***
— Сколько лет, сколько зим, Сибуя, — навстречу порывистому ветру выдыхает Сатору. С высоты некогда известного торгового центра, самого уцелевшего в своей конструкции из прочих зданий района, открывается вид на ужасающую разруху — последствия бесчинства Сукуны. Многочисленные обломки металлических каркасов, бетонные плиты, поваленные наземь дома наводят лёгкий ужас и тоску, которые Сатору глотает шероховатым комом. Любимый город отныне походит на заброшенный. — Каким было ваше восприятие времени во вратах темницы? — тихо интересуется идущий позади Киётака. Сатору хмурится, вспоминая свои дни, проведённые в безграничной тьме на пару с бесчисленными останками прошлых заключенных. Немного помолчав, он отвечает: — Напоминает адскую запарную неделю на работе, — подбирает самое красноречивое описание. — Ну, знаешь, когда время вроде пролетает незаметно, но при это будто тянется и тянется… Вот такой вот парадокс. — Понимаю, хуже и не придумаешь, — участливо кивает Иджичи. Дальнейший путь проходит в гробовом молчании, нарушаемом только звуком размеренных шагов по пустому коридору. Пока мужчины поднимаются по последнему лестничному пролёту на крышу, каждый размышляет о своём, но с единым переживанием: В этом сражении Годжо проиграть нельзя. Вдалеке виднеются малочисленные — чудом уцелевшие — высотки Синдзюку, и Годжо даже всматриваться не надо, чтобы знать: Сукуна там. Его проклятая энергия сильно возросла с их прошлой встречи, и этот факт не скрывается от Шести Глаз мага. Почему Рёмен выбрал ожидать его именно в Синдзюку, Сатору тоже понимает сразу: Кендзяку подсказал. Но если эти двое думают, что он дважды купится на весь этот сентиментальный фарс, то очень сильно ошибаются. — Утахиме, дедуля, — оповещает о своем присутствии Сатору. — Можем начинать. Трое собравшихся ничего не отвечают, лишь приступают к исполнению ранее оговорённого плана. Киётака заметно нервничает, но послушно опускается на одно колено, прижимая ладони к холодному бетону. Его задача — опустить магическую завесу, чтобы враг не смог предугадать их первый ход. Он не считает себя достойным этой роли и сильно боится провалиться, а потому сосредоточиться на технике никак не получается. «Могу спросить, почему именно я? Если вам нужно возвести барьер, то есть куда более подходящие кандидаты на эту роль…» — поинтересовался он неделю ранее у Годжо-сана, намекая на куда более сильных магов, не так давно пополнивших их ряды. «Ты правда не понимаешь? Тебе я доверяю больше всех, вот и всё», — ответ последовал на пару с подбадривающим хлопком по плечу. Киётака делает глубокий вдох, прежде чем собраться. Он уже один раз сбежал, когда отказался от статуса боевого мага и сражений. Нет, вернее будет сказать, что у него и на это не хватало смелости: напротив, это Годжо-сан позволил ему сбежать. И всё же, сильнейший сказал, что он заслуживает доверия. Он должен его оправдать. А если не сможет… То лучше он умрёт. Холодный бетон под руками Иджичи озаряется светом, и на крышу спускается скрывающая магов завеса. Иори кивает Йошинобу в знак своей готовности, на что старик берёт в руку дощечку наподобие крупного медиатора и на пробу проводит по струнам своего музыкального инструмента. Техника Утахиме может временно увеличить запасы и выбросы проклятой энергии, как её самой, так и выбранных ею магов поблизости. Владеть магией — значит владеть вычитанием. Мастерство мага определяется его способностью к сокращению количества шагов, необходимых для воспроизведения техники: заклинание, ручная печать, указание направления и прочих мелочей. Ведь чем меньше шагов, тем быстрее проклятая техника придёт в действие… Но Иори Утахиме не пропускает ничего. Заклинание, печать, танец, музыка — обращая свою проклятую технику в ритуал, она может раскрыть сто двадцать процентов её эффекта. — Девять принципов, поляризованный свет, ворона и пение сёмё, — читает полное заклинание своей техники Сатору, сложив руки в печать, — разрыв между внутренним и внешним… Как и Утахиме, Сатору не пропускает ни один из шагов: сейчас им нужен максимум. — Техника пустоты, — Сатору направляет руку, сложенную в печать, прямиком туда, где сейчас находится Сукуна. — Фиолетовый. С его пальцев срывает яркий пурпурный шар, разрастающийся до невообразимых размеров, испепеляющий на своём пути то немногое от города, что ещё было цело. Шар, подобно чёрной дыре, продолжает расширяться в