Не злите Мантикору

— Итак, Генри, доброе утро! Давайте начнём вторую часть нашего интервью. — Пожалуй, — киваю я. — Насколько я помню, после прошлого интервью Вы заявили, что в начале этой встречи хотели бы сразу объяснить некоторые странности, которые имели место быть в Вашем прошлом, и которые крайне важны для понимания причин и следствий других событий. — Да, припоминаю. Видите ли, Аная, после определённого момента, уже гораздо позже описываемых событий четвёртого курса, мне удалось получить абсолютный доступ к собственности и кабинету директора Хогвартса. Мистер Дамблдор был человеком в высшей степени эксцентричным, и, в некоей извращённой манере, себялюбивым. Несмотря на то, что он был мастером всех направлений магии разума, он предпочитал сохранять большинство своих воспоминаний в законсервированном виде. Он разливал их по небольшим колбам: одно воспоминание — один день целиком. Вспоминая продолжительность его жизни, и то, что он начал «собирать коллекцию» когда стал директором Хогвартса, не удивительно, что этих колб было великое множество. И пускай я нашёл среди них ответы на множество вопросов, часть из которых всё ещё засекречена для большинства, сейчас важен один конкретный день, а точнее одно воспоминание. — Какое же? — О, Аная, это произошло спустя почти час после того, как мы с директором возвратились из Косого Переулка, и спустя несколько минут после моего приёма зелья. В кабинет директора Хогвартса, словно рассерженная фурия, исторгнутая из глубин царства Аида, ворвалась профессор трансфигурации и заместитель директора, Минерва Макгоннагал… *** — Альбус, что за боггартовы игры ты затеял?! — Ты о чём, девочка моя? — Не девочкай мне, Альбус! Я хотела поговорить с тобой ещё вчера, но ты меня проигнорировал. — И о чём же? — Я слушала, терпела, молчаливо соглашалась делать всё прежде, но теперь, будь добр выложить всё как на духу, иначе я за себя не ручаюсь! — Ну… — начал было увиливать Альбус. — Нет, ты послушай! Я согласилась игнорировать «маленькое расследование» мистера Поттера и Ко. на первом их году обучения. В конце концов, их приключения им очень помогли, пускай. Я согласилась не вмешиваться в вопрос с василиском годом позже. Я всё это время соглашалась игнорировать то, что этот ублюдок Снейп… — Минни! — Он ублюдок, больной на голову, если сливает на парнишку свою злость на Джеймса! Я согласилась не лезть в вопрос с участием Гарри в Турнире, дело ведь тонкое и политическое. Я, ради всего святого, согласилась поговорить с ним о дружбе с мистером Уизли, пускай эта дружба и имеет ощутимо негативное влияние на мистера Поттера! — Но? — спросил директор. — Но я отказываюсь дальше играть вслепую. Гарри меня почти что послал, пускай и не сказав при этом ни единого грубого слова, и знаешь что? Я не могу назначить ему отработку, потому что всё, что он назвал, все те случаи, когда я бездействовала — это правда, которую крыть нечем. И либо ты сейчас рассказываешь мне всё, как на духу, какие ты интриги вокруг него шьёшь, для чего и с кем, либо я буду извиняться перед мистером Поттером, и расскажу ему, по чьему слову я бездействовала. Это меня не оправдает в его глазах полностью, но вот ты, Альбус… Ты не оправдаешься перед ним никогда. — Минерва, он может быть одержим Волдемортом. Точнее, я думал так до сегодня. — Что.? Как…? — она присела на край стула, моментально потеряв весь свой боевой задор, — Как он может быть одержим Сам-Знаешь-Кем? — Я уверен, что он не одержим. Видишь ли, в ту ночь, когда Волдеморт умер в свой первый раз, частичка его духа поселилась в шраме мальчика. Помнишь как шрам выглядел? Красный, воспалённый, ужасный. Видела, какой он сейчас? Почти такой же. Чуть бледнее и мельче, но и только. — Мерлин… — И каждый год я… действительно вёл игры. Позволял Гарри побыть героем. Если бы в нём одномоментно пробудился Волдеморт, Гарри не пошёл бы «спасать» Философский Камень, или Джинни Уизли. Не стал бы спасать своего крёстного, рискуя при этом собственной жизнью. Если бы Волдеморт пробуждался бы постепенно, то, скорее всего, такими испытаниями мы бы подтолкнули личность Гарри-Тома к тому, что быть героем лучше, чем злодеем. Ну а если всё впустую… Он хотя бы развлёкся. — Ты воспитывал его, — раз за разом моргая, осознавала Макгоннагал, — Первый курс, Квирелл-Сам-Знаешь-Кто. Второй — Гилдерой Локхарт, чтобы мальчик отторгал славу, а не гордился ею. Третий — Люпин. Друг отца Гарри, и тот, кто знает Блэка — в одном флаконе. И сейчас — Аластор, чтобы Гарри научился держать ушки на макушке. — Именно, — кивнул тот, — Кроме того, кто бы ни подкинул имя Гарри в Кубок — он оказал нам услугу. Благодаря этому, мальчик сможет естественным образом начать готовиться к возвращению Волдеморта. — Ты сказал что-то о том, что теперь уверен, что мистер Поттер не одержим. Откуда сведения? — Я поговорил с ним. Макгоннагал молча ждала продолжения. Дамблдор, вздохнув, продолжил: — Я поговорил с ним, подталкивая к честности и читая его мысли легиллименцией. — Альбус! — И кроме того, я провёл фоновый поиск личности Волдеморта в голове мальчика. Ничего. Пусто. Он и только он. — АЛЬБУС! Он мог пострадать! Легиллименция может ужасно сказываться на психике детей и подростков, и ты это знаешь! — Я был очень аккуратен, Минерва. И я не копался в памяти мальчика. Лишь посмотрел на реакции, ну и подтолкнул к правде и открытости. — И, как он? — тихим голосом спросила женщина. — Он как я, во время моей юности. Только его уже предал его друг, и он решил искать себя. А для меня этот момент наступил в девятнадцать лет. — Правильно ли я полагаю, Альбус, что он пустит свой внутренний пыл и бунтарство в основном на развитие себя и своих умений? — Насколько хватает моего понимания — да, Минерва. Разве что Сириус может немного сбить его с пути. — Надеюсь, что этого не произойдёт. Ещё одного Мародёра и, при том, друга близнецов Уизли, эта школа не переживёт! *** — Погодите-погодите! Вы хотите сказать, что директор Хогвартса рисковал жизнями учеников, и, к тому же, лазил им в головы, просто ради собственных планов? — ужаснулась Аная. — Да, конечно. Мистер Дамблдор был именно таким человеком, увы. И вдвойне жаль, что он был не худшим из зол магической Британии того времени, — вздохнул он, поудобнее устраиваясь в кресле. — Это, безусловно, важная деталь. Спасибо, Генри. Продолжим рассказ о Ваших приключениях? — О, да, конечно. Через минутку моя супруга принесёт чай, и мы обязательно продолжим. — Я так понимаю, события происходят после того, как Вы очнулись от зелья палача? — В дальнейшем? Да. И это было нечто совершенно иное.