«Скажи, что мы выживем»

Глава 2. В первый раз. Валентин Сергеевич - следователь по городу Самара. К счастью в последние 20 лет преступности так токовой не было, все ограничивалось лишь грабежом той или иной дорогой вещицы. И в основном на работе приходилось обучать курсантов и подписывать очередные бумажки, что давали сверху. И разве этого хотел мужчина? Вовсе нет. Когда шел на эту должность, горел этим делом, перечитывал множество книг, в которых хотя бы косвенно упоминалось малейшая информация про тяжкие преступления. Не подумайте, ему не нравилось копаться в каких-то фотографиях, на которых запечатлено измученное тело или же вычитывать как кто-то подносил к горлу нож и терроризировал. Куда больше интересовало еще юного Валю - это причины тех или иных событий, как думал в тот момент преступник, чем руководствовался и когда приходило осознание о содеянном. Часами за книгами мог проводить юноша, совсем забывая про ужин. Даже во время того, как он пил чай, всегда под рукой была книга, в которую он то и дело ненароком засматривался, от чего получал выговоры от матери. И этот молоденький парнишка, с блестящими карими глазами готов всегда был бить в грудь и говорить о том, насколько хорошим будет следователем, как разгадывать будет страшнейшие дела и копаться в мировоззрении убийц. Но как только на лице стали появляться морщины, а в волосах первые седые намёки, работа перестала носить тот былой окрас. И тогда стало понятно, что всё это простая детская несбывшаяся мечта, которую следовало оставить как раз-таки в детстве, а не нести этот флаг, размахивая в разные стороны. Как жаль, что время не вернуть. Возможно бы тогда Валентин Сергеевич сейчас не сидел в кресле, отпивая горячий кофе и не гадая, когда же будет перерыв. В остальном, стоит отметить, он частично преуспел. Женился после второго курса Самарского университета ФСИН, через три года родился сын, которого назвали Львом, сейчас проживают в хорошей квартире, готовятся к тому, что тому самому Льву Валентиновичу придется через год сдавать экзамены и поступать в университет. На фотографиях где вся семья в сборе каждый улыбается, сидят близко-близко друг другу, они по истине счастливы. Но фотографии эти выполнены лет так 6-7 назад, если не больше. На семейных сходках сын почти перестал появляться, жена крутилась на кухне, да на подработке, в то время как муж просиживал всё время в своем кабинете, включая что-то на фон в компьютере, чтоб не так было одиноко и тихо. Если быть до конца откровенными, то Валентин считал свой мрачный уголок - собственным гробом, в которой приходилось погружаться, так еще и самому закрывать крышку. Ждать, пока не пройдет несколько часов, а затем «восставать из мертвых», плестись до машины, а затем открывать ключами входную дверь квартиры, где приход, дай бог, с натянутой уставшей улыбкой встретит жена, а Лёва…Лёва в очередной раз наградит отца безразличием к его жизни и гордым молчанием. Подарком будет, если в момент, когда тот будет ужинать, а после идти в собственную комнату, уставившись в телефон, старший вернется и застанет того в таком положении. К сожалению стать чем-то большим чем сожителем у следователя не получилось для собственного сына, как мечтал об этом Валя, гладя живот беременной своей Настасьи. Может в начале он и уделял достаточное время своему Лёве, но с повышением в статусе времени на него совсем не оставалось. Да и свой накопившийся гнев на молоденьких ребят, что дальше своего носа не видели, срывал на активного и интересующегося Хлопова младшего. Бывало прикрикнет на русоволосого, а тот закрывается в себе и молчит до последнего. В детстве, когда до последнего сидели с выпившем небольшое количество алкоголя после рабочего дня Валей, что уже из последних сил держался, чтоб не ляпнуть что-то лишнее третьекласснику, который хлипал уже носом и сонно глядел на только оформленную в тетради задачу, Лёва мечтал, чтоб отец и вовсе не приходил домой, если ему так сложно нормально общаться. В большинстве случаев это заканчивалось тем, что расстроенный парнишка шел к себе в комнату, вытирая нос