полёте, поглощая в себя даже свет. И попадает точно в цель. Сатору наносит удар первым, вложив в него двести процентов от своего максимума. Из-за магического барьера Иджичи, Сукуна неверно понял, каким будет первый ход Годжо, и теперь едва успевает увернуться от столь разрушительной мощи, которая всё же зацепила его. Даже несмотря на то, что Рёмен чувствовал его проклятую энергию, он и предположить не мог, что грамотность выброса атаки будет настолько велика, пока та не оказалась перед ним. На здание, на котором он стоял до этого, пришёлся оглушительный взрыв: стой неподалёку обычный человек, он бы уже погиб от разрушительной ударной волны. Крупные бетонные камни посыпались на землю, но Сукуна даже не шелохнулся, стоя в облаке густого дыма. От правого запястья остались лишь чернеющие ошмётки. Сатору не заставляет себя долго ждать, материализуясь после телепортации прямо перед древнейшим из ныне живущих магов. — Чтобы не было никаких недоразумений, скажу прямо, — уверенно улыбается он, глядя на Рёмена. — Это ты бросаешь мне вызов. — Вот же сучоныш, — яростно встречает его взгляд Рёмен. С его правой руки начинает клубиться пар, а сожжённая конечность вновь приобретает форму здоровой руки. Конечно, Годжо знал, что так и будет: скорее было бы удивительно, если бы Сукуна не использовал обратную технику. — Бросать тебе вызов? — издевательски ухмыляется Сукуна. — Выглядишь слишком самодовольно для того, кто атаковал исподтишка, — он делает небольшую паузу, наслаждаясь тем, как выражение мага напротив сменяется на куда более серьёзное. — Годжо Сатору, ты просто рыбёшка на разделочной доске. Возможно, конечно, сможешь потрепыхаться чуть сильнее остальных, но ты всё так же не более, чем безымянная рыбёшка. Сукуна становится, готовясь нанести удар, и Шесть Глаз Сатору видят, как на его кулаках собирается проклятая энергия. — Для начала я сниму с тебя чешую, — озлобленно шипит Рёмен. Сатору сбрасывает наземь своё хаори, а вслед за ним опускается и чёрный шарф: не хватало ещё испортить столь значимую для него вещь об этого урода. — Почему же тогда ты оставил это лицо? — ссылается Годжо на лицо Фушигуро, ведь Сукуна уже давно мог бы принять свою истинную форму. — Думаешь, что это заставит меня сделать тебе поблажки? Увы и ах, но подобное мы уже проходили. Сатору сглатывает горький ком в горле. — Поверь мне, я могу от души навалять Мегуми, — убеждает он Сукуну, про себя отмечая, как же паренёк похож на Фушигуро Тоджи. Дальнейших слов не звучит, а вместо них следует первый удар коленом от Рёмена, но Сатору успешно перехватывает чужую ногу, замахиваясь в ответ. Оба усиливают своё тело проклятой энергией и наносят череду парируемых ударов, пока Сатору шутки ради не уклоняется от летящего в него кулака несколько чудным способом: падает под ноги противника, не касаясь земли благодаря своей технике Бесконечности. Сукуна переводит на него секундно озадаченный взгляд, в то время как второй стукает указательным пальцем по виску, насмешливо указывая, кто из них настоящий дурак. В следующее мгновение он отбрасывает этим же указательным пальцем противника в ближайшую застеклённую стену, едва сдерживаясь от смеха, когда тот застревает в образовавшемся проёме, придавленный чужой техникой. Ещё один жест и Сукуна уже пролетает здание насквозь, приземляясь на ступени подвесного моста позади. Он было уже поднимается, готовый отомстить за эту выходку, как Сатору умышленно пролетает ту же траекторию, вновь сбивая противника, но уже ногой. Каждый шаг Годжо оставляет характерные вмятины и трещины на асфальте, когда он подходит к Сукуне. Рёмен не теряет времени и безмолвно отправляет технику Разрезов позади себя и Годжо, буквально вырезая часть моста, которая тут же рушится и летит вместе с магами вниз. Сатору эта ситуация откровенно забавляет, и он подпрыгивает ввысь, наблюдая за ошарашенным Сукуной, когда обваленная часть не касается земли, а напротив поднимается выше благодаря Бесконечности. Сукуна, придавленный к асфальту, почти впечатывается спиной в здание позади, но в последний момент рубит несчастный кусок инфраструктуры, проскакивая меж образовавшихся зазоров на крышу соседнего дома. — Рассечение, — произносит он заклинание и направляет технику рукой в сторону Годжо. Сатору было уклоняется, когда техника приходится и без того значительно выше его головы. Не понимая, зачем это нужно Сукуне, он оборачивается и видит, как