Теория большого бада-бума

Прибой приятно облизывал его голые ноги, пока сам Саня лениво курил и держал сапоги в руках. Сегодня он наконец-то покинет Балтиго, ставший ему каким-никаким, но домом. Рядом с ним стоял Драгон, как обычно с недовольным лицом и, почему-то, в любимом затасканном плаще. Мужчина тоже курил, глядя далеко, за линию горизонта. Они иногда спускались на берег, прямо к воде, когда сидение в кабинетах становилось совсем невыносимым, а постоянный человеческий гул давил на мозги. Это место нашел сам Саня, а потом привёл сюда и товарища. Хотя, кого он обманывает? Начальник стал ему другом уже давно. Может быть сработал эффект оторванности от привычного мира или его более-менее обычная внешность, или, на крайний случай, его мудаческий характер. Саня не знал точно, но Драгон стал для него близким. И он для него тоже. - Ты дождался. - нарушил комфортное молчание Монки Ди. - Ага. Сваливаю в свободное плавание и ищи ветра в море. - лениво ответил Саня, не поворачивая к нему лицо. Солнце только-только начинало своё восхождение по небу, окрашивая его бледными, пастельными красками. - Ты же понимаешь, что я могу перемещаться буквально в любую точку мира если я был там хоть раз в жизни, да? - ... Я забыл... Его собеседник натужно засмеялся. - Великое Море, Ал, и ты всё ещё считаешь, что достаточно готов? - офицер поморщился. Всегда он так. - Драгон, я тебя конечно очень уважаю, но быть достаточно готовым невозможно. - немного подумав, он добавил. - Ты старше меня на год, хотя я и выгляжу здесь лет на двадцать пять. Перестань вести себя как старый дед! Драгон промолчал. Многозначительная тишина повисла между ними на несколько недолгих мгновений. Почему-то вспомнились часы и его последние минуты там, в другой жизни. Будет не очень весело, если он снова умрёт, так и не добившись чего-то значимого. Для себя, для мира, для маленькой девочки по имени Коала... - Если встретите Бартоломью Куму, передайте ему улитку. - Монки Ди затушил окурок и тронул его за плечо, разворачивая к себе лицом. - Передадим. Считай числа, через полгода свидимся. - он улыбнулся, наблюдая за своим отражением в чёрных глазах напротив. - Придурок. - сказал, как отрезал. Саня улыбнулся ещё острее. - Вырос, а мозги не заимел. - В нашем дуэте за мозг отвечаешь ты. - ответил офицер, скидывая чужую тяжёлую ладонь с плеча. Драгон недовольно прищурился. - Хуево отвечаю, видимо. Они протянули друг-другу руки, встречаясь на половине пути в крепком рукопожатии. - Я буду скучать, друг. - Взаимно. И так, Саня пошлепал по песку по направлению к пристани. Его звало море. Драгон проводил его фигуру взглядом, хмыкнул и растворился в воздухе. *** Спустя почти год в Революции, потраченный Саней на законотворческую деятельность (а так же написание многочисленных брошюр, листовок, планов по устройству государственного аппарата (Драгон просто скинул это на него, как на самого подкованного и свободного от дел непосредственной революции, мудила), налаживании постоянной системы документооборота (Саня натурально плакал когда наконец-то всё заработало как нужно, ибо без унифицированных форм документов и докладов хотелось застрелиться. Драгон в тот день подарил ему лучший револьвер из Норт Блю, честно спизженный с базы Дозора) и прочих важных работ с бамагами), он наконец-то вышел на то поле, где был воистину королём. Саня начал работать с Линдбергом, укатив вместе с весёлым котом под ручку в далёкие дали Калм Белта, обосновавшись на базе под землёй на острове Туманной Боли. Почему такое название? Потому что туман, оседающий на этом острове на всех поверхностях был настолько ядовит, что подойти с подветренной стороны моря без костюма химзащиты было нельзя. Мгновенная слабость до состояния овоща