***
Дневное солнце озаряло комнату, освещая витавшие в ней частицы пыли. Кровать была до жути теплой, а тело от пухового одеяла горело, словно свежее полено, закинутое в печь. — Лучше? — кратко спросила Алиса, протягивая в сторону “рулетика” несколько таблеток и стакан воды, — Следовало ожидать, что тебе вскоре станет хуже… Но, думаю, если ты выйдешь подышать свежим воздухом, то может и полегчать. — А толку-то… — пробурчал Альбедо, только сильнее скукожившись, — Этот паук мне в кошмарах теперь сниться будет. — Зато тебе не было плохо вчера. — Но мне плохо сейчас. Алиса ободряюще подтолкнула мягкий кокон, и лишь тогда мальчишка с тяжелым вздохом выпрямился, повернув голову к вытянутым рукам. Пальцы слабо и медленно обхватили и лекарства, и сосуд с водой. Улыбнувшись, Алиса положила ладонь на золотистые волосы ребенка; те напоминали лучики света, и от этого сам Альбедо выглядел добрее и ярче. Лишь слегка встрепав макушку, Алиса лукаво сверкнула глазами и наклонилась, чтобы поцеловать юношу в лоб. — Не вижу причин для сильных волнений. Врач сказал, что с тобой все в порядке, а тот милый молодой человек оплатил медицинские услуги. Отлежишься денек, пойдешь в школу, и все образуется. Альбедо только качнул головой и вздохнул, начав лениво запивать таблетки обильными глотками. Для него это казалось непосильной задачей, но на другую чашу весов налегало собственное здоровье, и поэтому пришлось бороться с ощущением наполненного свинцовой тяжестью желудка. Стоило стакану опустошиться, как он тут же лег в ладонь Алисы; она одобрительно кивнула и похлопала свободной рукой по части кровати, призывая Альбедо лечь обратно. — Скоро станет полегче. Алиса склонила голову вбок, а пшеничные пряди почти что свалились на ее плечо. В глазах искрилась забота, которой она была готова обеспечивать Альбедо, пока тому ее не станет более чем достаточно. Для нее было честью и долгом одаривать этого ребенка родительским теплом, хотя их и не связывали кровные узы — Алиса видела в нем определенный талант, выдающиеся способности и много плещущихся внутри чувств, которые он зачастую не мог вылить наружу, и потому старалась сопровождать каждый шаг его пути, чтобы в итоге он мог воспылать ярчайшей звездой среди остальных небесных тел. Альбедо вдохнул, дабы сказать нечто утвердительное в ответ, но его не начавшийся поток слов прервал приглушенный стук снизу. Не теряя времени, Алиса заправила выбившийся из общей прически локон за ухо и, повернувшись в сторону двери с тихим “секунду”, пошла к лестнице. Будто бы обреченно завалившись на бок с тяжелым вздохом, юноша закрыл глаза. В голове вертелось много мыслей, а главной из них была наиболее естественная для уставшего и вымотанного организма: “Хочу отдохнуть”. До ушей доходили лишь изредка доносящиеся с первого этажа слова. Голос был безумно знаком, а тон Алисы, теплый и любящий, оставил только одну догадку, которая, конечно же, подтвердилась уже через какие-то несколько мгновений — на пороге комнаты стояла девушка, полная энергии и тяги ко всему веселому. Люмин уперла руки в боки; ее изучающий взгляд живо смерил забившегося на постели друга. Она словно видела перед собой пиньяту и думала, на какое бы такое место ее повесить. — Ну что, болеющим положено сходить на прогулку? Твоя мама разрешила мне тебя похитить. — Ха. Ха. — по слогам отрезал Альбедо, после чего уткнулся щекой в подушку, — Не хочу я никуда. На улице мрак… — Это в комнате твоей мрак. То-то и видно, почему ты хмурый такой. Сам встанешь или мне тебя поднять? — Не мучай меня-я-я… С этими словами Альбедо сильнее укутался в одеяло. Его тон был не столько молящим, сколько ленивым. Брови Люмин опустились, благодаря чему выражение лица стало серьезнее. Она прошла к кровати медленными, ровными шагами, одни лишь звуки которых могли вызвать морозящие мурашки, и скучающе наклонилась над калачиком. — Я тебя не покусаю. Ну же, Альбедо, у тебя отек, а это значит, что нужно подвигаться. Лишним не будет. — Не-ет… — Я куплю тебе кофе. — Правда? Голос юноши, наконец, стал более оживленным и заинтересованным, а сам он