***
Он как раз доедал остатки заказанного им безвкусного ужина через обслуживание номеров, когда дверь в комнату с грохотом распахнулась. Тим захлопнул ее за собой и поднял вверх бумажный коричневый пакет*, который все это время держал в руке. - Я принес нам вечерний бар. - Я вижу. - Ты не против, да? - Тим сделал глоток. — Я начал еще по дороге. - Настолько плохо? Он рухнул на диван и пожал плечами. - Я не знаю. Я думаю, они еще не определились. Я пообещал матери, что поговорю со священником, прежде чем приму какие-либо поспешные решения. - Какие, например? - Я не знаю. - Тим в задумчивости сделал еще один глоток. - Может быть, у нее сложилось ошибочное впечатление, что я еще не совершил никаких смертных грехов. - Ах. - Это чувство всегда раздражало его. Ему было знакомо чувство вины, но абсолютно не в таком ключе. Даже будучи молодым человеком, он чувствовал это всем своим существом - с ним все в порядке. Быть с другим мужчиной было так же естественно, как дышать. Это было его единственное непоколебимое убеждение. - Скажи мне, что делать, Хоук. - Что? - Скажи, что мне делать. - Он сказал эти слова при этом многозначительно глядя на Хоука. - Облегчи мне задачу. Хоук взял у него бутылку, ожидая знакомого искушения выпить из нее, но, не найдя его, отложил ее в сторону. Существовали и другие формы опьянения, от которых он бы не отказался. - Ложись на кровать. Тим повиновался. Как он делал это всегда. Немного неуверенно, но энергично и осторожно, оптимистично оценивая свои возможности. - Снимай свою обувь. Он стянул ботинки, не развязывая шнурков, и швырнул их через ковер. Небольшой вызов порядку вещей. Хоук небрежным взмахом ноги отшвырнул их в сторону. Позже будет время привести комнату в порядок. - Теперь свою одежду. Тим снял носки и швырнул их на диван. Уронил ремень на пол. Он наполовину расстегнул рубашку, а затем остановился, откинулся на локтях и вызывающе посмотрел на Хоука. Тот вопросительно поднял брови. - Скажи мне сначала поцеловать тебя. Хоук шагнул вперед и положил ладони на кровать, сжав чужие вытянутые ноги и ожидая, пока Тим больше не сможет и не захочет сопротивляться. Потом он подвинулся чуть вперед, чтобы полностью накрыть мужчину своим телом пополз вперед. - Поцелуй меня. Они целовались так, как всегда, когда Тим слишком много выпил. Неряшливо, но неторопливо. Как будто в этот момент перед ними было все время мира, которое они использовали как хотели. И они это делали. У них было очень много времени. Хоук не был уверен, как долго это продолжалось, прежде чем он почувствовал нежное прикосновение ладони к своей груди, отталкивающее его назад. Тим с покрасневшим лицом постарался расстегнуть рубашку до конца. Хоук положил свою руку на его, чтоб оставить процесс, а потом снова наклонился. Они оставались так некоторое время. Руки в ловушке. Носы соприкасаются. Чувство, как их прерывистое дыхание скользит по коже друг друга. И тихий шепот в самый уголок его губ: "Еще". Он почувствовал изгиб губ Тима на своих, прежде чем снова поцеловать его.***
Хоук не стал возражать, когда на следующее утро Тим проснулся с утомленным видом и объявил, что примет душ после возвращения из церкви. Вместо этого он не торопясь оделся, привел в порядок свои вещи и покинул отель в поисках еды, а вернулся уже с сумкой, полной горячей выпечки на завтрак, когда увидел ее сидящей в вестибюле. - Мистер Фуллер. - Мэгги не особенно удивилась, увидев его. - Тим сказал мне, что остановился здесь, но на стойке регистрации мне сообщили, что никого нет. Милый, невинный Тим. Сообщил своей семье адрес отеля и номер комнаты, в которой они остановились вместе. - Я думаю, он сейчас на утренней мессе. Ее смущенное выражение лица подсказывало ему, что она не верит, что у него есть какие-либо сомнения относительно местонахождения Тима. - Мы можем поговорить? Лично? Каким бы хорошим лжецом он ни был, он знал, когда ситуацию уже невозможно было спасти. Он сделал резкий жест в сторону лифтов. - Если тебе это подойдет. Портье взглянул на них с любопытной ухмылкой, и Хоук с оттенком веселья понял, что кому-то другому может показаться, что они были любовниками - тайно встретиться и воспользоваться снятым номером в отеле, временно освобожденным его "коллегой". Комната не была подготовлена к приему гостей. Хоук заправил кровать, но не требовалось и пристального осмотра, чтобы увидеть разницу между его усилиями и четкостью углов простыней на другой кровати. Он планировал смять вторую кровать, чтобы она выглядела так, будто на ней спали, когда зайдет горничная, но допустил глупую оплошность. Они сели за крошечный столик в углу комнаты. Он наклонил к ней пакет с пирожными в молчаливом предложении. Женщина покачала головой, переводя взгляд с кровати на его лицо. - Ну, как он? - У него была тяжелая ночка. - Вмешательство в семейные дела никогда не приводило к чему-либо хорошему. - Он поверг нас в шок своим заявлением. - Простите меня за