Воспитатели

      Эол зашёл в мастерскую Феанора и трепетно прикоснулся к инструментам и рабочему столу. За этим столом работал величайший эльфийский мастер. Сможет ли Эол сравняться с ним? Это он скоро узнает, а пока надо загнать в мастерскую мелких лодырей и заставить их работать. В мастерской уже было прибрано, поэтому оставалось только натаскать руды и угля и начать работать.       Феанариони сидели в столовой. Один из них что-то рисовал, кто-то что-то писал. Эльф вошёл в комнату и категоричным голосом сказал: -Так, встаём и идём в мастерскую! Быстрее!       Куруфинвэ Атаринкэ с воодушевлением вскочил, подбежал к Эолу и сказал: — Нам нужно переодеться в рабочую одежду!       Эол посмотрел на него и ответил: — Идите и переодевайтесь! Шустрее! Нечего рассиживаться!       Феанориони послушно встали и отправились куда-то, а потом пришли в мастерскую. Они уже знали, что нужно делать, тэлеро не пришлось даже давать указания. Мальчишки работали на удивление шустро. «Да, Феанор неплохо их воспитал», — подумал про себя бывший владыка темного леса, следя, как юные нолдор разжигают печь, приносят материалы и готовят инструменты. Все было готово к работе достаточно быстро. — Над чем будем работать? — спросил один из них. — Думаю, стоит начать с чего-нибудь проще. Помощники у меня пока мелковаты для серьезной работы. — Это кто тут мелковат?! — возмутился Карантир, но старший рыжий эльфенок одернул его. Тот возмущенно посмотрел на брата. — Давайте поработаем над люстрой, — сказал Куруфин, — В зале нет нормальной люстры. И натаскаем туда светильников. — Хорошо, давайте сделаем люстру, — согласился Эол. Карнистир принёс бумагу и перо. — Ждём твою задумку, мастер. В Таргелионе у меня была люстра твоей работы. Я даже забрал её в Амон Эреб. Так что давай сделаем такую же. Эол с удивлением посмотрел на Карнистира. Было приятно услышать признание своего мастерства. Он усмехнулся и ответил: — Хорошо. Тогда помогайте.       До конца дня, забыв об отдыхе, эльфы работали в мастерской. Правда, столько помощников Эолу было не нужно, поэтому Майтимо, Макалаурэ, Тьелкормо и Амбаруссар ушли заниматься другими делами. Остались Карнистир и Куруфин, которые будто читали мысли мастера. Так хорошо и слаженно он не работал даже с подмастерьями, с которыми он работал веками. И даже собственный сын не понимал его так хорошо, как эти двое. В итоге люстра была готова за день, хотя его предшественнице Эол посвятил неделю. После этого мастеру показалось, что он отвернулся на мгновение, а когда повернулся, мастерская была уже прибрана - Майтимо и Макалаурэ вернулись в мастерскую и быстро привели ее в изначальный вид. Она сияла чистотой. «Да, Феанор очень хорошо воспитал сыновей», - подумал он с горечью, вспоминая свой единственный горький опыт отцовства.       Эол не сразу понравился Феанорионам. Деловитый, злой и ворчливый, он напоминал им отца, с другой стороны, он был к ним очень суров. И если Тингол и Феанор позволяли себе одобрение и проявления родительской ласки вроде объятий и поцелуев, то Эол вёл себя с ними как хозяин, распоряжался в их доме и детей заставлял работать, пока в один момент детям все это не надоело и они просто заперли мастерскую на ключ и спрятали его. Инициатором хулиганства вновь оказался Морифинвэ. Его тут же все поддержали. — Что все это значит? — А то, что теперь ты будешь на нас работать! Иди и приготовь нам завтрак! Мы голодны! — Ты совсем распоясался щенок! — сказал Эол и толкнул его. Морифинвэ упал на пол. Братья подбежали к нему и подняли на ноги. Маэдрос достал короткий кинжал и встал между братьями и тэлеро. — Да, распоясался. Это дом моего отца! Я и мои братья строили его собственными руками и здесь пролилась кровь моего деда и короля! Иди и приготовь завтрак, тэлеро! — сказал Майтимо.       