И воздастся каждому по грехам его

*** "Доброго времени суток, уважаемые зрители. Как всегда с вами я, Саммер Глиссон, несменная ведущая блока GNN. Перейдём к главному. Идёт второй день с момента пропажи, а поиски мэра Освальда Кобблпота не дают положительных результатов. Мы собираем всю имеющуюся информацию, но пока не можем сообщить обнадёживающих сведений. Как ни печально об этом говорить, кажется, Готэм снова осиротел. Убийства потрясают общественность одно за другим и каждое последующее страшнее предыдущего. Что нам теперь делать? Как обезопасить себя и свои семьи от возможных нападений? На эти и другие вопросы ответит наш сегодняшний гость - военный аналитик Дуглас МакКоллинз: - Здравствуйте, Дуглас! Расскажите, пожалуйста, какие шаги нам стоит предпринять, чтобы вновь почувствовать себя защищёнными? - Добрый день, Саммер. В первую очередь, несмотря на потерю главы города, нам нужно сохранять спокойствие и..." Телевизор зашипел и выключился. Неизвестный, нажавший на кнопку пульта, находился вне поля видимости. Он тихонько цыкнул, а затем забормотал поразительно бесцветным голосом: - Какая досада, что именно сейчас вы не можете выйти в свет софитов и успокоить своих, кх-м, подопечных. Но я бы не позволил достопочтеннейшему жителю Готэма снова потерять сознание. Вы знаете, вас здорово ранило. Э-как бывает, маленькая пулька в не самую важную часть тела может принести столько проблем. Ну, вам это не понаслышке известно, так? Пуля задела бедренную артерию и не получи вы помощь, истекли бы кровью прямо там, у баков. Пришлось сделать переливание и хорошенько заштопать рану. Но теперь всё хорошо. - Где я? - горло оказалось на удивление послушным, голос почти не сипел. - Ох, прошу прощения, совершенно забыл о приличиях. Я ужасно взволнован, а когда волнуюсь, то сам не ведаю, что творю. Доброе утро, Мистер Кобблпот. Меня зовут Иэн. Иэн Йонг. В городе недавно, но уже наслышан о вас и прямо-таки жаждал познакомиться лично. Так что, в каком-то смысле ваша беда сыграла мне на руку. Такой гость в моём доме, никогда бы не подумал.. Да. Как ваше самочувствие? Освальд напрягся, слишком абсурдной выглядела ситуация. Спокойствия не прибавляло и то, что он не мог видеть таинственного бормотуна. Единственное, что он сейчас понимал - нужно делать ноги, да как можно скорее. Но для начала стоило хотя бы протестировать себя на возможность двигаться. Он поёрзал, попытавшись принять более вертикальное положение, на что голова отреагировала самым паскудным образом - болезненно пошла кругом, заставив до зубовного скрежета сжать челюсти и крепко зажмуриться, не в силах совладать с неприятными ощущениями. Возникло чувство дежавю - ранение, кровать, болтливый чудак, спасший его шкуру и полная растерянность. Пингвин будто вернулся в те времена, когда впервые попал в чужую постель не по своей воле. - Я понимаю ваши опасения, господин мэр, но поспешу заверить, они абсолютно беспочвенны. Вы в безопасности, в моём доме. В моей, кх-м.. кровати. Нет, вы не подумайте, эту ночь я провёл в гостевой спальне. Простите ещё раз, что смею брать на себя столько дерзости, но вам сейчас нужно соблюдать постельный режим. Поспите хотя бы пару часов. После перенесённой травмы и процедур вы какое-то время будете чувствовать слабость, поэтому, пожалуйста, не совершайте резких движений. Вечером, когда вам станет получше, а я уж об этом позабочусь, вы приглашены на ужин. Далеко идти не нужно - стол будет накрыт тут, внизу. Обещаю, что всё-всё вам расскажу. Мне ужасно не терпится побеседовать в более располагающей обстановке. Знаете, я ведь отличный повар. Ох.. - послышался звук, будто говорящий шлёпнул себя ладошкой по лбу. - Опять разболтался. Отдыхайте, господин мэр, не смею вас больше утомлять. Я ушёл, всё, ушёл. Раздражающий собеседник, так и не явивший себя взору, бесшумно выскользнул из комнаты, о чём свидетельствовал щелчок закрываемой двери. Освальд снова попытался встать, но тщетно. Иэн Йонг. Какое необычное имя. И человек явно необычный. Делает вид, что взволнован, явно косит под дурачка. Зачем он подобрал его с улицы? Зачем притащил к себе домой? Сил искать ответы на эти вопросы не было, мысли не собирались в стройные ряды, а вяло разлетались, стаями полудохлых дроздов. Фу. Воспоминания о птицах вызвали отвращение. Достаточно с него в жизни услужливых незнакомцев. Им мёдом что ли рядом с Освальдом намазано? Может быть он его вообще чем-то накачал? Последняя мысль промелькнула перед тем, как в сознании что-то зашипело и всё отключилось. *** - Я так рад, что вы не отказались отужинать со мной. Надеюсь, вам удалось немного отдохнуть? Если спальня показалась недостаточно комфортной, могу предложить другую, правда там может быть чуть прохладней.. - у мужчины, сидящего за столом напротив, был всё тот же бесцветный голос, диким образом контрастировавший с суетливой манерой выражаться. Общее неприятное впечатление дополнял периодически подёргивающийся глаз. Несмотря на беспокойное поведение, беспрестанно бегающий взгляд и неприлично часто облизываемые губы, внешний облик Иэна Йонга, в целом, можно было назвать презентабельным: опрятная одежда, ухоженные руки, аккуратная стрижка, чистая кожа. Те признаки достатка, которые не привлекают внимания обывателя, но понимающий человек сразу отметит, что у собеседника нет проблем с финансами и временем на заботу о себе. Дом выглядел под стать своему хозяину - невзрачно, но холёно. Кобблпот, всё ещё чувствующий лёгкую тошноту и недомогание, старался держаться бодрячком. Он помнил - никогда нельзя показывать, что ты ослаблен или напуган. Освальд решил подыграть, изобразив благодарного гостя, дабы отвлечь внимание хозяина от своего самочувствия и раздобыть немного информации. Вежливо откашлявшись в кулак, он поднял прямой взгляд на нового знакомого. - Вы обещали поведать о том, как я оказался в этом милом доме и чем обоснован ваш визит в Готэм. Вижу, вы птица явно не низкого полёта, а со всеми состоятельными людьми в этом городе я знаком по первому рукопожатию. Но ваше лицо не припомню - произнёс он добродушным тоном, мягко переводя тему с вопроса о спальне. Внутри зрело чёткое понимание того, что вся эта история сложилась не чудесным образом и нужно держать ухо востро, чтобы не пропустить внезапный удар. Иэн облокотился о спинку кресла. Левый глаз снова дёрнулся, будто переключил в голове программу: - М-хм, понимаете, когда я жил в Готэме, мы с вами были ещё детьми. Насколько знаю, учились в разных районах, поэтому вряд ли могли быть знакомы. Освальд раздосадованно поморщился. Иэн что-то тщательно скрывал и явно не хотел сразу выкладывать на стол даже пару карт. Нужно было понять, что за игру он затеял и зачем ему нужен Освальд. Тот, уловив недовольство своего гостя, подался немного вперёд и поспешил продолжить: - Думаю, я должен вам более подробный рассказ. Дело в том, что в этом поместье я жил со своей семьёй, пока учился в школе. По достижению семнадцати лет, родители отправили меня в Гудзонский университет. Своего рода, семейная традиция. Мой дед учился там и это позволило ему построить карьеру успешного бизнесмена. Затем там учился и мой отец, и вот.. - он сделал короткую паузу, чтобы пригубить из своего бокала и промочить горло. - Пару недель назад мне сообщили трагическую новость - отец скончался. Поэтому я вынужден был в срочном порядке вернуться в Готэм, чтобы принять документы по его проектам и права на недвижимость. И знаете, стоило только своими глазами взглянуть на мой старый-добрый дом, как я тут же был охвачен множеством приятных воспоминаний из детства. Освальд не смог сдержать ехидной ухмылки. Забавно было слушать о "счастливом детстве", проведённом в Готэме. Он бы не смог выразиться о своём отрочестве хотя бы приблизительно