутой.

𓅂𓅂

Ночью Джисон проснулся из-за стука в свое окно. Сначала он подумал, что это вновь часть его сна, но пальцы больно ущипнули кожу на запястье. Это была реальность. Из-за ещё одного стука все плоское окно задребезжало. Парень поднялся с теплого футона и откинул одеяло в сторону. Его тело сразу же затряслось из-за холода. На дворе стоял уже скользкий февраль. Хоть это место не славилось морозами, но погода все равно покалывала щеки. Джисон зажег одну свечку возле окна и открыл створки, чтобы мгновенно дернуться и отойти на шаг назад. На него смотрели темные глаза-бусинки. В их отражении можно было заметить небольшое свечение от огня. Огромная черная птица сидела на деревянных брусьях. Одно её крыло по-прежнему отливало засохшей кровью. Но сама по себе птица не была враждебно настроена. Она медленно качнула головой вперед и прикрыла глаза. Ее острый клюв совсем чуть-чуть открылся, но никаких звуков Джисон не услышал. Парень никогда ещё в своей жизни не видел настолько огромных птиц. Она казалась настолько большой, что кожа покрылась мурашками. — Что тебе нужно? — тихо спросил Джисон и прижал холодную ладонь к своему сердцу. Оно билось в тревожном ритме. Черная птица слегка качнулась и выпрямилась, словно бесшумно поздоровалась с ним. Хан последовал её примеру. Он наклонил голову и поприветствовал это пернатое создание. — Это не сон... — тихо пробормотал Джисон и сделал маленький шаг вперед. Сначала в его голову пришла мысль о том, что эта птица испугается и улетит. Но она осталась сидеть на деревянной доске. — Но в этом месте нет птиц. Откуда ты прилетел? У тебя болит крыло? Хан разговаривал с огромной птицей поздно ночью. Это было для него равносильно сумасшествию. Но эта птица понимала его речь. Она взмахнула здоровым крылом и указала куда-то вглубь сада. Парень удивлённо прикрыл глаза из-за возникшего ледяного ветра. Он покрылся мурашками ещё сильнее. Тонкая пижама не могла согреть его из-за открытого окна. — Ты хочешь, чтобы я пошел за тобой? — не очень понял Джисон и тихо вскрикнул, когда чужой клюв схватился за край его ночной рубашки. Это не сделало ему больно, но очень напугало его. — Что ты хочешь? Птица отпустила ткань и спрыгнула вниз. Хан быстро подошел к окну и увидел следы, которые вели вглубь чащи темного леса. Джисон сделал глубокий вдох и быстро взял с тумбочки теплое кимоно. Он дрожащими руками завязал пояс на талии и нашел тёплые тапочки. Ему пришлось прихватить с собой маленький бумажный фонарик. Джисон осторожно перелез через брусья, чтобы оказаться в саду. Холод начал кусать его кожу даже на веках. Но он послушно последовал за огромной птицей. Она передвигалась очень быстро. Он еле-еле успевал идти за ней. Иногда этот ночной спутник останавливался и подгонял его огромным крылом. Хан ничего ему на это не говорил. В его голове почему-то начали мелькать обрывки из снов. Такие же яркие и холодные. Джисон не знал куда именно его ведут. Они точно уже прошли озеро. Оно поблескивало своей чернотой на другой стороне. Парень изредка поворачивал голову назад, чтобы оценить пройденное расстояние. Но онсэна уже не было видно. Хан почувствовал резкий страх. Горло начало ещё сильнее болеть. Птица остановилась рядом с ним и провела кончиком крыла по спине, словно успокаивая. Джисон проглотил огромный ком и посмотрел в глаза этой пернатой черноте. Птица не могла взмахнуть сразу двумя крыльями, потому что одно из них было сломано. Хан тяжело вздохнул и продолжил путь. Через несколько долгих минут они дошли до нужного места. Джисон это понял из-за кровавых следов на холодной земле. За тяжелыми ветками лежала белоснежная птица. Она спрятала свой клюв внутри своих тонких крыльев. И совершенно не двигалась. Хан удивлённо замер и заметил на её перьях множество следов грязи и крови. Черная птица взволнованно приблизилась к своей возлюбленной и накрыла её своим крылом. Кажется, эта белоснежное создание медленно умирало. Джисон приблизился к двум пернатым и сел на колени, чтобы осторожно посветить фонарем на повреждения. Кровь уже давно запеклась, но открытых ран нигде не было видно. — Ты должен позволить мне её осмотреть. И после этого мы постараемся донести её до онсэна, — серьезно произнёс Хан и откинул черное крыло чуть в сторону. Птица секунду колебалась из-за его слов, но все-таки сделала несколько взмахов назад и послушно опустила клюв рядом со спрятанным клювом другой птицы. Парень тяжело вздохнул и осторожно приподнял белоснежное крыло. Он удивлённо посмотрел на открытую рану на боку птицы. Из неё уже начал выделяться желтый гной. Джисон осторожно убрал руки и снял с себя теплое кимоно. Он мгновенно почувствовал холод по всему телу. — Нам нужно переложить её на эту ткань. И я попробую её донести до теплого здания. Понимаешь меня? — спросил тихо Хан и провел кончиками пальцев по голове черной птицы. Она сразу же поднялась на лапки и закрыла своим здоровым крылом Джисона от холодного ветра. — С ней все будет в порядке. Не переживай. Я помогу, ладно? Черная птица прикрыла глаза, будто бы соглашаясь с ним. Хан попытался подложить под другую птицу свое кимоно. Он старался сделать это так, чтобы не сделать ей больно. Но руки все равно испачкались в крови. Ему пришлось очень постараться, чтобы сделать завязки на брюхе. Оставалось самое сложное. Это дотащить её до домиков. — Может... Мне сходить и позвать на помощь? Я не уверен, что справлюсь один, — начал громко кашлять Джисон и хвататься за свою грудь ладонью. Но черная птица качнула головой. — Не будь таким принципиальным. Если ей не помочь прямо сейчас, то она замерзнет и... Птица схватилась клювом за один край кимоно и начала тащить ткань в сторону скользкой дороги. Хан лишь вздохнул и тоже принялся помогать ему. Это было тяжело. Им приходилось останавливаться на крутых поворотах, чтобы вновь укрепить повязки и не сделать хуже. Холод как будто добрался даже до внутренних органов. Джисон потратил на это путешествие все свои силы. Но они добрались до онсэна и затащили больную птицу внутрь теплой комнаты. Хан быстро закрыл все двери и окна, зажег везде свечи и вытащил теплый плед. Ему пришлось наспех согревать еще и себя, потому что еще чуть-чуть и он бы упал без сил. Его организм не до конца восстановился. И сейчас он отчаянно требовал чего-нибудь теплого. — Зря ты выбрал меня. Я вообще не разбираюсь в лечении, — тихо произнёс Джисон и накрыл белоснежную птицу пледом. Она продолжала молча справляться со своей болью. — Я схожу на кухню и принесу что-нибудь из еды, воды и лекарств. А лучше я позову Минхо. Он сможет вам помочь. Хан хотел выйти из комнаты, но черная птица подняла свое огромное крыло и остановила его возле сёдзи. — Что не так? Птица гордо смотрела на него и даже не моргала. Джисон стиснул зубы и присел напротив этого комка гордыни. — Если ты не дашь мне выйти, то она умрет, — парень злобно указал пальцем на замотанную птицу. — Если ты проделал весь этот путь ради такого исхода, то катись к черту. Ему, конечно же, никто не ответил. Но чужое крыло начало немного подрагивать. Джисон знал, что его пернатый друг уже тоже очень устал. У этой птицы было сломано одно крыло. И он не мог вечно передвигаться на таких расстояниях из-за других хищников. Кровь всегда притягивала к себе многих насекомых и животных. Они вместе могли легко стать чьей-то добычей. Но эта птица рьяно защищала свою любовь. Она готова была даже попросить помощь у человека. — Если ты не хочешь, то я не буду звать никого на помощь. Если ты боишься других людей, то ладно. Но я должен выйти, чтобы принести вам еду и воду. И я должен постараться найти ей лекарство. Доверься мне, — устало объяснил Джисон и провел пальцем по клюву черной птицы. Она медленно опустила свое крыло и отошла в угол. Хан встал на ноги и быстрым шагом направился на кухню. Он зажег везде свет и поставил чайник. Пришлось полазить по ящикам, чтобы найти небольшую кастрюлю и полотенца. Он знал, что нужно аккуратно обработать раны. Но поможет ли это птице? Ведь она сейчас была на грани жизни и смерти. Джисон весь вспотел, пока заваривал знакомый отвар. Минхо научил его выбирать нужные ингредиенты для противовоспалительного чая. Он добавил немного эфирного масла в кастрюлю с водой. А в бутылку налил чистую воду для питья. И нашел где-то немного фруктового сока. Возможно, это не совсем поможет, но это было хотя бы что-то. Утром он обязательно найдет Минхо и спросит у него о других лекарствах. Хан вернулся со всем этим ассортиментом в комнату и плотно закрыл за собой сёдзи. Он заметил трепетную заботу со стороны черной птицы. Она по-прежнему прижималась своим клювом к клюву своей любви. Джисон краешком губ улыбнулся и взял ещё один плед, чтобы накрыть им черные перья. Но этот горделивый демон подмял его под себя и выпрямился. — Какой напыщенный характер, — хмыкнул Хан и взял в руки тряпочку, чтобы намочить её в отваре и вытереть грязь и кровь с перьев белоснежной птицы. Джисон заметил на одном её крыле черное пятно. Это заставило его почувствовать смутный треск где-то внутри. — Будешь мне помогать. Принеси ещё одну тряпку. Черная птица секунду колебалась, но принесла ему тряпку. Хан открыл зубами крышку бутылки с чистой водой и вылил её на свою руку. Он попытался осторожно приоткрыть пальцами клюв белой птицы и налить жидкость внутрь. Парень сделал так ещё несколько раз, а потом добавил в воду немного сока фруктов. Джисон оставил блюдце с такой же жидкостью и своему новому другу. Но тот до последнего не притронулся к импровизированной еде. Как будто все оставлял другой птице. — Тебе тоже нужно восстанавливаться. Не будь так категоричен, — цокает Хан и дрожащими руками приподнимает нужное крыло, заметив кровь внутри брюха птицы. Это не было похоже на очень серьезную рану, но гной вызвал сильную лихорадку. Из-за этого птица потеряла сознание. Черное крыло опустилось на спину Джисона, будто бы обнимая его. Хан повернул свою голову и встретился с глазами-бусинками, которые слегка намокли. — Знаю. Ей будет очень больно, когда я начну. Если хочешь, то выйди. Птица убрала свое крыло и легла рядом со своей любовью, утыкаясь клювом в чужой клюв. Джисон намочил сначала тряпку с чистой водой, чтобы убрать осторожно гной. Он никогда не делал ничего подобного, но старался изо всех сил не дрожать. Белая птица резко открыла свои глаза и дернулась, но из-за сильной лихорадки опять потеряла сознание. Хан намочил другую тряпку уже нужным отваром и прижал её к ране. Через несколько минут он проделал так ещё раз. И ещё раз. Когда вся рана была очищена он перевязал все чистыми тряпками и убрал кастрюлю в сторону. Обе птицы лежали с закрытыми глазами. Его начало клонить в сон. Но он вспомнил о ране на крыле черной птицы и взял в руки полотенце, чтобы сесть рядом с этим невыносимым созданием. Пернатый друг открыл свои глаза и уставился на тряпку в руках Джисона. Он качнул головой и спрятал сломанное крыло в другой стороне. — Я должен осмотреть твое крыло, — серьезно проговорил Хан и вновь потянулся к черным перьям, но птица не очень больно укусила его за руку. — Ай, пернатое чудовище. Чего ты такой глупый? Без своего крыла ты что собрался делать? Как своей любимой собрался помогать? Кто ей еду носить будет? Я? Черная птица на секунду колебалась и всё-таки поднялась, чтобы опустить свою голову на колени Джисона. Это было похоже точь-в-точь как во сне. Хан осторожно погладил его клюв и заметил застывшие слёзы в глазах-бусинках. — Не плачь. Теперь все будет хорошо, — улыбнулся мягко парень и осторожно вытер кровь с огромного крыла птицы. Его крыло было настолько большим, что могло доходить до конца футона. Но он сжался в человеческих руках и остепенился. Будто доверял ему абсолютно все. Ведь он доверил этому человеку свою любовь. А это для птицы было абсолютно необъяснимо. И очень-очень ценно.

