Теория большого бада-бума

Сизый дым в темной предрассветной тишине крутится над головой мягким одеялом, укутывая тело тонким полупрозрачным полотном. Он снова начал курить так, как будто завтра никогда не настанет. Помолодел телом, да? Это был очень плохой день. Ночью Драгон пиздил его до кровавых соплей на полигоне, а перед этим закидывал его камнями с бесконечно умной рожей и словами "нас всех так учили". И вот теперь он лежит пластом и курит, глядя в потолок и не сомкнув глаза. Сигарету за сигаретой, долгими, шумными затяжками. В голове навязчиво крутится песня из дома. Прошлого, далёкого, далёкого дома. Я же своей рукою Сердце твоё прикрою Можешь лететь и не бояться больше ничего Сердце твоё двулико Сверху оно набито Мягкой травой, а снизу каменное, каменное дно.. И Саня тоже сейчас на дне из меланхолии, отчаяния и бесконечной душевной пустоты. Он думает о доме. Он думает о своей старой квартире. Кладбище. Двух аккуратных могилках под черёмухой. Кто теперь будет за ними приглядывать? Кто теперь будет ставить за них свечку раз в год? Он никогда не носил крестик и до восемнадцати лет был уверен в своём атеизме, но в окопах, под снайперским и автоматным огнем безбожников нет. Он думает о том, чтобы начать молиться и выстругать себе крестик из дерева. ..Можешь лететь и не бояться больше ничего.. Сабо и Коала стали его негласными любимчиками, хотя он старался никого в группе не выделять, но все всё понимали. У каждого старшего офицера были свои малолетки, на которых они боялись лишний раз дышать. Монки Ди так же затащил их к себе на поруки - детишки были отличной боевой двойкой, доверяли друг другу интуитивно, не глядя за спиной, зная, что её точно прикроют. Он не мог смотреть на их бои без слезинок в уголках глаз. Это были чудесные дети. Шебутной, но ответственный и умный Сабо, до дрожи напоминающий ему о прошлом своей щербатой улыбкой и глазами и малышка Коала, рыженькая, яркая и сильная, которую чуть ли не в зубах таскает рыбочеловек Хак, за огромнейший талант в рыбокаратэ. Славные, живые и счастливые. Юные, отважные мотыльки, первые ласточки, которые взбаламутят мир своей силой. И сегодня Сане придётся научить их и других ребят убивать. Точнее, работать непосредственно по профилю "специалиста по подрыву". С момента пробуждения его Воли Вооружения прошло два месяца. Наблюдение пока не давалось, но он не унывал и верил в лучшее. Даже лёжа на кровати в напрочь задымленной комнате. *** После памятного конфликта с Драгоном прошло почти четыре недели и Линд наконец-то прикатил со сраного острова Туманной Боли. И припер свой самогонный сука аппарат. Вместе с синькой. Когда начальник посмотрел на их художество то вздрогнул, но одобрил. В любом случае, ну не могли же они в той приснопамятной командировке надеяться только на запасы и собственную выдержку? Саня не был алкоголиком, пил максимум по пятницам и ему бы точно хватило за глаза и его доли рома, но Линд... Это отдельная статья расхода. Драгон просто смирился и попросил синьку на дегустацию. Дегустировали тогда со смаком. Всю ночь пили всем офицерским составом, приехавшим на очередную квартальную встречу для личных отчётов. Синька на ядовитой пакости с проклятого острова давала незабываемый эффект - двухдневное похмелье. Ох как же ныл тогда Иванков, раз в два часа меняя себе пол в слабой надежде на то, что алкоголь быстрее выветрится. В любом случае, на этом собрании решили по-серьезному взяться за радиовещание. На развёртывание подпольной сети дали восемь месяцев, без инструкций. Любая "Жемчужина" будет неактивна, пока не разберутся с программами, подборкой актуальных новостей и главным вопросом "кто блядь этим будет заниматься". Решили пока отложить. Но за производство оружия по "Саниному" профилю решили взяться уже сейчас. Линдберг вместе с ним выл благим матом, швыряли в стены ручки и стулья, но отстояли себе работу на главной базе. Так