***
После рассмотрения произведений автора, который испытал как раздражение, так и немного лести, осьминоги вернулись в особняк Сквильяма, где тот показал Сквидварду большую спальню (столь же большую и изысканную, как спальня Сквильяма, но скупую на мебель. Абсолютно.) – Напиши что-нибудь для меня. Сквильям протянул Сквидварду руку с кистью. Посреди комнаты стояло несколько бочонков с тюбиками наилучших красок рядом с огромной палитрой. Стены были полностью пусты, как холст. Лестницы разной высоты находились вплотную к ним. Сквидвард сложил руки на груди крестом. – Зачем? – Чтобы было красиво, конечно же. Глупый дорогуша. Сквильям потянулся к его губам. – Написать что-нибудь романтическое, или в духе импрессионизма, или пост-модерна, или сюрреализма, или- – Мне действительно не важно, солнце, это ты будешь жить с этим.***
Сквидвард остался в меблированной гостевой напротив спальни Сквильяма, что каждый день предоставлял ему такие дополнительные удобства как регулятор температуры простыней, свежая зелень и цветы, новые шторы, свечи и тому подобное. Сквидвард не считал ничто из этого необходимым, но всё из этого он ценил. Помимо покраски комнаты, он наслаждался трапезами со Сквильямом, что на третий день пригласил его поиграть в бадминтон на перерыве. Сначала Сквидвард отказался в пользу рисования, но богач настоял на том, что тому тоже нужно иногда выбираться из-под крыши. „К тому же, будет весело” – сказал он тогда с улыбкой и бесовски подмигнул. Так что Сквидвард с неохотой оторвался от творчества и сыграл яростный матч. Ну, сыграл яростно по сравнению со Сквильямом, что, наверное, хуже всех в Бикини Боттом умел в бадминтон. – Неужто твоё эго так сильно тешили слуги и подхалимы, что ты так и не улучшил свою игру? В смысле, ты никогда не был мастером спорта, но серьёзно. Ты просто жалок. – Ох, хочешь затеять со мной соперничество, а, Сквидди? Как насчёт тягания веса или скалолазания в следующий раз? Посмотрим, как у тебя выйдет.***
На четвёртый день работы Сквильям играл милую романтичную мелодию на своём кларнете в коридоре, подойдя к двери и отворив еë тремя ногами. Сначала Сквидвард остановился, повернув голову к потолку, а потом продолжил рисовать не глядя в сторону другого осьминога. Даже спустя десять минут игры и всяческих кокетливых жестов и прикосновений. „Блять, тебя трудно соблазнить, Сквидвард” – пробубнил Сквильям под нос. Он примчался обратно к себе в комнату, где остался футляр его кларнета, прихватил тюбик пробковой смазки и побежал к Сквидварду, что не прекращал рисовать. Остановившись в проёме, Сквильям открутил крышку, провёл содержимым по губам и чмокнул ими друг о друга. Он раньше не знал, что Сквидвард мог оказаться таким извращенцем. Подойдя к нему, присевшему в углу на корточки и рисующему камни, Сквильям оседлал его спину и вцепился в заляпанную красками рубашку. Погладил его согнутые ноги и перехватил быстро работающую руку. „Поцелуй меня, малыш” – тяжело дыша сказал он. Сквидвард принюхался ко рту Сквильяма, и приятный аромат заполнил его ноздри. – Уже завёлся, Сквидди? – О да. Он прижал свои губы к чужим, упиваясь всем этим веществом, пока Сквильям в поцелуе обходил его тело, дабы сесть ему на грудь. Они оба плавно упали, и Сквильям зафиксировал руки и взгляд на Сквидварде. – Ох, ну ты совсем. Мне это нравится, Сквидди. Очень нравится. Его губы ещё источали запах смазки, пусть Сквидвард и старался ликвидировать её как мог. – Кто сказал, что у жалкого кассира не может быть фетиша? – Не я. Сквильям впился зубами в его шею, тихо зарычав. – Блять, я кассир. Эта мысль резко пронзила голову Сквидварда, но сейчас эта мысль вызвала не уныние, а панику. Он не был на работе уже три дня с момента попытки самоубийства, и ни разу не сказал мистеру Крабсу, полагаясь на своё завещание. Он вскрикнул от мягкого посасывания и голодного покусывания. – Ох... Сквилли, мне надо позвонить мистеру Крабсу- Сквильям грубо укусил воротник его рубашки и продолжил нежно целовать его грудь. – -ааААоох... Серьёзно, Сквильям, моя- ах, жизнь- охх, зависит от- охх, Сквильям... – Хорошо. Рад, что ты согласен, – Сквильям удовлетворëнно лизнул бок шеи Сквидварда, – Ни один мой парень не будет горбатиться на фастфудной каторге. – То есть, я буду жить за твой счёт? – Конечно, солнце. Просто смотри на это как на финансирование твоей карьеры. – И я не твой парень. – Взгляни на свои штаны, сладкий. Думаю, твой член с тобой не согласен. – Ладно, может, ты действительно невероятно красив, но это не значит, что я хочу быть с тобой. Сквильям сбавил темп поцелуев. – В смысле, с тобой было здорово заниматься сексом и всё такое, особенно учитывая, что мне таким, взглянем правде в глаза, за последние годы не выпадал шанс заниматься. Но мы не пара. Та эра закончилась. Такой игрок, как ты, должен это понимать. – Я думал, ты сказал... что занимаешься этим только с теми, с кем в отношениях. Сквильям сглотнул, сохраняя самообладание. – Ну, я задумался над твоими словами. Между нами действительно есть отношения, пусть мы и не в них. Ты казанова, ты ещё знаешь, как дёргать струны. – Да, полагаю, что знаю. – Сквильям? Что такое? Что-то не так. – Ты не хочешь быть на меня похож. Потому, что ты особенный, я тебя лю- Он не мог заставить себя это произнести. Скажи он это, он бы заплакал, и на виду у его соперника из старшей школы и любви всей жизни. Он ненавидел плакать. – Оставайся собой, Сквидди. Сквильям встал и начал покидать комнату. – Эй! Ты куда? Мы ещё не закончили, если понимаешь, о чём я? – О!.. Пошёл нахуй, Сквидвард. И постели газету или что, этот ковёр заграничный! Сквильям хлопнул дверью и убежал. Сквильям Нэнси Фэнсисон Третий. Для мужчины с таким мощным либидо, он, наверное, был сложнее всех для понимания.