Freeze

— Не, не, не, — Хёнджин зажмурился, когда пара вязких холодных капель упала на лоб, — Хан! Айен рядом чуть вздернул бровь, подавая пару влажных салфеток. Ноги затекли от долгого сидения на полу, как и спина, прижимавшаяся к холодной стене ванной комнаты. — У меня останутся пятна на коже! — Яросто оттирая испачканный участок влажной тканью, Хван буркнул на взлохмаченного парня. — Не вертись, — Джисон хрюкнул от смеха, продолжая наносить краску на осветленные пряди, продолжая периодически задевать высокий лоб, — я почти закончил. — Какой это хоть цвет? — Ян зевнул, а лисьи глазки забегали по помещению в поисках коробки от составов. — Розовый? — Пожав плечами под пораженным взглядом Хёнджина. — Может, рыжий. Не смотри на меня так, может у меня дальтонизм! Не могут производители нормально упаковки подписывать?! «Пыльный цветок», «летний рассвет» — что это за цвета? — Я хотел чёрный. — Хёнджин обреченно выдохнул, принимая все последствия решения попросить Хана покрасить его волосы. — Она стойкая? — На все тридцать тысяч вон. — Айен присвистнул, наконец найдя среди разбросанного мусора упаковку из-под краски. — Можешь стянуть пару шапок у Криса, хён, или побриться налысо. — Всё так плохо? — Краска уже начала медленно окисляться на желтых прядях, становясь неприятного мутного оттенка. — Не слушай его, — Джисон устало потер глаза тыльной стороной запястья, стараясь не измазаться вязкой субстанцией. — Розовый тебе к лицу. — Ты спал? Прошло практически две недели с ужасающих событий, но тишина пугала не меньше. Старшие, как и Хан с Сынмином проводили дни и ночи в клубе, разбираясь с проблемами, устраняя последствия. Новостей никаких не было. Террористический акт — всех выживших посадили, а мёртвых уже не привлечь к ответственности, — так говорили копы. Стрелка будто никогда и не существовало, а всё произошедшее с каждым днём сильнее смахивало на игру воображения. — В машине, — пытаясь оттереть нос Хвана от еще одного развода, — и часик в клубе. — Отдохнешь? — Чонин подпёр коленями острый подбородок, наблюдая за старшими. — Без Минни? — Пустые коробки полетели в пакет для мусора вместе с использованными перчатками. — Даже не представляю, во сколько они решат сегодня вернуться домой. В доме было так тихо последние дни, но атмосфера не была успокаивающей, лишь помогала плодиться и крепнуть тяжёлым мыслям. Хан привык спать рядом с Кимом, который частенько залезал на чужую кровать, обвивая талию прямо под ребрами: «Там бьётся твоё сердце» — он говорил, а Джисон просто кивал, засыпая наконец спокойно и быстро. Когда Сынмина не было рядом, становилось не по себе не только Джисону, Хёнджин тоже плохо спал без младшего, поэтому сейчас понимающе кивнул, но беспокойство никуда не исчезло. — Только не говори, что собираешься снова работать. Вы себя в могилу загоните. — Главное, чтобы без вас. Грязное полотенце отправилось к использованным коробкам и перчаткам. Джисон правда устал, это отражалось в чёрных кругах, что залегли под глубокими карими глазами, в понурых плечах и опущенной голове, в сжатых в тонкую линию губах. — Скоро Ликс вернётся из академии и Минхо со смены, пойду посмотрю, что у нас есть из еды. Парни жили в этом доме по настоянию Чана, который, будь его воля, не позволил бы ребятам вообще выходить за ворота, но Лино не собирался бросать работу, а Феликс хотел продолжать заниматься танцами. Это разумеется не помешало Кристоферу приставить к их персонам охрану, которая разве что в туалет с ними не ходила. Раны на идеальных телах танцоров затянулись практически полностью, оставив кое-где тонкие шрамы, но на душе травмы рубцуются многим дольше. Хан часто ловил себя на мысли, что чересчур часто представляет, как по тонким пальцам Лино течет густая кровь из пробитой лезвием вены, иногда его образ мигал и рябил, как заевшая плёнка, меняясь на заплаканное лицо Хёнджина, на его ссутуленные плечи и остекленевший взгляд. Минхо изменился, даже черты некогда доброго и очаровательного личика стали жестче — маска вновь вернулась на своё место, но Джисон видел глубже. На столе остыл кофе, что так заботливо с утра приготовил Чанбин, и чуть заветрились испеченные Лино в то же время круассаны. Он заботился, просто делал это по своему — чувства тоже слабость, которую Минхо не мог себе позволить, слишком много раз наступал на острые грабли. — От столь пристального взгляда они свежее не станут. — Мягкий тембр не стал неожиданностью, не заставил вздрогнуть, лишь усилил задумчивость. — Думал, вы вновь до ночи сегодня. — Обещал Джинни помочь с новым цветом волос, — поворот, чтобы усадить красивые бедра на