Теория большого бада-бума

Возвращение в родную гавань Балтиго было тягучим и относительно триумфальным. Два месяца на корабле без возможности выйти на сушу убивают любой настрой даже у бывалых пиратов, что уж говорить про обычных моряков. Выпивка, заранее привезённая на остров Туманной Боли осталась там же (хотя, Саня не был уверен, что она просуществовала ещё хотя бы неделю после их отплытия. За Линдом нужно тщательно следить и сейчас там не было ни единой души, которую он достаточно уважал чтобы прислушиваться к советам.), а здесь алкоголя почти не было. Бутылек рома у него в пожитках - не считается. Ну а триумфальным возвращение было по нескольким причинам; они - гребанные гении. Радио работало в любую погоду, преодолевало немыслимое для родного мира Сани расстояния, и - никаких помех. Ни единого шума. Это было чудо, созданное его руками. Он чувствовал, как в груди огромным тёплым шаром расцветает надежда что и следующие его проекты пойдут так же, как и этот. Линд только шипел ему в эфире, приговаривая, что новичкам - везёт и рано или поздно он бы сам до этого додумался. Но Саня не обижался на него, зная, что он не серьёзно. Вторая же причина была в том, что даже не смотря на отсутствие горячительного (не то, чтобы у него была зависимость, но в некоторые вечера ему НУЖНО было выпить), находится в плаванье после долгих месяцев под землёй - абсолютно восхитительное ощущение. Саня наслаждался солёным ветром, подставляя лицо под ласковые солнечные лучи и улыбался морю, горизонту и чайкам. В эти дни, он много думал о том, что оставил в прошлом. Без Линдберга в качестве яркого отвлекающего фактора, лёгкая меланхолия следовала за ним по-пятам: образы знакомых по прошлой жизни наслаивались на живущих здесь. Он поражался сходству некоторых людей там и тут, но в обычное время не заострял на этом внимание, забивая всё время работой. Он настолько боялся думать об этом в Балтиго, что сумел неплохо выучить чужой язык меньше чем за год. Он сидел на фальшборте и глядел далеко-далеко, туда, где закат встречается с водой, окрашивая пенных барашков в различные оттенки рыжего цвета. Безветрие и тишина Калм Белта уже не раздражало, они плыли строго по нему почти два месяца и скоро придётся выйти в Новый Мир, с его кислотными и молниевыми дождями, яростными штормами и внезапными вспышками тьмы. Саня хотел насладиться приятной погодой, отметая старые воспоминания прочь, в дальний угол своей головы, но... Перед глазами наваждением стояла его дорогая Света, сотканная из солнечных зайчиков, улыбок и искр. Невысокая шатенка с яркими зелёными глазами и веснушками на щеках. Он мог по памяти нарисовать каждую. Имя Светы определено было пророческим. Она жила именно так - ярко, светло, тепло... Носилась по госпиталям солнечным зайцем, дежурила ночами над его кроватью, когда он в очередной раз попадал в больницу и никогда ни о чем не спрашивала. - Можешь ничего мне не отвечать. - Света махнула лопаточкой, отрываясь от сковороды с жаренной картошкой. - Я всё понимаю, Саш, всегда понимала. Но я боюсь, что однажды ты не сможешь выбраться из своих кошмаров и сделаешь то, что простить уже будет невозможно. Он тогда сидел на стуле и боялся поднять глаза. Сердце колотилось так гулко, а дыхания не хватало. Он поднёс обезображенную ладонь к голове, стараясь унять кровавый шум в ушах.. На кухне тогда пела Земфира, самый первый её альбом. Любимый альбом у Светки. Он сосредоточился глазами на пенных барашках, вспоминая голос певицы, чтобы больше не думать о.. Больно не будет, постарайся Я же приду во сне с дождями Буду звонить с неба про погоду. - Александр, согласны ли вы с данными условиями развода? - Конечно. В любом случае, я так и планировал поступить. Оформляйте документы. Света выглядела так, будто он ударил её по лицу. Она