ровно наискось разрубленная верхушка многоэтажки медленно сползает вниз, грозясь вот-вот обрушиться на него самого. Рёмен же пользуется отвлечённым вниманием и подпрыгивает к магу, чтобы нанести удар, который лишь за долю секунды Годжо успевает поймать ладонью. К неожиданности Сукуны, Сатору отключает свою Бесконечность, хватая противника за руку, когда опасная конструкция всё-таки обрушивается прямо на них обоих. Пролетая меж некогда жилых комнат, Сатору его всё же отпускает мага и наносит один разрушительный удар в ближайшую стену. Оба приземляются на землю недалеко от ужасающего погрома, отмахиваясь от дыма и клубов пыли. — Между прочим, во всех этих разрушениях я обвиню тебя, — как бы очень кстати предупреждает Сатору. — Кто бы говорил, — тихо отвечает Рёмен, и сам не замечает, как уголки губ непроизвольно подымаются в лёгкой улыбке. Нет никаких сомнений, что всё произошедшее было не более чем подростковой дракой, без использования хотя бы половины своих сил. Просто небольшой разогрев, чтобы выявить способности друг друга и составить дальнейшую стратегию сражения. Сатору откровенно удовлетворён тем, как он себя представил, но осталась небольшая проблема: Сукуна не использовал совершенно ничего, кроме разрезов. Сатору переводит взгляд на Рёмена, чья улыбка вмиг перерастает в излишне широкую, издевательскую, самодовольную. Ситуация накаляется. — Расширение Территории, — произносят маги одновременно, глядя друг другу в глаза. Посреди разрушенного района мгновенно сверкает ослепительная вспышка, а на её месте формируется чёрная сфера — барьер территории. Их техники накладываются друг на друга, и вот Сатору стоит меж изломанных скелетов, созерцая строение зловещего демонического храма. Но и его территория возымела свой эффект: Безграничная Пустота окутала их, переливаясь из тёмно-красного в светло-голубой. В мозг Сукуны на перебой стала поступать информация обо всём на свете, заставляя погружаться в транс и мешая сосредоточиться. Он было решает нанести сокрушающий удар на застывшего противника, однако не учитывает одно «но». Расширение территории — техника, которой могут пользоваться только опытные маги, и заключается она в создании некого пространства, где удары имеют гарантию попадания. И вот это «но» представляет собой тот факт, что владелец территории может менять её правила и размеры по своему желанию. И Сукуна пользуется этим, чтобы заключить территорию Годжо в своей, нанести удар именно по ней, а не по самому магу. Тёмная сфера не выдерживает такого урона и трескается, разрушается. Безграничная Пустота рассеивается, оставляя магов во владениях Сукуны. Сатору откровенно шокирован: он не просчитал такой ход и сейчас оказался в самом уязвимом положении. Бесконечность Годжо деактивирована. Первый разрез приходится на его горло, пуская ярко-алую артериальную кровь. Сатору ошеломлён — впервые за долгий десяток лет кому-то удалось настолько серьёзно его ранить. Рука неосознанно тянется к шее, но магу удаётся вовремя прийти в себя и активировать обратную технику, мгновенно заживляя глубокий порез. При желании Сукуна мог бы снести ему голову, но не сделал этого лишь по одной причине: теперь его очередь насмехаться над Годжо. Из изломанной усмешки вырывается злорадный, отчасти безумный смех, когда его обладатель отправляет в Сатору ещё с пару десятков разрезов, вынуждая мага лишь залечивать раны и не нападать. Из многочисленных ран стекает кровь, мгновенно окрашивая землю под ногами в тёмно-алый, заливая собой глаза и лёгкие. Сукуна оказался куда хитрее, просчётливее. Выход остаётся только один: сбежать за пределы территории, восстановив свою Бесконечность. Сатору ни на секунду не прекращает восстанавливать своё тело, срываясь с места, но и этот шаг Рёмен предвидел. Древний маг в один прыжок оказывается рядом с Сатору, останавливая ударом ногой, которую Годжо едва успевает поймать. Бой снова переходит в рукопашную: Сатору замахивается кулаком, но в цель не попадает, потому что Сукуна припадает к земле, пользуясь приёмом гарда. Следующий удар Сатору приходится в землю, в паре сантиметров от чужой нахальной физиономии. Сукуна выпускает Годжо из захвата, и оба отскакивают друг от друга. Глаза обоих полыхают зарождающейся яростью: они понимают, что этот бой будет не из простых. — Стиль Шин Каге: Простая Территория, — выдыхает Сатору, и вся его ярость за секунду схлопывается в непоколебимость