принял сидячее положение и выпрямился. Глаза Альбедо, появившиеся из-под наволочки, внимательно рассматривали чужой лик, пытаясь выявить следы горячей лжи на нем. — Я тебе хоть когда-нибудь врала? — скептически спросила Люмин и скрестила руки на груди, разглядывая своего друга в ответ, — Вот честно скажи. — Врала, — наполненным уверенностью голосом подтвердил Альбедо. Девушка помолчала с несколько мгновений; она уже взяла в легкие воздух, но поняла, что для возмущений нет причин, и поэтому только прищурилась, пока на лице ее собеседника медленно вырисовывалась неловкая улыбка. — Опустим этот момент. В любом случае, сейчас я не лгу. Если хочешь, могу даже два стакана взять. Альбедо вобрал в себя восхищенный вдох; взор наполнился немыслимо сверкающими от радости блестками, а ступни практически невесомо опустились на пол. Дело было далеко не в том, что юноше не давали карманных денег или же он очень любил брать от жизни то, что даровано. Проблема крылась… в самом кофе. Начнем с того, что всю свою жизнь Альбедо был отпетым трудоголиком, и зачастую он забывался в безумных экспериментах или учебе, тем самым нагло воруя у самого себя драгоценные часы сна, за которые многие могли бы отдать все свои сбережения. Прознав о том, что опекаемый ребенок нажил себе привычку пить по несколько кружек кофе ночью, Алиса оперативно изъяла у него данную возможность. Единственным спасением были торговые автоматы, хотя напиток в них недостаточно вкусный или крепкий. В специализированные или иные заведения Альбедо ходить не хотелось, так как это энергозатратно и излишне вычурно. Оставалось лишь мучиться… — Я за. На лице Люмин выросла самодовольная ухмылочка; она кивнула и, вальяжно развернувшись, собралась покинуть комнату, — по крайней мере, так показалось мальчишке, — но лишь выдвинула стул и села за него спиной к Альбедо, как будто удостоила его честью присутствовать. — Переодевайся. Я подожду. Брови юноши опустились, из-за чего физиономия того теперь выглядела как недвижимый камень или скала. Он поднялся на ноги и, подойдя к Люмин, пихнул спинку стула. — Еще чего… Выйди отсюда. Девушка обреченно вздохнула, пока лицо приняло тоскливый вид: — Посидеть уже спокойно не дают… Однако из комнаты она увильнула, предварительно показав Альбедо язык. Молодой человек скрестил руки на груди, а глаза округлились в смеси изумления и дичайшего шока. Вот же… наглая особа. Альбедо подошел к шкафу, забитому одеждой, и с нечитаемым выражением лица достал оттуда футболку и клетчатую рубашку. Несмотря на пристрастие к более строгим и официальным вещам, подросток также постоянно пополнял свой гардероб выделяющимися, относительно забавными образами. Почему-то это смешило его, приносило некоторый интерес к подбору одежды, как будто это было некоторым искусством, а не рутинным делом. Наспех одевшись, Альбедо вышел из комнаты и спустился на первый этаж. Глаза забегали по окружению, в слабой растерянности пытаясь наткнуться на исчезнувшую Люмин, пока юноша не услышал девичье хихиканье со стороны кухни. — И куда ваши учителя только смотрят? — приподняв брови, спросила Алиса; ложка покачивалась из стороны в сторону, стиснутая дрожащими пальцами, — Я волнуюсь, как бы Кли не учудила что-нибудь подобное, когда подрастет… Пока что она берет пример с Альбедо, но что будет, когда у нее настанет подростковый период? — Мы тоже подростки, — вальяжно уложив ногу на ногу, заметила Люмин, — Но пока что никто ничего не вытворяет. Разве что Итэр… Но он просто бесится. Алиса задумчиво склонила голову и отпила кофе из кружки. Горечь начала обволакивать язык, слабо, но все-таки обжигая. Она как будто напрочь забыла тот факт, что Люмин, как и ее брат, были еще детьми — ровесниками Альбедо. — Мальчики в его возрасте всегда бесятся, — хмыкнула Алиса, — Разве что Альбедо спокойный… Но что поделать, если он такой человек? — Думаю, не стоит волноваться по этому поводу. Люмин поднялась со стула и взялась за свою сумку; улыбнувшись, она скромно спрятала руки за спиной, словно желая устроить какой-нибудь сюрприз. Уважаемая многими родителями своих