не плакала, но в тёплых зелёных глазах отражалось страдание. Они оба знали, что так будет лучше, но были слишком привязаны друг к другу. Больно не будет, обещаю Но ты передавай приветы Я же приду во сне с дождями... Это привязанность его уничтожила. Он ещё долго смотрит на гладкую поверхность моря и не думает ни о чем. - На шесть часов корабль Рыжего Шанкса! - орёт вахтенный, вырывая его из болезненной ностальгии. Саня встряхивается и мчится на канаты, стараясь различить фигуру вдалеке. И точно - трёхмачтовый галеон целенаправленно движется в их сторону. И это странно, очень-очень странно. Мысли мечутся по голове злобными общажными тараканами, вытесняя всё постороннее. Не время думать о прошлом. - Ему что, делать нехуй? - он бурчит себе под нос, проверяя револьвер за пазухой. Старый подарок Драгона давно уже был обстрелян и попробовал первую кровь, но сейчас нарываться было чревато. Шанкс славился достойным человеком и пиратом, агрессию проявлял только к дозору, но первый, обычно, не начинал. К нему подскочил их капитан, с вопросом о смене флага. Саня кивнул. Если и после этого полезут, то вопрос выживаемости у них не стоял: Шанкс их сожрет и не заметит. Шандарахнет своей королевской волей по площади и поминай как звали. Он быстро набрал Драгону. - Слушаю. - невозмутимо донеслось из динамика ден-дена. - У нас тут ебанный Шанкс на шесть часов. - зашипел Саня в трубку и отходя с дороги на корму. Люди готовились к нападению вне зависимости от исхода этой встречи. Никто не хотел умирать по чьей-то глупости. - Мне что делать? - В каком вы квадрате моря? - спросил Драгон, судя по гулким шагам, уже выходя из кабинета. - Вход в новый мир по Калм Белту, двадцать шестой квадрат от Дресс Роуз. - он внимательно высматривал движения на корабле пиратов, но, они были ещё очень далеко. До столкновения было ещё минут тридцать. - Ты к нам? - Шесть минут. - глухо ответила улитка перед выключением. Саня хмыкнул. Ну, теперь их шансы на выживание стали твёрдыми пятьдесят на пятьдесят. Он не был уверен насколько сильны они оба, но надеялся на чудо. *** Бенн Бекман на чудо не надеялся никогда. Абсолютно, безоговорочно, совершенно, вот совсем нет. Сейчас он лежал в своей каюте с температурой под сорок и смотрел в потолок, думая о своём месте в этой жизни. Его свалила доисторическая зараза с прошлого острова и хорошо ещё, что Хонго, их врач, знал что с этим делать. Но у Бенна, по иронии судьбы, была отдельная непереносимость некоторых компонентов этого лекарства, поэтому работало оно хуже и дольше, и как итог - он уже неделю валяется в каюте, почти не говорит из-за болей в прокуренной глотке и мучается от скуки. Ничего не предвещало беды. Ни единого признака. Накаркал, как говориться. Его дорогой капитан без активного присмотра тоже заскучал и решил подраться с Дозором, неожиданно обнаруженном в том же квадрате моря. Мысль о том, что конкретно В ЭТОМ квадрате НЕ МОЖЕТ быть Дозора (ибо до ближайшего обитаемого острова ещё два морских квадрата, и на нём уже стоит Чайкино гнездо) в толстый череп Шанкса не пробилась. Рассказал об этом Бенну Бекману очень недовольный Монки Ди Драгон, завалившийся к нему в каюту и держа за руку его капитана. Очень хорошо рассказал, с огоньком. Шанкс выглядел даже пристыженным, что являлось восхитительным результатом для новичка в спорте "заставь Шанкса думать перед тем, как что-то делать". Позади лидера революции старался не ржать незнакомый молодой мужчина, дико похожий на самого Драгона. От этого зрелище самую малость начинало отдавать сюрреализмом. Чёрные умные глаза, глубоко посаженные на лице, смуглая кожа с лёгкой щетиной на тяжелой челюсти, короткий ёжик чёрных же волос.. Он отметил лёгкую сутулость в осанке - казалось, незнакомец до сих пор не привык к своему сравнительно