поверхность стола и поймать кошачий прищур — Лино тоже выглядел усталым. — Ты тоже рано. — Один класс отменился, — абсолютно безразлично, — поэтому тот бугай привез меня обратно так рано. — Голоден? — С неподдельным беспокойством — Ли старший в последнее время практически ничего не ел, но никто и не настаивал. Джисон знал, что такое стресс, помнил ощущения сворачивающегося в спазме желудка, готового извергнуть наружу всю пережеванную сквозь слёзы пищу. Как-то психолог, к которому его буквально за руки привели взволнованные Чан с Чанбином, сказал, что страданиями физическими Хан старается перекрыть душевные, ведь боль в желудке ничто по сравнению с болью в сердце. — На работе перекусил, — цвет чуть вымылся из волос, сейчас отблескивая лавандой, притягивая взгляд младшего, — поэтому всё хорошо. У тебя футболка чем-то розовым испачкана. — Я же говорю, Хёнджин попросил покрасить ему волосы. — Вопреки словам Ли, Джисон всё же поставил на стол кружку свежего кофе и пару свежих булочек с джемом, взглядом приглашая к столу. — В розовый? — Вздернутая бровь и уголок губ. — Это моя личная инициатива. Запах напитка приятно щекотал рецепторы, заставляя живот предательски заурчать. Пальцы Лино сжимали небольшой мобильный, в ожидании смс от Ёнбока, что обязательно оповещал об окончании учёбы. — Хочешь наберу Чанбину, — указывая взглядом на чёрный экран, — он заберет его. — Кристофер приставил к нему трёх охранников, — улыбаясь непринужденно, скрывая истинные эмоции, как и всегда, — и водителя. — Тем не менее, — Хан понимающе улыбнулся. — Это нормально испытывать тревогу после того, как в вас стреляли, после того, что произошло с тем парнем. Лино поджал губы, наконец занимая место за столом. Ребра кое-где ещё ныли, из-за чего приходилось двигаться медленно, даже немного грузно, но был и плюс — в академии дали больничный, поэтому прогулы не засчитывали. — Хёнджин не передержит краску? — Горячая жидкость скользнула по горлу вниз, согревая после осеннего ветра, а с губ сорвался благодарный выдох. — Йенни проконтролирует лучше меня, — со смешком, садясь напротив, — я не мастер в этом, но малыш захотел. Просто предлог, чтобы кто-то из нас вернулся домой, знает, что не откажем. — Злишься на него? — Кошачий прищур уперся в центр лба, заставив кожу чуть зазудеть в этом месте. — За что? За то, что любит? За то, что не может заснуть один, без крепких объятий Сынмина или кого-нибудь из хёнов? — Джисон продолжал улыбаться, но как-то грустно, что разумеется не скрылось от цепких хитрых глаз. — Вы не ладите? — Что? — Парень фыркнул чуть устало, пытаясь скрыть внутренние эмоции, что прятал долго и упорно. — Мы не особо сошлись сперва. Кажется, только мы вдвоем. — Еще раз усмехнувшись. — Он считал меня странным, а я его. Наговорил кучу глупостей, аж самому сейчас стыдно. — А потом? — Наконец откусывая кусочек десерта, но будто без удовольствия, пережевывая, как кусок пластика. — А потом он чуть не истек кровью на руках у Чана~хёна, — где-то внутри что-то вновь ломалось, так быстро и стремительно, от этого было невозможно убежать. — Я люблю его не меньше, чем остальных, порой кажется, что даже крепче. Когда его забирали в больницу, я думал лишь о том, что не дал ему совсем тепла, а шанса может уже не быть. — А Хёнджин? — Лино задал этот вопрос, чтобы в первую очередь Джисон смог разобраться в своих чувствах, ведь ответ был очевиден каждому. — Любит ли меня Джинни? — Джисон тяжело выдохнул и опустил голову на сложенные на столе руки. — Разумеется, больше жизни. — Но.? — Вновь вздернув бровь, чувствуя оседающую на всех поверхностях пыль недосказанности. — Я не стал для него тем, рядом с кем он сможет почувствовать себя спокойно, — теперь горечь стала осязаемой, она душила плотным комом в горле. — Он любит меня, ему хорошо со мной, но нет той безопасности, которую приносит Минни или Чан~хён. — Тебе больно из-за этого? — Чашка уже опустела, но Лино продолжал медленно вращать ее пальцами, наблюдая за одинокой каплей, бегущей по дну. — Я сам виноват, хён, я был мелким засранцем, ревнивым мелким засранцем. Хёнджин, Айен, — спустя секундную паузу, — твой Ликси, им нужна защита, потому что одни они не справятся, их души слишком чистые для этого мира. Я хочу быть тем, рядом с кем они почувствуют себя защищенными. — Поверь, — губы Лино вновь тронула улыбка, но теперь искренняя и нежная, — они уже. — Ханни! — Как в подтверждение слов раздался крик со второго этажа. — Боже, меня Чанбин~хён засмеёт! Я похож на самку фламинго! Минхо тоже не смог сдержать смеха, когда на лестнице появился взлохмаченный парень, на котором висел