***
Несмотря на то, что война закончилась, Разведывательный Отдел Конохи был таким же устрашающим, как и всегда. Простой бетонный фасад приветствовал всех, кто стоял перед ним, распространяя вокруг неприятную энергию. С окончания войны здание было одним из немногих, сохранившихся в целости и легко ремонтируемых, и одним из первых по приоритету. Из-за вакуума власти, оставленного Акацуки, ниндзя-отступники по всему миру сеяли хаос, истощая ресурсы всех стран. Удивительно, что у неё вообще появилась возможность поговорить с Ибики Морино. Для того, чтобы план относительно психиатрической клиники осуществился, ей нужно было больше знаний, чем у неё было в настоящее время. И на данный момент был только один шанс получить их. Более того, здесь был кое-кто дорогой для неё, кого она не видела месяцами, и встреча с ним была не менее важной. Они не разговаривали, потому что так было велено и потому что должность Капитана Медицинского Корпуса отнимала слишком много времени, чтобы увидеться с Саске, даже пожелай она. Прошло уже больше года: в те несколько хаотичных дней в преддверии дня рождения Наруто, когда разразилась война за прекращение всех войн. Сакура чувствовала себя виноватой, но она была бессильна предотвратить то, что с ним случилось. Как и войну. Как только закончится разговор с Ибики, она сядет и поговорит с ним. И несмотря на сопротивление, узнает правду, которую, как она знала, скрывали слишком долго. В таких местах, как больница Конохи, было светло и современно, но здесь полы были из грубого бетона и раствора из тяжёлых цементных блоков, потолки однотонных и мягких цветов, в то время как ряды флуоресцентных светильников освещали узкие коридоры и маленькие кабинеты, расположенные вдоль входа. Огромная доска объявлений была расположена под большим знаком, указывающий входящим направо, где тюрьма занимала несколько огромных этажей, а затем налево, где располагалось множество других подразделений. Несколько недель назад один из личных помощников Морино рассказал Сакуре, что Подразделение Пыток и Допросов Конохи располагалось на минус втором этаже больницы. Пара чуунинов с мрачными лицами занимали пост охраны, в то время как ещё несколько человек несли караул у трех проходов и лифта на первом этаже, предотвращая любое несанкционированное проникновение. — Сакура Харуно? — махнув рукой к столу, спросил один из них, как только увидел. Шагнув к нему, она выпрямилась, как шомпол. Получив бейдж посетителя на шнурке, она быстро надела его через голову, аккуратно прикрепив к верхней части своего ципао. — Тамаки-сан отведёт вас к Морино-сенсею. Хоть это было не самое тёплое знакомство, в тот момент у Сакуры было слишком много бабочек в животе, чтобы по-настоящему беспокоиться. Сам Тамаки был одет в стандартную одежду шиноби и бронежилет, как и все остальные. Но что действительно привлекало внимание, так это спираль клана Узумаки на спине у мужчины. — Зайдите внутрь, пожалуйста, — приказал он, ясно давая понять, что не расположен к вопросам. Они в тишине приблизились к паре стальных двойных дверей и зашли внутрь, прежде чем мужчина слегка склонил голову в знак прощания, безмолвно исчезнув. Сердце Сакуры подпрыгнуло к горлу; было забавно, ведь обычно она сталкивалась с менее нервными битвами, чем эта встреча. Возможно потому, что, будь то медицинская работа или сражения, это были области, с которыми она была знакома. А что-то такое, включающее разум и все его особенности, было как раз тем, в чем она не была столь искусна. По крайней мере, в компании ветеранов психологической войны. Сакуре сказали подождать в одной из комнат для допросов, классической комнате для наблюдения с односторонним окном, выходящим в другую комнату с несколькими стульями. Предполагая, что нужно просто остаться здесь, она замерла, когда сам Ибики встретился с ней взглядом через стекло. Мужчина в чёрной повязке на голову и плаще остался точно таким же, каким был во время первой части экзаменов на Чуунина много лет назад. Дверь рядом с окном распахнулась, и тяжёлое чувство ожидания немного рассеялось, когда она увидела твёрдое лицо Ибики, кивнувшего головой в знак приветствия, прежде чем жестом подозвать к себе. Она молча и послушно последовала к нему, хотя бы потому, что это место не было похоже на то, где можно вести непринуждённую беседу. — Ты проводишь допрос, — заметила Сакура в тот момент, когда они переступили порог, и челюсть на