в таком же контексте. Они с матерью всегда жили бедно, в дурном районе, а улицы ежедневно таили в себе множество опасностей. Но мир детишек богатеньких родителей (за исключением одного знакомого ему настырного сиротки) всегда окрашен в розовый цвет. Им не видно разрухи и хаоса, царящих в этом городе, из-за тонированных окон дорогих лимузинов, а спины заботливых охранников защищают их от необходимой правды жизни. Он колко заглянул в глаза говорящему, отчего тот подавился словами и затих. Воспользовавшись образовавшейся паузой, Освальд решил направить разговор в нужное для него русло: - Благодарю вас за честность, мистер Йонг. Теперь мне стало намного яснее, зачем вы здесь. Но я всё ещё не понимаю, зачем здесь я и каким образом вы оказались в том переулке. - Да, так вот.. Позавчера утром мне понадобилось заехать в городской архив. Перебирая и сортируя записи, я наткнулся на стопку газет за последнее десятилетие, в которых говорилось о вас. Решив сделать паузу, я сел почитать и так увлёкся вашей историей, что совершенно забыл про время. Знаете, это так необычно, что вы с самых низов, с, кх-м, криминальных подмосток города поднялись до его главы. Меня будто околдовало и захотелось непременно познакомиться с вами лично. И вот я уже запланировал связаться с вашим протеже в ближайшее время, но судьба сама улыбнулась мне, пусть и таким эксцентричным способом. Кстати, вы верите в судьбу? Освальд разом похолодел, услышав этот вопрос. Что за чертовщина творится? Либо он умер и попал в какое-то извращённое чистилище, где события его прошедшей жизни будут повторяться раз за разом, сменяя только действующие лица, либо всё происходящее действительно подстроено умным и пытливым человеком, знающим о нём слишком много. Вариант с совпадением отпадал, потому что Освальд не верит в совпадения - есть либо определённые стечения обстоятельств, либо прекрасные информаторы. Он отмахнулся от вопроса, стараясь не отсвечивать тем, что тот его озадачил: - В судьбу верят религиозные фанатики, либо дураки. Так как вы меня нашли? - Интересный у вас взгляд на жизнь, мне нравится! - рассмеялся Иэн так, будто ему только что рассказали уморительную шутку. - В общем.. закончив свои дела, я решил пройтись мимо кафе, где мы с отцом обедали, когда он изредка забирал меня со школы. И настолько отдался воспоминаниям, что не заметил, как забрёл в малознакомый район. Пока пытался понять, где нахожусь, услышал странные звуки. Будто неподалёку мучается от боли что-то живое. Было немного боязно, но всё-таки решился сходить проверить. В переулке увидел вас и сначала даже не поверил своим глазам. Я был несказанно рад и вместе с тем обеспокоен. Знаете, выглядело всё так, что крови вытекло слишком много, на этом моменте, стыдно признаться, я запаниковал. И вместо того, чтобы отвезти вас в больницу, вызвал своего водителя и отвёз к себе. Когда-то я проходил медицинские курсы, поэтому мне не составило большого труда зашить рану и сделать всё необходимое, чтобы.. спасти вам жизнь. Иэн слегка зарделся, когда речь подошла к концу. Видно было, что он горд собой, но ему неловко в этом признаться. Освальд наблюдал за реакциями, внимательно слушал и крутил в голове каждое слово, пытаясь найти детали, за которые можно зацепиться, чтобы подловить на лжи. Но пока ничего явного, за что можно было бы предъявить, не находил. Он решил, что останется здесь ещё на одну ночь и заодно постарается разузнать всё, что сможет, когда этот надоеда перестанет следить за ним и уснёт. Тем более, пингвинья чуйка подсказывала, что даже попытайся он уйти, его не отпустят. Почувствовав, что не готов продолжать играться в "званый ужин", он встал из-за стола и выудил из себя любезное: - Безмерно благодарен вам за спасение моей жизни. Не знаю, как бы всё сложилось, если не ваше чудесное появление. Благодарю вас за ужин, за постель и за заботу. Сейчас я очень утомился, поэтому собираюсь удалиться ко сну. Было очень приятно с вами поговорить. Доброй ночи. - Конечно-конечно, я бы не стал задерживать вас дольше положенного. Вам спасибо за то, что составили мне компанию и за то, что терпели мою болтовню. Если что-то понадобится, не утруждайте себя лишними подъёмами - нажмите на кнопку, она на тумбочке рядом с кроватью, я услышу сигнал и приду. Всё, чего захотите и что в моих силах будет достать - поток слов внезапно прервался совсем уж неуместным хихиканьем. Освальд обречённо посмотрел в сторону выхода, стараясь не раскрыть, что ему стало настолько жутко от этого ненормального, инородного звука, что тут же захотелось сбежать, выломав дверь чем угодно, хоть своим телом. Человек, приютивший его, определённо был психически нездоров. В действительности ложиться спать Пингвин, конечно же, не собирался. Хрен уснёшь, когда в одном доме с тобой находится непредсказуемое и неизведанное Нечто. Обязательно нужно отыскать что-то, что можно будет использовать как оружие. Пока он стоял, застыв в скованной позе, Иэн стушевался и бросил скомканное: - Простите, я всё ещё очень нервничаю, поэтому могу вести себя странно. Доброй вам ночи. В ответ Освальд коротко кивнул и похромал в сторону спальни, опираясь о попадающиеся по пути предметы интерьера. В голове пронеслась мысль, что без трости передвигаться будет сложно. А передвигаться так, чтобы его не услышали, почти нереально, но он очень постарается. *** Освальд лежал в постели, плотно прикрыв веки, сна не было ни в одном глазу. Ресницы нервно подрагивали, губы сжались в тонкую линию. Он ждал нападения, готовился драться за свою жизнь, до побелевших костяшек пальцев сжимая край покрывала. Под левым боком умостилась найденная по дороге в спальню кочерга для камина. Нужно было набраться терпения, пока шум, доносившийся из столовой, не стихнет: Иэн тихонько звенел посудой, шаркал по паркету тапками и что-то бормотал себе под нос, иногда мелко и мрачно посмеиваясь каким-то своим мыслям. Всё смолкло неожиданно. В один момент мир замер и погрузился в вязкую тишину. Освальд не слышал шагов, поэтому понимал, что источник звуков никуда не уходил. Перед мысленным взором нарисовалась картина, как тот стоит на месте, не шевелясь, там же, внизу. На душе стало липко и как-то предсмертно тоскливо. Время шло, но ни единого признака жизни не доносилось с первого этажа. Холодный пот скатывался по вискам, впитываясь в подушки. Томительное ожидание убивало. Когда перегруженный предчувствием кошмара мозг уже готов был взорваться, снизу донёсся еле слышный шорох, за ним усталый вздох, и шарканье возобновилось. Сердце пропустило удар от того, как внезапно была разбита устоявшаяся тишина. Мир снова ожил. Иэн, вполголоса что-то напевая себе под нос, направился в сторону комнаты, где находился Освальд. Тот весь подготовился, сжался пружиной, готовый вскочить и напасть первым, если этот человек посмеет посягнуть на его жизнь. Но он лишь прошёл мимо, плотно прикрыв дверь спальни: послышался щелчок дверного замка. Осложнил задачу выбраться отсюда бесшумно. Блядство. Стоило подождать хотя бы полчаса перед тем, как решаться на вылазку. Но часов у Освальда не было - ни на руке, ни где-либо в обозримом пространстве. Оставалось только лежать и отсчитывать секунды в уме, лихорадочно шевеля губами, время от времени сбиваясь и чертыхаясь про себя. Когда счёт дошёл до полутора тысяч, он решил - пора. Напрягая каждую мышцу, преодолевая состояние общей разбитости, он максимально неторопливо приподнял край одеяла и аккуратно отложил от себя в сторону. Это было даже забавно, потому что напомнило о тех случаях из юности, когда Освальд выбирался ночью из кровати, чтобы вылезти в окно и подымить сигаретой в тайне от матушки. Мысленно поблагодарив всех пернатых богов за то, что кровать не скрипит, он опробовал свои силы, приняв