и смерть от истощения в течении трёх часов. На самом острове были высокие джунгли, где растения отличались ядовитостью и острыми краями, способными сильно порезать плохо защищённую кожу. Животный мир отсутствовал как класс и только насекомые, похожие на хтонических чудовищ, ползали по этой земле. Раньше здесь была правительственная база, заброшенная ими более века назад. Она находилась под землёй и выкопана руками рабов. Сколько людей было замучено тут - тайна, но скелеты лежали на берегу аккуратными штабелями. Из-за тумана и общей неприветливости окружающей среды, кости не тронули ни звери ни птицы. Они подплывали в острову в полной защите на списанном линкоре Дозора. По бумагам, новый корабль должен был быть направлен в утиль из-за "ужасных повреждений киля", но вот уже два года он бороздит море под началом Линдберга и вроде как не собирается тонуть. Пройдя кладбище кораблей, поясом окружающим остров, они вошли в грот со скрытой пристанью, быстро направляясь внутрь лабораторий. Линдберг очень нравился Сане. Минку было около сорока лет, но он не только сохранил живость своего характера, но и обладал отвратительно чёрным чувством юмора, которое так сильно контрастировало с цветом его шерсти (рыжий. Господи, он был рыжеватого, кремового цвета и имел очаровательный розовый носик!), что наблюдать за этим милейшим котиком было одно удовольствие (главное было не выдавать писков умиления. Любой, кто сделает это будет найдён позже с петардой в заднице). Линдберг матерился как черт, лез в чужие койки ночами, будто на планете вечный март и орал во сне из-за ужасных воспоминаний, но был педантичен, аккуратен в работе и непоколебим в силе своего невероятного интеллекта. Ростом он был небольшим, метра полтора в макушке, как всё минки-кошки, имел пагубную привычку охотится за птицами и очень, очень грязно ругался, когда кто-то отвлекал его от боя или работы в лаборатории. В общем, Линдберг был абсолютно сумасшедшим котом-изобретателем, помешанным на создании и усовершенствовании оружия и огромными проблемами с коммуникацией. Если ты был недостаточно подкован в технике или не фонтанировал другими, разрушительными идеями, ебнутый кошак даже в твою сторону не посмотрит. Но Саня нашёл в нём ещё одну родственную душу. Сане тоже запретили заниматься взрывчатыми веществами и отправили вместе с Линдом (как великодушно разрешил называть себя бешенный кот) заниматься альтернативными способами связи. А точнее, они должны были из говна и палок придумать достойный аналог радио, которое наебет мировое правительство. И чтобы эта хрень ещё и могла самоуничтожется с большим взрывом, если попадёт не в те руки. И в двух вариантах: как приёмник, так и станция. Когда они с Линдом посмотрели на данный запрос, то только плюнули, выматерились и пошли собирать команду. Точнее Линд пошёл, Саня остался с Драгоном занимаясь выбиванием бабла из любимого начальства, благо начальство не возникало, ибо знало, что дело нужное и обсуждали возможности паралельной линии связи они ещё очень и очень давно. Собственно, как раз к годовщине Саниного прибытия в этот дивный мир они и оказались здесь: на острове Туманной боли с трюмами, набитыми всякой дрянью. Плыли они сюда почти два месяца, прячась и от пиратов и от Дозора, параллельно совершив два набега на бывшие базы правительства (координаты которых им любезно высылал сам Вегапанк, с которым данный проект не обсуждался, ибо Линд ненавидел всей своей кошачьей душой, а сам Саня относился к учёному как к опасному реактиву: вроде же умный, даже гениальный человек, но наивный до ужаса и своими благими намерениями вымостит им всем ту ещё дорогу в ад) и экспроприируя оттуда материалы и информацию. - Ты сможешь разм-я-яуститься здесь без