небольшому росту - чуть выше двух метров, около двухста десяти - двухста пятнадцати сантиметров. Наметанный глаз бывалого пирата зацепился за чужое кольцо. Простая полоска золота на безымянном пальце левой руки... Вдовец. Слишком много совпадений с лидером революции. Если бы Бенн не был бы свято уверен что Драгон появился на свет естественным путём, то подумал бы, что видит в своей каюте его молодого клона. Незнакомец, казалось, осознавал их сходство, поэтому неловко прятался за плечом своего начальника? Брата? Отца? Устав выслушивать нотации от чужого начальства, Бенн не удержался и спросил, перебивая тираду: - Это твой брат? - Монки Ди застыл памятником самому себе и нервно (!) перевел взгляд на незнакомца. У чужака задергались уголки губ и он, не сдерживаясь, рассмеялся. Шанкс же прищурился, переводя взгляд с одного гостя на другого. Бенн сосредоточился на Драгоне. - Это Александр и он мой подчинённый. - выдавил лидер революции через несколько мгновений. - Его лицо никто не должен знать, мы действительно очень похожи внешне и это может стать для него приговором. Бенн согласно кивнул. В то, что этот Александр не просто подчинённый, а как минимум близкий друг Драгона, он понял по ехидным огонькам в глазах незнакомца, когда он переводил взгляд на Монки Ди. Так смотрят на друга-идиота, который зачем-то сам себе срёт на голову, а разгребать как обычно тебе. Хотя и Драгон на него смотрел так же. В любом случае, это было не его дело. Его дело было в другом: - Скажи мне, что больше никаких образовательных программ в ближайшее время не будет. - прохрипел Бенн со слышимой мольбой в голосе. Плевать на достоинство - оно потерпело сокрушительный урон после того, как его ВЫНУДИЛИ объяснять взрослым людям методы контрацепции. Бекман делал многое, а ещё больше видел и слышал. Но обсуждать с полуслепым дедом с дальнего, полумифического острова сифилис и гонорею он оказался не готов. - Я заранее отказываюсь участвовать в этом цирке, Драгон. Ни за какие деньги! Лидер революции только хмыкнул и повернулся лицом к Александру, который медленно то бледнел, то розовел. Стоп. Непонятный офицер, находящийся в непосредственной близости к Драгону, очень похожий на него внешне. И с безумством Ди в крови, очевидно. Этот сукин сын, что..? - пронеслось нечто паническое в голове уставшего старпома. - Я не думал, что это придётся делать вам лично! Мне очень, очень жаль! - нихуя ему было не жаль, это понял даже Шанкс, активно притворяющийся ветошью во время этого разговора, что уж говорить обо всех остальных участников. Выдавали откормленные до невероятных размеров черти в чёрных, как уголь, глазах. Про Шанкса можно много было чего сказать, но если после демонстрации открытой насмешки тот оставался дружелюбен, то человек был либо живым трупом с цифрами обратного отсчёта над головой, либо его будущим дружбаном. И сейчас его капитан выглядел как щенок, нашедший сахарную косточку. Бенн Бекман знал, что значит этот взгляд. Он отказывался думать о том, что по вине конкретно этого человека ему на пару с Марко пришлось позориться перед корабельными братьями (И простыми людьми. И перед другими экипажами. Он не был таким уж меркантильным, но ебучий Драгон должен был заплатить им ПОБОЛЬШЕ, чем те несчастные десять миллионов. Дело было минимум на сотню!). Судьба Александра была только в его руках и, если он каким-то чудом согласиться с предложением Шанкса, то получит каждодневные дежурства примерно до конца жизни. - Вступай.. - всё, это путь в никуда. Бенн отказывался это слышать. Не сегодня. - в мою команду! Ты прикольный! Занавес. Когда-нибудь, Бенну Бекману удастся уйти в отпуск, который кончится чем-то нормальным. Это была тайна, скрытая его в душе: надежда на хороший, продуктивный отдых в отрыве от команды. *** - Нет, ну ты