— Эй, парни! Парни, а ну встаньте ровно! Бобби, живо выплюнь конфету изо рта!
Я шел рядом с охранником, стараясь не смотреть в глаза окружающих меня людей. Мы прошли мимо одной из камер, от которой смердило так, словно в ней кто-то сдох, либо гадил не переставая несколько лет. Довольно не просто было игнорировать этот запах, поэтому приходилось с силой вжимать голову в плечи, в попытке остановить рвотные позывы. Чёрт, будь проклят тот день, когда я выбрал эту профессию.
Дыхание непроизвольно начало учащаться, явно обозначая, что содержимое желудка настойчиво требовало покинуть его. Но, бросив взгляд на охранника, стало очень стыдно — блевануть у него на глазах сейчас последнее, чего хотелось бы.
Я проработал в престижной больнице около двух с половиной лет, в собственном кабинете, который, возможно, был не самым большим, но всё равно имел ощутительную значимость для меня. Та клиника была просто раем по сравнению с этим затхлым, тошнотворно смердящим, местом. Да и к тому же, чёрт меня дёрнул приехать сюда раньше на полчаса.
— Доктор, как хорошо, что вы приехали! Директор Чхве не спал двое суток... — начал было тараторить охранник, но резко отскочил в сторону, — Альдо, бога ради, натяни трусы обратно на задницу!
Честно говоря, я не особо вслушивался в этот диалог. Большее внимание привлек высоченный мужчина, еле волочащий ноги по бетонному полу больницы. Тощий, с впалым животом и щеками, тот шел, опираясь о стену, но вдруг резко развернулся и начал неистово орать в глубь коридора, заставляя кожу покрыться волной мурашек.
Охранник сморщился и снова продолжил разговор:
— Простите. Так что я там говорил? Ах, да, директор Чхве... Должно быть, он был настолько потрясён произошедшим, что не мог уснуть около двух дней. И сестра Ли, и священник тоже, кстати. Они думают, что в парнишку вселился дьявол. Я сам неверующий, но молился несколько дней, чтобы боги нас услышали.
Я правда изо всех сил старался концентрировать внимание на его словах, но оно то и дело фокусировалось на многочисленных пациентах, которые сидели в своих палатах, либо же слонялись вдоль коридора. Я невольно обратил свой взор на одного из больных: тот сидел за деревянным столом, царапая его и оставляя неразборчивые узоры, перемешанные с кровью. Он периодически улыбался и бубнил что-то себе под нос, а затем наклонялся к поверхности стола и начинал с пущей яростью царапать его. Кажется, что кровь из-под его ногтей шла настолько сильно, что боль, должно быть, была просто невыносимой. Жуткое, необъяснимое чувство любопытства вместе с отвращением, всё же взяли вверх, и я, как мотылёк на свет, завороженно подошёл ближе к пациенту. Интересно, что с ним произошло? Надо узнать. Вот было бы здорово поговорить с ним. Я облизнул потрескавшиеся губы и открыл было рот, чтобы задать пару вопросов, но голос сопровождающего остановил меня.
— Мистер Чон, сюда, пожалуйста.
Я вновь перевел взгляд на мужчину. В этот раз он посмотрел на меня с недоверием. Его брови нахмурились, а на лбу отчётливее стали видны морщины. Да, я допустил оплошность. Очень непрофессионально с моей стороны. Я прекрасно осведомлён, что не имею права входить в контакт с пациентами без разрешения.
Ещё несколько секунд я изучал лицо больного, затем с шумным вздохом развернулся и побрел за охранником.
На самом деле, я никогда не работал в настоящей психиатрической больнице, что уж говорить о том, что и настолько тяжело больных пациентов я ни разу в жизни не видел. Хотя, тут и скрывать нечего, всю жизнь я был обычным семейным психологом. Да, у меня есть профессиональное образование и этика, поэтому я вполне могу себе представить, каково это иметь дело с реально психически больными людьми. Но это место... Это отвратительное, богом забытое место, определённо не для меня. Чёрт знает, что я вообще забыл здесь.
Мы продолжали идти по коридору ещё какое-то время, а затем наткнулись на большую дверь, заходя в которую, я сразу же кожей ощутил поток холодного воздуха. По крайней мере, пахло здесь гораздо лучше, чем в коридоре. Охранник постоянно что-то говорил, но я опять не слушал. Как бы хотелось поскорее уйти. А ведь придётся писать отчёт и изучать историю болезни... Ёбаная срань... Хотя, может и не придётся этим всем заниматься. Поскольку, как только я ступлю за пределы этой больнички, то стану жестоким убийцей... Убийцей своего сраного, лучшего друга, который предложил это дело и направил меня сюда.
