4. Телефонный разговор
14 февраля 2024 г. в 21:29
— Роджерс, дай мне Барнса.
Голос у Тони глухой и какой-то… неправильный. Пустой, мертвый. Но он позвонил, и Стив рад уже этому. Правда желание Тони поговорить именно с Баки настораживало.
— Я не думаю, — начал Стив, и Тони перебил его:
— Думать, Роджерс, будут те, кто это умеет. Дай. Мне. Чертова. Барнса. Я вспомнил. Чертов. Подвал.
Стив собирался возмутиться, но Баки буквально выхватил телефон у него из руки и сказал в трубку:
— Сколько ты вспомнил?
Стив весь обратился в слух, потому что просто не мог пропустить ни минуты этого разговора.
— Я… — Тони выдохнул. — До сегодняшнего утра я думал, что помнил всё… А сейчас мне… приснилось… или вспомнилось кое-что еще. Ты ведь не пытался убить меня в пять лет?
Что? Стив посмотрел на друга, а тот знаком попросил его молчать и ответил:
— Напугать Говарда — да. Я пугал Говарда. Я не причинил бы вреда ребенку. Своей волей.
— А чужой? — хмыкнул Старк со злым ехидством. И тут же выдохнул: — Не важно. Это не важно. Просто… — Он вздохнул тяжело. — Я сделал тест ДНК. Я не Старк по крови.
Что?.. Стив не понимал, что тут происходит. Но не Баки. Баки понимал.
— Да, — сказал он. — Я знаю. Говард сказал мне. Неоднократно это повторял, чтобы я думал, что ты неважен.
— Я и был… — начал Тони, но Баки его оборвал:
— Был. Странно, но ты был ему важен.
— Как эксперимент? — горько усмехнулся Старк… Старк ли?.. — Я был для него всего-навсего удачным экспериментом. Тем, кто выжил после введения экспериментального варианта сыворотки. Он даже не был уверен, что я выживу, поскольку никто не выживал.
Баки вздохнул, зажмурился, словно от боли, выдохнул и сказал осторожно:
— Ты всё еще не помнишь… всего.
— Мне достаточно того, что я был для Говарда подопытной мышкой, что он держал тебя на цепи в своем подвале, а мама… — Его голос дрогнул, но окреп. — А мама позволяла это.
— Что происходит? — спросил Стив. — Баки, что всё это значит?..
— Позже, — попросил Барнс.
— Ты не сказал Роджерсу, — понял Тони.
— Когда-то он был неплохим парнем, — после паузы ответил Баки, отворачиваясь. — Говард. Во времена Стива он был почти хорошим. Я хотел ему позволить помнить Говарда таким.
— А я должен знать, что мой отец — монстр, — рассмеялся ядовито Тони. — Так получается, Барнс?
— Я не думал, что ты вспомнишь, — вздохнул Баки. — У меня сыворотка другая. Меня она исцеляет и восстанавливает. А вот ты… Ты был ребенком. Ты не должен был вспомнить всего этого. Я бы не напомнил. А больше свидетелей не было.
Стив обошел его, надеясь взглянуть в глаза.
— И я бы продолжал возводить родителей в ранг святых, — тоном «да-да, конечно» отозвался Тони, — а тебя ненавидеть за… — Он замолк и договорил почти растерянно: — Ненавидеть тебя за месть. Ты ведь… мстил?
Баки сглотнул, всё еще пряча взгляд, а потом признался:
— Говарду. Да. Наверное. Я… был почти рад. Насколько я мог быть рад, не сознавая себя. Я был почти рад, что он умер. А… А Мария… я постарался сделать всё быстро. Она ведь… ничего не сделала.
— Вот именно, — тихо ответил Тони. — Она не сделала ни-че-го. Зная, что в ее подвале сидит на цепи Баки Барнс. Зная, что ее муж ставит эксперименты на их… приемном сыне. Она не сделала ничего.
— Старк, — позвал Баки.
— Я не Старк! — резко отозвался Тони.
— Ты — единственный достойный Старк, которого я знаю, так что заткнись, — перебил Баки. Он выдохнул и продолжил спокойно: — Я убил твоих родителей. Я понимаю, почему ты хотел убить меня. А теперь ты знаешь, что и я… Что и у меня была причина желать смерти твоему отцу.
— Поэтому и позвонил, — сдержанно ответил Тони. — Я… Я не прощаю смерть мамы… но при встрече не буду тебя убивать.
— Спасибо, — хмыкнул Баки.
— Обращайся, — ухмыльнулся в ответ Тони. — И да. Кстати. Тебе еще с Роджерсом объясняться.
И повесил трубку. Баки усмехнулся, покачал головой и… наткнулся на взгляд Стива. Роджерс сложил руки на груди и спросил:
— Ты ничего не хочешь мне сказать?..