представляешь? Он меня за шкирку взял, как котёнка, нарычал на всех и портнулся прям в свой кабинет! - нылся Саня другу по ден-дену, потирая синяк на плече - неудачно приземлился на стол к начальству. Что-то, видимо, в этом мире вечно. - Если жизнь сведёт снова, как в глаза-то посмотрю?! Кошак пьяненько заржал из трубки. Говнюк. - Это та-а-ак мило, мурррр! - промурчал Линд в трубку. - Драгон так злился только когда Кума или Ива ввязывались в какое-то дерьмо! Был случай один раз, лет так десять назад... - Линдберг, блять! - перебил офицер, потирая покрасневшие щеки. Он был смущён. И всё ещё злился на друга. - Что мне делать с Красноволосым?! - ехидная рожа Йонко стояла перед глазами и сверкала в воображении на манер начищенной монетки. Сане было действительно стрёмно. Драгон, сука такая, подложил ему здоровую свинью на будущее. Спасибо ему за это, человеческое. Ещё и синяков наставил, мудила редкостная. После того, как они весело поорали друг на друга в кабинете и он ткнул пальцем в небо невольно надавив на больную мозоль семьи, а Драгон злорадно сунул руку в ещё гноящуюся рану уже ЕГО прошлого они подрались. Точнее говоря, дорогое начальство скрутило его в бараний рог и надавало по щам, ещё сильнее задевая эго. Саня знал, знал, что он не опаснее грёбанного гражданского в этом безумном, безумном мире. Его клали на лопатки некоторые детишки из революции (о, как смеялась над ним маленькая злючка - Коала! Хотя позже неловко извинялась под его строгим и печальным взглядом...), били курсанты по-старше, нещадно пиздили ногами "конфетки" Иванкова, но удар в лицо от Драгона задел сильнее. И от осознания этого было ещё гаже. Он чувствовал себя полнейшим ничтожеством. Когда-то, ещё в прошлой жизни, он убеждал себя в том, что он "не унывает". Всегда на лёгком, ненавязчивом позитиве, всегда улыбается, всегда смеётся. Бьёт кулаками стены своей квартиры, ломает стулья и бегает до мушек перед глазами по ночам. Лишь бы не видели. Лишь бы не догадались. Его лучший друг, ещё немного и - брат, Валера Соболев из десятого "А" класса, человек, с которым они прошли всё: голод, дефицит продуктов и боеприпасов на фронте, недельный плен у душманов, первую любовь в одну девчонку, умер на его руках. Ему было всего двадцать лет. Он мечтал после армии стать полноценным инструктором и больше никогда, никогда в жизни не попасть в этот Ад, наполненный жарой, раздувшимися от неё трупами по обочинам просëлочных дорог и бесконечными стаями жирных мух, заползающих на окоченевшие тела. Умер, не дожив всего две недели до приказа о выводе войск. Шальной осколок прямо в живот, непродолжитедьная агония - разорвало живот и поджелудочную в мясо и смерть. Бесславная. Беспощадная и неотвратимая, следующая за ним по-пятам. Он выл ночами в маленьком домике своих родителей, когда они уходили в гости. Он срывал голос и курил, курил, курил, забываясь в горьком, голубоватом дыме сигарет. Он ухаживал за Светой, нося ей его любимые цветы. Ебучая, проклятая черёмуха, от которой слезились глаза. Сладкая и нежная черемуха. Сладкий запах разложения и гнили. Сладкий запах смерти. Он любил Свету за двоих людей. Она это знала, читала бессонными ночами по его губам. Он жил взаймы. Он до одури любил маленького Валерика Александровича, как шутя называла его Светка, принося в дом всё, что только можно было принести в то бесконечно больное время. Он стал инструктором, потому что это было правильнее, чем стрелять за деньги, он ругался на этих детей за двоих, трепал их лохмы за двоих и отговаривал от службы. За двоих. ..