---
Последний оплот человечества, как его называло правительство, – Тейват. Достаточно большой теперь уже город, отхвативший во время катастрофы и перестроения некоторые территории, сравнимый по размерам с некогда существовавшим Чунцинем. Делится на восемь административных районов, хотя деление было придумано самими нынешними жителями. И вот, пересекая границу между районами Сумеру и Ли Юэ, парень удивлялся, сколько же ещё им нужно ехать. Дорога утомляла, он не спал уже двое суток в поисках нормального укрытия, потому глаза слипались, а концентрация внимания была низкой как никогда. Мужчина на соседнем кресле похлопал его по плечу, обращая на себя внимание. — Нам ехать ещё часа два точно, вали назад и поспи, — парень недоверчиво посмотрел на Итто краем глаза, всё-таки притормаживая на обочине. — Да не угроблю я твою машину. Такие тачки, без телеков или любой другой херни, сейчас на вес золота. Реально, поспи, на тебя смотреть больно. Парень аккуратно перебирается назад, его голову кладут на чужие колени, и веки смыкаются окончательно, меньше чем за минуту он засыпает. Горо, поджав губы, смотрит на водительское сидение, что-то обдумывает и всё-таки заводит диалог. — Он выглядит потрёпанным, будто недавно сталкивался с порождением, — ведёт ушами, прислушиваясь к мерному дыханию. — Скорее всего, — жмёт плечами мужчина, выезжая на дорогу. Вокруг лишь трасса и пустота, тёплый воздух врывается сквозь приоткрытые окна. — Хоть и передали, что твари убрались из города, но они засели в Сумеру. Почему оттуда никого не эвакуируют, хуй его знает, конечно. — Не выражайся ты, ну! — Горо фыркает на Итто и раздраженно цыкает, замечая через зеркало как тот закатывает глаза. Этот праведный гнев быстро улетучивается, и он смещает взгляд на поля за окном, печально улыбаясь одними уголками губ, возвращая диалог в изначальную тему, — Потому что так всегда. Не знаю, что происходит, но, кажется, нам многое недоговаривают. — Твоя правда, — кивает несколько раз Итто, сосредотачиваясь полностью на дороге. Два часа пути пролетают незаметно. Горо, тоже задремав, кутает плечи нового союзника своим хвостом, ладонями сжимает чужую футболку. Мужчина смотрит на эту картину в зеркало заднего вида и улыбается, как отец, увидевший своих жену и дочь уснувшими на диване в ожидании. За высоким металлическим ограждением видно прямую крышу и несколько труб, из которых валит дым. Ворота приветственно открываются, пропуская транспорт внутрь, рядом стоят две девушки, о чём-то перешёптываясь. Та, что со светлыми волосами и в красной толстовке, показывает что-то своей подруге, которая несколько раз задумчиво кивает, после чего нажимает на кнопку, и ворота вновь закрываются. Аратаки, насвистывая какую-то мелодию, выключает зажигание, ставит машину на ручной тормоз и выходит, еле складываясь, чтобы не отбить себе голову или не расцарапать металлическую поверхность рогами. Обе девушки подскакивают, улыбаясь. — Наконец-то вы приехали! — девушка в красной толстовке почти визжит, делая шаг навстречу, останавливается, немного обиженно скрещивает руки на груди, — Вас две недели не было! Хоть письмо бы послали, а то Хэйдзо уже волосы на голове рвать начал! — Тише, мелкая, – и тут же, показывая дурной пример, Итто начинает громогласно хохотать. На заднем сидении начинается копошение. — Они уснули в дороге. Если бы этот поц так тщательно не прятался, управились бы дня за два, учитывая дорогу. — Если бы я «так тщательно не прятался», вы бы меня вообще найти не смогли, — глухо бормочет парень, выковыривая себя из машины. Он осоловело моргает, рассматривая людей перед собой. — Итто, ты просто придурок, — хрипит Горо, широко зевая, при этом ушки его стоят торчком. — Эй, ты чего обзываешься?! — вопит Аратаки, принимаясь гоняться за пареньком по всей свободной площадке. Из дверей, по всей видимости, бывшего