𓅂𓅂

Джисон проснулся рано утром из-за сильной боли в груди. Он начал кашлять в подушку и сжимать пальцами край одеяла. В глазах застыли необъяснимые слёзы. Ему хотелось убежать от этой боли. Хотелось вытащить её и сломать своими руками. Что-то тяжелое легло на его грудь. Стало очень тепло. Хан еле-еле разлепил свои сонные глаза и увидел голову черной птицы. Она лежала рядом с ним и грела его. Джисон поднял руку и погладил темные перья на здоровом крыле. — Ты не должен... — шепчет тихо парень и краешком губ улыбается. Птица пристально следила за ним одним глазом. — Ты нужен ей, а не мне. Иди... Я уже встаю. Ночное создание потерлось клювом о грудь Джисона и послушно выпрямилось. Оно отошло в угол комнаты и легло рядом с белоснежной птицей. Хан сделал глубокий вдох и не почувствовал острой боли. Это удивило его. Птицы могут лечить? Если это так, то символ птицы и правда очень подходил роду Минхо. Джисон поднялся с футона и достал самое теплое кимоно. Он облачился в него и заметил пристальный взгляд со стороны пернатого друга. Хан взял в руки грязные полотенца и кастрюлю. Ему нужно было отнести это на кухню и в прачку. Черная птица не мешала ему. — Я принесу вам что-нибудь поесть. Но я не знаю рацион птиц. Мне будет очень жаль, если я принесу что-то не то. Подойдет ли рис? — спрашивал серьезно Джисон и неловко переминался с ноги на ногу. Он увидел лёгкий кивок со стороны птицы. Это заставило его улыбнуться. Парень вышел за пределы комнаты и направился на кухню. Минхо встретил его удивленным взглядом. Кажется, этот невероятно красивый целитель уже варил что-то имбирное в небольшой миске. — Ты рано, — мягко произнёс Ли и увидел грязные тряпки в его руках. — Это... кровь? Его взгляд потяжелел. Молодой человек подошел к Джисону и начал его осматривать, но увидел лишь неловкую улыбку на искусанных губах. — Это не моя кровь, — успокоил его Хан и убрал вещи в корзину, попутно выливая грязную воду в сток. — Ночью я... В общем, это долгая история. — Сегодня была самая холодная ночь. Ты же не выходил на улицу? — взволнованно спросил Минхо и подошел к парню вплотную, чтобы обнять его со спины. Джисон почувствовал мягкое тепло и сразу же согрелся. — Мне жаль тебе это говорить, но мне пришлось выйти. — Зачем? — Пойдём со мной. Сам все увидишь, — шепотом произнёс Хан и повернулся лицом к Минхо, чтобы оставить на его щеке мягкий поцелуй. Ли взял его за руку и молча последовал за ним. В его комнату. Когда сёдзи открылась, то Минхо встретился взглядом с черными глазами темной птицы. По размеру она могла дойти до его живота. Целитель сразу же закрыл Джисона за собой и опасно стрельнул взглядом в незваного гостя. Но птица тоже не стояла на месте. Она закрыла одним крылом кого-то завернутого в плед. Они уставились друг на друга так, словно были настоящими врагами. — Минхо, спокойно, — тихо пробормотал Хан и провел ладонью по спине своего возлюбленного. Ли ещё сильнее выпрямился и нахмурился. — Ему нужна помощь. — Пусть проваливает отсюда, — вдруг громко зашипел Минхо и весь затрясся из-за своих слов. — Как только что-то случается, то они сразу ищут помощь у людей. Но им самим на людей все равно! Черная птица внимательно слушала его и не шевелилась. Джисон крепко сжал руки на локтях Минхо, чтобы он не упал и не прогнал никого. — Послушай, он не хотел просить помощи, но ради... — Нет! Пусть проваливает! Пусть опять улетает. Все эти крылатые чудовища именно так и поступают, — зло говорит молодой целитель и указывает пальцем на черную птицу. — Вы покинули нас в день моего рождения, а теперь решили сделать вид, что ничего не было? Ты решил сделать вид, что можешь попросить помощи после всего произошедшего? — Минхо, — тихо прошептал Хан и крепко обнял парня, чтобы он немного успокоился. Его сердце стучало быстрее обычного. — Ты вытащил на улицу моего возлюбленного, чтобы помочь своей любимой. Но ты подверг его опасности. И ты знаешь, что он болеет. И ты все равно сделал это. Проваливай! Черная птица секунду колебалась, но сделала выпад назад, чтобы открыть своим клювом теплый плед. Она попыталась толкнуть голову белоснежной птицы, но та по-прежнему не реагировала. — Нет. Хватит, — твердо произнёс Джисон и обошел Минхо, чтобы сжать в своих руках его полыхающие щеки. — Пожалуйста, не прогоняй его. Он не хотел просить о помощи, но так как эта ночь была очень холодной, то ему пришлось сделать это. — Ты можешь теперь заболеть... — тяжело выдохнул Ли и коснулся ладонью до лба парня. — К черту этих птиц. Они больше не часть нашей семьи. Пусть проваливают. — Почему ты так враждебно настроен? — не понимает Джисон и смотрит на черную птицу, которая продолжала тыкаться клювом в крыло своей любимой. — Они не могут отсюда уйти. Если ты не хочешь им помогать, то не надо. Но я хочу. — Джисон, они приносят лишь беды. — Я тоже приношу лишь беды. — Не говори так, — произнес слишком громко Минхо и почувствовал сильную боль в области сердца. — Ты не один из них. — Если бы я прошел мимо, то она бы умерла, — шепотом произнёс Джисон и указал рукой на белоснежную птицу. — Птицы умирают друг без друга. Ты сам мне это говорил. — А ещё они предатели. Они разрушили нашу семью. Они улетели в тот злополучный день. Они оставили наш род без защиты. Они забрали с собой мою маму... — сквозь противные слёзы произнёс Минхо и сделал шаг назад, чтобы уйти отсюда. На его темном кимоно вдруг засверкали вышитые крылья. Черная птица внимательно следила за каждым его действием. И когда Ли вышел из сёдзи, то Джисон тоже хотел пойти за ним. Но клюв впился в край его кимоно. — Он мой любимый человек. И я должен пойти за ним. Минхо не причинит мне никакую боль, — объяснил осторожно Хан и присел рядом с темной птицей. — Я помогу вам. Не переживай ни о чем. И не принимай его слова близко к сердцу. Он сломан. И он не хотел делать никому больно. Птица неохотно отпустила ткань кимоно. Джисон быстрым шагом направился в сторону кухни, чтобы найти Минхо за работой. Хан закрыл за собой сёдзи и медленно подошел к высокому парню, чтобы сжать свои руки вокруг его талии и прижаться щекой к крепким лопаткам. Минхо замер на одном месте и тяжело задышал. — Расскажешь? — тихо спросил Джисон и прикрыл свои глаза от усталости. Парень рядом с ним несколько долгих минут молчал. — Я родился в середине осени. Мой день рождения не принято отмечать в семье. О нем даже никто не говорит. Из-за того, что случилось двадцать девять лет назад, — начал медленно говорить Минхо и сжимать кулаки на деревянной столешнице между плитой и ящиками с растениями. — Моя мама очень любила птиц. Они были частью нашей семьи на протяжении долгих лет. Они охраняли наш род. Они лечили нас. Они помогали нам. Но это не могло длиться вечно. Наша семья жила не здесь. Не в Хаконэ. Но мама любила ездить в другие города. В одну из поездок она влюбилась. И этот человек был обычным. Он не обладал никаким даром целительства. А у нас было запрещено смешивать кровь. Минхо сделал глубокий вдох и повернулся лицом к Джисону, чтобы прижаться пальцами к его щекам. Ему так отчаянно хотелось найти в чужих глазах поддержку и он сразу её отыскал. — Природа не дала ей благословения. Семья запретила ей водиться с моим отцом. Он был родом из Кореи. Со своими амбициями. Совсем не верил в то, что мама была особенной. И что её могли лишить всего, если она пойдёт против рода. И она пошла, — хмыкнул Минхо и облизнул свои пересохшие губы. — Она была своевольной. Птицы научили её свободе. Они научили её любить. — Что было потом? Её выгнали? — Верно. Её выгнали. Но когда узнали о её беременности, то разрешили вернуться обратно. Отца уже не было в живых. Природа забрала у неё любовь. И дала ей проклятого меня. Потому что... Я родился с даром, который мог разрушить всю нашу семью. И меня тоже, — грустно произнёс Минхо и улыбнулся, когда Джисон оставил мягкий поцелуй на его подбородке. — В день моего рождения птицы покинули наш дом, потому что они больше не хотели защищать нас. Мама тоже ушла. Она ушла вместе с птицами. Она оставила меня с дедушкой. И оставила мне на будущее кимоно с вышитыми крыльями на рукавах. Это было её кимоно. Но все остальное она забрала с собой. Больше никто не защищал нас. И все в нашей огромной семье захотели воспользоваться моими силами. Ведь я умею забирать даже самые смертельные заболевания. Но я очень сильно заболел, когда пытался вылечить бабушку. Она умерла. И все в роду назвали меня проклятым ребенком. Из-за меня улетели птицы. Из-за моего дара я не мог никого лечить. Дедушка в один день собрал все наши вещи и увез меня сюда. В Хаконэ. — А Риоко? — вдруг осторожно спросил Джисон и заметил сверкающие глаза Минхо, которые очерчивали его лицо маленькой мозаикой. — Она не моя родная сестра. Двоюродная. Её привезли сюда родители, когда ей исполнилось десять. У неё нет никакого дара. Иногда она может погадать на картах, но в остальном – испорченная кровь, — выдавливает из себя слабый смешок парень и качает головой. — Мы с ней смешанной крови. В нашей семье нельзя было этого делать. Дети сразу становятся неугодны природе. И нашему целительскому дару. — Но ведь дедушка все равно вас любит. Он вас не бросил. — Верно. Он научил нас с Риоко многому. Но он все равно скучает по своей дочери. И по семье. Ведь жить вдали от своего настоящего дома тяжело. — Птицы решили устроить протест и ушли вместе с твоей мамой. Тебе не стоит ненавидеть их так сильно. Они не сделали больно и мне тоже. Пожалуйста, не злись, — тихо попросил Джисон и крепко обнял Минхо в своих дрожащих руках. — Мне так жаль, что ты через это прошел. Тебе нельзя было никого касаться... Тебе нельзя было кого-то обнимать... — Дедушка прочитал очень много книг, чтобы найти обряд Оттосаки. Если бы не это, то вряд ли бы я когда-то стал частью чьих-то прикосновений, — промычал невольно Ли и почувствовал под своими руками тепло мягкого кимоно. — Прости, я просто очень разозлился на эту черную птицу. Она не давала тебе покоя даже во сне. Ещё и вытащила тебя в такой холод. — У белой птицы есть открытая рана. Ночью я обработал её, но не уверен, что это помогло ей. И она все ещё лихорадит... — начал встревоженно объяснять Джисон. Минхо отпрянул от мягких объятий Хана и оставил на его лбу теплый поцелуй. — Сейчас я сделаю мазь и сироп. Это поможет, — тяжело вздохнул Ли и увидел яркую улыбку на лице своего возлюбленного. — Птицы к тебе тянутся. Этот факт очень не понравится моему дедушке. — Почему это? — Его дочь была такой же... как и ты. Вот почему ты ему не нравишься, — вдруг осознал Минхо и тихо рассмеялся, окончательно выпутываясь из рук своего парня. — Очень логично. Не находишь? — Я буду твоим помощником. Командуй, — проигнорировал вопрос Джисон и покрылся легким румянцем. Целитель качнул головой и вытащил тяжелую книгу из нижнего ящика. — Это все рецепты? — Нет. Это только одна книга. — А сколько всего у вас книг? — Около тысячи. Джисон больше ничего не спрашивал. Он просто выполнял небольшие поручения со стороны Минхо. В один момент им пришлось открыть створки окна, чтобы проветрить кухню. Ли пришлось следовать рецепту той самой мази, которую он ненавидел готовить. Но если это заставит Джисона улыбнуться, то он целую вечность проведет на кухне. Любовь странная вещь. Не правда ли?

