***
《Когда вы обезоруживаете народ, вы начинаете его обижать и показывать, что не доверяете ему либо по трусости, либо по неуверенности, и то и другое мнение порождает ненависть.》 Никколо Макиавелли***
Время снова начало идти, и Гарри действительно обнаружил, что недели, после его большого открытия, стали более интересными, чем были в школе долгое время. Он задавался вопросом, в какой момент ему стало нравиться подливать масло в огонь, а не отчаянно избегать его, и он не мог точно определить, когда это могло произойти. Оглядываясь назад, он понял, что ему понравилась реакция, когда его распределили в Слизерин, и насколько все были ошеломлены. Он также наслаждался шоком своих соседей по комнате каждый раз, когда он раскрывал ещё одну удивительную информацию о себе – как о Йорми, а также о своих духовных привычках. Духовные привычки были чем-то, что он по-настоящему развил только в последних нескольких жизнях, которые прожил. Это была одна из тех вещей, которая его никогда особо не беспокоила первые несколько жизней. В своей четвёртой жизни, когда ему было за 30, он вступил в отношения с волшебником, который действительно был весьма религиозным и стойким последователем старых обычаев. Религия никогда раньше его не интересовала, но ему было любопытно. Один ритуал, и он был ошеломлён тем, насколько сильный он почувствовал эффект. Как будто его глаза открылись на целую отрасль магии, о существовании которой он даже не подозревал. Это была религия, но также и магия. Это было осязаемо, и он мог испытать это на себе, и это казалось реальным. Он не мог поверить, что так долго был в неведении об этом аспекте волшебной культуры – и это было чертовски много, чтобы оставаться в неведении, учитывая, сколько ему технически было лет. Это послужило катализатором, и с тех пор он больше не возвращался. В очередной раз он совершил ритуал «вызова мёртвых», и снова к нему присоединился Драко. Забини это не интересовало – он сказал, что знал слишком много умерших людей, с которыми у него не было желания общаться, и Гарри пришлось признать, что это, вероятно, было правдой. Бабушка Грэга умерла прошлой весной, и на этот раз он присоединился к ним и сел в круг, в то время как Винсент снова сел вне круга, чтобы медитировать самостоятельно. Ноябрь пролетел довольно быстро, и теперь Гарри брал с собой Йорми на занятия так же, как многие другие брали с собой крыс, жаб или кошек. Поначалу это принесло ему много испуганных взглядов и даже несколько воплей, когда он начал шипеть на змею, но со временем люди к этому привыкли, и это потеряло свою шокирующую ценность. С тех пор, как это стало известность, Тео начал полностью игнорировать существование Гарри. Он по-прежнему время от времени бросал на Гарри взгляд, но уже не так враждебно, как раньше. Он также прекратил все попытки проклясть вещи Гарри или самого Гарри. Вероятно, это было как-то связано с тем фактом, что Панси полностью изменила своё отношение к Гарри. Теперь она носилась вокруг него, как какой-то чрезмерно нетерпеливый щенок; всегда делала ему слащавые комплименты, восхищалась его успеваемостью в классе или высмеивала гриффиндорцев, которые пытались действовать Гарри на нервы. По сути, Панси относилась к Гарри так же, как и к Драко, но, возможно, даже больше раздражала. Гарри был недоволен. Драко это показалось забавным, главным образом потому, что было очевидно, что Гарри всё это очень раздражало, и даже Драко втайне находил её подлизывания надоедливыми. Теперь, если Нотт пытался бросить косой взгляд на Гарри или открыто оскорбить его, Панси была одной из первых, кто вставал на защиту Гарри, и это явно раздражало жилистого блондина. Это была единственная деталь нового обожания Панси, которую Гарри считал забавной, а не раздражающей. Но опять же, Гарри обнаружил, что находил много забавных вещей, которые, как он знал, когда-то вызвали бы у него отвращение или разозлило бы. Не то чтобы это было плохо, честно говоря. Он даже не мог себе представить, насколько ужаснее было бы пережить свою жизнь снова, снова и снова, если бы ты никогда не менялся. Достаточно того, что мир вокруг него всегда был одним и тем же, но если бы он тоже оставался прежним? Это было бы… просто… кошмарно. Не говоря уже о том, что это слишком скучно. Йольские каникулы пришли и ушли без особых фанфар и в величественной тишине, поскольку все соседи Гарри разъехались по