и уверенность, в их абсолютность, в их монолит. Земля под ногами Сатору искрится светом, очерчивая сияющий круг, в центре которого сам маг. Простая Территория — одна из старых, утерянных техник, позволяющая нейтрализовать гарантированное попадание внутри чужой территории. Эффективность обратной проклятой техники возрастает, и открытые раны тут же затягиваются под заинтересованным взглядом Сукуны. Единственный минус этой техники в том, что она позволяет лишь выиграть немного времени, а после сразу же рассеивается. Сияющий круг рассеивается осколками, и Сукуна переступает гаснущую границу. Всего секунда — и маги размениваются парируемыми ударами, но Рёмен тут же отправляет новую волну Разрезов, беспощадно исполосывая тело Годжо. Вот только Сатору этого и ждал, а потому вновь произнёс: — Простая Территория, — сияющий круг вновь сияет на ровной земле. — До чего ж ты упёртый, — слегка разочарованно вздыхает Сукуна. Не теряя времени, древнейший маг сокращает расстояние и атакует уже врукопашную. От его взгляда не укрывается и то, что Годжо в этот раз не стал использовать обратную технику, и кровоточащие порезы никуда не делись. Простая Территория вновь рушится, а потому мысль об излечении он откладывает на задворки сознания, посылая в соперника единственный, но точный Разрез. Прямо в горло. Земля позади Сатору окропляется брызгами артериальной крови.Разве он может проиграть вот так?..
С немыслимой скоростью, за которой даже Рёмен не в силах уследить, Сатору оказывается прямо перед ним, обхватив руками и ногами, оставляя на светлом одеянии Сукуны кровавые разводы. Осознание приходит в этот же миг: эта скорость — это… обратное вращение техники, благодаря которой он излечил не самого себя, а свою технику. Сатору расцепляет руки и подается корпусом назад, а на лице сияет улыбка не иначе как безумного гения. — КРАСНЫЙ, — с пузырящимся смехом в гортани выкрикивает он. Небольшой алый шар срывается с кончиков пальцев и впечатывает Сукуну в стоящий позади него зловещий, полный черепов и человеческой плоти, храм — центр Расширенной Территории Рёмена. Земля под храмом проседает полусферой на добрые метра два. Территория разрушена. — Ух, пришлось попотеть, — весело замечает маг, глядя на лицо Сукуны, покрытое омерзительными ожогами от техники Красного. Собственные раны вновь стали затягиваться, оставляя после себя лишь многочисленные шрамы. Рёмен медленно поднимается и лениво хрустит шеей, восстанавливая своё тело. Кажется, для него этот бой стал немного интереснее. — Ты ведь можешь сделать радиус своей Территории ещё больше, не так ли? — уточняет Сатору, хотя ответ ему и так ясен. Сукуна же не удосуживается даже кивнуть — предпочитает действия, а потому складывает руки в печать. Сатору не отстаёт. — Расширение Территории: Необъятная пустота, — в этот раз он учёл свою прошлую ошибку и изменил условия своей территории, чтобы Сукуна не смог её так легко разрушить. История повторяется, и черная сфера запечатывает в себе магов, изнутри переливаясь голубыми и красными всполохами. — Давай-ка попробуем ещё раз, — уверенно ухмыляется Годжо. Поток всевозможной информации вновь обрушивается на мозг Рёмена, из-за чего реакция снижается, а анализировать ситуацию теперь в разы сложнее. Едва успевая блокировать удары Годжо, он то и дело подвисает, силясь сосредоточиться на условиях собственной территории. Единственные люди, на которых не действует Необъятная Пустота, — это сам Сатору Годжо и те, кто смог к нему прикоснуться. Но Сатору защищает техника Бесконечности, которая не позволяет прикоснуться, замедляет скорость приближения в геометрической прогрессии. Вот только она не работает внутри территории. Стоит сказать спасибо Кендзяку за эту информацию. Сукуна моментально подпрыгивает к Годжо, прижимается своей спиной к его. Внутри черепной коробки наконец воцарилась блаженная тишина, и Рёмен, не теряя времени, складывает руку в печать и меняет условия своей территории. Края Гробницы Зла сужаются, оказываясь внутри Необъятной Пустоты, и… …разрушают территорию Годжо изнутри. — Ну давай попробуем ещё раз, — согласно кивает Сукуна, созерцая сияющие осколки разрушенной территории. — Разумеется, — хитро улыбается Сатору, а с уголков рта капает кровь. Сукуна недоумённо смотрит на зияющую дыру в животе соперника, и резкий металлический запах бьёт в нос. Он сгибается в порыве кашля, отхаркивая сгустки тёмной крови, и