подсказок? - удостоверился кот, агрессивно вычеркивая из списка попорченные в трюме продукты и материалы. Саня кивнул. - Замурррчательно. Через два часа будем делать первую пробную модель, я надумал кое-что, жду во второй лабаррраторрррии. - и минк ускакал обратно, перепрыгивая через вытащенные из чрева корабля тюки. *** - Итак, что мы собственно знаем о радио? - он вычерчивал схемы своего старого мира на грифельной доске, стараясь не подпускать тяжёлую ностальгию к сердцу. Всё это уже с ним происходило, в другой, отчаянно далёкой жизни. - Для нас, в первую очередь это очевидный источник дополнительной связи и распространения информации. Звуковая информация преобразовывается микрофоном в сигнал,который модулирует радиоволны, преобразованные передатчиком. Ну а приёмник собственно преобразовывает его обратно. Линд хмыкнул, выставляя на столы в лаборатории их запасы, дотошно сверяясь со своим каталогом. - На передающей стороне (в радиопередатчике) формируется высокочастотный сигнал определённой частоты. - записав эту фразу, Саня подчеркнул её другим цветом мела. Господи Боже, как сильно он ненавидел мел. - На него накладывается информационный сигнал, который нужно передать, в нашем случае, это звук, и происходит модуляция несущей частоты информационным сигналом. Модулированный сигнал излучается передающей антенной в пространство в виде радиоволн. Он отошёл от доски, тяжело вздохнув. - А на приёмной стороне? - спросил Линд, всё ещё не отрываясь от своих бумажек. - А на приёмной стороне радиоволны наводят высокочастотный ток в приёмной антенне, откуда он и поступает в радиоприёмник. Система фильтров выделяет из множества наведённых в антенне токов от разных радиопередатчиков и от других источников радиоволн сигнал с определённой несущей частотой, а детектор восстанавливает из него нужный сигнал. - он перевёл дыхание, выпив воды из фляжки, которую начал носить на бедре ещё в плаванье. Линд тоже носил фляжку, но, насколько Саня помнил, там был высококонцентрированный спирт. Или, как его ласково называл неугомонный исследователь, "многофункциональный помощник". - Пока что, у нас будет единственная станция в мире, так что думать об этом ещё рано. Итак, в зависимости от расстояния, при слишком простой модели будут ебические помехи, поэтому нам нужен усилитель. Вопрос на засыпку - как его сделать? - задумчиво потер подбородок мужчина, садясь в глубокое кресло, притащенное заботливым лаборантом с корабля. Линд хмыкнул, заговорщически улыбаясь. Подошёл к углу, закапываясь в серую невзрачную коробку, и, жестом бывалого фокусника, вытащил из него маленький оранжевый кристалл. - Это отражающий кристалл прямиком с Рэд Лайна. - сказал ему минк таким тоном, как будто Саня должен плясать от радости. - Черт! Всё время забываю, что ты нихрена не знаешь! - офицер хмыкнул. - Ладно, - Линдберг сосредоточенно потер лоб. - эта хреновина многократно отражает любые колебания волн. Хоть электрические, хоть световые. И, я думаю, что твои радиоволны он тоже будет отражать, таким образом увеличивая расстояния... - протянул он с довольной рожей. - А ещё он взрывается, если его покоцать! С этими словами, кошак кинул на пол оранжевую бомбу. Саня начинал понимать, почему Драгон был так обеспокоен их сотрудничеством. *** Спустя два месяца, множество взрывов, обвал одной из стен лаборатории, взаимных подзатыльников, литров выпитого кофе пополам с коньяком и отчаянного мата, дуэт изобретателей родил первый прототип. Хреновина, получившее кодовое имя "Жопа-1" (или "блядское говнище, ну работай уже!", как в удачные дни его называл Линдберг), была размером с ящик для инструментов, была выполнена из чёрного дерева (Саня не запомнил название, только то, что оно было достаточно крепким и