домам. Гарри всё ещё был удивлён тем, что Дамблдор не предпринял никаких попыток лично подойти к нему, даже спустя столько времени. За исключением одной встречи с плащом и Зеркалом прошлой зимой, мужчина вообще не предпринял никаких явных шагов по отношению к Гарри. Гарри рассеяно задавался вопросом, придерживался ли Дамблдор того же подхода «стоять в стороне и тихо наблюдать», когда молодой Том Реддл поймал его настороженный взгляд ещё в конце 30-х годов. Ему было интересно, сколько общего в них увидел мужчина. Гарри тоже не совсем понимал, как к этому относиться. Мысль, что с годами он становился всё больше и больше похож на этого человека. «Они всё ещё разные», - подумал он. У них было похожее, но в то же время очень разное прошлое. Том Реддл вырос в мире, который вообще ничего от него не ждал. Даже после того, как он вошёл в волшебный мир и стал посещать Хогвартс. Он был магглорождённым в Слизерине. Неизвестная, не имеющая абсолютно никакого политического веса. На плечах Гарри лежали ожидания всего волшебного мира с того момента, как он вошёл в него в одиннадцать лет, и он почти постоянно стремился, пусть даже подсознательно, оправдать эти ожидания и не разочаровать всех. Очевидно, подобные опасения покинули его очень давно. Но это было его детство, и это было детство Волдеморта. Можно сколько угодно спорить о сходствах и унижениях, но это довольно спорно. Гарри предположил, что важнее было изучить, какими взрослыми они стали. Насколько он стал похож на человека, которым стал Том Реддл? Иногда это беспокойство тревожило его. Сможет ли он получать удовольствие от страданий других так же, как это делал Реддл? Ему определённо нравились страдания Нотта, и он должен был признать, что ему было весело наблюдать за страданиями Рона и даже Невилла на уроках зельеварения Снейпа. И это были Рон и Невилл! Гарри они нравились. Или… ну, он – когда-то… кажется, давно. Ему нравилось думать, что ему не понравиться наблюдать, как кого-то пытают, но он знал, что это не было общим заявлением, которое он мог сказать о себе. За многие жизни, которые он прожил, было несколько весьма специфических личностей, за которыми он с большим удовольствием наблюдал бы, как они умирают медленно и мучительно. На самом деле он сам убил нескольких из них. В то время всегда казалось, что оправданий было предостаточно – и даже оглядываясь назад, он всё ещё был достаточно зол на каждого из них, чтобы утешать себя мыслью, что «они это заслужили». Но он предположил, что большинство людей, которые убивали, обычно чувствовали, что их действия оправданы. Всё зависело от мотива, перспективы и обстоятельств дела. Гарри давным-давно усвоил, что нет ничего чёрного и белого. Ничто не является чистым и невинным. С приходом и уходом января, Гарри снова легко погрузился в депрессивное состояние привычек и скуки. В какой-то момент Снейп позвал его в свой кабинет, чтобы сказать, что Дамблдор в последнее время особенно внимателен к Гарри и попросил Северуса приложить дополнительные усилия, чтобы следить за тем, что Гарри затеял. Этот человек хотел, чтобы Снейп поделился информацией, но, очевидно, не чувствовал желания делиться своими мыслями в ответ, что, по словам Снейпа, было вполне нормальным. Однако Гарри это не беспокоило. Он буквально ничего не замышлял, так что Дамблдору нечего было искать. В школе перестали волноваться из-за его змеи и способности говорить с ней, и у него даже не было больше возможности пугать людей с помощью Йорми, поэтому он и не стал этого делать. Гарри по-прежнему продолжал придерживаться своей тактики неагрессии по отношению к вечно враждебным силам в школе – большинство из которых были гриффиндорцами – и, хотя иногда он ловил себя на том, что уклоняется от заклинаний или гуляет по сглазенной территории, где готовилась шалость, он ни разу не ответил и никак не отреагировал. В конце концов, большинству нарушителей это надоело или стало скучно, и они прекратили попытки. Рон Уизли разозлился ещё больше, поскольку его разочарование росло, но Гарри знал, что рыжий был просто слишком неумел, чтобы справиться с чем-то, о чём ему пришлось бы беспокоиться. Гермиона упорно продолжала дружить с ним, а он продолжал подвергать сомнению всё, что, по её мнению, она «знала» о волшебном мире, потому что читала несколько книг на эту тему, указывая, что не все книги беспристрастны. Он также начал давать ей книги, чтобы