умирающий от удушья Айен. — Ну что ж, — чуть отдышавшись, — будешь напоминать Крису~хёну о родном доме. — В Австралии не водятся фламинго, Йенни! — Хван упал на колени к раскрывшему объятия Джисону. — Да уже без разницы. Стойкая, говоришь, краска? — Есть проверенный способ, — Лино вновь чуть усмехнулся, но всё же постарался взять себя в руки. — Жидкость для мытья посуды. Я так красный смыл, но розовый тебе к лицу, свежо так, по-летнему. Только успокоившийся Чонин вновь рухнул на пол, заливаясь смехом. — Где все шапки Чанни~хёна?! — Хан вжался носом в длинную шею, что всё ещё пахла окислителем для краски. — Тебе очень красиво, котёнок, — шепча в проколотое ушко, — не чёрный, конечно, но так даже лучше, Минхо~хён прав, розовый тебя украшает. Лино видел, как засветилось идеальное личико от нежной улыбки. Возможно, Хан и не мог дать Хёнджину чувства защищенности, но рядом с ним Хвану явно было тепло и невероятно уютно. А потом рядом оказался Айен, сладко и так тягуче целуя пухлые губы, зарываясь пальцами во всё еще влажные локоны, пока Хан жадно наблюдал, облизывая свои собственные. — Ты очень красивый, — притеревшись к кончику носа, а после опять утягивая в страстный поцелуй. — такой невероятный. Лино на секунду перехватил мягкий взгляд Джисона, который с наслаждением наблюдал за любимыми парнями перед собой. Они выглядели настолько правильно, притягательно и очаровательно, что Минхо просто не мог найти в себе сил отвести взгляд, но хлопок двери всё же сбросил наваждение возвращая в реальность. — Ханни? — Сынмин подошёл первым, прежде застыв в дверях, при виде такого Хёнджина. — Ух ты! Малыш, это подарок нам с Джи на день рождение? За спиной Кима также застыли Чан с Чанбином, что ещё буквально пару секунд назад рьяно обсуждали рабочие вопросы. Ли давно заметил, какую реакцию вызывали младшие в этих мужчинах. — Джинни, тебе очень идет. — Румянец на щеках стал лишь гуще и уже начал ползти на шею. — Выглядишь просто волшебно. Минхо определенно нравилось видеть этих мужчин такими. Уютными и нежными по отношению друг к другу, но боль внутри это не унимало, лишь сильнее начинало печь где-то в районе сердца. — Где Ликси? — Чанбин, что уже около минуты держал в объятиях стройное тело Хвана, оглядел кухню внимательным взглядом. — Ещё учится, — после беглого взгляда на мёртвый экран, — напишет, как закончит. — Ещё учится? — Крис тоже уже был рядом с младшими, покрывая красивое личико Чонина поцелуями. — Я поеду в академию, заберу его. — Заберёшь? — Лино подорвался с места, чтобы буквально подлететь к старшему. — Я могу поехать с тобой? — Ты чего? — Крис взял холодную ладонь в свою. — С ним всё хорошо, просто уже поздно, хочу быть уверенным, что дорога пройдёт хорошо, слышишь? Рядом с Чаном маска на модельном личике вновь дала слабину, чуть треснув, на доли секунды, но обнажив истинные чувства. — Останься дома, ладно, — убирая лавандовые пряди за ушко, — с мальчиками. Я заберу Ликси, а после сразу домой, к вам. — Мы можем поговорить? — Шёпотом, но с надеждой, что Чан согласится. — Минни, — передавая Айена в руки младшему, который понимающе кивнул, — побудь с ним пока, я вернусь через пару минут. Он мягко увлек Лино в сторону коридора, придерживая за талию. — Мне сегодня пришло сообщение. — Дрожащим голосом, срывающимся на хрип. — Они хотят, чтобы я сдал вас, хён, ваше местоположение, слабые места или что-то подобное. — Угрожали жизнью Феликса? — Уже зная ответ, что тек по поджившим щекам солёными каплями. — Я убью этих ублюдков, я клянусь. — Они сказали, что отпустят нас, не тронут, что мы им не нужны. — Стирая ладонями слёзы. — Я ничего не сказал, честное слово, ничего. Я так боюсь за Ликси, но ни за что не поставлю вас под удар. Вы спасли наши жизни. — Сколько они дали тебе, Лино? — Двое суток, — пальцы сжались в небольшие кулаки. — Я очень напуган, буквально в ужасе. Думал сам ехать в академию, но твои ребята отказались меня слушать, сказали, ты приказал везти меня домой. — Оставайся дома с Чанбином, — крепко прижимая к своей груди парня. — Я поеду в академию. Не говори младшим, ладно, малыш? Я всё решу, ни тебя, ни Ликси эти ублюдки не тронут. — Хён… — Не спорь со мной, Лино, — всё так же мягко, с искрящейся беспокойством радужкой и тяжелым дыханием. — Я обещал вас защитить. — Я хотел сказать спасибо, это очень много значит для меня. — Ладонь скользнула по облачённому в чёрный пиджак плечу, а потом исчезла вместе с испуганным взглядом. Машина, что уже заняла своё законное место за автоматическими дверьми гаража, издала утробный рык, стоило владельцу коснуться небольшой кнопочки на черном