Нефритовый змей в бамбуковой роще

Первый раз Шэнь Цинцю принимает за случайность. Весенние игры, несмотря на годы супружеской жизни, приносили удовольствие через раз — Ло Бинхэ забывался в водовороте страсти, любви, собственного темного желания и невольно делал больно, сжимал слишком сильно, вбивался глубоко и беспощадно. Шэнь Цинцю притерпелся, позволяя, ведь чувства сердечные были сильнее чувства тела, да и Ло Бинхэ сразу после становился мягким и нежным, как сахарная вата из почти позабытой прежней жизни, целовал, смотрел влюбленно и преданно, а потому первые изменения не сразу бросились в глаза. В этот день Ло Бинхэ был особенно взбудоражен с самого утра, умчался по делам, лишь легко поцеловав в уголок губ и явился в супружеской спальне ближе к восходу. Шэнь Цинцю выдернули из сна страстными прикосновениями, не успел он даже прийти в себя, как оказался скован руками мужа, а вскрик от первого болезненного проникновения заглушил грубый поцелуй. Ло Бинхэ будто брал его штурмом, покорял, как одно из множеств демонических городов, без всякого сомнения и милосердия. Болезненные ощущения слегка разбавлялись искрами удовольствия, когда член внутри касался заветного местечка, Шэнь Цинцю попытался расслабиться и немного поменять позу, когда демон вдруг усилил хватку. Тьма бросилась Шэнь Цинцю в глаза, он на мгновение оглох от пронзившей все его естество боли, над ухом что-то оглушительно щелкнуло и он перестал чувствовать правую руку от плеча и до кончиков пальцев. Бессмертный мастер почувствовал, как паника сжимает внутренности когтистой рукой — он не видел в полумраке выражения лица Ло Бинхэ, но в отблеске его глаз сейчас не было видно ничего человеческого. — Бинхэ, — попытался привлечь внимание мужа Шэнь Цинцю. Он не мог пошевелиться так, чтобы не испытывать еще больше боли. Ло Бинхэ не остановился, продолжая врываться в тело учителя. Шэнь Юань позвал его еще раз, громче, но со все тем же результатом. Разве ты не знал, что рано или поздно зверь покажет свое лицо? Был ли это голос отчаяния или здравого смысла? Почему то вспомнилась судьба оригинального Шэнь Цинцю. Разве не с руки тогда начал Ло Бинхэ, одержимый местью своему учителю? Вспышкой светлой энергии тело небесного демона отбросило прочь на несколько метров, хорошо приложив о мрамор одной из ближайших коллон. Ночной воздух неприятно холодил взмокшее от пережитого тело бессмертного, он попытался сесть в ворохе шелковых одеял, придерживая повисшую плетью руку другой, посылая тонкие потоки ци для ускорения регенерации. Шэнь Цинцю не сводил настороженного взгляда с фигуры мужа, и когда тот поднялся и растерянно шагнул в его сторону, шарахнулся назад, рефлекторно стараясь забится в дальний угол. Виделось другое лицо, жестокое и надменное, искаженное злобой и похотью? Кто это? — Учитель, — Ло Бинхэ сделал крошечный шаг к нему. Луч света извне осветил черты его лица и Шэнь Цинцю рассмотрел искренне непонимание и беспокойство своего мужа, едва подавив очередную волну страха. — Что с тобой, Бинхэ? — голос слегка подрагивал. — Учитель, этот ученик не понимает… — Ты едва не сломал мне руку! — Шэнь Цинцю позволил страху и злости просочиться в его слова, что будто плетью ударили стоящего совсем близко к нему демона. Слишком близко. Темные глаза испуганно расширились и Ло Бинхэ рухнул на колени, уже так приближаясь к мужу. Он бережно взял в свои ладони изящную кисть учителя и вся его поза была полна сожаления. Сердце Шэнь Юаня дрогнуло. Он утешающе погладил пальцы огрубевших рук супруга. — Ну что ты… — Учитель, этот не хотел причить боль! Простите этого недостойного! Этот клянется больше никогда не причинить вреда учителю, — из ясных глаз покатились жемчужные слезы, Ло Бинхэ поднял взор, честный и прямой, раскаявшийся, но даже сейчас Шэнь Цинцю, обычно легко поддающийся на слезы ученика, чувствовал лишь боль и сомнения. Картинка судьбы оригинального Шэнь Цинцю ярко отпечаталась на внутреннем веке, будоража разум. — Пошли, пожалуйста, кого-нибудь