как на них синька уже не оказывала такого пагубного воздействия (конечно, три месяца её пить! А кошак только её и пил большую часть времени, генерируя гениальные идеи одну за другой, пока Саня лихорадочно оттаскивал его пушистый зад от пожароопасных предметов!), а остальные были в состоянии слабого стояния, Драгон плюнул и смирился. Но самогонный аппарат решили всё же оставить. Как задел на будущее. Сидели они с Линдом в подвале крепости примерно месяц над одной теорией. Пока Саня упирался рогом на тему общей лёгкости конструкции и хоть какой-то безопасности для незадачливого юного минера, минк веселился с убойной силой. И так, скрещивая ежа с ужом, они добились внятного результата под конец второго месяца, когда, в ходе ебучей неожиданности, Саня чуть не потерял руку. Почему чуть? А потому что внезапно проснулась Воля Вооружения, которой тот и отдубасил доброго котейку по хребтине, ибо партнёр не доглядел и проморгал опасность. Саня правда думал, что умрёт на месте. Изобрели они небольшую наземную мину, внешне в точности повторяющую его родной "Лепесток". Только "Лепесток" из здешнего мира может быть как и сброшен с высоты (Линдберг закусил удила и отказывался перестать думать о летательных аппаратах. Просто. Отказывался. Саня действительно никак не мог его отговорить от этого. Он правда старался) при авиаударах, так и быть установлен с таймером. Да, действие было как в его мире, НО: Первое; "Лепестки" обеспечивает самоликвидацию мины подрывом по истечении шести - семидесяти восьми часов с момента установки (время самоликвидации не зависит от температуры окружающей среды, так как каждая мина сделана из чернового, "списанного" кайросеки, что делает хреновину ещё опаснее. Даже если малейшая частичка мины попадёт в кожу фруктовика и застрянет в ней, она может и мастодонта свалить с ног. Проверяли на Драгоне, как на единственном монстре в шаговой доступности (не посредством подрыва а тонкой хирургической манипуляции). Второе; "Лепестки" были выкрашены в ЯРКИЕ цвета, дабы понизить смертность потенциально невиновных. Да, для некоторых ситуаций были и стандартно зелёные экземпляры, но для других только ярко красные или синие. Третье; Корпус из чистого кайросеки позволяет мине не тонуть в воде. Море отталкивает этот металл. Масса самой мины - пятьдесят граммов, идеальна при переносе на дальние дистанции тихой сапой. Масса жидкого взрывчатого вещества - сорок граммов какой-то Линдбергской херни. Саня действительно не хочет знать, ЧТО он там мешал. Просто оставил это ему на совесть. Длина одиннадцать сантиметров, ширина около семи, толщина - два сантиметра ровно. Примерная площадь датчика цели - около тридцати пяти сантиметров, а чувствительность варьируется от десяти до пятидесяти килограмм. "Листок" был самой простой и, следовательно, самой разрушительной в масштабе силой. Следующее его творение они задорно спиздили со специальных винтовок, способных стрелять разрывными пулями, ехидно обозвав "Ромашкой". Саня очень расстроился, когда узнал, что подобные штучки уже изобрели где-то в Саут Блю, но технология умерла в зачатке - Мировое правительство не одобрило и прибила от греха подальше несчастный изобретателей, благо, что ничего кроме их смерти не поимела - мужики всё ж были не дураки и информацию не документировали. Это было печально, но опять же, несчастные ёж и уж были рядом. Ну, и Линд тоже был неподалёку, а ему только дай в лапы что-нибудь эдакое, по-взрывоопасней. "Ромашка" была очень, очень пробивной хренотенью. Убойная сила этой винтовки была крайне высокой. Что было внутри патрона? Для основного заряда - пентрит, гексоген и, конечно же, кайросеки. Мелкая пыль из его осколков. Ну и щепотка тротила, куда уж без него. Так жес они соорудили к этой хрени ещё и дополнительный набор патронов, но уже с только зажигательным составом из фосфора, термита, и какой-то матери. По конструкции и