Потому что осколок должен был попасть в него, а Валька, как глядел в воду, минуту назад поменялся с ним местами на позиции. И ушёл, ушёл, ушёл.. И вот он здесь. В своей пыльной, за полгода комнате. В Балтиго. Молодой и здоровый мужчина, с полным набором конечностей. Разговаривает с антропоморфным котом за жизнь. По ебучей улитке, Господи Боже. - Эй, Ал, ты что-то пррропал там. - мяукнуло из трубки. - Всё будет шикарно, не парься так! - Саня кивает, забывшись. Ден Ден Муши, чертова скотина, не передаёт движения тела. - Ал? Саня? - Нормально всё. - он улыбается самой яркой улыбкой на свете, от которой трещат губы. Растяни ещё больше - пойдёт кровь. - Просто никак не привыкну, что тут всего-навсего сосунок. Бьёт по самолюбию! Эх, а вот у нас... - У вас по-другому. И бабы лучше, и трава зеленее и жопе потеплее. - рыкнул Линд. Чуткий засранец, за тысячи километров знает, что он врёт. Саня потирает затылок и кривится. - Разберёшься. Ты ж уникум. - хмыкает, говнюк. - Пррриблуду такую сделал, мелких любишь вон! Я вообще вон с котятами говорить не умею, а ты только дай поболтать! С начальством помиррришься. - он замолчал и рявкнул что-то забредшему в плохое время лаборанту на своём конце связи. - Звони мне, если совсем на стенку полезешь, понял? - Конечно, котяра. - Брешешь, человечек. - Грешен. - Сашенька, мальчики не плачут! - Ну и хули ты испугался, ты же мужик! Давай, прям с этого гаража прыгнем, Сань! - Он ничего не поймёт, давай скажем, что Кнопка просто ушёл, а завтра нового я котёнка притащу? Люб, да хватит тебе, он и не поймёт! Ему и шести нет! - А у Семеныча сын поймал леща такого! А ты? Снова караси.. Не так я тебя воспитывал! Не баба чай! Саня отключился от звонка и позволил себе немного пореветь. В конечном счёте, кто в пустой комнате сможет его осудить за это? Только он сам. А Валя Соболев не умер. Он ушёл туда же, куда и Кнопка, и Серёжа "Соколик", и Ванька Жуков, и Света, и маленький Валерик Александрович со смешной фамилией "Воронцов". В этом месте всегда тепло. Там много-много света и много-много всякого разного, но одно точно - хорошего. Саня и сам бы хотел туда попасть. *** Наревевшись вдоволь и совершив свои почти еженочные ритуалы (лихорадочно рассматривать ладони, с замиранием сердца глядя в самую сердцевину, боясь различить там несмываемые потëки алой-алой крови; лёжа в постели тихо бормотать себе под нос одну единственную молитву, выученную ещё давным-давно, в тайне от отца; сжимать и разжимать пальцы, не веря, что они - существуют... Простые ритуалы. Да..), а так же наконец-то поспав, он с самого утра поперся к Драгону. Драгон заценил его разбитый вид, пробормотал что-то по типу: "бля, брат, не мы такие, жизнь такая, мне немного стыдно и стрёмно, давай забудем" и они уселись грызться на тему "а кто блядь будет тестировать сраное радио над которым мы так ебались?". Погрызлись. Спустили пар, выпив каждый по бадье кофе, принесённому услужливым секретарём и договорились о массовом производстве раций прямо на соседнем острове, где сейчас стоит пиратская подпольная лаборатория, используемая мужиками для создания лёгких наркотиков и их последующей реализации. Оба похмыкали над ушлыми дельцами (потому что все, кто в теме, знали, что самая забористая "Дичка" происходит прямиком с острова Момоиро, королевства Камабака, ну, или с архипелага Боин, если ты достаточно силён чтобы туда перется за шмалью), почесали головы и начальство отправило людей, очищать землю от идиотов. - Дураков не сеют, они сами родятся.. - ржал Саня, потирая многострадальную голову. - Это откуда? - лениво спросил Драгон, не отвлекаясь от писанины. - Пословица такая. Ещё рассказать? - мужчина кивает. - Козла бойся спереди, коня сзади, а дурака со всех сторон. - он невольно вздыхает и говорит в пространство, не глядя ни на что в кабинете. - Моя бабушка так говорила, когда я мелким был. Она вообще много такого разного знала. Я уже мало что помню. Помолчали. - Я правда не подумал вчера, что для тебя это важно. - внезапно говорит Драгон, откидывая бумаги в