напоминало легендарный Адам, из которого строили корабль Короля Пиратов) и оббито железными уголками. Это была переносная станция, помещающаяся в любой большой транспортировочный контейнер, который перевозил любой торговый корабль и даже если её упорно ронять на пол с разной высоты, "Жопа-1" не детонировала и не повреждалась. Починить сий агрегат было можно только в специальной лаборатории открыв в специальном, замаскированном месте специальным ключом. При попытке самостоятельного вскрытия, отражающий кристал нагревался и детонировал, уничтожая улики. Во время постройки данного технологического ужаса, они тестировали материалы и во враждебной среде острова и во внутренних лабораториях, искусственно моделируя различные ситуации. И вот, сегодня, они будут тестировать ЭТО в полевых условиях. Линд останется в лаборатории в непосредственной близости от "Жопы-1", а Саня укатит километров на десять к югу, расположившись в соседнем не населенном разумными архипелаге вооружившись их кустарным приёмником, Ден Ден Муши и ещё одним прототипом - рацией. Рация работала от той же незабвенной "Жопы-1" и с ней возился сам Линд, дотошно рассматривая схемы из старого мира и вынося ему мозги еще более дотошными вопросами, поэтому, если честно, Саня опасался за сохранность своего тела. Но, как говориться, кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Поэтому он поехал. *** - Начинаю вещание! - возбуждено воскликнул минк, когда ему отзвонились по ден-дену. Саня довольно скалился - даже на таком расстоянии помех не было. Что это, если не технологическое чудо? Чудо, которое сотворил его собственный разум? - Как слышно, приём? - Всё отлично! Линд, хреновина работает как часы! Ни одной помехи! Попробуй что-то более длинное передать! - возбуждённо прокричал Саня в трубку такой же довольной улитки. Лаборанты и матросы, сидящие неподалёку радостно рассмеялись - возможно, наконец-то их мучения окончатся. - Ммм. - промурчали по радио. - можно песню? - Жги, кошак! Из приёмника задорной волной зажурчал голос: Мой корабль давно стоит на рейде, реями качая над волною. – Эй! Налейте, сволочи, – налейте, рому! а не то поссоритесь со мною! – Эй! Налейте, сволочи, – налейте, рому! а не то поссоритесь со мною! - заорали моряки со стороны Сани, подпевая знакомому мотиву. Сам офицер чувствовал небывалый подъем в душе. Сорок тысяч бед за нами следом ходят словно верная охрана. Плюньте, кто пойдет ко дну последним – плюньте – в пенистую морду океана! - Плюньте, кто пойдет ко дну последним – плюньте – в пенистую морду океана! - и снова крик душ моряков. Он и не заметил, как они подошли ближе и с огромным удовольствием слушали голос его товарища. – Эй! Хозяйка! Что же ты – хозяйка? Выпей с нами – мы сегодня платим! Что-то нынче вечером, хозяйка, на тебе особенное платье. Не гляди так больно и тревожно, не буди в душе моей усталость. Все равно ведь это невозможно – даже до рассвета не останусь. Сорок тысяч бед за нами следом ходят словно верная охрана. Плюньте, кто пойдет ко дну последним – плюньте – в пенистую морду океана! - Плюньте, кто пойдет ко дну последним – плюньте – в пенистую морду океана! - и вот Саня тоже стал подпевать вместе со всеми. Слова выходили лёгкими, не смотря на печальный смысл строф. «Смит» калибра ровно тридцать восемь - Друг мой до последней перестрелки... Если мы о чем-нибудь попросим, - Бога - Чтобы не подохнуть нам у стенки! Если мы о чем-нибудь попросим, - Бога - Чтобы не подохнуть нам у стенки! Разнесется эхо, эхо, эхо. Эй вы, чайки-дурочки, не плачьте. Это надрывается от смеха - эхо - Море, обрывающее мачты... Песня затихла и на линии воцарилась тишина, полная умиротворения и воодушевления. Все были довольны. Саня отметил в журнале испытаний жирный