Улыбнись милая

Густая теплая кровь брызнула на лицо Аластора, окрасив его в красный цвет прежде, чем он успел отойти в сторону. Она хлынула с такой силой, что пролилась дождем на тротуар и запятнала бетон. Предсмертные крики мужчины сменились болезненным всхлипом, за которым последовала темно-красная лужица, вытекшая у него изо рта рекой. Аластору оставалось только с удовольствием наблюдать, как мальчик бесконтрольно корчился на земле, захлебываясь собственной кровью. Глаза полоумного, всего несколько минут назад смотревшие на него с таким неосмотрительным самодовольством, были так широко распахнуты от страха и ужасной гримасы, что можно было подумать, что он смотрит прямо на саму Смерть, с её физическим воплощением, ухмыляющимся ему сверху вниз, что это сводило с ума. Поток крови постепенно прекратился, и к тому времени она покрыла парня и просочилась глубоко во всё щели на его лице, так что Аластор больше не мог видеть его испуганных глаз. Открытая рана всё ещё влажно блестела среди разорванной плоти и мышц, тревожное и гротескное зрелище, которое в глазах Аластора казалось шедевром. — О, мой гребаный боже... Когда он услышал это хныканье, он внезапно вышел из какого-то похожего на транс оцепенения, в котором находился, и резко обернулся, обнаружив, что другой смотрит на него с неподдельным трепетом. Он всё ещё сжимал свой уже дважды сломанный и кровоточащий нос, но, похоже, это не было в центре внимания, поскольку большая часть сцены лежала перед ним... Прежде чем бедный парень успел что-либо понять, Аластор набросился на него, швырнув на землю и придавив своим весом, так же, как он сделал с предыдущим. Он оседлал парня и ударил его в живот, отвесив ему один хороший удар без всякой уважительной причины, кроме как в отместку за ту маленькую засаду, которую он устроил. Это превратило беднягу в сплошное брызжущее слюной месиво. — П-п-пожалуйста... - захныкал парень, его голос срывался от рыданий, а слезы быстро текли по его щекам. Послышался тихий журчащий звук, и глаза Аластора расширились от удивления и отвращения, когда он понял, что этот дурак, черт возьми, обмочился! Он уже собирался осудить этот гнусный поступок, но вырванный кусок окровавленной плоти, всё ещё зажатый в зубах, заставил его осознать это. Всё ещё теплая и мягкая на месте укуса, пролитая кровь обволакивала его язык острым привкусом металла и соли, беспорядочно стекала в рот и, возможно, пачкая пиджак. Аластор тут же выплюнул его, и оно приземлилось прямо у головы парня, заставив его заплакать ещё громче от ужаса. — О боже... отпусти... меня... п-п-уйди... умоляю… пожалуйста... п-прости… пожалуйста... — Боюсь, Бог сейчас не сможет тебе помочь, - пробормотал Аластор сквозь натянутую улыбку, и его руки нащупали тощую шею парня, обхватив её и сильно сжав. Это убийство было гораздо более тихим, чем предыдущее, поскольку бедный парень был совершенно не в состоянии использовать свой голос, поскольку его дыхательные пути были заблокированы. Его руки схватили Аластора за запястья, грязные ногти впились в его кожу, когда он жалобно пытался убрать руки, а ноги яростно брыкались, чтобы освободиться, но сопротивление было напрасным, поскольку Аластор только усилил хватку, в результате чего весь воздух остался в теле. Задыхаясь. И по мере того, как шли секунды, нехватка кислорода сочетании с сильным ударом в лицо и нарушением кровообращения в голове медленно давали о себе знать, поскольку отчаянное царапанье замедлилось, только руки Аластора безвольно сжимались. В темноте было неясно, но Аластор почти мог разглядеть оттенок синевы, заливающий его лицо, а его испуганные глаза выглядели такими выпученными, что, казалось, могли выскочить прямо из орбит. Затем эти глаза медленно закатились вверх к его затылку, как раз в тот момент, когда его ослабевшая хватка, наконец, ослабла, и все тело, наконец, перестало двигаться в борьбе. Аластор ждал, прошло несколько секунд, после