принципу действия разрывные пули похожи на зажигательные. Но вместо воспламеняющегося состава в них используется взрывчатое вещество. Да, разрывные пули зачастую экономически невыгодны, но как оружие для последнего удара со смертельным сюрпризом для врага... Это была хорошая идея. Сделали они два варианта: укреплённый, как раз для "Ромашки" и для обычного кремниевого пистолета, хотя Саня пытался идти на принцип и начать делать новые пистолеты для армии, но был послан далеко и надолго (хотя бы года на три, потому что его инициативы тупо некому разгребать кроме него самого). Сама винтовка до боли напоминала ему старую-добрую автоматическую винтовку Симонова (АВС-36), но с дополнительными плюшками из кайросеки (штык). Первую "Ромашку" он нежно полюбил, отказываясь отдавать образец кому-либо в руки. Линдберг только ржал над ним, но Драгону не рассказал, за что ему всяческий респект. Вечерами, общаясь с детишками и делясь с ними боевым опытом он думал о том, как здорово его перекрутило в этом мирке. Он никогда не думал, что будет разрабатывать оружие используя лишь свои старые, вызубренные в учебке и в суровой школе в горниле войн, но, смотрите-ка - вот он! Сидит в лаборатории вместе с ебанным котом! Чертежи строчит! Из петли самобичевания его снова вытянуло яркое пятно, отзывающаяся на имя Бело Бетти. Приехав за месяц до конца разработки "Ромашки", она внимательно его выслушала, пока они сидели на пляже где он предавался чёрным думам и пили замечательную слабоалкогольную текилу (что уже насмешка над логикой) прямиком из Виски Пик. Женщина с большой буквы выдала ему воспитательного леща: - Ты что, устал этим заниматься? Нет? Ну так и продолжай, пока горит работа! Ты уже давно взрослый мужик, а всё пыжишься зачем-то! Всё уже доказано. Радио работает как часы, когда мы проверяли его в последней раз! Завод по его сборке тоже на уровне! Твоя разработка позволила порабощенному народу хоть как-то встать на ноги! Они делают для нас эту машину, а мы им платим и присматриваем за территорией! Ты отлично справляешься, Линдберг вообще в восторге, да и Драгон тоже! И хотя Саня бы не сказал, что они были так уж и рады, но пришлось соглашаться. Воспитательные лещи от милой Бетти были очень, очень болезненные. Покончив с первичной разработкой "Лепестка" и "Ромашки", он бессовестно скинул организацию предприятий на минка и засел за свои старые-добрые методички, которые каким-то чудесным образом перенеслись с ним в новую жизнь. Саня давно уже разобрал свой дипломат, почти в первую неделю прибывания на Балтиго. Достал оттуда кольцо - память и спрятал от греха подальше, не глядя в остальные вещи. Он попросил у Драгона разрешение на муштру штабных детишек. Начальство одобрило и недрогнувшей рукой щедро отсыпало ему три недели на подготовку. И Саня, в компании верного Марцелла, засел за создание местного аналога «Поваренной книги анархиста» с милыми дополнениями по диверсиям и саботажу. Он использовал свою любимую, нежно хранимую методичку из далекого прошлого, перелопачивая её на новый лад. Марцелл только и успевал щёлкать на клавиши в печатной машинке, слушая его возлияния на диване в его же комнате. *** В классе было накурено. Это первое, что отметил Сабо, заходя внутрь. Так же, здесь были нарисованы различные плакаты со строением тел, как обычного, человеческого, так и гибридного (рыболюди, гиганты, минки, длиннорукие и длинноногие) вида. В небольшом амфитеатре с двумя рядами столов и равным им количеством стульев. Схватив зазевавшуюся Коалу под руку, он быстро сёл на самое лучшее место - у окна на втором ряду. И продолжил осмотр. В дальнем углу стояло два деревянных манекена, а так же ящики, тяжёлые даже на вид. Учительский стол возвышался на небольшом помосте, за ним был шкафчик, а на самой поверхности стола лежали документы и стопка тетрадей. Рядом со столом стояла небольшая трибуна и маленькая тумбочка. На