𓅂𓅂

Хан тихо открыл сёдзи в свою комнату и помог Минхо занести несколько подносов внутрь. Черная птица, заметив Ли, сразу же насторожилась. Джисон сел рядом с ней и молча качнул головой. Минхо тоже решил игнорировать это черное пятно в комнате. Он сел на колени и начал смешивать едкую мазь с каплями цветочного сиропа. Хан внимательно следил за аккуратными движения своего возлюбленного. Сначала молодой человек не замечал на себе пристальных взглядов, но через некоторое время поднял свои медовые глаза и хмыкнул. — Джисон, помоги мне поднять её крыло, — холодно попросил Минхо и заметил опасный выпад черной птицы. — Если ты мне помешаешь, то я вырву тебе все перья. Понял? Птица гордо отвернулась от него и прижалась одной частью крыла к боку Джисона. Целитель закатил глаза и убрал старые тряпки с белоснежного брюха. Он заметил несколько тонких разрезов, но гноя стало намного меньше, чем могло быть. — Ты молодец, — тихо произнёс Минхо и встретился взглядом с удивлённым Джисоном. — Какие ингредиенты ты добавил в отвар? — Листья жасмина и немного можжевельника, — покрылся легким румянцем Хан и опустил голову ниже, играясь пальцами с завязками кимоно. — Я больше ничего не вспомнил. — У тебя определенно есть талант к лечению, — похвалил его нежно Минхо и принялся осторожно покрывать рану заживляющей мазью. Когда он закончил, то открыл крышку горького сиропа и налил его внутрь клюва белоснежной птицы. Пара черных глаз продолжала внимательно следить за ним. Но ему никто не мешал. Даже звука не произнёс. — Через пару часов она проснется. И через несколько дней она сможет спокойно передвигаться по комнате, — медленно произнёс Минхо и впился взглядом в черную птицу. Она продолжала величественно стоять рядом с Джисоном. — Теперь его очередь. Что у него с крылом? — Он дал мне лишь убрать кровь, но все остальное делать запретил, — недовольно ответил Хан и взглянул на поврежденное крыло черной птицы. — Как хочет, — пожал плечами Минхо и убрал поднос с лекарствами в сторону окна. Он взял в руки тонкую простыню и осторожно накрыл ей белую птицу. Его работа на этом была выполнена. Все остальное сделает за него природа. — Но мы должны помочь ему тоже, — возразил Джисон и повернул голову к молчаливой птице, которая по-прежнему не двигалась. — Эй, давай мы тебе тоже поможем. Это будет не очень больно. Обещаю тебе. — Не уговаривай этого бесстыдника. Если ему нравится ходить со сломанным крылом, то пожалуйста. Но когда его суженная выздоровеет, а он нет, то ему придется самому с этим справляться. Минхо скрестил руки на груди и вновь заметил пристальный взгляд птицы на себе. Он тяжело скользил по рукавам чужого темного кимоно. Возможно, ему были знакомы эти яркие крылья на ткани. Или ему был знаком человек, который носил это кимоно до Минхо. Но сейчас все это было не очень важно. Эта вещь принадлежит только Ли. И больше никому. — Через несколько дней вам нужно будет покинуть это место. И больше не смейте сюда возвращаться. Вам тут никто не рад, — поставил точку Минхо и поднялся на ноги, гордо вздернув подбородок вверх. Он спрятал руки в длинных рукавах. По привычке. — А теперь ты. Он пристально впился взглядом с Джисона. Парень сонно захлопал глазами, но мгновенно проснулся, когда заметил лёгкое раздражение на лице целителя. — Я? — Ты идешь вместе со мной. Я собираюсь выбить из тебя желание вылезать через окно поздно ночью. Ещё и зимой, — фыркнул Минхо и заметил яркое смущение на лице парня. — Ты мог пострадать. Ты же знаешь? Лес не любит чужаков. — Я доверился птице. Он хотел спасти кого-то родного. Ты не можешь меня за это ругать, — качнул головой Джисон и поднялся на ноги. Черная птица мгновенно зацепилась за его рукав клювом. Они встретились глазами друг с другом. — Не беспокойся. Ты ни в чем не виноват. — Он виноват. Он вытащил тебя на улицу, — сухо ответил Минхо и прикусил внутреннюю сторону щеки, рассматривая серьезный перелом на черном крыле. — Нужно будет перебинтовать крыло. Если не сделать это в ближайшее время, то о полетах можно забыть. Навсегда. Черная птица замерла на одном месте и опустила голову вниз, будто бы поклоняясь Джисону. Хан сел перед ней и мягко погладил по голове. Он заметил в глазах-бусинках настоящие слёзы. Это больно ударило по сердцу. Захотелось обнять её. — Не плачь... — тихо попросил парень и осторожно щелкнул пальцем по клюву пернатого. — Я вернусь и перебинтую тебе крыло. Ты ещё сможешь летать. И твоя белая птица тоже сможет. Нужно верить. И доверять. У Минхо самые волшебные руки в этом мире. Постарайся не относиться к нему враждебно, договорились? — Мне все равно как он ко мне относится, — начал бурчать молодой человек и стучать костяшками пальцев по сёдзи. — Джисон, идем. Если и дальше будешь тут оставаться, то заболеешь. — Иду-иду. Хан ещё раз погладил птицу по перьям и поднялся на ноги, чувствуя лёгкое жжение в грудной клетке. Возможно, Минхо прав. Ещё чуть-чуть и у него вновь начнётся приступ сильного кашля. Выходить в такую погоду на улицу было опасно. Но он не мог поступить иначе. Птица заметила его состояние и вновь дернулась идти за ним, но целитель пригрозил ему пальцем сидеть на месте. Этот человек ему явно не нравился. Но Минхо тоже не питал к нему любви. У них была взаимная неприязнь друг к другу. Они оба защищали свою любовь по-своему. Из-за этого казалось, будто они были врагами. Хотя многое их объединяло. Например, темное кимоно с вышитыми крыльями на рукавах.

𓅂𓅂

— Куда мы идем? — тихо спрашивает Джисон и чувствует теплую руку, которая крепко сжала его пальцы. Они медленно согревались из-за этого прикосновения. — В закрытый лечебный источник, — промычал себе под нос Минхо и открыл деревянную дверь в огромное помещение. Хан удивлённо начал рассматривать убранство с теплыми полами. Вокруг висели какие-то незнакомые картины с фотографиями пейзажей онсэна. Несколько разноцветных подушек валялись по бокам от окон. И черный столик пыльно был задвинут в дальний угол. — Закрытый лечебный источник? — переспросил его Джисон и чуть не врезался в спину Минхо. Он так неожиданно остановился, что Хан мгновенно уловил его запах. Лекарственный аромат с нотками горького сиропа. Возможно, это был запах корней фруктов, которые они вместе перемалывали рано утром. Возможно, Джисон просто везде чувствовал этот шлейф. Подсознательно он ему нравился. Ведь это был Минхо. — Верно. Я открываю этот источник только в исключительных целях. Когда человека нельзя вести на улицу, но лечение ему необходимо получить в воде, — начинает терпко объяснять Ли и искать ключи внутри тумбочек. Руку Джисона он так и не отпустил. Это вызвало улыбку на губах Хана. — Вода забирает многие болезни. И чувства. Она умеет исцелять лучше всего. Ты сразу это почувствуешь. — Зайдёшь в воду вместе со мной? — осторожно спросил Джисон и приподнялся на носочках, чтобы дотянуться губами до задней части шеи молодого человека. Минхо неосознанно увернулся от поцелуя и наклонился вперед, чтобы открыть нужную дверь. Хан недовольно цокнул. — Никаких непристойностей, — серьезно пробормотал Ли и потянул парня внутрь темного коридора. Он вмещал в себя всего одного человека, поэтому они шли друг за другом. — Разве я говорил о непристойностях? — Ты о них подумал. — За мысли ещё никто не нес никакой ответственности. — Это ты так думаешь, — качнул головой Минхо и щелкнул пальцами, чтобы по пути зажглись бумажные фонарики. Они остались здесь ещё с нового года. Джисон видел их по всему онсэну этой холодной зимой. — Переоденься в этой комнате. Сначала прими душ, а уже потом заходи в воду. Она лечебная. В ней могут плавать лепестки растений. Я в неё зайти не смогу. Даже не проси. — Очень жаль. Мне бы так хотелось вновь увидеть тебя без одежды, — лукаво улыбнулся Джисон и получил за эти слова лишь угрюмый взгляд Минхо. — Эх, как скажешь. — Я могу остаться с тобой, но ненадолго. — Этого будет достаточно, — кивнул Хан и на секунду начал колебаться. Но все-таки повернулся лицом к молодому человеку и оставил на его губах лёгкий поцелуй. — Спасибо за то, что заботишься обо мне. И за то, что ты помог этим птицам... — Я всегда буду заботиться о тебе, — шепотом произнёс Минхо и мягко затолкал парня внутрь теплой комнаты. — Иди. Тебе надо быстрее переодеться, чтобы начать лечение. — Не хочешь снять с меня половину одежды? Это сэкономило бы... Целитель закрыл дверь прямо перед лицом молодого человека. Он сделал глубокий вдох и нервно потер свои горячие уши. Этот парень сведет его с ума. Он знает это.

