случайная

— Сан-а, — зовет Сонхва парня, покрывающего теплыми, медленными поцелуями его шею с легким запахом дорогого парфюма.  В отражении зеркала гримерной он видит, как Чхве поднимает взгляд к его глазам, но лишь на миг, не желая останавливаться и отрываться от своего занятия. — Я не ждал тебя сегодня, — выдыхает Пак крайне неубедительно, потому что его голос ломается, стоит только сухим теплым пальцам нырнуть под ткань чересчур открытого шелкового платья и коснуться груди. Сан очерчивает дразняще темные ореолы и потирает затвердевшие соски, стискивает не сильно в пальцах, но выбивает желанный вздох. — Сан~а.. Одной рукой непокорный скользит дальше по гладкой ткани; по ребрам, подтянутому животу, тазовой косточке. И усмехается тихо, когда запускает пальцы в непозволительно высокий разрез на бедре и не нащупывает признаков нижнего белья.  — Не ждал, значит? — он довольно улыбается, когда Сонхва запрокидывает голову назад, на его плечо и глубоко выдыхает. Хва закусывает губу, чтобы не съязвить что-нибудь грубое, но пальцы Сана так правильно и знакомо скользят дальше по складкам его половых губ, что все мысли разлетаются сами собой, как потревоженные птицы. Он и правда уже возбужден - чертов Чхве Сан, к ласкам которого невозможно остаться равнодушным; там внизу уже горячо и влажно, пальцы на контрасте даже кажутся прохладными. Они оглаживают мягко, надавливают и потирают где нужно, распределяют для удобства естественную смазку. На пробу осторожно протискиваются меж, чтобы не сделать больно. Несколько раз он толкается внутрь лишь на одну фалангу, обводит подушечкой сжимающийся вход и чуть давит скользким пальцем на головку клитора.  Сонхва выгибается навстречу прикосновениям внизу и на груди; сбрасывает легко с узкой ножки туфлю и ставит на край гримерного столика, раскрываясь для Сана, приглашая подарить больше, желая большего. Платье подскакивает выше и Чхве не упускает возможности отвести его подол в сторону. — Взгляни, Сонхва. Как ты красив.., — шепчет он, прижимаясь губами за ухом, когда Хва послушно бросает смущенный взгляд в зеркало. Сан медленно гладит пальцами его розовую, блестящую от смазки промежность, раскрывает влажные складочки и позволяет смотреть, как Пак вьется в его руках от правильных прикосновений.  Конечно, он соврал. Он ждал. Сан всегда приходит к нему после показов, встречает после фотосессий или интервью, всегда дарит пышный букет белоснежных пионов и выкраивает время, чтобы подарить и удовольствие, после тяжелого рабочего дня. Сан весь для Сонхва так, словно они встречаются, но на деле же между ними нет ничего. Ничего, кроме хорошего секса и принятия: Саном - особенности Хва, Сонхва - подарков, внимания и чувств Сана. Чхве просто удобный, вот и все. В этом убеждает себя Пак. Вдруг его разворачивают лицом к лицу, пробегая пальцами по бедру, подтягивая его выше и сжимая в пальцах почти карамельную кожу, и Сонхва не в силах отказать в поцелуе даже при всей своей показной нелюбви к ним. Он сам целует Сана с непривычным рвением и желанием, пока умелые пальцы стимулируют его внизу. Все чаще он томно вздыхает в нежные губы визави, поглаживает того по щеке и уже забывает о том, что собирался отпираться до последнего. Не только сегодня, а в целом. Руки, губы, объятия, сам Сан - с каждым разом все пленительнее и пленительнее. Все опаснее и опаснее. Несколько смазанных отпечатков губ остаются на лебединой шее, на острых ключицах, вымученных изнурительными диетами, на груди, что обнажила сползшая с плеча тонкая бретель платья. А после Сан легко усаживает старшего на столик и, не щадя дорогого костюма, опускается перед ним на колени. — Я надеюсь, ты закрыл дверь, — выдыхает Сонхва, чувствуя, как сильнее вспыхивают щеки, когда Чхве поднимает на него свой цепкий взгляд и вместе с тем целует узкое бедро, которое закидывает себе на широкое плечо.  — Нет, конечно, — очаровательно улыбается Сан и широко мажет языком по губам Хва, что только вскидывает брови и запрокидывает голову.  — Ты дурак, — констатирует Пак и глотает стон, но выгибается навстречу прикосновениям. — Нас ведь…точно кто-нибудь… Сан только мычит что-то невнятное, но наверняка насмешливое. Свободно и смело обводит языком набухший клитор, смачивает слюной и припадает губами; втягивает и посасывает, чтобы выпустить и повторить еще пару раз. Короткие ноготки Сонхва бессильно царапают гладкое дерево стола, когда движения острого языка становятся все быстрее и резче, интенсивнее, палец второй руки приходится прикусить, чтобы не привлечь внимание к гримерке лишними звуками. Но звонкий, непривычно высокий стон все же отражается от бордовых стен, когда Сан проскальзывает языком внутрь; обводит вход, слизывает смазку и толкается глубже, и глубже, как только может. Чувствует, как мягкие стенки сжимаются внутри, трепещут. Как трепещет в руках его сам Пак, невероятно чувствительное создание. В такт ловким движениям вновь прикасается пальцами к головке и Сонхва вздрагивает от обилия ощущений на участок тела. От каждого движения Чхве внутри и снаружи по телу разливается пламя, запущенное в вены, пульсирует там, на пике, сильнее и сильнее, и сильнее.. Тело сводит сладкой судорогой, пробивает дрожью и все оно невольно напрягается; губы распахиваются в немом стоне, заламываются брови, но Сан не останавливается и заставляет скулить в плену удовольствия, пока горячая жидкость не стекает по его подбородку, смешавшись со слюной. И только тогда, удовлетворенный, он оставляет поцелуй на выбритом лобке и поднимается, стирая с лица все следы преступления платком из нагрудного кармашка пиджака. Сонхва, практически размазанный по собственному столу, дышит загнанно, смотрит расфокусировано, старается привести в норму и то, и другое. И Чхве не упускает возможности снова украсть несколько ленивых поцелуев, пока его возлюбленный мягкий и разнеженный оргазмом. Такой он позволяет вообще очень многое.  — Отвезти тебя домой, м? — мурлычет Сан, заботливо поправляя тонкое платье.  — Ага. Только жене своей привет передать не забудь~