Недаром тучи собрались

Билли трахал его в рот, потому что имел на это право. Пристыдить его некому: пленные талибы не шпарят по-английски, а двери без его ведома не открыть. Может, конечно, какая-то из обезьян додумается жестами показать ММ, что Билли творит с заключенными, но тот вряд ли догадается, что кроет за собой эта уморительная пантомима. А если и сможет, то что с того? Белоснежка, кажется, был совсем не против. Опыт заглатывания хуев у него, определенно, имелся, если это способность не передалась ему с сывороткой V. Билли так и видел его личное дело: якшает с террористами, стреляет лазерами и отменно сосет. Главное расписать маркированным списком, чтобы ни один пункт не обошелся без внимания читателя. Он уже двадцать минут стоял на цементном полу, но на боль в коленях не жаловался. А если бы попробовал — Билли плевать. Белоснежка сам напросился, когда полез со своим кошачьим языком. Надеялся на улучшение условий, но Билли помнил, что он террорист, поэтому хуй ему, а не поблажки. В прямом и переносном смысле. Но как же, зараза, хорош… Билли уже пятый день присовывал ему разок утром, и еще разок — на дорожку, незадолго до прихода Кимико. Пару раз — в задницу, нагнув над железным изножьем шатающейся, скрипучей, на ладан дышащей койки. Тоже неплохо, минет — быстрее, чище и веселее. Беслоснежка попался не из стеснительных: слюни бежали ручьем, но он не обращал на них внимания. Зато всегда помнил про яйца. Когда Билли сделал шаг прочь из камеры, мошонка болталась, как выжатый чайный пакетик. Он столько не кончал даже в молодости: сказывалось длительное воздержание. Белоснежка тихо постанывал или, точнее сказать, поскуливал. Неизвестно, как он умудрялся издавать эти пискливые звуки заткнутым ртом, но Билли они нравились. Когда он кончал, Белоснежка не сразу выпускал его член изо рта, как делали девчонки, а посасывал еще какое-то время, как слепой щенок, подозревающий, что на дне бутылки осталась еще пара капель. Он останавливался, только когда Билли ободряюще похлопывал его по щеке. — Молодец, принцесса, — сказал он, в очередной раз спустив в горло любимому заключенному, и застегнул молнию. — Не думал, что скажу это, но прогресс на лицо. Еще немного практики, и сможешь договориться с ребятами из ЦРУ, чтоб тебя не пытали. — Скоро они придут? — прохрипел Белоснежка, прокашлялся и облизнул губы. — Через недельку-другую. Дольше всего на моей памяти мариновали одну политическую проститутку, он тут почти три месяца проторчал, два раза петлю себе смастерить успел. Зависит от того, сколько ты знаешь. Белоснежка поджал губы. Вообще-то они у него были тонкие, как ниточки, но после страстного свидания с чужим членом ожидаемо припухли. Билли иногда водил по ним пальцами просто так, даже не собираясь присунуть. Ему нравилось, как Белоснежка реагировал на каждое прикосновение: тянулся и ластился, будто до Багдада его пару лет, не меньше, продержали в стерильной комнате с белыми стенами, где не было даже такой сомнительной компании, как Билли. Он оставался на полу, потому что знал, как хорошо смотрится в подобном положении. Билли окинул его взглядом и пригладил назад спутанные волосы. Они взмокли у корней, но в целом Белоснежка переносил и жару, и холод гораздо лучше, чем обычные люди. Может, он и от голода бы не страдал, но Билли все равно поощрял его, делясь собственными пайками. Тоже дерьмо, но все равно лучше склизкой каши. — Щас бы закурить и ебнуть грамм пятьдесят, да? — вслух замечтался Билли и заставил Белоснежку запрокинуть голову вверх, даже если сквозь маску все равно не видел его глаз. — Я не пью алкоголь. Только молоко, — в очередной раз повеселил его Белоснежка, и Билли захохотал. — Ну ты и псих, а. Хлеще меня. Он покачал головой и вышел из камеры, пребывая в необычно хорошем настроении. Краем глаза он видел, что талибы забились в еще более дальние углы, чем обычно. Кажется, показательный трах их товарища по несчастью оказывал куда более эффективное воспитательное воздействие, чем приевшиеся побои. Стоило взять на заметку, мало ли что.

