Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри. Зигмунд Фрейд.
***
В начале занятий Хенджин услышал о том, что они группами пойдут в Музей, чтобы посмотреть выставку. О ней было сказано заранее, уже как неделю назад, но Хван всегда любил забывать ту информацию, которая ему вовсе не нужна. Но это важное для университета событие в корень разрушило его план: погрузиться с головой в письмо картины для одного очень серьёзного проекта, к которому он относился куда щепетильнее, чем к прошлому одноразовому свиданию с первогодкой. И тогда он для себя решил: этим вечером он сделает так, чтобы алкоголь избавил его от чувства разочарованности в этом дне. Ему просто необходимо забыться! Перед глазами начало плыть и настроение изрядно портилось только от одной вступительной речи экскурсовода… «Забиться бы в углу и не видеть бы этих чертей, которые так безмятежно ходят и болтают обо всяких глупостях, пока взрослые не видят… Нет-нет», — успокаивал он себя, мысленно отдергивая от негатива. — «Это всего-навсего стресс, вот и хандра накатывает… Нужно лишь снова дождаться момента для принятия очередной веселящей таблеточки…» Да, этот музей вызывал в нем еще ту бурю эмоций… Скуку, сильную головную боль, презрение, недовольство, усталость и в таком же духе дальше по списку. Но лишь спустя минут двадцать с момента экскурсии он заметил что-то интересное и манящее его взгляд, а это был не какой-нибудь милый омежка! А именно старинное зеркало, в котором грех было не запечатлеть свое милое личико, сохраняя подобную красоту на странице собственного инстаграма. Только он не знал, что по другую сторону будет кто-то еще смотреть ему чуть ли не в саму душу. Тошнотворное чувство в горле появляется сразу же после слишком сильного головокружения, а непонятные галлюцинации вовсе выводили из колеи. Хван знал, что его красота могла любого опьянить, но он же был не настолько самолюбив… Хенджин привык к подобному чувству предобморочного состояния, хоть и пугало оно его до чертиков. Как только смог отойти от ступора, то тут же побежал в сторону туалета, полностью забивая на экскурсию и недовольные взгляды преподавателей, которые просили всех дослушать данную лекцию до самого конца. Но в планы Хвана это не входило. Ему стало не по себе. Холодная вода немного приводила в чувства. Альфа смотрел в свое отражение в зеркале и видел именно себя, а не кого-то другого. Подобный расклад дел успокаивал, но руки трястись так и не перестали. Поток мыслей, которые звучали в голове не давали ему покоя, заставляя углубляться в свое спутанное сознание с каждым разом все глубже, форсируя истошные события. Но от подобного недуга очень хорошо помогает курение, поэтому Хван уже сидит на толчке, доставая из кармана джинс одноразку. Сигареты бы сейчас помогли намного лучше, но выходить на улицу не было никакого желания. Даже этот сладкий привкус мог заставить чувствовать мнимое расслабление в теле после каждого тяжелого выдоха… «Сегодня гуляем в районе Хондо. В девять вечера… А до этого, не проебись где-нибудь, принц…» — получил альфа в лайне группового чата уже в зале с картинами Моне, Дали, раннего Шагала и Уорхола. «Не проебись»… — вновь перечитав сообщение, альфа усмехнулся. — Я буду делать, что захочу, кретины.***
Хван Хёнджин уже очень давно ищет золотую середину в том, сколько стоило бы выпить спиртного, чтобы количество было с идеальным соотношением дозировки с его лекарством. Разумеется, он не считал, что такой подход «разгружать мозг» можно назвать нормальным, но шкодливого взбалмошного альфу-второкурсника факультета изящных искусств — это ещё никогда не останавливало. Ни до приёма, ни после. Его бы психотерапевт такому точно не обрадовался бы, но кто ему расскажет правду? Ну… Уж точно не Хенджин. Знатно пригубив дорогостоящий виски, он погрузился в размышления о протекающем понедельнике. Всю неделю, Хвана не покидало желание хорошенько «надраться» с сонбэннимами с архитектурного и арт-дизайна. И он бы рад выделиться среди шумной компании этим вечером, пропустив лишь кружечку эля, создать впечатление «примерного студента», но… он ведь совсем не такой. Ему даже делать, или говорить ничего не надо, достаточно просто