Мечта самурая (Dangerous Kind)

Гето берёт себе столько смен на работе, что у Сёко глаза ползут на лоб, когда она видит висящий на стене график. — Слышишь, Сугуру… Ты совсем загнать себя в могилу решил, что ли? — С чего ты взяла? — Лицо Сугуру заметно осунулось, а под глазами появились тёмные круги. — И так пашешь все последние недели, как ненормальный. Пощади организм! — Сёко кладёт ладонь ему на обострившееся плечо, заглядывая в глаза. Они по привычке сидят за столом в комнате отдыха, обедая, хотя Гето вновь практически не притронулся к еде. — Мне это нравится, — Гето слабо улыбается, сжимая в ладонях чашку с чаем. — Не жалуюсь. — Мне правда очень жаль, Сугуру, — Иэйри сочувственно понижает голос. — Но это пройдёт со временем, правда. Не загоняй себя так, пожалуйста. Ведь всё, что ни делается — к лучшему. Гето только кивает в ответ, глядя куда-то в сторону невидящим взглядом. Он уже почти смирился, почти всё принял, но воспоминания всё равно не покидали его, раз за разом терзая и без того измотанную, раненую душу. Работа отчасти помогала от них отвлечься, но и то не всегда. Именно сегодня Сугуру отчего-то особенно паршиво; после перерыва он тащится в перевязочный кабинет, ожидая там очередного пациента, и вдруг так ясно, так чётко видит перед собой на кушетке Сатору, посетившего его в первый день их встречи. Годжо был таким наглым, болтливым и привлекательным тогда, что Гето едва ли не бледнел и краснел одновременно от его выпадов. Он никак не ожидал в тот день, что они когда-нибудь увидятся вновь; что будут встречаться, болтать обо всём на свете, поддерживать… любить друг друга так сильно. Всё это сейчас — словно красочный, неправдоподобный сон, такой завораживающий и восхитительный, местами пугающий, но такой… недосягаемый и желанный. Гето многое бы отдал, чтобы вернуться туда и хотя бы на мгновение увидеть Сатору, вновь ощутить его присутствие с собой рядом. Гето раньше никого не искал в толпе взглядом, ни о ком так часто не думал и даже предположить не мог, что скучать по человеку может быть практически физически больно. Теперь он знает. Он понимает, что ни черта не смирился, когда слёзы сами по себе начинают течь по щекам, а в кабинет уже заходит очередной пациент, и Сугуру просто не выдерживает, стремительно покидая помещение. Он забегает в пустой туалет, выкручивая воду в кране на максимум, и сотрясается перед зеркалом в сдавленных, тихих рыданиях. Ему плевать, что это совсем не по-мужски, что сейчас кто-то может зайти и увидеть его. Он просто хочет почувствовать хотя бы малейшее облегчение, не в силах совладать с этими отвратительными эмоциями. Сёко забирает всех его пациентов, отправляя домой и обещая прикрыть его перед боссом, и Гето поначалу отказывается, но быстро сдаётся, чувствуя, что его организм уже на пределе. Он идёт на остановку, совершенно не подозревая, что сзади за ним пристально следит пара глаз. Когда он, совершенно опустошённый, подходит к дому, взгляд его случайно падает на неприметную чёрную машину с тонировкой стёкол, которая тут же быстро отъезжает, и Сугуру не придаёт этому никакого значения. Но лишь в первый раз. Утром, выйдя в магазин, он видит эту же иномарку, только на противоположной стороне улицы. Разглядеть есть ли в ней кто-то — невозможно, но Сугуру решает не париться, ведь автомобиль может принадлежать кому угодно. Но когда вечером он проходит мимо чёрного хода, чтобы вынести мусор, он, холодея, замечает эту же «Ауди». Что-то ему подсказывает, что это самая настоящая слежка, ведь на такие авто с тонировкой он уже успел насмотреться, но кому и зачем он мог понадобиться? Сугуру ставит себе цель это выяснить. Места для разворота здесь нет, и машина вдруг начинает двигаться в его сторону с явным намерением вновь скрыться с глаз, но Гето недобро усмехается, начиная идти прямо на неё. Ему уже глубоко плевать