Deus

385 год Эпохи Вырождения Звездная система Глизе 667, звездолет «Тетис» В зале совещаний, где собрались все члены экипажа «Тетис», повисла тишина, да такая оглушительная, что можно было слышать дыхание сидящего рядом товарища. Никто не шевелился. Эрен, как и остальные, смотрел на большой экран проектора со смешанным чувством тревоги и растерянности. А еще разочарования. Большую часть жизни он бредил космосом, задыхаясь в смраде увядающей Земли. С отвращением думал об истории человеческой цивилизации — летописи бесконечных войн, завоеваний, борьбы, предательства, рек пролитой крови и невежества… Наблюдал за упорными попытками отца помочь гниющему миру выжить. Тщетными попытками. Потому что один человек может посеять в мире хаос, но никто в одиночестве никогда не сможет изменить мир к лучшему. Земля казалась Эрену загаженной клеткой, зато безграничная Вселенная манила своей необъятностью, свободой и, главное, отсутствием разумной жизни, ведь парадокс Ферми, терзавший ученые умы не одну сотню лет, в конце концов разрешился, и земляне возвели гипотезу перворожденных в аксиому. Какая поразительная наивность — уверовать в собственную исключительность! И вот теперь тридцать пар глаз следили за тем, как загадочный черный эллипсоид медленно движется через диск красного карлика Глизе 667c, наплевав на аксиомы земных умников. — Астероид? — наконец нерешительно нарушил тишину кто-то из инженеров за спиной Эрена. Да уж, рушить научную картину мира было нелегко, поэтому мозг хватался за любую соломинку-объяснение. — Исключено, — тут же отрезал Леви. Изображение сменилось, и он продолжил: — Зонд, обнаруживший Объект, успел сделать более детальные снимки. Теперь овальное пятно на оранжевом фоне звезды занимало все пространство экрана. Черное, с едва различимым отблеском, оно почти не отражало света. Сколько бы Эрен ни всматривался в гладкую поверхность, ни пытался зацепиться взглядом за неровность, шероховатость или иной изъян — напрасно. Природа на такую совершенную форму просто не способна. — Он подает какие-нибудь сигналы? — спросил Жан, сидящий по правую руку от Эрена. Ханджи отрицательно качнула головой: — Нет. Перед тем, как всех разбудить, мы с Леви прослушивали весь диапазон радиочастот в течение недели. Тишина. Ясно. Так вот почему у командира со старпомом такой уставший вид: будто им все два века в гибернации снились кошмары. Видимо, обоим после пробуждения как минимум неделю было не до сна. — Но… — начал было Армин, затем на секунду задумался, запнулся, однако решил все же озвучить мысль, которая наверняка сейчас пришла на ум не только ему одному: — Даже если это космический корабль, он никак не может быть аборигенным для этой звездной системы. За два с половиной века обсерватории Земли и орбитальные телескопы изучили Глизе 667 вдоль и поперек и ни разу не усомнились в отсутствии здесь разумной жизни. Никаких признаков цивилизации, тем более такого высокого технологического уровня. А это значило, что иная форма жизни, скорее всего, превосходит человеческую расу по уровню развития и начала экспансию космоса раньше. Хотя к подобным выводам можно было прийти, просто взглянув на эллипсоид. По сравнению с его идеально гладкой формой «Тетис» выглядел творением неумелого ребенка, нагромаздившего детали конструктора как попало. — А зонды, выпущенные к планетам в обитаемой зоне? С них уже поступали какие-нибудь данные? — снова спросил кто-то из инженеров-техников, прервав нить невеселых рассуждений Эрена. В голосе вопрошающего слышались искренние нотки любопытства и нетерпеливой жадности исследователя, только что наткнувшегося на артефакт, который требовал изучения и сулил калейдоскоп открытий, способных перевернуть научную картину мира с ног на голову. Впрочем, так оно и было. Однако Эрен никакого возбуждения по этому поводу не испытывал, в нем все больше разгорался огонек разочарования, который вряд ли могли понять другие. Ханджи между тем ответила: — Обнаружив Объект восемь дней назад, Имир отозвала все зонды обратно и вынуждена была разбудить меня для получения дальнейших указаний, так как ситуация выходила за рамки стандартного протокола по сбору и анализу информации с планет-кандидатов, — объяснила она. Первичный шок прошел, и теперь многие оживились. Вокруг Эрена послышались перешептывания. Обсуждение продолжалось. — Нужно послать сигнал, вдруг нам ответят, — предложил кто-то с одного конца зала. — Или молча пальнут по нам без предупреждения, — прилетел ему