чёрной классной доске была записана тема урока. «Поваренная книга анархиста» Сабо знал кто такой анархист. Это человек, что отрицает полезность подавления одних людей другими и привилегии одних участников общественного процесса по отношению к другим. Это люди взаимопомощи, свободы выбора и наверное, отчасти - пираты. Сабо бы хотел стать таким. Хотя, учитывая его дырявую голову, он бы в принципе хоть стать, ну, хоть кем-то. Он и в имени своем был не очень уж и уверен, хотя, на его старой одежде было вышито «Принадлежит Сабо из Серого терминала!», но, опять же, это могла быть и чужая одежда, верно? В любом случае, он бы хотел стать анархистом. Ребята весело переговаривались на местах, пока в класс не зашёл очень уставший Ал-сан вместе со своим верным помощником, Марцеллом. Он усадил парня за стол, а сам молча встал у дочки, дожидаясь, пока дети успокоятся. Ал-сан ему нравился. За эти два с половиной месяца проведённые на Балтиго, в самом сердце Революционной Армии, он успел стать чем-то привычным в их рутине. Искренне хвалил каждого за хороший поступок и так же искренне выдавал подзатыльники за косяки, но легенькие, щадящие. Коала говорила, что у него были очень грустные глаза, такие же, как и Драгон-сана, но Сабо в глубине души был с ней не согласен, хотя вслух поддакивал. Коала была девчонкой, поэтому иногда было лучше просто кивнуть. Не задавая вопросов. Сабо видел их глаза исключительно живыми, сильными, уверенными и, почему-то думал, что они очень и очень ему знакомы. Словно что-то стучало ему в памяти с той, забытой стороны. Он старался вспомнить, но головные боли слишком ужасными для того, чтобы продолжать попытки. Ал-сан был человеком странным. Он путался в словах, как ребёнок, иногда строил слишком тяжёлые конструкции на языке, а когда ему на это только морщился и бормотал про то, что его родной язык сильно отличается от местного. Ещё он всякий раз мистическими способами доставал каждому ребёнку по сладкому подарку, будь то простая шоколадка или конфета и строго следил за тем, чтобы они не грызлись внутри группы. Он не любил лишних конфликтов, возмутителей спокойствия и когда его отвлекают от разработок. А ещё, Ал-сан был очень, очень страшен в гневе. С месяц назад, Диего, один из их ребят, случайно сломал ногу из-за старшего повара когда нёс дежурство на кухне. Ал-сан тогда взъярился так, что оттаскивать его пришлось старшим офицерским составом. Повара поменяли, но он продолжал следить за ними коршуном, ненавязчиво направляя и помогая. Сабо часто видел его в библиотеке по ночам, раскуривающим сигареты и упорно читающего книги о чем-то под названием "ступенчатая механизация". Там были схемы для механизмов, в которых он не понимал абсолютно ничего, но решил узнать попозже. Ал-сан рассказывал им вечерами истории из своей жизни. Страшные, полные разрушений и боли истории, с леденящую кровь подробностями. Он говорил о том, что это необходимо для того, чтобы быть морально готовым к ужасам этого мира. Они понимали. Каждый здесь понимал. Ну и... Сабо ему почему-то нравился. Как и Коала. Именно им он позволял больше, чем другим, рассказывал больше, катал их на спине и позволял беззлобно смеяться над ним и его побитой физиономии. Сабо знал, что Ал-сан был довольно плохим бойцом, но всё же.. Этот человек был странным. Но хорошим. Ну и, Сабо возможно нравится, когда он гладит его по голове. Только это секрет. Хотя, Коала по-любому знает. Наконец-то, ребята успокоились. Ал-сан бодро улыбнулся и начал говорить: - Здравствуйте, ребята. Сегодня, мы начинаем курс по специальной подготовке, которым я, наконец-то могу заняться. Как вы думаете, чему мы будем учиться здесь, в этой комнате? Дети молчали, задумавшись. Он не торопил. Сабо неловко поднял руку. - Да, Сабо-кун? - Вы научите нас быть анархистами? На доске просто написано... - неуверенно пробормотал мальчик. Мужчина громко засмеялся, мотая