мрачном лице Ибики сжалась. — Если ты серьёзно относишься к изучению этого, тебе нужно столкнуться с реальностью. Изучение психологической войны — это не просто чтение книг и изучение разума. Если ты хочешь осуществить свои задумки, что ж… Ибики замолчал, кивнув в сторону допрашиваемого, и Сакура почти сразу узнала налобный протектор. Длинный глубокий разрез, пересекающий блестящую поверхность, был достаточным указанием на то, кому он был предан. Хоть она не была особенно шокирована этим — поскольку активность ниндзя-отступников значительно возросла после войны — но вздрогнула, когда мужчина, проводивший допрос, повернулся и посмотрел ей прямо в лицо. Помимо стандартной одежды шиноби, длинный высокий хвост указывал на то, что он был членом клана Яманака, деталь, ставшая чрезвычайно очевидной, когда его руки создали треугольную печать. Легко понять, что сейчас будет задействовано Хиджутсу. У Сакуры даже не было времени закричать, когда Психопередача Разума, фирменная техника Аналитической Группы, врезалась в её разум, как скоростной поезд. Вместо обычного столкновения сознаний она внезапно увидела фигуру Саске, мчащегося к ней по красно-коричневым скалам, руку, окутанную фиолетовой чакрой, и бормотание: «Чидори». Он был всего в нескольких секундах от того, чтобы пронзить её грудь, как и тогда. Грифельно-серое тело, по форме напоминающее её собственное, вмешалось и остановило наступление со свирепым выражением лица, непрозрачные, пылающие глаза излучали собственную ярость. «ШАННАРО-О-О-О!» Сакура наблюдала, как Внутренняя Сакура бросилась на самозванца-Саске и зарядила чакру в кулак, а затем яростно ударила им по земле. Иллюзия разошлась трещинами, и Сакура рухнула на колени, тяжело дыша. Её встретило ухмыляющееся лицо Ибики, затем он вернулся к невозмутимости, как и Яманака. Только тогда она внезапно бросилась на последнего с яростным боевым кличем: подпрыгнула к нему на несколько футов и впечатала в стену. От удара образовалась воронка, отчего стены и пол содрогнулись. Дрожь громко отразилась, когда Сакура прижала его к себе с яростным выражением лица, растянув губы в рычании. Занеся кулак, чтобы ударить, она взревела: — На кой ХУЙ это было нужно?! Из ниндзя, которые рефлекторно бросились вперёд, только Ибики оставался невозмутимым и неподвижным. Его люди даже не взглянули, как Морино приблизился к ней, остановившись всего в метре или больше. — Санта, сколько секунд это продолжалось? — Не больше семи, сэр, — прохрипел Яманака, прежде чем Сакура устремила на него возмущённый, но сбитый с толку взгляд, слегка приоткрыв рот. — Может кто-нибудь объяснит мне, какого чёрта происходит?! — потребовала Сакура, раздувая ноздри. Ибики одним жестом приказал Сакуре ослабить хватку на горле Яманаки, и она отступила. Пока тот приходил в себя, кашляя, они с Ибики присоединились к остальным ниндзя. — Харуно-сан, ты просишь обучить тебя одной из самых интенсивных и беспощадных областей ниндзюцу, возможно, даже самой. При Леди Пятой твоё тело, возможно, и было доведено до предела, но под моим крылом твоему разуму не будет пощады. Наши тела могут позволить себе роскошь быть посредником между внешним миром и разумом. Сам разум не имеет такой защиты. — он подошёл на несколько шагов ближе, и хотя инстинкт кричал ей отойти на несколько шагов назад, она застыла как вкопанная. Ибики теперь был всего в полуметре от неё, высокий и внушительный. — В чём ты преуспела, так это в разрушении гендзюцу А-ранга, которое способны разрушить только наши лучшие члены, не говоря уже о том, что так быстро. Изначально ты была гендзюцу, не так ли? — Да… Я была, — запинаясь, подтвердила Сакура, обнаружив, что не может подобрать слов. Насколько она могла судить, предваряющее предупреждение и удовлетворение по поводу нарушения очевидного гендзюцу было чем-то вроде ритуала дедовщины или чего-то в этом роде. Кивнув, Ибики оглянулся на своих людей: — Все вы, возвращайтесь на свои посты. Яманака, приступайте к допросу. Ты знаешь, что ищешь, поэтому не покидай комнату, пока не получишь это. Харуно, в мой кабинет. Другие шиноби тут же разошлись по дверям, она и Морино ушли последними, в то время как задушенный кошачий вой последовал за ними, прежде чем был устрашающе отрезан, как только двойные звуконепроницаемые двери захлопнулись. Хотя Сакура внутренне содрогнулась, она была невозмутима не меньше, чем Морино, полная решимости поддерживать этот неожиданный