того, как тишина охватила парня, а он остался сидеть верхом на теле и постепенно ослабляя руки, всё ещё висевшие на шее на случай внезапного рывка, прежде чем полностью отстраниться, как только убедился, что лежит неподвижно и всё кончено. Не отрывая взгляда от безжизненных глаз, смотревших на него, он заставил себя встать на шаткую позицию. Тяжело дыша, Аластор внезапно осознал, в каком состоянии сейчас находится его тело. Удары, полученные им в живот, заставили его вибрировать от боли - без сомнения, оставив после себя множество синяков, но он был совершенно уверен, что ни одно из его ребер не было сломано, поскольку удары были недостаточно сильными, чтобы это сделать. Затылок у него пульсировал в том месте, где он прижал его к лицу своего нападающего, наверняка образовав форму гусиного яйца. Любой на его месте рухнул бы на землю в полном изнеможении и агонии, но не он. Он предположил, что прилив адреналина был поводом подавить эти неблагоприятные чувства настолько, чтобы насладиться моментом. Музыка безнадежности и отчаяния воспевала его безумные стремления и поощряла его жажду крови. Уничтожение их жалких маленьких жизней вызвало у него экстаз, сродни тому, как снежная птица наслаждается леденцами. Вспоминая мольбы последнего о пощаде, он не мог удержаться от радостного смеха, чувствуя себя настолько сильным, что пресек их жалкие попытки проявить силу и показал им, на что способен настоящий убийца. И когда он засмеялся, он почувствовал, как капля упала на угол его губ, и вспомнил, что его лицо было практически залито кровью от небольшого укуса, который он откусил. Он не был точно уверен, насколько всё было плохо, но сейчас беспокоиться было не о чем, и он небрежно слизнул струйку крови, наслаждаясь опьяняющим вкусом. «Восхитительно...» он внутренне вздохнул, чувства обострились от кайфа. И это было достаточно сильно, чтобы он понял, что позади него раздаются негромкие хлопки, и он резко повернул голову, чтобы увидеть светловолосого мужчину в белом, стоящего прямо над выпотрошенным телом и смотрящего прямо на него с широкой леденящей душу улыбкой. — Похоже, ты попал в неприятную ситуацию, мой друг, - заметил Большое Яблоко, и его улыбка превратилась в коварную ухмылку. — Позволь мне помочь тебе.

***

— Кто это, черт возьми, такой? — Хаск. — Аластор? Какого черта ты звонишь? Несмотря на боль в груди, Аластор от души рассмеялся: Ты упоминал что-то о том, что не будешь заниматься моим дерьмом, если не сможешь выпить. Итак, я просто хотел уточнить, ты выпил? Последовала тишина, и она длилась довольно долго, и Аластор был почти уверен, прервался ли звонок или Хаска не было рядом. Но прежде чем он успел ответить, грубый голос вернулся, раздраженно спрашивая: Что, черт возьми, ты сейчас натворил? — Простая самооборона, друг мой, - ответил он, мрачно вспоминая, из какой неприятности ему удалось выбраться. — В любом случае, я не могу сейчас вдаваться в подробности. Мне нужно, чтобы ты с Ниффти смотались в переулок за углом Лафейетт. У нас не так много времени. — Подожди. Что, черт возьми, происходит? Где именно ты находишься? — Как бы я ни ценил такую редкую заботу, дорогой Хаск, боюсь, на это нет времени, - резко ответил Аластор, в нём закрадывалось нетерпение, и в его напряженном голосе послышалось легкое раздражение — Просто приди сюда, пока не появились копы. Ещё одно многозначительное молчание, повисшее из-за неуверенности, в которой, вероятно, находился Хаск, и Аластор был почти готов снова скомандовать, пока не раздалось краткое: Хорошо, хорошо. Мы будем там. После этого заявления Аластор больше ничего не сказал и молча повесил трубку. Он надеялся, что Хаск и Ниффти позаботятся о том, чтобы тела были утилизированы должным образом до рассвета, если они доберутся до убежища за мусорными баками и выброшенными коробками до того, как появится полиция со всеми этими криками во время его маленькой суматохи кто-нибудь наверняка