ответ с другого конца. Ханджи кивнула, устало потерла переносицу под очками и опустилась в кресло рядом с изображением эллипсоида: — Сейчас «Тетис» дрейфует на краю звездной системы Глизе 667 с выключенными двигателями, все зонды отозваны на звездолет, поэтому нас не так-то просто обнаружить. Мы не предпринимаем никаких активных действий. — Есть вероятность, что они… — Армин кивнул в сторону экрана, — они действуют точно так же. Затаились. — Хочешь сказать, что нас уже обнаружили и теперь наблюдают за нами? — спросила Пик Фингер, климатолог, а также вторая в Академии ученица после Армина в рейтинге уровня интеллекта. — Или не за нами, — мрачно констатировал Райнер Браун, химик. — Человечество две сотни лет жило в наивной уверенности, что мы одни во Вселенной… по крайней мере в паре-тройке тысяч световых лет, а тут на тебе. Какая-то херня всего в двадцати световых годах от Земли. Кто знает, сколько их тут в ближайшем космосе и чем они занимаются. — Да это уже «Звездные войны» какие-то… — хмыкнул Конни. — Слушайте, а если это земной корабль? Мы не знаем, что случилось на Земле за двести с лишним лет после нашего отбытия. А вдруг там произошел технологический прорыв? Кротовые норы, варп-переходы, двигатели, способные разогнать корабль до околосветовой скорости… — Не очень похоже на земные технологии, если честно, — прервала полет фантазии приятеля Саша. — А еще это может быть какая-то автоматизированная станция, — снова предположила Пик. — Что-то вроде исследовательской лаборатории без живых существ на борту. — И что? — снова подал голос Райнер, которому, видимо, это все ой как не нравилось так же, как и Эрену. — Нам от этого не легче. Нас может расщепить до атомов и заложенная в сверхкомпьютер программа… Перешептывание усилилось, и теперь зал совещаний жужжал подобно разбуженному улью. Леви, стоявший за креслом Ханджи, молчал с непроницаемым лицом, сама же командир Зоэ выждала некоторое время прежде, чем снова заговорить: — Достаточно. Мы можем гадать до бесконечности. Я вас разбудила не для того, чтобы строить предположения. — Она снова поднялась с кресла и встала так, что заслонила часть экрана. — Напомню, что миссия Deus направлена на заселение простейшей жизнью планет земного типа, а «Тетис» — звездолет с учеными естественных наук на борту. Мы не обладаем полномочиями и ресурсами для вступления в контакт с высокоразвитыми формами жизни, а также исследовательскими навыками для изучения артефактов такого типа… Она замолчала, чтобы дать время команде самостоятельно дойти до того, что пока не было ею озвучено. Эрен с четкой ясностью осознавал, что под «контактом» Зоэ подразумевает не только возможность отыскать способ коммуникации, но и вероятность того, что инопланетяне не захотят общаться, а «Тетис» вряд ли выдержит прямое попадание из какой-нибудь пушки по технологиям на грани физики и фантастики. На заре космической эры люди прошлого отчего-то наивно считали, что высшие формы жизни — адепты мира, добра и дипломатии. С чего бы? Ведь вся история Земли наглядно демонстрировала, что случалось с менее развитой культурой, когда она сталкивалась с более продвинутой цивилизацией. Завоевание. Подчинение. Уничтожение. Ханджи окинула притихшую команду взглядом и продолжила: — Хоть я и командир корабля и несу полную ответственность, однако не вправе решать за вас и подвергать всю миссию таким рискам. А также ставить на кон ваши жизни. У нас есть два пути: остаться здесь и, обнаружив себя, все же начать исследования как Объекта, так и планет в зоне обитаемости Глизе 667c, или, послав сигнал Земле о нашей находке, попытаться уйти незамеченными, чтобы отправиться ко второй точке изысканий в следующей звездной системе. Предлагаю решить всеобщим голосованием. Не торопитесь. У вас есть сутки, чтобы ознакомиться со всеми данными, что мы имеем на данный момент об Объекте, хорошенько подумать и сообщить свое решение Имир. — Свободны, — кратко закончил собрание Леви, и притихший было улей снова пришел в движение. Голоса, шорох одежды, шаги. Мельтешение перед экраном постепенно сходило на нет. Ханджи и Леви покинули зал совещаний первыми, оставив проектор включенным, и некоторые члены команды в задумчивости разглядывали эллипсоид, пока Райнер с явным раздражением не переключил изображение на общий вид звездной системы. — Эрен, ты идешь? — спросил Жан, но удостоился в ответ лишь отрицательного мотания головой из стороны в сторону. Пожав плечами, приятель ушел вслед за Микасой, Пик