друзей, она казалась той самой “умненькой девочкой”, у которой всегда все хорошо. — Ты уж доверь его мне, тетя Алиса! — убедительно воскликнула девушка, — Никакие пауки по дороге не покусают. И не только сегодня. Прислонившись спиной к стенке, Альбедо судорожно выдохнул: то ли уверенность в словах Люмин, то ли забота о нем заставляла что-то трепетать там, у туловища — словно некие насекомые задевали желудок своими крылышками и щекотали его. Бабочки? Стрекозы? — Кто уже собрался меня кусать? — спросил Альбедо, появившись в дверях, — Нет, еще одного паука я не выдержу. — Что ж, если ты задержишься и не удосужишься меня предупредить, то я тебя покусаю, — резонно утвердила Алиса, бросив на юношу суровый взгляд, — Поэтому подумай несколько раз перед тем, как что-то делать. Люмин отчасти стало неловко, что она расположилась прямо между двумя, и она подошла к Альбедо, начав оттаскивать его к выходу. Тот в недоумении поплелся за девушкой, пока не остановился рядом со своей обувью. — Если что, мы пойдем в парк! — сообщила Люмин, поочередно засовывая ноги в черные туфли, — Пока! — Пока, мам! — воскликнул Альбедо, стоило девушке потянуть его за рукав рубашки. С уст Люмин соскользнул мягкий вздох, когда она услышала характерный щелчок замка. Она отпустила чужой рукав, перестав тащить Альбедо за собой — тот выглядел смущенно, будто ребенок, которому у всех на виду начали поправлять бабочку. — Мы же… Пойдем в кофейню сначала, верно? Теплый ветерок обдул лица подростков, когда они неспешным шагом прошли к тротуару. Безответно двинувшись в неизвестную сторону, Люмин подняла лицо и закрыла глаза; руки, спрятанные за спиной, едва не мяли юбку-колокольчик. Губы ее растянулись в расслабленной, мягкой улыбке. Альбедо же напротив — несмотря на свое спокойствие, рядом с подругой он казался угрюмой тучей, которая мало того, что была серой, так еще и периодически пускала из себя угрожающие молнии в виде бурчания и тяжелых вздохов. Он решил не повторяться и поплыть по течению, просто последовав за Люмин. Спустя время та обернулась и повела бровью, увидев расслабленное — и оттого потускневшее, — лицо Альбедо: — Ну и чего это мы такие хмурые? — Я? Я просто… иду? — Тебе нужно подводить уголки губ карандашом, чтобы не выглядеть таким… измученным. — ... Чего? Люмин отвернула голову, чтобы не показывать обильно сияющего и оттого выглядящего очень радостно взгляда. Ее собеседник в непонимании слегка наклонился; глаза его оживленно заметались по всей девушке, будто старались найти на ней хотя бы одну пылинку. — Говорю, ты ужасен. Альбедо поморщился, так как был уверен, что мгновением ранее Люмин твердила вовсе не это. Еще больше он был возмущен тем, что заменой сказанному послужило очередное шутливое оскорбление. — Нет, ты. — Ты. Иногда эти двое были похожи на компактный детский сад, который, правда, умещался лишь в них самих. Люмин соизволила повернуться к Альбедо, однако, как оказалось, лишь ради того, чтобы в очередной раз показать ему кончик языка. Юноша, будучи честным с самим собой, решил просто ускорить шаг; до ближайшей кофейни и так уже оставалось совсем немного, а устраивать ребяческие разборки внутри ему совсем не хотелось. Люмин тотчас успела подумать, что сделала обидную штуку, и эта мысль тревожно стучала самым настоящим тараном по голове до того момента, пока она не увидела — на долю секунды показав свое лицо, Альбедо самодовольно ухмыльнулся. На мгновение из его уст выскочил кончик языка, и тем самым юноша продемонстрировал свое превосходство в данной ситуации. На самом же деле внутри Альбедо бесновалось неслыханное волнение, от которого сердце пробегало молниеносный марафон — он и сам не понимал, почему тело мимолетно бросало в дрожь, а язык каждый раз грозил заплестись. Люмин нахмурилась, но вскоре хихикнула и подбежала, чтобы вновь сравняться со своим другом. По-свойски закинув руку на его плечо, девушка засмеялась: — Ты меня напугал, дурачок! — Рад слышать, — протянул Альбедо и выставил пальцы вперед, чтобы открыть двери кофейни и дать обоим пройти. Стоило двум протиснуться через вход, как