завода, высовываются целых три человека: парень с пурпурно-красными волосами, который безбожно лукаво улыбается; второй совсем немного выше, со светлыми волосами и таким понурым взглядом льдисто-голубых глаз, будто его заставляли нести этот завод сюда на своих плечах; и девушка, лет на пять старше предыдущих двух, с повязкой на левом глазу и такой же лукавой улыбкой, как и у первого. Они подходят ближе и рассматривают новоприбывшего со скурпулёзной внимательностью. Непонятно откуда вырастает парень с серьёзным лицом, красными глазами и такими яркими волосами в цвет радужки, что в глазах рябит. Бывший архитектор даже щурится, желая совсем неприлично потереть глаза. — Дилюк Рагнвиндр, — представляется мужчина, протягивая руку для рукопожатия. — Ты когда-то проектировал это здание для завода, потому что предыдущее было совсем негодным. Сейчас тут наша база, в прочем, Итто и Горо наверняка тебе обо всём уже рассказали. — Кхм, да, — парень кивает и пожимает чужую ладонь, рассматривая остальных. Все они смотрят с неким предвкушением. — Я Кавех. — Да, я знаю, — отмахивается Рагнвиндр, приглашая за собой. — Те две девушки, — он взглядом указывает на тихо переговаривающуюся между собой парочку подруг, — Кли и Ёимия, наши подрывницы, без них на вылазки мы не ходим. Итто и Горо ты уже знаешь, они у нас главная атакующая сила. Есть еще Хэйдзо, — мужчина взмахивает рукой в сторону того парня со странно-пурпурным цветом волос, — Он был детективом, теперь наш стратег, можно сказать, мозг команды. Альбедо, отвечает за медикаменты и еду, — методом исключения Кавех понимает, кто из всей этой компашки Альбедо, — Он сам здесь устроил локальную ферму, так что и овощи, и мясо у нас есть. А это Бэй Доу, бывший генерал-лейтенант морского флота, — девушка ловит взгляд красных глаз, краем уха услышав своё имя, шутливо хмыкая, — Сильная и умная женщина, со всем может помочь и всё рассказать. Правда пьёт много. — Дилюк делает паузу, многозначительно переводя взгляд обратно на архитектора, — Позвал я тебя сюда не только ради переоборудования базы. Я хотел бы, чтобы ты присоединился к нам. Ты отлично справлялся один, в группе наверняка будет проще. — Если честно, я не понимаю, зачем вы предлагаете присоединиться, — после короткой паузы парень закусывает нижнюю губу, осматривая помещение вокруг себя: большой ангар с бывшим оборудованием для производства вина, которое, по всей видимости, теперь не используется. Справа высокая лестница, ведущая на второй уровень с парапетом и несколькими дверьми. — Я неизвестный человек, выживающий в одиночку. Возможно, я вообще больше не тот Кавех, который был, а порождение. С чего бы бывшему бизнесмену так рисковать? Здесь есть какой-то подвох, о котором мне никто не сообщает. — Что ж, порождением ты быть не можешь, иначе Горо убил бы тебя на месте, он их чувствует, — произносит некогда винный магнат, присаживаясь в какое-то плетёное кресло, и жестом предлагает Кавеху сесть в другое напротив. Тот не отказывается. — Это во-первых. Что же до во-вторых, то твоя помощь с перестройкой действительно необходима как никогда. Это место тяжело назвать пригодным для жизни. — Это я уже понял, — раздраженно обрубает парень, доставая из кармана потёртой куртки пачку сигарет, хмурится, хлопает по всем карманам на одежде на предмет зажигалки, находя ее во внутреннем кармане, и прикуривает. Рагнвиндр смотрит осуждающе, но ничего не говорит. — Пригласили бы меня для переоборудования и отпустили б восвояси, но ты же настаиваешь остаться. — дым рассеивается по ветру, распространяя горький запах табака, — Сам понимаешь, как с моей стороны это выглядит. Будь добр, объясни причину. — Да, понимаю, — Дилюк тяжко вздыхает, наблюдая за струйкой сизого дыма. — Нам бы пригодились твои навыки выживания. Плюс ко всему, твой отец был связан с моим отцом. Ты бы мог мне помочь