—Возможно, у тебя будет шанс.

Он всегда будет наблюдать за Кассиром. Глядеть на уставшего паренька из-за дня в день, томно вздыхать, вспоминать последнюю ссору, а затем вновь прокручивать моменты проведённые вместе. Потягивая свой красный душащий шарф с шеи, он будет его мять в руках, постоянно поправлять, — лишь бы не отворачивать взгляд от обладателя зелёного козырька. И пытаясь заговорить вновь, он будет получать лишь молчание, избегание и холод. А потом ему это снова надоест, и он примется оплачивать той же монетой, а Кассир будет злиться всё больше и больше, обижаться, как маленькое дитя, но с заденутой большой иглой в сердце. И этот круговорот будет продолжаться бесконечно, ведь ясно, те никогда не умрут.

...

Рука Дамми осягает на плечо Кассира, едва сжимая кончиками пальцев чужую костяшку на исхудалой коже. Он призывает чужого посмотреть на себя, но вместо этого получает дрог. Такой забавный.. Будь бы забавный, еслиб не история этого парнишки. Кассир в забвении, запинаясь, поворачивает взгляд и приковывает его к чужой фигуре. Сначала видно лишь руки, потом плечи, а потом лицо.. Лицо своего недружного, по всей видимости, "нового" собеседника не вызывало никаких чувств, положительных или отрицательных эмоций. Хотя мельком, возможно всё же читалась часть негодования в глазах, что и у первого, то и у второго. Правда, нижний ростом, вдобавок был ещё и истощённым системой. —Чего тебе? — Едва произносит уставший, и пытается отвести взгляд, попутно стягивая чужую бо́льшую ладонь с плеча. Неприятно, и даже мельком появилось желание оттолкнуть от себя Дамми, но ,тот лишь тихо оттянул не сопротивляющуюся ладонь действиям, пока серенький в свою очередь нахмурился. Произнёс негромко, выгибая брови в несильно , но сожалеющем взгляде. —А как ты думаешь? — И, над ними виснет молчание, такое неловкое, и более неловкое со стороны кассира, который практически сейчас ничего не переваривает, пытаясь не погрузиться в сон Морфея.— Всё как и в прошлый раз, молчишь. — Негромко говорит манекен, отодвигаясь на пару небольших шажков назад, дабы дать побольше свободы игнорирующего ему человека. Он собирается вновь уйти, не в состоянии переиграть молчанку Кассира. Тот лишь вслед бросает вялый, но в , то же время взгляд, полный презрения. Ничего опять не скажет, а Дамми зеркалит его отношение, потому что надоедает. Пытается заговорить — но бестолку. Кассир лишь отводит взгляд, грубит, либо совсем молчит. Такое состояние заставляет губить парнишку самого себя же, а Дамми не может помочь, он не может заставить говорить насильно, ровно также как и попытаться сблизиться. По крайней мере, сейчас он считает это совсем невозможным действием. Кассиру сложно довериться, ему сложно терпеть. Сероволосый бродит по дороге, кидая свои раздумия :а в чём он провинился? Что не так сделал? Для чего старается? Но решает пока что позабыть мысли о вечно больном друге с приступами завышенных ожиданий от самого же себя, который портит буквально всё и душнит. Но даже в таком случае, он не сможет его забыть.