головой. *** Ах если бы, Сабо, если бы. Саня был не в состоянии проводить активную лекцию сегодня. От постели его буквально отодрал неутомимый Марцелл (дай Бог ему здоровья), заставив побриться и привести себя в относительный порядок. А чуть позже, паренёк принёс ему какую-то котлету с рисом и следил, чтобы он поел. - Ал-сан, вы же сами говорили, что это нужно в первую очередь для их выживаемости. - утверждал он, протягивая салфетки. Саня чувствовал себя беспомощным перед его милыми голубыми глазами. - Всё будет хорошо. Вы справитесь. Справится, да. Справится. А потом они умрут, умрут, умрут. Но он всё же заставил себя заползти в учебную аудиторию, которую ему подготовил Иназума. И стоял перед их личиками. Чистыми. Светлыми. Саня - чудовище. Но он всё ещё офицер. К сожалению, это жизнь. Эти дети уже давно не играют в игрушки, а кто-то их и в глаза не видел. Возможно, каждый из них убил человека, и не одного. Но он не хотел брать грех на душу. - Нет, Сабо. Здесь я буду учить вас другим вещам. - выдавил он из себя, напрягая всю оставшуюся силу воли. - Скажите, кто-нибудь здесь убивал человека? Подняли руки все, кроме Сабо и маленькой Камелии, семилетней девочки с огромной Волей Наблюдения. Она родилась на далёкой Скайпии, но была продана в рабство какими-то залëтными пиратами. Ей повезло: на Сабаоди, где её и должны были продать, она попала в одну камеру с Сильверсом Рейли. Итог известен - пираты перебиты и сожраны морскими тварями, "аукционный дом" разрушен, а партию рабов успешно перетащил к себе под крылышко Драгон. Камелия осталась в революции. На том пиратском корабле погибла её мать от рук ублюдков. Он только кивнул им. Здесь не осуждают за убийство. - Хорошо, я вас понял. Итак, те, кто столкнулся с этим, пожалуйста, поделитесь своим опытом. Это важно. Первым поднялся Диего. Чернявый тринадцатилетний пацан с ужасающими шрамами по всему телу - бывшая жертва опытов в закрытой лаборатории. Вытащен оттуда меньше полугода назад. Мальчику искусственно прививали ДНК минка-кота. Он имел вполне работающую пару ушей на макушке и мог выпускать когти по желанию. А ещё почти не говорил, подпуская к себе только Саню, Драгона да Линдберга, чуя в нём близкое, кошачье родство. Саня гордился им. Даже недавний выговор от Драгона стоил того, чтобы набить еблище сраному повару, издевающимся над ребёнком. Диего был отчаянно смелым. - Я убил первого человека примерно в семь или восемь лет. Мне нужно было защитить себя. Там, - мальчик крупно вздрагивает, но продолжает говорить враз осипшим голосом. - там, откуда меня забрали стравливали объекты. Против меня вывели мужика лет тридцати с той же мутацией. Он был новеньким, поэтому мутация ещё не прижилась до конца... Я разорвал ему горло.. Саня в несколько шагов оказался рядом, заботливо погладив мальчика по голове. - Держи. - он протянул ребёнку маленькую палочку шоколада. - Ты молодец. Зайдя за трибуну, он продолжил: - Я спрашиваю это не из праздного любопытства. На моих уроках вы научитесь: Первое; быстро и тихо убивать уходя незаметно; Второе; заниматься различной противоправной деятельностью, за которую вас могут расстрелять. Дозорные; Третье, и, самое главное - сваливать с места преступления так, чтобы гарантированно выжить. Он обвёл комнату глазами, оценивая реакцию детей на его жёсткие слова. Сабо поднял руку. - Да? - Сэр, а причём тут анархизм? - мальчик несмело улыбнулся. Валера тоже любил разряжать атмосферу подобными шутками. Он вздохнул, ероша волосы на макушке. - «Поваренная книга анархиста» это учебник, который я написал для вас. Там перечислены способы пособие по использованию обычных исходных материалов, веществ и предметов для изготовления в домашних условиях наркотических веществ, оружия, взрывных устройств, ядов и много чего ещё. - улыбнулся, умиляясь реакции детишек. Скоро, ой как скоро они эту книжку возненавидят. Уж он постарается... ***