найти его. — Мертвецы не рассказывают сказки, — печально усмехается Кавех, наблюдая за искренним непониманием на лице собеседника. — Мой отец погиб ещё во время Старта. А про местонахождение твоего он мне ничего не рассказывал, так что я тут абсолютно бесполезен. — Тогда прими первую причину, — склоняет голову Рагнвиндр с едва заметной тенью разочарования, улыбаясь одним уголком губ. — Кажется, я вижу тебя насквозь, Рагнвиндр, — задорно фыркает Кавех, туша сигарету в как раз оказавшейся под рукой пепельнице с несколькими скомканными окурками. Видимо, курит он тут не один. — Если ты похож на своего отца характером настолько же, насколько похож внешне, то могу сказать только то, что у тебя слишком обострённое чувство вины и справедливости. Если ты хочешь отдать должок за меня и мою мать, то не стоит. — Должок за тебя и твою мать? — непонимание на лице Дилюка только усиливается, мужчина стучит пальцем по подбородку, каким-то внезапным порывом подскакивая с кресла. — Подожди, мой отец что-то обещал? — Ага, — Кавех вздрагивает и отстраненно кивает, вглядываясь в стену, на которой висели какие-то чертежи. — Не знаю уж, были наши отцы провидцами или что-то вроде, но они, незадолго до Старта, дали друг другу обещание в случае гибели одного из них присматривать за его семьёй. Ты не знал? — Нет, — Рагнвиндр падает обратно в кресло, поднимая с пола какой-то блокнот и пролистывая. — Я не знал, но если ты говоришь, что это связано с тобой и твоей матерью, то где... — Хер его знает, — перебивает, понуро пожимая плечами, парень, косо ухмыляясь. — Одно из порождений сожрало её на пятнадцатый день, когда я был на вылазке за едой. Не знаю, осталось ли вообще хоть что-нибудь от моего дома. — Я сожалею, — Дилюк и правда выглядит пришибленным этим разговором. — Не нужно, — Кавех хлопает себя по бёдрам и бодро встаёт. — Что ж, я согласен помочь вам с базой, но оставаться здесь лишь из-за твоего чувства вины не буду. — Останься не из-за моего чувства вины, а из-за дружбы между нашими отцами, — серьёзно произносит Рагнвиндр, вставая следом и серещивая руки на груди. — Я думаю, они оба были бы рады такому исходу событий. — Были бы? — бывший архитектор непонимающе щурится, а потом поражённо открывает рот. — Подожди, твой что... — Неизвестно, – очередь Дилюка перебивать. Он сжимает челюсти, проводя рукой от кисти до локтя. — Поэтому я и ищу его. Я знаю, что он контактировал с кем-то из правительства, но, ходят слухи, что его видели с членами Каэнри'ах. — Ну ничего себе, — присвистывает парень, получая в руки план здания и обдумывая, что можно сделать. — Неплохие союзники. Я, кстати, слышал о кое-ком оттуда, кого можно было бы тоже позвать к вам. Он будет отличной помощью. — Нет, — внезапно слишком жёстко отрезает Дилюк, направляясь на второй уровень. — Я не буду сотрудничать с теми, кто украл моего отца. Мужчина скрывается за одной из дверей, и в ангар заваливается целая толпа, обступая Кавеха со всех сторон. Юные девушки разглядывали с головы до ног, чему-то своему кивая. Уже знакомый ему Горо вилял хвостом, склонив голову к плечу. — Не хочешь перекусить? — спрашивает тот, кого назвали Альбедо. Выглядит он так, будто несёт небо на своих плечах. Тяжёлые брюки карго мягкого коричневого цвета и плотная вельветовая рубашка на нём почти висят. Парень дарил странное ощущение лёгкой безнадёжности своими синяками под глазами. — Есть овощной суп. — О, да, хочу, — улыбается Кавех, идя за парнем в сторону импровизированной кухни. Тут было всё, что необходимо: большой обеденный стол с кучей стульев, которые были растащены по всем уголкам базы, старый, но добротный холодильник внушительных размеров, целых три газовых плиты и большая раковина. Создавалось ощущение, будто они находятся в студенческом общежитии, а не на базе выживших, многие ребята и правда выглядели как перемолотые пересдачами