Demon Under The Table

Солнце уже практически встало, и Сону предложил вернуться в отель. Одеяло теперь целиком укутывало Чанхи, и оба пытались насладиться последними мгновениями нежно-оранжевого неба над головой. Зашли внутрь, ковровое покрытие проглатывало шорохи их шагов, и хоть в коридорах то и дело показывались работники отеля, место все еще казалось таким же пустующим. Когда Сону открыл дверь, за ней показался Чанмин, уже протянувший ладонь к ручке. Они застыли, просто глядя друг на друга. Чанмин быстро заморгал, и было видно, как часто и сильно поднималась его грудь от дыхания. Сону заметил, как по щеке у него пробежала слеза, а после он тут же бросился ему в руки. Сону притянул его к себе за талию еще ближе, и парень уже не мог сдерживаться, плача ему в ухо. — Я проснулся, а вас обоих нет… Господи, я подумал, что что-то случилось. — Сону гладил его по спине, медленно двигаясь внутрь комнаты, пока Чанхи закрыл за ними дверь. Он подошел к ним, нежно вороша волосы Чанмина. — Мы просто вышли проветриться, милый. Мы в безопасности, я клянусь. — Я… хотел позвонить тебе, но понял, что даже не знаю твой номер. — он попытался рассмеяться, слегка отстраняясь от Сону и вытирая слезы. — Телефон все равно остался тут, но я запишу мой номер сегодня же. Нужно будет купить новый и для Чанхи, чтобы его точно не могли отследить. — поцеловал Чанмина в лоб, а Чанхи быстро взял одежду и ушел в ванную готовиться к новому дню. До побережья еще ехать и ехать, поэтому им точно было необходимо купить еще одежды. Не что-то из секонд-хэнда, а нормальную новую одежду. Ту, что можно будет надеть не один раз. Пока Чанмин охлаждал свое лицо льдом, двое собирали вещи и активно обсуждали дальнейшие планы. Решено было так: в четырех часах на север находится очередной большой город, там нужно будет докупить всего необходимое, и, конечно, заложить все украденные Сону вещи; дальше ехать два дня до второй нужной Сону остановки, целый день провести в казино; ехать еще два дня до конечной точки. Звучало несложно, да и к тому же Чанмину было грех жаловаться, ведь ему запретили садиться за руль. Чанхи все еще опасался из-за его сотрясения, но Чанмин не смог сфокусироваться на всех его словах. Там было еще что-то про обмен старой машины на новую, но он не мог вспомнить, в какой точно момент это произойдет, а значит, это было и не очень важно. Следующий город очевидно был больше всех их предыдущих остановок, но недостаточно большим, чтобы хотя бы один из них расценивали его как реальный город. Там были торговые центры, школы, множество разных заведений и даже музеи, но это место все равно казалось какой-то глушью, а все эти заведения какими-то декорациями. Первым делом они заехали в ломбард, Чанмин все время крепко сжимал руку Сону, пытаясь хотя бы таким образом успокоить свои нервы. Последний уже начал свое стандартное представление: стал выразительно рассказывать, что это он получил в наследство от недавно скончавшегося дедушки, который был заядлым коллекционером. Жалкие оправдания, но всегда работало, во многом благодаря его невероятной харизме. Из ломбарда они вышли с кучей налички за одни только часы, и было страшно представить, сколько они позже получат за обручальное кольцо. — Так вот чем ты зарабатываешь на жизнь, Сону? — спросил Чанхи, стоило им всем выйти на улицу. Дул легкий ветер, будто играясь с его красной челкой, и он выдохнул, ладонью останавливая младшего, который как раз распределял оставшиеся купюры по карманам, — Воруешь у таких же, как и ты? — Я знаю, что ты все равно никогда не поймешь этого, поэтому не стану даже пытаться объяснить что-то. Да, я живу именно так, и это единственное, что я умею. А теперь мы уже можем пошоппиться и наконец свалить отсюда? — Сону, ты уж тоже пойми, что меня это все достало! Ты вор, пользующийся людьми ради своей выгоды! — Сону в это время забрался на заднее сидение, пока Чанхи обходил машину, демонстративно закатывая глаза и усаживаясь на водительское место. Дорога до торгового центра больше походила на какое-то молчаливое побоище. Тишина давила, и Чанмин не мог ничего делать, кроме как трясти ногой и снова закусывать нижнюю губу. Сону этого не видел, а Чанхи был слишком сосредоточен на дороге. К счастью, они успели доехать до того, как он снова прокусил ее до крови. Нашли свободное место на небольшой парковке, и Чанхи