и Армином, которые одними из последних вышли из зала совещаний, наконец оставив Эрена в одиночестве наедине со своими мыслями и изображением на экране, куда он смотрел, не смея отвести взгляда. Оранжевая звезда в центре, несомненно, была красным карликом Глизе 667с, а вот те две яркие звезды правее и выше — его «братья» по звездной системе. Кажется, он знал эту картинку наизусть: сотни, если не тысячи раз, разглядывал компьютерную модель будучи подростком, а затем в Академии каждый вечер перед сном смотрел на огромный постер над кроватью, ныряя в чуждый узор из звезд и грезя тем моментом, когда сможет увидеть это все наяву. Звездное небо Земли еще со времен Античности поделили, расчертили, ограничили строгой системой созвездий, которую каждый знал с малолетства. Орион, Большая Медведица, Кассиопея… Скукота! Четкие линии звездных атласов земного неба утомляли Эрена и ограничивали свободу фантазии. А космос вокруг Глизе 667 был невинно чист, манил россыпями причудливых звездных скоплений, ожерелий и хороводов, которым Йегер давал собственные названия — каждый раз новые. Он предвкушал, ждал, жил мечтой избавиться от оков земного притяжения и ступить за край человеческого познания космического пространства. Оказаться в числе первых и, возможно, последних представителей Homo sapiens, проложивших себе путь к звездам. И вот свершилось! Однако вместо восторга на душе почему-то гадко. Он должен трепетать от возбуждения, но теперь чуть ли не с брезгливостью смотрит на звезды, оскверненные присутствием чуждого разума… Эрен попросил Имир предоставить характеристики «Объекта», как называли его Ханджи и Леви, и чем больше смотрел на скудную информацию, тем больше убеждался, что ему ничего не хочется знать об этом черном дерьме у внутренней границы зоны обитаемости. Удивительно, что им двигал не страх перед неизвестностью, он не размышлял о риске для собственной жизни — все, о чем мог думать Эрен, сводилось к нежеланию делить звезды с кем бы то ни было. Странная эгоистичная прихоть родом из детства. Вот почему, покидая зал совещаний, Йегер был в полной уверенности, что проголосует за новый сон длиною в сотню лет, чтобы проснуться в другой звездной системе. И пожалуй, стоило поскорее обсудить это с остальными, чтобы убедить их сделать верный выбор. В кают-компании оказалось шумно и неуловимо похоже на учебные будни, когда в минуты кратких передышек компашки студентов кучковались в холле Академии перед тем, как вновь разбежаться по лекционным залам, лабораториям, библиотекам или тренировкам. За столом с сэндвичем в зубах что-то оживленно вещала Саша, а чуть ли не весь состав инженерного подразделения поддакивал ей с озабоченными серьезными лицами. Чуть поодаль Армин, Бертольд и Энни зависли в своих компьютерах, изредка перебрасываясь друг с другом парой-тройкой слов. Громче всех шумела компания в центре: Жан в кресле размахивал руками, видимо, что-то поясняя своим слушателям, расположившимся на двух диванах. В еще одном кресле уютно устроилась Пик, поджав под себя ноги и полуприкрыв глаза — ну точно сонная кошка. — Да вас с Земли, наверное, слышно, — сказал Эрен, не раздумывая направившись к дивану, чтобы сесть рядом с Микасой, но качок-Райнер так вальяжно распределил свое тело по поверхности, что места втиснуться между его коленом и Микой почти не осталось. Подвигаться Райнер не спешил, зато Хистория на диване напротив сместилась к Конни, чтобы освободить местечко, так что Эрену пришлось принять ее молчаливое предложение. С благодарностью улыбнувшись Хисе и получив в ответ улыбку от нее, Йегер сел. — Жан рассказывает нам про свои подводные приключения, — объяснила Пик причину веселья вновь прибывшему. — Исследования! — добродушно поправил ее Кирштейн с наигранной важностью. — Попрошу не умалять мою первоочередную задачу набраться опыта перед отлетом. — Дайвингом, значит, занимался? — понимающе кивнул Эрен. — Рыбками любовался. Как уж тут упустишь возможность чуть опустить Жана с высоты, на которую тот взлетел, одухотворенный вниманием аж трех девушек. Что-что, а женское внимание Кирштейн любил. — Ну как сказать… — поумерил он запал. — Типа того. Однако радоваться было рано, потому что Микаса вдруг решила заступиться за Кирштейна: — Между прочим, Жан очень интересно рассказывает нам про черных курильщиков, которых подробно изучал во время полугодового отпуска. Кирштейн снова засиял от важности. Кинув на Микасу взгляд, полный то ли восторга, то ли восхищения, от которого