услышал и сделал тревожный сигнал и это, безусловно, будет для них хорошей работой, когда они обнаружат большое пятно засохшей крови на бетонном тротуаре. Несомненно, это была ужасная работа, но учитывая нехватку времени и то ужасное состояние, в котором он оказался, это было лучшее, что он мог сделать. Он бы подумал о том, чтобы принести их домой, так как давно уже не «ел» хорошо, но решил, что это слишком сложная задача для него. Кроме того, ему точно не нужен был риск того, что «проблемный человек» узнает, где он живет. Говоря о нём, Аластор потащился к ожидающему его машине, которая была припаркована прямо возле телефонной будки. Он забрался внутрь так осторожно, как только мог, хватаясь за бок, когда устраивался поудобнее. Когда машина быстро отъехала, появилась рука со сложенным куском ткани. — Ты грязный, - заметил Большое Яблоко с фальшивой улыбкой. — Я не хочу, чтобы ты размазал это по всем сиденьям. Жена этому не очень обрадуется. Аластор ничего не сказал, когда взял тряпку, вытирая все следы крови, которые остались на его лице. Большая часть его уже высохла и нуждалась в хорошей очистке, но пока не было слишком очевидно, что он просто откусит кому-нибудь шею, и этого будет достаточно. На заднем сиденье машины повисла тишина, пока он занимался отчисткой, но он прекрасно понимал, что за ним пристально наблюдают. Большое Яблоко сидел рядом с ним, скрестив ноги и обхватив руками трость, сняв цилиндр и положив его сбоку на сиденье. Глядя на него краем глаза, Аластор с любопытством задавался вопросом, как он на самом деле сидел рядом с одной из самых влиятельных фигур в преступном мире Сухого закона. Он утверждал, что просто «проходил мимо» и случайно увидел драку, когда услышал шум. Аластор не пытался скрыть своё преступление, поскольку оно было у него на виду. Важная персона больше походило на какого-нибудь модного шоумена, чем на безжалостного мафиози, но ауру, которую он нес, ясно давала понять, что с ним нельзя шутить, если только человек не готов столкнуться с непредвиденными и ужасными последствиями. Несмотря на то, что Аластор был уверен в своих силах, он был не из тех, кто действует так глупо и опрометчиво против кого-то, намного превосходящего его - два дурака, которые лежали мертвыми на земле, были яркими примерами того, что могло произойти, если бы он попытался. Но, по общему признанию, если бы до этого дошло, Аластор был готов атаковать в случае необходимости, не думая о том, что этот человек с ним сделает, если это означает спасение своей собственной шкуры. Но тогда всё, что сделал этот человек, - кроме как предложил ему свою помощь и даже подвезти, чтобы он не ходил по улицам, выглядя как человек, только что совершивший убийство. Несмотря на вежливость, был скрытый приказ, из-за которого казалось, что у него не было выбора, и к нему следовало прислушаться. И хотя Аластор всё ещё был осмотрителен, его любопытство привлекло внимание. Он всегда был из тех, кто отбрасывает осторожность и смотрит, куда это его приведёт, и было бы совершенно грубо с его стороны выглядеть таким трусом, даже когда дело касается такой большой шишки. — Вы обычно подбираете людей на улицах? - Аластор нарушил молчание, наконец повернувшись и взглянув мужчине прямо в глаза с его обычной улыбкой на лице. Большое Яблоко, наблюдавший за ним всё это время, улыбнулся в ответ так же сердечно. — Только тех, кто устраивает настоящее шоу, - ответил он. — Как тебе вообще удалось провернуть такой трюк? — Годы практики. — Такой опыт! Ты с этими дураками расправился голыми руками, - восторженно восхищался блондин, похожий на ребенка в кондитерской. — Не думаю, что я когда-либо встречал такое животное, как ты. — И что ты собираешься делать с таким «животным», как я?