Эол лишь фыркнул. Конечно, феаноринг прав, это его дом. Как Тингол прожил среди них? Совета спросить у него он не успел. Но очевидно, что его первоначальное стремление «проучить их» не сработает. Их много и они в своём доме. Слуг в доме нет, иногда появляются майар, которые уносят их вещи на стирку, а остальное они делают сами. Даже завалы сами разобрали и что-то пытаются чинить. Все же они толковые ребята. Эол признал, что погорячился.       Завтрак он приготовил и дети уже сидели за столом. Кто-то даже успел накрыть на стол. Эол разложил приготовленный завтрак, но феанориони пока не прикоснулись к нему. — Ты — мастер, как и наш отец и наш брат. Мастеров мы уважаем и ссориться с тобой не хотим, но придётся, если ты не придёшь в себя. Мы умеем постоять за себя, поэтому тебе придётся быть к нам дружелюбнее. Ты долгое время жил в лесу и редко имел дело с детьми, поэтому мы понимаем, что ты не нашёл к нам подхода. Поэтому мы тебя прощаем. Даже Морьо на тебя не будет злиться, если ты кое-что для него сделаешь. — Что? — Это надо обсудить с Морьо. Но речь сейчас не об этом. Мы сможем стать друзьями, если ты включишь мозг, — сказал Макалаурэ, который стал глашатаем своих братьев. — Хорошо, — согласился Эол. — В крепости хранятся интересные записи нашего отца. Дружи с нами, если хочешь их получить, — сказал он. В другой ситуации Эол разразился бы гневной тирадой, поднял бы на мальчишку руку, но этот мальчишка раньше бился с Морготом и был лордом собственных земель, так же, как и его братья. — Хорошо, договорились, — сухо ответил Эол, — Садись и ешь.       С тех пор отношения между Эолом и феанорионами изменились.       Мастерскую ему не открыли, но зато снабжали книгами, которые писал Феанаро… на квенья. Пришлось Эолу учить квенья и учителем для него стал Майтимо, который заметно вырос с тех пор, как Эол явился в Форменос. Впрочем, изменения стали заметны не только в нем.       Вскоре в Форменосе появился майа с двумя кошками — чёрным котом и серой кошкой. Тьелкормо тут же схватил кота, а для Морьо оставили кошку. Впрочем, Морьо не жаловался и назвал свою питомицу Лютиэн. Тьелкормо назвал своего кота Даэрон. Эол смеялся, что наконец Лютиэн и Даэрон будут вместе. Хотя бы так. — Ты только Тинголу не говори о том, что мы так котов назвали. — Да кто его спрашивает? — Главное, чтобы к нам теперь дворовый кот какой-нибудь не зашёл и не охмурил твою кошку, Морьо. — Дворовый кот получит болт в глаз, если посмотрит на мою серую красотку, — сказал юный эльф, поглаживая кошку. — Тингол тоже так говорил, — смеясь ответил Тьелко. — Тогда твоему Даэрону надо очень постараться. — Слышал, Даэрон? Не оплошай! Даэрон ответил мяуканьем.       У Даэрона и Лютиэн все же родились котята. И они были восхитительны и милы. Братья тут же распределили их между собой. Амбаруссар решили не брать себе котенка и уступили своего Эолу, который назвал его в честь одного из самых преданных ему слуг. — Ну вот, Даэрон все же не оплошал, — сказал Тьелкормо. — Молодец, что могу сказать. Это нолдорское воспитание, — ответил Морьо.       А Эол все же получил доступ в мастерскую, но изделия он задумал уже другие. Понабравшись знаний из записей, он понял, что можно сделать больше и лучше, и конечно же принялся творить с удвоенным старанием.       