и щеки рукавом кофты, в то время как взрослые пытались выяснить кто же остался прав - мать, что отправила сына спать или же злой отец, что готов был порвать Лёву, но объяснить, как решать такие задания, не боясь применять нецензурные слова. И с каждой минутой в агрессивной атмосфере обида на старшего росла в груди ребенка. Особенно это проследить можно было на каких-то посиделках с близкими друзьями, как Сергушиными или же Шаровами. Безусловно каждому родителю хочется показать свое чадо самым замечательным, даже если он так таковым не является. Но в семье Хлоповых это и вправду перегибало палку. Не смотри так, убери телефон, оденься официально и не позорь нас, не делай то, не делай это. А главное если что-то не устраивало, то обязательно это скажут в лицо, не стесняясь никого. Особенно обидно бывало, когда две девчонки, что сидели напротив возле собственных матерей и хихикали от того, что Валентин публично отчитывал сына за то, что тот играл с нарезанными фруктами для того, чтоб привлечь внимание двух будущих дам. Брал за руку, встряхивал ее, когда сероглазый виновато опускал голову вниз и тихо просил слова извинений, и громко при всех читал нотации. Или же другая ситуация. Дети играли все вместе, в то время, пока хозяйка дома-Сергушина старшая раздавала бокалы для напитков. И возможно другие бы родители посмеялись с импровизированного «показа мод» детей, когда они были одеты в какие-то детские девчачьи вещи, чтоб рассмешить взрослых, выхаживали по коридору, тоже смеясь. Но увы, Валентина Сергеевича совсем не устраивало то, что его сын был одет в юбку, так еще и позволил девчонкам прикрепить какой-то бант у волосам и сделать нелепый бледный макияж детской косметикой, поэтому вслед за возмущениями посыпались различного рода слова. А на тот момент ему было пять. Поэтому отличным образом избежать любой конфликт-не провоцировать его, а следовательно, меньше пересекаться. Именно этим руководствовался уже подросток. Меньше ссор в доме - тем легче в нем находиться. И только последние два года он поменял свое решение, стал делать всё назло. Не курить? Я буду покупать каждый раз пачку сигарет после школы. Молчать? Я буду кричать так, чтоб аж горло сводило от боли. С Анастасией тоже дела шли не в гору. Сначала она пыталась как-то поддерживать мужа, несмотря на свои проблемы. Но частые пропажи на работе Вали перестали быть чем-то особенным, поэтому каждый из семьи подстроился под это и искал какие-то плюсы. Женщина все-таки хоть как-то пыталась одаривать своей теплотой и вниманием следователя, всё же любит как ни как. Валентин Сергеевич считает, что взрослая жизнь на самом дне сплошной серый цвет, без каких-то теней и оттенков, да и день сурка. Такое умозаключения делает мужчина, возвращаясь домой после очередного рабочего дня, сидя в машине. Он выходит из неё, как обычно открывает входную дверь ключами, поднимается с помощью лифта на свой этаж, его где противный скрипучий стул на работе заменит вполне удобная кровать в квартире. Вздыхает, а затем прокручивает связку ключей в ячейке, где издается характерный звук, говорящий прямо - «я дома». Чуть попозже, сидя за столом, раздается телефонный звонок. Приходится поднять его, начальство же. Статный, твердый голос в трубку издает сначала что-то наподобие кашля, а затем начинает говорить, четко, делая иногда акцент на определенных словах. Внутри всё екнуло, а в голове пронеслось - вот оно, то, что ты так ждал! Там, при телефонном разговоре, было упомянуто убийство ребенка. Нужно приехать на место и начать разбираться с этим. Старший подрывается с места, заканчивает телефонный разговор, после чего начинает собираться. Обеспокоенная Анастасия пыталась выяснить, что так резко подняло с места мужа, но увы, что-то толковое не услышала. Во время сборов вышел Лёва, что услышал шорох в коридоре. —Что происходит? - интересуется подросток, стоя в дверном проеме и придерживаясь руками. Он следил за отцом, что обувался, а затем накидывал на плечи куртку. —По работе. Скоро вернусь. - мужчина выпрямляется, оглядывает сначала сына, которого и так видел