— Директор Чхве ждёт вас, мистер Чон. — Охранник, прокашлявшись, попытался обратить внимание на себя.
Заторможено, я сначала перевел задумчивый взгляд на мужчину, который ладонью указал в сторону двери, а затем медленно подошёл к ней, легонько постучав. Никакого ответа не последовало, поэтому я поспешно повернулся к охраннику, но тот уже шел в обратную по коридору. Я решил немного оглядеться: коридор был напичкан камерами слежения, которые, в данный момент, были направлены на меня. Стены раньше явно были в трещинах, неумело и наспех замазаными. Жуть какая. Вдруг из-за двери раздалось громкое
«Войдите».
Я медленно открыл дверь и вошел в помещение, стараясь не выдавать своего волнения. Плечи расправлены, голова уверенно поднята вверх. Я слегка прокашлялся и прищурившись, быстро окинул взглядом кабинет. Тут было очень темно, должно быть, здешние стены и мебель давно не видели солнечного света. В местах, где всё же пробивались лучи солнца, была отчётливо видна мелкая, летающая пыль. В середине кабинета, за громоздким, письменным столом сидел сонный мужчина, подпирающий голову руками.
Я вежливо поприветствовал директора, на что его глаза расширились и он, как ошпаренный, подскочил с кресла.
— Здравствуйте, сэр. Я Чон Чонгук. Меня направили сюда, чтобы помочь вам.
Мужчина расплылся в улыбке и подбежал ко мне, по дороге задевая бедром угол стола, шипя от боли. Он взял мою руку и с силой сжал её ладонями.
— Мистер Чон, как я рад вас видеть! Я ждал вас! Прошу, проходите. Присаживайтесь.
Он улыбнулся и указал ладонью на кресло, напротив своего стола. Мужчина был достаточно высоким, с худощавым телосложением. На вид ему около тридцати с небольшим. Его тёмные локоны слегка выбились и теперь спадали на лоб, видимо из-за того, что тот долго боролся со сном. Белая классическая рубашка заправлена в брюки, а на запястье красуются утончённые, серебряные часы.
Я прошел и сел напротив, пока он звонил секретарю, прося принести нам кофе. Он положил трубку и извинился за свой внешний вид, хотя, мне глубоко было плевать на это.
— Спасибо, что пришли, мистер Чон. — произнёс он, удобнее устроившись за своим столом. Он слегка наклонился и устало продолжил — знаете, через эту больницу прошли тысячи пациентов, но такое я вижу впервые.
Он нервно закатил рукава рубашки, открыл ящик письменного стола и достал файл. Я перевел взгляд на документы, а затем снова обратил его на директора. Тот растерянно смотрел на обложку. В очередной раз он вымученно вздохнул и продолжил:
— Приходили специалисты, три разных эксперта. Все трое вылетели пулей из камеры пациента. Это... как бы выразиться... Это очень страшный случай. Мистер Чон, я уже достаточно давно тут работаю, но без колебаний могу сказать, что даже эти эксперты не спали несколько дней после разговора с больным. Не знаю, как у вас в профессиональных кругах это называется, но, можно сказать, что меня психологически преследуют. Возможно, он ввёл меня в гипнотический транс. Я. Я. Я уже не понимаю, что делать. Это бред какой-то.
— Гипнотический транс? — с неподдельным любопытством спросил я.
— Именно. Я не помню, что произошло в его палате в тот день. События, разговоры — всё как в тумане. Мистер Чон, вы и представить себе не можете, как сильно я старался вспомнить хоть что-то. Хоть одну маленькую деталь, чтобы уцепиться за неё, но никак не могу, — мужчина взвыл и запустил ладони в волосы, — он словно мне голову вскрыл и поковырялся в ней ложкой.
Учитывая тон голоса и трясущиеся руки директора, тот явно был сильно напуган. Захотелось задать ему несколько уточняющих вопросов, совсем запутавшись в его истерике, но вдруг за спиной раздался скрип дверной ручки и в кабинет зашла секретарша с подносом в руках. Она прошла в помещение, поставила его на стол и поспешно вышла.
— Знаете, мистер Чхве, поддаться гипнотическому трансу очень просто. Но не волнуйтесь. Не позволяйте эмоциям брать верх. Любой, кто знает эту технику, может спокойно применять её. Однако, в то же время, контролировать человеческое сознание очень непросто. Должно быть, человек, о котором вы говорите, хорошо разбирается в этом. Вы позволите мне встретиться с ним?