уже начал отстегивать ремень безопасности, когда Сону тихо заговорил. — Чанхи… — Что? — он повернулся, встречаясь с ним взглядом, заметив, что Чанмин уже вышел из машины. — Знаю, что мы из совершенно разных миров, и все в этом духе, но я краду вещи не по своему желанию. Мне очень нужны были деньги, когда я был младше, чтобы оплачивать квартиру и покупать еду. Прости, если тебе от этого не по се… — Забей, я переборю это. Пошли быстрее, надо купить все до того, как из этих странных туч польется ливень. Они закрыли машину, и вместе с Чанмином направились внутрь торгового центра. Сначала нужно было закупиться джинсами и трусами, с этим было справиться легче всего. Чанмин и Чанхи взяли еще шорты для сна, а Сону нашел очередные спортивные штаны. Футболки, рубашки и худи - они не жалели денег, настолько, что Сону даже сказал на всякий присмотреть что-нибудь понаряднее. И те почти согласились, пока Сону не выдал, что когда он при параде мужики легче ведутся на его трюки и заключает заведомо проигрышные для них пари. Чанхи это не впечатлило, но купить что-то красивое он согласился. Нет, джинсы с футболками тоже ничего, но он уже успел соскучиться по дизайнерским шмоткам из которых раньше не вылезал. Возможно, он опять сможет покупать их. А возможно и нет. Они заплатили, потратив больше двух штук долларов. Никому бы не понравилось тратить такую сумму за раз, но для них это было необходимостью. Так им хотя бы не нужно будет постоянно платить за прачечную в отелях. Это было небольшим шагом к их новой жизни. По крайней мере, это было то, в чем каждый из них пытался себя убедить. Или они убеждали себя в том, что все происходящее нереально. Небо уже полностью заволокли темные тучи, чему Чанхи был явно не сильно рад - водить машину под дождем он не любил, а мелкий дождь уже накрапывал. Его стук по корпусу машины не только отвлекал, но и просто раздражал, к тому же его мысли и так находились где-то слишком далеко. И звук дождя только усугублял ситуацию, напоминая ему, как в это же время, ровно год назад, они с его парнем устроили небольшой отпуск. Так же ехали под дождем, и как же было приятно слушать его после бесконечного шума города и голосов фанатов. Вспоминал, как они гуляли по пляжу, собирая ракушки. Боже, он скучал по нему. Как же хотелось ложиться спать с человеком, с которым можно будет залезть под одеяло и лежать в обнимку. Покупать небольшие подарочки, зная, что дома ждет тот, кто нежно тебя любит. Он скучал по его поцелуям, объятиям, по его присутствию. Боже, из-за этого чертового дождя он еле сдерживал слезы. Сону, сидевшему сзади, было не легче. Его жизнь никогда не была простой, мягко выражаясь. Он жил кражами и обманами, и из-за этого об его существовании почти никто и не знал. Никто и не хотел узнавать его. Он не признавался в этом даже самому себе, это ему и вправду было одиноко. Перед глазами все еще возникало лицо той, кого он смог впустить в свой мир. Он жалел о том, что вообще помнил о ней, ведь если бы он забыл ее, то возможно мог бы позабыть обо всем этом кошмаре. Забыть, что он преступник. Что он ужасный человек. Сону не знал, поможет ли ему попытка прижиться где-то, или желание жить той самой нормальной жизнью, о которой он всегда мечтал, сделает только хуже. Не знал, стоит ли игра свеч. Боже, он боялся таких перемен. Дождь по-особенному влиял и на Чанмина, но не так, как на остальных. Для него дождь был чем-то невероятно красивым. Как возможность провалиться в небытие, но этот путь больше не казался чем-то страшным. Он больше походил на путь принятия, или скорее понимания всего. Казалось, что ты сидишь в маленькой лодке, что раскачивается на волнах, и любуешься светом далеких звезд, чем-то напоминающих маленьких светлячков. Будто ты дома. Нет, он еще не нашел то место, которое можно будет так назвать, но впервые захотелось поверить, что этот «дом» сам найдет его. Что он пригласит к себе мягкостью и нежностью губ Сону, или теплом от плеча Чанхи, которое он чувствовал, когда они слегка приобнимались, или в звучании голосов, когда эти двое ругались так, будто знают друг друга всю жизнь. Да, дом уже почти сам нашел его. Дождь лишь усиливался. Больше не казался спокойным, а скорее бушующим. Настолько сильным, что его капли превращались в серую стену, за которой Чанхи еле мог разглядеть разметку на трассе. На их пути стоял небольшой