Forever

— Майкл, скорее, нам уже пора выезжать. — Билл, ещё 2 минуты, - сказал Майкл и вернулся обратно в комнату, — Мне нужно всë проверить. — А нельзя было всë проверить за день до вылета, раз у тебя там столько непроверенных вещей. — Билл, иди в машину, 5 минут и я буду сидеть рядом с тобой, окей? — Майкл, 5 минут. — 5 минут. Зайдя в комнату, Майкл снова начал проверять. Габриэль сидела на кровати и наблюдала за Майклом. Завтра она тоже уезжает в школу моделей и не увидел Майкла... А кстати сколько она его не увидит... — Майкл, а сколько мы не увидимся? — Твоë обучение длится 7 месяцев. - не отрываясь, ответил Майкл. — А твой тур? — А, эм полгода, вроде, - задумавшись ответил он. — А-а-а-а-а, почему так долго??? — Время пролетит незаметно, вот увидишь. — Надеюсь, я просто буду по тебе очень сильно скучать, - подойдя к Майклу, сказала Габриэль. — И я по тебе, малышка. Я буду звонить тебе как только будет получаться, - договорив он обнял Габриэль. Они простояли так несколько минут, пока Майкл не вспомнил сердитого Билла, за свою непунктуальность - Проведëшь меня? - посмотрев на Габриэль, спросил Майкл. — А уже? - с надеждой, что ещë есть время, спросила она. — Да, самолёт. — Проведу. Майкл думал, что Габриэль проводит его, взяв за руку, но они вышли из комнаты не размыкая объятий. Они так и вышли из дома. Билл посмотрел на них с улыбкой, не став намекать на время. Майкл лбом прислонился ко лбу Габриэль. Это было высшая степень доверия. — Я буду скучать, солнышко. — А я буду скучать сильнее. — Нееееааааа. — Даваааай. На прощание Майкл поцеловал Габриэль в щëчку, А она обняла его так крепко, что можно было услышать, как у Майкла хрустнули кости. Сев в машину, Майкл направился в аэропорт. Весь день до вылета Габриэль проспала и только под утро еë разбудил Фрэнк, сказав, что пора выезжать. Время поездки на машине, потом посадка в самолëт, потом само пребывание в самолëте — всë это прошло для Габриэль в тумане. Она всë время молчала. Казалось, что это нарастающая депрессия, но нет. Габриэль всегда так переживала разлуку с Майклом. Ей было грустно, страшно, одиноко и ещë как-то. Одним словом — плохо. В самолëте она снова заснула. — Габриэль, просыпайся, мы прилетели. Молчание... — Габриэль, вставай. Молчание. — Ааааааа, мы ПАААААДАЕМ. Габриэль вскочила с сиденья. — Что, где??? — Ахахахах. Поняв, что это была импровизация Фрэнка для еë же пробуждения, она тоже засмеялась. — Фрэнк, а ты не мог нормально разбудить, без этих твоих "мы паааааадаем"??? — Я пытался, но теперь буду всегда тебя так будить. — Только попробуй, - пригрозила Габриэль, толкнув его в плечë. — Ладно, ладно. Пошли? — Пошли. Так они вышли из самолëта, сели в машину и направились к месту назначения. Тем временем Майкл : — Майкл, ты главное не волнуйся, слышишь, - успокаивал его Билл, так как на Майкла уже официально подали в суд по делу Джордана Чандлера. Майкл рвал и метал. На подходе очередная истерика. Но спустя некоторое время, он просто сел и сидел, не шевелясь. Он ни на что не реагировал, просто сидел и смотрел в одну точку. Когда нервы сдали окончательно, Майкл вышел в свою комнату и взял новый пузырëк с таблетками. Тем временем Габриэль : " Ну за что ему это, за что. Он не виноват. Господи, когда это всë закончится. " Габриэль сидела и плакала, когда она набирала Майкла, то слышала голос Билла. Сейчас она снова решила позвонить Майклу. — Ало. — Привет, Габриэль. Это снова Билл. — Привет, Билл. Прошу, скажи мне правду, что с ним? — Мне кажется он впал в депрессию, и у него апатия, и он подавлен, и у него опять истерика, кажется. — О Боже. Билл, сколько он выпил таблеток. — Пузырëк. Я видел, как он его выкинул. — Только не это. — Габриэль, мы потом постараемся ему помочь, а пока просто не можем. Она как будто