плюсик, пока матросы весело болтали о разном за его спиной, снова отходя на почтительное расстояние. - У тебя замечательно получается петь, друг! - заметил офицер, включая свой прототип рации. Маленькая коробочка из черного дерева тут же начала нагреваться. - Переходим к рациям. - Угу, - мяукнул Линдберг в эфире. - сейчас, перрррейду в другой режим, секунду. - эфир закончился и в рации загорелся маленький весёлый огонёк ярко-зелёного цвета. - Как слышишь, приём? - пробормотало из коробочки. - Пойдёт. - поморщился мужчина. Рация работала намного хуже, чем приёмник. Шумы были недостаточно громкими, чтобы назвать их серьёзной проблемой, но они все же были. И это придётся переделывать. - А ты меня? - Тебя слышу отлично. Помех нет. - ответили ему. - Даже слышу разговоры рядом с тобой! У портативных ден-денов так не бывает! Настроение опустилось на несколько отметок ниже. - Расскажи что-нибудь, я попробую покрутить приёмник на рации прям здесь... - сказал Саня с тяжёлым вздохом. Дай Бог, ему не оторвёт пальцы... Линдберг начал вещать на тему задолбавшей их всех погоды на их острове. Вечер перестал быть томным. *** Повозившись ещё месяц с вопросом раций и Линдберг и Саня были вынуждены признать своё бессилие в данном вопросе. Ебанные рации работали на расстоянии до сорока пяти километров (технологическое чудо, учитывая, что стационарная база у них была в единственном экземпляре и была соединена жутким гибридом станции радио) и если у станции звук шёл идеально, то на расстоянии шли помехи, нарастающие с каждыми пятью километрами. На дальности в сорок пять километров из центра можно было услышать только очень громкие крики, и то, если очень сильно прислушиваться. Они тестировали это по очереди, совершая вылазки в море (тянули соломинку, потому что лаборатория и подземелья опостылели до чёртиков). Но, в любом случае, оба были очень довольны. Первый их прототип показал очень достойный уровень и пределы его работы пока не были найдены. "Жопа-1" была торжественно переименована в "Жемчужину-1". Принятое решение обмывали всем составом корабля, включая импровизированный исследовательский центр, с песнями и криками. Люди засиделись на месте и такой прорыв как никогда поднимал настроение. В этот вечер Саня отчитывался Драгону по Ден Ден Муши очень пьяным и весёлым голосом, не обращая внимания на его угрожающие интонации. - Всё идёт охуенно! Я в полном восторге! - кричал он ему в трубку. - Мы - чертовы пионеры в вопросах связи! Ебанные улитки могут сгореть в аду! - Да! - поддержал его пьяненький Линдберг, обвивая Саню всем телом. - Я, мать твою, чёртов гений! Нахуй Вегапанка! - Нахуй Вегапанка! - орали лаборанты, разливая соседям напитки. После этого крика Драгон закончил разговор, а они, вместе с Линдом ушли в толпу, где кто-то начал играть на гитаре кабацкие песни. *** - Драгон? - Саня только продрал глаза с похмелья. - Какого хуя? Его начальство недовольно сидело у его койки, сверкая глазами и потряхивая кипой каких-то бумаг. А рядом всё еще сопело пушистое тело, почти свернувшись калачиком на его груди. Линдберг иногда приходил к нему просто поспать, потому что кошмары, которые он переживал во сне были слишком невыносимы для одного. Саня понимал и гладил его за ушами, мысленно переносясь далеко-далеко, в свою старую квартирку в городе, затерянном в тайге. - Я пришёл получить гребанные отчёты, которые вы мне задолжали вот уже, - он перевёл взгляд на его настенный календарь. - третий месяц. Из вчерашних воплей я понял только одно - у вас прорыв. Саня кивнул и затормошил друга по затылку. Кот не просыпался. - Часто он так? - озабоченно кивнул на минка Монки Ди. - Последнюю неделю - каждый день. Годовщина скоро... - ответил Саня, всё ещё пытаясь разбудить