брелке. На заднем сидении вновь лежал чуть сбитый сейчас плед, которым буквально двадцать минут назад были укрыты длинные ноги Сынмина. Один беглый взгляд на мягкую ткань возвращал к тяжёлым воспоминаниям, что обгладывали красную плоть с хрупких костей. Пустые улицы в Сеуле были редкостью, в особенности в вечернее время. Каждая полоса полнилась гудящими автомобилями, что застревали в плотном потоке на длинные гнетущие минуты и часы. Пальцы барабанили по чёрной обмотке, пока голова покачивалась в такт битам, в надежде отвлечься, но все мысли были лишь о светлой макушке и улыбающихся пухлых губах. Правая рука сама собой нырнула в открытый карман, а пальцы зацепились за холодный корпус. — Чан~хён, — чуть запыхавшимся голосом, — я на отработке, что-то срочное? — Ликси? — Как-то неуверенно, будто мужчина не ожидал услышать глубокий тембр, что сочился через динамики. — Ты в порядке? Я заберу тебя сегодня из академии. — Хорошо, — чуть дрожащим от волнения голосом, — я закончу через полчаса, наверное. А Лино~хён тоже приедет? — Он дома остался, я настоял, — автомобиль свернул с широкой дороги на менее оживленную улицу, скрывшись подальше от шума вечно неспящего города. — Будь рядом с охраной, малыш, я совсем скоро буду. Феликс что-то невнятно пискнул, когда его в очередной раз окликнул хореограф, и после короткого «жду тебя» связь оборвалась короткими гудками. Чан давно попробовал ответственность на вкус, её горечь давно впиталась в каждый рецептор, давно зажившие следы от уколов вновь начинали зудеть в желании получить новую дозу. Время шло, но прошлое продолжало прожигать чёрные дыры в надеждах на светлое будущее. Черное авто остановилось чуть в отдалении от ворот Сеульской академии, скрывшись от любопытных глаз, коими полнился небольшой двор. Солнце давно начало скрываться за горизонтом, оставляя после себя лишь красные всполохи в блестящей радужке. — Староват ты для студента. — Колкая фраза скользнула мимо мужчины, но крепкая хватка на запястье всё же заставила остановиться. — Я говорю с тобой, сонбэ. Последнее слово парень выплюнул с таким пренебрежением, что захотелось отмыться от липкого сарказма. — С возрастом слух подводить начал? — Темные густые брови поднялись выше, как и уголки красных после бальзама губ. — Проблемы? — Максимально нетерпеливо, вырывая руку из чужой хватки. — У меня нет, а вот ты можешь нарваться на несколько, если продолжишь здесь появляться и приставать к Феликсу. Кристофер фыркнул, но его веселье длилось лишь долю секунды, потому что в следующее мгновение, он зацепил пальцами воротник чужой футболки, притягивая опешившего парня совсем близко: — Думаю, ты не в том положении, чтобы ставить мне условия. Феликс со мной, как и Лино, поэтому предлагаю тебе уйти с дороги. — Думаешь, деньги тебя спасут? — Бан понимал, что парень просто хотел показать свои яйца, заиметь больше авторитета в глазах приятелей, но сопляка хотелось проучить. — Думаю, их от отсутствие точно не спасет тебя. Парень отшатнулся, нервно дергая одежду вниз, принимая поражение в этой словесной схватке. На крыльце уже стоял водитель, что должен был везти Ёнбока домой, выпуская в стылый воздух сизый дым от Marlboro, докуренной почти до фильтра. — Господин Бан, фанаты не дают прохода? — Мужчина был практически вдвое старше Криса, но его обаяние располагало любого к себе, заставляя улыбаться до ушей. — Популярность бывает опасной. — Чан вежливо покачал головой, когда чужая жилистая рука протянула початую пачку сигарет, и устремил взгляд на дверь. — Феликс закончил? — Минут пять назад, парни собирались сразу вывести его, чтобы подождать вас снаружи, но Феликс сказал, что хочет забежать в душ. — Ты же знаешь, что я доверяю вам? — Чан облокотился на перила рядом, чтобы тоже посмотреть на молодых студентов, спешащих домой после длинного учебного дня. — Ещё бы, — без сарказма, но с пониманием, — что вы, что господин Со любите скрывать свои эмоции, но эти парни, — указав пальцем на окна академии, — они обнажают истинные чувства. Ради них и убить не жалко, да? — Осудишь? — Чан знал ответ. — Я же тоже женат, — наконец выкидывая опаленный фильтр, — и детей у меня двое. Если бы безопасности хоть кого-то из них угрожала малейшая опасность, я бы тоже не подпустил никого и близко. Дело не в доверии, тут всё глубже. — Поделишься? — Проще справиться с горем, если ты знаешь, что сделал всё, чем осознавать, что тебя не было рядом, когда ты был особенно нужен. — Слова были сказаны будничным тоном, но Бан знал, сколько в них было участия и сопереживания. — Не скупитесь на объятия. Крис хохотнул, прослеживая взгляд водителя