Люмин выпрямилась, а ее острый локоть тут же сполз с чужой шеи; теперь она выглядела как светская дама, элегантная, благочестивая и… “Красивая…” — промелькнуло в голове, но Альбедо лишь отвел взгляд и прошел к одиноко распустившему листики папоротнику. Со стороны они, казалось, дополняли друг друга. “Ну и огород”, — хихикнула в мыслях Люмин, но ее глаза тут же опустились на меню. В янтарной радужке блеснул интерес, как только взгляд начинал скользить по авторским позициям: то корица с уютом располагалась в голове, то горечь можжевельника, с которым подавали латте. — Капучино, — предложила она, обернувшись к Альбедо, — С шоколадной крошкой. Юноша вопросительно наклонил голову; подойди к нему кто-либо иной, могло бы показаться, что ему сказали нечто непристойное. — Ну-у-у? — вздернула бровь Люмин, — Капучино. Кофе, молоко, пенка. И шоколадная крошка. Тебе брать? — А-а-а, — протянул Альбедо, неловко поворошив листики растения рядом с собой; папоротник словно подбадривал его, подсказывая слова, — Да, конечно. Шоколадная крошка. Класс. Люмин тяжко вздохнула, сдержавшись, чтобы не закатить глаза — порой неловкость, которая охватывала юношу, вызывала больше раздражения, чем умиления. Впрочем, беспокоили ее не чужие эмоции, а их причины. Не мог же Альбедо смутиться просто так? “О, он еще как может”, — ответила сама себе Люмин, подойдя к кассе. “Я веду себя…” — встревоженно прошептал Альбедо в собственных мыслях, — “Как придурок! Нужно как-нибудь успокоиться. Мы ведь просто гуляем. И почему мне кажется, что у меня кружится голова?..” Слова заискрились внутри, превращаясь в воронку, всеобъемлющую и смертоносную — игнорировать ее было так же опасно, как и бороться с ней. Потому Альбедо растерялся, не зная, как быть с внезапно настигнувшим его приливом чувств. — Все, — объявила Люмин, вернувшись так же быстро, как и исчезнув, — Я еще печенек взяла. Они тут вкусные. Альбедо наклонил голову, смерив девушку оценивающим взглядом — тот скользнул по юбке, изящным чертам талии и шее, вытянутой, тонкой, как у шарнирных кукол. Поджав губы, он уверенно кивнул. — Печенье тоже с шоколадной крошкой? — спросил подросток, слабо улыбнувшись, — Будет как аксессуар к моему кофе. — Прошу прощения? К твоему кофе? — с ноткой возмущения переспросила Люмин. — А что? Издав смешок, Альбедо зажал воздух меж пальцев, словно на самом деле там было печенье. Он опустил руку и остановил ее у собственного бедра, наклонив, как сумочку, пока другая ладонь изобразила стаканчик с кофе. — Новый писк моды, между прочим, — хвастливо признался Альбедо, — “Пекарня у Мерлин Монро”. Люмин прикусила губу, сдерживая взрыв смеха, и покачала головой: — Тебе не стоит подаваться в дизайнеры… — Нет, после мамы — ни за что. Увидев хитрую ухмылку на чужом лице, Альбедо практически в смущении посмотрел в пол. На этом его юмористический запал закончился — рядом с Люмин ему не удавалось шутить долго, но с другими у него получалось еще хуже. Девушка открыла рот, собравшись сказать что-то еще, но рядом со стойкой объявили ее заказ. Мигом отвернувшись, она пошла к кассе; вернулась Люмин уже к двери, которую вежливо придерживал Альбедо. — Спасибо, — вскользь поблагодарила она и, перешагнув через порог, протянула Альбедо стаканчик, — Осторожно, горячее. — Это для меня не… Ай! Альбедо прошипел, чуть ли не опрокинув стакан — он быстро зажал его в другой руке, испуганно втянув в себя воздух. Люмин звеняще засмеялась, и румянец от беспечной, но искренней улыбки потеплел на ее щеках. Немного погодя, она успокоилась и со вздохом пошла вперед. — Надеюсь, тебе не придет в голову прямо сейчас его пить, — едва не пропела девушка. — Мф… Вот настолько я глупый, по-твоему мнению? — усмирив порывы смущения, спокойно спросил Альбедо у себя же, — Буду надеяться, что у них вкусная шоколадная крошка. Грациозно растекшиеся на небесном полотне облака успели закрыть тлеющий кружок солнца, и теперь оно не так сильно слепило — Люмин не приходилось зажмуриваться, когда она поднимала голову. Небольшая коробка с печеньем грела ладонь; хотелось остановиться у ближайшей