Red Skyline

Шарль не любил Сильверстоун, потому как эмоциональные ассоциации для него всегда были сильнее голоса разума. И эта трасса ассоциировалась с тем, что произошло в две тысячи двадцать первом, Шарль знал, что никогда не забудет инфернального ужаса, который испытал, когда увидел своими глазами страшную аварию, в которую угодил болид Ред Булл. Шарль помнил, как малодушно надеялся на то, что это Чеко и как ожидал, что Льюис понесет серьезное наказание. И в тот раз, и во многие последующие, Шарль убедился в том, что Вселенная не просто не слышит его, а наоборот, превращает реальность в полную противоположность того, что Шарль хотел бы видеть. Впрочем, теперь уже было все равно, остались только дежурные улыбки в камеру, воспоминания о том, как был счастлив, и робкие надежды на то, что после окончания контракта в Феррари и заработав достаточно денег, чтобы ни о чем не думать, он сможет попробовать найти себя в чем-то другом. Пусть с момента борьбы за чемпионский титул прошло не так много времени, Шарль успел многое переосмыслить и измениться. От былых восторга и наивности не осталось ни следа, гонки вместо азарта и страсти к победе вызывали только усталость, а то, что Шарль собственными руками разрушил свою жизнь ложилось тяжелым грузом на его плечи. Шарль уже давно не чувствовал ничего, когда садился в болид, он в целом давно ничего не чувствовал, кроме апатии и раздражения. Ведро, которое построили в этом году инженеры было едва ли лучше прошлогоднего, и Шарль к середине сезона мог похвастаться целыми двумя подиумами на третьем месте. В первом случае сошли один Ред Булл и оба Мерседеса, а Оскар обогнал Шарля за пару кругов перед финишем, а во втором, инженеры Мерседес перемудрили с настройками, а Чеко, очевидно, решил, что ему пора больше внимания уделять детям. После прогревочного круга Шарль внимательно смотрел на табло с огнями, абстрагируясь от отвращения к тому, что происходит с ним сейчас. От того, что происходит с ним в целом. Впереди пара часов, а затем несколько таблеток будут запиты или шампанским из мини-бара, или, если повезет, то подиумным, и все снова станет нет, не хорошо, все снова станет никак, и это лучшее из ощущений, которые были теперь доступны Шарлю. Впрочем нет, подиумы он никак не мог назвать везением, потому что там почти со стопроцентной вероятностью будет и Макс тоже. С Максом Шарлю когда-то было очень хорошо, он уже практически не помнил как именно, но чувствовал фантомные боли в области сердца, души, или что там отвечает за чувства и эмоции, когда видел широкую улыбку Макса, искрящиеся жизнью голубые глаза и жажду побед. Огни погасли и Шарль уверенно стартовал с поула, уже заранее предвкушая, как его болид обойдут более достойные претенденты на победу или подиум. Шарль не знал, в какой именно момент дело всей жизни превратилось в рутину, от которой хотелось убежать, забываясь в дурмане смеси успокоительного и алкоголя. В какой момент он сдался, понимая, что как и в казино в Монте-Карло, в Феррари выигрывают стратеги, превращая гонку в лучшем случае в фарс, а в худшем — в цирк. Первые несколько кругов, когда дождь только начал накрапывать, Шарль лидировал, но потом сдался под прессингом Серхио, пропуская того вперед. Инженер что-то говорил о том, что можно было бы удержать позицию, но Шарль ответил так, что вся его фраза в трансляции оказалась зацензурена. Несмотря на прогноз погоды, в котором говорилось только о легкой мороси, дождь только усиливался. Видимость становилась все хуже, и даже не смотря на дождевые шины, болид трудно было удержать на нужной траектории. Шарль был не удивлен, когда гонку остановили красными флагами и предвкушал ужасные часы ожидания возобновления сессии. Остановив болид, Шарль не сразу выбрался из него. Он не признавался себе в этом, но ждал момента, пока болид Ред Булл с чемпионской единичкой проедет мимо, однако, этого не произошло. — Эй, ты там ночевать собрался? — Шарль услышал голос Карлоса. — Нет, — покачал головой Шарль, выбираясь из кокпита и бросил взгляд в сторону боксов Ред Булл. — Ты же был впереди и не видел… — прошептал Карлос, отводя взгляд и в этот момент Шарль понял, что случилось нечто страшное. — Что я не видел? — спросил Шарль. — Гонку ведь остановили из-за дождя? — Нет, — Карлос вздрогнул и нервно облизал губы. — Красный флаг, Макс… Шарль почувствовал, как земля уходит из-под ног.