до самой двери, где уже стоял растрепанный Феликс с чуть влажными светлыми кудрями. — Хён! — Парень замахал рукой, направляясь широкими шагами к старшему. — Возьмёшь сумку, кажется, плечо еще не до конца зажило. Чан облегченно выдохнул и действительно сгреб хрупкое тело в крепких объятиях, наслаждаясь запахом шампуня с хлопком: — Скучал и волновался. Такое короткое объяснение отдалось теплыми волнами где-то в районе солнечного сплетения, прикрыло веки. Рядом с Чаном было комфортно, по-домашнему уютно, даже тревога рассеивалась. — Я тоже, — Ликс уткнулся носом в мускулистую шею — он действительно быстро привязывался к людям. — Последнее время мы редко видимся. Холодные порывы ветра трепали светлые локоны, которые в свою очередь щекотали бледную кожу на щеках старшего, что глупо улыбался, ведь рядом с Феликсом было всё хорошо. — Давай сумку, — черный ремешок действительно оставил красную полосу на нежной коже плеча, — и не выходи на улицу с мокрой головой, холодно всё-таки. — Расскажешь, что случилось? — Ёнбок послушно передал тяжелую ношу Бану и взялся тонкими пальчиками за предплечье, следуя рядом в окружении охраны. — Может у меня паранойя, а может действительно очень соскучился по твоей улыбке. — Правду парню было знать необязательно, Крис хотел уберечь его не только физически, психологическое здоровье было не менее важно. — Хён~ним, не обманывай меня, — ладонь съехала ниже к ремню, за который был заткнут тяжелый Глок. — Только не говори, что это для дополнения образа. — Я всё ещё не разобрался с человеком, что стрелял в тебя, sunshine. — Автомобиль пискнул, когда хозяин наконец оказался у двери багажника. — Хочу чтобы вы были в безопасности, понимаешь, ты и Лино. — Тогда расскажи правду, — парень оперся спиной о чёрную дверь, втягивая носом холодный воздух, — дай нам шанс стать ближе. Крис кивнул, но себе, соглашаясь со своими мыслями и убеждениями. Он хотел стать ближе к этим парням, но действительно слишком сильно ограждал их от правды, может, даже боялся открываться. — Садись, — Чан открыл переднюю дверь и помог Ёнбоку пристегнуться, а после укрыл теплым пледом. — Тепло? — Чан~хён, у меня всё хорошо, — парень усмехнулся и коснулся губами мягкой кожи на запястье, — поехали домой. Чан не раз слышал, что люди целиком и полностью состоят из сомнений, это часть жизни, от неё не убежишь, но противоречивые мысли не давали сомкнуть глаз ночами, угнетали и раздражали. Он думал насчёт исповеди, когда ты смотришь в стену с бликами от пламени и всё больше погружаешься в жалость и самобичевание, вытягивая на поверхность всю грязь, а человек за решёткой вежливо кивает, хотя сам даже не слушает, а также упорно сверлит взглядом точку перед собой. Ликс был похож на ангела, мог ли Бан исповедоваться чаду Божьему? — Какую правду ты хочешь узнать? — Крис не сразу решился, Феликс даже уже успел забыть, но теперь карие глазки вновь наполнились участием и интересом. — Если скажу, что всю, прозвучу слишком банально? — Возможно, даже я не знаю всей правды. — Автомобиль вновь выехала на оживленную улицу, а Крису пришлось сбавить скорость, вливаясь в поток — пробки, следовательно, времени на разговор было достаточно. — Тогда скажи, чем ты занимаешься, кроме клуба? — Феликс стянул с ног кроссовки и залез целиком на сидение, поворачивая голову к старшему. — Я слышал обрывками из уст других, но хочу теперь услышать твою историю, как есть, без прикрас. — Сейчас ничем, — Чан не лукавил, — казино и клуб, не очень легально, но очень прибыльно. Но я не с этого начинал. — Расскажешь, хён? — Глаза у парня были чистые, даже прозрачные, через них можно было увидеть душу, надеясь столкнуться со своим отражением, но в тоже время, так не хотелось запятнать и опорочить. — Я никогда не думал, что смогу достичь хоть каких-то высот, даже нелегально. Парнишка из неблагополучной семьи, что имел все шансы сторчаться в подворотне или закончить за решёткой, сейчас владеет самым известным клубом Сеула — я бы сам посмеялся над этим ещё десять лет назад. — Крису нравилось видеть с каким интересом на него смотрел Ёнбок, как медленно появлялись складочки от задумчивости на светлом лбу. — Я начал торговать наркотиками в старшей школе. Мне просто нужно было что-то есть, где-то жить, а ещё у меня был Чанбин. Он не любил то, чем я занимался, даже осуждал порой, отказывался от еды и одежды, что я покупал на вырученные деньги, а потом будто смирился. Даже помогать захотел. — А ты? — Шёпотом, погружённый в раздумья. — Разумеется, не позволил, он ребёнком был, в лучшем случае его бы ограбили в первую же ночь, а о худшем я даже думать не