понимает: этот придурок Годжо выпустил технику Синего через себя, чтобы задеть самого Сукуну и его храм. Территория Сукуны вновь разрушилась. Сатору, не тратя время на восстановление обратной техникой, со всей силы коленом припечатывает голову Рёмена к земле. Лишённый шанса даже подняться, Сукуна получает ещё один удар в живот, прямо в ещё не затянувшуюся рану, и отлетает на добрых метров десять. — Ну и чего же ты разлёгся, а? Не ты ли обещал разделать меня, как рыбёшку? — ехидно интересуется Сатору, медленно подходя к магу. Его собственная рана начала затягиваться. Подойдя к врагу, он хватает воротник его хаори, тянет на себя и поднимает. Небесный океан встречается с кровавым маревом чужих глаз. Годжо дарит ему ещё одну самодовольную улыбку и поднимает их обоих ввысь, откуда видно весь район Синдзюку, сейчас больше похожий на поле для ядерных испытаний. — Ну и где там твой дружок, а? — Сам ведь знаешь, — выплёвывает в ответ Сукуна, повиснув в чужой хватке. Сатору и правда знает. Он чувствует эту почти родную проклятую энергию. Ровно так же, как Кендзяку чувствует, что его заметили. Что ж, придётся спасать нерадивого Сукуну-сама. Маг не спеша встает с насиженного места и лениво потягивается, прежде чем спрыгнуть с самого края крыши на материализовавшегося шикигами — летучего ската. Не успевает скат подлететь к Годжо и на сотню метров, как Сатору с размаху бросает в него Сукуну. Рёмен приземляется достаточно удачливо, зацепившись за спину шикигами и едва не сбивая Кендзяку, который на это лишь устало вздыхает. Скат пикирует вниз, к земле, где растворяется серой дымкой. — Боже, а столько пафоса было от сильнейшего, — подтрунивает он Рёмена. Вместо ответа следует звук, с которым на землю падает чья-то отрубленная кисть. В конкретно этом случае — кисть Кендзяку. И ещё один усталый выдох. Сукуна в бешенстве, и чтобы это понять, не нужны даже Шесть Глаз Сатору. Но даже с его Шестью Глазами ему на это абсолютно плевать. Годжо не следует за ними на землю, но опускается ниже. Бетонные обломки зданий в противовес ему поднимаются в воздух, образуя широкое кольцо, нависшее над магами. Они медленно летят по кругу в подобии некого зловещего ритуала. Кендзяку, уже восстановивший свою руку, оценивает масштаб этой картины. — Ну и ну… — он оборачивается к Сукуне. — Если что, то у меня осталась всего парочка проклятий особого ранга, все остальные уже ушли на слияние с Тенгеном, так что я тебе тут не помощник. — Значит, будешь приманкой, — заключает Сукуна. Он злобно скалится, не сводя глаз с Годжо, и звучно хрустит шеей. — Этой реликвией я призываю восьмиручный меч: Макора, божественный генерал искажённой заповеди! Годжо замирает лишь на мгновение, а после стремительно приземляется на землю, поднимая облака пыли. Сейчас у него есть не больше десяти секунд, чтобы восстановить сгоревшую технику. — Похоже, тебе есть, что сказать, — ухмыляется Рёмен, глядя сквозь рассеивающиеся клубы пыли. — Да нет, — безумными искрами встречает взгляд Годжо, — просто рад, что ты куда более отчаянный, чем я думал, вот и всё. Божественный генерал Макора — сильнейший шикигами техники Десяти Теней, которая передаётся из поколения в поколение в клане Дзенин. Его белоснежное тело представляет собой помесь животных и человека, с длинным змеиным хвостом и крыльями вместо глаз: не иначе, как сам махорага. Помимо того, что Макора невероятных размеров и имеет высочайшие показатели в защите и атаке, его личная способность мало кому оставляет шанс на победу. Божественное колесо с шестью лучами над его головой позволяет шикигами адаптироваться совершенно к любой технике, и та его не заденет. Шесть лучей — шесть вращений, необходимых для адаптации. — Аха-ха-ха, кто бы говорил! — Сукуна развёл руками. — Ты ведь больше не можешь расширить свою территорию. Используя Обратное Вращение Техники, ты проклятой энергией уничтожаешь префронтальную кору правой лобной доли мозга, где высечена проклятая техника, а после тут же восстанавливаешь её обратной техникой, тем самым перезагружая и саму технику. Вот только каждый раз это игра на удачу, а твой мозг уже плавится и подобен кровавому месиву, не так ли? Словно в подтверждение его слов из носа Годжо хлынула кровь вперемешку со спинномозговой жидкостью. Сукуна абсолютно прав: используй он после этого Обратное Вращение Техники ещё раз, девяносто пять процентов — верная смерть. Кендзяку тихонько