мост, под которым им нужно было проехать, и он своей темнотой и загадочностью почему-то очень завлекал, и Чанхи не устоял, паркуясь под ним. Шум дождя все еще был громким, но слегка приглушенным из-за навеса в виде моста. Чанхи заглушил мотор, громко выдыхая, пока Сону уже представлял то, как заснет. А чем было еще заниматься, пока ждете окончания дождя? Но ему пришлось открыть глаза из-за звука открывающейся двери. Он заметил, как Чанхи стал отстегивать ремень в спешке, пытаясь догнать вышедшего из машины. — Ты нормальный вообще? Что ты делаешь? — почти закричал Чанхи, приоткрывая окно, но голос второго было почти не слышно - его заглушал грохот ливня. — Хочу повеселиться под дождем. Присоединитесь? — Сону еле расслышал его, продолжая наблюдать, как парень смотрел на них снаружи. Улыбка на его лице творила с Сону что-то странное - он был готов растаять и впитаться в сидения. Такой красивый. Счастливый. Будто ребенок, не знающий никаких бед. Этой улыбке нельзя было отказать, но Сону и не собирался сопротивляться ей. Он усмехнулся, быстро вылезая из машины под недовольные стоны Чанхи. — Я не собираюсь сходить с ума и промокать насквозь, чего и вам не советую! Вы испортите мне всю обивку! — Твои сидения уже и так убиты вчерашним днем. Я уверен, что у меня сейчас несколько кусочков стекла в заднице. — рассмеялся Сону, захлопывая дверь и протягивая руку Чанмину. Тот заулыбался еще сильнее, хотя казалось, что улыбнуться еще ярче было просто невозможно. Она освещала все вокруг, словно солнце, хотя небо было затянуто темно-серыми тучами. Чанмин развернулся, и Сону не оставалось ничего, кроме как последовать за ним в неизвестность. Возможно, Чанмин стал для него теми самыми переменами, которых он до этого страшился. Стоило им ступить на промокший асфальт и покинуть укрытие в виде моста, Чанмин громко рассмеялся. Он отпустил ладонь Сону, широко раскрывая руки. Закрыл глаза, запрокидывая голову и позволяя каплям покрывать все его лицо, будто впитывая кожей все, что лилось из туч над ним. Он чувствовал себя свободным, ничем не скованным. Громко пискнул, тут же вновь заливаясь смехом, стоило Сону приподнять его, обняв со спины, и начать кружить под дождем. — Сону, опусти меня! — Да сейчас прям! Ни за что! — кричал он, хотя делал совершенно противоположное, ставя того на ноги и разворачивая к себе. Оба смеялись, пока Сону не начал специально брызгаться, целясь точно в глаза Чанмина. Последний жмурился, толкая младшего подальше от себя, но это вряд ли помогло ему не промокнуть еще сильнее. Они оба уже были насквозь мокрыми, футболки прилипали к их коже. Но это их не особо волновало. Их ничто не останавливало - ни привитые манеры, ни их закрепленный статус «взрослых» людей. Сону прыгал по лужам, пачкая джинсы, лишь бы посильнее обрызгать другого. Промокала и обувь, и носки, внутри уже начинало неприятно хлюпать, но никто не обращал внимания. Мерзко, но ничего уже не заботит. Чанхи стоял, облокотившись на машину, терпеливо ожидая, когда они набесятся и успокоятся. Радовало хотя бы то, что с дождем пришло что-то похожее на прохладу. Влажность была ужасно сильной, но даже так чувствовалась прохлада. Он никогда не был особым фанатом дождя, но мог понять, почему он так сильно нравится другим. Закрыл глаза, давая стуку капель унести его мысли куда-то далеко хотя бы на короткий момент. Но мысли все продолжали возвращаться к этому чертовому дождю. И Чанхи закричал. Во весь голос, хватаясь за крышу и ручку машины, будто в любой момент потеряет равновесие. На этот вопль прибежал Сону, мокрый до нитки, но Чанхи уже было плевать, и он крепко сжал его плечи, словно боясь, что тот не выдержит его злобы и ярости и уйдет. Но он остался рядом. Потащил за собой, к концу моста, и вытягивая его руку под дождь, будто давая тому привыкнуть. Чанхи был уверен, что его сразу же толкнут, но этого не произошло. Сону действительно был полон сюрпризов. Вместо этого он увидел протянутую к нему ладонь Чанмина, улыбающегося так сладко, что это казалось чем-то нереальным. — Хочешь с нами? — Чанмин, а можешь ответить на мой вопрос? — парень кивнул, все еще не убирая руку в ожидании, что Чанхи возьмет ее, — Почему тебе так нравится дождь? — Дождь чем-то похож на океан. То набегает, то исчезает, как волны. Я недавно понял, что наши жизни такие же. И океан, и дождь очень опасны, прекрасны, но