за лекарем. Этот мастер неважно себя чувствует. — Но учитель!.. — вскинулся тот, но Юань взмахом руки прервал его возмущение. — Иди, Бинхэ, дай этому минуту прийти в себя и не терзай себя виной понапрасну. Это тело бессмертного мастера, пусть и не такое выносливое, как демоническое, но, думаю, все же вынесет немного несдержанности супруга, — попытался улыбнуться Шэнь Цинцю и демон послушно отступил, давая возможность прийти в себя. Взметнулись черно-алые одежды, громко ударила дверь в покои императора и шаги небесного демона стихли вдалеке. Шэнь Цинцю облегченно выдохнул, только сейчас осознавая, насколько был напряжен. Спину и бедра холодило все сильнее, рука непрерывно отдавала тянущей болью и как никогда сложно было сдержать подступающие удушьем слезы. Когда они только отбили три поклона, Ло Бинхэ клялся никогда больше не повторять сценарий под обвалами хребта Майгу, так почему же годы спустя Шэнь Цинцю чувствовал усиливающееся разочарование день ото дня. В себе, в Ло Бинхэ, в самой идее их брака. Демоны — не люди, но и Ло Бинхэ демон лишь на половину. Почему же тогда жестокость проявляется в нем все сильнее, и не к кому-нибудь, а к Шэнь Цинцю, тому, кого поклялись любить и оберегать перед лицом Неба, земли и еще тысячи заклинателей и демонов? С этой ночи все неумолимо переменилось. Вне постели Ло Бинхэ продолжал напоминать влюбленного щенка, радостно пытался угодить любым прихотям учителя, дарил редкие драгоценности и травы для заклинательства, трепетно смотрел ясными глазами прямо в душу. Шэнь Юань едва сдерживал гримасы отвращения, чувствуя налет притворства. За дверями их покоев он чувствовал себя животным на заклание. С каждым днем оставалось больше следов, укусов, ушибов. Все больше сил требовалось на лечение и сокрытие следов любовного безумия, все больше усилий — сдерживать пыл Ло Бинхэ. И каждый раз, залечивая новые повреждения, Шэнь Цинцю замечал все меньше сожаления во вгляде мужа. Было удовлетворение, была похоть, была ярость, но не было… Любви? Пришедшая мысль ударила поддых, отравила все мысли Шэнь Цинцю. Он снова и снова искал опровержение своим домыслам, принес новые благовония в их покои, пытался проявить инициативу, действуя мягко и нежно, но их вессение игры всегда заканчивались одинаково: Ло Бинхэ часами истязал тело учителя, игнорируя мольбы и стоны, и уходил на рассвете, оставляя Шэнь Цинцю собирать себя по кускам. Как будет и сегодня. И завтра. И… Он оборвал все связи ради этого брака, отступил от боевых братьев и сестер, поддерживая мир демонических земель и Царства людей, но не переступая его границы. Он бродил по замку, чувствуя десятки взглядов, ненавидя их все до единого. Последние несколько дней он даже из комнаты не выходил, а еженедельное письмо с Цанцюн так и не передали. Он словно… в тюрьме. В прошлой жизни, в старом теле... Шэнь Цинцю оскалился своим мыслям. Когда в последний раз соитие приносило ему удовольствие? Когда прикосновения Ло Бинхэ вызывали дрожь радости и возбуждения, а не ожидание боли? Почему он сам почти смирился? В той, далекой жизни в современном Китае разве позволил бы он так с собой обращаться? Даже когда его собственное тело подводило его, мог ли кто упрекнуть его в слабоволии? Так почему здесь, в теле заклинателя, бессмертного мастера одной из величайших школ, он опустился ниже собственного достоинства, позволяя бывшему ученику обращаться с собой, как с рабом? Как с рабом… Разве не ты сам привел сюжет к тому, что есть сейчас? Мог ли он обманывать сам себя все это время? Шэнь Цинцю перебрал веера из своей коллекции: вот этот был подарен Ло Бинхэ еще на пике Цинцзин, этот — на свадьбу, этот — на празнование дня рождения самого Шэнь Цинцю… И ни одного веера, подаренного Юэ Цинъюанем. Ни одного веера, сделанного им самим. Руки коснулись старого сломанного веера с рисунком бамбука. Когда-то Лю Цингэ преподнес его в знак примирения, а теперь изящные пластины из дерева были бесжалостно скручены. Единственное решение пришло