Директор сжал губы в тонкую полоску, после глотка кофе. Он сидел, судорожно размышляя над моими словами. Я буквально слышал, как его мысли заставляют крутиться какие-то невидимые механизмы в черепной коробке.
— Знаете, ваш друг работал в этой клинике. Я его хорошо знаю... Так вот, надеюсь, мистер Чон, что у вас получится что-то выяснить и вы не подвергнетесь его воздействию. Понимаете, у этого человека психологические проблемы куда сложнее, чем у наших всех пациентов вместе взятых... Имейте это в виду.
У меня скрутило живот от его слов. Захотелось вылететь к чёртовой матери из кабинета, и убежать. Просто убежать, забив на гордость и профессионализм.
Директор Чхве поднялся с кресла и обошел меня, встав сзади. Мне ничего не оставалось, как развернуться к нему. Я посмотрел на него снизу вверх, разглядывая усталое лицо и наполненные беспокойством глаза. Взгляд упал на его руки — ногти обкусаны, как и кожа вокруг... Да, ему определённо нужен отдых... или психолог.
Я медленно поднялся и встал напротив. Мужчина жестом предложил пройти мне в коридор. Переступив порог, я машинально направился в сторону палат, которые мы проходили с охранником, но Чхве отдёрнул меня и сказал, что нам в другую сторону. Факт того, что этот пациент, скорее всего, находится в особом крыле, заставил меня нахмуриться и громко сглотнуть, потому что ничем хорошим это не сулило. Мы прошли через стеклянную автоматическую дверь и оказались в коридоре, в конце которого виднелась дверь. Я попытался ухватиться за остаток своего мужества, но в животе завязался подлый узел беспокойства. Воздух словно искрил от напряжения.
Мы шли по коридору и, наконец, оказались напротив злополучной двери.
— Что ж, пришли, — судорожно выдохнул господин Чхве. Он обернулся, а я повторил движение за ним. По коридору спешно шел охранник, который должен будет следить за безопасностью. И снова волна тревоги прокатилась по всему моему телу. Я, кажется, готов упасть в обморок от напряжения прямо здесь. Прямо сейчас.
Пиздец.
Охранник подошёл к двери и начал ее отпирать. Я же стал молиться всем богам, которых успел узнать за свою недолгую жизнь. Дверь щёлкнула. Все замерли. Директор Чхве не посмел сделать и шага. Просто встал как вкопанный на месте, нервно отдирая кожу вокруг ногтей. Охранник развернулся и отошёл в сторону.
Вдох, выдох. Глубокий вдох, шумный выдох. Я нервно сжимал губы. Хмурясь, перевел взгляд на Чхве.
— Он в наручниках. Но, просто, чтобы вы знали, он ни на кого не нападал до сих пор.
Чхве взглядом дал понять, что я могу зайти внутрь, но я не торопился, ожидая, что он пойдёт со мной. Но тот лишь виновато посмотрел на меня и я сразу понял, что пойду туда абсолютно один. Разочарованно покачав головой, в последний раз окинув взглядом директора, я осторожно вошёл в палату.
Я буквально почувствовал тяжёлый взгляд, который тут же приковался к моему телу. Я начал смотреть в пол, делая мелкие шажки вперёд, максимально бесшумно стараясь прочистить горло, пересохшее от волнения. Мистер Чхве остался позади и закрыл дверь. Подняв взгляд, я увидел
его.
Он сидел за столом передо мной, чуть наклонив голову к плечу. На руках поблёскивали наручники. Волосы густые, непослушные, спадали на лоб, практически полностью закрывая глаза. Теперь я не смогу определить, открыты они или нет. На нём была обычная белая рубашка, которую не разрешалось носить другим пациентам, и брюки. Одежда была отглажена просто идеально. Если бы я не знал про наручники, то подумал бы, что он какая-то высокопоставленная шишка.
— Добро пожаловать.
Должно быть, я был настолько погружён в рассматривание этого человека, что его голос заставил меня вздрогнуть и невольно сделать пару шагов назад к двери
.
Я изо всех сил попытался восстановить подскочивший от неожиданности пульс и вернуться на место, где изначально стоял. Мне казалось, что парень не видел меня, но всё же предчувствовал каждый мой шаг. Пытаясь сохранить хладнокровие, я заставил себя подойти ближе к столу, за которым он сидел.
Парень хмыкнул себе под нос, видно радуясь чему-то и стал потирать ладони друг о друга. Он всё ещё смотрел куда-то в пол и в один прекрасный момент вся эта картина показалась мне невероятно страшной, однако, я умудрился взять под контроль своё дыхание, к сожалению, минуя учащённое сердцебиение.