опасны. Дождь, он… немного другой, конечно. Когда я стою под ним, то кажется, что он смывает с меня все. Переживания, все тревоги. Я позволяю каплям смыть это с меня. Тогда я чувствую себя… свободным. Словно я вновь оказался на первой странице. Начал все сначала. Его глаза блестели так очаровательно, что Чанхи и не заметил, как сжалось его сердце. Он перехватил его ладонь, выходя под дождь. Чанхи тоже был полон сюрпризов. Просто стоял, сжимая его руку, прикрыв глаза сначала на секунду, потом на минуту. Утопал в дроби капель, пытаясь ощутить то, о чем говорил Чанмин. Если он постарается, то точно получится. Но почувствовал он все это только открыв глаза и встретившись взглядом с ним. Ту самую свободу, понимание всего. Это и стало его новым началом. Он улыбнулся в ответ, еле заметно кивая, и отмирая, присоединяясь к парням. Они дали ему освоиться - тот тоже начал прыгать по лужам, громко возмущаясь тому, какой он мокрый. То и дело поглядывал на них, они тоже радостно гонялись друг за другом, вороша промокшие волосы. Чанхи выдохнул, начиная смеяться. Он наконец осмелился. Осмелился спустить все с тормозов. В хорошем смысле. Подбежал к ним, и топнул так сильно, чтобы вода из лужи покрыла их всех. Сону посмотрел на свои штаны, на Чанхи, потом на Чанмина, а потом опять на штаны. Еле слышно усмехнулся, побежав за Чанхи вдоль пустой дороги, чтобы поймать его и дать Чанмину сделать с ним все свои самые страшные замыслы (залить воды ему за шиворот). Чанхи совершенно перестал чувствовать, как летит время, пока не заметил, что дождь стал слабеть. Небо оставалось таким же темным, и издалека раздавались раскаты приближающегося грома. Им стоило бы продолжить ехать. Ливень вновь превратился в легкий моросящий дождик, и парни поспешили переодеться в сухие вещи, не забыв сменить в том числе и нижнее белье. — Нужно срочно найти какой-нибудь отель и переждать там ночь. Гроза явно не собирается останавливаться. — сказал Чанхи, натягивая футболку, вновь становясь сухим. Бросил мокрые вещи в кучу на заднем сидении и стал ждать, когда все будут готовы. — Отличная идея. Может, закатим небольшую вечериночку и выпьем? — спросил Сону, усаживаясь рядом с грудой мокрых вещей и наслаждаясь теплом салона после их небольшой выходки. — А мне вообще можно пить? Я же с сотрясением, ты не забыл? — Все будет хорошо, если только конечно ты не выйдешь из номера и не начнешь творить странности. — Сону зевнул, головой упираясь в стекло и начиная искать на карте в телефоне ближайший отель. Большая двухместная кровать, они уже брали номер с похожей. В этот раз отель не был особо красивым или прибранным, но он находился буквально в самой дыре мира, поэтому это можно было простить ему. Чанхи настоял на том, чтобы они наконец распределили вещи по недавно приобретенным чемоданам. Он взял себе блестящий, очень подходящий его характеру. Чемодан Сону выглядел как… Сону, хотя он просто забрал старый черный чемодан Чанхи. В начале их путешествия там почти не было его вещей - с собой он додумался взять только наличку. Чанмин выбрал себе коричнево-красный без каких-либо рисунков, и хоть он был очень хорошеньким, при покупке Чанхи не переставал говорить, что цвет был дурацким. Теперь у них всех должны были быть собственные вещи, поэтому личные чемоданы оказались очень кстати. Пока Чанхи был в процессе распределения их одежды, Сону взял ключи и поехал на ближайшую заправку за алкоголем и перекусом. Ему позволили взять машину со словами: «ты уже убил ее, хуже не будет». Гром становился сильнее, и стоило Чанхи до конца застегнуть чемодан, как он услышал стон боли со стороны кровати. Чанмин сидел на ней, пальцем прикоснувшись к своей нижней губе, пытаясь понять, прокусил ли он ее до крови. Чанхи наблюдал, как он языком касался ранки, надеясь так остановить проступившую кровь. Его слегка потрясывало, ладони так точно. В глазах застыли еле заметные слезы, и было несложным понять, что он испугался чего-то. Но не просто было понять, что Чанмин боялся грома. Он перестал реагировать на него так еще давно, в последний раз плакал, когда был совсем маленький, так что же случилось? Чуть не подпрыгнул от очередного удара грома. Этот звук напоминал ему звук выстрела. Свист биты около его уха. Эмоции от подобных мыслей выходили из под контроля, так же быстро, как его ударили по голове. — Чанмин, тебе