***

— Ох, ра-ано, встает охра-ана, — пропел Билли, постукивая дубинкой по решетке. ММ, заметив подавленное состояние заключенных, дал им спокойно проспать почти все утро. Билли, естественно, за это не поленился открыть по очереди каждую камеру и выдать засоням персональных пиздюлей. Те, кто прибыл в тот же день, что и Белоснежка, впервые прочувствовали на себе вес охраничьего ботинка — белобрысая игрушка была такой интересной, что у Билли не хватало времени на все остальные. На наведение порядка ушел почти час. Билли выплеснул обед на улицу, залил ледяной водой все постели и снова включил музыку. Колонки теперь стояли не в центре, а в противоположном от Белоснежки конце площадки, что звук не так сильно мешал им разговаривать и не сильно изматывал — суперу нужно было беречь силы для другого. ММ или Кимико о перестановках не спрашивали, даже если сделали какие-то собственные выводы. Белоснежка обеденной экзекуции, конечно, избежал, хотя вряд ли ему хорошо дремалось под крики сокамерников, орущих «шармута-хаволь», «хинзи» и прочие ругательства, которые Билли не мог перевести, но о содержании интуитивно догадывался. Он только сунул ключ в замочную скважину, как Белоснежка уже занял исходную, словно королевский часовой. Почувствовав приближение чего-то к лицу, он привычно открыл рот, но забавно дернулся, стоило зубам стукнуться о стекло. — Что это? — отшатнулся он, но тут же зашевелил ноздрями и догадался. — Молоко? — Ага. Сухое, но уж простите, ваше высочество, чем богаты. Билли ожидал, что Белоснежка заберет стакан, как это сделал бы любой нормальный человек, но дрессура даром не прошла — он пил прямо из рук, мелкими глотками, с таким неописуемым наслаждением, что Билли сразу простил ему подначки, которые пришлось выслушать от коллег. Даже сухое молоко здесь — продукт дефицитный, можно сказать раритет. Пришлось соврать, что он траванулся, да подкинуть кладовщику для сговорчивости полпачки отличных сигарет. Опустошив стакан, Белоснежка облизал каемку и выпрямился со сложенными на коленями руками. Не террорист, а просто картинка. Билли ущипнул его за щеку. — Вы посмотрите на него, откормился на белковой диете. Будут еще пожелания у принцески? — Маску приподнять, если можно. Пожалуйста. Прозвучала не в первый раз. Белоснежка просил об этом через день, и каждый раз из-под резиновой накладки выкатывалось по дорожке слез. Скорее всего, они скапливались в те моменты, когда супер давился. Билли расслабился настолько, что, переложив стакан в левую руку, привычным движением приподнял уголок маски и немедленно за это поплатился. Белоснежка, его самый послушный, идеально выдрессированный зверек, резко дернулся вниз. Ярко-красный луч вырвался ударил Билли в грудь, прежде чем натянутая маска, шлепнув по коже, вернулась на место. — Блядь! — ругнулся Белоснежка, очевидно, надеявшийся полностью ее скинуть. Он вышагивал взад-вперед и стал бормотать себе под нос, мешая английский с арабским так, что смысл было не разобрать, но все-таки взял себя в руки, опустился на пол около рухнувшего тела Билли и стал торопливо ощупывать его в поисках ключей. — Нашел! — сам себе сказал он, хватаясь за усеянное железками прохладное кольцо. — И что дальше? — спросил его Билли, с интересом наблюдая за беспомощным мельтешением. До Белоснежки дошло не сразу. Он еще немного подергал прицепленный к ремню карабин, к которому цеплялась связка ключей, прежде чем дернулся подбородком и завалился назад, упираясь руками в пол. — Что? Ты… Ты жив? Я же видел, что попал… — Ты попал. И изговнял мне форму, пизда. Как я должен это объяснять? Билли приподнялся, придерживаясь за решетку. Он старался говорить как можно более бодрым голосом, но удар был нехилый: дух вышибло, как от прыжка об воду. Робу и футболку под ней прожгло. Круглая дырка с опаленными краями вызовет немало вопросом: придется сжечь ее до конца и достать новую, расплатившись еще двумя-тремя пачками курева. Еще и стакан в итоге разбился. Принцесска обходилась ему все дороже и дороже, скоро совсем без штанов оставит, и не в том смысле, в котором хотелось бы Билли. — Ты супер, — догадался Белоснежка с совершенно убитым видом. — Бинго! Нас тут таких один-два на смену. Не знаю, как ты сразу не догадался. ММ же в первый день сказал, что ты — моя обязанность, — даже подпорченная форма не омрачало триумф от долгожданной возможности поглумиться. — Я… Билли… — проблеял Белоснежка, впервые называя его по имени. — Ты простишь меня? — Понял, что бежать некуда, да? — с притворным сочувствием уточнил Билли. — Выйдешь из камеры, тебе все равно деваться некуда: двери не пробьет даже супер, а за ними еще десятки вояк как я. — Мне жаль, — еще раз попытал удачу Белоснежка и занял исходную позицию, но Билли цокнул. — Сука неблагодарная, вот ты кто. Доверие заслужить надо. Белоснежка надул губы, будто сейчас разрыдается. Билли полюбовался им немного, прежде чем выйти, громко хлопнув дверцей. Вообще-то он планировал вернуться к их распорядку через денек-другой, но чтобы Белоснежка стал шелковым, ему нужно было хорошенько пострадать.