***

— Это красный флаг, Шарль, — Макс был в бешенстве, его щеки покраснели, а губы были поджаты. — Это не твое дело, что происходит в моей команде, — процедил Шарль, скрещивая руки на груди. — То что ты продолжаешь запивать свои таблетки алкоголем, хотя клятвенно пообещал мне бросить и я постоянно вижу на твоих руках и бедрах новые пластыри, а затем и шрамы, тоже не мое дело? — недобро усмехнувшись, спросил Макс. Шарль чувствовал себя рыбой, выброшенной волной на берег и беспомощно хватал ртом воздух, не понимая как Макс догадался обо всем. — Я могу отличить твое счастливое состояние от обдолбанного, и, прости, первого, я давно не видел. И еще я прекрасно понимаю, какой ты неуклюжий, но в то, что ты резал салат, уронил нож и он полоснул по внутренней стороне бедра, я не поверю. — Макс говорил и говорил, и каждое слово отпечатывалось в сердце Шарля горящим клеймом. Макс был прав, но Шарль не мог этого признать, все что он с собой делал, было исключительно его проблемой, в которую он никого не хотел втягивать, и в которую он тем более не хотел втягивать Макса. — Я справлюсь, не бери в голову, — Шарль отмахнулся и улыбнулся, он старался сделать это как менее беззаботно, но вышло нервно, потому как ситуация действительно вышла из-под контроля Шарля. — Я вижу, как ты справляешься, — Макс мягко взял Шарля за плечи и заглянул в глаза. Во взгляде Макса Шарль прочитал беспокойство, страх и бессилие. — Я думаю тебе надо обратиться к специалисту. Шарль замер, не веря в то, что только что услышал, а затем отпрянул от Макса, сбрасывая его руки со своего тела. Ему хотелось сейчас оказаться как можно дальше от Макса. — Я не псих, не больной, со мной все нормально, — сказал Шарль. — Просто сейчас немного сложная ситуация, — добавил он. — Как давно у тебя сложная ситуация? — голос Макса звучал надломленно. — Какая разница? — Шарль был готов держать оборону и не собирался признавать тот факт, что у него есть проблемы даже перед самим собой, не говоря уже о Максе. Тем более о нем. — Большая, Шарли, — Макс вернул свои руки на плечи Шарля и тот почти готов был прильнуть и согласиться со всем, что скажет Макс, но остатки гордости помешали. — Со мной все нормально, — вздохнул Шарль, желая как можно скорее закончить этот неудобный и неприятный разговор. — Нет, — Макс перехватил предплечье Шарля, когда тот развернулся, чтобы вернуться в гостиную, где на большом экране шел какой-то фильм. — Мне лучше знать, — ответил Шарль, по-прежнему не видя проблемы. — Если не согласен, то дверь там, — Шарль кивнул в сторону холла. — Пожалуй, я воспользуюсь этим великодушным приглашением, — немного подумав сказал Макс, и вскоре Шарль услышал звук захлопнувшейся двери. Он не понимал, что произошло только что, почему Макс не стал как обычно настаивать на своем, уговаривать, вытаскивать Шарля из его состояния. Зайдя в ванную Шарль выдавил из блистера пять таблеток, невесело усмехнувшись, вспоминая, что сначала хватало одной. После нескольких жадных глотков вина прямо из горла бутылки, Шарль начал отсчитывать секунды до момента, когда его отпустят эмоции и ему станет хорошо и спокойно. В какой-то момент Шарль понял, что не в силах столько ждать и достал лезвие, он коснулся пальцами тонкого и прохладного металла и отправил шорты в корзину с бельем. Первое прикосновение лезвия к внутренней поверхности бедра было осторожным и мягким, но последующее уже с нажимом. И к белым и розовым полоскам добавилась еще одна, красная и сочившаяся кровью. Эта боль была желанной и сладкой, физической и отвлекающей от душевной. Шарль улыбнулся и размазал подтеки крови по коже, нажимая пальцами на свежий порез. Затем он повторил свои действия сначала один раз, а затем и второй, и третий, и когда лезвие рассекало кожу, Шарлю казалось, что все будет в порядке. Что Макс отойдет, вернется, и все будет как раньше. Но в тот раз Макс не отошел, не вернулся, и ничего не стало как раньше. Шарль остался один и у него ничего не было кроме таблеток, алкоголя и лезвия. Он часто злился на Макса за то, что тот сначала дал какую-то надежду, поддержку и любовь, а потом исчез, как все остальные, кто был до него. Шарль поднял взгляд и увидел свое отражение в зеркале, которое было настолько ненавистно, что он не смог удержать желания и бросил в зеркало стеклянный флакон геля для душа. Зеркало пошло трещинами и Шарль удовлетворенно улыбнулся, стараясь не думать о том, что хотел бы провести осколками по собственному лицу.