лавочки и съесть все купленное, но девушка купила выпечку не только для себя, но и для Альбедо. Постепенно перед глазами начали появляться просторные секции с прохладной, но щекочущей травой. Заприметив небольшое деревце, рядом с которым решили полежать трое собак, Люмин похлопала ресницами и едва слышно засмеялась. — Смотри, какие милые, — кивнула она Альбедо, который неспешно плелся в нескольких шагах, — Сядем рядом с ними? — Но трое на двоих нечестно, — шутливо улыбнувшись, склонил тот голову. — Да ну тебя! Подойдя к собакам так, чтобы не разбудить их, Люмин огляделась и вздохнула: в юбке ей было крайне неудобно обустраиваться, потому что трава начала бы колоть ноги. Альбедо, заметив чужое замешательство, быстро нашел способ решения данной проблемы: он стянул с себя рубашку и расположил на земле, подобно маленькому пледу. — Вот, садись, — вежливо предложил юноша. Люмин растерялась, а на лице ее проступили блики стеснительности. Все тело девушки напряглось от того, что она не могла решиться — сесть или отказаться. Впрочем, стоило Альбедо наклонить голову, указав взглядом на рубашку, девушка мигом осела на ней, подобно ученику, которого пожалели и отпустили после унизительного ответа. — Спасибо, конечно, — робко промолвила Люмин, — Но тебе же отстирывать ее потом… — Ничего страшного. Усевшись прямо на зелень, Альбедо убрал крышку со стакана и без промедлений закинул в себя несколько больших глотков кофе. Капучино начало приятно жечь, а на языке появилась сладостная шоколадная нота. Люмин, вздернув бровь, легко улыбнулась. Следы беззаботности на лице Альбедо для нее были гораздо привлекательнее, чем безмерное смущение, в котором мальчишка, казалось, захлебывался. — Знаешь, иногда я поражаюсь твоему умению попадать в бешеные ситуации, будучи тихоней, — выпалила Люмин, вскоре уложив щеку на собственные колени, — В смысле, как так можно было?.. Никогда бы не подумала, что тебя так просто укусит паук. — Да я бы тоже, — вздохнул Альбедо, — Не подумал. Только жаль, что в школу сегодня не пошел. — Нашел, из-за чего горевать. Ты бы лучше о себе позаботился, чем об этих циферках. Они-то от тебя не убегут, а вот здоровье… Люмин протянула руку к собеседнику, а тот лишь в недоумении похлопал ресницами. В таком положении редкие, но с виду мягкие волосы девушки сползали с плеч на ключицы и елозили по складкам светлой рубашки. Это в какой-то мере завораживало, хотя Альбедо даже не задумывался об этом. Однако поток его чувств прервало пояснение Люмин: — Печеньку дай. Юноша тут же опомнился и, приняв более неловкий вид, кивнул. Его пальцы потянулись к коробочке с выпечкой, а после протянули печенье к вытянутой ладони. — Спасибо. Так вот… — начала Люмин, укусив сладость. Но девушка остановилась и замолчала. Альбедо смотрел на нее несколько мгновений — наблюдал за тем, как ее задумчивый взгляд направился в небесный простор, на коем плавали туманные рыбки, не уставая гоняться друг за другом. Тихий шелест травы отдаленно напоминал шуршание бумаги. Альбедо любовался чужими глазами, такими похожими на очищенный янтарь, а собственные губы растягивались в нежной улыбке — непонятно, почему. — … Красивое небо, да? — как бы продолжил Альбедо, и его взор тоже устремился к облакам, развязно прикрывающим солнечный свет. Люмин удивленно обратила взгляд к юноше; ее губы постепенно расслабились, и на лице воцарилось умиротворение. Рядом с друзьями ей всегда становилось спокойнее, даже если навязчивые мысли так и тянули за собой на мрачное дно, крепко сжимая кисть. — Восхитительное. Между их глазами проскочило мановение ветерка. Улыбка Альбедо стала более застенчивой и кривой, но только расширилась, когда сам он, приподняв плечи, отвел голову в сторону. Он не замечал того, но пальцы невесомо стучали по стаканчику с кофе. ”И не только оно”.Глава 3. Любовь начинается с глаз
13 февраля 2024 г. в 18:34
Искусственный свет глянцевыми каплями брызнул в глаза, и веки, поддавшись, задергались. В голове, неподъемной и туманной, как будто повисло грузило, которое при любом неосторожном движении стучало по стенкам черепа.