— Говорить будешь, док? — низкий голос эхом разнёсся по палате.
Я быстро вытер взмокшие ладони о штаны и рвано выдохнув, поднял взгляд на пациента. Слова никак не хотели срываться с языка, но всё же мне удалось связать пару слов:
— Меня зовут Чон Чонгук. Говорят, тебе нужна помощь.
Раздался звонкий смех, а затем парень поднял на меня глаза. Именно в этот момент у меня наконец-то появилась возможность внимательнее изучить его лицо. Он выглядел молодо. Холодный свет потолочных ламп отбрасывал тени на его лицо, придавая тому резкие очертания. У него были очень правильные черты лица: ровный нос с забавной, но в то же время милой родинкой на кончике, красивый разрез глаз, а его пухлые губы чуть поблёскивали от слюны. Красивый. Очень красивый. И в отличие от многих убийц, он не казался грязным.
Он медленно провёл языком по своим губам, а потом прошёлся им по белоснежным зубам, чуть улыбаясь мне. В этот момент я задумался о том, действительно ли человек, сидящий передо мной, был настоящим убийцей.
— Да, мне очень нужна помощь, доктор.
Я несмело сел на стул напротив него, готовый слушать.
Парень чуть наклонил голову к плечу, и с полуулыбкой принялся разглядывать меня. В этот момент он выглядел, как ребёнок. Вдруг он нахмурился и, тяжело сглотнув, произнёс:
— У меня болит между ног.
Забудьте, что я сравнил его с ребёнком...
Я решил продолжить разговор, проигнорировав только что сказанные им слова.
— Директор Чхве утверждает, что вы ввели его в психологический транс и контролируете его сознание. Вы каким-либо образом причастны к этому? — монотонно произнёс я.
Пациент занялся рассматриванием стен своей палаты вместо того, чтобы сразу ответить на поставленный мною вопрос. Я терпеливо ждал ответа. Через пару минут парень всё же обратил на меня внимание, сжал губы, а затем улыбнулся.
— Я? Правда что ли? — одновременно взволнованным и удивлённым тоном произнес он.
На слух могло показаться, что говорит ребёнок, но меня от этого его тембра чуть не вывернуло. Я ничего не ответил. Тот лишь в очередной раз хмыкнул и продолжил:
— Насколько мне известно, в нашей стране нет никаких юридических ограничений на то, кто и кого может гипнотизировать.
Вопреки своей напряжённости, я засмеялся. Засмеялся от того, насколько непробиваемым он был.
— Что ж, если вы настолько осведомлены, то должны знать и то, что преследуете профессиональную юрисдикцию любого врача, который практикует подобные методы, — сказал я.
Он звонко засмеялся и наклонился ближе ко мне. Я постарался сдержать себя, чтобы не дёрнуться или подскочить от резкости его движений. Казалось, брюки уже насквозь пропитались потом моих рук, которыми я вцепился в ткань. Когда пациент наклонился ко мне, его лицо оказалось буквально в нескольких сантиметрах от моего, что позволяло более детально изучить внешность сидящего напротив. И как я мог пропустить его гладкие брови и невероятно пушистые, длинные ресницы? Это лицо, чёрт возьми, в очередной раз я не мог оторвать от него взгляда — настолько пропорциональное и приятное на вид.
— Потливость из-за повышенной температуры тела, учащённое сердцебиение, — хмыкает он, — должно быть, вы сильно себя накрутили перед тем, как прийти сюда, док.
Парень резко приподнялся и наклонился ещё сильнее, опустив взгляд на мои губы. Похоже, вся эта ситуация его очень сильно забавляла.
— Или..., — протянул он, медленно проводя языком по своим губам, — вы не настоящий врач...
Последнее он буквально выдохнул мне в лицо, а затем так же резко откинулся обратно на стул, с удовольствием наблюдая за удивлённым выражением моего лица. Я сжал ткань брюк и рвано выдохнул, стараясь сделать это как можно тише и незаметнее для него.
Он продолжал наблюдать за мной с довольной улыбкой на лице. Я отвёл глаза от парня, чтобы хоть немного успокоиться.
— У вас есть любовник, доктор, — произнёс парень. Я снова обратил своё внимание на него, на этого мерзавца, который продолжал наблюдать за мной с полуулыбкой. И только тогда я заметил, насколько сухими и потрескавшимися были его губы. Должно быть, он постоянно кусал их и плюс ко всему, ему давали недостаточное количество воды.
— Я крайне недоволен обслуживанием, док, — протянул он. Видимо, парень заметил, куда был направлен мой взгляд, и я в ту же секунду устремил его на глаза пациента.