в другом мире сейчас. Никого не видит, никого не слышит, ничего не чувствует. — А я могу с ним поговорить? — Я думаю нет, потому что он даже с родной мамой не захотел говорить. — Всë настолько плохо? — Всë ещë хуже. Они ещë немного поговорили, прежде чем повесить трубку. *** На День Рождения Майкла, Габриэль хотела приехать к имениннику, но не вышло, так как на этот день у неë назначалась важная фотосессия. В школе моделей Габриэль нравилось, даже очень. Она многому научилась. Фотосессии были разные. Один раз она даже позировала обнажённой. Габриэль училась хореографии. Еë учительницей была девушка лет 35, у неë были короткие тëмные волосы, она прекрасно танцевала, с Майклом конечно не сравнить, но и стили у них были разные. Габриэль нашла с ней общий язык и они стали близкими подругами. Вместе они разговаривали на разные темы, им было интересно вместе. — Дейзи, а я ведь даже не спросила откуда ты, - сидя за столом, в квартире Дейзи, поняла Габриэль. — Я родом из Франции, но с детства живу в Англии. — Оу, ясно. — Кстати, помнишь, ты меня хотела о чëм-то спросить? - вспомнила Дейзи, скорее всего понимая про что идеи речь. Габриэль задумалась " А надо ли? " В прошлый раз она действительно хотела спросить Дейзи о кое-чëм, а именно об отнашениях и спросить, что делать в еë случае с Майклом конечно вместо Майкла она сказала другое имя, но это не имеет значения. Спустя пару минут Габриэль поняла, что спросить надо, ей ведь уже 17. — Да, хотела. — И что же? — Нуууу... — Я наверное знаю, о чëм ты хотела спросить. — И о чëм? — Могу предположить, что ты хочешь с кем-то завести отношения. — Как ты поняла? - в шоке спросила Габриэль. — По тебе видно. — Серьёзно? — Ага, ну так что, рассказывай свою историю, разберëмся. Почувствовав себя уверенней, Габриэль начала. Она рассказала и про встречу и про то, как поняла, что любит и про поцелуй и про его застенчивось и всё такое, что он скорее всего девственник в 37 лет, да и про разницу в возрасте она тоже сказала. Окончив свой рассказ, Габриэль посмотрела на Дейзи. Она в свою очередь внимательно слушала. — Ну что я могу сказать, всë понятно, ты хочешь быть с ним, ты любишь его, а он относится к тебе, как к ребёнку, да? — Да — А ты готова? — Я люблю его, я готова, но хотела бы чтобы ты помогла мне. — Как? — Советами. — Хм, ну хорошо... Тем временем Майкл : — Майкл, может не надо, может отменим концерт, ты неважно выглядишь, - казалось эти слова уже сказали все члены команды Майкла и это начинало его бесить. Сначала он говорил " Нет, со мной всë хорошо " потом " Не нужно ничего отменять", а потом " Спасибо за комплимент " В итоге Майкл каждый раз выходил на сцену и с каждым разом это давалось всë труднее. Доза таблеток увеличивалась с каждым разом и это не могло не пугать всех близких и не близких, а просто друзей. После концерта Майкл работал, он практически не спал, только если с помощью снотворных. Он не ел, только если ему не кололи внутривенно. Снова нервный срыв. Снова ложка таблеток. Снова истерика. Уже было начало ноября, а именно время когда Майкл понял что не сможет совмещать походы в суд и концерты. Поэтому оставшуюся половину концертов Майкл отменил. 12 ноября 1993 года Майкл сообщил, что отменяет оставшиеся концерты тура. Все видели в каком состоянии был Майкл. Элизабет вообще не могла поверить, что это еë Майкл. Просто раньше он не был похож на труп. Тем временем Габриэль : — Ну есть тоже не мало важные вещи в отнашениях как например... Нуууу... — Какие? - с любопытством спросила Габриэль. — Нууу, ты знаешь как доставить мужчине удовольствие? Ну, например языком. Как заставить его стонать и просить тебя продолжать? — Оу, я никогда не задумывалась над этим, - уже задумавшись, поняла Габриэль. — А надо бы, я могу тебе дать нужную