редко, но деваться некуда, работа такая. Целуя жену в щеку, он прощается с обоими, проверяет наличие ключей в кармане. Во сколько вернётся не знал, а "скоро" понятие растяжимое. Может через час-два, может и вовсе к полуночи. Смотря какое дело. Поэтому лучше иметь при себе некоторые предметы, чтобы хотя бы попасть в квартиру, не поднимая сразу всю семью. После фразы -«я пошел», дверь закрывается, и Настасья ,выдыхая, проверяет дверь. Валентин ждёт лифт, переминается с ноги на ногу. Ехать в восемь вечера туда, от куда только-только приехал не особо хотелось, но начальство заинтриговало. Давно убийства не происходили в их городке. Да, чем меньше преступности, тем лучше, но сейчас, Валентину могут поручить дело,о котором он мечтал будучи подростком. Звонок раздаётся, двери лифта открываются и закрываются, когда кнопку, обозначающую первый этаж, нажимают. Через пару минут Хлопов уже покидал подъезд, вспоминал, где оставил машину. После нажатия на небольшую кнопочку на брелке, машина пикнула, задние фары загорелись, давая быстрее найти её. Он поспешил к своему автомобилю, что оказывается стояло неподалёку, занимает своё место, включает свет и начинает искать подходящий ключ в связке похожих. Как только это происходит, заводит машину и наконец трогается с места. Сейчас того переполнял интерес к делу, как двадцатилетнего Валю, для которого основной мечтой было - это раскрытие подобного преступления. Как на зло на дорогах образовывались пробки, в которых он простоял около получаса. Периодически раздавались звонки мобильного устройства, лежавшего на соседнем сидении. То жена попытается дозвониться, то с работы. Это только больше начинало раздражать. Все ехали с работы, сигналили друг другу, каждый торопился по своим личным делам. Кого-то ждёт дом и семья, кого-то любимый питомец, который всегда составит компанию одинокому человеку, а у кто-то просто хотел поскорее вернуться и закрытся от всех и от всего. Полицейские, стоящие на перекрестке, пытались хоть как-то улучшить ситуацию. Они сейчас управляли машинами, а точнее теми, кто в них сидит, и постепенно пробки не стало. Можно было доехать до участка, находившийся в двадцати минутах езды от дома, но это время растянулось в несколько раз, пришлось торопиться. Благо оставшаяся дорога была более-менее нормальной. Белый автомобиль паркуется на стоянке возле территории, ограждённой высоким забором, с пиками на верхушках. На калитке что-то по типу домофона, в который нужно сначала позвонить, а только потом тебе откроют. По двору располагалось два здания. Одно из них двухэтажное. На первом этаже принимали заявления, на втором находились офисы, в которых всё это рассматривалось, либо подписывались какие-то доккменты. Там Валентин проводил большую часть своего времени. С другой стороны двора был морг, но туда не везли всех подряд умерших, а лишь тех, кто был убит и чьё дело нужно было рассмотреть. Но это отделение долго пустовало, работы практически не было для патологоанатома, из-за чего в тот корпус никто и не ходил. Но сегодняшний вечер стал исключением. На входе в отделение для заявлений Хлопова встречает высокий, худой мужчина лет сорока- начальник, который явно заждался и не был особо доволен такому опозданию, но ничего кроме команды "за мной" не произнёс. Валентин пошел за главным, задавая вопросы по делу, которое нужно будет рассмотреть, а потом попытаться найти хоть что-то, что в будущем сможет помочь. Михаил- так звали начальника, в крации объяснил что и как произошло. Как нашли тело, где, что примечательного было. И что смутило их больше всего этой истории, это то, в каком состоянии нашли тело. На этом разговор был закончен до момента, пока оба не войдут в старое, прохладное помещение. Сложно сказать откуда здание выглядело лучше: снаружи или изнутри, ведь и там и там оно было в не самом лучшем состоянии. Местами отваливалась штукатурка, где-то были трещины, а по одной стороне располагались большие окна, вплоть до конца коридора, где и находилось что-то на подобии операционной. Мужчину вводят в большую, казалось бы, комнату. На стуле возле