на всё, даже если его сейчас задавят прямо здесь, возле мусорных жбанов, — значит, такова его участь. Автомобиль останавливается перед ним, ослепляя фарами, но Сугуру и не думает сходить с места, жестом ладони показывая невидимому водителю, чтобы тот поспешил выйти. Но тот не сдаётся; по крайней мере, не сразу. Несколько минут он продолжает мигать фарами и сигналить Сугуру, оглушая того мерзким громким звуком, но в итоге всё затихает. Кто-то глушит мотор, а потом… Гето видит виноватое и расстроенное, такое знакомое мальчишеское лицо. Из «Ауди» понуро вылезает Итадори, низко ему кланяясь. — Добрый вечер, господин Гето. Кажется, я сильно облажался. — Что-то с Сатору? — тут же выпаливает Сугуру, с волнением глядя на парня. — Кое-что происходит… — начинает Юджи, но, видя тревогу на лице брюнета, тут же спешит продолжить: — С господином Годжо всё в порядке! Уже через несколько минут они сидят в небольшой уютной кухне Гето. Юджи явно неловко находиться у него в гостях, но он старается этого не показывать, с благодарностью принимая из рук Сугуру чашку с чаем. — И что же ты тут делал? Следил за мной, да? — с усмешкой спрашивает Гето. — Следил, — кивает парень, ярко краснея. — Но, в отличие от остальных, я провалил задание. — Какое ещё задание? И от кого это — «остальных»? — интересуется Гето, вскидывая брови. Что-то в груди у него начинает переворачиваться и ныть. — Выкладывай всё. — Задание было… оставаться незаметным, — негромко проговаривает Юджи. — Мы с парнями должны были время от времени убеждаться, что у вас всё в порядке, а ещё проверять ваш район. И докладывать всю информацию. — Докладывать кому? — Гето чувствует, что его сердце буквально подпрыгивает к горлу. — Господину Годжо, — очень тихо, почти неслышно, произносит Юджи. — Только, пожалуйста, не говорите ему ничего! За такое он меня точно четвертует. Он сейчас сам не свой. Совсем-совсем. Гето медлит с ответом и кусает губы, оседая на стул. Он хочет взорваться и заорать, что Годжо просто ублюдок, раз поступает с ним так, следя исподтишка, но Итадори ни в чём не виноват и не обязан это выслушивать. В то же время Сугуру охватывает такая неописуемая позорная радость, практически восторг, что он с трудом с собой справляется. — Я ничего ему не скажу, Юджи. Можешь не волноваться. Ты столько раз помогал мне… Это меньшее, что я могу сделать. Спасибо. — Спасибо вам, — выдыхает парень. — Босс выздоровел? — Господин Яга после реабилитации бодр и полон сил, как никогда. Только вот с господином Годжо даже он не может справиться. — Но почему? — Господин Годжо постоянно очень зол и импульсивен. Мы все думаем… — Итадори немного мешкает, смутившись, — что это из-за вас. Гето молчит, даже не зная, что на это сказать. Он невероятно вымотан, подавлен, зол, но и рад одновременно. Сатору его, по крайней мере, не забыл, хоть и причинил, да и продолжал причинять столько боли. — Господин Гето, — вновь начинает парень. — Сугуру, — прерывает его Гето. — Зови меня просто — Сугуру. Отказа я не приемлю. — Хорошо, Сугуру. Можете сделать ещё кое-что для меня? — Постараюсь. — Можете, пожалуйста, простить господина Годжо? — Парень вдруг энергично вскакивает со стула, низко кланяясь ему практически до самого пола. — Я не знаю, что было у него на уме, но сейчас он явно очень страдает без вас! Простите его, если правда когда-нибудь сможете! Я прошу прощения от всей нашей семьи. Гето приоткрывает от удивления рот, не представляя даже, как реагировать, ведь это настолько глупо, по-детски наивно, и… искреннее, что у него на глазах почти выступают слёзы. И впервые за долгие недели — это не слёзы печали. Он ничего не обещает Юджи, закрывая за ним дверь, но просто не может сдержать улыбки, когда остаётся наедине с самим собой. Он думает о том, что, какими бы людьми члены якудза ни были, семьи у них по-настоящему дружные и крепкие.