𓅂𓅂

Когда Джисон зашел в теплую воду, то заметил несколько листочков мяты. Они плавали возле его груди и прилипали к бледноватой коже. Хан мог полностью войти внутрь источника, но остался стоять подле ступенек. Ему хотелось найти взглядом Минхо. И он нашел. Ли не смотрел на него в ответ. Он был занят расфасовкой каких-то мешочков. Его руки в светлом кимоно осторожно пересчитывали контейнеры. Он кусал нижнюю губу, когда о чем-то думал. Джисон готов был смотреть на него часами, потому что в его действиях и движениях не было ни намека на что-то вычурное или фальшивое. Все его слова, фразы, прикосновения не имели подтекста. Он был выгравирован из настоящей природы. Это чувствовалось даже по запаху. Захотелось прикоснуться. — Минхо, — тихо позвал его Хан и опустился в воду по ключицы, чтобы согреться. Целитель услышал его голос и повернул голову в его сторону. — Подойдешь ко мне? — Только без шуток, — сразу же предупредил его молодой человек и оставил свою работу, чтобы медленно подойти к парню и присесть рядом с деревянной доской. Она отделяла горячий источник от пола и не давала воде разлиться. — Я не буду с тобой шутить, — расплылся в нежной улыбке Джисон и повернулся лицом к своему парню, чтобы посмотреть на него снизу вверх. — Ты такой прекрасный. Напоминаешь мне кого-то волшебного. Как будто вылез из моего любимого аниме. — М-м, — лишь покачал головой Минхо и потянулся кончиками пальцев к взмокшим волосам Хана. Он убрал несколько темных прядей за ухо и погладил парня по подбородку. — Наклонись немного ко мне. Я хочу тебя поцеловать, — шепотом просит Джисон и кладет свои руки по разные стороны чужих коленей. Минхо хмурится, но опускает голову немного ниже. Он думает о том, что парень оставит лишь один лёгкий поцелуй где-нибудь на его коже и отпустит его, но у Джисона были другие планы. Ли осторожно положил одну свою руку на чужую шею, когда почувствовал горячие губы на своих губах. Они мягко вели его в запретную зону их тягучих прикосновений в этом источнике. Минхо попытался отстраниться, иначе они так просто не остановятся, но руки не слушались. Им хотелось вдоволь насладиться их единственной привилегий. Джисон для его рук оказался священным экземпляром, который можно было пощупать и остановиться на опаленной коже. Они не забирали его болезнь, не травмировали его, не оставляли синяки или шрамы. Из-за этого пальцы хотели ещё-ещё-ещё вкусить этого ощущения. — Джисон... — тихо пробормотал в мягкую кожу Минхо и вцепился в чужой загривок, чтобы не свалиться в воду. — Сними, — почти отчаянно просит Хан и сам тянется пальцами к поясу светлого кимоно. Молодой человек его даже не останавливает, потому что из-за пара становилось жарко. Возможно, не только из-за пара. — Искуситель, — недовольно фыркает Минхо и сидит перед парнем в совсем неподобающем виде. Часть его верхнего кимоно сползла с плеч, открывая другой слой хлопковой ткани. Джисон внимательно посмотрел на оставшуюся одежду и слегка отступил. — Знаешь, пройдёт целая вечность, пока я сниму каждый твой слой, — начинает фыркать парень, медленно играясь пальцами с развязанным поясом. — Тебе придется постараться, чтобы добраться до моей души, — лукаво ухмыльнулся Минхо и хотел уже поправить на себе одежду, но не успел. Джисон потянул его за талию к себе в теплую воду. Брызги из-за такого погружения попали даже в глаза, поэтому Ли пришлось несколько раз медленно моргнуть, чтобы прийти в себя. Хан улыбался так ярко, словно сделал самую огромную шалость в своей жизни. А Минхо пару минут не мог понять что же в этой жизни он сделал не так, если его угораздило влюбиться в это непослушное недоразумение. — Не молчи. Мне становится страшно, — мило захихикал Джисон и прижал его к себе вплотную, чтобы отойти вместе с ним немного дальше деревянных бортиков. — Видишь? Купание вместе может быть веселым. — Это лечебное место, а ты к нему относишься так, словно это бассейн, — начинает недовольно говорить Минхо и чувствовать неприятное скольжение мокрой ткани по всему своему телу. Кимоно становилось тяжелым и мешающим для ответных движений. — Из-за тебя я теперь выгляжу... — Ты прекрасен в любом виде, — перебил его Джисон и нежно поцеловал в щеку. — Мне захотелось, чтобы ты остался со мной ещё на некоторое время. — Верно. Теперь мне придется сушить свою одежду, — устало прошептал Минхо, но мягко улыбнулся. — Ты нарушаешь так много правил. Природа не любит таких людей. — Не уверен, что у природы есть столько времени, чтобы следить за людьми. — Ты прав. Но в этом месте она пристально наблюдает за каждым, — хмыкает Ли и невольно прижимается спиной к бортику, чтобы расправить плечи и убрать мокрые пряди волос со лба. Джисон последовал за ним. — Расскажешь мне что-нибудь? — попросил тихо-тихо Хан и помог молодому человеку подняться на деревянную поверхность. Он придерживал его за бедра и осторожно снял верхнюю часть кимоно с его промокшего тела. — Что именно ты хочешь услышать? — покрылся румянцем Минхо и крепко сжал чужие запястья, чтобы задержаться в таком состоянии. — Ты меня заговариваешь. Быстро залезь в воду по подбордок и прекрати разговаривать. — Мой дорогой целитель, почему вы так ко мне враждебно настроены? — расплылся в дурманящей улыбке Джисон и сразу же сделался серьезным, когда Ли начал подниматься на ноги в мокрой одежде. — Прости, я и правда не подумал про кимоно. Возьми мою одежду. — Все нормально. Здесь есть сушка. — Это будет долго, а тебе ещё нужно работать. Возьми мое кимоно, — пробормотал Хан и послушно погрузился в воду, укладывая затылок на мягкую подушку. — Прости. Я постараюсь не нарушать здесь правила. Это делает тебе только хуже. — Ай, успокойся. Иногда мне даже становится интересно какой будет твой следующий шаг, — выдавил из себя смешок Ли и взял с полки какое-то эфирное масло. Он вновь подошел к воде и капнул три капли, а после мягко засунул руку в образовавшуюся жидкость и что-то прочитал одними губами. — Что это? — Лекарство. — Что за лекарство? — не унимался в своих вопросах Джисон и рассматривал перед собой высокого молодого человека. Он спрятал неизвестный бутылек в мокром кармане и выпрямился. — Оно поможет снять воспаления, если они у тебя есть. А теперь отдыхай, — качнул головой Минхо и наклонился вперед, чтобы забрать верхнюю часть кимоно. — Ты вернешься за мной? — все-таки спросил Джисон и послушно дожидался ответа от остановившегося парня. — Выйди из воды через час, — промычал себе под нос Минхо и открыл дверь. — Прости. У меня есть ещё работа. Дедушка просил зайти к нему. Парень вышел из горячего источника и закрыл за собой сёдзи. Джисон тяжело вздохнул и коснулся ладонью до своей груди. Стало почему-то так сильно больно, что в глазах потемнело. Возможно, воспаление и правда было. И оно сейчас коснулось его души.

𓅂𓅂

— Ты опоздал. Минхо мгновенно выпрямился и сложил руки в темные рукава кимоно. Вышитые крылья прекрасно гармонировали с внутренней нежной рубашкой. И только-только высушенные волосы пушились из-за восходящего пара в комнате. — Знаю. Прошу прощения, — вежливо произнёс парень и сделал поклон своему дедушке. Старик сидел на специальной подушке и молился. Для него это было привычкой. Молиться за своих внука и внучку. Молиться за их здоровье и благополучие. Молиться за счастье их рода. — Причина опоздания? Ты принимал ванну? — серьезно спросил старший Ли и пристально впился взглядом в высокого юношу. Он так быстро вырос. Стал невероятно взрослым. И теперь у него были свои секреты. Была своя собственная любовь. — Немного искупался, — прочистил горло Минхо и сжал пальцы в кулаки, потому что дедушка видел его насквозь. Он замечал любые изменения в его настроении и состоянии. — Прости. Я постараюсь больше не задерживаться. — Он не будет для тебя хорошей парой. И ты знаешь это, — холодно произнёс старик и угрюмо нахмурился. Минхо молча сомкнул губы и вздернул подбородок вверх. — Почему ты не хочешь меня услышать? — Он мне нравится... Это сильнее меня... — вдруг взволнованно ответил Ли и слегка задрожал. — Прости. Я знаю, что это неправильно для нашей семьи. Но я никогда не был правильным. Одно мое существование является ошибкой. И ты сам это знаешь. — Не говори глупостей! — рявкнул на него дедушка и махнул рукой, словно все это одна сплошная чушь. — Ты не виноват в том, что твоя мать решила смешать кровь. И ты не виноват в том, что наша семья не приняла тебя. Ты не виноват в том, что родился с таким мощным даром. Прекрати винить себя. — Но я не могу не делать этого, потому что я вижу, что тебе тяжело. — Мне было бы тяжелее, если бы тебя у меня забрали. Они хотели сделать из тебя игрушку. Таблетку от любой боли. Это все неправильно, — тяжело вздохнул дедушка и крепко сжал руки на своих коленях. — Я учил тебя остерегаться больных людей. Но ты не послушал меня. Ты выбрал того человека, который погубит тебя. — Он не делает ничего плохого. Почему ты говоришь о нем такие жестокие вещи, — повысил свой голос Минхо и продолжал гордо стоять с прямой спиной. Даже если взгляд его близкого человека потяжелел. — Ты такой же... как и твоя мать. И в итоге её любовь умерла. Если хочешь для него такой же участи, то я не буду вмешиваться, — поставил точку старший Ли и прикрыл свои уставшие глаза. — Иди работай. — Дедушка... — сквозь ком в горле произнёс Минхо и упал перед ним на колени. Как же это унизительно – чувствовать. Но терять ещё больнее. — Что же мне тогда делать? Оттолкнуть его? Запечатать свою собственную любовь и спрятать в темный ящик? Что мне нужно сделать? Что будет тогда правильным? Не любить вовсе? — Дорогой мой внук, — устало начал говорить дедушка и стирать своим пальцем слёзы на щеках юноши. — Почему именно ты всегда так страдаешь? Почему на твою долю выпала такая тяжелая судьба? Прости, но твой старик не знает ответов на эти вопросы. Но любовь всегда была сильнее. Возможно, ты не повторишь судьбу своей матери, если хорошо попросишь у природы. И не будешь делать глупостей. И твой возлюбленный тоже не будет делать глупостей. Возможно, тогда все поменяется. Минхо отчаянно кивнул и опустил голову вниз, чтобы сделать низкий поклон своему дедушке. Через некоторое время он поднялся на ноги и забрал нужные лекарства из ящиков, чтобы пойти работать. Ему стоило серьезно подумать о словах его близкого человека. Наверное, ему нужно было сходить в храм и помолиться духам. Вряд ли они услышали бы его просьбу, потому что он был лишь инструментом в их руках. Но попытаться стоит. Попытка всегда намного лучше, чем полное бездействие.