же говорили, что нельзя так кусать губы! — Чанхи стал осматриваться, надеясь найти в комнате что-нибудь, что Чанмин мог бы прикусывать, пока не вернется Сону. Он будет совсем скоро, но все равно нужно было чем-то отвлечь его, — Вот, лучше кусай… эту ручку! Тот надул искусанные губы, и Чанхи пришлось положить ручку с логотипом отеля обратно на стол с бумагой. — Ладно, идея правда так себе, кто знает, что с ней было до… Сону точно бы знал, что делать, но я не хочу звонить ему, пока он за рулем… — бурчал он себе под нос, будто проговаривая это себе, а не Чанмину. Ему срочно нужно было придумать что-то, но как же трудно было думать видя перед собой плачущего, трясущегося от страха Чанмина, который явно вообще не понимал, что ему говорят. Чанхи снял обувь, сбрасывая их рядом с кроватью, и устроился рядом с Чанмином. Наклонился, пальцами смахивая с его лица слезы. Тот не сопротивлялся, вообще будто не двигался, лишь продолжая покусывать губу, из которой не прекращала идти кровь. Было больно, но лучше думать о боли, чем вспоминать то, что с ним случилось. Другого выбора не было. Нужно было делать то, что точно сработает. То, что сделал бы Сону, будь он здесь. Для него это ничего не значило, по крайней мере Чанхи пытался убедить себя в этом, и он решил сделать все, чтобы помочь Чанмину. Соединил их губы, чувствуя, как его сразу же целуют в ответ. Губы Чанхи на вкус были как его клубничный бальзам, и это лишало Чанмина последних мыслей. Они были не такими пухлыми, как у Сону, но гораздо более требовательными, и явно жаждали куда большего. На губах Чанмина Чанхи чувствовал только вкус крови, хотя и пытался отыскать там что-нибудь еще. Облизнул его нижнюю губу, и тот приоткрыл рот, впуская его внутрь. Чанхи не стеснялся хозяйничать там, переплетая их языки в каком-то одним им известном танце. Так он и смог найти настоящий вкус Чанмина - что-то очень напоминающее клюкву. Одновременно очень сладкое и кислое. Иногда Чанмин напирал так, что Чанхи не выдерживал и тихонько постанывал прямо в поцелуй. Пальцами сжал его подбородок, притягивая еще ближе к себе, и будто отдавая право быть ведущим в их поцелуе, но лишь ненадолго. Вкус клубники манил Чанмина, из-за него хотелось большего. Чанхи и Сону целовались совершенно по-разному, и от этого просто сносило крышу. Сону всегда, даже если он не курил и не пил, был на вкус как сигареты и терпкий ром. Он целовал медленно и нежно, от чего у Чанмина внутри зажигался еще незнакомый ему огонь. А тот, кого он только что усадил к себе на колени и чью талию крепко сжимал, был полной противоположностью. Он был и резким, хотя очевидно старался быть аккуратным и нежным, но его желание большего не давало ему медлить. Его тело само выражало то, что он бы никогда не произнес. Чанхи сидел сверху Чанмина, пока снаружи то усиливался, то успокаивался дождь, а эти двое продолжали бороться за доминирование, и ни один из них явно не собирался уступать. Иногда Чанхи забывался настолько, что его бедра начинали резкими движениями подаваться вперед прямо на парня под ним, а тот от каждого движения стонал почти в полный голос. Черт, было настолько приятно чувствовать каждое его движение, что Чанмин мог думать только о тепле чужого тела на своем. Открылась дверь, и Сону вошел в номер, пока у него перед глазами Чанхи вытворял что-то совсем не приятельски-дружеское, почти лежа на Чанмине. Последний заметил его, и тут же крепко схватил Чанхи за бедро, не давая ему двигаться. Он пытался хоть как-то дать ему понять, что им нужно остановиться, но заговорить не получалось, особенно после встречи взглядами с Сону. Тот упивался зрелищем. Чанхи отстранился, чувствуя на себе чужой взгляд. Когда он повернулся, Сону увидел, какими заплывшими были лишь слегка приоткрытые глаза, а губы опухли, став ярко-розовыми. Он поставил все пакеты на пол, подходя ближе, пока Чанмин пытался сказать что-то заплетающимся языком. — П-прости! Ты ушел, а я опять начал кусать себе губы, и Чанхи… Сону поцеловал его, осторожно посасывая израненную плоть. Чанмин от этого тихонько взвыл, но стал подаваться ближе, позволяя чужой ладони сжать его челюсть. Разорвал их поцелуй, и Сону развернулся, начиная нежно выцеловывать кожу за ухом Чанхи, и тот подрагивал, утопая в ощущениях. Слегка лизнул ушко, и Чанхи унизительно захныкал, крепко зажмурившись. — Подготовил его к моему