в голову Шэнь Цинцю и холодом осело в сердце. Он бережно расправил пластины веера и достал спрятанные чернила и рисовую бумагу. Не он ли глава пика Искусств? Погрузившись в работу, он не заметил тихого скрипа двери. Было уже далеко за полночь, порыв демонической ци взметнул разметавшиеся листы бумаги. Следом за Ло Бинхэ в комнату медленно просачивался запах крови. Шэнь Цинцю внимательно рассмотрел мужа — так и есть: все его одеяние было заляпано багровыми пятнами, даже на лице и волосах можно было рассмотреть россыпь рубиновых капель. Бессмертный мастер медленно отложил кисть и поднялся из-за низкого стола сам, не дожидаясь грубого рывка. Он застыл в полуметре от демона, рассматривая его черты и удивляясь самому себе — Ло Бинхэ перед ним как никогда напоминал оригинального главного героя. Все та же жестокость читалась в разлете прямых бровей и изгибе губ, ни одной искры своего белого лотоса Шэнь Цинцю не увидел, сколько ни вглядывался. Там был лишь Император, каким-то образом все еще притворявшийся влюбленным Бин-мэй. При нем даже не было Синьмо, чтобы списать все на одержимость и попробовать вернуть былую любовь. Сейчас в глазах напротив Шэнь Цинцю читал то, то чувствовал уже давно. Ло Бинхэ шагнул ближе, его крепкие руки схватили учителя за плечи, притягивая ближе к пышущему жаром телу, он по своему обыкновению впился поцелуем в дрогнувшие тонкие губы. Вкус чужих духов горечью осел на кончике языка. Шэнь Цинцю взрогнул всем телом и отшагнул, упираясь рукой в грудь демона. — Учитель не рад видеть этого ученика? — промурчал Ло Бинхэ и прищурился, жадно рассматривая тонкую фигуру в шелках цвета цин. — Где был ученик, до того, как навестил этого Шеня? — спросил Шэнь Цинцю, хотя ответ ему уже не требовался. Слухи наполняли дворец несколько дней, но он все отмахивался от них, как от надоедливых мух. — Почему муж спрашивает? — потемнел лицом Бинхэ и его руки сжались сильнее, причиняя уже ощутимую боль. — Почему Бинхэ не ответить? — больше равнодушия в голос. Ярость небесного демона усилилась, Шэнь Цинцю даже не успел отреагировать, как сильный толчок опрокинул его на ложе, а сверху навалилось твердое тело демона. — Разве учитель еще не знает? Когда-то учитель сам говорил, что не будет против, будь у этого кто-то еще, так что ученик решил последовать совету учителя, — одна рука демона удерживала Шэнь Цинцю, другая же уже разорвала шелк одежд от груди до промежности. Ткань было жалко. — Этот учитель ошибся, — сквозь стиснутые зубы прошипел Шэнь Цинцю, но Ло Бинхэ на это только рассмеялся. Ярко-алые укусы уже покрыли часть шеи и груди бессмертного, где-то даже выступила кровь. — Я знаю, о чем думает учитель, — вдруг зло проговорил Ло Бинхэ, оторвавшись от своего занятия. Безумный взгляд прикипел к незаконченному вееру на столе, — Разве учитель не обещал всегда оставаться на стороне этого ученика? — Этот учитель ошибся, — повторил Юань, крепко зажмурившись. Ло Бинхэ имел над ним власть куда сильнее, чем показывал ранее, и бессмертный мастер понял это лишь сейчас, когда кровяные паразиты пришли в движение в его теле, причиняя немыслимые мучения. Тело Шэнь Юаня выгнуло, он забился в хватке демона, безуспешно пытаясь облегчить боль. Первые слезы сорвались с его ресниц. — Почему?.. — прохрипел Шэнь Цинцю. Ослабленного волной боли, его перевернули на живот и вздернули на колени, на руках он почувствал веревку и со смутным ужасом опознал вервие бессмертных — он перестал ощущать ци. — Этот ученик может отпустить учителя, — шепот ядом распозался в сознании. Ло Бинхэ прислонился грудью к его спине, еще больше сковывая движения, — должен ли этот, как хороший муж, оставить подарок своему супругу? — Ты мне не муж, — выдавил Шэнь Цинцю. Кровяные паразиты все так же терзали тело, но гораздо большую боль он ощущал сейчас в сердце. Неужели все эти годы… — Неужели? — нарочито нежно Ло Бинхэ огладил его бедра и затем без всякой подготовки ворвался в скованное тело. Шэнь Цинцю не мог даже закричать, так сильно