присвистнул, стоя поодаль от магов со сложенными в рукавах руками. Меньше всего ему хочется попасть под горячую руку этих двух поехавших, но очевидно, что уйти ему отсюда теперь никто не даст. — Всё, что мне нужно, это чтобы Макора адаптировался к твоей Бесконечности, — победоносно заявляет Рёмен. — Прощай, сильнейший. Только Сукуна складывает руки в печать, готовый произнести заклинание, чтобы расширить собственную территорию, как земля за его спиной, где должен был материализоваться храм, взрывается его осколками. Четыре изумлённых алых глаза наливаются кровью, которая тонкими струйками стекает по щекам Рёмена. Сатору медленно выпрямляется и грубо стирает собственную кровь с лица. — Пха-ха-ха-ха! — разрывается со смеху Сатору. — Похоже, Безграничная Пустота на тебя всё же подействовала! Всего десяти секунд, которые Сукуна провёл под воздействием его территории, хватило, чтобы нанести урон по его мозгу, не меньший, чем у самого Сатору. Теперь они оба лишены возможности расширить свою территорию. — Эй, придурки, — обращает он на себя внимание и Сукуны, и Кендзяку. — На меня, вообще-то, мои ученики смотрят. В тон своим словам Сатору кивает на пролетающих мимо воронов — шикигами Мей Мей, которые транслируют всё происходящее на экраны в здании, где собрались все маги. А в следующие мгновение он уже телепортируется позади ровно стоящего до этого Макоры, нанося усиленный проклятой энергией удар кулаком прямиком в солнечное сплетение Сукуны. Рёмен отлетает на костяные осколки несостоявшегося храма, и Годжо переводит ненавистно-болезненный взгляд на Кедзяку. — Боюсь, ты будешь первым. — Боюсь, не сегодня, — парирует Кендзяку, уже ступая одной ногой на спину только что материализовавшегося шикигами-ската. Годжо повторяет трюк с телепортацией, намереваясь схватить проклятого мага за воротник его кесы, как тот читает это движение и уклоняется от чужой руки, взмывая ввысь. Сатору успевает подпрыгнуть и приземлиться на спину ската, чем вызывает раздражённый вздох Кендзяку. Они размениваются парой легко парируемых ударов, а шикигами под их ногами резко лавирует меж зависших в воздухе бетонных обломков, всё ещё удерживаемых Бесконечностью. Пользуясь сменой положения, Кендзяку припадает к спине ската и подсечкой сбивает Сатору. Вот только Сатору успевает схватить ногу мага и силой дергает на себя за секунду до падения, утягивая с собой Кендзяку. Тот этим пользуется и прямо в полёте второй ногой бьёт Годжо в плечо, вырываясь из схватки. У самой земли в спину Годжо прилетает мощнейший удар, который отбрасывает его чуть ли не на сотню метров — Макора присоединился к схватке. Вслед за ним Кендзяку выпускает десятки низкоуровневых проклятий самых разных форм и величин, преимущественно состоящих из безобидных насекомых. Сатору успевает вновь активировать Бесконечность и без труда изгоняет надоедливых сошек. Последним он хватает проклятие стрекозы и невольно зависает: что-то внутри болезненно и ностальгически сжимается. Этой заминки хватает, чтобы подоспевший Макора впечатался кулаком в стену Бесконечности. Золотистое колесо с шестью лучами обернулось на шестьдесят градусов. И прежде, чем Сатору успевает отскочить в сторону, следует второй удар. Ещё шестьдесят градусов. Годжо швыряет несчастное проклятое насекомое в шикигами и срывается с места — туда, откуда эти проклятия прилетели. Кендзяку оказывается в самом центре сровненного с землёй района, абсолютно безоружный и со скучающим лицом. Вид бегущего за Сатору Макоры его совсем не радует, но Рёмен всегда умел составлять идеальный план без единого изъяна. По крайней мере, в это хотелось верить. И что первым делом настораживает Сатору: Сукуны нигде нет. Даже его проклятую энергию невозможно узреть — вся площадь усеяна слабыми однообразными огнями, которые могут видеть только Шесть Глаз. Осознание приходит быстро: Кендзяку выпустил проклятие особого ранга — паука-птицееда, способного рассыпаться на сотню себе подобных и сливаться с окружающей средой. — Серьёзно, теперь решили в прятки поиграть? — выражает недовольство Сатору, проскальзывая от летящего в него хвоста Макоры. — Знаете же, что это бесполезно. — Ты сначала с ним разберись, — довольно кивает Кендзяку на шикигами. Сатору, откровенно говоря, всё это уже достало. Следующему удару Макоры он позволяет попасть по его Бесконечности и тут же отключает её; голыми руками перехватывает жилистую лапу и, вложив