сидячее положение. Стало предельно ясно, что передвижение в стелс-режиме окажется задачей не из простых. Дыхание срывалось от малейшей физической нагрузки - ранение и сильная потеря крови не могли не оставить последствий. Но Освальд сильнее, чем кажется. А ещё он хитёр, да хитёр настолько, что способен обмануть даже своё капризно-увечное тело. Когда ноги оказались на полу, всё ещё сидя на кровати, он почувствовал пробирающий сквозняк, присущий всем старым зданиям. Как ни странно, холодные змейки воздуха взбодрили и помогли лучше совладать с собой. Освальд прикинул, что кочерга может поработать не только в роли оружия, но и как импровизированная трость. Коротковата, пусть и не очень удобно, но лучше, чем ничего - шаркать больной ногой по полу сейчас ни к чему. Он снял наволочку с подушки и крепко обмотал ею острый низ кочерги, таким образом создавая амортизирующий кокон. Попробовав опереться, тихонько поднялся и сделал шаг по направлению к двери. Молясь удаче, фортуне и всё тем же пернатым богам, он просил, чтобы его жуткий спаситель имел недостаточно чуткий сон. Первые шаги удались на славу: импровизированная трость не стучала об пол, ступать удавалось, почти не подволакивая ногу. Закипая от волнения, Освальд подошёл к двери. На вдох он взялся за ручку, на выдох - крепко сжимая прохладную сталь во взмокшей ладони, аккуратно надавил вниз. Замок издал еле слышный щелчок и Освальд замер, пережидая, пока сердце не перестанет выпрыгивать из груди. Он прислушивался к звукам снаружи, готовый в любую секунду принять боевую позицию и превратить кочергу-костыль в кочергу-оружие. Тишина. Можно идти дальше. Приоткрыв дверь, он настороженно просунул в неё голову. Коридор встретил полутьмой, но видимость была неплохая - панорамное окно позволяло полной луне проникать внутрь, освещая предметы своим холодным сиянием. Это удачно, это ему на руку. Комнат в доме, казалось, было не так много и он рассудил, что целесообразней начать осмотр с первого этажа, возможно, даже с входной двери. Если опасения не подтвердятся, то Освальд сможет просто сбежать и навсегда забыть это место, как страшный сон. Столовая встретила первозданной чистотой и полным отсутствием признаков недавно кипевшей здесь жизни. Будто и не было ужина пару часов назад, не полыхал камин, а за столом не сидело двое мужчин, ведя напряжённую беседу. Входная дверь, ожидаемо, оказалась заперта. Ключа рядом не нашлось, но может дверь во двор окажется открытой? Медленно, растягивая движения, прикидываясь раненым ленивцем, Освальд направился в сторону, где предполагал кухню. Вот и чёрная дверь. Забита досками. Угу, здорово.. В таком случае оставалось придерживаться основного плана. Побег через дверь в принципе казался не слишком рабочей идеей в текущем состоянии и в текущей ситуации, но не попробовать было нельзя. Он понимал, что так просто его не отпустят. Очень хотелось понять мотив похитившего его человека (не покидало чувство, что Пингвин здесь всё-таки не гость, а пленник), тогда можно будет работать с тем, что предложить взамен на свою свободу. Его тушка дорого стоит, но не будь он Освальд Честерфилд Кобблпот, если не способен заплатить достойную цену. Такова жизнь. Освальд покрутил головой, чтобы решить, куда двигаться дальше. Где обычно у хозяев хранятся страшные секреты? В подвалах, вестимо, а ещё в кладовках и прочих маленьких неприметных помещениях. Дверь кладовки обнаружилась рядом с входом на кухню. Толкнув на удачу, он понял, что замка на ней нет. В темноте не было видно, что внутри, но чуйка подсказывала, что что-то интересное. Поэтому он рискнул щёлкнуть выключателем. Под потолком комнатушки зажглась тусклая жёлтая лампа тут же осветив то, что Освальд не готов был увидеть. Он не сдержался и охнул, от неожиданности забыв о решении соблюдать тишину. Рука непроизвольно потянулась к груди, брови удивлённо изогнулись, а в расширившихся зрачках загорелись непонимание и страх. Пингвин почувствовал себя совсем маленьким, ведь то, что предстало перед его взором, рушило все планы. Стало понятно - от Иэна Йонга невозможно будет откупиться деньгами. В каморке оказался размещён самый настоящий алтарь. Первым делом на глаза попадался стенд, к которому были приколоты фотографии: на одних угадывался сам Освальд, на других - женщина, как две капли воды похожая на Изабель (та Эдвардова дама из прошлого, Освальд вспомнил, что звали её Кристен). На полках рядом в педантичном порядке были расставлены какие-то фигурки, пошитые из ткани - что-то вроде кукол Вуду (одна даже была одета в зелёный костюмчик). Присмотревшись, из всего барахла он смог вычленить небольшую татуировочную машинку и тюбик зелёной краски, в углу пристроился плёночный фотоаппарат. К фотографиям с трупиками мёртвых птиц были приклеены чёрные перья: судя по небольшим элементам, попавшим в кадр, можно было угадать, что сделаны фото на приусадебной территории особняка Ван Даля. На гвозде, вбитом в стену, висела аккуратно скрученная фортепианная струна. На полу громоздились стопки бумаг и папок, каких-то личных дел, явно украденных из архива, а также стопка конвертов. Освальд судорожно метался взглядом, улавливая всё новые элементы безумного пазла, который понемногу складывался в стройную картинку. Он задавался вопросом, при чём тут экс-подружка Нигмы? Явно не просто так - для неё было выделено отдельное почётное место. Рядом со снимком, на котором совсем юная Кристен Крингл была запечатлена широко улыбающейся прямо в камеру, имелась вырезка из новостной газеты с некрологом. Он не знал куда себя деть и что думать, не понимал, как действовать дальше. Дыхание окончательно сбилось и судорожно вылетало обрывками через приоткрытый рот. Освальд пошатнулся и бессознательно сделал шаг назад, за секунду до столкновения почуяв, что в помещении не один. Он остановился, ощущая что сзади, очень близко, кто-то стоит. Прошло несколько секунд, его грудь тяжело поднималась и опускалась, волоски на шее встали дыбом. Спина похолодела и взмокла несмотря на тепло, исходящее от находящегося на непростительно коротком расстоянии от него, тела. Затем послышалось, как вероломно подкравшийся человек плотоядно причмокнул губами: - Мне жаль, что вы узнали обо всём таким образом. Не делайте резких движений, я не хочу причинять вам вред. А сейчас предлагаю присесть у камина и поговорить спокойно. Голос, прозвучавший над ухом, был медлительным и спокойным, с проскальзывающими в нём металлическими нотками. Договорив, Иэн подождал пару секунд, затем отклонился и прошагал в столовую, где судя по звукам, отодвинул стул и зашуршал дровницей, растапливая камин. Освальд выдохнул, дождавшись, пока последние мурашки стекут по позвоночнику и впитаются в копчик. Пытаясь хоть как-то держать лицо, он обернулся и с тяжёлым сердцем последовал за своим похитителем. Что ждало его дальше, одним пернатым богам было известно. *** Пирс, полицейский значок, очки, оригами, зонты, змея, яблоко, птицы.. И всё приправлено вездесущими знаками вопросов. Будь Эдвард чуть более суеверным, он бы отказался от своего бренда после таких выкрутасов. Сейчас же Нигма сидел в общей столовой для заключённых, глядя пустым взглядом на нетронутую тарелку и размышлял, пытаясь приладить элементы пазла друг к другу. Он занимался тем, что любит больше всего в жизни (после Освальда, конечно) и мог бы радоваться этому, если бы только не наличие близкого человека в составе этого квеста. Предстояло разгадать возможно самую значимую загадку в его жизни. Он прокручивал в голове все детали, которые имелись в наличии. Раскладывал и рассматривал образы, пытаясь вскрыть до истины, будто шкатулку с секретом. Что-то не сходилось с его версией, связанной с Томом Догерти. - Чёртова баба! Я ведь предупреждал, что придушу