уровень уважения, которого она каким-то образом добилась. Тихий стук их стаккато был единственным звуком, который прорезал мрак, совершенно пустой, как в мавзолее. Слова Ибики тяжело подействовали на неё; если это гендзюцу было всего лишь предчувствием того, что должно было произойти, хватит ли у неё мужества продолжать? Обучение Цунаде было неизмеримо трудным, но мужчина добился своего. Благодаря физическим тренировкам тело противостояло боли. Что касается разума, то если у кого-то не было чрезвычайно сильной воли или специальных техник высвобождения Инь, которые могли бы разрушить такие техники — или острой способности разрушать любые гендзюцу — было чрезвычайно трудно даже думать о том, чтобы пережить их. Сакуре повезло, что у неё была Внутренняя Сакура, которая стала как защитой от проникновения в разум или гендзюцу, так и мощным нападением, если потребуется. Когда пара подошла к единственной двери в конце коридора — миновав несколько других офисов — Ибики открыл её для Сакуры и пригласил внутрь. Кабинет представлял собой простую комнату без окон, со спартанской обстановкой; единственный письменный стол с большим календарём над ним, неуклюжий и пыльный настольный компьютер, скрипучий деревянный стул и несколько картотечных шкафов, которые касались низкого потолка и занимали все четыре стены, с деревянной лестницей в одном из углов. Это выглядело не особенно удобно, но красноречиво говорило о скромности и преданности Морино своему делу. Как только шиноби с тихим щелчком закрыл за собой дверь, он обошёл Сакуру и стол и опустился на своё место, в то время как она выбрала одно из двух, расположенных перед ним. Как ни странно, его поведение казалось намного спокойнее. Почти таким же, как после того, когда она и другие кандидаты сдали первый этап экзаменов на Чуунина. — Извини за то маленькое шоу там, сзади. Ты понимаешь, зачем это, не так ли? — начал Морино, нарушив тишину и сложив руки на настольной панели. — Да. Конечно, это было немного шокирующе, но если бы я хотела получить тёплое приветствие, я, вероятно, выбрала бы не Подразделении Пыток и Допросов Разведывательного Отдела. — улыбка Сакуры была кривой, и Ибики весело усмехнулся. — Наше приветствие намного более тяжёлое, чем у большинства, но я имел в виду то, что сказал. Я никогда не думал, что прославленная ученица Леди Пятой проявит интерес к нашему скромному отделу. Так что хотел бы услышать лично от вас, почему вы считаете, что я должен взять вас в ученицы, Харуно-сан. Сакура выпрямилась на месте, положив руки почти на колени, глаза наполнились решимостью. — С тех пор, как война закончилась, всё выглядит хорошо. Люди прилагают усилия, чтобы отстроить деревню лучше, чем она была раньше. И, думаю, что многие из них правы, говоря, что мы вступаем в новую эру, где войны, вероятно, не будут таким обычным явлением. Чёрт возьми, некоторые даже предполагают, что шиноби тоже не будут так востребованы, как раньше, — Сакура задумчиво опустила взгляд. — Но война закончилась не для всех. Я работаю в больнице, и многие люди, от детей до стариков, не в порядке. За последние несколько месяцев у нас было много попыток самоубийства, некоторые даже не могут элементарно встать со своей постели, а другие… Мы даже не понимаем, в чём дело. Я думаю, что это как-то связано с психическим здоровьем, но за пределами психологической войны нет никаких медицинских средств, к которым я могла бы обратиться, чтобы начать это лечить. Не говоря уже о лечении без каких-либо физических симптомов. Вот почему я хочу открыть клинику нового типа с Ино, моей подругой. Мы собираемся начать с детей, и если сможем добиться какого-то прогресса… — Ты действительно ученица Леди Пятой, Харуно-сан. Сакура резко взглянула вверх, нахмурив брови при виде улыбки Морино, а не какого-либо другого выражения, которое она могла бы ожидать. Вместо ответа она промолчала, мужчина же продолжил. — Я помню, как мои собственные родители рассказывали историю об этой… выскочке, внучке Хаширамы, которая сунула прямо под нос всей деревне дело, которое раньше игнорировалось. Она произвела революцию во всей медицинской сфере среди шиноби, заплатив за это огромную личную цену, но это её не остановило. И вы сейчас копаете тем же способом, что и она, только в другой яме. Отеческое выражение лица превратилось в легендарного дознавателя, каким его знала деревня: он сцепил пальцы домиком, а взгляд стал резким и