нескончаемый поток проклятой энергии в тело, что есть силы разворачивается, отбрасывая махорагу в ближайшие развалины. Не медля, Годжо направляет повиснувшие в небе бетонные плиты точно в цель, с грохотом обрушая весь шквал тяжеленной пирамидой. Даже земля под ногами содрогнулась от ударной волны, а в воздух поднялись клубы строительной пыли. — Думаю, у меня есть около тридцати секунд, — торжественно объявляет Годжо. Кендзяку многозначительно хмурится: — Слушай, а ты ведь помнишь, как погибло это тело? — От моих рук, — тут же выплёвывает Годжо. — И сейчас я тебе в красках продемонстрирую, как именно. Годжо не спеша подходит к магу и с хрустом разминает пальцы. — Снова убьёшь того, кого любишь? А рука-то поднимется? В голубом океане зажигается настолько чистая и первобытная ненависть, что Сатору не выдерживает, хватает Кендзяку за шею и отрывает мага от земли. — Тот, кого я люблю, уже давно мёртв. Ты — не он. С этими словами Сатору швыряет Кендзяку на землю и складывает руки в печать техники. Всё его естество сосредотачивается на одном единственном желании — отомстить Подонку. Здесь. Сейчас. — А ведь мог быть жив, если бы ты, Сатору Годжо, его спас, — сплёвывая сгустки крови, шипит Кендзяку. — Знаешь, что он тогда чувствовал? Знаешь, в каком аду он жил? Я вот знаю! Я всю его жизнь знаю! Каждое воспоминание этого тела хранится в моей голове. И знаешь что? Он нуждался в тебе. В твоей поддержке. Ты убил его гораздо раньше, чем ты думаешь. Ты убил его иначе. Рука Кендзяку вновь непроизвольно напряглась. — Заткнись! Ты ничего не знаешь! — градацией переходит на истеричный крик Сатору. — ЗАТКНИСЬ! Но Кендзяку не позволит этому трюку пройти дважды — он проклятой энергией фиксирует правую руку, не позволяя ей и шелохнуться. — Ты и сам знаешь, что я говорю правду. Тридцать секунд вышло. Макора немедля пытается отшвырнуть Годжо в сторону, но упирается в Бесконечность, а его колесо делает ещё один оборот на шестьдесят градусов. Осталось ещё два, чтобы полностью адаптироваться к технике. И они происходят сейчас. Сейчас, когда Сатору стоит и смотрит в родные фиолетовые глаза. Оборот. Сейчас, когда Сатору унимает дрожь в руках, как когда-то в Синдзюку, когда они с Гето прощались. Когда он не смог. Оборот. Макора растворяется в собственной тени — его миссия выполнена. Кендзяку срывается на прерывистый, шершавый, безумный смех: — Давай же, сделай это! Сделай! — напряжение в руке исчезает, а на его место приходят непроизвольные слёзы, градом льющиеся по лицу. Не его слёзы. — Синий, — одними губами произносит Сатору. Небольшой голубой шар переливается на кончиках пальцев всего мгновение, а после тут же увеличивается и срывается, испепеляя чужую голову. Он смог. Он отомстил. Тогда почему так горько на языке? Со всех сторон слышится металлический голос Когане — шикигами-помощника в смертельной игре, оповещающего о смерти игрока и передаче прав администратора к Мегуми Фушигуро. Но Сатору ничего из этого не слышит. Он опустошен и разбит. Снова. — Не мне тебе говорить, но с большой силой приходит и одиночество. И с этим надо уметь жить, — медленно выходит из тени развалин Сукуна. — Как жаль, что ты этому не научился. Сатору Годжо разворачивается к исцелившемуся Рёмену и глядит на него... не неогранёнными алмазами, совсем нет. Холодными ониксами, полными самой пустотой, как бы парадоксально это ни звучало. Он было поднимает руки, но…**
— Хах, давно не виделись, — звучит родной голос Сугуру. — Хотя, конечно, не сказать, что я рад тебя здесь видеть. Сатору спешно оглядывается и понимает, что стоит посреди зала ожидания в аэропорту, а на нём самом школьная форма и старые черные очки с круглыми стёклами. — Да ну, вы что, шутите? — недовольно он вопрошает куда-то в потолок. — Какого чёрта? Вот же отстой. — Довольно грубо так отвечать на чьё-то приветствие, — бурчит Сугуру, наблюдая, как Сатору садится на соседнее кресло. — Это ведь не более, чем моё воображение, да? Иначе я солгал своим студентам, сказав: «Когда ты умираешь, ты один». Сатору облокачивается на спинку и из-под очков глядит на Сугуру. Такого реального. Такого настоящего. В той же школьной форме, что и он сам. — Разве это так важно? Фантазия или нет — и так, и так нормально, — разводит руками Гето. — Да в том-то и дело, что не нормально. Ещё и та тема с отцом… — Сатору неловко потёр затылок, вспоминая о том, что так и не рассказал Мегуми про его отца, но, ещё