доказать свою точку зрения, или, по крайней мере, указывать ей на несколько избранных книг, затерянных в глубинах школьной библиотеки. Она побледнела, когда он направил её в основном к книгам из запретной секции, часто спрашивая, как он получил разрешение хотя бы проверить их. Снейп всегда писал ему разрешение – он или Локхарт, потому что этого человека было до неприличия легко обмануть, заставляя делать что-то за него – но Гарри обычно просто пожимал плечами и говорил, что учитель впустил его. Несмотря на опасения Гермионы, Гарри так и не направил её к каким-либо руководствам по тёмным искусствам. Одна из первых книг на самом деле была книгой по истории. Довольно тонкая книга, посвящённая судам над ведьмами в Северном Бервике в 1590 году, в результате которых пыткам и казни подверглись более семидесяти ведьм и волшебников. Всё это произошло более чем за сто слушаний до установления Статута о Секретности, и тогда ещё не было даже «Министерства Магии», но всё ещё были волшебники, занимающие влиятельный должности – волшебники, которые начали действовать исключительно ради того, чтобы защитить себя в конце концов. Среди прочего, одним из самых громких обвинений было то, что несколько ведьм использовали «Чёрную Магию», чтобы вызвать бурю и убить короля Шотландии Джеймса VI, пытаясь потопить корабль, на котором он путешествовал. Множество более слабых и бедных ведьм и волшебников были обвинены в мелких преступлениях и всех за них убили, но покушение на короля Джеймса VI было возложено на группу более богатых и влиятельных людей. Они использовали свою власть и влияние, а также тот факт, что они владели землёй, чтобы заключить «договор» для решения проблемы. По сути, они пообещали, что магический народ откажется от некоторых отраслей магии, включая управление погодой, в обмен на окончание судов над ведьмами. Вероятно, они также использовали магию, чтобы «убедить» магглов, но это уже другой вопрос. В конце концов, чтобы заставить крестьянских ведьм и волшебников следовать договору, внутри волшебных сообществ была проведена пропагандистская кампания, чтобы обозначить определённые отрасли магии, включённые в договор, как злые и тёмные, и эти представления в конечном счёте прижились. Гарри использовал этот опыт в качестве примера, потому что он был одной из вещей, которая зацепила его сильнее всего, когда он впервые узнал о нём, много жизней назад. Временами он задавался вопросом, почему определённые части магии были запрещены, хотя, насколько он мог судить, в них не было абсолютно ничего плохого. Почти за каждым из этих дел стояла история, подобная судам над ведьмами в Северном Бервике. Люди, находящиеся у власти, лгут людям в целом, чтобы контролировать их или заставить их выполнить обещания, которые люди, находящиеся у власти, дали магглам, чтобы избежать конфликта или получить что-то для себя. Что расстраивало ещё больше, так это то, что чаще всего у магглов больше не было записанной истории этих соглашений, и они, конечно же, не узнают, если волшебники внезапно отступят от этих старых пыльных договоров. Но клеймо уже существовало, и Министерство, конечно же, не собиралось предпринимать шаги, чтобы признать, что произошло на самом деле. И так ничего не изменилось. Это был также путь, который в конечном итоге привёл его к тому, что он нашёл в кампании Волдеморта за господство над Британией что-то, что он не нашёл таким уж ужасно оскорбительным. А именно, по крайней мере в первые дни, Волдеморт был гораздо более законным политиком и первоначально основал то, что по сути было группой политических действий под названием «Вальпургиевы Рыцари». В их состав входили молодые наследственные члены Визенгамота, а также политические лоббисты, и они работали над отменой многих бессмысленных законов, запрещающих использование вполне допустимых форм магии, боролись за более сильную защиту для волшебных детей и волшебных сообществ, а также за более разнообразную и всестороннюю систему образования. Только примерно в 1970 году рассудок Волдеморта окончательно вырвался из его рук, когда группа была распущена, а вместо них мужчина сформировал Пожирателей Смерти. Судя по результатам исследования Гарри, этот человек в какой-то момент потерял ту последнюю частицу человечности, которая была необходима для понимания того, что убивать кого-то из-за того, что он политически с вами не согласен, было