Кислотно-розовая вывеска ночного клуба мигала в полной темноте. Ночь была облачная, небо — чёрным. Одинокие фонари кое-как освещали не самый благополучный развлекательный район. Клубы, тусовки, разборки, нелегальная продажа и употребление наркотиков, гонки на байках — здесь всегда творился полный беспредел. Криминальный район. Жить здесь было опасно — легко можно напороться на разборки враждующих группировок. Женщинам и детям вход был противопоказан, над первыми могли хорошенько поиздеваться в сексуальным плане, лишить невинности или продать в местный клуб, в качестве проститутки. Да и что таить — то же самое будущее могло ждать и детей.
В одном таком переулке, освещаемом только этой неоновой вывеской, стояли двое. Мужчина был страшно зол. Стоял на против неё. Девушки. Ещё шаг — и она бы вжалась в стену здания впритык. Он не давал ей прохода.
— Где ты шлялась? — рявкнул он.
— Успокойся, Блэйди. Я сама знаю, где мне творить свои дела.
— Общаешься с этим «Экспрессом», теперь ещё и сюда заладила? Тебе здесь нечего делать, Кафка, — парень отвёл взгляд.
— Послушай, Блэйди. Милашка Келус здесь не при чём. Этому невинному мальчишке нечего искать в моих кругах. Хотя, — она усмехнулась, — он довольно забавный. Мальчик. Жаль, — Кафка опустила свои матовые глаза, разглядывая пустые алкогольные банки под ногами, — нам не по пути. Поэтому я и здесь. Поэтому я с тобой, а не с ним.
— Так зачем? Зачем ты пытаешься усидеть на двух стульях? Нет тебе места в «Экспрессе» — так уходи! Не смей больше шляться к этим придуркам. Ты будешь там, где я скажу, — несмотря на наигранное спокойное лицо собеседницы, Блейд не скрывал своей очевидной злости.
Кафка молчала, продавливала каблуком железную банку. Пустая, как и ожидалось.
— Уходим, Кафка. Уходим отсюда. Хватило же тебе ума припереться в этот район в таком виде. Шорты короче, чем юбка клубовой шлюхи. Из тебя её и сделают, если со мной не пойдёшь. Лучше ведь знаешь, как здесь к девушкам пристают. Но ты — моя. Идёшь со мной.
Блэйд резко схватил Кайфу за руку и дёрнул. Она пошатнулась на своём месте, но удержалась.
— Нет. Нет, Блэйди. Я остаюсь. Иди сам, мне ещё нужно закончить дела, ради которых я здесь.
Парень не собирался отпускать её руку, несмотря на сопротивление со стороны Кафки.
— Не этой ночью, не в эту дату. Сегодня, сейчас, ты никуда не пойдешь. Теперь ты моя, и гулять с мужиками не будешь.
Кафка топнула каблуком, банка вылетела из-под и укатилась за мусорный бак.
— Хватит, Блэйди, — девушка отчаянно пыталась говорить холодно и отстранённо.
— И правда. Что вы тут устроили, взрослые? — скептически и безразлично заявила Серебряный Волк.
Она стояла на углу, где только начинался это заковыристый переулок. Как раз под этой неоновой вывеской. Низенькая, но приметная — в темноте её силуэт очерчивал кислотно-розовый цвет. Безразлично играя в приставку, она стояла, скучающе уставившись в экран игры.
Блэйд от удивления выпустил руку Кафки, и та, пользуясь случаем, тут же её отдёрнула.
— Серебряный Волк? — почти одновременно вздрогнули оба.
— Давно тут стою. Скучно то та-ак, — она зевнула. — Долго вы ещё собираетесь драму строить?
— Что ты тут делаешь? — Блэйд нахмурился и слегка отошёл от Кафки в сторону низенькой девчонки.
— Пришла вас проведать. Доброй ночи. — приставка светила Серебряному Волку в лицо. Из неё лились какие-но невнятные электронные звуки игры. Девочка развернулась и, не отрывая взгляда, пошла прочь.
«Win!» — завопил голос диктора в игре. Серебряный Волк обернулась.
— А, да. Забыла сказать. Я взломала ваши телефоны. Братик Блэйд, тебе незачем ревновать сестрицу Кафку. Покеда.
Серебряный Волк ушла.
Блэйд цыкнул. Кинув быстрый взгляд на Кафку, он понял, что рука девушки, которую он держал ранее, всецело в её власти.
— Делай там свои дела, — он окончательно сдался. — Но чтобы потом пришла куда надо, Блэйд направился прочь, — и я всё ещё не забыл про этого мальчика Келуса. Объяснишься потом.