хочу. — Тонкие пальчики сжали предплечье, заставляя обратить внимание на Феликса. — Я начал употреблять. Сперва травку, чтобы расслабиться и хорошо спать, это не было проблемой, даже Чанбин пробовал, я не препятствовал. Но потом появился героин, не целиком по моей воле, но слезть я не мог уже сам. Сперва я просто торговал и кололся, а позже, попытался стать кем-то большим в этом бизнесе. Я владел самым большим картелем в Сеуле, а может и в Корее, тогда гордился этим, но сейчас нет. — Почему ты завязал? — Феликс сам не заметил, как прижался еще ближе, чтобы подарить ещё каплю тепла Крису. — С торговлей, не с употреблением. — Мальчики, — коротко, но Феликс прекрасно понял. — Когда нас с Бином было двое, я ни о чем не думал, жил как придется, но с появлением ребят я начал замечать, как это всё сказывается на них. До сих пор, как видишь, расхлебываю последствия. — Знаешь, хён, — тем временем автомобиль уже въехал во двор и остановился перед особняком, — сперва я жалел о том, что пошёл с Минхо~хёном в тот клуб, но теперь я благодарен. Чан непонимающе приподнял бровь, а Феликс, осмелев, позволил себе перебраться на чужие бедра и вжаться носом между ключиц — там еще чувствовалось биение огромного доброго сердца. — Вы с Чанбином~хёном для нас с Лино стали домом, даже больше, — парень не хотел плакать, но по растянутым в улыбке дрожащем губам все же прокатилось несколько капель, — вы приняли нас сразу, несмотря на разницу в наших положениях. Вы защищаете нас, не задумываясь о себе. Может я слишком легкомысленный, может сентиментальный, но я просто не хочу вас терять. Не хочу однажды проснуться и не услышать смех Чонина с Ханом с кухни на первом этаже, или не засыпать на маленьком диванчики в танцевальном зале, наблюдая за тренировками Хёнджина, не хочу потерять ощущение этого покоя, что обрел рядом с тобой и Чанбином. Я хочу быть здесь, и Лино хочет, но очень боится. Кристофер держал его на руках, поглаживая поясницу и прижимаясь губами к влажной макушке, а перед глазами мерцал свет из панорамных окон родного дома, где его всегда ждали, любили, а он любил в ответ. — Я же уже не смогу отпустить, кроха, — Крис шептал, еле дотрагиваясь кончиком языка до рельефного нёба, использовал обращения, что для Феликса всегда имели привкус дома, уюта… Минхо. — Никогда никого из вас. — Пожалуйста, — наконец отнимая чуть заплаканное личико от крепкой груди, — пообещай это. Нежное прикосновение к мягкой щеке значило больше слов. Феликс слабо вздрогнул, а после просто расслабился, давя в груди ту бурю, что грозилась вырваться наружу настоящей истерикой. Он был счастлив, несмотря на всё еще саднящую рану, но воспоминания об ужасных событиях, что произошли с ними всеми, с Лино, что продолжал просыпаться по ночам от жутких кошмаров, сжимая в мокрых ладонях одеяло. Феликс был уверен, что Чан поможет, не оставит, как не оставил других. — Я обещал больше никого не втягивать в это, — на розовых пухлых губах лидера блестело несколько капель густой слюны, что стремительно собрал такого же цвета язык. — Это не хорошая жизнь, Ликси, деньги, власть, вот что они тянут за собой. — Пальцы скользнули по тому месту, где всё ещё горел след от пули, что предназначалась Крису, а потом ухватился за рукав собственного пиджака, утягивая его выше, чтобы наконец обнажить свою душу. Грехам Чана было уже много лет, они запятнали душу и остались бледными отметинами на крепких предплечьях. — Они уже не затянуться, — Чан проследил за нежными касаниями Феликса, чьи светлые бровки сместились к центру. — Наркотики разрушают не только мозг, но и плоть, жизнь в целом. — Ты скрываешь их? — Ёнбок остановил старшего, когда тот попытался одёрнуть рукав. — Не думаю. Это часть меня, не самая симпатичная, даже слегка угрожающая, но какая есть. — Но это уже в прошлом? — С надеждой в каждом слоге, протянул Феликс, наконец самостоятельно опуская рукав. — Наркоманы в прошлом не бывают, но я уже давно не употребляю, но это не значит, что не хочу. — Крис помог парню перелезть но соседнее сидение, чтобы обуться. Плед давно съехал с плеч, но Ли бережно держал его, не давая упасть на грязный пол. Кристофер сидел рядом, наблюдая за борьбой Феликса с непослушным задником излюбленных кроссовок, пока губы продолжали тянуться в мягкой и любящей улыбке. — Пойдём к мальчикам, — убирая уже высохшие пряди с очаровательного личика. — Лино очень по тебе соскучился. Это была лишь часть правды, вновь, но Феликсу не нужно было больших потрясений. Машина осталась стоять на подъездной дорожке, не было ни сил, ни желания этим заниматься, хотелось оказаться в тепле, зная, что