приходу, да? — прошептал Сону. По спине побежали мурашки, но даже это не могло остановить его, и он снова подался бедрами навстречу Чанмину. У Чанхи на протяжении всего этого непонятного действа был дикий стояк, а узкие джинсы делали ситуацию еще хуже. Чанмину было не лучше. Они оба уже не сдерживали стоны, но боялись переступить через установленные между ними границы. Чанхи все не останавливался, пытаясь достигнуть пика, хотя в его положении сделать это было крайне трудно. Но хотелось хотя бы такого, особенно после долгих месяцев без чьих-то прикосновений на его коже, даже если все не зайдет дальше, и он просто кончит в штаны. Чанмин под ним мало напоминал разумного человека - он мог только приоткрывать рот и скулить от чувств, крепко сжимая его бедра и тоже начиная двигаться навстречу. Стон вырвался из горла Чанхи, и он откинул голову, укладывая ее на плечо пристроившегося сзади Сону. Он даже не заметил, как младший оказался за ним, теряясь от его непрекращающихся поцелуев на шее. — Блядь, Сону, нельзя же так внезапно… — тот тихо рассмеялся, не отрываясь от чувствительной кожи. — Посмотри, на что ты похож - разнылся от одного поцелуя с Чанмином. Когда у тебя вообще был последний раз? — Господи, я-я и не вспомню. — Сону укусил мочку его уха, и Чанхи еле заметно задрожал. Сону переплел их с Чанмином пальцы, зажимая Чанхи между ними, и все ради того, чтобы ему стало еще приятнее. Чанмин наблюдал, как тот, кто сам его и поцеловал, сейчас превращался в месиво из стонов и непонятных звуков. Он хныкал от любого легкого касания, крепко сжимая все, до чего мог дотянуться. Просто прелестно. Но всем им этого было мало. Отпустил руки Сону, тут же приподнимая футболку Чанхи, оголяя его живот и грудь. Осторожно провел по ним пальцами, останавливаясь около сосков и аккуратно сжимая их. Чанхи громко выдохнул, пытаясь спрятать лицо, разворачиваясь к шее младшего. Сону в этот момент как раз собирался оставить на его коже темный засос, но отвлекся, наблюдая за тем, как Чанмин исследовал каждый сантиметр тела Чанхи. Каким же красивым он был, и, боже, Сону уже не терпится узнать, каким прекрасным он будет, когда начнет стонать его имя под ним. — Чанмин, — начал Сону, приподнимая Чанхи и ставя его на колени, чтобы снять с него джинсы. Это всегда было самой противной частью всего процесса, но сейчас все получилось быстро, и штаны снялись за одно движение, Чанхи лишь немного помог сдернуть их с голеней, — что ты хочешь? — Боже, что угодно. — завыл Чанмин, поглаживая свой уже твердый член сквозь ткань джинс, — Мне очень нужно… хотя бы что-нибудь. Чанхи уже полностью разделся, и Сону гладил его обнаженные бедра, изредка сжимая их, отчего тот всхлипывал. — Чанхи, будь хорошим мальчиком и принеси все, что нам нужно из большого кармана моего рюкзака? — он кивнул, слезая с кровати и, еле стоя на ногах, пошел к валявшемуся рюкзаку. Сону в это время уже занялся губами Чанмина, одновременно задирая его футболку и пытаясь нащупать пуговицу джинс, чтобы как можно скорее избавиться от них, ни разу не разрывая поцелуй. Чанхи за это время успел вернуться на кровать с презервативами и смазкой, о который явно и говорил Сону. Последний уже окончательно раздел Чанмина и стал облизывать и посасывать один из его сосков, а тот только хныкал под ним. У Чанхи перехватывало дыхание от одного этого вида, но оно вообще остановилось, стоило Сону обеими руками взяться за их члены и начать медленно надрачивать их. — Чанмин, тебя уже до этого когда-нибудь трахали? — парень кивнул, — Ты же хочешь, чтобы тебя трахнули? Ответом послужил какой-то протяжный писк, и Сону отпустил его, освободившейся рукой двигая Чанхи ближе к ним, и ставя того на четвереньки прямо над Чанмином. Тот от непонятного комка эмоций хватался пальцами за простыню, пока Чанхи в восторге любовался им. Его член был тонким, но длинным, и тот уже представлял, как хорошо было бы сесть сверху и довести себя до бессознательного состояния, но точно не сегодня. Сегодня он сам хочет оттрахать его так, чтобы тот мог только скулить и давиться воздухом под ним. Он наклонился, начиная целовать бедра Чанмина, оставляя на его коже влажные следы, и он постепенно добрался до входа. От прикосновения его языка у Чанмина перехватило дыхание, и новая мелодия его стонов, больше похожая на писк, для Чанхи звучала как истинные рай. Одной