бескомпромиссным. — Если вы планируете стать хоть наполовину такой же женщиной, как Леди Пятая, и зайти так же далеко, не думайте, что я здесь буду играть с вами в друзей. Вы куноичи Листа, и с этого момента я ваш командующий офицер. Вы можете обращаться ко мне исключительно «сэр», «Морино-сан» или «Морино-сенсей». Как только вы закончите выполнять свои обязанности в больнице днём, у вас будет два-три часа на восстановление, но с этого времени и ровно до полуночи вы будете под моим присмотром. Даже малейшее отсутствие усилий, опоздание или любое другое нарушение субординации с вашей стороны приведёт к тому, что я расторгну соглашение. Если не я, то вы будете отвечать перед Яманака-саном. Я ясно выразился, Харуно-сан? — рявкнул он, резко вставая со своего места, Сакура повторила движение. — Да, Морино-сенсей! Морино что-то проворчал в ответ, откидываясь на спинку стула. — Свободна. Завтра тебе нужно заняться работой, а после начнётся настоящее испытание огнём, — загружая свой компьютер, его жёсткий взгляд практически впился в светлеющий экран. — Морино-сенсей, я хотела кое-кого увидеть… — К стойке регистрации, — пренебрежительно перебил он, — и попроси их о любой услуге, какую захочешь. Теперь иди. Поклонившись, Сакура молча проскользнула в дверь кабинета и оставила его в покое.Часть 2
25 марта 2024 г. в 10:00
День получился совсем не таким, каким она планировала его изначально, но, учитывая, какими были мысли и какие получились действия, Сакура искренне верила в положительное направление своего пути.
По крайней мере… она надеялась, что это было нечто положительное. Но в груди всё ещё ощущался тот комок нервов, возникший три дня назад, когда в их с Ино общий выходной они наметили небольшой план.
Работа в больнице отупляла: Сакура была достаточно опытной, чтобы действовать на автопилоте и с комфортом погрузиться в свои мысли без ущерба для рутины.
Поскольку солнечный свет резко отражался от снега, покрывавшего многие крыши неправильной формы, некоторые медсёстры и санитары прибегли к простому закрытию жалюзи после множества жалоб пациентов, недовольных яркостью снега.
Потратив утро на обычный медицинский осмотр группы пациентов, Сакура отпустила последнего из них — маленького мальчика не старше десяти лет — прежде чем взглянула на часы и поняла, что стрелка приближается к часу дня. Пришло время для заслуженного перерыва, так как начало работы было в семь.
Направляясь в сторону офисов Медицинского Корпуса, Сакура замедлила шаг, когда услышала знакомую пару голосов. Настроение сразу же улучшилось, хотя она и не понимала, о чём конкретно ведётся разговор между двумя женщинами.
С окончанием срока полномочий в качестве Хокаге, по-бычьи упрямая, сильная и совершенно восхитительная Цунаде Сенджу была неизменна, как Воля Огня, истинная её наследница; внучка Шодай или нет, но это была женщина, которой Сакура была обязана всем. Даже если сомневалась в карьерном пути, которому должна была посвятить остаток своей жизни.
— Я так и думала, что у тебя скоро перерыв. Мы с Шизуне просто разговаривали, Сакура-тян, — поприветствовала Цунаде в тот момент, когда Сакура возникла в дверном проёме. Шизуне выглядела такой же растрёпанной, как и она, но, тем не менее, они были двумя лучшими людьми во всей деревне. — Кофе только что приготовлен, должно хватить на всех. Присядешь? Я уверена, что ты устала быть на ногах с утра.
Выражение неподдельного облегчения наполнило черты лица Сакуры, когда она опустилась на плюшевый диван, расположенный перпендикулярно тому, который занимала Цунаде. Шизуне удалилась на кухню, чтобы доесть свой обед, хранящийся в холодильнике. Это наполнило её ностальгией: напомнило дни, в которые больница была гораздо менее продвинутой и даже немного простоватой по сравнению с нынешним временем. Когда она была нетерпеливым маленьким генином, непреклонным в получении одобрения Хокаге на каждом шагу. Цунаде же закинула руки за спину, командуя даже во время отдыха.
— Цунаде-шисо… Я знаю, что не должна так нагружать тебя, тем более что с начала войны едва прошёл год. Но… мне было интересно, могу ли я узнать твое мнение о некоторых вещах.
Внимание Цунаде переключилось на Сакуру, и младшая почувствовала лёгкое покалывание нервов, несмотря на то, какой понимающей и искренней она считала свою учительницу.
— Да? По поводу чего?
Сжав руки, Сакуре пришлось отвести взгляд хотя бы для того, чтобы собраться с мыслями.