учащиеся. Не то чтобы Кавех был удивлён: жизнь всех знатно потрепала. Не только его и их, вообще всех. Мало кто мог вспомнить каково было до так называемого "Старта". Женщина с повязкой на глазу, кажется, Бэй Доу, села ровно напротив него, приободряюще улыбаясь. Она создавала ощущение строгого учителя и доброй мамы одновременно: в уголках единственного видимого глаза собрались небольшие морщинки от улыбки, взгляд был мягкий и изучающий. Одежда, грубая и тяжёлая, в то же время со вкусом подобранная, сидела на ней так, будто пошита лично для неё. — Ты не беспокойся, — машет рукой она, пока Альбедо разогревает суп на плите для всех, — Дилюк тот ещё заносчивый засранец, но если с ним всё как следует обсудить, он сможет принять взвешенное решение. — Надеюсь на его благоразумие, — фыркая, подсаживается Хэйдзо, раскладывая перед всеми столовые приборы. Две юные девушки греют чайник и ополаскивают кружки, о чём-то перешёптываясь. — Уж извини, но я ваш разговор подслушал. Моя задача за всем бдеть, этим я и занимаюсь. Кавех дело сказал: нам нужен парень, который был связан с Каэнри'ах. Во всяком случае, можно установить за ним круглосуточную слежку, чтобы точно не подвёл. — Дилюку застилает глаза желание мести, — пожимает плечами женщина, принимая от Наганохары сахарницу и по-доброму ей улыбаясь. — Это может его погубить. Месть разрушает. А ещё не даёт объективно смотреть на вещи. — Я думаю, он может вас услышать, — вздыхая, подмечает Альбедо, ставя в центр стола кастрюлю, пока девушки расставляют тарелки и горячие чашки, от которых вкусно пахнет свежим чаем. — Не мне вам говорить, что это закончится многовековой обидой и постоянным бубнежом о нашей недалёкости. — Ты сам о нём сплетничаешь! — хихикает Кли, наливая себе еду в тарелку. — Либо крестик сними, либо ширинку застегни. — Боже, Кли, кто тебя этому научил? — кривится Бэй Доу, честно пытаясь скрыть смешок за покашливанием, и пододвигает к Хэйдзо и Альбедо тарелку с небольшими лепёшками неправильной формы, явно испечёнными самостоятельно. — Дилюк, конечно, — фыркает она, запихивая себе в рот ложку супа и почти целую лепёшку, довольно жуя. — Кли, умоляю тебя, ешь аккуратнее, — ворчит Альбедо, перегибаясь через стол и вытирая салфеткой чужой рот. — Кажется, стоит попросить Алису напомнить мастеру Рагнвиндру о том, когда следует закрывать рот. И тебе, Кли, тоже, не обольщайся, у тебя сейчас картошка изо рта вывалится. Девушка кивает, прикрывая рот рукой. Она совершенно невозмутимая, кажется, смутить её задача нелёгкая. Кавех чувствует себя неловко: как будто ворвался на семейное застолье к чужим людям на другом конце планеты, при этом они даже на его языке не говорят. Он ощущает себя лишним. — А ты ешь бодрее, давай! – Бэй Доу заботливо кладёт на край его тарелки несколько лепёшек. — Смотри, какой худой, ужас просто. В помещение заходят Итто и Горо. Хватают свои тарелки и кружки, тоже садясь за стол. Хвост низкого парня бодро виляет из стороны в сторону, кажется, несколько раз ударив Альбедо. Тот лишь с выражением вселенской усталости отодвигает на несколько сантиметров в сторону свой стул, продолжая есть. Тишина спокойная и приятная для всех. Для всех, кроме Кавеха. Он ощущает себя сидящим рядом с ними и одновременно смотрящим на всё со стороны. Как будто он не должен тут присутствовать, лишь наблюдатель за чужой идиллией. Он доедает, встаёт из-за стола и моет посуду за собой. Кли и Ёимия печально переглядываются, смотря новичку в спину. — У меня много дел, извините, что оставляю. Хэйдзо пожимает плечами, подпирая голову кулаком. Итто чешет подбородок, бормоча что-то о неразговорчивых, за что получает смачный шлепок по макушке от Горо.---