просмотренную кучу. - Извини. - Нормально всё. - Монки Ди недоверчиво хмурится. - Научи меня Воле. Я не могу так жить. Не могу... *** Ещё два дня он почти жил на причале, ожидая корабль с дорогим сердцу грузом да прятался от детишек, не желая раньше времени показываться на глаза. Он привёз им подарки - небольшие деревянные свистульки, честно купленные у молодого морячка, безвылазно сидящего на базе. Парень хотел их отдать за просто так, но Саня настоял на покупке. Ему не сложно, а человек потом на эти деньги хоть пива купит и вообще, любая работа должна быть оплачена. Опыт. И вот, корабль прибыл. Немного потрёпанный в стычке с Шанксом пятимачтовый линкор прибыл без шума и пыли, команда была в край задолбана, но разгрузку необходимого провела хорошо, даже Саня не смог ни за что зацепиться. Его "умный мальчик" (Марцелл, его зовут Марцелл и он его непосредственный подчинённый! Даром что совсем молодой! Он не звал его с собой в поездку на остров из-за личной просьбы Драгона, но сейчас паренёк отлично справлялся со своей работой. Саня готов был на руках его носить за восхитительный кофе, лёгкий характер и общую незлобливость. Это был настоящий талант!) прыгал козликом по палубе, гоняя матросов и задавая темп работе, пока сам офицер пялился в горизонт и курил очередную сигарету. - Ал-сан! - сука ты Драгон, ещё бы Лексом обозвал, вообще было бы не отмазаться. - Ал-сан, зелёные мешки тоже выносить? - он кивает парнишке, направляясь прямиком к крепости Балтиго. Сейчас у него есть свободное время, которое он предпочтёт провести в другой компании. Он действительно хочет увидеть ребятню, оставленную на основной базе. Остальных детей, по словам Иназумы, развезли по другим местам, где будут натаскивать по профилю. Осталось пятнадцать самых сильных. И он боялся думать о том, сколько из них доживёт хотя бы до двадцати пяти. *** - Ой, Ал-сан вернулся! Ребята, это же Ал-сан! - заливисто хохотала маленькая злючка, прыгая к нему на руки. Он соскучился по ребятне. - Здравствуй, нахалка! - Саня трепетно погладил пушистую рыжую макушку девочки. Вихры задорно блестели на свету, а Коала притворно хмурилась и хитро глядела из под тонких нахмуренных бровей. - Я привёз пода-а-арки! - заговорчески прошептал он ей на ухо, но громко, чтобы услышали все пятнадцать оставшихся на базе кадетов. Самых сильных в Революции. Её будущее командование. Элита, чтоб её. Дети с гиканьем обступили его со всех сторон, гадая, что же за счастье им привалило. Краем глаза Саня заметил одинокого незнакомого пацаненка в стороне и явно не понимающего, что происходит. Блондин. Ох ты ж ебанный же свет, за что ему такое наказание? - А это кто? - спросил он у Коалы, указывая взглядом на парнишку. - Это Сабо. - горячо зашептала девочка ему на ухо. - Он тут недели две, но очень сильный! Даже у меня выиграл с первого раза! - она надула губы, но тут же улыбнулась. - Его Драгон-сан привёз лично, из Ист Блю. Он пока ничего совсем не знает, но я его научу! - она повернулась к парню и крикнула: - Сабо! Са-а-а-або-о-о! - мальчишка аж подпрыгнул и неловко побрёл в их сторону. А Саня только сглотнул и протяжно про себя выругался. Мальчик с золотой макушкой был копией Валеры Соболева. Даже глаза такие же разные - карий и голубой, выцветший от ужасающего ожога на левой стороне слишком знакомого лица. Он неосознанно сжал Коалу крепче, чем нужно и сразу же опустил её на землю, не доверяя рукам. Присел на корточки, протягивая ладонь к чужому, но уже заранее родному мальчишке. - Меня зовут Александр. - он надеялся, что его улыбка не напоминала оскал. - Один из старших офицеров и доверенный Драгона. Ты Сабо, да? - мальчик крепко пожал ему руку, кивая. Хорошо. - Будем знакомы, Сабо-кун. Ребёнок улыбнулся, сверкнув выбитым зубом. Это будет сложнее, чем он думал. ***