ненормально. Все первые жертвы Пожирателей Смерти были самыми сильными и разочаровывающими политическими противниками, с которыми Волдеморт сталкивался, пытаясь вести политику законным путём. Несмотря на то, что Гарри наконец обнаружил, что в истории Волдеморта есть нечто большее, чем просто бессмысленные разрушения и явный терроризм, он ещё не был готов раскрыть такие подробности Гермионе, сидя в библиотеке Хогвартса, где любой мог подслушать. Он предпринял несколько попыток получить несколько старых буклетов и листовок, которые Вальпургиевы Рыцари когда-то подготовили и распространили ещё в 60-х годах, когда они были наиболее активны. Их было нелегко найти, поскольку те, у кого ещё были копии, не очень хотели признаваться в том, что они у них есть. Не многие люди в наши дни даже знали о Вальпургиевых Рыцарях или их связи с человеком, который в конечном счёте стал Тем-Кого-Нельзя-Называть, но было ещё много ведьм и волшебников, которые жили в то время и всё ещё помнили. И всё равно – Гарри теперь был слизеринцем и находился в глубинах змеиной ямы. Он точно знал, у кого именно сохранились такие старые бумаги, и имел лёгкий доступ к их детям, чтобы они могли передать его запросы. Драко – один из очевидных вариантов. В обмен на эти документы Гарри дал Драко явное разрешение рассказать отцу ряд подробностей о себе, которые по контракту Драко запрещалось повторять. Молодой блондин был в восторге, а Люциус с радостью передал копии брошюр. В остальном, весь февраль, март и апрель всё оставалось довольно скучным и предсказуемым. Единственное, что было примечательно за всё это время – нерегулярные прослушивания мысленной связи, которые Гарри делал, чтобы проверить, как продвигается Волдеморт с его новым телом. Оно было почти готово, и Гарри знал, что следующий шаг – лишь вопрос времени.***
1 мая было пятницей. Это же был Бельтайн; аналог Самайна в том смысле, что оба дня пришлись на то время, когда завеса между двумя мирами была самой тонкой. Но в то время как Самайн почитал мёртвых, Бельтайн был посвящён жизни и возрождению. Поэтому было вполне уместно, что Волдеморт выбрал этот день, чтобы наконец войти в своё новое тело. В последнее время всё чаще проникая в сознание «мужчины», Гарри был прекрасно осведомлён о планах и спокойно готовился к ним самостоятельно. В ночь перед Бельтайном Гарри выскользнул из своей комнаты незадолго до комендантского часа и обнаружил, что стоит перед дверью кабинета Снейпа и осторожно стучит. Прошло несколько минут, прежде чем мужчина подошёл к двери, но Гарри знал, что тот внутри, потому что перед приходом он проверил карту Мародёров, чтобы подтвердить местонахождение мужчины. Наконец дверь открылась, и там появился раздражённый Снейп, прежде чем выражение его лица изменилось на нерешительное и настороженное. - Что такое? - Нам есть что обсудить, - просто ответил Гарри и кивнул головой в сторону кабинета. Снейп колебался лишь мгновение, прежде чем коротко кивнуть Гарри и отступить назад, позволяя Гарри войти. Как только Гарри сел и дверь закрылась, Снейп наложил чары конфиденциальности и запирающие, а затем занял своё место. - Это о Тёмном Лорде? – спросил Снейп, хотя в его тоне не было настоящего вопроса. - Полагаю, твоя метка капризничает? - В некоторой степени, - краткий ответ Снейпа, сопровождаемый лёгкой гримасой и сжатием левого кулака. - Завтра он проведёт ритуал, который полностью прикрепит его душу к сосуду, который он создавал год. Послезавтра он снова обретёт полную силу. Лицо Снейпа оставалось по большей части непоколебимым, но Гарри мог видеть, как мужчина нервничал, хотя бы потому, что Гарри знал, на что обращать внимание. - А что насчёт вашего плана по восстановлению здравомыслия этого человека? - Я обсуждал, когда это начать, и признаю, что часть меня изначально намеревалась подождать дольше, чтобы встретиться с ним, но я передумал. Думаю, было бы лучше, если бы я пришёл к нему как можно раньше, поэтому завтра я уйду из школы, чтобы сделать это. Брови Снейпа слегка приподнялись. - И как ты собираешься это сделать? - Я знаю несколько способов выбраться из школы и за пределы наблюдения, которыми я могу воспользоваться. Хитрость в том, чтобы никто не заметил или, по крайней мере, не сообщил о моём отсутствии. - Вы хотите, чтобы я вас прикрыл. - Да, я был бы признателен, - сказал Гарри, кивнув. – Большую часть дня я жаловался на плохое