все они в безопасности. — Ликси? — Лино первый оказался в коридоре, вытирая влажные ладони полотенцем, вокруг талии был повязан пояс черного фартука. За его спиной стоял Айен, чёрные домашние штаны которого были обильно засыпаны мукой. — Чан~хён, вы долго. Ужин почти готов, было бы быстрее, если бы Хан не перевернул миску с будущем пибимпабом. — Айен потер лоб, оставив ещё пару белых следов на коже, словно камуфляжный раскрас. Феликс сжал ладонь Криса покрепче, умиляясь представшей перед ними картине. Ему показалось, что по лицу Минхо скользнула полупрозрачная тень облегчения, когда он шёл ближе, чтобы подарить парню нежные объятия и поцелуй в острую скулу. Ёнбок не спрашивал, хоть, возможно, и хотел, просто позволил себе наконец сбросить обувь и проследовать в сторону кухни, откуда так восхитительно пахло мясом и какой-то выпечкой. Хёнджин спал на коленях у Сынмина, уместив голову на крепком плече Чанбина, что сидел справа от Кима. Розовые волосы спутались и взлохматились, придавая владельцу уютную очаровательность, притягивая взгляд. — Интересный подход к выбору цвета, мне нравится. — Ёнбок невероятно мило улыбнулся и наконец позволил себе упасть на мягкий диванчик, прикрывая глаза. — Но я бы слегка затемнил к корням, так цвет смотрится объёмнее. Хан, что продолжал бороться с овощами для ужина, пока Айен рядом с увлечением поедал нарезанную ломтиками морковь, мягко фыркнул, беззлобно. — Я не парикмахер, — Джисон прервался, чтобы шлепнуть по руке наглого младшего, что значительно тормозил процесс, а потом вновь вернул всё свое внимание к блондину. — Но по вашем блаженным лицам могу сделать весьма четкое заключение — у меня талант. — Хён. — Чонин цокнул языком и закатил глаза, прилагая максимум внутренних усилий, чтобы не передразнить Хана. Парень плюхнулся на ближайший барный стул, но продолжил с аппетитом поглядывать на свежие овощи, мучимые старшим. Он ждал, что Чан займет место рядом, но лидер продолжал стоять в проходе, погруженный в свои мысли, мечты, переживания. Но ему было тепло, не в физическом смысле, в моральном. Он был дома, и это дарило умиротворение. — Хён~ним? — В Минхо была очаровательная черта, которую, возможно, никто другой и не замечал — он морщил нос, словно кот, когда пытался что-то разглядеть или выяснить, а ещё говорил на выдохе, из-за чего слова казались глухими. — Что-то произошло, пока вы ехали? Гул на кухне стоял столь громкий, что даже если бы Лино не шептал, его всё равно никто бы не услышал, но парень решил перестрахоться. Он закрывал своей спиной обзор на безумие, что творилось вокруг кухонного островка. — Нет, но я всё думаю об смс, что прислали с телефона Феликса. — В карих глазах невозможно было различить ни одной конкретной эмоции, поэтому Ли решил не стараться. — Я знаю, что люди могут быть мстительны, но это скорее похоже на манию. Если тот парень говорил правду, и всему виной деньги, то этот ублюдок их слишком сильно любит. — Я должен дать какой-то ответ, Чан~хён? — Голос будто спустился ещё на тон ниже, теперь и Чану приходилось вслушиваться. — Я могу просто выкинуть телефон, что думаешь? — Скажи, что согласен, — Крис пожал плечами, а Минхо вздрогнул и побледнел. — Адрес я я тебе предоставлю.ино ожидал всего, но точно не е позволения поставить под удар себя и всех ребят, но взгляд Криса никак не изменился, как и поза. — Никогда! — Лино буквально подскочил на месте, но быстро опомнившись, зажал рот рукой, оглядываясь на младших, проверяя, что никто его не услышал. — Вас же убьют, хён! Об этом не может идти и речи, я не буду жертвовать вами. — А Феликсом? — Наконец во взгляде мужчины скользнуло что-то похожее на пытливый интерес. — Как бы сильно я за него не переживал, я не собираюсь разменивать жизни. — Осознание того, что Чан считал Минхо способным сдать его с мальчиками, ранило самую душу, рвало на мельчайшие куски. — Я знаю, — слова сорвались с пухлых губ едва слышимо после короткого молчания. — И, несмотря на то, что я хотел бы освободить вас с Ликси от всего того ужаса, что сейчас творится, я бы никогда не сделал этого за счёт жизней моей семьи, надеюсь, ты понимаешь меня. Но это не значит, что я собираюсь жертвовать вами, Лино. — Я действительно напуган, хён, чёрт возьми, аж руки дрожат. — Минхо глубоко вдохнул, раздувая ноздри аккуратного носа, и прикрыл глаза. — Чувствую, будто сохранность всех семи жизней сейчас в моих руках. — Я уже занимаюсь этим, Лино~я, — Чан говорил спокойно и вкрадчиво, чтобы быть уверенным, что младший слушает и, главное, слышит. — С этого вечера дом будет охраняться еще усиленнее, и я бы хотел, что бы вы с