литературу, там будут инструкции, советы про оральные ласки, думаю тебе это пригодится. — Эм, спасибо, - сказала Габриэль, покраснев. - Я почитаю. Габриэль уже ложила книжку в сумку, как вдруг ей позвонил телефон. — Я выйду на минутку. — Да, да, конечно. Габриэль вышла в другую комнату, взяла трубку и услышала голос Элизабет. — Стив, когда нам вылетать. Мы уже сказали Майклу, что ему надо будет улететь в Лондон, но не сказали куда именно, так что план удался. — Какой план, - ничего не понимая, спросила Габриэль. — Ой, это... — Да, это Габриэль, так какой план и почему я о нëм не знаю. Куда вы хотите завести Майкла? Элизабет ничего не оставалось, как рассказать Габриэль их план по поводу лечения Майкла от лекарственной зависимости в специальной лондонской клинике. Габриэль была мягко говоря в шоке. Она сразу же спросила где приземлится самолёт и попросила, чтобы еë держали в курсе. Закончив разговор, Габриэль пришла обратно к Дейзи. — Дейзи, извени, но мне надо будет уехать на несколько дней, можешь пожалуйста предупредить всех, что меня не будет на доп уроках во время каникул? - уже собираясь, попросила Габриэль. — Хорошо, не волнуйся, иди. — Спасибо, пока. — Пока. Габриэль быстро вызвала такси и поехала по нужному адресу, где должен был приземлиться самолёт с Майклом. Через час Габриэль была уже на месте. Холодный ноябрь и уже почти час ночи. На взлетно-посадочной полосе аэропорта Лутон пустынно. Только что приземлившийся частный самолет подрулил к укромному месту возле заграждения. Два арендованных микроавтобуса с окнами, затянутыми белыми занавесками, подъехали к хвостовой части, где уже был спущен узкий трап. Габриэль подошла к одному из автобусов, водителем первого автобуса был охранник Стив Тарлинг — его задачей было вывести Майкла из самолета как можно более быстро и незаметно. Таможенные и иммиграционные офицеры поднялись на борт самолета для проверки документов, и Габриэль двинулась внутрь. Никто не предупредил еë, что вид Майкла будет настолько шокирующим. Подойдя к Майклу, Габриэль чуть не упала в обморок. Он сидел один и, казалось, спал. Его ноги были укутаны красным пледом, а на глаза была надвинута черная шляпа. Он был одет в черную рубашку с большим красным воротником и просторный черный кардиган с поясом вокруг талии. На ногах были потрепанные черные мокасины. Элизабет Тейлор, ее муж Ларри Фортенски, личный врач Майкла — Дэвид Форкаст и Габриэль попытались его разбудить. Элизабет встряхнула его, чтобы он проснулся, и сказала. —Майкл, пора выходить. Но он был в полной отключке, до такой степени накачанный лекарствами, что выглядел как зомби. Он выглядел абсолютно пропащим человеком. Когда он поднял шляпу, Габриэль впервые увидела его лицо таким и была шокирована. Габриэль помнила своего Майкла. Да, пускай не всегда весëлого и жизнерадостного, но... живого. Сейчас же он выглядел ужасно. Майкл был полностью загримирован, неряшливо накрашенный красной губной помадой и подводкой для глаз, с лицом белым, как у клоуна. Он был похож на трансвестита, который сделал макияж пару недель назад. Габриэль заплакала, она просто не верила своим глазам. Но вдруг все начали ходить туда сюда. Стив хотел вывести Майкла немедленно, потому что чем дольше мы оставались там, тем меньше у нас было шансов уехать незаметно. В самолете образовалось целое столпотворение: служба безопасности и служащие аэропорта, которые проверяли багаж, — но Майкла все это совершенно не трогало. У Элизабет было две собачки, она хотела взять их с собой. Это оказалось невозможно, потому что был введен карантин, но она все равно просила меня пронести их хитростью. Я отказал ей, тогда она сказала Ларри, чтобы он оставался с ними в самолете. Было видно: Ларри раздражало то, что им помыкали, в то время как все внимание