Кавех сидит в плетёном кресле. В одной руке у него карандаш, которым он стучит по куску фанеры, на который прицепил ватман, а в другой тлеющая сигарета. Четвёртая за последние полчаса. Ему хочется рвать на себе волосы, а ещё лучше врезать кулаком по лицу некоему бывшему винному магнату. Архитектор уже и забыл, каково это общаться с людьми, имеющими пожелания не сопоставимые с реальными возможностями. Некий абстрактный, предположим, мало вероятно существующий, винный олух желает полного переоборудования ангара под жилые помещения, имея в ресурсах ровно шесть квадратных метров фанеры и старое проржавевшее колено унитаза, неизвестно зачем валяющееся в подвале. Когда мысли плавно перетекают к тому, как он тушит сигарету не в пепельнице, а в чьём-то, конечно же абстрактном и совершенно точно несуществующем, красном глазу, виновник подкатывающего нервного срыва спускается со второго уровня, закрывая пальцами нос и морщась. — Ты всё здесь насквозь прокурил, — с отвращением выдаёт хозяин базы, садясь в кресло напротив. — Уж извините меня, многоуважаемый господин Рагнвиндр, что я пытаюсь сделать что-то с тем, что у кого-то объективно завышенные требования при полном отсутствии ресурсов для этих требований, — бурчит Кавех, совсем зло щурясь и стискивая фильтр между пальцев. Вот бы воткнуть кое-что в кое-чей гла... — Ты хотел обсудить со мной что-то важное, — игнорируя всю желчь в голосе архитектора, спокойно выговаривает Дилюк, скрестив руки на груди. — Во-первых, пересмотри свои хотелки, — раздраженно выдыхает из лёгких остатки дыма архитектор, откладывая на пол фанеру. — Я уже говорил, что можно сделать при том, что ты имеешь. — Ресурсы не проблема, — тараторит бывший винодел так, будто он всё ещё миллионер с неограниченной властью. — Не проблема?! — Кавех буквально вскрикивает, вскакивая и опрокидывая кресло. — Где ты сейчас найдёшь команду хороших строителей, кучу арматуры, пару тысяч квадратных метров стекловолокна и дебила, который будет верить в твои слова? — Дебил уже здесь, — приподнимает бровь мужчина, издевательски улыбаясь. — Я рад, что ты объективно смотришь на свои умственные способности, — хмыкает бывший архитектор, поджигая новую сигарету. Рагнвиндр снова кривится. — Либо принимай те условия, которые я тебе даю, которые реализуемы в нынешних реалиях при наличии энного количества людей, проживающих здесь. Либо ищи крёстную фею, которая превратит эту тыкву в карету. — Я подумаю над твоим решением, – вздыхает Дилюк, закрывая лицо руками. Он безумно устал от этих споров, из него будто выжали все соки. — А во-вторых? — Во-вторых, нам нужен человек из Каэнри'ах, — жёстко чеканит новобранец, стряхивая пепел в пепельницу. Ему всё надоело до изжоги и тошноты. Почти каждый день одно и то же: он приводит аргументы, его не слушают. — Он ушёл от них до Старта, сбежал. Он мог бы слить много полезной информации. — Нет, — взрыкивает мужчина, резко отворачивая голову. Кавеху даже показалось, что он услышал щелчок позвонков. — Он может быть причастен к пропаже моего отца. — Тогда из него тем более можно вытянуть информацию! — разводит руками бывший архитектор. Хмурится. Хочет покрыть этого упрямого винодела матом. — Почему ты отказываешься от очевидно полезного шага? — Тебе не понять, Кавех, — жёстко чеканит Дилюк, не замечая отвращения на чужом лице. — Твой отец просто умер, а мой неизвестно где. — О, поэтому великий и всемогущий, всезнающий и превосходный господин Рагнвиндр решает, что нахуй надо воспользоваться любой возможностью, чтобы найти отца, а предпочитает ждать у моря погоды? — ядовито тянет бывший архитектор, щурясь. — О, вы так логичны, господин Рагнвиндр. Желаете сидеть на жопе ровно? Всегда пожалуйста. Только смертью отца меня не попрекайте, понять я его блять не могу. Кавех разворачивается, взмахивая волосами, и направляется в сторону теплиц. Там, согнувшись в позе страуса роющего лунку, стоит Альбедо в лёгких шортах до колена, свободной футболке и флисовой рубашке, завязанной на поясе. По лбу его