её своими руками, если ещё хоть раз попробует подмигнуть какому-нибудь упырю. Я предупреждал, а она не слушала! Ты думаешь, блять, это справедливо, что она гуляет на свободе, а я гнию здесь? Ну ничего, выйду и надену её же очки ей на жопу. Тогда тупая сука наконец усвоит урок! - Эд презрительно поморщился. Громкий вопль сокамерника потревожил и разрушил тщательно выстроенные логические связи. Этот отброс "мотал" в Блэкгейте уже не первый срок по лёгкой уголовке. Каждый раз его выпускали и тут же забирали обратно, потому что тюрьма - не то место, где людей исправляют, как бы обманчиво заведение не звалось "исправительным". Зачем женщине это отродье? Она ведь возвращается к нему каждый раз после побоев и ругани, а потом всё повторяется вновь. Насколько Эдвард слышал из болтовни своего соседа, она работала в Институте Кадмус старшим лаборантом, тащила на себе детей и мужа - неудачника, пьяницу, садиста. Следующий возглас окончательно вывел его из оцепенения: - Нигма, ты тут? Опять залипаешь. Скажи, ты же смышлёный, как лучше убить эту суку, чтобы снова не попасть за решётку? - Попробуй яд - хмуро ответил Эд и вздохнул. Вообще это должно было прозвучать, как прямое предложение выпить собеседнику яду, а не подлить его жене. Но ссориться ни с кем не хотелось, проблем итак было по горло, а планов и того больше. В ответ ему радостно забулькали и хлопнули по плечу: - Ха-ха-ха, я знал, что предложишь что-то дельное, чертяга очкастый! Ты, конечно, псих, вон чего натворил, но дельный. Ладно, пора прогуляться до "девочек" - он подмигнул Нигме. Затем почесал пятернёй пузо, встал и отправился к камере, в которой отбывали местные элементы с низким социальным рейтингом. Они оказывали некоторые виды услуг за скромную плату в виде сигарет, косметики или сладостей. Тюремные законы вызывали навязчивое желание помыться, сдирая с себя кожу, но свалить хотелось не только по этой причине. Он снова чувствовал, что происходит что-то недоброе и ему не следует просиживать штаны, играя с преступниками в нарды, а срываться и бежать на поиски Освальда. Неизвестность томила и раздражала. Нигма поболтал ложкой в тарелке с тем-что-они-называют-обедом и вернулся к раздумьям, подперев рукой щёку. Из головы никак не выходила брошенная реплика сокамерника про его жену: "Ну ничего, выйду и надену её же очки ей на.." А что, если? Нигма подскочил с места, чуть не свернув поднос, стоящий перед ним на столе. Может дело не в Томе Догерти? Как много Эд знает о Кристен Крингл? Помимо того, что она работала в архиве, неплохо разгадывала загадки и испытывала слабость к плохим парням, коих в её жизни насчитывалось немало. Ну не могла настолько красивая женщина надолго оставаться одна. Нигма понял, что не знаком ни с кем из её бывших лично, кроме тех, которые работали в участке. Но в таком случае, при чём тут Освальд? "А вот при чём, деревянная ты голова. Ты его тоже убивал". Мимолётным горячим дыханием пронёсся в голове насмешливый голос альтер-эго. Чёрт! Нужно срочно выбираться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Но сначала раздобыть свежих новостей. Нигма прогулялся до решётки, которой была огорожена столовая. За ней сидел надзиратель. Он задремал прямо со свежим выпуском новостей перед носом и изредка тихонько похрапывал. Эдвард скользнул ближе и встал бочком, скосив глаза. Он уже знал, что услышит в следующую минуту: - Чёрт, опять ты подкрадываешься! Проваливай на своё место, псих ненормальный - охранник был напуган неожиданным появлением лохматого и ухмыляющегося наваждения. - Мистер Болтон, ну же, вы знаете, как я люблю почитать. Давайте вы мне газетку на пару минут, а я не стану жаловаться на то, что вы спите на рабочем месте? - умилительно посмотрел на него Нигма, сложив ладони в просящем жесте. Несмотря на невинный тон, в глазах его сверкала хитрая злость и угроза. - Да пошёл ты! Не принято. Можешь говорить что угодно кому угодно, тебе не поверят - отмахнулся от него мужчина. - Ну что ж - притворно печально вздохнул Эд - А зря.. я вот тут заметил, что у Стивена и Арнольда отношения совсем не ладятся. Правда в последнее время они не устраивали ничего весёлого, вроде дебошей.. возможно, стоит их подтолкнуть? Знаете, мне так скучно, готов на стену лезть, ну, или творить всякие пакости. Охранник злобно выдохнул через нос и поднялся, схватившись за дубинку: - Рот свой закрой и пошёл на место! - Ах! - жеманно изобразил на лице испуг Эдвард и не сдержал смеха, увидев, как перекосило надзирателя. Тот окончательно рассвирепел и пошёл открывать калитку бормоча: "ну, сам напросился". Нигма приготовился получать люлей - таков был его простой, но беспроигрышно эффективный план. Когда на него обрушился первый, сбивающий с ног, удар, он упал животом на пол, успев ухватиться за край газеты, торчавший из кармана надзирателя Болтона (тот сунул её туда, когда решил, что стоит преподать урок наглому задире). Больнючие затрещины посыпались по спине, плечам и голове, прикрытой руками. Он лежал без движения, ожидая окончания экзекуции. Только время от времени вздрагивал, когда дубинка проходилась по костям, оставляя особенно неприятные ушибы. Нигма, имеющий высокий уровень терпимости к физической боли, не потерял сознание. Он технично притворился, что находится в отключке, незаметно подсовывая украденную вещь себе под робу, пока охранник отходил, чтобы вызвать медиков. Те пришли и скоро унесли его на носилках в медпункт. Именно этого и добивался Эдвард - гарантию, что ему дадут почитать в спокойной обстановке. Когда медсестра убедившись, что пациент скорее жив, чем мёртв, покинула кабинет, он достал помявшуюся газету и принялся за её изучение. *** План побега созрел достаточно быстро, но как и все не слишком продуманные планы был слегка безумным. Эдвард в который раз порадовался тому, как эффективно работает его мыслительный аппарат. Конечно, ему больше по душе обстоятельно просчитанные злодеяния, но когда время поджимает, остаётся довольствоваться малым экшеном. Местный глав-повар (шефом называть его язык не поворачивался) был заядлым курильщиком, что не очень хорошо сказывалось на качестве выходящих из кухни изделий. Как-то раз заключённые почти успешно устроили бунт, когда один из блатных обнаружил в своей миске с кашей приправу в виде "бычка". Начальству пришлось подмасливать блатного, а охранникам хорошо поработать, успокаивая дубинками арестантов. С тех пор, повару запретили курить рядом с продуктами, но он всё же исхитрялся заходить на кухню с сигаретой, которую тут же тушил о разделочный стол. Этой искры должно было хватить для хорошего взрыва. Оставалось лишь рассыпать что-то, что способно сдетонировать, например, пару мешков обыкновенной пекарской муки. *** Фортуна часто становилась на сторону Эдварда, когда дело касалось несанкционированных перемещений по исправительным заведениям. Как когда-то в Аркхэме никто не обратил внимания на то, что он до смешного легко взломал тайный ход и проник в Индиан-Хилл, так и сейчас в Блэкгейте - он шёл почти не таясь, время от времени прижимаясь спиной к стене и выглядывая из-за углов, проверяя чист ли путь за поворотом. Всё это походило на забавную игру ровно до того момента, пока в его плечо не вцепились железной хваткой. Цель похода была буквально в паре метров от того места, где сейчас стоял Эдвард, которого пригвоздил к стене неизвестный в форме надсмотрщика. Мужчина радостно осклабился и прошипел: - Нигма, куда собрался? Эд весь съёжился и аккуратно отвернул голову, чтобы говорящий хотя бы не дышал ему прямо в лицо. Ни голос, ни внешность человека не были ему знакомы. - Я.. я по поручению - выпалил он первое, что пришло в голову. Охранник громко рассмеялся и резким движением встряхнул его за грудки, заставляя посмотреть