𓅂𓅂

Молодой человек проверил своих постояльцев в первую очередь. Он поменял везде свечи, проветрил комнаты и зажег новые благовония. Минхо спустился в каждую комнату и оставил небольшие флаконы со сладкой водой. Он также зашел в комнату Джисона и не увидел там черную птицу. Но белая птица уже открыла глаза и осторожно смотрела на него. Минхо поставил поднос с лекарствами и бинтами на пол и убрал футон в сторону. Он сменил благовония и подошел к окну, замечая пернатое создание возле перил. Птица заметила его и остановилась. Ли усмехнулся, когда увидел в его клюве еду. Но сама она не могла подлететь и подняться из-за сломанного крыла. — Иди в обход. Я открыл дверь, — серьезно произнёс Минхо и отошел к подносу. Черная птица вернулась в комнату через несколько секунд и тихо подошла к своей возлюбленной. Они молча посмотрели друг на друга. — Я сделаю тебе повязку. Иди сюда. И без шуток. Темные глаза птицы недоверчиво уставились на него. Но она все равно подошла к целителю и сделала поклон в знак уважения. Минхо сел перед ней на коленях и показал эластичный бинт с каким-то мягким раствором. — Через несколько дней будет как новое, — лишь тихо произнёс Ли и начал обматывать чужие перья, стараясь не касаться болезненных мест. Руки пытались не забирать чужую боль. Черная птица стойко терпела перевязку. Через некоторое время Минхо закончил свое дело и взял другое лекарство, пересаживаясь к белоснежному созданию. Птица выглядела немного лучше, но все равно сил встать у неё пока не было. Ли посмотрел на её рану и поменял повязку. Он делал этот так ловко, что ни у кого в комнате не осталось сомнений — перед ними сидит настоящий лекарь. Птицы когда-то были частью этого рода. Но только не сейчас. Сейчас они обладали полной свободой. И служить людям они бы точно больше не стали. — Это все. Скоро слабость пропадёт и тебе станет легче, — тихо прошептал Минхо и размешал в воде сладкий сироп. Птица начала медленно пить лекарство. — Пожалуйста, больше не просите у Джисона помощи. У него серьезная болезнь. И ему нельзя простужаться. Черная птица виновато опустила перед ним свою голову и царапнула когтями пол в комнате. Минхо хмыкнул и сделал глубокий вдох, ощущая себя очень вымотанным. Как будто что-то во всём этом было тревожным. Он не был частью птиц, но птицы всегда были частью его самого. Крылья на рукавах блестели из-за вышедшего солнца. Стало чуточку спокойнее. — Отдыхайте, — медленно встал со своего места Минхо и спрятал дрожащие руки за своей спиной. Поднос он оставил на полу. На нем была нарезана еда для птиц. Ему нужно было проверить Джисона. Похоже он уснул в горячем источнике. Это заставило улыбку расцвести на губах Минхо. Этот парень всегда заставлял его улыбаться.

𓅂𓅂

Улыбка сползла с его лица, когда он услышал громкий кашель в комнате для сушки. Минхо с замиранием сердца остановился возле двери и прижал лоб к деревянной поверхности. Джисон пытался сдерживать кашель, но сейчас он давил так сильно, что в глазах темнело. Он старался дрожащими руками завязать пояс на кимоно, но пальцы не слушались. После горячего источника не стало легче. Как будто стало даже хуже. — Хан? Ты в порядке? — тихо постучал в дверь Минхо и сжал кулак до белеющих костяшек. Через несколько минут дверь с щелчком открылась и из неё вышел парень с легкой улыбкой на лице. — Я слышал... Тебе плохо? — Не беспокойся. Мне нужно было прокашляться, — произнёс разнеженно Джисон и положил ладонь на грудную клетку парня. — Ты все-таки за мной пришел. — Я подумал, что ты потерялся. Я уже сделал часть работы, — прочистил горло Минхо и коснулся пальцами до лба парня. Температуры не было. И даже щеки приобрели оттенок розового. Возможно, это было лишь мнимое беспокойство с его стороны. — Ты точно в порядке? — Да. Но я ужасно голоден, — произнес с ухмылкой Джисон и игриво укусил молодого человека за плечо. Минхо фыркнул и отцепил от себя возлюбленного. — Пообедаем? — Конечно, — кивнул Ли и протянул ему руку. Хан сразу же переплел их пальцы и прижался плечом к его телу. — Могу ли я у тебя кое о чем попросить? — Да. — Пожалуйста, найди меня, если тебе станет хуже. Не молчи, ладно? Прошу тебя, — серьезно проговорил Минхо и почувствовал на своем плече тяжесть чужой головы. — Обещаю. Ты первым узнаешь, если мне станет хуже. Ты же видишь меня насквозь, — нежно ответил Джисон и остановился на одном месте. Целитель сделал то же самое. — Хорошо, — кивнул Минхо и наклонился к мягкой щеке молодого человека. Он оставил на ней лёгкий поцелуй. — Завтра меня не будет целый день. Мне нужно будет сходить в Храм. — Для чего? — удивлённо спросил Джисон и заметил маленькие огоньки в глазах Ли. — Хочу попросить кое-что у ду́хов, — шепотом произнёс Минхо и протянул вторую руку к лицу парня, чтобы кончиками пальцев помассировать чужой висок. — Я бы взял тебя с собой, но придется далеко идти. Тебе стоит сейчас больше отдыхать. И не выходить на улицу. — Ты пойдёшь совсем один? — Да, потому что это только моя просьба. — Будь осторожен, — тихо попросил Джисон и поднялся на носочки, чтобы поцеловать Минхо как следует. Хотелось продлить этот поцелуй ещё хотя бы немного, но живот Хана начал отчаянно просить еды. Они отстранились друг от друга и рассмеялись. — Идем, — фыркнул Минхо и потянул свою любовь за собой. Фонарики медленно погасли, когда оба парня вышли из этой части онсэна. За ними двумя осторожно последовали духи природы. Нужно было только заметить их. И почувствовать сплетенными руками.