было отдано Майклу. Первоначальный план Ларри и Лиз состоял в том, что они оба останутся в самолете и сразу же полетят в Швейцарию, чтобы сбить со следа прессу. Однако вместо этого Лиз решила сопровождать Майкла в клинику. Но когда он попытался встать, у него подкосились ноги, Габриэль сразу же схватила его за плечи, он был слишком лëгким, после ей стал помогать Стив и они вместе стали его поднимать. Было похоже, будто он выпил пару бутылок скотча: он совершенно не контролировал свое тело и потерял координацию. Это было печальное зрелище. Габриэль и Стив держали его, а Лиз обернула его плечи пледом и закрыл его лицо шляпой. Когда они подошли к ступенькам, то Стив взял Майкла полностью на себя. Майкл был очень высоким и навалился ему на плечо. Спускаться по узким ступенькам было страшно неудобно, внизу была бетонная площадка, и Габриэль думала “Боже, если он оступиься, то Майкл попадет в больницу уже по другой причине — не из-за своей зависимости!" Когда Стив уложил Майкла в первый из фургонов, был проделан ловкий фокус: во втором фургоне прятался двойник, одетый точно в такую же одежду. Когда певца доставили в машину, двойник проскользнул обратно в самолет и упал на его сидение, притворившись спящим. Трюк сработал: никто из проверявших документы не понял, что настоящего Майкла Джексона уже нет в самолете. Все выглядело так, будто он и Фортенски ждут, когда вернется Элизабет, чтобы затем лететь в Швейцарию, и что остановка в аэропорту Лутон была вызвана только необходимостью заправиться горючим. Психотерапевт Бичи Колкауф уже ждал в первом микроавтобусе. Он начал спрашивать, знает ли Майкл, почему здесь находится, и понимает ли, что у него серьезная проблема. Бичи начал объяснять, как будет проходить лечение. Бичи начал говорить о правилах, которым должен будет подчиняться Майкл. Сначала Бичи обратился к Габриэль, так как Майкл был не в состоянии что-либо слушать. — Габриэль, попробуешь до Майкла что-нибудь донести, хорошо? — Хорошо. — Итак, Майкл, ты должен будешь сам заправлять свою кровать, стирать одежду и полностью обслуживать себя самостоятельно. Майкл что-то мычал в ответ, этого не поняла ни Габриэль ни Бичи, никто другой. Майкл лишь просил дать ему телефон, на что Бичи отрицательно покачал головой. — Прости, Майк, но телефонные звонки надо будет заслужить. — Простите, не могли бы вы развернуть автобус и отвезти меня обратно? Если я не смогу пользоваться телефоном, я отказываюсь от всей этой затеи, - вдруг произнëс спокойно и связно Майкл. Тогда Бичи пошел на компромисс. — Ладно, Майк, у тебя есть 2 звонка. Лиз тоже была в автобусе. Она рассердилась, когда поняла, что Стив изменил план. — Почему, ты ведь всë выяснил насчёт клиники Чартер-Найтингейл в Мэрилебоне. — Вокруг этой клиники отбираются фотографы, я думаю это слишком рискованно, поэтому я договорился с Джоном Рейдерам. Он согласился оборудовать там место. — Вы все идиоты, скажите кто вообще его нанял, покажите мне этого человека. - начала ругаться Элизабет, но вдруг на перекрёстке с круговым движением, она вскрикнула из-за болей в спине. Когда автобус подъехал к дому, охранник открыл дверь и Майкл выпал из машины. Он вывалился словно труп. Слава богу, Габриэль успела подхватить его до того, как он упал на землю. Взяв Майкла на руки, Стив знал его внутрь. Он был совершенно безвольным и ни на что не реагировал. Положив Майкла на диван в гостиной, Габриэль обложила его подушками, а потом надела на него шляпу. Лиз сложила его руки на груди. Если бы кто-то вошел туда, то наверняка подумал бы, что он мертв. Его лицо было белым, он лежал абсолютно неподвижно и было похоже, что он едва дышит. Безумная картина. В течение часа Элизабет настаивала, чтобы Майкла доставили в клинику. — Я помню как он пытался лечиться сам, поэтому