немного поёрзав, он наконец-то вздохнул и расслабился. — Ладно, не суть. Я попросил Сёко позаботиться об этом. Пустующий светлый холл вызывал двоякие чувства, в ответ на которые сердце безустанно барахлило. — Что ж, ты был против самого короля проклятий, ну и как тебе? — задорно интересуется Сугуру, как если бы они обсуждали чемпионат по баскетболу. — Я уверен, что он ка-а-а-пец какой сильный, ведь даже не выложился на полную, — устало вздыхает Сатору. — Я даже не заставил его принять истинную форму! И всё из-за этого Подонка! — Просто не верится, что я слышу от тебя нечто подобное, — мягко смеётся Сугуру. Сатору собирается тактично промолчать, но после внезапно добавляет тихой исповедью: — Я люблю всех вокруг меня. Я не был одинок. Просто в какой-то момент словно была проведена черта между мной и другими людьми. Как между «сильнейшим» и остальным миром. Взгляд Сугуру становится серьёзнее, и он поворачивается к окну, глядя на безграничную синеву в небе. Его голос мягко шуршит: — Цветку, что ты посадил, можно дать раскрыться, любоваться им. Но ты никогда не попросишь у цветка понимания. Понимание — именно то, чего не хватало самому Сугуру. Сёко говорила, что желать чьего-то понимания очень по-детски, но она точно не смогла бы оспорить и то, насколько это важно. — Но знаешь, я рад, что смог уничтожить того Подонка, — Сатору опускает взгляд в пол. — Да, я не одолел Сукуну и допустил большую ошибку, когда пошёл на поводу чувств, но… — Ну, если ты доволен, то и я рад, — Гето с улыбкой возвращает внимание к Годжо. — Доволен?.. — Сатору отражает эту улыбку, но с такой горечью, что едва ли не морщится. — Возможно, будь ты там, чтобы хлопнуть меня по спине, я был бы доволен. Но я потерял. Потерял всё. В уголках глаз Сугуру скапливается солёная влага, и он прячет взгляд, тихо посмеиваясь. Да, Сукуна был прав. Сатору так и не научился жить со своим одиночеством. От начала и до самого конца это был не его крест. — Даже немного обидно, что вы прожили дольше меня, — присоединяется к их беседе Нанами, садясь позади Сатору. — Годжо-сан, Нанами, статистически, разница между вами просто незначительна! — весело подбадривает магов сидящий позади Сугуру Хайбара. Троица магов синхронно оборачивается на Юу, поражённая его энтузиазмом, но встречается с недоумённым взглядом и решает промолчать. — Что ж, можно сказать, что такой конец вам подходит, — обращается Нанами к Годжо. — Хотя, я даже сочувствую. — Ну спасибо, — бурчит в ответ Сатору. — А для тебя это как было? — Хм… Знаете, я однажды спросил у Мей-сан совета куда мне переехать. Она сказала: «Если хочешь стать новой версией себя, отправляйся на север. А если хочешь вернуться к тому, кем был раньше, то выбирай юг». Не колеблясь, я выбрал южные земли. И... хах, это, наверное, так глупо, но в последние минуты жизни я мечтал пройтись босиком по горячему песку берега в Малайзии. — Вот как… — призадумывается Сатору, — …нет, это совсем не глупо. — Вы так считаете? — искренне удивляется Нанами. — И какой же путь выберете вы? — Тот, где я буду самим собой. Его рука мягко накрывает руку Сугуру. — И я буду молиться всей душой, чтобы это не было плодом моего воображения.***
— Адаптация Макоры подразумевает некий анализ магии, и то, что мне было нужно — получить «руководство», — Сукуна меланхолично и с печалью смотрит на Годжо. — «Руководство» по тому, как разбить твою Бесконечность. Точнее, как её разрубить. Я расширил цели своей проклятой техники, чтобы разрезать не только твоё тело, но и само пространство, бесконечное расширение и даже весь мир. Теперь всё, что находится в пределах этого мира, я могу рассечь. А если быть точнее, то он смотрит на тело Годжо. Разрубленное тело. Его ноги всё так же стоят на земле, обтекаемые кровью, а туловище без рук лежит на земле, испуская последний вздох. Отвратительная картина пока ещё живого трупа с выпущенными внутренностями любого нормального человека заставила бы вырвать, но ни одного нормального человека здесь и нет. — Блестящая работа, Сатору Годжо. Ты воистину тот, кого я буду помнить до конца своих дней. Сатору его не слушает, ему попросту всё это уже не интересно, не важно. Тускнеющие лазурно-голубые глаза смотрят в хмурое серое небо, откуда крупными хлопьями срывается снег, причудливо танцуя в воздухе. Надо же, и почему первый снег всегда выпадает именно в такие моменты?Теперь Сатору точно уверен: он выбирает юг.