боль стиснула его внутренности. Вспомнился вдруг и тот, первый опыт, и последующие ночи беспомощности и отчаяния. Шэнь Юань не сдерживал больше слез. Это был Бинхэ этого мира, могущественный повелитель демонов, но не его барашек-Бинхэ, которого он любил. Шэнь Цинцю мягкой периной укрыло равнодушие. Все тело онемело, лишь толчки внутри все еще сотрясали его, посылая волны боли. Он слышал безумный шепот Ло Бинхэ, но не разбирал ни слова. Мягкий гул нарастал в его сознании, заглушая пошлые шлепки, хлюпанье, пронзающие ранее любящее сердце слова. Он больше не мог этого выносить. Он правда больше не мог этого вынести. Он не реагировал больше ни на что, не пытался избежать проникновения, ускользнуть из хватки этих рук, больно ухвативших за талию и насаживающих его все сильнее и глубже на разрывающий его член. Кровь стекала по бедрам и в месте с этим из тела Шэнь Цинцю с каждым прикосновением утекала и сама жизнь. Обжигающее тепло разлилось внутри и его все же передернуло от омерзения. Ло Бинхэ отстранился, разглядывая дело рук своих, и снова нарочито нежно огладил тело учителя — укусы на спине и шее, черные отпечатки рук на бедрах и талии, посиневшие руки, все еще связанные вервием… Шэнь Цинцю затих, не отвечая, когда демон позвал его, раз, второй… и даже когда его потянули за волосы, добиваясь ответа, он хранил молчание. Ло Бинхэ все же оставил учителя, удовлетворенно улыбаясь, и покинул комнаты. Шэнь Юань до хруста стиснул зубы, слезы все еще катились из глаз а в груди было так пусто и холодно… Надо было с самого начала позволить Системе убить его, лучше было вернуться в свое мертвое тело, чем осознавать, что все его попытки предотвратить потемнение главного героя тщетны. Стоили ли его усилия хоть чего-то? Был ли его приход в этот мир главной ошибкой?.. Если бы Система все еще была с ним… [Зафиксировано критическое состояние хоста. Подключить малый двигатель сюжета?] — до боли знакомый звук уведомления вывел Шэнь Цинцю из забытья. — Система… — пересохшие губы едва шевельнулись и бессмертный мастер попробовал еще раз, — Система, почему ты появилась только сейчас? [Отвечая пользователю: Система функционировала в фоновом режиме с момента выполнения пользователем сюжетного задания] — Так значит, цель моего перемещення… сюда… Выполнена? [Да. Система зафиксировала выполнение квеста. Локация: хребет Майгу. Действие: смерть персонажа «Шэнь Цинцю» (￢_￢;)] — Тогда почему я здесь?!. — голос сорвался и Шэнь Цинцю зашелся кашлем, содрогаясь от боли и хлынувшей горлом крови. [Системой зафиксировано применение двигателя сюжета другим пользователем. Персонаж «Шэнь Цинцю» успешно возвращен к жизни ヽ(・∀・)ﾉ] — Я хочу вернуться. [Хост, уточните ваш запрос] — Ты говорила, что наградой за выполнение задания будет возвращение в мой мир! Ло Бинхэ, как ты и хотела, стал Императором, собирает гарем и, похоже, доволен своей жизнью. Верни меня! — слезы хлынули с новой силой, — Пожалуйста, верни меня назад. Что угодно… Верни! [Тело хоста в другом мире уже мертво] — необычайно безэмоционально ответила Система. И, подумав минуту, продолжила. [Хост набрал достаточное колличество баллов для активации двигателя сюжета. Активировать?] — Да, — неважно, что это будет, лишь бы никогда не видеть лица Ло Бинхэ. [Запускаю двигатель сюжета для пользователя «Шэнь Цинцю». Пожалуйста, ожидайте. 10…9…8…7…] Все вокруг осветилось белыми вспышками. Первой исчезла физическая боль. Лопнуло вервие бессмертных, освободив пока бесполезные руки, тело стало легким и невесомым. [6… 5…4…] — Мастер Шэнь!.. — кто-то позвал его, осторожно дотрагиваясь. В тело хлынула волна чужой ци, прохладной и осторожной, залечивая явные раны, но Шэнь Цинцю лишь безотчетно дернулся, пытаясь уклониться. [3… 2…] Голоса, да и звуки в принципе сменялись белым шумом. [1…] Все вокруг затопило белым и разум Шэнь Цинцю наконец соскользнул во тьму. [Поздравляем с успешной активацией сюжетного двигателя! (ﾉ◕ヮ◕)ﾉ*: ･ﾟ✧ Наслаждайтесь игрой. Система рада помочь вам 24/7]