Феликсом оставили дома, в академии я договорюсь. Ты не должен думать об этом, я всё решу, защищать вас — моя обязанность. — Я не могу сидеть у вас на шее, Чан~хён, — Минхо покачал головой, плотно сжав пухлые губы. — Я не привык быть иждивенцем, я всё же второй по старшинству в этом доме. Крис ухмыльнулся, приподняв лишь правый уголок губ, и чуть нагнул голову, позволив нескольким темным прядям защекотать лоб — он выглядел, как модель известного журнала, и этот вид завораживал Ли. — Я и мой муж всё решим, Лино, — Чан еще чуть понизил голос, теперь его и без того глубокий голос стал чуть хриплым, от него по коже бежали теплые электрические разряды. — Я хочу, чтобы рядом с нами вы чувствовали себя безопасно и комфортно. — Пойдём ужинать, ладно, хён~ним, — Минхо глубоко вздохнул, стараясь успокоиться — он привык быть сильным, но рядом с Чаном, рядом с Чанбином он неосознанно позволял себе доверяться, потому что чувствовал, что может. — Твои мальчики очень старались. Кухня позади продолжала жить своей жизнью, всё шумело и гремело, пищала духовка, свистела вытяжка, что тщательно собирала весь пар и запахи, кои давно раздражали рецепторы, вызывая усиленное слюноотделение. Чан по пути к свободному стулу стянул с плеч черный пиджак и расстегнул пару верхних пуговиц рубашки, придавая своему виду расслабленную сексуальность. Взгляд старшего встретился с теплыми глазами мужа, что уже забрал спящего Хёнджина полностью на свои колени, освободив уже изрядно подуставшего Кима от тяжёлой ноши. На столе стояли свежие закуски, которые аккуратно сервировали Феликс и Джисон, периодически бросая свирепые взгляды в сторону голодного макне. — Йенни, не стоит сердить Хана, — Чанбин по-отцовски пожурил парня за очередной нахальный выпад в сторону кимчи, но в ответ получил лишь чуть хитрый прищур. — Пускай, продолжает, хён, — Джисон сжал в ладони черенок тяжелой салатной ложки и легко ударил младшего по лбу. — И в следующий раз я покрашу и его волосы. Эта угроза была более действенной, поэтому Чонин всё же откинулся на спинку стула, потирая ушибленное место на бледной коже. Крис приземлился рядом, расстегивая рукава, готовясь помогать с оставшимися этапами приготовления пищи, но по одному взгляду Лино, что тот бросил в сторону протянутой к миске с салатом руки, понял, что лучше сидеть и не двигаться. — Хан~а, ты выключил мясо? — Минхо склонился над духовкой, что имела лишь сенсорное управление ещё и на английском языке, сильно усложняя процесс. — Еще минут пятнадцать назад, хён, думаю ты можешь уже достать его из духовки. — Джисон не был асом в кулинарии, да даже новичком себя назвать не мог, но из всех присутствовавших в английском разбирался лучше всех, поэтому вызвался помочь. Пибимпаб уже стоял на столе, сервированный по отдельным мискам, наверх Сынмин аккуратно палочками выкладывал обжаренные яйца с жидкими желтками. Между зубов был зажат кончик розового языка, да и весь вид выглядел невероятно сосредоточенным, будто от одного неверного движения зависел успех всего ужина. — А где перчатка? — Минхо забегал глазами по столешнице и кухонному островку. — Давай я достану. — Чан поднялся в неудержимом желании внести свой вклад в процесс. — Голыми руками? — Добрый порыв был встречен чуть скептическим взглядом, но мягкой и благородной улыбкой. Крис ничего не ответил, продолжил двигаться ближе и буквально вжал младшего бедрами в столешницу, устремляя взгляд на мягкие губы, что шокировано приоткрылись. Правая рука метнулась вперед, к открытому шкафчику за головой Ли, а после вернулась назад с черной рукавицей. — Вообще, я собирался использовать это, но могу попробовать и голыми руками. Всё, на что остался способен Лино — пару раз хлопнуть глазами и потрясти головой. В жесте Чана не было чего-то особенного, и даже вызывающим Минхо бы его не назвал, но сердце почему-то глупо билось в груди с удвоенной силой, а улыбка сама собой ползла по губам. — Лино, — Чан достал мясо и после вновь обернулся к парню, что стоял совсем близко, ожидая. — Я пообещал Феликсу не отпускать вас, малыш. И я намерен сдержать это обещание. Дыхание в очередной раз за вечер перехватило, и Минхо просто не знал, что было тому виной: тепло, которым всегда был наполнен взгляд Криса, смех, доносившийся из-за стола вместе с увлеченными разговорами, или всё сразу. Он просто смотрел на острую линию челюсти Айена, очаровательные щечки Хана, пытливый взгляд Сынмина и мягкий заспанный вид Джинни, слушал приятный голос Чана и вспоминал, какими нежными и ласковыми были прикосновения Чанбина, и теперь ясно осознавал, что влюблялся и не мог это остановить.