𓅂𓅂

— Возвращайся завтра. Можешь переночевать у тетушки Фукудзи. И не забудь оставить ей подарки, — начинает давать наставления дедушка и собирать в плетеную сумку лекарства. — Я помню, — кивает Минхо и медленно зевает, потому что он проснулся в пять утра. А уснул он в час ночи. Они с Джисоном долгое время разговаривали о книгах, которые прочли в библиотеке. И только когда черная птица сама потушила все свечи, они сладко уснули. Проснулся парень из-за легкого шороха. Птица пыталась его разбудить своим острым клювом. Как будто она знала, что Минхо нужно было сегодня собираться куда-то далеко. Из-за этого всего целитель не выспался. — Ты меня слушаешь вообще? — цокает дедушка и вручает в руки Ли тяжелую сумку. — Я позвонил моему знакомому водителю. Он отвезет тебя. — Что? Я думал пойду пешком, — слегка удивился Минхо и заметил нахмуренные брови своего старика. — Заболеешь еще. Не надо мне такого счастья на плечах, — съязвил дедушка и перевел взгляд на открытую сёдзи. Голова сонного Джисона показалась внутри комнаты. — А ты чего проснулся? Зачем пришел? — И вам доброе утро, дядюшка Ли, — мягко улыбнулся Хан и даже не изменился в лице. Старик фыркнул и добавил в руки Минхо еще одну сумку. — Возьми его с собой, — сказал старший Ли и указал пальцем в сторону Джисона. Минхо удивлённо уставился на своего родителя. — Пусть помолится за свое здоровье сам. И с сумками тебе поможет. — Он не... — Если он даже с тобой в Храм поехать не может, то о чем вообще речь? Благословлять я вас двоих никогда не стану. Побойтесь кары Всевышнего, — пробурчал старик и подозвал к себе ладонью притихшего Джисона. Парень подошел к нему и получил из его рук ещё одну плетеную сумку. — Идите теперь прочь с глаз моих. Сейчас водитель приедет. Минхо спрятал легкую улыбку за подарками и вышел из комнаты. Хан догнал его и прижался локтем к локтю. — А как же птицы? — шепотом спросил Джисон и повернул голову к молодому человеку. — С ними все будет хорошо? — Да. Когда мы вернёмся их уже не будет. — Тогда нам нужно попрощаться, — спохватился Хан и хотел свернуть в комнату, но Минхо остановил его за плечо. — Нет? — Для птиц это плохая примета. Просто оставь все как есть. Они не наши спутники, — качнул головой Ли и взволнованно поник. — Ты можешь отказаться от поездки. Тебе не стоит выходить за пределы онсэна. — Все в порядке. Я хочу взглянуть на храм, на горы и на лесных духов. Я думаю, что это будет весело. Ведь ты часть всего этого. Позволь.... мне познакомиться с этой твоей частью. Минхо сделал маленький шаг к парню и наклонился к его лицу, чтобы оставить драгоценный поцелуй на приоткрытых губах. Джисон ещё ярче улыбнулся после этого и гордо кивнул головой в сторону выхода из онсэна. Их встретил мужчина в теплой куртке. Он помог парням убрать подарки в багажник. Джисон заметил его пристальный взгляд на себе и удивлённо вскинул бровь. — Ах, что за молодежь пошла! Не вспомнил меня что ли? — весело спросил водитель и щелкнул языком. — Я же тебя подвозил в этот онсэн осенью. — О, точно, — кивнул Джисон и неловко поклонился ему в знак извинений. — Прошу прощения. — Я рад, что ты тут остался. Тебе здесь нравится? Хан перевел свой молчаливый взгляд на Минхо и кивнул. Целитель неловко замялся и скользнул в сторону машины, чтобы сесть на заднее сиденье. Джисон тоже открыл дверцу и сел рядом с Ли. — Я завтра вас заберу рано утром, ребята. — Спасибо, господин Шикуси, — вежливо произнёс Минхо и положил свои руки на теплую ткань кимоно. Хан рядом с ним посмотрел в окно и с интересом наблюдал за дорогой. — Твой старик мне сказал, что ты едешь в Святилище, чтобы попросить благословения. Нашёл что ли невестку себе? — вдруг спрашивает мужчина и включает печку, смотря на двух притихших парней через зеркало. — Кхм, я... — слегка замялся Минхо и старался избегать удивлённого взгляда Джисона. Но теплая рука парня незаметно сжала его ладонь в своей. — Я подумал, что мне нужно сначала съездить в Храм, а уже потом думать о чем-то другом. — Правильно. Сначала нужно попросить у предков благословения, а уже потом жениться. Надеюсь, все у тебя будет хорошо. А то твой старик очень переживает за тебя. Он всегда мечтал о том, чтобы ты нашел свою любовь. Чтобы у тебя была своя семья, — начинает с теплой улыбкой говорить господин Шикуси и осторожно управлять машиной. — Я помню тебя ещё совсем маленьким. Когда ты ещё сбегал от старика в лес и играл там со светлячками. А ещё ты просил у него найти тебе кошку. Но все кошки убегали из вашего онсэна. Не знаю... Не нравится им там. — Всем животным не нравится наш онсэн, — согласился Минхо и облизнул свои пересохшие губы. Ему не хотелось вести очень серьезный разговор с этим мужчиной, но он был его дальним дядюшкой. — У этого есть свои причины. — Знаю-знаю. Твой дедушка мне рассказывал, — закивал Шикуси и устремил свой взгляд на Джисона. — А ты? Невестку себе нашел? Или лечишься ещё? — Лечусь, — коротко ответил Хан и взглянул на огромную гору, которая виднелась за пределами темного леса. Он с замиранием сердца замолчал. — Почти приехали. Тетка твоя уже и домик приготовила. Давно она тебя не видела, — вздохнул Шикуси и о чем-то тяжело задумался. Оставшееся время в дороге прошло в приятном молчании. Машина заехала в маленький дворик, который находился недалеко от тропинки Святилища. Парни вышли из автомобиля и забрали свои вещи. Джисон невольно залюбовался высокими ступеньками. Недалеко от этих ступенек Хан заметил Тории. Он задержал дыхание и не заметил теплого касания к задней части своей шеи. — Джисон, нам нужно зайти сначала в дом, а потом мы поднимемся к Святилищу, — тихо пробормотал Минхо и улыбнулся, когда заметил блеск в глазах молодого человека. Возможно, это была хорошая идея привезти его сюда. Они поклонились господину Шикуси и попрощались с ним. Минхо первым зашел в деревянную калитку и остановился рядом с дверьми в дом. Джисон последовал его примеру. К ним вышла старая тетушка в кимоно цвета красного песка. Она с улыбкой спустилась по маленьким ступенькам и начала расцеловывать лицо своего любимого племянника. Парню пришлось низко наклониться к её рукам. — Как давно тебя не видела, Минхо, — хрипло пробормотала старушка и посмотрела на новое лицо в её доме. — А кто это рядом с тобой такой красивый? Никогда не видела его рядом с тобой в вашем онсэне. — Госпожа Фукудзи, это мой близкий друг. Его зовут Хан Джисон. Мы вместе поднимемся в Святилище, — серьезно произнёс Минхо и мягко посмотрел на молчаливого Джисона. — Пожалуйста, накормите его самой вкусной едой. — Конечно-конечно, — спохватилась старушка и подошла ближе к мальчику с мягкими щеками. — Какой же ты красавец. За вас двоих моя душа радуется. Если надо будет я сделаю для вас обереги. Я точно чувствую что-то ещё. Меня не надо обманывать. Старушка уже многое повидала в жизни. Друзья так на друг друга не смотрят. И благословения в Святом Храме не просят. — Тетушка... — начал с волнением говорить Минхо, но его перебил Джисон. — Вы правы. Я много чувствую к этому человеку. Я был бы рад получить от вас оберег, — мягко ответил Хан и поцеловал её руку. Госпожа Фукудзи настолько обрадовалась такому вежливому молодому человеку, что радостно сжала его плечо. — Ах, Святые Небеса, я тебя накормлю своими самыми лучшими блюдами. Заходите в дом. Вам нужно согреться, — начала щебетать старушка и подманивать их зайти внутрь небольшого традиционного домика. Минхо оставил все подарки на пороге и помог Джисону протереть руки. — Как она понял? — тихо прошептал Хан и заметил легкую улыбку на лице Ли. Целитель пожал плечами и оставил поцелуй на щеке парня. — Я думаю, что это не так сложно понять. — Идите сюда! Минхо подтолкнул Джисона зайти на кухню и посадил его рядом с собой. На котацу уже была расставлена посуда с соусами и закусками. Ли помог своему любимому человеку открыть длинные палочки, пока старушка разливала ароматный мисосиру по темным чашкам. Хан почувствовал себя так, словно он находится в каком-то другом мире. Эта кухонная комната походила на вселенную его любимого аниме. Здесь даже сохранились все фотографии семейства Фукудзи. Джисон осторожно блуждал глазами по настоящей истории. А Минхо все это время смотрел только на парня. На его светящиеся глаза и приоткрытые губы. Старушка с улыбкой покряхтела и поставила чашки перед двумя парнями. Она вытерла руки полотенцем и села напротив них. — У меня есть для вас ещё лучшее сакэ. Но выпьете его после храма. Сейчас нельзя, — проговорила женщина и прищурила свои глаза. — Ах, как давно я не принимала гостей. — Мой дедушка просил передать тебе лекарства, — произнёс тихо Минхо и сложил руки, чтобы помолиться перед трапезой. Джисон последовал его примеру, хотя никогда ещё не делал такого. — Кушайте на здоровье, — тихо прошептала хозяйка этого дома и больше не трогала их разговорами. В тишине и прошел их обед. Хан никогда ещё не ел настолько вкусного супа, поэтому он съел все. Госпожа Фукудзи ещё несколько долгих минут хвалила его за это. Джисон хотел помочь ей вымыть посуду, но та настоятельно рекомендована ему этого не делать. — Гости должны быть гостями в чужом доме, — лишь покачала головой женщина и отправила двух парней в отдельную комнату. Минхо открыл старенькую сёдзи и удивлённо замер, когда заметил большой футон для них двоих. Джисон спокойно зашел внутрь и положил свое теплое кимоно на комод. Но Ли до сих пор странно гипнотизировал одно спальное место. — Что-то не так? — тихо поинтересовался Хан и заметил яркий румянец на щеках Минхо. — Эй, ты о чем там думаешь? — Тетушка сразу все поняла, — промычал неловко Ли и прижался спиной к закрытой двери. — Наверное, дедушка ей все рассказал. — О чем? — О том, что я нашел себе партнера. Из-за этого она подготовила нам одну комнату. — О, — вспыхнул резко Джисон и огляделся, рассматривая две подушки и одно одеяло. — Она... хотела... чтобы мы... — У нас так нельзя, — качнул головой Минхо и сел на мягкий футон, складывая ноги в позу лотоса. Хан сел рядом с ним и внимательно начал рассматривать его. — Постель можно разделить только с мужем. — Только с мужем? — почти вскрикнул Джисон и закрыл свой рот рукой, пытаясь не задохнуться от удивления. Через несколько секунд он убрал руку и ухмыльнулся. — Это своего рода тоже благословение. — Она пошла против правил, — нахмурился Минхо и лег спиной на мягкую подушку. Он посмотрел на не очень высокий потолок и выдохнул. — Наверное, двум парням можно так делать. И это не будет считаться за проступок. — Если мы оба парни, то это не значит, что наша любовь может быть какой-то другой. Она такая же... как и у других супругов, — тихо пробормотал Джисон и навис над Минхо, чтобы взглянуть в его наполненные нежностью глаза. — Выкинь все свои мысли из головы. Ты мой любимый человек. Это все... что может иметь значение. Это по-настоящему. И это правильно. — Возможно, что духи природы не захотят принимать нас, — осторожно произнёс Минхо и закрыл глаза, когда почувствовал нежный поцелуй на своих губах и сильную руку на своей талии. — Не думай ни о чем плохом. Я буду с тобой. Я пойду с тобой, — прошептал в чужие губы Джисон и потерся носом о нос парня. У Минхо этот жест вызвал трепетный восторг под сердцем. — Знаешь, вокруг тебя всегда так много всего волшебного, а ты не замечаешь. — Я замечаю. Тебя. — Я не про себя, — захихикал Хан и лег рядом с парнем, подперев свою голову рукой. Он смотрел на лежащего перед ним целителя и улыбался. — Например, светлячки. Они тянулись к тебе, когда мы были в горячем источнике. — В ту ночь все было волшебным, — прочистил свое горло Минхо и вспомнил их горячие поцелуи с дрожащими прикосновениями под паром. — Но к тебе тянутся птицы. Это тоже волшебно. — Ему было просто не к кому обратиться, — возразил Джисон и удивлённо ойкнул, когда оказался прижат спиной к футону. Минхо положил свою руку на его сердце и наклонился для тягучего поцелуя. Хан почувствовал огонь в области груди и сжал пальцами тонкий воротник на шее парня. Ему хотелось продлить их тихий поцелуй, но в сёдзи несколько раз громко постучали. — Вам пора подниматься в Храм. Минхо резко отстранился от Джисона и сел на другую часть футона, поправляя пальцами свое кимоно. Хан лениво потянулся и поднялся на ноги, рассматривая молодого человека сверху вниз. — Мы ещё вернёмся к этому разговору, — пробормотал Минхо и взялся за протянутую руку Джисона. Чужие губы коснулись его линии подбородка в немом согласии.