не говорите мне, что я не знаю о чëм говорю. В больничной обстановке лечение будет более успешным. И Вы должны это понимать, - сказала она, показывая на врача Майкла. — Не могу не согласиться. — Вот, а я про что. — Хорошо, хорошо, но не сейчас, часов в пять утра, пока фотографы будут ещë спать в своих машинах. На этом они согласились. Поэтому Элизабет вернулась в самолёт и улетела в Швейцарию для отвлечения прессы. Габриэль всë время сидела рядом с Майклом и держала за руку, пока Стив придумывал, как проще будет доставить Майкла в клинику. Придумав, Стив и Габриэль вместе с Майклом приехали к клинике около 5 утра, когда фотографы ещë спали в своих машинах. Подъехав к заднему крыльцу Стив ответ Майкла на верхний этаж, куда не было доступа посторонним. Но певец заперся в своей палате и отказывался выходить. Габриэль осталась сидеть в машине, так как ей запретили проход. Но через несколько минут всë же разрешили войти. Она подошла к оплате Майкла и услышала, что он включил радио. Здание и вправду казалось пустым и неуютным. Оставив на страже одного из охранников Элизабет Тейлор, Стив и Габриэль пошли вместе со смотрителем проверять первый этаж. Но как только мы начали спускаться по лестнице, нам позвонил администратор. — Скорее сюда, Майкл Джексон пытается сбежать! Мы сразу же бросились обратно. Как оказалось, пока охранник прилег отдохнуть, Майкл покинул свою палату и заскочил в лифт. Он нажал кнопку “1”, думая, что это выход, но английская нумерация этажей отличается от американской. Он бродил по этажу, вежливо спрашивая пациентов. — Как отсюда выйти? Габриэль стало ужасно жалко его, он на самом деле намеревался вырваться и готов был отправиться на улицы Лондона в жуткий мороз. Половина мировой прессы охотилась за ним, а он чуть было не попал им прямо в лапы. Представляете, что было бы, удайся ему побег? Пока Стив велел помощнику охранять задний выход, Габриэль бросилась на первый этаж. Майкл к тому моменту был уже сильно раздосадован. Он хлопал рукой по стене и говорил высоким голосом. —Я хочу выбраться отсюда, мне здесь не нравится. Габриэль хотела отвести его в лифт, но не получалось, поэтому на помощь пришла медсестра и они вместе отвели его в лифт. Габриэль держала его, и он начал успокаиваться. Заведя его в палату, Майкл не отпускал еë руку. — Не бросай меня. Мне здесь плохо. — Майки, я приду утром, обещаю, - после этих слов Габриэль вышла из палаты со слезами на глазах. На следующее утро медсëстрам было велено осмотреть его вещи на предмет препаратов. Габриэль стояла рядом и видела, как они начали осматривать его личные вещи. У него был старая желтая сумка с диктофоном и дневниками внутри. Медсестры опустошили ее и нашли 13 пузырьков с лекарствами, которые конфисковали. Габриэль была в шоке. 13 пузырьков. Между тем репортеры окружили клинику, и было решено перевезти Майкла обратно в дом Джона Рейда для продолжения лечения. Многое нужно было перевезти вместе с ним. Его персонал был замаскирован под пациентов, и в течение всего дня они уходили через парадный вход пешком или отъезжали на такси. Примерно в миле от клиники их подбирали машины. Майкл покинул госпиталь в полночь. Стив нарядил его в мешковатый спортивный костюм, длинное пальто, шапку и шарф. Он прошел по подземному переходу в здание по соседству и ждал в подвале сигнала к выходу по рации. Майкл был абсолютно невозмутим. Он дождался сигнала Стива, потом сел в машину, и мы поехали. Ему понравился маскировочный костюм, но он отказался сменить обувь. Это было крайне легкомысленно, потому что мокасины выдавали его. Он прошел к машине на цыпочках, прямо как Майкл Джексон. Если бы кто-нибудь взглянул на него в тот момент, то непременно догадался бы — но никто не посмотрел, а через секунду они уже скрылись из виду.