стекает пот, выглядит он ещё более вымученным и проклинающим мир. Кажется даже, что вокруг химика пространство становится на несколько тонов темнее. Его голубые глаза замечают бывшего архитектора, который с размаха кидает себе под ноги свой чертёж, после чего он нещадно топчет его. — Что на этот раз захотел Дилюк? — то ли осторожно, то ли устало выдаёт он на пробу, смотря, как Кавех медленно оборачивается в его сторону, краснея щеками от злости. — Чтобы я сломал ему нос. Или ногу. Или ребро. Может быть, даже хребет, — шипит новобранец, подходя к теплице и помогая Альбедо собирать кабачки. И руки займёт, и человеку поможет, то что нужно. — М, — коротко кивает, продолжая срывать плоды. — Думаю, не стоит, чтобы не портить с ним отношения. — О, поверь, наши отношения не могут быть ещё хуже.---
Бывший архитектор и не думает, насколько действительно хуже может быть. Они сидят на очередном обсуждении. Видимо, учтя горький опыт прошлого раза, Рагнвиндр пригласил в качестве вольных слушателей Бэй Доу и Итто. И если первая действительно одним своим видом сдерживала градус нарастающего конфликта, то в глазах Итто читалось лишь ожидание хорошей драки. Кавех рвёт свои чертежи на мелкие кусочки, разбрасывая отчаянным конфетти. Кли, Ёимия и Хэйдзо, наблюдающие за ситуацией из-за угла, ещё немного и достанут попкорн в ожидании фееричного шоу. Женщина закатывает глаза, не веря в возможность конструктивных переговоров, а Аратаки, кажется, ликуя, делает мысленно ставки на победителя. — Господин Рагнвиндр, — рокочет бывший архитектор, впиваясь ногтями в ладони до выступающих капелек крови, — Либо вы высовываете голову из задницы и применяете её для мыслей, либо вы потянете всех здесь ко дну. — Это лишь твоё мнение, — разводит руками винодел, закатывая глаза. Кавех уже сбился со счёта в который раз. — Если ты считаешь, что мой план нереализуем, если ты так жаждешь сотрудничества с Каэнри'ах, то пускай, ходи по рукам ради информации и выживания, как шлю... Никто не успевает уловить момент, когда в лицо Дилюка прилетает кулак. Переносица громко хрустит, мужчина сдавленно мычит, хватаясь за пострадавшую часть тела, ошалело смотря в карминовые глаза напротив. Наблюдатели замерли в неверии, стараясь даже дышать неслышно. Бывший архитектор тяжело дышит, встряхивает рукой, сжимая зубы до крошева, а затем расслабляется, ядовито улыбаясь. — А знаешь что, Дилюк? Нахуй, — несколько гадко смеётся парень, закуривая сигарету. Смех его желчный и уставший. — Нахуй тебя, нахуй базу твою, нахуй твои фэнтезийные планы, нахуй твою необъективность и слепоту, нахуй твои блядские принципы, держащиеся на подростковом максимализме. Хочешь сдохнуть и всех остальных за собой потянуть? Всегда пожалуйста, — парень затягивается, удовлетворённо щурясь. — Хочешь сидеть на жопе ровно, ожидая, когда величайшему из величайших всё пережуют и запихают в глотку? Мне похуй. Но если хочешь втянуть в это меня, — бывший архитектор стряхивает пепел прямо на пол, зло смотря в глаза напротив и каменея лицом, — То я могу тебе предложить неимоверных размеров хуй, который ты можешь завернуть в своё охуенное самомнение и пососать. Я с тобой как курочка-наседка носиться не буду. Бывай. Кавех выпрашивает у Сиканоина карту местности. Тот пытается отговорить бывшего архитектора куда-либо идти, но видя абсолютно безэмоциональное чужое лицо, на котором лишь глаза светятся всепоглощающей яростью, отступает. Той же ночью он собирает все свои немногочисленные пожитки в виде новообретённой карты и компаса, надевает свою потрёпанную плотную куртку болотного цвета с множеством карманов спереди и на рукавах поверх таких же плотных джогерров в тон и светло-бежевой свободной футболки, и уходит с базы, не оборачиваясь назад. На карте точка, в руках компас, а воздух врывается в лёгкие ощущением свободы и власти над собственной судьбой.