— Как самочувствие? — зашуршал голос где-то под ухом, и Альбедо приложил щеку к койке, избавив себя от лишнего шума, — Дышать-то тяжело? Голова кружится?
Поморщившись, юноша все-таки открыл глаза и в некой растерянности посмотрел в потолок. По одним лишь стенам становилось ясно, что в палате не было окон; освещение захватывало каждый уголок комнаты, слепя при нечаянно брошенном наверх взгляде.
— … Все хорошо, — произнес Альбедо сквозь усталый вздох, — Вроде.
Среди омута воспоминаний проявился укус паука, и юноша, зашипев от знакомой боли, взглянул на свою руку. Опухшую кисть обрамляли две красные точки, которые наверняка должны были зажить спустя несколько дней. Альбедо в явной неловкости скользнул взором к врачу, который активно делал заметки на планшете.
— Та-а-ак… — пропыхтев, растянул тот, — Сейчас-то мы у тебя возьмем немного крови, а потом сделаем общий анализ, ну и затем-то придешь, чтобы получить справку. Все показания я передам твоей маме.
Альбедо присел, почувствовав, как то самое грузило, давившее на череп, ударило по голове, и спросил:
— Она здесь?
Юноша даже не обратил внимания на специфический говор врача. Ученые в его глазах все время отличались какими-либо странностями, но это стоило их знаний. Врач как бы нехотя прижал планшет к себе и впервые посмотрел на самого Альбедо; окинув мальчишку взглядом, он поднялся и кивнул.
— Секунду-с.
Мужчина отошел в сторону светлого шкафа и методичными движениями выудил оттуда вакутейнер, а затем и еще один. В палате начал крошиться стучащий звук — сталкивание пластиковых деталек.
— Ты пока присаживайся, клади руку на стол.
Альбедо почти что недоверчиво покосился в сторону врача, но противиться не стал. В его понимании медициной нельзя было пользоваться столь небрежно и спешно; в голове все еще лужицами растекались воспоминания, не желая собираться воедино, а его уже гнали за столешницу.
— Посмотрим, какую руку-то тебе будем колоть.
По голосу стало слышно, что врач улыбнулся. Судя по всему, ему понравился выбор собственных слов. Возможно, со стороны он звучал жутко, но мальчишка не обратил на чужую фразу ни малейшего внимания.
— Правую, — неловко промолвил Альбедо, закатав рукав, — Тут всегда лучше вены видно.
Мужчина, басисто хмыкнув, затянул резинку на плече своего пациента. Стоило ему опустить взгляд на локтевой сгиб, как он одобрительно закачал головой:
— Даже работать кулаком не придется, — и распаковал салфетку, пропитанную прохладным спиртом.
Кожа Альбедо была похожа на облитый светом лунный камень — бледная и тонкая, она походила на аристократическую, а голубые полосы расходились на ней изящными волнами. Игла, однако, смогла протиснуться в нужное место с трудом, чему двое непременно удивились, пусть по их лицам этого нельзя было сказать.
— Пойдем, — позвал врач, когда колба уже была подписана и отложена, — Твоя мама ждет.
Альбедо неуверенно выпрямился, прижав кусок ваты к внутреннему сгибу локтя, и направился к выходу из палаты. Место укуса все еще беспощадно жгло, но саму руку с каждым шагом обдувал студёный воздух, из-за чего юноша расслабленно фыркнул. Алису он услышал быстрее, чем увидел:
— Альбедо! — ноты обеспокоенности смешались с материнской заботой и нежностью, — Ты в порядке? Голова кружится? Есть хочешь? Ты меня… ох… испугал!
Крепко стиснув мальчишку в объятиях, Алиса облегченно вздохнула. По ладоням расползлось тепло. Альбедо же, однако, не был столь очарован сие моментом:
— Мам, ты меня задушишь! — закряхтел он.