Оторвал его от процесса Куруфин, принёсший в мастерскую ужин. — Ку-ку, — позвал он. Эол, сидевший за столом и чинивший что-то, посмотрел на него. — Я бы пришёл в столовую. — Там уже никого нет, все ушли спать. — Спать? Так рано? — Ну, уже глубокая ночь. — О, я засиделся. — Да. Надо отдыхать. Но тебя не было уже два дня. Мы забеспокоились и я решил принести тебе ужин. Отец так неделями из мастерской не вылезал, мы думали это только он так может. Оказывается, ты тоже. Ладно, ты ешь, я потом унесу посуду утром. — Ты не разделишь со мной ужин? — Ладно.       Куруфин лениво жевал сыр с хлебом, тогда как проголодавшийся Эол сметал с тарелок все. — Ты вкусно готовишь. Особенно мясо, - похвалил он. — Это Тьелко. Я вообще редко готовлю. Мы тоже сейчас очень много работаем. Решили отстроить разрушенное крыло дворца. Там были сокровищницы и крыло, где жил король Финвэ. Столько веков прошло, а никто не почесался восстановить замок. — Возможно, потому что он стойко ассоциировался с вашим отцом. — Все помнят о нем только плохое. А то, что мой отец построил город Ольвэ, что он носит украшения сделанные им, что даже на Валар есть творения его рук никто не помнит. Все как-то забыли, сколько полезного придумал отец. — Ты в обиде? — Я бы вернулся в Средиземье. — Там сейчас владычествуют люди. Мы не можем вернуться при всем нашем желании. — Я знаю. И даже понимаю, почему нас выпустили именно сейчас. Сейчас нас легче усмирить, как они думают. — Они ошибаются? Куруфин посмотрел на Эола внимательно. — Возможно. Деваться нам некуда.       Когда в замок приехала Нерданель, она не узнала Форменос, и не узнала своих сыновей. Они превратились в юношей.       Куруфин работал в отстроенной небольшой кузнице, ковал вещи, необходимые для строительства.       Карантир ругался и ворчал на братьев. Он снова отдавил себе ногу при строительстве и ходил с перевязанной ногой и с повязкой на голове. Эол решил помочь им достроить крыло. Работы предстояло много. Махтан и Нерданель оценили масштабы предстоящей работы и мастер решил потом остаться и помочь.       Побыв с сыновьями три дня и позволив им отдохнуть от работы, она вновь уехала на целый год. А Махтан расценил ремонт как возможность помириться со стремительно взрослеющими внуками и узнать их нового воспитателя.       Вместе они все же восстановили разрушенную часть дворца. К тому времени феаноринги окончательно приобрели вид взрослых эльфов и их позвали к себе валар. — Итак, вот вы и повзрослели. Вам пора воссоединиться со своими семьями и продолжать жить, превнося в Валинор красоту. Надеюсь, вы будете вести себя достойно и не уроните чести своего отца, который тоже скоро к вам вернётся. — О да, мы не уроним, — сказал Карантир, который к валар приковылял с тростью. Нога все еще беспокоила, на голову совсем недавно приземлилась какая-то доска. Братья просили его остаться, но Карантир все же настоял. Валар примолкли и переглянулись. — Хорошо, — ответил Манвэ добродушно, — ступайте, эльдар. Вы можете жить в Тирионе. — Пожалуй мы останемся в Форменоссэ. Нам там нравится. И мы не доделали ремонт. И Эол будет с нами. Мы дождёмся отца там. — Как хотите. Мы даём вам свободу действий. — Спасибо, — ответил Маэдрос.       Валар и не подозревали, что нолдор, вернувшись в Форменос, затеяли большой ремонт не только в крепости, но и по всему Валинору. А пока Эсте милостиво помогла раненому Феанориону и вылечила его ногу и голову.       Братья, поблагодарив валиэ, попросили Морифинвэ больше не помогать со стройкой и лучше заняться чем-нибудь непыльным. Он не возражал и с удовольствием занялся проектированием ремонта и реформ в Эльдамаре. - Мы не уроним чести отца, о да! — говорил он, перечитывая свою работу.