𓅂𓅂

Старушка проводила двух парней к небольшой тропинке леса. Она дала им в дорогу самые тёплые накидки нежно-красного цвета. Хотя здесь не было холодно, но ветер все равно щекотал кожу щек. Они оба поклонились тетушке и медленно побрели в сторону Святилища. — Минхо? Молодой целитель повернул голову в сторону Джисона и заметил его легкую улыбку. Их шаги становились все тише и тише. Ярко-красная Тории показалась на глазах. Ли осторожно остановил Хана за руку и переплел их пальца. — Мы должны поклониться. Дальше дорога будет являться Священным местом. Если тебе хочется о чем-то попросить, то ты можешь сделать это уже сейчас, — серьезно объяснил Минхо и спрятал свои руки в рукавах длинного кимоно. Джисон молча последовал за ним. Они одновременно поклонились и сделали шаг вперед. — Могу ли я у тебя спросить что-нибудь... пока мы идем? — вдруг начал разговор Хан и рассматривал перед собой длинные ступеньки. Где-то вдалеке виднелась огромная гора. Её подножие было покрыто белым снегом. Как крылья у той самой птицы, которую Джисон спас. — Спрашивай. — У тебя есть любимое лекарство? — почему-то спросил парень и ловко перескочил несколько ступенек, протягивая открытую ладонь Минхо. — Мне нравится готовить несколько рецептов из старой книги дедушки, — охотно начал говорить Ли. Он взял Джисона за руку и сделал глубокий вдох. — Но я почти ничего не смешиваю. Например, чай для сна. Я беру основные травы и добавляю в них ложку меда. Если человеку нельзя употреблять мёд, то я добавляю сладкую воду. Ещё есть мазь от ушибов. Это не та мазь, которую мы готовили для птиц. В ней нет ничего ужасно пахучего. Ты можешь взять каштановое масло и добавить листья ромашки. Это поможет снять боль и убрать синяк. — А что поможет от головной боли? — У тебя болит голова? — замер не месте Минхо и протянул ладонь ко лбу улыбчивого парня. Джисон отрицательно качнулся в разные стороны. — Это хорошо. Головная боль снимается тяжелее всего, потому что у неё есть разные причины. Трудно определить точную симптоматику. Я могу сказать то же самое и про твой кашель. У тебя проблема с легкими. Это трудно лечить лишь одними лекарствами. Ещё есть другие заболевания. Они имеют разную форму, разную природу и интенсивность. У кого-то может происходить ремиссия, а у кого-то нет. Я не могу сказать прямо... что именно поможет человеку. Но я всегда буду учиться, потому что я хочу помогать людям. — Ты бы помогал людям, если бы ты был не из рода целителей? — Мое желание идёт из сердца, а не из-за того, что я родился в таком месте и с таким даром. Я никогда не использую свои руки. Но я приспособился к словам. Например, я могу потушить все свечи, если захочу. Или создать эфирное масло для своих собственных нужд. Или я могу заговорить воду. — Что это значит? — продолжал сыпать вопросами Джисон и идти вперед. Дорога немного выровнялась и теперь они шли прямо в сторону Храма. Они крепко держались за руки, чтобы не упасть. — Я не знаю... как объяснить, — мычит себе под нос Минхо и смотрит по сторонам, ощущая себя здесь впервые не одиноким. — Раньше я не умел даже слушать природу. Я закрывал уши руками и сидел так долгое время в лесу. Дедушка упорно отучал меня от этой привычки, потому что мне нужно слушать её, чтобы не делать глупостей. — Ты боялся? — Очень. Ведь я был ребенком. А когда ты маленький, то все вокруг тебя кажется чем-то огромным и страшным. Но когда вырастаешь, то уже и не помнишь почему именно боялся всего этого, — улыбнулся краешком губ Минхо и остановился на пару минут, чтобы отдохнуть. Джисон встал рядом с ним и положил голову на его плечо. — Нужно было бояться людей, а не огромные деревья в лесу. Или монстра под кроватью. Люди намного страшнее. Именно они делают тебе больно. — Это из-за них у тебя есть шрамы? — осторожно спросил его Джисон и посмотрел в поблескивающие глаза парня. Минхо сомкнул губы в тонкую линию и вздохнул. — Почему? — Они думали, что моя кровь может... стать лекарством, — прошептал Минхо и проглотил вязкий ком в горле. Хан мгновенно изменился в лице. Словно его больно ударили по щеке. — Сначала никто не понял, что я умею лечить руками. Из-за этого все началось. — Они... брали у тебя кровь? И делали из неё лекарство? — резко вспыхнул Джисон и посмотрел на бледное выражение лица Ли. — Почему их никто не остановил? Ты же был ребенком! — Я был смешанной крови. Я не был обычным ребенком, — сухо произнёс Минхо и повернул голову в сторону, пытаясь смахнуть слёзы с ресниц. Но они не хотели никуда испаряться. — Для них я был никем. Ведь отца у меня не было, а мать от меня ушла. Она забрала птиц. И оставила им меня. Словно... корм. — Не надо... — дрожащим голосом попросил его Джисон. Его руки легли на щеки Минхо. Он пытался его успокоить. Убаюкать. Но Ли не мог держать это всё в себе. — Прости. Я не должен был спрашивать у тебя. — Все нормально. Ты бы все равно узнал. Я бы тебе рассказал, — качнул головой молодой человек и положил свои ладони поверх чужих. Хан смотрел на него так, словно он сейчас разобьется в его руках. Но он впервые чувствовал безопасность рядом с кем-то. — Я хочу закончить... Если ты готов выслушать... — Да-да. Я слушаю, — кивнул несколько раз Джисон и подушечками пальцев провел по закрытым векам Минхо. Это вызвало слабую улыбку на лице парня. — Дедушка не знал об этом, потому что я на время остался жить с тетей. Не было ничего опасного в том, чтобы ребёнок оставался с кем-то родным. Но кто-то из нашей семьи заболел. И они хотели использовать меня, — фыркнул Ли и сжал пальцами руки Джисона. — Легче брать кровь из вены, но это было бы очень заметно. В итоге они... искали другие места. — Как они могли... Ты же был ребенком... Что за... — перебил его Джисон и стиснул зубы. Словно ещё немного и он взорвется. — Как я уже сказал, но одно мое существование было пятном на нашей семье. Сейчас это не так ярко выражено, потому что это нормально создавать семьи с разными традициями. Мы не можем вечно продолжать исцелять людей и не пробовать что-то новое. Но я был первым. Я был особенным для них всех. И они хотели моей смерти, потому что тогда природа бы вернула им птиц. Их защиту. Ведь я у них это забрал... — Минхо, не вини себя за это. Возможно, птицы улетели как раз-таки из-за их жестокости. А не из-за тебя, — серьезно возразил Джисон и заметил легкое удивление на лице парня. — И не бойся своих шрамов. Они не напоминание о твоей боли. Они напоминание о том, что ты не сдался тогда. И выжил. — Если бы не дедушка, то я бы умер. От потери крови... — грустно хмыкнул Минхо и прижал одну руку к животу, словно фантомно вспоминая тот день. Когда первый раз кончик чужого ножа коснулся его кожи. — Я боялся говорить. Иначе дедушку бы выгнали. Уже тогда я понимал, что природа ненавидит меня. И все вокруг тоже ненавидят меня. Я даже не смог спасти свою бабушку... О чем могла идти речь? Я был ребенком. Я был всего лишь... ребенком. Минхо почувствовал крепкие руки на своей спине. Джисон обнял его и прижал к себе, словно защищая от тихого леса возле дороги. Ли прижался щекой к макушке парня и попытался не расплакаться. Но у него не вышло. Словно последний крючок оторвался от проволоки. И вся боль схлынула с плеч и превратилась в крохотные капли. Они стояли так несколько долгих минут, разделяя чужие страхи того самого ребёнка. Когда вокруг все было огромным, а он был совсем маленьким среди великанов. — Сейчас ты в безопасности. И у тебя есть любовь. Тот маленький мальчик гордился бы тобой, Минхо, —тихо прошептал Джисон и зарылся носом в его шею. — Нам нужно идти дальше, — двусмысленно произнёс Ли и мягко улыбнулся, стараясь успокоить Хана. Он слышал его стук сердца рядом с собой. Он ощущал его грудной клеткой. — Мы не можем вечно стоять тут и вспоминать прошлое. Оно больше не так сильно болит. — Я должен быть благодарен твоему дедушке. Он у тебя потрясающий. — Ты прав. Когда он узнал о моих травмах, то он очень сильно поругался со всеми в нашей семье. Он почти сразу собрал все вещи и увез меня к своему другу. В Хаконэ. Этот друг оставил дедушке горячие источники. И мы начали принимать туристов, а уже потом тех, кому нужна была помощь в лечении. Я медленно учился, стараясь слушать советы дедушки и свое собственное сердце. Мне приходилось тяжело, потому что я ненавидел свои руки. Мне постоянно нужно было их прятать, — угрюмо пробормотал Минхо и посмотрел на их сжатые ладони. — Знаешь, детям трудно избавиться от привычки все трогать. Это ведь познание мира. А мне нельзя было даже кошку погладить. Это было моей пыткой. — Из-за того, что ты мог забрать у них болезнь? — Верно. Я не знал ничего о своем даре. И дедушка тоже. Пришлось многому научиться, чтобы владеть хотя бы чем-то, — пожал плечами Минхо и мягко улыбнулся. — Удивительно, что я так легко могу тебя касаться. Для меня это тоже что-то новое. Приходится учиться всю жизнь, чтобы понять хотя бы что-то. — Ты прав, — легко согласился Джисон и почему-то вспомнил о своем детстве. У него не было никаких тяжелых воспоминаний в голове. Его всегда любили родители. Они даже оплатили его обучение в хорошем университете Токио. В его жизни не было ничего яркого или плохого. Она была обычной. Так живет половина населения всего мира. И он мог так прожить её до самой смерти, но почему-то Джисон оказался здесь. В Хаконэ. Рядом с парнем, который ему очень нравится. Судьба странная вещь. Как будто если её ущипнуть, то она в ответ покажет свою силу. Или же покажет что-то волшебное. Например, тихое Святилище на склоне небольшой горы. Или птиц. Или что-нибудь ещё. Тут главное ущипнуть. И почувствовать то самое волшебное.