рукой нащупал бутылочку смазки, открывая и щедро выливая ее себе на пальцы, одновременно чувствуя, с какой обходительностью его тело исследовал Сону. Чанхи уже вошел в Чанмина кончиком пальца, и у того от долгожданного ощущения сами стали подниматься бедра. Он закусил нижнюю губу, стараясь сдержать накатывающие стоны. Сону наклонился, звонко ударяя того по задней стороне бедра, и тот всхлипнул. — Ты забыл, что кусать губы нельзя? Мы хотим слышать тебя. — средний палец уже почти целиком оказался внутри, пока Сону поменял положение Чанхи так, чтобы его задница была у него прямо перед глазами, задранная и готовая. Большие ладони медленно рисовали круги на его ягодицах, пока он сам так же не спеша двигал пальцем туда-сюда. Все казалось таким тягучим, пока Чанхи не почувствовал язык Сону у самого своего входа, из-за чего он перестал контролировать темп, с которым трахал Чанмина. — Блядь, можно еще, господи, Чанхи, пожалуйста. — парень заизвивался под ним, не контролируя ни одно свое сказанное слово. Чанхи добавил второй палец, Сону еще быстрее двигал языком, и двое парней вместо нормальных слов могли только выть и стонать от удовольствия. Младший старался просунуть язык как можно глубже, и Чанхи совсем не сдерживался, двигая бедрами и пытаясь самостоятельно насадить себя еще сильнее. Все сопровождалось характерными хлюпающими звуками, но никого это не смущало - им даже нравилось быть такими грязными. Когда Чанхи наконец почувствовал в себе палец, он мог лишь коротко и громко вздыхать в перерывах между тем, как кусал бедра Чанмина. — Чанхи, пожалуйста… — слова перебивались стонами, — просто трахни меня, пожалуйста… — он даже заикался, настолько ему хотелось наконец-то почувствовать внутри что-то больше и длиннее чем пальцы. Нет, так тоже было великолепно, но ему хотелось… большего. Сону раскрыл презерватив и прижался к спине Чанхи, раскатывая защиту по его члену. Вылил немного смазки, растирая по всей длине, и от всех этих прикосновений Чанхи, не контролируя себя, постоянно двигал бедрами. Терпеть еще даже хотя бы секунду не представлялось возможным, и он придвинулся еще ближе к Чанмину, давая ему лечь на кровать и для удобства подложить подушку под поясницу. Чанмин положил ладони парню на бедра, и Чанхи наконец устроился между его ног. Головка лишь слегка упиралась, но с губ Чанмина снова слетали громкие вздохи в ожидании самого главного. Он знал, что уже сейчас его заполнят полностью. Но парень почему-то медлил, продолжая слегка касаться входа, и парень снизу в нетерпении схватился за собственные бедра, умоляя поторопиться. Сону слегка толкнул Чанхи вперед, и головка наконец оказалась внутри, вырывая из горла стоны у них обоих. Рука Чанхи соскользнула с боков Чанмина на матрас около его головы, и он навис над ним. Сону всего лишь слегка помог им ускориться, а Чанмин уже вздрагивал от ощущения внутри себя, но срывавшиеся с его губ стоны выдавали то, сколько удовольствия он получает. — Чанхи, ах… Чанхи вошел до самого конца, сталкиваясь бедрами с его, и он явно был самым большим из всех, с кем спал Чанмин. Сначала его толчки были медленными, едва заметными, ведь он сам терялся от того, насколько узким был парень. Движения становились быстрее, но Чанхи старался смаковать каждую секунду, каждый сантиметр его тела, постоянно хваля Чанмина за то, какой он для него умничка. Так было ровно до момента, как он почувствовал Сону уже у своего входа. Он замер, войдя в Чанмина только наполовину, пока Сону с легкостью вошел всей длиной внутрь. Чанхи запрокинул голову, а младший приобнял его, позволяя привыкнуть к своему размеру. То ли вздох, то ли всхлип просто от ощущения кого-то внутри себя. Чанхи зажмурился и приоткрыл рот, пытаясь нормально дышать, пока ладони Сону по-хозяйски гладили его кожу, постепенно спускаясь на его бедра. Долгую минуту никто не двигался, застыв. Тишину прерывало только их тяжелое дыхание, и каждый из них ждал, что кто-то не выдержит. Первым сдался Сону, подаваясь вперед и тем самым заставляя двигаться и Чанхи, проникая глубоко в Чанмина. Оба громко застонали от внезапного движения, и Чанхи еле удержался на расставленных по сторонам от Чанмина руках. Они встретились взглядами, полными похоти и желания. Сону от вида перед ним лишь тихо рассмеялся, крепко сжимая ягодицы Чанхи и начиная двигаться. В темпе, который должны будут