себе в глаза. Он наклонился прямо к уху Эдварда и приставил к его виску электрошокер: - Вот так удача! Я тоже по поручению. Йонг просил передать тебе привет и пожелал мягких снов в аду. В этот раз уже не фортуна, а умение продумывать возможные помехи наперёд спасли Эдвардову шкурку. Он ведь не дурак и загодя подготовился к тому, что может кого-нибудь встретить на пути к свободе. Да и как можно выйти из медицинского корпуса, не прихватив с собой что-нибудь полезное? Глаза охранника на секунду расширились, когда он почувствовал болезненный укол в районе ляшки. Он не успел среагировать и нажать на кнопку шокера, потому что смесь из разных медикаментов, наполнявшая припасённый заранее шприц, который метко воткнули в анатомически нужную точку, имела очень быстродействующий результат. Нигма посмотрел на рухнувшего на колени охранника и довольно улыбнулся. "Какой же я молодец" - констатировал он. Беспокоило лишь лёгкое чувство замешательства, ведь его заказали убить прямо в тюрьме, чуть ли не на глазах у изумлённой толпы. Только ненормальный будет затевать такую авантюру. Зато теперь появилось много больше информации - целая фамилия. А с фамилией за пазухой отыскать нужного человека не составит труда. Возможно, там же он найдёт и Освальда. Оставалось только избавиться от горе-киллера и перейти к исполнению плана. В принципе, можно убить двух зайцев одним выстрелом решил он, ухватив находящегося без сознания мужчину за ноги и потащив его в сторону кухни. *** - Чт.. Что происходит? Н..игма, ты чт.. что мне вколол? - заикающийся охранник, прикованный за руку своими же наручниками к трубе, ведущей от духового шкафа, обвёл мутным взглядом помещение, пытаясь понять, чем занимается его невыполненный заказ на убийство. Тот пыхтел, отдувался, стряхивая взмокшую от пота чёлку со лба, а перед ним лежали четыре холщовых мешка, весом по пятнадцать килограммов каждый. Отвечать на глупые вопросы он не собирался, но свергнутый с пьедестала киллер всё-таки желал добиться своего. Он снова настойчиво завозился, гремя наручниками и бормоча вопросительные ругательства заплетающимся языком. Шум сейчас очень раздражал, так как нужно было следить за временем, а часов в помещении не оказалось. Заключённым часы тоже носить не разрешалось, а вот для рассчитанной им нужной концентрации взвеси муки в воздухе важно было распотрошить мешки, подловив момент - ни раньше, ни позже, иначе затея пойдёт прахом. Эд снял очки и растирал двумя пальцами свою переносицу - это помогало сосредоточиться. Бряцанье наручников и бормотание пленника отвлекало. Он уже поднял на него сердитый взгляд, собираясь подойти и вырубить ударом по голове, но обратил внимание на прикованную к трубе руку - на запястье поблёскивали часы. Прекрасно! Нигма быстро сократил расстояние до пленного и присел перед ним на корточки. Настроение резко улучшилось, поэтому он решил поделиться своим планом, взяв охранника за подбородок и заглянув в глаза: - Галоперидол, морфин, фенобарбитал, немного лития, приправить противовоспалительным. Волшебная смесь: никого ещё не убивала, но действует быстро и безотказно. У вас сильный организм, я думал, не очухаетесь до момента взрыва. Лицо охранника вытянулось и стало совсем беспомощным, в глазах скопились слёзы. Он попытался снова выдать что-то протестующее, но Нигма отрицательно мотнул головой, лишь крепче сжав его подбородок, а второй ладонью накрыл рот: - Тшш. Всё будет хорошо - сказал он почти ласково - Вы не успеете ничего почувствовать.. возможно. Нет, скорее всего успеете, но кому до этого есть дело, верно? Я планирую подорвать во-он ту дверь, выбраться на свободу и заглянуть в гости к этому самому, как вы сказали там? Йонгу, да? Надеюсь, вы не против, если я возьму у вас кое-что на память. Эдвард отнял руку ото рта охранника и ловко стянул с него часы. Накинул ремешок себе на кисть и взглянул на стрелки. - Как раз вовремя. Удачи, друг. И мягких снов в аду! - с этими словами он надрезал лежащие на разделочном столе мешки один за другим, а затем резко столкнул их на пол. Мучной туман затопил пространство, дышать стало заметно тяжелее. Все окружающие предметы превратились в еле просматривающиеся тени. Где-то рядом хлопнула дверь, предположительно, холодильной камеры. С полминуты ничего не происходило, слышался только кашель охранника, которому в нос, рот и остальные отверстия забились частицы муки. Ему удалось приоткрыть слезящиеся глаза, когда послышался звук вновь открываемой двери. Последнее, что он увидел - красный огонёк сигареты. Последнее, что успел сделать - распахнуть рот в попытке крикнуть. Но было уже поздно. *** - Моя история трагична и печальна, поэтому я рассчитываю, что вы, Освальд, отнесётесь с пониманием, проявите сочувствие - Иэн Йонг больше не нервничал, не суетился. Он медленно отступил на пару шагов назад, наклоняя по-собачьи голову вбок и рассматривая своё произведение искусства. Бедняга Освальд сидел, примотанный к стулу, его ноздри раздувались от гнева, а глаза вполне могли бы извергать языки пламени, если бы это было хоть на долю вероятности физически реализуемо. Он задёргался, но верёвки крепко окутывали его тело, обхватывали торс, складывались причудливым узором на груди. Руки были отведены за голову и зафиксированы так, что локти оказались согнуты на уровне ушей, а кисти оплетены таким образом, что нельзя было и пальцами пошевелить. "Фу, реально изврат" - скривился Пингвин, припомнив, что видел что-то подобное в фильмах для взрослых. Вроде называлось оно "шибари". Изврат вдоволь налюбовавшись делом рук своих, продолжил: - Пожалуйста, не делайте лишних движений. Я не силён в связывании людей.. Скорее только в теории, так что вы, мой дорогой, первый подопытный в этом деле. Некоторые узлы могли случайно получиться самозатягивающимися и дабы не причинить себе вреда, сидите смирно. Так вот, моя история. Всё началось ещё тогда, когда я был беспросветно юн. Вы когда-нибудь испытывали чувство первой любви? Уверен, что да. Даже могу предположить к кому, хоть и не одобряю ваш выбор. Мне было всего тринадцать, когда меня перевели в среднюю школу. Я был самым младшим и самым незаметным ребёнком в классе. Меня занимала только учёба до тех пор, пока в наш класс не пришла Она. Впервые увидев Её, я забыл как дышать, пол ушёл из-под ног. Помню этот миг, как будто всё случилось вчера. Её рыжие волосы, невероятного, неуловимого цвета глаза, робкая улыбка и мелодичное сочетание имени - Кристен Крингл.. Иэн мечтательно закатил глаза, предаваясь воспоминаниям, пока Освальд пытался не задохнуться от шока, в котором пребывал с самого начала этого представления. И хотя, увидев алтарь он понимал, о чём будет идти речь, но даже от первых слов похитителя эффект был ошеломляющий. Рассказчик тихонько сглотнул накопившуюся во рту слюну и продолжил: - С тех пор моей одержимостью стали две вещи - учёба и Кристен. До самого конца обучения я так и не посмел ни разу заговорить с ней, не подошёл, чтобы поздороваться, даже записки не подкинул. Но несмотря на безответность чувств, ничто не мешало мне боготворить Её. Однажды я даже украл из её пенала заколку и с тех пор носил везде с собой, тайком рассматривая и представляя, что эта заколка соприкасалась с её нежными руками и чудесными волосами. Когда меня отправили в университет, я потерял возможность видеть Её вживую. Но никогда не выпускал Кристин из своей головы, из своего сердца. Со временем мне удалось разузнать некоторые сведения о том, что она тоже получила образование, а затем вернулась в Готэм и устроилась на работу в полицейский департамент. Мне было радостно знать, что жизнь Её сложилась неплохо, но приехать и открыться я всё ещё не решался. И так прошло несколько лет. Истинно, я уже совершенно был готов сорваться