Скоро весна

Яр честно старается не слишком громко светиться от счастья – знает, что это может ослеплять, знает, что уставшему Саше нужен уютный полумрак и бережные объятия. Но как, скажите пожалуйста, не фонить радостью и спокойно стоять на месте, когда Саша рядом, когда поезда развозят их, наконец, не в разные стороны, а в одну, когда они вместе будут слушать бой курантов и Ярик сможет загадать “провести год рядом с Сашей”? Саша может сколько угодно – в шутку, разумеется – ворчать и сокрушаться о-боже-ни-дня-без-Баярунаса, но Ярик все равно видит, как влюбленно-восторженно светятся родные глаза – когда они поют вместе, вместе садятся после концертов в такси и засыпают, вымотанные, переплетясь руками и ногами. Так что на Сашино ворчание он не обижается, а только ухмыляется немного самодовольно. С трудом получается не улететь от восторга воздушным шариком в ночное питерское небо, забирая у проводницы паспорта и слыша “Шестое купе, места 11 и 12”. Саша, дойдя до их купе, с облегченным стоном скидывает огромный рюкзак, вешает на крючок куртку и закрывает дверь. На полку он падает с таким видом, как будто не собирается вставать с нее ближайшую вечность. Ярик знает, что ему надо время подышать и потупить, поэтому тоже раздевается, закидывает наверх сумку, предварительно достав из нее футболку со спортивками, и стягивает через голову свитер. Бросает хитрый взгляд через плечо и красиво потягивается, откидывая голову. Знает, что Саша смотрит. И не ошибается: Саша, чуть оклемавшись, за пояс джинс его на себя тянет, заставляя сесть рядом. Ярик даже не хочет сопротивляться, а с готовностью подставляется этой нежности. Саша щекочет холодными пальцами бока, горячими губами целует плечи, ключицы, шею; нацеловавшись, утыкается носом и затихает, сопит только тихонько. Кажется, что так и заснет, прижав Ярика к себе и неудобно свернувшись. Ярик с далекого 2018 заматерел, окреп, он уже не тот мальчик-звезда с фиолетовыми волосами, но в Сашиных руках все равно чувствует себя хрупким и тонким, потому что Саша обнимает его и держит точно так, как в том самом далеком 2018. В постели, когда предохранители сносит, Саша, конечно, может и сжать, и укусить, но даже это у него выходит безумно нежно. Ярик все еще комкает в руках футболку, но тоже Сашу обнимает бережно, грея. – Саш, ты все? – М? – Спать будешь? – Ярик зарывается рукой в его волосы, вкусно пахнущие шампунем и лаком. – Мгм, – Саша прижимает его к себе еще сильнее. – Даже ужинать не будем? Ярик по затылку видит, что Саша задумывается, взвешивая за и против. Со вздохом отлепляется и трет уставшие глаза. – Ужинать будем. Иначе я съем тебя. Ты сладкий, – Саша смотрит в глаза серьезно и внимательно, и у Ярика бабочки в животе от этого взгляда, как тогда же, в далеком 2018. Поцелуй получается медленным, осторожным, даже целомудренным, как будто они пробуют касание губ на вкус, не заходя дальше. Как будто они еще не успели зацеловать каждый сантиметр тела друг друга и запомнить все эрогенные зоны. Изучать друг друга заново даже спустя столько лет может быть полезным. Ярик первым нехотя отрывается, потому что боится, что его мужчина отрубится в любую секунду, так ничего кроме его губ и не попробовав. Саша по инерции тянется за ним, опустив ресницы. – Тогда ужинать. Саша кивает и улыбается уже намного менее убито. К тому моменту, как им приносят еду, Ярик все-таки успевает переодеться в домашнее. Саша на это мощно забивает, и Ярик, честно, держится изо всех сил. Но когда Саша такой, в приталенной жилетке, зауженных брюках, в рубашке с небрежно закатанными рукавами… Красивый. Почти неуместно красивый в этом купе на двоих, особенно в сравнении с одетым как школьник на физре Яриком. Это все кажется сюрреалистичным до ужаса, но Ярик все еще неприлично