Мечта самурая (Dangerous Kind)

Вот и настаёт знаменательный день, когда Годжо Сатору наконец удаётся заманить сдавшегося Сугуру в своё логово. Гето готовится увидеть настоящие хоромы, зная излишнюю любовь своего парня к пафосным вещам, но, на самом деле, жилище Сатору, хоть и весьма дорого обставлено, выглядит лаконично и довольно уютно. Здесь очень просторно и светло, нет картин или вычурных предметов интерьера; в глаза Гето бросаются лишь длинные и изящные парные самурайские мечи, висящие на стене. Видимо, очередной дорогой подарок от партнёров по бизнесу. — Из меня хозяин, конечно, так себе. — Сатору светится от радости, провожая парня в просторную гостиную. — Но ты чувствуй себя как дома. Располагайся, где пожелаешь. Я принесу вино и закуски. Гето чувствует себя крайне сковано на чужой территории. Он не уверен, что правда хочет выпить, ведь алкоголь до добра при общении с Годжо ни разу его не доводил, но даже если так… Сколько ещё он будет оттягивать неизбежное? Они смотрят какой-то дурацкий фильм, выбранный Сатору, в котором владельцы казино решают ограбить самих же себя. По какой причине, Сугуру не совсем понимает, а Годжо, по правде говоря, больше болтает, чем смотрит, а ещё прижимается плечом к плечу Гето слишком уж сильно и тесно. От него пахнет сегодня не привычным его парфюмом, а каким-то другим, не менее приятным и притягательным, и брюнет то и дело отвлекается, ведь вдыхать его слишком приятно. А ещё Сатору одет в обычную футболку и прямые светлые джинсы, что так отличается от обычных его строгих костюмов, но так ему идёт. Сам Гето же, наоборот, оделся чуть наряднее обычного, с вечера подготовив выходные рубашку с коротким рукавом и свободные брюки. — По-моему, тебе совсем неинтересно, — подмечает Сатору, закидывая в рот очередную виноградину. — Витаешь где-то в облаках. А схема в фильме, между прочим, рабочая. — Да что ты? — усмехается Сугуру. — Хочешь сказать, сам такое проворачивал? Ну просто великий гангстер всех времён. — Я самый великий и крутой гангстер. Так оно и есть. — Скромность — твоё второе имя. Годжо кивает с улыбкой, а потом как-то странно, слишком уж пристально смотрит на губы Гето, который тут же с усиленным интересом вперивается взглядом в широкий плазменный экран. — Ты совсем не пьёшь. Вино не понравилось? — интересуется Годжо вкрадчиво. — Нет настроения сегодня… пить, — негромко отвечает Гето. — Но фрукты очень вкусные, спасибо. — Вкуснее и слаще даже моих губ? Сугуру смотрит на парня с укором, слегка краснея, и в следующую секунду их губы уже сливаются в поцелуе. Действительно, очень сладком. На губах и языке Годжо ещё остался сок от винограда, который Сугуру так нравится слизывать, но он всё ещё немного стесняется демонтировать открыто свои желания. Зато Сатору целует его так напористо, по-хозяйски скользя языком в его рту и сжимая ладонями его торс, что это даже немного слишком, ведь Гето уже хочется стонать в его губы, а они даже не оказались ещё в кровати. — Может, всё-таки немного вина? Ты так зажат, Сугуру. — Томный шёпот возле уха заставляет шею брюнета вмиг покрыться мурашками. — Хотя, это заводит меня лишь сильнее. — Я вовсе не зажат, просто… — Не доверяешь мне? Гето доказывает, что доверяет, будучи распластанным по чужой широкой кровати. Сегодня они не торопятся, оттягивая волнующий момент, неспешно помогая друг другу раздеться, но пальцы Сугуру предательски дрожат, скользя по твёрдому прессу парня. Он думает, что Сатору просто дьявольски, неприлично красив, а его броская, детальная татуировка только придаёт ему особого опасного шарма; вспоминает почему-то именно сейчас тот поздний вечер, когда они впервые встретились в больнице. Тогда он подумал, что такой яркий и необычный мужчина вряд ли когда-либо смог бы обратить внимание на столь неприметного медбрата, как он, но теперь… Он оглаживает ладонями его крепкое, подтянутое тело, донельзя напряжённое сейчас. Видит, насколько Сатору возбуждён, чувствует его нетерпение, слышит тяжёлое дыхание, и просто хочет поскорее ему отдаться, как бы постыдно ни было это признавать. В тёмной глубокой синеве его глаз — настоящий пожар; Гето даже и представить доселе не мог, что кто-то настолько может его вожделеть. Осознание, что это не просто похоть, заставляет его дрожать и гореть под этим жадным взглядом заживо. В груди всё ноет, сжимается так сладко, а сердце бьётся совсем заполошно, и из-за этого хочется просто сбежать, чтобы хоть немного успокоиться и привести