***

— Ох, ра-ано, встает охра-ана, — пропел Билли, в очередной раз меняясь с ММ. Он был в отличном настроении: позавчера Белоснежка рыдал, угрожал и снова рыдал, а вчера умолял его о прощении несколько часов подряд, пока обессильненно не уткнулся в подушку, забавно оттопырив жопку кверху. Билли очень хотелось войти, спустить с него штаны и хорошенько отодрать за непослушание, но для большего воспитательного эффекта следовало выждать еще денек. Билли так не терпелось, что он пружинящим шагом прошел мимо камер до того, как ММ расписался в журнале о сдаче смены. Это выглядело не так уж подозрительно, потому что они должны были делать обход каждый раз, хоть Билли и пренебрегал этой обязанностью наравне с многими другими. Почти всеми, если говорить откровенно. Его бы точно поперли с этой работы, если бы не его суперспособности, огромный боевой опыт и личная рекомендация от Мэллори. Он как раз придумал подходящую остроту, но шутка так и осталась невысказанной, потому что камера Белоснежки оказалась пустой. Билли так и застыл на месте, очнувшись только тогда, когда сменщик уже затопал в сторону выхода. — Эй, ММ! — крикнул он двинулся навстречу другу. — А куда дели Белоснежку? Не рано еще для допросов? — А, ты ж не знаешь, — остановился на полпути друг и потер покрасневший правый глаз. — Тут такой переполох был. В Нью-Йорке как узнали, кто он, так целый отряд сюда заслали. Наверное, пока мясо со костей не соскребут, не выпустят, даже не жди. — А что он натворил-то? — сунув большие пальцы в карманы, спросил Билли. Он состроил беззаботный вид, но в действительности по кишкам прошелся неприятный холодок. Белоснежка, несомненно, заслужил наказание, как и любой террорист. Однако у Билли свои планы, и он не хотел, чтобы игрушка вернулась к нему в состоянии овоща. Обычно преступники попадали в допросную в уже хорошо истасканном состоянии и, бывало, выкладывали информацию даже без пыток. Но Белоснежке он оказал медвежью услугу, организовав чуть ли не пятизвездочный курорт. Хотя себе Билли готов был признаться, что волнуется. — Он, оказывается, лет десять уже в терактах участвует, и все в Америке. Ты был прав — еще отсюда не вышел, а уже по-английски заговорил. Из последнего ему самолет пришили. Помнишь, прошлой весной, в океан рухнул? Оказывается, он… — Летом. — Что? — Это было летом, второго июня, — поправил Билли, сжал кулаки и почувствовал как от злости глубоко в черепе зарождаются искры лазера. — Бекка была на борту. — О. Черт, Бутчер, ты не говорил, что именно случалось, я… — ММ выставил руки перед собой и шагнул вперед, будто успокаивая раненное животное. — Все нормально. Иди, — сказал Билли, но так как ММ выглядел неубежденным, пришлось добавить, изо всех сил подавляя свечение в глазах. — Сам же сказал, с него три шкуры спустят. В мою смену они не вернутся. — Да, ты прав, — с сомнением поддался ММ. — Но если что, я рядом. Могу отсидеть твою смену, если нужно, ты только зови. Для чего угодно. — Хорошо, — отвернулся от него Билли, размеренным шагом подошел к колонке и врубил музыку. Помявшись, ММ вышел. Как только за ним закрылась дверь, Билли закричал и выпустил желтый луч в потолок. Облегчение ожидаемо не наступило. По-турецки скрестив ноги, Билли опустился на пол и принялся ждать.