Вздохнув, я потянулся к своей сумке, в которой находилась записная книжка, ручки, бутылка с водой и ещё много разных мелочей. Взгляд парня сразу же притянула бутылка с водой, на что и был рассчитан мой ход. Я достал её и поставил рядом с собой.
— Но вы всё ещё не ответили на мой вопрос, доктор, — снова произнёс пациент, чуть сглотнув.
Я всё же решил осуществить задуманное: поднялся, взял бутылку в руки и осторожно принялся обходить стол, попутно открывая ее. Он пристально следил за моими движениями, но я не заметил никакого напряжения в его взгляде. Отнюдь, единственный, кто был напряжён сейчас – это я.
— Я не собираюсь отвечать на личные вопросы, особенно, когда веду диалог с пациентом, — как можно строго ответил я, протянув бутылку к его губам. Он посмотрел на меня исподлобья, прожигая взглядом, а затем медленно наклонился к протянутой бутылке и, не отводя взгляда, обхватил горлышко губами. Он делал медленные глотки, смотря на меня и в этот момент парень казался невинной овечкой, если не брать в расчёт всё то, что тот успел наговорить мне.
Я заворожено наблюдал за тем, как двигалось его адамово яблоко с каждым совершённым глотком, а он всё не отводил от меня взгляда. Я чувствовал его всем телом. Чувствовал, как он впивается им в мои скулы, щёки, глаза, даже губы. Должно быть, он действительно очень хотел пить.
Когда бутылка была наполовину опустошена, он прекратил пить и чуть отодвинулся, облизнув губы. Капля воды скатилась по его подбородку, прокладывая путь дальше, к шее. Я шумно сглотнул, наблюдая за каплей и его губами, которые теперь казались мне чуть живее и насыщеннее. Чёрт побери, его глаза. Он не отрывал от меня своего грёбанного взгляда и мне становилось всё труднее находиться здесь. С ним. Смотрящим на меня с этой ёбаной каплей воды на подбородке и влажными губами.
В конце концов, я отдёрнул себя и поспешил закрыть бутылку, вернувшись на своё место. Глаза всё ещё были прикованы ко мне. Я прочистил горло, закинув ёмкость обратно в сумку.
— Приятно, что вы уже считаете меня
своим, доктор, — произнёс он, пронзая тишину.
Я снова перевёл взгляд на него.
— Однако, вы не делитесь со мной своей личной жизнью, разве это делает меня вашим пациентом?
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду? Если я упомянул своих пациентов, это не означает, что ты автоматически являешься одним из них, — стараясь сохранить невозмутимый вид произнёс я.
Он громко цокнул. Звук разнёсся по палате, отскакивая от стен.
Я нахмурился и чуть склонил голову на бок, на что он просто отзеркалил мои движения.
— Обидно, док. Я бы хорошо обращался с вами.
Конечно, я понимал его игру, да и сам лукавил. Я заведомо знал, что с большой вероятностью соглашусь взяться за этот случай, иначе бы Хосок прибил бы меня.
— Думаю, на сегодня достаточно, — сказал я, поднимаясь с места, — мне необходимо сделать отчёт для господина Чхве.
Глаза парня загорелись. Вероятно, он прекрасно понял, что я подразумевал. Он ухмыльнулся и чуть закусил губу.
— Отличная идея, доктор...
〰〰〰〰〰〰〰〰〰〰〰〰〰〰
Я буквально бежал по коридору в поисках кабинета господина Чхве, смахивая выступившие капли пота со лба. Я не знаю, как пережил эти пол часа наедине с пациентом, так как они показались мне сущим адом. Я в жизни никогда не нервничал так, как сегодня. Слава богу всё это было позади и я мог немного восстановить своё дыхание, обдумывая произошедшее.
Наконец, я влетел в кабинет директора и быстрым шагом проследовал до его стола, попутно бросив сумку на стул, с громким шлепком положив личное дело пациента перед Чхве. Тот испуганно поднял голову и уставился на меня.
— На следующем сеансе с пациентом я прошу снять с него наручники, а также, чтобы на столе был кувшин с водой и стаканом. — резко произнёс я.
Директор ошарашенно посмотрел на меня, не смея произнести и слова. Я, не сводя с него взгляда, нащупал папку с делом, которую до этого швырнул на стол и, к слову сказать, даже не удосужился изучить, пребывая в сильнейшем стрессе. Опустив взгляд, я быстро пробежался по шапке дела, а затем нашёл имя пациента.
2307, Ким Тэхён.