и вернуться в город, чтобы сделать ей предложение и увезти как можно дальше. Даже немного виню себя за то, что малодушие не дало сделать это раньше, чем случилась трагедия.. Я узнал о её гибели из местной новостной газеты, которую выписывал для себя, хоть и жил за несколько сотен километров от Готэма. Некролог потряс меня до глубины души. Моя бедная Кристен сделала неверный выбор, она была слишком наивна. Подумать страшно, как за личиной работника полиции может скрываться треклятый монстр. До этой потери я даже представления не имел о том, что существуют страдания такой силы. Отравляющая изнутри смесь из горя, вины, тоски.. Но больше всего было ярости. И, честно признаться, я немного поехал на этой теме, натворил дел, поэтому меня поместили в клинику, где и пришлось провести последующие четыре года. Психотерапевт помог прожить горе, а препараты подавили неконтролируемый гнев. В конце-концов, я пролечился и снова стал здоровым человеком. Но выписавшись из клиники, всё-таки не смог удержаться и, вопреки советам лечащего врача, решил узнать, как обстоят дела с Эдвардом Нигмой и что нового в Готэме. И каково же было моё изумление, когда я узнал, что этот убийца, этот монстр, этот разрушитель судеб на свободе! И даже больше! Успев сломать ещё не одну жизнь, он стал не просто какой-то шушерой, криминальной шестёркой, а помощником мэра. Появилось страстное желание тут же поехать в Готэм, чтобы застрелить вас, Освальд, и этого урода. Но изучив историю более детально, я понял, что вы не виновник, вы тоже жертва, как я, как Кристен. А Эдвард Нигма совершенно незаслуженно почивает на лаврах, хотя заслуживает в худшем случае гнить в тюрьме, а в лучшем - отдайте его в мою волю и я разорву его глотку собственными руками, а затем скормлю свиньям! Иэн распалялся слово за словом, голос становился звонче, а дыхание сбивчивее. Видно было, как его накрывает волной неконтролируемого гнева и скоро из его ушей повалит пар. Отметив это, он сделал несколько глубоких вдохов. Затем подошёл к Освальду и пробежавшись пальцами по его задранным затекающим локтям, продолжил: - Простите мою горячность, иногда мне требуется несколько секунд, чтобы применить пару приёмов из терапии. Очень уж эта история меня травмировала. Понимаю, мой рассказ мог вас уже утомить, но прошу ещё немного терпения, мы близимся к финалу. Так вот, читаю я ваше дело и узнаю, что Нигма и вам здорово насолил. Но вы, Освальд, такой добросердечный человек, что даже после грязного грубого предательства не бросили его, простили и приняли обратно. Позволили этому чудовищу жить с вами под одной крышей. Я этого совершенно не понимаю, но что сказать, любовь зла.. Тогда у меня созрел план, менее кровожадный, чем я озвучил вам в запале, но точно более увлекательный и гениальный. Всего-навсего нужно было открыть людям глаза на то, кем именно является Эдвард на самом деле, как он на самом деле отвратителен и ужасен. Разве стоят несколько жизней судьбы целого города? И, конечно, я человек образованный, поэтому разбрасывал подсказки дозированно, понемногу наводя полицию на след истинного преступника. А ещё не смог удержаться от того, чтобы не прислать пару посланий вам. Вы ведь видели птичек? Прелесть, не так ли? Мой план не мог не сработать. Знаете, а ведь всё, я ведь избавил вас от него. Эдвард Нигма больше не причинит зла ни мне, ни вам, ни другим людям. Я читал, что он сдался полиции самостоятельно, что очень благородно с его стороны, но никак не умаляет совершённых преступлений. Мой человек встретит его и аккуратно, быстро и безболезненно лишит жизни. Никто не хватится, а если хватятся, то мы объясним это тем, что Нигма пытался бежать и был убит при попытке сопротивления органам власти. Знали бы вы, как я сейчас счастлив! Можете не благодарить - Йонг весь расцвёл и стоял, чуть ли не хлопая в ладоши, немного пританцовывая на месте от возбуждения. - Безумец.. - потрясённо прохрипел Освальд. Его хватило только на одно слово на выдохе, во рту было пустынно и сухо, а голова гудела, как трансформаторная будка. Он был бы счастлив выпасть из реальности, лишь бы минуту не слушать те жуткие вещи, о которых говорил этот сумасшедший убийца. *** Появление озверевшего Эдварда немного спутало планы Йонга, заставив его на секунду замереть. Быстро справившись с удивлением, он досадливо цыкнув, полез рукой в карман пиджака и выудил оттуда пистолет. - Терпеть не могу огнестрельное оружие, совершенно не мой стиль. Думаю, это идёт из детства, я обсуждал это с психологом и вспомнил удивительную штуку. Однажды отец взял меня на охоту, вручив ружьё.. - Закрой рот! - заорал на него не до конца разобравшийся во всей этой сюрреалистичной ситуации Нигма. Времени на раздумья не было, поэтому он бросился на противника, как дикий кот и попытался выхватить пистолет. Но тот достаточно вёртко отскочил в сторону и извернувшись хрястнул Эдварда по затылку рукоятью оружия. Тот охнул и свалился на пол. Освальд отчаянно забился, пытаясь выпутаться, но у него ничего не вышло. - Ну что ж, придётся импровизировать. Эдвард Нигма - совершенно невоспитанный молодой человек, как ты с ним жил, Освальд? Разве можно без предупреждения заявляться в гости и нападать на хозяина дома. Ладно, может оно и к лучшему.. - упоённо трепался Йонг, незаметно переходя на "ты". Пингвин с ужасом переводил взгляд то на лежащего без сознания Эда, то на этого жуткого типа, который похоже не собирался отступать и совершенно не был смущён переменам в его планах. Он ухватил Эдварда за ногу и оттащил к стене, прислонив спиной к ровной поверхности, заглянул под веко. - Жить будет - резюмировал он - Так, лёгкое сотрясение. И никаких следов, представьте себе. Ну какой же я молодец! - Каков твой план? - сухо спросил Освальд, с усилием переборов желание закричать. - О, это самое интересное! - воздел палец к потолку и захихикал собеседник. - Я обязательно поведаю вам об этом, но только после того, как позабочусь о нашем друге. У меня как раз остался дополнительный моток бечевки. Запасливость - одно из самых полезных качеств человека. *** План оказался до жути прост и предсказуем - убить Освальда. - Мне искренне жаль с вами прощаться. Право слово, я всей душой не хотел такого финала. Вы действительно стали мне близки. Общее несчастье сделало нас, можно сказать, родственными душами. Именно поэтому я избрал самый гуманный способ - одна инъекция и вы мирно уснёте. Дело в том, что наш назойливый друг, Эдвард, как всегда пустил всё прахом. Он не должен был заявляться в участок, и тогда на вашем месте оказался бы другой человек. Также у него был вариант умереть в тюрьме и в таком случае, больше вообще бы никто не пострадал. Но он не может не портить планы, он не способен жить и не оставлять за собой горы трупов. А ведь это даже иронично, что корона достанется настоящему Королю. Думаю, вам она придётся больше к лицу, чем той несчастной девушке - немного опечаленный Иэн исчез в каморке. Он вернулся полминуты спустя, гордо держа в руках большую корону, инкрустированную какими-то блестящими камнями, которые переливались в свете камина, отбрасывая солнечных зайчиков. Преступник настолько был увлечён своей речью, что не обратил внимания на взгляд Освальда, который был брошен за его плечо, на связанного по рукам и ногам (уже не так изощрённо) Нигму. Эдвард оказался устойчив не только к боли, но и к ударам по голове. Для очень умного мозга нужен очень крепкий череп, поэтому он пришёл в себя ещё до того, как его связали, но не подал виду, решив в этот раз быть осторожнее и выждать момент. Он достал из кармана добытый ещё в тюрьме перочинный нож и перепрятал его в рукав робы. Теперь же, на секунду приоткрыв глаза, он поймал обеспокоенный взгляд Освальда и разок подмигнул, показав, что всё