Эрену очень захотелось опрокинуть того с кресла, он приосанился: — Ну я же все-таки гидробиолог. Моя стихия — вода, а не четыре стены лаборатории с чашками Петри и автоклавом посередине, — многозначительно посмотрел он на Эрена с видом победителя. Вот же говнюк! — Звучит так, будто ты нас сейчас лабораторными мышами обзовешь, как делал лет этак в шестнадцать. — Эрен сделал вид, что подтрунивание нисколько его не задело. — А тебя это по-прежнему так же волнует, что в драку полезешь? — беззлобно спросил Жан. Конни вдруг хохотнул: — Не знаю насчет мышей, но я слышал, что Эрен чуть не полез в драку из-за «крысы» на заправке в день нашего отлета с Земли. Йегер закатил глаза к звездному куполу. Ну приехали… — Правда, что ли?! — расхохотался Жан и повернулся к Микасе. — Микаса, только не говори, что тебе пришлось снова его оттаскивать от какого-то недоумка. — Нет. На этот раз Армин справился без меня, — ответила она спокойно. Ну хоть Мика общего веселья не поддержала, и на том спасибо. — Годы идут, а ничего не меняется, — добродушно пробормотал Райнер и потянулся с ленцой сытого кота. — Да уж… — проворчал Эрен скорее для вида, чем от обиды. В конце концов они давно уже знали недостатки и достоинства каждого, притерлись, пообтесали почти все острые углы за годы приятельства, поэтому если и ссорились, то ненадолго и без смертельных обид. Ведь у них еще вся жизнь впереди — а бежать с корабля некуда. После недолгого молчания Конни перевел тему: — Ну, так что вы думаете насчет этой непонятной черной херни, господа ученые? — спросил он уже серьезным тоном, отчего все сразу как-то собрались. Эрену даже показалось, что в воздухе повисло легкое напряжение, генерируемое каждым из друзей. Райнер сел прямо и нахмурил брови: — Валить нужно отсюда, вот что я считаю. Правильно командир Ханджи сказала, не наше это дело, — сказал он, легко ударив себя кулаком по коленке, будто ставя весомую точку в принятом решении. Хистория поддакнула: — Отправим Земле сообщение об открытии эллипсоида, а земляне уж сами пусть решают, что делать дальше с этой информацией. Если, конечно, там еще… есть кому-то дело до космоса. — Она внезапно накрыла ладонь Эрена своей, чуть развернулась к нему и спросила: — А ты, Эрен, как будешь голосовать? Он не ожидал вопроса, поэтому ненадолго смешался, а когда поймал на себе удивленно-недовольный взгляд Микасы, совсем растерялся, будто наперед зная, что его ответ разочарует ее. Или дело было вовсе не в том, что он ответит? На всякий случай Эрен высвободил руку из-под маленькой ладони Хисы и потер шею: — Райнер дело говорит, — сказал он. — Давайте полетим дальше. Туда, где сможем без помех заняться выполнением нашей миссии. — Ребят, вы серьезно?! — чуть ли не подпрыгнул Жан на кресле. — Вы же шутите, да?! Удрать сверкая пятками от величайшей тайны, с которой столкнулось человечество в лице нас с вами? Просрать такой шанс?! — Не заводись, Кирштейн. — Райнер был как скала спокоен. — С тобой все ясно. Мечтаешь пожать конечности какой-нибудь галактической креветке и выкурить с ней трубку мира. — Я вам так скажу, — в глазах Жана вспыхнул мечтательный задор, — когда мы лично решим наведаться в гости к этой черной штуковине, я хочу быть первым, кто постучится в их парадный шлюз. — Вот уж не думала, что ты такой отважный парень, Жан. — Пик, тоже спокойная и все такая же уютно-ленивая, улыбнулась. — А если они тебя за незваный визит на опыты пустят? — Вот в этом и отличие вас, лабораторных мышей, от исследователей-натуралистов… Нужно уметь рисковать, — окончательно распалился Кирштейн. Еще бы, ему же комплимент отвесили, смелым назвали. — О, ну началось… — на этот раз уже с усмешкой закатил глаза Конни, откинувшись на спинку дивана. — А знаешь, тогда и я с тобой, Жан, — внезапно поддержала его Микаса, отчего Эрен чуть не подпрыгнул то ли от неожиданности, то ли от негодования. Этого еще не хватало! Что за глупости?! — Я тебя за язык не тянул, Микаса. По рукам! — засиял ярче белого карлика Жан. — Сделаем это вдвоем. Ага! Разбежался! — Втроем, — безапелляционно поправил Эрен с лицом каменного истукана, а потом с усмешкой добавил: — Не Микасе же тащить твою тушу обратно на «Тетис», когда ты там от страха коньки двинешь. — Это мы еще поглядим, кто коньки первым двинет, Йегер, — с такой же усмешкой парировал Жан. Вот дерьмо! Эрен только сейчас сообразил, что вместо того, чтобы убеждать друзей оставить эту черную хреновину в покое, он вызвался в числе первых лезть в ее нутро!