самочувствие и намерен остаться завтра на «постельном режиме». Я также рассказал им всем, как отношусь к профессиональным целителям и что мне неинтересно сидеть взаперти в больничном крыле. Я сказал Драко, что вместо этого приду к вам за простым зельем от гриппа. - Это кажется разумным, но что, если твои соседи заметят, что тебя на самом деле нет в постели? - Они не смогут никому сказать, что меня здесь нет, потому что это наблюдение они сделают в нашей комнате в общежитии, - сказал Гарри, ухмыляясь. – Тем не менее, я намерен держать свои портьеры задёрнутыми весь день и поставить простую отвлекающую защиту, чтобы никто не проверял меня. - Полагаю, это приемлемо. Когда ожидать твоего возвращения? - Пока не знаю, - сказал Гарри, вздохнув и пожав плечами. Хмурый взгляд Снейпа стал сильнее. - А что я буду делать, если ты вообще не вернёшься? Гарри наклонил голову набок и издал какой-то жужжащий звук. - Веди себя невежественно. Притворись, что понятия не имеешь, что я ускользнул из школы или куда направился. Магия нашего контракта не позволяет даже легилименции или веритасеруму вырвать правду из твоего разума. Снейп по-прежнему не выглядел довольным, но возражать больше не стал. На следующее утро, вскоре после пяти, Гарри накинул на плечи мантию-невидимку, капюшон на голову и наложил на туфли заглушающее заклинание. В одном кармане у него был Йорми, маленькая сумка на плече, и карта Мародёров в другом кармане вместе с очень особенной книгой. Он задёрнул портьеры, установил вокруг кровати несколько защитных чар, которые заставят любого, кто попытается его проверить, внезапно заняться чем-то более важным, и затем бесшумно выскользнул из комнаты. Он использовал карту и свою невидимость, чтобы пройти через замок, выйти на территорию и добраться до Гремучей Ивы. Быстрое заклинание отключило её смертоносные удары, и он быстро проскользнул в потайной проход. Вскоре он попал в визжащую хижину, выскользнул из здания, а затем повернулся на месте и с треском исчез. Он снова появился на дороге сразу за Литтл-Хэнглтоном, прямо перед небольшой извилистой грунтовой тропинкой, ведущей к старому поместью Реддлов. Конечно, оно был не таким заброшенным, как считалось, но не многие об этом знали. Он прошёл по тропинке столько, чтобы добраться до ветхого старого дома на краю участка, который когда-то занимал смотритель сада до того, как этот человек встретил свою безвременную кончину, и устроился в тени, чтобы ждать.***
Крики боли Квиррелла наконец затихли, и он на мгновение упал на колени, перед тем как рухнуть на бок, вздымающийся от усталости и страданий. Он наконец-то был свободен… только не совсем. Он всё ещё оставался рабом этого существа, независимо от того, жил Тёмный Лорд в его теле или нет. Но, по крайней мере, теперь ему больше не придётся страдать от изнурительной боли, которая возникала, когда Тёмный Лорд брал полный контроль над его телом, чтобы завершить свою работу. Всё его тело тряслось, и он сомневался, что сможет найти в себе силы даже перевернуться, не говоря уже о том, чтобы встать. Новое тело Тёмного Лорда тоже перестало кричать, и Квиррелл едва мог видеть вздымающуюся грудь тела, когда она резко поднималась и опускалась с каждым вздохом. Тело лежало на низком столе, куда его положили для ритуала, и поскольку сам Квиррелл находился на полу, ему было довольно плохо его видно. Не то чтобы ему хотелось в данный момент это видеть. Он видел, как оно росло и инкубировалось в течение последнего года, почти без остановок. В основном он был просто благодарен за передышку, которую получил, лёжа на полу. Он едва успел сомкнуть веки, когда почувствовал, как что-то в комнате сдвинулось, и со стороны двери послышался тихий скрип. Собрав последние силы, он открыл один глаз и повернул голову настолько, чтобы увидеть, что дверь медленно открывается. У него перехватило дыхание, когда он увидел, как фигура грациозно прошла через дверь и направилась к центру комнаты. Его угол обзора был настолько плох, что он не мог видеть лица фигуры, но человек действительно казался… низким. - Кто- - он попытался издать звук, но обнаружил, что его голос стал хриплым, а горло разрывалось от всех криков, которые он издавал всего несколько минут назад. - Шшшш, - произнёс тихий голос, когда тень подошла к лицу Квиррелла, и перед его глазами появился кончик палочки. Следующее, что осознал Квиррелл, была темнота.