тихо сидеть, чтобы люди поняли его напряжённую, и между тем сумасбродную ауру. Теперь удерживая свой третий стакан с горячительной жидкостью карамельного цвета, стоит ему подумать о критическом моменте «без лекарства», начинает колотить от своей беспомощности. Стоит ему только расслабиться и весь курс проебан. Приходиться замечать каждую херню за собой, чтобы не сорваться на ком-нибудь или на чём-нибудь что плохо лежит. Первый признак — раздражительность, быстрая смена настроения, угрюмость; второй — неуместный смех и издёвки, очень редко — гиперактивность, повышенная агрессия, плаксивость. И как понять, когда какая фаза накроет? Теряться в таком нельзя. Реально можно «проебаться» и не увидеть всему этому конца. Иногда полезно отпустить всю эту рациональность и пусть эмоциональное цунами сносит всё на своём пути, однако, контроль — Хёнджин любил больше мимолётного порыва «сбежать от реальности». Контролировать всё и вся для него лучше, чем лежать в «психиатрическом», не имея шанса начать всё заново. Тем не менее — он здесь, в районе Хондо, пьёт с дружками, которых едва ли знает, но, как отозваться о некоторых малознакомых личностях — Минхо, в котором Хёнджин даже порой души нечает когда тот не ведёт себя как конченный клоун, якобы «все ребята очень радушные и не лезут с тривиальным допросом», по типу: «из какого города приехал?», «где собираешься работать после выпуска?» или «есть ли у тебя постоянные отношения?» В общем, компания этим, самым необычным для него, вечером обещала быть занятной. И он не ошибся. Подосланный официант нёс им слоистые коктейли из крепкого алкоголя. Вот тут-то на шотах большинство и прогорело! Но кое-что, все же не давало ему покоя… Притаившись между парочкой парней залившихся смехом с кем-то, «соседствующих» с ними, на кожаном диване приватной комнаты для vip-гостей, Хёнджин поймал себя на мысли, что весь день «от» и «до» показался ему пиздец каким странным. Ему не хочется признавать, но, даже нынешнее помутнение сознания, не может его заставить поверить, что он не прав. Больше всего его напрягал инцидент в Музее этим днём. Тот мальчишка… Мигающий свет… А ещё… Какого хрена там случилось? Почему его никак не отпустят ощущения из того зала? «И комната кружиться сейчас как там или это я, переборщив с дозировкой золофта?.. А может не стоило свои «колеса» запивать алкоголем?» — Э-эм, чувак, ты как-то побелел… Ты, блин, в порядке? — прозвучало над ухом альфы, пытающегося разомкнуть налипшие веки и остановить «вращение» приватной комнаты. Но всё о чём Хван мог думать это: «Он был во мне.» — Меня просто проглючило, — проговаривает, в попытке убедить других и себя, Бог знает, в какой теме: здесь, в клубе, где порядочно напился или в той, что мысленно вернулся к тому необъяснимому случаю в Музее, где он стал кем-то другим?.. Небольшой отрывок потерян из памяти. Чувствуется лишь тошнота и сырость асфальта. Полусогнутые ноги врезались в память, когда ощущал сентябрьскую прохладу и… — Хани-и-и, — вполголоса протягивает Хёнджин в пьяном бреду, а в ответ заинтересованное мычание друга и чужие разговоры весёлых парней, идущих рядом. — Передай… Ик… Мин-оппе, что у него м-мерзопакостные духи… — Вообще-то это я тебя до дома под ручку тащу, скотина… Мог бы промолчать, — обиженно выпаливает Минхо, виляя из стороны в сторону, по большей вине из-за Хёнджина, который не мог самостоятельно стоять, ходить, да и вообще мыслить. Теперь когда альфа вернул себе возможность «хоть что-то говорить», Минхо понесло на благую отповедь: — Ума не приложу как ты вышел из «отключки», но, теперь когда ты полностью зависишь от меня, как от благотворительной помощи обездоленным, ты умудряешься «отпускать» злоебучие шуточки… Это бесит! — А к-кто говорил, что я шучу? — Вообще-то Джин-и ни совсем не прав, — внезапно поддержал Джисон. — Ты чутка перебрал в этот раз… Вонь стоит как от медведя… Это всё что помнит Хёнджин об этом дне, да и ночи тоже, закончившейся под утро. То, как он смеялся до коликов в животе и как голова приземлилась на подушку в спальне, едва ли представляя, с чем ему придётся столкнуться после пробуждения… Дева Мария Матерь Божья, хоть бы он только проснулся после такого…