откровенность, - сказал он, доставая сигареты и зажигалку. - Но вы выглядите вполне спокойно. - Мистер Фуллер… - Пожалуйста, зовите меня Хоук. Она кинула на него скептический взгляд, и именно в этот момент Хоук заметил это явление семейное сходство. - Может быть, меня и воспитали хорошей католичкой, но я не наивная. Мой брат ни разу не упомянул женщину, с которой встречается, а по натуре он не такой уж и немногословный человек. Он живет в Сан-Франциско. А когда я звоню, на его телефон иногда отвечает другой мужчина. Ты отвечаешь на его телефон. - Мне приятно слышать, что у меня такая запоминающаяся манера общения по телефону. - У тебя запоминающаяся манера появляться рядом с моим братом. - Виновен по всем предъявленным обвинениям. - Я беспокоюсь за него. - О да. - Он зажег сигарету и перекрестился ею, как если бы это были благовония, а он был священником, отпустившим им обоим грехи. - Вечное проклятие души. Если этот жест и возмутил женщину, то она не подала виду. - Его душа никогда не давала мне повода для беспокойства. Жить в одиночестве на другом конце страны – другое дело. - Я так и думал, - сказал Хоук, забивая еще один гвоздь в гроб неясности, оставшейся в их разговоре. - Мы ведь только что установили, что он живет не один. - Я знаю своего брата. Как только он впустит что-то в свое сердце, он отдаст этому всего себя. Пока от него не останется ничего, что можно было бы отдать. Ты меня понимаешь, Хоук? Ему не пришлось придумывать ответ, поскольку в комнату вошел все еще растрепанный Тим. Учитывая линию допроса Мэгги, было не очень хорошо то, что он выглядел так, как будто кто-то не давал ему спать полночи и лишал столь необходимого отдыха. Еще менее хорошим было то, что именно Хоук был тем, кто лишил Лафлина этого самого нужного тому отдыха. - Мэгги, мы просто... - Собирались пойти перекусить. - прервал его Хоук, избавив от смущения из-за любой ужасной лжи, которую он мог придумать на месте. - Сейчас как раз время позднего завтрака. Присоединяйся к нам. Я купил тебе один из тех рулетов, о которых ты всегда твердишь - яблоками и корицей. Они разделили, возможно, самую неудобную трапезу из всех, которые Хоук когда-либо переживал. Это о чем-то говорило, учитывая количество сражений, которые он вел с Джексоном за обеденным столом. Поэтому для Фуллера стало неожиданным сюрпризом, когда Мэгги пригласила их обоих на ужин в тот же вечер. - Как бы чудесно это ни звучало, - сказал Хоук почти искренне. - У нас есть приоритетное событие. - Нет у нас такого. - Тим нахмурился. - Ты вообще о чем? - Я купил нам билеты, - сказал Хоук, сохраняя выражение лица как можно более нейтральным, хотя «головокружительный» было бы подходящим описанием его внутреннего состояния. - Я слышал, здесь у них есть такое место. Как это называется еще раз? Начинается на букву «б». - Бар? - Бар начинается с "а", а не с "б", Скиппи. - Раньше он никогда бы не сделал такой оговорки в присутствии незнакомца. Господи, как приятно иногда ошибаться. Он встал, чтобы достать из чемодана длинную коробку, купленную специально для этой цели. - И вообще, в барах билеты не продаются. - Ты издеваешься надо мной? - Несмотря на свой осуждающий тон, Тим не выглядел особо расстроенным по этому поводу. - Я не издеваюсь над тобой. - Хоук шлепнул коробкой по вытянутой руке, немного сильнее, чем он собирался. - Я учу тебя правильно выговаривать слова. И барам. Тим вздрогнул, растерялся и опустил голову, чтобы открыть коробку. - Ты купил нам билеты на… Бродвейский мюзикл? - Все так. - Ох, Хоук. - Взгляд, который он бросил на него, был таким обожающим, что заставил его задуматься, как им вообще удавалось хранить свои отношения в секрете от кого-либо вообще. Он шагнул вперед, но в последний момент, кажется, спохватился и повернулся к Мэгги. - Ты не возненавидишь меня, если я не приду к тебе ужинать? - Как ты можешь спрашивать меня об этом? - Она не была крупной женщиной, но с такой силой дернула его в свои объятия, что правильнее было бы сказать, что он упал в них, чем сказать, что он ответил ей на объятия. - Ты мой младший брат, Тим. Я тебя люблю. Ничто и никогда не может этого изменить. Ты меня слышишь? - Тим кивнул ей в плечо. - Ты можешь рассказать мне что угодно, ты это знаешь, не так ли? Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, я полечу первым рейсом в Сан-Франциско. - Ты можешь прийти ко мне в гости в любое время. - Тим отстранился от нее, вытирая лицо. Он посмотрел на Хоука, словно ища что-то. Разрешение на приглашение не имеет обратной силы. Это было что-то другое. Хоук в ответ положил руку ему на спину, между лопаток, надеясь, что эта маленькая точка соприкосновения послужит опорой для всего, что Тим бы себе там не надумал. Не имело значения, о чем он спрашивает. Как бы то ни было, в конце концов он всегда оказывался бессильным отказать ему в чем-либо. Тим ярко улыбнулся сквозь слезы и снова повернулся к Мэгги. -Ты можешь приехать к нам в гости.