счастлив. – Свидание в ресторане, но есть нюанс, – фыркает он, придвигая к себе тарелку с салатом. Саша, заметно оживившийся при виде еды, поднимает на него светящийся любовью взгляд. Обстановка правда очень романтичная. Особенно романтично выглядит графин с водкой. Ярику, чтобы расслабиться и начать бесоебить, много не надо. Его бросает в жар, хочется целоваться и делать глупости. Первое он вполне успешно реализовывает, взобравшись к Саше на колени и звонко чмокнув того в губы, а второе приходит на ум почти сразу. Саша, который выпил даже больше него, но при это выглядит подозрительно адекватным, подозрительно быстро соглашается на “а давай стрим запустим”, не спрашивая зачем. Ярик все равно не смог бы объяснить. В нем плещется и распирает изнутри желание показать на весь мир, как он счастлив, что они вдвоем, что им хорошо, выкусите – может, даже, засосать Сашку прямо на камеру, но делать он этого точно не будет. Саша, может, чувствует то же самое. Поэтому дурацкий ночной стрим кажется неплохой идеей. Они закусывают водку рафаэлками, несут абсолютную ахинею – общаются на отвлеченные темы, как будто даже немного спорят, но на самом деле только провоцируют друг друга, проверяя, как долго смогут делать вид, что не целовались взасос пару минут назад и что все время пребывания в купе они держали священную дистанцию шириной в столик, не касаясь друг друга. Их хватает минут на двадцать. Когда стрим вырубается, Ярик ждет, что Саша заткнет его поцелуем, прижмет к полке и сделает то, что давно хотелось. Саша вместо этого снова почти отчаянно прижимает его к себе. Ярик испуганно замирает. Может, на нетрезвую голову сказал что-то не то, задел больную тему? Но Саша просто обнимает его, привалившись вдвоем к стенке. Сидеть вот так, слипнувшись, как пельмени, правильно и спокойно. Это ощущается даже интимнее, чем секс, и вечно спешащий, суматошный и искрящийся Ярик останавливается, позволяет сохранить этот момент янтарем в памяти. Уставший мозг тянет на философию и почти-пьяные разговоры в 4 часа ночи. – О чем ты думаешь? Саша хмыкает. – О том, что мы столько лет вместе. Вон, впервые до СВ доросли даже. А мне все равно кажется, что время пролетает мимо, как секунда. Боюсь не успеть набыться с тобой. – Саш, – Ярик заглядывает ему в глаза, – Столько лет прошло, и столько еще впереди. Мы еще не всех дедов сыграли, я тебе еще надоем. Прикинь, “таков наш век” вместе петь 10 лет подряд? – Вот блин, – Саша уютно смеется, – Ты прав. А ты о чем думаешь? – О том, что спустя столько лет я все еще пиздецки тебя люблю. И о том, что мне сейчас так хорошо, что это все кажется нереальным. – Гарантирую тебе, что я вполне реален, – Саша целует его в лоб. – Как и мой завтрашний… уже сегодняшний спектакль. И послезавтрашний двойник. Ярик грустно вздыхает. Да, пожалуй, Саша прав, и некоторые минусы в их жизни все-таки есть. – Но ты все еще слишком хороший, чтобы быть правдой. Ты сказочный. – Может, это и есть сказка, в которой нам повезло оказаться? – пожимает Саша плечами. – Я не хочу, чтобы она заканчивалась. – Обещаю, что не закончится, – Саша снова смотрит на него тем самым взглядом, от которого замирает сердце и верится, что они будут вместе всегда. Ярик в ответ смотрит таким взглядом, что Саше даже не приходится уточнять, верит он или нет. Знает – верит. Вместо этого только предлагает мягко: – Давай спать? Вряд ли эти полки предназначены для того, чтобы спать на них вдвоем, но сама мысль о том, чтобы отпустить друг друга, кажется невыносимой. Под утро Ярик наверняка окажется на полу, но боль будет завтра, а сейчас он чутко прислушивается к Сашиному дыханию, закинув на него руку и ногу и чувствует себя просто неприлично счастливым. Стучит колесами поезд, летит сквозь снег и несет их навстречу еще одному году вместе.