стола с компьютером сидит молодой парнишка, что будет с Валей на протяжении работы с делом. Вокруг стоящего посередине железного стола, на котором лежит тело погибшей, накрытое белой, местами немного запачканой простынёй, ходил хороший знакомый Хлопова. Раньше он работал в городской больнице,но позже по каким-то причинам решил сменить место работы. А так же девушка, с приятными чертами лица,коричневыми волосами чуть выше ключиц. Ее пряди заворачивались в крупные локоны, которые прекрасно гармонировали с четкими пышными губами и бровями. Она, зашедшему Валентину, представилась, скромно, как и подобает. —Добрый вечер -произносит Валя, подходя к столу так, будто бывает здесь почти каждый день. Ему протягивают папку с небольшим количеством листов. На обложке бежевой папки документов красовалась печатными буквами имя пострадавшего. Валентин подцепляет пальцами первую страницу, глазами стал вычитывать всё то, что там написано, пока другие слушали повествования Ивана - патологоанатома. «Дата смерти-14.10.2024. Время-16.30.» Осознавать то, что Антонина, первая жертва маньяка, оказалась ученицей пятого класса, было ужасно. Как и то, что сейчас эта девчонка лежала на холодном столе, прикрытая слегка белой тканью, что скрывала все ее повреждения. «Причина смерти -Y05.» Валентин, будучи увлеченным всеми медицинскими вещами, был знаком со подобными обозначениями, особенно, если это хоть касалось его профессии. Дальше черными буквами, было описано место, где нашли тело. И ,собственно, обозначили его, как место убийства. Как только Валентин Сергеевич дошел до строки, тот стал анализировать, как происходило всё то, что сейчас красовалось на бедной холодной коже блондинки. «М84, S38, S78, T23.» Внутри как-то болезненно заговорил ребенок, который явно сам испугался от собственного представления, как некий мужчина, спокойно, будто каждый день такое проворачивал, сначала решает поиздеваться, а лишь потом прикончить. Патологоанатом приподнимает ткань, чтоб показать и доказать то, что ранее было нанесено на бумагу собственной рукой. Пальцем в перчатке обводит место ожога, который был кровавым, а местами и вовсе черным. —Когда ее доставили, то на этом месте было немного пепла от сигареты. Он не нашел лучшего способа потушить ее, так что имеем то, что имеем. Еще раны, что на бедре располагаются, были доставлены с зубцами. Такое бывает при травмах связанных с неаккуратным обращением пилы. Поэтому сумею предложить, что именно ею орудовал маньяк. От потери крови девочка и скончалась. —А кровь из артерии может так сильно плескать, чтоб запачкать настолько стены, если использовать простую пилу? - мужчина протирает фотографию, что сделали в том месте, где нашли погибшую. —Ну…с обычной пилой вряд ли так получится. Кровь хоть и хорошей струйкой течет, но не настолько, чтоб настолько стены покрылись ею. —Тогда вы уверены, что именно пилой ей ампутировали конечности? —Да, характерные признаки присутствуют, поэтому за это я ручаюсь. Единственное, может это электрическая пила была. От быстрого вращения вполне возможно распространение крови во все стороны. —Понял. Чтож, это всё? —Думаю что да. Всё, что было в моих силах, я сделал. —Я могу сфотографировать отчет? Он поможет в будущем определить характер последующих убийств. Да и возможно вывести какую-то статистику. —Валь, ну че за хуйню несешь? Какая статистика? Под каким углом он решил отпилить ногу? Под 45 или же лучше под 90? - молодой следователь, закатил глаза, а затем пошел в сторону выхода, хватая свой пиджак. Он явно позабыл, что общается с более старшими людьми. —Все, завтра встретимся в кабинете и все на свежую голову обсудим. До связи! Старший тяжело вздохнул и проводил того взглядом. Возможно он и хорош в своем деле, как говорил начальник его отдела, но пока замечательно у него получается выносить мозги и прикапываться ко всему, что видит и слышит. —Если это как-то поможет, то конечно. Могу копию предоставить. —Это было бы замечательно, - мужчина слегка улыбнулся и убрал свой телефон в карман, пока врач приносил отксерокопированный документ. —Спасибо.