Он ушёл. Кафка осталась одна. Она неслышно усмехнулась, неужели эта пофигистичная Серебряный Волк пыталась её выгородить? Та была известной хакершей, но даже так ей вряд ли удалось найти что-то в этом несчастном телефоне: он был пуст. Почти. Поэтому было вполне вероятно, что Серебряный Волк блефовала. Ну тогда зачем было идти в этот район? Да, порой она гуляла в одиночестве, вернее так — девчонка и приставка. Лучшая компания для хакерши. Но такие сомнительные места она посещала нечасто, если требовалось что-то узнать, то проще было взломать парочку каналов и персональных компьютеров. Кафке определённо стоит поговорить с Серебряным Волком. Не только насчёт этого. Насчёт Блэйда. Ведь они обе, кроме сомнительных компаний, общались с ним довольно давно. Да и самому Блэйду стоило поговорит с хакершей. Ведь её прямолинейность, слова «в лоб», но до жути правильные, и те, которые действительно стоит услышать. Пускай и в слегка странноватой форме. Что не говори, а манера общения у неё всё-таки ограничивалась новомодными фразочками, по типу «покеда».
***
— М-м-да… — Серебряный Волк жевала жвачку, параллельно надувая пузыри, лопая их, и продолжала беседовать с Кафкой. Сейчас было ещё раннее утро, они шли по городу.
Кафка была одета на свой любимый манер: белая блузка, короткие шортики, что так не понравились Блэйду, аксессуары и специфические цветные колготки с сеткой, а на её плечах висел чёрный пиджак. Девушка шла на встречу с Келусом, а Серебряный Волк от скуки увязалась за ней. Блэйд был в чём-то прав, Кафка поддерживала связи с «Экспрессом», общалась и заглядывала к ним нередко. Его ревностные опасения были слегка правдивы. Но манера речи Кафки — флирт. При таком раскладе можно было вообразить что угодно. Но она вольно и беспристрастно флиртовала и с Химеко — девушкой.
— Не понимаю я этих взрослых. Ну что вот такое эта «ревность»? Ну глупость же, да? Глупость. Все взрослые таки-ие глупые… — Серебряный Волк читала вслух свои мысли, да и думала она на ходу, — вот скажи, сестрица Кафка, вот почему Блэйд так говорит?
Собеседница вздохнула.
— Мало чего понимаешь, милашка Волк, — мир тебе не компьютерная игра.
Девчонка загадочно подняла глаза кверху и пробормотала нечто вроде «мгм». Помолчав немного, продолжила:
— Значит, ты тоже… тоже испытываешь подобное чувство? Ревнуешь Блэйда? К его этим странным компашкам, к каким то трём из пяти людей, про которые он постоянно трындит.
Хотя последнее слово было очевидным преувеличением. Блэйд был всегда немногословен. Вот кто много болтал, так это Серебряный Волк.
Кафка усмехнулась.
— Думаешь, имею право? После всех то моих любовных похождений..? Милашка Волк, ты такая наивная. Уж извини, не могу сдержать улыбки.
— Значит ревнуешь… Ясно. — хакерша снова отвлеклась на надувание пузыря. — и вот в чём смысл таких отношений? Ничего хорошего. Скучно всё.
Серебряный Волк будто бы говорила сама с собой. Кафка молчала. Хакерша быстрого глянула на неё, но накрашенном лице не было каких-либо эмоций, и девчонка скучающе уставилась себе под ноги.
— Милашка Волк, а что ты всё же делала там вчера ночью?
Та вдруг остановилась, самодовольно улыбнулась, выкинула голову и победно упёрла руки в бока.
— Ну нет, если уж у взрослых свои секреты, то и у меня! — она хихикнула. — хочешь знать мои делишки, так открой мне сокровенные тайны любви!
Выглядело как насмешка, учитывая театральный голос Серебряного Волка.
— Ты так подросла, милашка. — Кафка ухмылялась, — а всё же, до ревности тебе ещё далеко.
***
Так что же это такое, что же такое «ревность»? Что испытывал Блэйд, когда упрекал Кафку в её поступках? Злобу или же искренние хорошие намерения?
Это был не единственный случай в их отношениях. Подобные перепалки встречались довольно часто. Серебряный Волк всегда гадала — ну почему же такие люди встречаются и продолжают встречаться. Она никогда не признает, но в глубине души надеется, что когда-нибудь у них всё наладится и Кафка с Блэйдом достигнул взаимопонимания. Когда-нибудь…
Но нет, уж больно тяжело сойтись людам с такими тяжёлыми характерами.