выдержать они оба. А темп был и еще какой. От его быстрых толчков Чанхи мог только кричать, но крик с каждым движением превращался в скулеж. Чанмину под ним было не лучше, и он то стонал, то хрипел, то звал Чанхи по имени, даже не замечая, как по его подбородку течет струйка слюны. Чанхи не контролировал ни единое свое действие, но от этого Чанмин сходил с ума еще сильнее, начиная видеть звездочки перед глазами. Его еще никогда не трахали почти до бессознательного состояния, но прямо сейчас он мог думать только том, насколько ему хорошо и приятно. И как бы было хорошо, если бы в следующий раз это с ним сделал и Сону. Каждая клеточка тела Чанхи горела, он ощущал будто все и сразу. Глаза крепко зажмурены, пока Сону ни секунды не жалел его, с каждым толчком будто становясь все грубее и сильнее. Чанхи никогда не испытывал подобного. Никогда не попадал в тройнички. Как он сможет воспринимать что-то иное после этого? Сону настолько хорошо его трахал, задевал все самые нужные точки, а Чанмин с каждой секундой и толчком до самой простаты становился уже и уже. — Сон… Сону… Я больше не… Блядь! Не выдер… — стонал Чанхи, сжимая талию Чанмина лишь бы не упасть. Как же хорошо ему было, то, как он мог получать удовольствие одновременно и спереди, и сзади. Чанхи настолько переполнился ощущениями, что уже сам двигался вперед, проникая еще глубже в Чанмина, и назад, насаживаясь прямо на член Сону, отчего оба в голос стонали. Он уже был близок, и Чанмин чувствовал это. Когда их глаза вновь встретились, он уже не мог сдерживаться, ведь Чанхи был слишком прекрасен. Красный цвет уже слегка вымылся с его волос, делая их не такими яркими, и его мокрая от пота челка липла ко лбу, глаза то открывались, то закрывались, а рот был широко открыт, и стоны казались гораздо громче. Чанмин был готов любоваться таким им хоть вечность. А еще он был готов кончить в любую секунду. Чанхи заметил это, и начал быстрыми движениям надрачивать ему, и тот запрокинул голову, понимая, что еще пара движений и он сдастся вместе с ним. Так и произошло. Чанмин кончил прямо себе на живот, покрывая его вязкой спермой, зажмурившись и почти крича от слишком большого количества чувств, как и Чанхи. Сону тоже не смог бы продержаться долго, и он задышал еще быстрее, двигая Чанхи к себе навстречу с такой силой, что у него точно останутся синяки от пальцев на бедрах. Сону каждый раз касался его простаты, заставляя его буквально трястись, пока он без сил не упал на Чанмина. Но Сону не переставал вдалбливаться в него, пока Чанмин нежно целовал шею Чанхи, между поцелуями шепча слова похвалы. — Ты отлично справился, малыш, такой хороший мальчик. Ты так хорошо помогаешь Сону, такой красивый. И спустя всего минуту своего пика достиг и Сону, кончая в презерватив будучи глубоко в Чанхи, выходя медленно, лишь бы парню под ним не было больно. Сону был настоящим душкой, и пока двое парней прижимались друг к другу все сильнее, приходя в себя после оргазма, он решил помочь им привести себя в порядок. Надел на них нижнее белье, а после наконец вытащил из пакетов бутылки с пивом и откуда-то достал два бокала для вина, разлив в них алкоголь и протягивая им. Бокалы были прохладным, и это было особенно приятно для потных и разгоряченных них. Чанхи и Чанмин так и сидели у изголовья кровати, и младший, сделав глоток пива, наклонился чтобы поцеловать их обоих. Чанмин сидел прямо, пока Чанхи удобно устроил голову у него на плече, медленно попивая алкоголь. Его всего слегка потрясывало от произошедшего, напиток особо не помогал, но все равно было очень хорошо. — Не в твоем вкусе, ага? — дразнился Чанхи, пока Сону залез к ним на кровать, одной рукой приобнимая их обоих, а другой медленно поглаживая бедро Чанхи, пытаясь успокоить. Его пиво осталось на столике около кровати, и Чанхи даже предложил отпить из его бокала, лишь бы Сону не убирал руку. — Только последние идиоты не заметят, насколько ты привлекателен, — ответил он, нежно целуя его в ушко, — не говоря о том, насколько ты хорош в постели. Тебе это было нужно. — В следующий раз… — начал Чанмин, разворачивая голову и заглядывая Сону в глаза, — Можно в следующий раз ты займешься мной? Член Сону точно готов был встать снова, но он успокоился, низким голосом простонав и целуя Чанмина прямо над головой Чанхи. — После следующего раза ты не сможешь встать с кровати, Чанмин.