Методы

      Лимузин подъехал, и Сквильям стильно в него сел, хотя это шоу не мог видеть никто кроме водителя и дворецкого.       Когда они добрались до галереи, толпа рыб уже скопилась у входа и направилась к нему, пока он медленно и элегантно открывал дверь машины. Он небрежно выступил, бросил толпе сексуальный взгляд, слегка склонив голову вправо и назад и драматично протягивая левую руку на растерзание поцелуями. Но, проходя, он заметил головоногого моллюска, сжавшегося на земле ближайшего переулка, и мгновенно почувствовал давление в груди.       „Тебе лучше не портить мне этот вечер, Сквидди”, – пробормотал он буквально себе под нос, разворачиваясь и направляясь прямо в переулок, инструктируя стадо не следовать за ним, ведь он вернётся послать им ещё больше воздушных поцелуев.       Довольный собой и закрывший глаза, Сквильям начал.       – Знаешь, Сквидди, сегодня в галерее выставляют работы новоявленного художника, пока ты тут сидишь один, в грязн- Сквидди?       Он уловил блеск.       Сквидвард вертел в руке нож, пялясь на него глазами с чем-то вроде вожделения внутри.       – Вот.       Он замахнулся над своей грудью.       Сквильям вмиг перелетел переулок к Сквидварду, ударил его по рукам и выбил нож, проскользив по асфальту.       Сквидвард спрятал лицо за коленями и руками, снова заплакав, и чуть дрожа отвернулся от Сквильяма. Тот ещё держал его руки.       – Я... я реально. Реально собирался.       Он снова упал в лужу слëз, крепче сжимая руки Сквильяма, но не поворачивая голову.       Тот тронул его лицо.       – Не стесняйся. Милый, я знаю. Хорошо? Я знаю.       – Не смотри... на меня такого.       – Секунду. У тебя верёвка, нож и куча таблеток. Ты затевал блудную ночку, Сквидди? И без меня. Обижаешь.       Сквидвард слабо ответил.       – Ха, да. Ву-ху.       Через секунду слëзы снова прыснули из него, и Сквильям опустился на его уровень.       Сквидвард зашептал.       – Ты не должен был увидеть меня живым. Знаешь, я всегда думал, что стану кем-то. Я никогда не думал, что я такой неудачник!       Он начал рыдать без остановки, а Сквильям гладил его по спине. Сквидвард снова смог говорить, сквозь слëзы.       – И мне так одиноко, я не могу даже описать – так одиноко, что я буду сидеть здесь с тобой.       – Хэй, Сквидди, я спас тебе жизнь.       – Я понял, Сквилли.       – Ты не называл меня так с-       – Знаю.       Сквидвард прожигал взглядом землю.       – Помнишь, чем мы занимались? Тогда, в смысле.       Он протянул свою стопу к Сквильямовой, прижимаясь присосками к его присоскам.       Тот дьявольски ухмыльнулся.       – О-о-о, в смысле, вот так?       Он поднёс рот к шее Сквидварда и начал нежно бодать его голову своей круговыми движениями. Тот закрыл глаза, блаженно хихикая.       – Ах, это...       Сквидвард внутри размяк, как желе, возвращённый к событиям летних ночей и лагеря для школьного оркестра.       – Приятно снова слышать твой смех.       – Смех это хорошо.       – Так, Сквидди... Хочешь смеяться ещё больше этой ночью?       Сквидвард отпрыгнул назад и заговорил укоряющим тоном.       – Сквильям! Может, тебя и устраивают одноночки, но мне нужны отношения для таких вещей. Ты знаешь сам.       – Успокойся, солнце, я просто хотел поболтать. Какой ты остроумный. К тому же, займись мы сексом, ты бы не притворился, будто это первый раз, так? Ты не можешь отрицать, будто у нас нет отношений... даже если мы не состоим в них, per sē.       – Пер сэ?       – Может, я бы хотел.       – Ну, не знаю, Сквилли. Ты меня серьёзно обидел. Не просто предпочтя мне оргии, а относясь ко мне так, будто я не достоин того, чтобы меня соскребли с твоей подошвы. Пусть это всё и показное, я не забываю. Я хотел оставить тебе свои портреты и другие картины- но не все мои портреты. Только 350 или около, на которых я в депресняке, или зол, или в муках любого рода, чтоб ты знал, какие чувства мне доставил, что ты внёс свой вклад.       – Сквидвард, мне- мне жаль. Я должен был тобой дорожить. Я действительно люблю тебя.       – Ого... Ты никогда не говоришь слово на «л».       – «Лесбиянки»?       – Да, Сквильям. Посреди твоего извинения от всей души и признания в любви я поднимаю тему лесбиянок. Ага.       – Так, почему б тебе не запрыгнуть ко мне в лимузин и направиться ко мне в особняк? Я предупрежу их о твоём прибытии и скоро явлюсь сам.       – Заманчивое предложение, но я реально сейчас хочу домой.       – Домой? Ты о той страшной старой дыре? Нет, нет, не пойдёт. Я не оставлю тебя, дорогой. Ты теперь на мониторинге Сквильяма. Но мне нужно посетить выставку, так что, полагаю, придётся рассчитывать на лучшую систему наблюдения в океане. А теперь вперёд, а я подготовлю для нас двоих шампанское.       Сквидвард неохотно согласился, считая, что может отдохнуть в тёплом доме (он давно не платил за отопление, хотя деньги на это были).       Пока лимузин уносил его прочь в рай, Сквильям пробирался сквозь толпу, забив на торжественное явление народу и даже обещанные поцелуи.       „Начинаем шоу” – сказал он, войдя и глядя на коллекцию. Они очевидно были приятны глазу, и осьминог одобрял такие произведения на публике ранее, но... но...       „На этой сцене есть место только для одного стремящегося творца в городе, и его зовут Сквидвард Тентклс”, – подумал Сквильям до того, как осознал это. Он уже оценил три произведения как совершенно посредственные, как вдруг заметил, что у их автора уже не так много поклонников. Он подошёл к тому.       – Жаль видеть, как Ваши надежды разбиваются и Вы падаете духом, и тому подобное, но такова жизнь... Хотите мартини?