𓅂𓅂

— Мы пришли. Минхо останавливается у небольшой статуи неизвестного лесного существа. Джисон замечает на статуе старый мох и несколько маленьких насекомых. Хан покрывается мурашками из-за ощущения того, что кто-то за ними наблюдает. Но никого из людей здесь не было. — Устал? — тихо спрашивает молодой человек и подходит к Джисону вплотную. Он тоже посмотрел на мох и коснулся пальцем до первой статуи. — Это Амэфури-кодзо. Дух дождя. Довольно безобиден. Только кто-то украл из его рук фонарь. Минхо осторожно указал пальцем на пустую руку статуи и на сломанный зонт. Джисон ещё сильнее покрылся мурашками. Как будто все это оживало на его глазах и в пальцах целителя. — Ты знал, что если идет дождь во время яркого солнца, то духи таким явлением благословляют возлюбленных на свадьбу? Такой дождь ещё называют «свадьбой Кицунэ». История гласит, что Кицунэ ждут свою любовь целую вечность. Для некоторых существ любовь это об одном. Они выбирают только одну пару и живут вместе с ней до конца своей жизни, — мягко улыбнулся Ли и взял парня под руку, чтобы они пошли дальше. Хан внимательно впитывал в себя туман и теплый голос своего любимого человека. — Есть много легенд о разных существах. Например, кошки обладают магическими силами. Они умеют исцелять намного лучше людей, но при этом, чаще всего, они становятся спутниками мертвых. Кошки умеют видеть разных существ и защищать людей от их воздействий. Поэтому ходит легенда о том, что если кошка заболела, то она защитила от болезни своего хозяина. Первая голова темно-серой кошки показалась около старенького колодца. Джисон чуть не вскрикнул, когда заметил два желтых глазах в полутемноте. В ушах зазвенел тихий смех Минхо. Теплая рука парня обвила его талию и прижала к себе ближе. — Не бойся. Это место славится кошками. Жители навещают их и кормят, а те защищают их от нападок лесных духов, — мычит себе под нос Ли и замечает ещё несколько кошачьих мордочек. — Очень жаль, что мы не принесли им еду. Но тетушка позаботится об этом позже. Нам нужно зайти через мостик в Святилище и поставить свечи. Если хочешь что-то попросить, то сделай это там. Но сделай это искренне, даже если не очень веришь во все это. — Я верю тебе, — улыбнулся мягко Джисон и пошел вслед за парнем. — Тут так свежо и тихо. Ты сюда часто приходишь? — Не часто. Только в дни праздников. И когда становится совсем невыносимо в онсэне и хочется где-то погулять. И насладиться компанией кошек. Они прекрасные слушатели. Иногда даже спали на моих коленках. Это из-за того, что я их не трогаю. Они становятся ещё ласковее, когда не видят никакой опасности в человеке, — начинает много-много говорить Минхо о кошках. Джисон отчетливо слышит в его голосе искрящуюся нежность. Это заставляет сердце покрыться сладким медом. — В нашем онсэне нет животных. Они сторонятся чего-то. Возможно, меня. — Это не так. Они смотрят только на тебя. Они идут только за тобой, — опровергает Хан его тревожные мысли и кладет руки на плечи парня, чтобы он остановился. Джисон мягко направляет его подбородок подушечками пальцев в сторону заинтересованных кошек. Они смотрели на Минхо с яркой любовью. Одна из пятнистых даже подобралась к его ногам. — Ты не был причиной ухода птиц. Ты никогда не будешь причиной этого. — Я хочу в это верить, — прочистил горло Ли и присел перед кошкой, протягивая ей свою раскрытую ладонь. Все остальные животные тоже начали подбираться к ним ближе. Джисону захотелось сфотографировать это, но в руках ничего не было. Пришлось печатать эти удивительные снимки у себя в голове. Холодные носик пятнистой кошки приятно прижимался к указательному пальцу. Она прикрыла свои желтые глаза и облизнула шершавым языком людскую кожу. Минхо улыбнулся и осторожно почесал её за ушком. Джисон старался не двигаться, чтобы случайно не разрушить их идиллию. Но один из темных котов принялся обнюхивать его кимоно. Оно показалось ему настолько интересным, что его клыки впились в теплую ткань. Он даже лег на спинку и заурчал. — Их становится больше, — пробормотал Минхо и выпрямился, хватая теплую ладонь Хана в рукаве кимоно. — Идем. Нам надо успеть до темноты. — Иначе нас съедят духи? — попытался пошутить Джисон, но целитель ничего на это не ответил. Мурашки покрыли позвоночник изнутри. Очень не хотелось умереть где-то здесь от страха. Ещё от каких-то неизвестных духов. Минхо открыл деревянную дверь и она со скрипом открыла вид на Святилище с мертвыми подношениями. Здесь не было следов крови. Только мертвые цветы. Это немного облегчило дыхание, и вырвало из страха затуманенный мозг Джисона. Он слегка устал, поэтому прижался спиной к холодному дереву. Но Минхо увлек его в свои объятия и поцеловал в затылок. — Тебе нельзя простужаться. Давай сделаем это быстро, — прошептал очень тихо Ли и достал из кармана несколько тонкий свечек, которые были пропитаны легким запахом лекарств. — Если хочешь, то мы сделаем это по одному. — А если мы сделаем это вместе? — Довольно красноречивый ответ для духов о том, что мы пара, — хмыкнул весело Минхо и щелкнул Джисона по носу. — Возможно, им это не понравится и они не услышат нашей просьбы. Мы ведь сюда пришли не за благословением нашей любви. Я сюда пришел помолиться о твоем здоровье. Как и ты. — Почему я не могу помолиться о твоем здоровье, Минхо? Это будет правильно, — фыркнул недовольно Джисон и первым сел на колени перед Святилищем с разными свечками. Они не горели в этом Храме. Но здесь их было около тысячи. Если не больше. — Мне достался очень принципиальный парень, — прошептал себе под нос Ли и сел рядом с Ханом, протягивая ему одну из свечей. Джисон поставил первую свечу в маленький подсвечник и сложил руки. Его глаза закрылись и он выпрямил спину. Минхо улыбнулся краешком губ и последовал его примеру. Они сидели в тишине несколько долгих минут. Каждый просил о чем-то своем. И это шло от чистого и искреннего сердца. Маленькие огоньки свечек поблескивали в темном помещении. Капли воды громко стучали о деревянные полы. Жужжащий звук насекомых преследовал мысли. Но никто из них не произносил ни слова. Минхо поднялся первым и стряхнул с кимоно грязь. Джисон открыл темные глаза и тоже встал. Они низко поклонились горящим свечкам и вместе вышли со сплетенными руками из Храма. Дорога обратно заняла у них не так много времени. Изредка Минхо рассказывал ему о каких-то других божествах. Кошки почему-то решили спуститься вниз вместе с ними. Тетушка Фукудзи заметила двух парней и помахала им пузатым фонариком. Их руки продолжали крепко переплетаться. Никто из них не хотел отпускать свое любимое тепло. Старушка заметила это и лукаво улыбнулась. — Я приготовила вам вкусную еду и сакэ. Если поторопитесь, то ещё успеете съесть все горячим, — трепетно произнесла женщина и взяла их за крепкие ладони. Она посмотрела сначала на одного парня, а потом перевела взгляд на второго. — Надеюсь, вы будете в порядке. Я оставила на ваших подушках маленькие обереги. Носите их с удовольствием. И не думайте ни о чем плохом. Минхо посмотрел краем глаза на Джисона и кивнул. Они поклонились тетушке и потянулись оставить на двух ее щеках легкие поцелуи в знак благодарности. Как будто внуки целуют свою любимую бабушку, когда приезжают ее навестить. — Ай! Совсем в краску вгоняете старушку, — защебетала госпожа Фукудзи и посмотрела за спины двух молодых людей. — Как много котов вы сюда привели. Нужно их накормить, иначе обидятся. А вы идите в дом. Быстро-быстро. Минхо потянул Джисона внутрь теплого дома. Они сняли удобные дзори и сняли уличные накидки, оставляя их на старенькой тумбочке. Хан сделал глубокий вдох и почувствовал знакомый аромат сандала и ветивера. Ли тоже это заметил и слегка прочистил горло, стараясь не нарушать их покалывающее тепло. — Я принёсу тебе плед, — застопорился Минхо на одном месте и почувствовал теплую ладонь на своей щеке. Джисон аккуратно оставил на его прохладной коже долгий поцелуй и сверкающими глазами захватил его биение сердца. — Спасибо, — тихо пробормотал Хан и прекратил стоять на носочках. Ему нужно было выпрямиться, иначе свалиться на парня всем весом. — Это было самое волшебное свидание в моей жизни. — Правда? Тебе понравилось? — немного удивлённо спросил Минхо и покрылся искренним румянцем на шее. — Я думаю, что это все немного странно. — Нет. Это заставило меня полюбить тебя ещё сильнее, — легко ответил Джисон и провел ладонями по плечам молодого человека. — А теперь давай согреемся и отдохнем. Минхо был бы рад прекратить улыбаться, но он не мог. Улыбка приклеились к его лицу и не сходила до конца их ужина. Хан рассказывал ему о работе и о своей семье. В их доме было не принято отмечать многие традиционные праздники, поэтому в Японии он нашел свой настоящий дом. Их личный разговор был пропитан искрами, которые летали между ними двумя. Они чувствовали легкие касания пальцами, когда наливали друг другу немного сакэ. Им хотелось касаться друг друга. Хотелось насытиться друг другом. Это взаимное чувство было настолько сильным, что их губы сразу же прижались друг к другу, когда они зашли в гостевую комнату. Над их головой висела какая-то необычная ветка. Минхо почти охнул, когда она зацепилась за его волосы. — Что... это? — попытался отдышаться Джисон. — Это ветвь Аихризона, — пробормотал Ли и повесил её обратно, ярко улыбаясь. — Она символизирует начавшуюся любовь. Она помогает спутникам определиться с выбором. Аихризон ещё считается деревом брака. Если это дерево растет дома, то никакие беды не коснуться семьи. — Ты ходячая библиотека, — слегка рассмеялся Джисон и прижался к телу парня ещё ближе, словно давая ему некую опору. — Мне нравится значение. — Тетушка позаботилась даже об этом, — кивнул сам себе Минхо и перевел свой взгляд на горящие свечи вокруг футона. Вокруг пахло чем-то сладким и томным. — Она и правда нарушает правила. — Или помогает нам сойти с ума, — прочистил свое горло Джисон и выпутался из объятий парня, чтобы подойти к подушкам и заметить там два пояса для кимоно. — Минхо. Целитель прекратил рассматривать маленькую курильницу и сел рядом с парнем. Он удивлённо уставился на обереги и нежно провел пальцами по дорогой ткани. — Сиро и Куро, — прошептал себе под нос Минхо и взглянул на парня. Отвести от него взгляд всегда было сложно. Ещё в первый день их знакомства Ли заметил в нем что-то невероятно живое и притягательное. Он приехал в источник совсем один. Это было редкостью для онсэна, потому что бронь происходила либо парная, либо для нескольких человек сразу. А тут одинокий молодой человек, который захотел остаться на целых три с половиной сезона в Хаконэ. Удивительное стечение обстоятельств, но Минхо сразу к нему потянуло. — Сиро и Куро? — кивнул сам себе Джисон и протянул темный пояс Минхо. Целитель с благовонием забрал свой оберег и повязал его на кимоно. Хан сделал то же самое, но с белым поясом. — Это значение цветов? — Белый цвет или же Сиро считается цветом богов. Это чистота и совершенство. Дорогой цвет, потому что символизирует настоящую душу. Если олицетворять его со смертью, то это новое начало пути, — объяснил Минхо и лег на мягкую подушку, рассматривая перед собой потолок. Джисон лег рядом с его рукой и внимательно слушал его. — Черный цвет или же Куро принадлежал раньше самураям. Но сейчас это один из свадебных цветов. Его используют в головных уборах. И это также символизирует просвещение. Сочетание Сиро и Куро является символикой любви. — Твоя тетушка намекает на что-то неприличное, — тихо рассмеялся Джисон и приподнялся на одном локте, чтобы взглянуть в огромные глаза Минхо. — О чем ты сегодня молился в Храме? Если это не секрет. — Это секрет, — легко фыркнул Ли и прищурился, протягивая пальцы к щеке парня. — А ты? — О твоем сердце. Минхо вскинул одну бровь вверх, ожидая продолжения или объяснения. Но Джисон молча улыбнулся и положил ладонь на вздымающуюся грудь Ли. — Я надеюсь, что оно больше не будет болеть. Ты прошел через очень многое, Минхо. Теперь природа должна быть на твоей стороне, — серьезно произнёс парень и наклонился ближе к губам Ли. Он хотел всего лишь оставить маленький отпечаток, но молодой целитель притянул его за затылок и глубоко поцеловал. — Ты мое благословение, — пробормотал в горячие губы Минхо и начал расцеловывать все лицо молодого человека. — Я буду по тебе скучать… — Я никуда не улетаю, — фыркнул очень мягко Джисон и нежно провел ладонью по бедру Ли. — Я здесь. Ты это чувствуешь? — Чувствую, — несколько раз кивнул Минхо и зарылся пальцами в темные волосы на затылке Хана, чтобы утонуть в его мягких прикосновениях. Через несколько секунд в комнате стало так сильно жарко, что Ли чувствовал пожар даже на кончиках пальцев. — Ты в порядке? Весь горишь… — прошептал осторожно Джисон и остановился на месте, стараясь убрать взмокшие пряди волос со лба Минхо. В его глазах плавали светлячки. Настолько великолепно он выглядел на подушках. Весь раскрасневшийся и задушенный терпкими благовониями. — Немного нервничаю, — почти дрожит молодой целитель и больно хватается пальцами за плечи Хана. Они смотрят друг другу в глаза и не двигаются. — Не хочу тебя потерять. — Не думай ни о чем плохом, — качнул головой Джисон и оставил лёгкий поцелуй на лбу Минхо. Они переплели горячие пальцы на одной руке. — Давай ляжем спать. Мы оба устали. — Зря тетушка все это сделала, — выдавил из себя смешок Ли и ощутил на своем теле мягкое покрывало. Джисон притянул его к себе за талию и крепко обнял. — Не зря. Мы хорошо поспим сегодня, — сонно промычал Хан и уместил свою голову рядом с плечом Минхо. — У меня нет цели затащить тебя в постель. Для тебя это важный шаг. Как и для меня. Но для тебя очень многое важно, что я раньше и вовсе не замечал. Ты учишь меня ценить эту жизнь. Спасибо тебе за это. — Джисон… — сквозь ком в горле произнёс Ли и повернулся к нему лицом, чтобы заметить блики от свечей в его глазах. — Помнишь… я говорил тебе о птицах? — Да. У них есть лишь «раз и навсегда». — Ты мое «раз и навсегда», — тихо прошептал Минхо и запечатал маленький поцелуй на подбородке Джисона. Как самое настоящее признание. — Ты… — удивлённо замер Хан и дрожащей рукой провел пальцами по щеке Ли. — Ты такой… — Знаю. Спи, — хмыкнул целитель и закрыл свои глаза, утыкаясь носом в одну часть подушки. Джисон глупо моргнул и расслабленно лег рядом, когда все свечи в один миг потушились. Вся комната погрузилась в темноту. — Ты тоже мое «раз и навсегда»… — прошептал в мягкие губы Хан и нежно сцеловал с них чужую улыбку. В знак взаимности. Ведь признание прозвучало сегодня дважды. Для двух их сердец одновременно. В Святилище горели две маленькие свечки. Каждая из них была пропитана чужими молитвами и искренними желаниями. Но одна из свечей из-за сильного порыва ветра упала и превратилась в сломанные куски воска. А вторая продолжала медленно освещать все пространство вокруг, чтобы этот слабый свет помог им обеим не стать горелым пеплом среди дрожащей темноты…