- Поинтересовался Аластор. — Не думаю, что ты планируешь привлечь меня к ответственности? Это заставило его рассмеяться, весело покачав головой. — Ну, это было бы такой тратой времени! О, нет, нет, нет. Я не хочу, чтобы закон наложил лапу на такое интересное создание, как вы! — Если это не так, что тогда? — О, без особой причины! - Заявил он, беззаботно махнув рукой. — Я просто подумал, что вам нужна помощь, и я просто оказал её. Намерение, стоящее за этими словами, стало очень ясным Аластору, он прищурил глаза и фыркнул с веселым скептицизмом. Он отложил ткань, поправил жилет и понимающе заметил: Я не уверен, каким идиотом ты меня считаешь, но даже я знаю, что у всего есть цена, особенно для такого «уважаемого» человека, как ты. Так что я бы посоветовал нам не ходить вокруг да около, хорошо? Мафиози отреагировал не сразу, он просто посмотрел на Аластора любопытным взглядом, наверное, недоумевая, почему он не напуган и совсем не запуган тем, что его может ждать. Но Аластор был не из тех, кого легко запугать. Затем губы Большого Яблока растянулись в улыбке, и он задумчиво присвистнул. — Хм, возможно. Но всему своё время, друг мой! Ведь с хорошими сделками никогда нельзя торопиться! К тому же уже поздно. Я не хочу заставлять жену ждать. Он сказал, сделка? — И почему ты так уверен, что я соглашусь на это? Улыбка Большого Яблока дрогнула от волнения, поскольку он, без сомнения, почувствовал внезапное опасение. — О, поверь мне. Все отчаявшиеся дураки возьмут всё, что смогут, если госпожа Удача не будет на их стороне. Кто поймёт этих мафиози. Лучше не подвергать сомнению то, что они делают. Слова Хаска звучали в его голове, и Аластору нечего было на это сказать, тем более что теперь было очевидно, что этот человек определенно замышлял, как с пользой использовать его теперь, когда он знал его маленький секрет. Это раздражало его, поскольку сделка не была чем-то, что он одобрял. Ему было комфортно работать в основном по собственному желанию, он испытывал удовлетворение от того, что всё контролирует, чего, как он знал, у него не было бы, если бы ему пришлось быть полезным кому-то, особенно Большому Яблоку. Но он был достаточно умен, чтобы знать, когда следует придержать язык, поскольку был уверен, что любая форма непослушания, проявленная в его присутствии, немедленно сломит его. С гангстерами было не так-то просто иметь дело, особенно если это был проклятый босс мафии. Но даже тогда в нём всё ещё оставалось любопытство к этому интересному повороту событий, и – будь он проклят – он действительно хотел знать, что произойдет с этого момента. Он решил, что было бы несколько забавно пройтись с этим по тонкому льду, и, если понадобится, ему будет трудно придумать, как заставить это работать в его пользу. — Аластор Карлон! - Уверенно ответил он, как будто ему нечего было терять. — Рад с вами познакомиться. Мафиози кивнул в знак признательности, но его губы снова растянулись в леденящей душу ухмылке, наполненной злобой и коварством. — До следующего раза, мистер Карлон. Приняв окончательное решение, Аластор закрыл дверь и смотрел, как машина уезжает в ночь, прежде чем вернуться домой, убедившись, что он скрылся из виду. Ему было очень стыдно признаться, что последнее обещание ошеломило его, и тот факт, что его вот так просто отпустили, заставило его почувствовать беспокойство, от которого ему было не слишком комфортно. Его нервы были напряжены, и он не мог удержаться, чтобы не оглядываться через плечо слишком часто. На сегодня у него было достаточно сюрпризов, и он был не в настроении разбираться с ещё одним, слишком хорошо осознавая подкрадывающуюся усталость. Берег, казалось, был чист, но он пока не мог расслабиться. Спустя долгое время показался его дом, и он вздохнул с облегчением. Всё, что он хотел сделать, это хорошенько отмокнуть, чтобы избавиться от крови и грязи, а затем приступить к латанию всего, что требовало ухода. Может быть, стопочку бурбона, чтобы успокоить свои нервы. Но как бы сильно он ни был настроен на то, что больше никаких сюрпризов на ночь не будет, казалось, что эта идея его не устраивала. — Аластор?!