друга. Линдберг сам не был рабом, но был ребёнком одного из бывших рабов. Его семье не повезло - они не смогли вернуться на родину и были вынуждены оставаться во внешнем мире, пока странную парочку с тремя детьми-котятами не заприметил один продажный капитан Морского Дозора. И не заставил платить огромную мзду лично себе, которую заплатить они были не в состоянии. Линдберг был старшим сыном. Он работал на местного кузнеца с шести лет, чтобы помогать родителям. В один из наполненных безнадегой дней он вернулся домой только для того, чтобы обнаружить два изуродованных тела - мать и отца. А младших сестёр не было больше нигде в городе. Через пятнадцать лет он узнал, что девочек забрал тот самый капитан себе в "служанки" и обе его сестры откусили свои языки, лишь бы не попасть в неволю. Девочкам было по восемь лет. Его непрекращающиеся кошмары вытягивали душу из каждого человека, который видел его в таком состоянии. Ослабший и осунувшийся Линдберг пугал своей молчаливостью и безразличием. Жёлтые кошачьи глаза часто смотрели в одну точку, не реагируя на раздражители, покрываясь стеклянной плёнкой изнутри. Это было чудовищное зрелище. У Сани тоже были плохие дни, когда он не мог собрать себя в кучу. Дни смерти его семьи и друзей. Чуть больше двадцати имён, выжженных в памяти раскалённым железом. Пока он думал об этом, Драгон изучал их глазами и молчал. - Попроси подать завтрак прямо в комнату. - вздохнул Саня, осторожно перенося голову товарища на подушку. - Я всё расскажу так, с документами пока запара. Драгон кивнул, выходя из его клетушки. *** Сдав начальству все бумажки и растормошив минка, они снова заперлись в лаборатории, пытаясь сделать чудо с "Жемчужиной-1". Саню не устраивали габариты, хотелось попробовать уменьшить станцию, пока Линд задорно клепал новые рации, попутно объясняя персоналу как сие должно работать. Единственное, что они не передавали им - знания о починке. Это была слишком опасная информация. В революции не боялись шпионов, но предпочитали не доводить до греха. Лучше всего перестраховаться сразу, чем потом кусать локти, даже если конкретно эти лаборанты работали с Линдбергом уже лет десять. Паранойя здесь цвела и пахла. Саня молчаливо одобрял. *** "Жемчужина-2" была ебанным произведением искусства. Чёрный ящик стал немного меньше, но намного легче. Теперь его вес был около двух килограммов, когда предыдущий прототип весил целых пять. Такой лёгкий вес объяснялся облегчённой внутренней схемой, накрученной в первом прототипе во имя безопасности. Эта машина так же не нуждалась в подпитке от электричества, работая на другой, мало понятной Сане энергии (Линд просто не стал ему пояснять, сказав "не лезь с тупой рожей куда не просят!" и он отстал), была легче в использовании и содержала в себе гигантский потенциал. Он был в восторге. Сейчас шло последнее испытание. Саня должен был уплыть назад, на Балтиго, проверяя дальность действия каждые десять километров. Сначала он хотел отправить туда слишком печального друга, но был послан на корабль недрогнувшей когтистой лапой и свирепым взглядом. Они снова стояли в тайном гроте, наблюдая, как снаряжают корабль. Линдберг был тих и задумчив уже несколько недель, поэтому оба молчали. - Готовы к отплытию! - прокричал им навигатор. Оба кивнули, а Саня ещё и показал морякам большой палец в воздухе. Минк хмыкнул. - Попутного ветра, Ал. - он протянул лапу для рукопожатия. Саня тряхнул его лапу и осторожно притянул к себе, обнимая. - Тебе тоже не хворать, Линд. - и прошептал на ухо. - Береги себя, кошак! Минк улыбнулся краем рта, протягивая фляжку. Саня принял подношение, зная, что через несколько часов будет поминать дорогого друга самыми нежными матюками из всех известных ему. Море снова его звало.