под контролем. Когда Иэн произнёс фразу о способе убийства Освальда, то на секунду повернулся к Эдварду и именно в этот момент у того нервно дёрнулся кадык. Освальд весь обмер, но увлечённый собой, Йонг не обратил внимания на эту деталь. Фортуна снова была на их стороне. - Такое огорчение, ведь я надеялся, что мы сможем стать напарниками.. А теперь, мой пернатый друг, как не прискорбно, пришла пора прощаться навеки - Иэн медленно подошёл к Освальду и наклонился к нему, держа в одной руке шприц. - Иэн, стойте! - голос почти-мёртвой-птицы сбился от волнения. Он просто не мог позволить этому случиться, только не сейчас. Нужно было выиграть хотя бы немного времени, пока Эдвард копошился на заднем плане, пытаясь перерезать путы. - Перед тем, как всё произойдёт.. - он нервно сглотнул. - Я хотел бы задать один вопрос. Йонг как-то по-матерински улыбнулся и ласково заглянул Освальду в лицо: - Конечно, мой друг, я буду рад ответить на любой из ваших вопросов. - То пятно крови в моей гостиной.. Кто жертва? Иэн завис на пару секунд с выражением удивления на лице, а затем откинул голову назад и громко расхохотался. Он сложился пополам и смеялся до тех пор, пока на глазах не выступили слёзы. Приступ чрезмерного веселья прекратился также резко, как начался. Отсмеявшись, он достал из кармана платок и протёр им своё лицо, а затем произнёс радостным тоном: - Вот Эдвард бестолочь! Даже не думал, что он не догадается проверить, кому принадлежит кровь. Это же бутафория, я купил её на свиной ферме. "Действительно, всего-то стоило отдать образец на проверку. И почему ни один из нас об этом не догадался?" - подумал Оз, а "бестолочь" завозилась у стены ещё активнее. - Но зачем? Иэн посмотрел на него с видом оскорблённого в лучших чувствах достоинства, во взгляде читалось "ну это же очевидно!", но Освальду нихрена не было очевидно. Чужая душа - потёмки, а душа ненормального психа, извращённо убивающего людей ради мнимой мести - бездонный омут. - Воссоздание реальной картины происходившего в прошлом, метафора, мистер Кобблпот! Руки Эдварда по плечи в крови и в вашей, между прочим, тоже. Я просто хотел намекнуть, разбудить немного воспоминаний, подтолкнуть вас к осознанию своей ошибки. С Пингвином говорили, как с неразумным ребёнком и это раздражало. Но он терпел, потому что нужно было продолжать тянуть время, которое неумолимо утекало сквозь пальцы. Иэн снова наклонился над ним с явным намерением завершить начатое, но Освальд снова его прервал: - Стойте! Вы несколько минут назад говорили о птицах.. Почему именно дрозды? И что означает разбитое сердце? - Ну что же вы, Освальд, совсем меня не слушали? Это тоже метафора. Вы у нас метафорическая птица, дрозд тоже птица. Простите, но подбрасывать вам мёртвых пингвинов было бы накладно даже для меня. А сердце, ну вы сами уже поняли, чьё сердце я имел в виду, так ведь? Освальд лишь устало кивнул в ответ. По напрягшемуся лицу Йонга он понял, что осталось ему недолго. Тому не терпелось перейти к следующему этапу своего плана. Он явно чувствовал нетерпение и даже его глаз снова начал подёргиваться. Оставалось только уповать на то, что Эдвард успел разобраться с верёвками и что-нибудь предпримет перед тем, как смертельный укол вонзится в беззащитную шею. Кажется, Иэн расчувствовался, потому что потрепал Освальда по щеке, перед тем, как отогнуть его голову чуть в сторону, чтобы открыть больше доступа к ярёмной вене. Пингвин крепко зажмурился, ожидая последней вспышки боли в своей жизни, но в ту же секунду на убийцу налетел Эдвард, который всё-таки успел разрезать путы на руках, а затем освободить ноги. Йонг быстро развернулся и ловко отразил атаку, пинком целясь ровно под коленку. Падая, Эд ухватился за соперника и потащил за собой вниз. Оба покатились по полу, ожесточённо пихая друг друга в попытках перенять главенствующую позицию. Эдвард не старался драться по правилам. Он не только лупил соперника кулаками и коленками, но и тягал за волосы, а когда попытался выцарапать ему глаза, тот не выдержал и заорал: - Ты дерёшься грязно, это низко для мужчины! - Мы танцуем лимбо, детка, и ты не представляешь, как низко я могу опуститься - прорычал ему в ответ Нигма. В какой-то момент драка переместилась прямо к стулу, на котором всё ещё сидел скрученный по всем фронтам Освальд. У Эда была всего одна попытка и он воспользовался ею. Весь извернувшись, схватил Иэна за голову и со всей силы стукнул об пол, что дало ему несколько дополнительных секунд. Пока тот приходил в себя и пытался сфокусироваться в пространстве, Эдвард привстал и махнул не глядя ножом куда-то, где находились связанные кисти Освальда, очень удачно попав по верёвкам. Вторым движением он успел вложить нож в затёкшие пальцы, после чего тут же был опрокинут обратно. Иэн оседлал Эдварда и прижал коленями его руки к земле, а затем начал методично наносить сильные удары по лицу и торсу. - Хватит! Всё! Портить! - орал он на него тоном капризного ребёнка, которому раз за разом не покупают желаемую игрушку, и не прекращал работать кулаками, намереваясь отделать Нигму до смерти. Он и не подумал воспользоваться пистолетом, да и не смог бы, даже вспомнив о нём, потому что тот был отброшен во время драки куда-то в угол столовой. Достаточно скоро, для занемевших до состояния деревяшки рук, Освальд-таки разрезал оставшиеся верёвки и панически оглядывал помещение в поисках чего-нибудь, чем можно воспользоваться, как оружием. На его глаза попалась та самая кочерга, которая недавно служила тростью. Метнувшись, он схватил её и с воинственным воплем подлетел к избивавшему Эдварда Иэну. Он метил по голове, но затёкшие руки повело и удар пришёлся в спину. Йонг взвыл и слегка завалился на бок, что дало Эду возможность сбросить его с себя и ударить коленом в солнечное сплетение. Освальд понял, что сейчас тот самый особый случай, когда нужно звонить Гордону. Пусть приезжает и полюбуется, к чему привела его непроходимая тупость, заодно ублюдка этого повяжет. Он кинулся в сторону телефона и дрожащими пальцами умудрился с первого раза набрать мобильный номер Джима. Разговор длился не больше десяти секунд, но и этого показалось много. Дремучий болван спросонья тянул время и задавал слишком много вопросов. Увлекательную словесную перепалку пришлось прервать, потому что сзади послышался глухой удар. Быстро скинув звонок, он вернулся в столовую, где Эдвард снова находился в роли избиваемого и казалось, что теперь точно не выдержал и лишился чувств. Кочерга была всё ещё в руках Освальда и как бы он ни хотел передать полиции урода, потрепавшего им нервы, живым, избиение его любимого мужчины разворачивало намерения на сто восемьдесят градусов. Он подобрался поближе и предпринял последнюю попытку, остановить акт насилия не убивая главгада - махнул импровизированным оружием и в этот раз попал точно в цель, по локтевому сгибу, заставляя руку выгнуться в неестественное положение. Иэн Йонг заорал в полный голос и замешкался, испуганно глядя на то месиво, что теперь представляла его конечность. Освальд для уверенности нанёс ещё один удар чуть выше и раздался хруст дробящейся плечевой кости. Эдвард, всё-таки не отрубившийся до конца, не горел желанием оставлять соперника живым, поэтому подобрался к орущему от боли мужчине сзади, и отточенным движением свернул ему шею. Вопли моментально замерли, а бездыханное тело мешком осело на пол. - Хочу сэндвич - Освальд сам удивился словам, вылетевшим из его рта. Эдвард посмотрел на него в замешательстве, пару раз моргнул, выдохнул и разразился смехом, теряя баланс и опрокидываясь на спину. Он лежал, похожий на большого барахтающегося жука, и смеялся, выпуская из себя всё напряжение, скопившееся за последние недели. Освальд поглядел на него, пару раз фыркнул и сам