Алиса засмеялась, сжав сына в своих руках только сильнее, и отпустила. Растрепавшиеся волосы на чужой макушке немного позабавили ее; положив ладонь на золотистые локоны, женщина аккуратно пригладила их. Лишь тогда Альбедо вздохнул и позволил себе улыбнуться в ответ, довольный тем, что ничего серьезного на самом деле не произошло.
— Значит, смотрите, — вежливо заговорил врач, подойдя к двум, — Кровь-то мы у него взяли, придет за результатами и справкой через три дня. Отек в месте укуса не такой страшный, пусть гуляет побольше, на учебу может пока не выходить, вдруг поплохеет. Мальчик худощавенький-то, кормите его углеводной пищей.
Покивав несколько раз, Алиса взяла Альбедо за руку и уважительно склонила голову. Тем самым она проявляла благодарность, пусть этот человек и не был тем, кто первым забил тревогу и решил привести пострадавшего сюда.
— Спасибо Вам огромное, — на выдохе сказала она, тотчас похлопав подростка по спине.
Альбедо, дрогнув, посмотрел на мужчину с примесью испуга и стыда в глазах: в аквамариновых сосудах с полупрозрачными рыбками появились крупицы яда, отравляющего все свое окружение.
— Спасибо, — робко промолвил юноша, обхватив ладонью собственное запястье.
— На здоровье, на здоровье, — забормотал врач.
Когда фигура в белом халате скрылась за дверью, Алиса развернулась к Альбедо; на ее лице виднелась добродушная улыбка, однако в глазах что-то подозрительно сверкнуло. Почувствовав неладное, юноша сглотнул и сделал шаг назад.
— Если бы не твой День Рождения, я бы заставила тебя встать в угол и подумать о своем поведении, — заговорила женщина, пронзив Альбедо укоризненным взглядом, — Будь этот паук ядовитым, тебя могло бы здесь уже и не быть. Ты это понимаешь, верно?
Юноша уткнулся взглядом в пол, не зная, что сказать. Боязнь стать ниже в глазах Алисы гудела в закоулках разума, и это мешало сосредоточиться на чужих словах.
— М-мам, — заговорил он, стиснув запястье покрепче, — Конечно, понимаю… Извини… Я н-не заметил того паука…
За несколько мгновений Альбедо зажался куда сильнее обычного, а лицо его залилось коралловым цветом, потеплев. Язык начинал заплетаться, из-за чего юноше становилось трудно говорить. Ошибаться он… не любил.
— Ох… — изнеможенно вздохнула Алиса, — Горе ты мое луковое. Иди сюда.
Заключив Альбедо в трепетные объятия, женщина опустила голову и повела кончиком носа по его макушке. Несмотря на все возмущения, она оставалась спокойной — знала, что крики и лишнее давление ничего не сотворят с ребенком, каким бы умным он ни был.
— В “Оскорпе” всегда нужно быть вни-ма-тель-ным. Даже если тебе кажется, что все хорошо, лучше перепроверить.
— Тебя кусали пауки, пока ты работала здесь? — пробубнил Альбедо в чужую шею.
— Нет, но часто кусали начальники. У них смертоносный яд.
— У-у-у, я тебя уволю!
Тихонько засмеявшись, Алиса легонько погладила спину мальчика; внимательный взгляд скользнул по коридору, слишком пустому для больницы, — впору медпункту транснациональной компании, — и женщина отодвинулась, тем самым разорвав объятия. Она посмотрела на Альбедо игривыми глазами, кратко метнув их в конец коридора.
— Что ж, чем раньше мы дойдем до остановки, тем быстрее ты откроешь подарки.
Юноша как будто заразился чужим состоянием, улыбнувшись Алисе в ответ. Он тоже бросил взгляд к выходу из коридора и тотчас двинулся к нему.
Позади раздался отчетливый стук каблуков; Алиса последовала за Альбедо, окинув взором появившуюся рядом с дверью кабинета фигуру. В нее впились кровавые глаза.
Лицо мужчины обрамляли бледно-голубые локоны, отдаленно напоминающие закрытую дымкой облаков луну. Угловатое, выразительное, оно как будто сошло с картин эпохи Ренессанса — в современности это означало лишь то, что человеку нужно поменьше думать и побольше спать.
Судорожно фыркнув, Алиса увела взгляд к Альбедо. Она знала, что ученый продолжал со скрытой угрозой смотреть ей вслед.