***

Шарль смотрел на экран, потягивая ледяную воду, он уже слышал об аварии, которая произошла между Джорджем и Максом и теперь хотел увидеть, что произошло. Шарль был спокоен, зная насколько ФИА обеспокоена проблемой безопасности. Макс был позади черного болида, он притормозил на одном из поворотов, но из-за дождя и того, что Джордж не заехал сменить шины, случилось то, чего не должно было произойти. Болид Ред Булл входил в поворот, и в этот момент Джордж потерял управление, фактически занимая все свободное место и поддел задним колесом переднюю часть машины Макса. На сухой трассе все обошлось бы обидным, но безопасным сходом, но из-за того, что асфальт блестел от воды, болид Ред Булл закрутило и подбросило в воздух, переворачивая и отправляя в отбойники. Шарль с замиранием сердца следил за тем, как болид, будто бы бумажный кораблик на ветру, вертит и крутит, как отлетают части, как отчаянно кричит по радио инженер Макса и не получает ответа. Затем трансляция прервалась. Шарль забыл как дышать и ринулся к гоночным инженерам, которые видели запись со всех камер. Все были так обескуражены и опустошены происходящим, что никто не перегородил Шарлю путь туда, куда ему по должностным обязанностям нельзя было находиться. Шарль впервые был рад, что в Феррари царил бардак, когда нажал на кнопку повтора и увидел то, что пока не попало на экраны зрителей. В замедленной съемке нос болида Ред Булл ударился об отбойники, сминаясь и не оставляя ногам Макса шанса остаться целыми. Шарль отчаянно вслушивался в радио, но со стороны Макса прозвучали только лишь несколько всхлипов, а затем наступила жуткая тишина. Когда медицинская служба приехала к месту происшествия и вытащила Макса, Шарль видел и безвольное тело и капли крови, что впитывались в гравий. Шарль понимал, что отдал бы все на свете, чтобы поменяться местами с Максом. Это он должен был быть на его месте, потому что Шарль уже ничего не ждал и не хотел, а Макс был замотивирован на борьбу и титулы. Шарль сполз по стене, чувствуя как к горлу подступает ком. Он не понял, как рядом оказался Карлос и отвел в уборную. Шарль слышал голос Ландо, и то, что Карлос ответил, что будет позже, оставаясь рядом с Шарлем, подавая воду и периодически нажимая на кнопку слива воды. Сейчас попытки подкатить к Карлосу казались такими нелепыми, ровно как и скептицизм в отношении дружбы с ним. Шарль прикрыл глаза, прижимаясь к Карлосу, стараясь игнорировать твердую плитку под ногами и запах освежителя воздуха. — Все будет хорошо, — сказал Карлос, обнимая Шарля.

***

Шарль особенно жадно считал секунды до того момента, когда таблетки подействуют, прежде чем повторить ритуал. Когда Макс был где-то, пусть и не с Шарлем, был счастлив, вернувшись к Келли, одерживая победы в гонках, тусуясь с друзьями, все было в порядке. Но сейчас Макс был в больнице, где врачи боролись за его жизнь и это было настолько страшно, что Шарлю казалось, что его жизнь остановилась в тот момент, когда он увидел удар болида Ред Булл об отбойник. Хотя, это произошло, гораздо раньше.