лихорадочные мысли в порядок. Но Годжо не позволит. — Пожалуйста, — только и просит Гето тихо. Он подставляет под горячие поцелуи шею, грудь, всё изнывающее от желания тело, вздрагивая и изгибаясь в шёлковых простынях. Он даже не подозревает, насколько сам красив и желанен, насколько трудно Годжо сдерживаться, даря ему эти чувственные, беспорядочные ласки. Это не первая их близость, но впервые столь интимная, будоражащая, и Сатору просто не может испортить момент. Не хочет. Он скользит ладонями по гладкой коже бёдер, мягко их раздвигает, обхватывая жаждущий прикосновений, такой возбуждённый и аккуратный член Гето, начиная медленно, мучительно медленно ему надрачивать. Парень откидывается на подушки, томно постанывает, шире раздвигая длинные ноги, а Годжо уже не может оторвать плотоядного взгляда от его маленького, такого милого нетронутого отверстия. Он будет первым. Он лишь на секунду отрывается, выдавливая на пальцы густую смазку, и скользить ими внутри Гето так захватывающе, но подозрительно легко. — Я готовился. — Гето закусывает губу, дышит загнанно, чувствуя, что Сатору ждёт от него объяснений. — Знал, что будет больно. Особенно в первый раз. Поэтому… — Поэтому поигрался со своей дырочкой дома, подготавливая себя для меня, как прилежный медбрат, — довольно скалясь, хрипло заканчивает за него Годжо. — Ты такой предусмотрительный, Сугуру. Годжо растягивает его теперь не так аккуратно, загоняя пальцы как можно глубже в жаркое нутро; он слишком долго этого ждал, а от осознания, что Гето целенаправленно ехал к нему сегодня, чтобы заняться сексом, совсем сносит крышу. — Я хочу вставить тебе, — говорит он Гето. — Хочу трахнуть тебя как можно скорее. — Сатору, — только и произносит Сугуру. — Ты позволишь? — Быстрее. Гето стонет от нетерпения, уже позабыв про стыд, но когда крупный и твёрдый член его парня входит наконец в него, на глазах выступают жгучие слёзы. Он так боялся, но так желал этого, и теперь настырно приподнимает бёдра, игнорируя вспышки боли. Сатору, кажется, что-то шепчет, пытаясь его успокоить, но его медленные поначалу толчки становятся всё более жёсткими и глубокими, он держит Сугуру за бёдра так сильно и крепко, что наверняка останутся синяки. Гето плевать, лишь бы всё это не прекращалось. Боль отступает, и это очень кстати, потому что Сатору начинает трахать его по-настоящему, вбиваясь в него до самого упора и порыкивая от удовольствия. Он оглядывает Сугуру сверху так властно, так возбуждающе, что Гето начинает ещё сильнее сжимать его член внутри, а когда орган попадет по простате, громко вскрикивает от острого удовольствия, разметавшись длинными волосами по подушкам. — Ещё, пожалуйста… — просьба срывается с губ непроизвольно, но Годжо уже и так начинает долбить членом по его чувствительному месту, остро желая выбить из него как можно больше стонов. Гето чувствует, что способен кончить лишь от этого, но всё равно обхватывает свой истекающий смазкой член пальцами, ведь Годжо слишком занят тем, что размашисто и быстро работает бёдрами, не отводя от него горящего взгляда. Терпеть нет сил, Сугуру так мучительно хорошо, что он бурно кончает на свой живот, выплёскиваясь так обильно, так сладко поскуливая, что Годжо совсем теряет голову от этого зрелища. Он бы продержался дольше, если бы не его мучительное воздержание, да и Гето под ним — слишком горяч, желанен и любим. Сатору кончает уже через несколько последних мощных, длинных толчков, прямо внутри жаркой узости мышц, заполняя спермой крепкую задницу своего парня. Некоторое время они молча лежат, тяжело дыша, и нежный, но пылкий поцелуй Сатору, который он дарит разомлевшему после оргазма Гето, красноречивее всяких слов. Они досматривают фильм только через несколько часов. Сатору просто не отлипает от парня, то и дело обнимая, тиская и целуя его, куда придётся, и сияющая, абсолютно счастливая физиономия Годжо немного раздражает Гето, с учётом того, как сильно саднит сейчас его зад. — Я к себе, — бурчит в конечном итоге Гето, собирая вещи. — Ты мне определённо не дашь прийти в себя. — Оставайся, — тянет Сатору, глядя на него щенячьими глазами. — Постараюсь не приставать. Обещаю. Сугуру полминуты раздумывает, после чего тяжело вздыхает, падая обратно на диван, а Годжо тут же заключает его в крепкие объятия, не давая из них вырваться. — Разве что ещё совсем чуть-чуть, Су-гу-ру. Гето не уверен, бывают ли на свете более любвеобильные и настырные гангстеры, чем его несносный парень.