не смог сдержаться, падая на пол, ощущая как прохлада паркета остужает пылающий затылок. *** В трубке что-то загнанно задышало, а затем послышался знакомый голос: - Джим, срочно собирай отряд и приезжай в особняк Блэйсделла. Важно приехать именно сейчас, слышишь меня? Не могу больше говорить. И лучше тебе поспешить. - Пингвин, ты с ума рехнулся? Какое выезжай, время видел? - Гордон спросонья не сразу вспомнил, что Пингвин тащем-та пропал и тащем-та он в чём-то замешан и находится в розыске. - Джим Гордон, я сейчас серьёзно! Хватай своих и.. Блять! - послышались звуки борьбы на заднем плане, затем что-то глухо стукнуло, прервав гневную речь Освальда. - .. Эд, ты в порядке? Звонок сбросили. Джеймс сонно поморгал глазами, пытаясь разлепить ресницы. На часах показывало полчетвёртого утра. Ох-ё! Мозг наконец запустился и быстро проанализировал всё услышанное. Гордон подскочил с постели одной рукой набирая номер Харви, а второй хватая с пола брюки заспешил собираться. Путаясь в левой штанине, он торопливо поскакал к выходу. Оставалось прихватить только кобуру и куртку. Освальд был прав. Ему нужно было поспешить. *** - Я так рад тебя видеть, Освальд - промяукал Нигма, глядя с нескрываемым обожанием, потирая ушибленный затылок и смешно морщась. Освальд чуть не подавился слюной, чувствуя как первые слова, обращённые к нему с момента их сегодняшней встречи теплом растекаются по сознанию. Он ощутил как к щекам прилила кровь и с удивлением отметил, что смущён. Они стояли, не шевелясь, и смотрели друг на друга, пока лужа крови растекалась по полу, намекая на то, с чего началась вся эта история. За окнами загудели полицейские сирены. "Джим Гордон явился" - с неудовольствием подумал Оз. А это значило, что стоит отложить сантименты и радостные объятия до момента, пока они снова не останутся одни. Эдвард хмыкнул, вытирая испачканные кровью руки о штору: - Кажется, нам пора. Знаешь, не хочется снова попасть в Блекгейт. Мне там не понравилось. Контингент какой-то неопрятный, а местный повар просто безобразно готовит. Да и охранники не будут рады увидеть меня снова, учитывая ту небольшую шалость, которую я сотворил. - Но тут же столько улик. Никто не отправит тебя за решётку - запротестовал Освальд. - Не нужно никуда уходить, мы им всё объясним. - Нет, дорогой, сейчас я не готов так рисковать. Но у меня есть идея - Нигма достал блокнот, быстро начирикал в нём несколько строк, затем вырвал листок и аккуратно опустил его на грудь остывающего Иэна Йонга. Выпрямился, поправил сбившуюся с плеча робу и протянул руку в приглашающем жесте: - Пойдём, дальше копы разберутся самостоятельно. У нас впереди много дел. Освальд не смог не поддаться искушению свалить из этого дома. Он и сам подумывал, что пока не готов к бумажной волоките, допросам и усталому взгляду Джеймса Гордона. У них действительно есть дела поважнее. Пока полиция ломала входную дверь, мужчины незаметно покинули особняк. *** - Это что, мне теперь ещё и извиняться перед этим фриком на камеру? Ну уж дудки! Не я это начал! - бушевал Харви, когда прочитал вручённый ему Джимом протокол со списком требований для отзыва официальной претензии в сторону G.C.P.D. Освальд не остался в стороне от того, что его первого помощника несанкционированно швырнули в Блекгейт по обвинению в страшных убийствах, к которым он не был причастен. Он нанял лучшего адвоката и избрал тактику давления на жалость, мол признание Нигмы было выбито из него насильно, в ходе допроса, который нарушал все возможные полицейские регламенты. И теперь Харви Буллоку предстояло принести публичные извинения перед Эдвардом Нигмой в прямом эфире. Иначе Пингвин грозился засудить город и понизить каждого федерала, кто участвовал в инсинуации, совершённой над Эдом. Дело грозило полиции большими финансовыми потерями и судебными тяжбами. Харви очень не хотелось признавать свою неправоту, но то, что они увидели в особняке прямо говорило о том, что детективов всё это время водили за нос. Оставленная Нигмой записка возмущала ещё сильнее. В ней аккуратным почерком было выведено: "Загляните в кладовку. Вы взрослые мальчики и сами во всём разберётесь, а нам с мэром нужно разгребать бардак, который устроила полиция. Э.Нигма. P.S. для Харви Буллока. Я понимаю, что моя задница неотразима, но твои чувства не взаимны, котик. Жду извинений, а где меня найти - знаешь сам". Гордон устало улыбался, глядя на то, как бесится и стонет в бессильной злобе его напарник. Ему было наплевать на то, что они посадили не того человека, на то, что Готэм также остался Готэмом. Этот город очевидно абсолютно неисправим и наполнен психами, которые раз за разом будут совершать преступления и портить Джеймсу жизнь. Опьяняющее чувство счастья пузырилось где-то в самом центре груди. Убийца, терроризировавший жителей обезврежен, справедливость восторжествовала и теперь возможно ему удастся выспаться, а затем продолжить свой крестный ход во имя мира во всём мире. Но сегодня можно просто отдохнуть. - Как насчёт сходить в бар? - миролюбиво предложил он Харви. Тот посмотрел на него и его лицо немного потеплело, хотя голос остался ворчливым: - Ну и чего стоишь как вкопанный? Твой напарник вообще-то при смерти перед предстоящим актом публичного унижения. Пошли быстрее! *** - Дорогой, позволишь мне вернуться в особняк? В доках, конечно, очень уютно, но там сквозняки.. Освальд прыснул от смеха, прижимаясь головой к плечу Эдварда и проказливо вывел пальцем знак вопроса на тёплой коже. Он медленно скользил ладонью по слегка выпирающим рёбрам, очерчивал мышцы груди, задевал ключицы и вообще полностью наслаждался физическим контактом, по которому смертельно соскучился. Раздражение и тревога испарились, оставив после себя лишь небольшую усталость, да слегка ноющую боль в пораненной в перестрелке ноге, которую Нигма заботливо обработал и сменил повязку первым делом после того, как они вернулись домой. Залипнув на то, как впервые за долгое время спокойно ощущался мир вокруг, он слушал как их дыхание синхронизируется, как бьётся чужое сердце под его щекой. Эд всё ещё ждал ответа на свой полушутливый вопрос и когда не дождался, шевельнулся и ткнулся носом в чёрные вихры, щекочущие низ его лица, напоминая о себе. - Конечно, Эдвард, я больше не отпущу тебя в доки. Можем даже подорвать их, если пожелаешь. Ты нужен мне здесь, как минимум, потому что я должен устроить публичный разнос G.C.P.D. и Джиму Гордону в частности. Но прямо сейчас я не хочу об этом думать - он немного приподнялся на локтях и повернулся лицом к Нигме, мягко прижимаясь к его губам своими. Эдвард, насладившись поцелуем, поймал зрительный контакт и задумчивым тоном прокомментировал картину, всплывшую в его сознании: - У меня не выходит из головы то, как ты выглядел, примотанным к стулу. Такая хищная нахохленная пичужка. Меня бы это даже завело, если бы не контекст. Тебе идут верёвки. Никогда не думал попробовать шибари? Произнесённая фраза прервалась его же возмущённым вздохом, так как пичужка моментально среагировав ткнула его локтем в бок, попав точно по синяку. - Эдвард Нигма, твои ребяческие выходки меня до гроба доведут скорее, чем все психи Готэма. Но я.. подумаю над твоим предложением. - В таком случае, заинтересован узнать, над чем ещё ты готов подумать, Освальд. Любой случайный наблюдатель, окажись он в спальне особняка Ван Даля, удивился бы тому, как двое взрослых мужчин смеются, дурачатся и толкаются, словно дети. Потом наблюдатель бы умилился. А сразу же после - умер в страшных муках. Потому что в этот особняк и в особенности в личные покои мэра с недавних пор не смогла бы проникнуть даже мышь. После краткой передышки, этих двоих впереди ждало действительно много дел. И самое важное из них - продолжать беречь друг друга.