Шабаш близнецов

Дождь шел стеной, и создавалось ощущение, что разбитая оранжерея скоро превратится в причудливый аквариум. Черно-белый кот сидел на широком подоконнике и неотрывно смотрел на облетающие деревья, изредка подергивая ушком. Неровные тени, сгустившиеся в глубине комнаты, собирались в длинную фигуру. Однако даже в окружении теней обгорелые руки появившегося из ниоткуда демона выглядели особенно черными. — На что ты так смотришь? — кот подпрыгнул на месте и с громким криком едва ли не впечатался в окно. Мефистофель лишь хмыкнул и задумчиво провел пальцами по деревянной раме, — не надоело еще пугаться? Как будто мы не живем бок о бок бессчетное количество дней. Кот настороженно зашипел и чуть отступил с подоконника, однако совершенно неожиданно спрыгнул на пол и умчался куда-то. Вскоре вдалеке послышался топот — как будто кто-то отряхивал грязь с ног. Погода на улице не особо располагала к визитам, а репутация бывшей лечебницы Вупперталь в принципе плохо сочеталась с гостеприимством. Так что, наверное, раздражение Мефистофеля было легко понять. Однако стоило ему появиться перед незадачливым посетителем, как мнение его радикально поменялось. В давно опустевшей зале стоял согбенный, сморщенный старик. Дыхание его было тяжелым, и передвигался он с видимым трудом. Казалось, что он рухнет, если у него из рук вырвать трость. Но далеко не сочувствие тронуло демона при виде застывшей на входе фигуры. Этот взгляд — пытливый и в то же время разочарованный — он узнавал безошибочно. — Какая неожиданная встреча! — тонкие фиолетовые губы скривились в улыбке, — неважно выглядишь, Иоганн Фауст. — Ты выглядишь не лучше, Мефисто, — мужчина коротко хмыкнул в ответ. Шаркающей походкой он дошел до кресла и почти что рухнул в него, — полагаю, что твой мир все еще ограничивается стенами этого дома? Лицо демона скривилось в неудовольствии, и он согнулся почти пополам над громоздким креслом. — Не тебе ли лучше знать, что сделал твой дражайший брат? Генрих запер меня здесь, исчезнув неведомо куда! В некоторых вещах род человеческий не меняется, скажу я вам. — Он говорил о возможности человеческого сознания жить вечно — в этом мире, я имею в виду. Но я и не знал, насколько он преуспел. Если после своей официальной смерти он не оказался у тебя… выходит, он действительно обманул все мироздание. Иоганн спокойно смотрел в темноту, обволакивающую его. Создавалось ощущение, что ему уже все равно, что произойдет с ним самим. Что-то в этом безразличии одновременно раздражало и восхищало Мефистофеля. — Впрочем, не удивлюсь, если вскоре он точно так же будет искать способ из этого мира вырваться. — Почему так? — фиолетовые глаза, чуть мерцающие в многочисленных тенях, с интересом наблюдали за человеком. — Сейчас не лучшие времена в стране. Деньги оцениваются по весу, а не по стоимости. Все больше безработных, все больше отчаявшихся. Возникает ощущение, что нас запугивают со всех сторон, — Иоганн перевел дыхание, будто бы ему было сложно говорить так долго, — и вынужденная беспомощность давит все сильнее. Год за годом люди становятся лишь более хрупкими и больными, и даже я не в силах этому помочь. Люди вырождаются, как вид. А Германия все больше походит на перекипевший чайник, у которого вот-вот сорвет крышку. Только после этого он заметил, что демон больше не нависает над ним. Мефистофель сидел рядом, положив ладони на подлокотник кресла. Иоганн бросил взгляд сначала на его обугленные пальцы, а потом на него самого, загадочно улыбающегося. — Как интер-р-ресно, — демон придвинулся чуть ближе, — как много происходит вокруг! Ты не просто так пересказал мне новостную сводку последних дней, правда? Я ведь могу и разочароваться в словах, не подкрепленных намерениями. Осмелюсь предположить, что ты пришел сюда в полной уверенности, что найдешь здесь меня? — Может быть, — Иоганн едва заметно улыбнулся, — у меня, как видишь, осталось не так много времени. И не так много сил. Что бы я ни задумал сейчас, вряд ли я смогу завершить это до отпущенного мне срока. А доверить свои замыслы новому поколению — это почти то же самое, что заживо их похоронить. Мефистофель широко-широко улыбался. Что-то изменилось в нем — незаметно, но очень ощутимо. Сама манера держать себя стала у него более живой, в глазах, помимо праздного любопытства, разгорался неподдельный интерес. — Знал я одну женщину, что хотела изменить человеческий вид и довести его до совершенства. Гордыня только мешала ей, — демон обошел вокруг кресла и галантно предложил руку сидящему в нем человеку, — но вы ведь гораздо более понятливые, господин доктор? И, надеюсь, понимаете, как строятся плодотворные, взаимовыгодные отношения? Иоганн сам удивился, когда поднялся без особых трудностей. Ему казалось, что силы, угасшие с годами, наполняют его вновь. И, почему-то, он был уверен, что в зеркале увидит сейчас совсем не испещренное морщинами лицо. — Едва ли я смогу отдать тебе что-то стоящее, демон. Душа моя потеряла свою ценность за благородными амбициями и совсем не благородным их исполнением. Могу лишь предположить, что мир скоро будет переживать весьма интересные времена. И, думаю, тебе не захотелось бы пропускать такое зрелище.

***

Две высокие фигуры прошли из обветшалого дома к входным воротам. Кот, заметив это, шмыгнул в сторону оранжереи. Мефистофель лишь проводил его удивленным взглядом. — Значит... ты действительно разорвешь эту преграду, Иоганн? Не боишься, что я тут же съем тебя? — демон рассмеялся во весь голос, прильнув ближе к человеку — теперь уже его человеку. — Ты мог сделать это с того момента, как я переступил порог особняка. Но не сделал. Тебе ведь будет скучно без человека, за чьими амбициями можно следовать, верно? Мефистофель ничего не сказал в ответ. Но едва заметно хмыкнул. — Господин доктор стал таким проницательным. На ветру пламя свечи почти затухало. Однако, его хватило для того, чтобы капли расплавленного воска упали на тонкую белую линию, полностью перекрывая ее. Демон коснулся невидимой преграды пальцами, сделал робкий шаг… и с удовольствием потянулся, как если бы очнулся после долгого сна. — Так что же, куда мы направимся теперь? — Доктора Иоганна Фауста приглашали преподавать в университет Гейдельберга, — Иоганн улыбнулся, помахав вскрытым конвертом перед лицом Мефистофеля, — но, увы, тот скончался в дороге. Поэтому его сын, который должен был сопровождать отца, нижайше просит рассмотреть свою кандидатуру на данную позицию. В качестве доказательства своей профессиональной компетенции он может предоставить рекомендательные письма от своих коллег и наставников. Демон улыбнулся в ответ, с наслаждением подставляя лицо промозглому ветру. Именно в это мгновение он был рад даже непогоде. Ведь, наконец-то, у него была свобода. У него был новый человек, и целый мир, готовый сойти с ума от своих же законов. Люди в вагоне поезда обсуждали неудачный бунт в Мюнхене. Кто-то обреченно отмахивался, кто-то искренне радовался, а кто-то молчал и копил в себе силы, злость и решимость. В мире за пределами заброшенной лечебницы Вупперталь шел ноябрь 1923 года.