— Когда я была младше, Цунаде-шисо, надо мной часто издевались. Я была обычной ученицей в школе, где учились в основном дети из кланов, поэтому часто чувствовала себя лишней. Хотя сейчас причина издевательств кажется ерундой. Затем в моей жизни появилась Ино, показавшая, каково это — быть уверенной в себе, как стать самостоятельной личностью. Но на самом деле я никогда не чувствовала себя по-настоящему самой собой. Наступил момент, когда стало очевидно, что я нахожусь в её тени. Что я всё меньше становлюсь Сакурой Харуно, а скорее так, тенью себя… В общем, я положила конец нашей дружбе и объявила, что мы соперницы. Но в итоге лишь зашла в очередной тупик, пока не пришла к вам. Я не возмущаюсь тем, как прошло моё обучение под вашим началом. Но когда люди называют меня «Цунаде номер два», я чувствую то же самое, что и тогда, в детстве. Но я не держу на вас зла. Просто такое чувство, что я снова в тупике. Потому что я не первопроходец, как вы, и не начинаю с нуля. Почему-то люди абсолютно уверены, что я должна затмить вас. Хотя на самом деле я ничего не сделала, чтобы совершить это, кроме того, что стала вашей ученицей. Вы изменили меня к лучшему, Цунаде-шисо, но из уважения к вам я не могу просто притворяться, что согласна затмить ваше наследие, когда даже не сделала достаточно, чтобы попасть сюда!
Сакура прерывисто вздохнула, намереваясь извиниться, прежде чем лёгкая ухмылка пересекла черты лица Цунаде и раздался задумчивый гул.
— Кажется, мы с тобой подумали об одном и том же. Я просто немного удивлена, что ты поняла это так быстро, — сказала Цунаде, сощурившись своими карими глазами, но без намека на злобу. Придав чертам лица немного более серьёзное выражение, женщина наклонилась вперёд, чтобы упереться локтями в бёдра. — Когда я взяла тебя к себе, Сакура, у меня никогда не было намерения делать из тебя пресловутого клона. Моя работа, как учителя, заключалась в распознании твоего потенциала и помощи в использовании его, а не в намеренном превращении тебя в двойника. У тебя был такие высокие способности к контролю чакры, что ты привыкла к медицинскому ниндзюцу как рыба к воде. И всё же продолжала удивлять меня, когда я по прихоти начала обучать тебя основам Усиления Чакрой. То, что ты такая талантливая, не случайно, и я рада этому. Честно говоря, мне нравится то, что говорят окружающие, не больше, чем тебе. Я хочу видеть, как ты прокладываешь свой собственный путь, и я горжусь тем, что ты это осознала. Я совершенно не буду разочарована, если ты решишь не придерживаться нынешнего пути. Потому что ты делаешь много хорошего, и это всё, что имеет значение, в конце концов. Ты не Номер Два для меня или Шизуне.
Сакура была поражена тем, что Цунаде не только сочувствовала ей, но и соглашалась. Она знала, что Цунаде была прекрасным человеком, что к ней можно обратиться за советом, но всё же боялась показаться неблагодарной. Она боялась, что обычная девушка, чья семья осталась невредима, чьи худшие неудачи были вызваны травлей по мелким причинам и которая упёрлась в стену из-за того, что не старалась достаточно, будет выглядеть, как неблагодарная соплячка. Хотя она просто переросла ячейку, в которую её практически зацементировали. Из всех людей Леди Пятая была готова взять простушку Сакуру Харуно под своё крыло, обучая даже во время кризиса, к которому мир приближался всего несколько лет назад.
— Спасибо тебе, Цунаде-шисо. То, что ты только что сказала… Это то, что мне нужно было услышать больше всего на свете. Я боялась, что ты сочтёшь меня неблагодарным ребёнком. Особенно когда ты могла прогнать меня много лет назад. Я оставалась обычным человеком, не достойным даже того, чтобы меня рассматривали как твою преемницу.
Цунаде тепло улыбнулась Сакуре. Возможно, в другой жизни, если бы они с Даном остались вместе и смерть не забрала его, она бы хотела дочь, точь-в-точь похожую на Сакуру. Даже если у Сакуры была своя семья, она всё равно была частью семьи последней Сенджу. Возможно, это было не то, в чём она призналась бы вслух — из-за бесконечных неудач с близкими людьми — но это было то, что она чувствовала, озвучивалось это или нет.
— Не извиняйся, Сакура. Ты не хуже меня знаешь, что поступки говорят за таких женщин, как мы. Надери им задницы, но убедись, что не устроишь большого беспорядка, поняла?