Scherzo

В себя я пришла на заднем сидении машины Кроули. Я лежала головой на чем-то мягком, и щекой упиралась в что-то горячее. Проморгавшись я осознала, что лежу на бёдрах Рафи, и лицом утыкаюсь в его круглый животик. Сердечко заколотилось в груди, намереваясь выпрыгнуть. Какой мягонький и тёпленький… и урчит внутри. Видимо, он голодный. — Очнулась? — Рафи склонился надо мной. — Ты как? — Я прекрасно. — промямлила я, прильнув к ангельском брюшку. Очень уж уютное. Он приподнял меня и положил ладонь мне на макушку. По телу разлилось приятное тепло. Рафи проходился по мне магией, чтобы понять, точно ли я в порядке. Затем выдохнул, насупился и строго заговорил: — Теперь объясни мне, зачем было так близко к греху подходить? — Он сам подошёл. И кстати, где он сейчас? Что с теми людьми на заправке? — Они проснутся и ничего не вспомнят. А грех здесь. — Рафи протянул мне кольцо. — Он сильно тебя ослабил, выпрямиться сможешь? Я начала подниматься, когда рука дрогнула и я упала обратно. Раф обвил меня руками и прижал к себе. В общем-то я мола сесть сама, но когда я ещё в его руках и на его мягком пузечке полежу? До города я добралась лёжа на моем прекрасном ангеле. К тому времени я «пришла в себя» и когда возвращалась к себе в квартиру, Рафи нехотя отдал мне кольцо с плененным Унынием. Он все переживал, что демон прорвется, а защититься я не смогу. В итоге кольцо я забрала и вернулась к себе. Едва я заперла дверь, как сползла по стене вниз и запищала. Рафи меня спас, а потом на руках донес до машины, и ещё так обо мне заботился… Я влюбилась. Ещё сильнее, чем было. Кольцо я убрала в шкатулку. И только собралась запечатлеть события дня в своем розовом дневнике с котятами, как раздался телефонный звонок. Только сейчас заметила кучу пропущенных. Мириам потеряла. — Да? — Ответила я. — Софит, какого хрена?! — накинулась она. — Я эм… Я… Спала. Правду ей знать нельзя. Я ее очень люблю, но если Мириам случайно проговорится Маммону, тот обязан будет доложить лордам ада. — Соня-засоня, вот ты кто. — Да-да, Соня любит спать, я помню. Ты чего-то хотела? — Хотела. Ты обещала, что мы отметим твое генеральство, так что собирайся, мы идём гулять! Маммон открыл новую сеть баров на Земле, мы с тобой пойдем туда. Я буду у тебя через две минуты. — Мириам, я только проснулась. — бурчала я. — Ничего, я тоже. Надеюсь, у тебя есть что поесть?. Почему все оккультные существа, которые ко мне приходят, являются ко мне только поесть? Только я расчесалась, как в дверь раздался стук. На меня с порога налетела Мириам с объятиями. Я вздохнула и обняла ее в ответ. Подруга доставала мне до груди макушкой, от того при каждом объятии либо врезалась рогами мне либо в грудь, либо в живот. Но в этот раз она выглядела вполне себе человечно. В черном платье с разрезом на бедрах и с красивым декольте. Она так даже постройнее кажется. — Ты красотка. — улыбнулась я. — А ты нет. — ухмыльнулась Мириам, оглядывая меня. — Одевайся скорее. И накрассься. — Мы вдвоем? — Я надеюсь, что Маммон будет с нами. — вздохнула подруга — Он все в делах, я совсем без него зачахла. — Оно и видно. — уклончиво сказала я, глядя на ее круглую фигурку. Мириам прикрыла глаза и сильно ущипнула меня за бок. Я взвизгнула и была послана одеваться. Я влезла в юбку и топ, в которых выглядела не сильно отъетой. Я вздохнула, и сказала, обращаясь к Мириам: — Скажи мне, я так очень толстая? — М? — отозвалась она с набитым ртом. Опять меня без ветчины оставит. Она вошла в комнату, дожевывая кусок. — Боже, что за женщина! И нет, не толстая. Так, упитанная. — Спасибо. — фыркнула я. — Ты мне там хоть что-то оставила? — Ага, капуста нетронута. Ну круто. Завтра, судя по всему, будет разгрузочный день. Когда мы с Мириам выходили из моей квартиры, она вызвала лифт и сказала: — Кстати, сегодня один из семи грехов кто-то запечатал. Ты слышала? — Эм… Нееееет, неа, я ж спала весь день. Н-да, быстро же новости разошлись. Это хорошо ещё, что Уныние именно Рафи запечатал, иначе меня бы сейчас не Мириам в бар тащила, а какой-нибудь Хастур на суд. — Меня это напрягает. — призналась она. — Если небеса запечатать все грехи, это сильно ослабит ад. — Ладно тебе, может, они даже не знали, что это грех? Небеса туповаты. — я легонько пихнула ее плечом и улыбнулась. Ненавижу врать. Однажды скажу ей правду, но только когда это все закончится. Мириам тоже улыбнулась, слегка пихнув меня в ответ. В баре мыли через полчаса, там заняли столик недалеко от сцены и сделали заказ. Я хотела выпить и забыться, ведь завтра репетиция с Рафи… Очень переживаю из-за этого. Я правда счастлива от того, что он заботился обо мне сегодня, от этого сильней боюсь его обидеть. Когда я работаю, я холеричнее, чем обычно, часто ору и забываюсь. От переживаний меня отвлёк принесший поднос мужчина. Мириам счастливо улыбнулась и налетела на него. Маммон тут. Хорошо. — Дорогой, я так соскучилась! — пискнула демон. — Я тоже, моя печенька. — трескался с ней Маммон. Он довольно высокий и мускулистый, они очень контрастно рядом смотрелись. Но они так мило друг с другом разговаривают, я невольно завидую белой завистью и начинаю улыбаться, когда это вижу. Такие хорошки, такие гармоничные. Однажды и у меня так будет. — Я тебе кое-что принёс, Мир. Он поставил на стол поднос с бокалом коктейля и большое пирожное. Мириам поцеловала его, Маммон отодвинул ей стул и сел рядом. Затем жестом поторопил официанта, который должен был принести мой заказ. — Привет, Соф. — поздоровался он, беря жену за руку. — Давно не виделись. — Да, привет. Классный бар. — Знаю. — заулыбался он, сверкая глазами. Слишком зелёными для обычног смертного. Слишком похожими на цвет купюр. — Мир, прелесть моя, ты сказала ей? — Ещё нет. Я хотела с тобой. — Мириам слизнула с края губ крем пирожного. — О чем речь? — не поняла Я. Они переглянулись. Чета жадности и чревоугодия очень трепетно заглядывали друг дружке в глаза, будто что-то важное сказать собирались. Мириам посмотрела на меня, прижав к своему животу руку мужа, и сказала: — У нас ребенок будет. Я аж воздухом поперхнулась. — Ты беременна? — непонятно зачем переспросила Я. Подруга кивнула. Я начала смеяться и обняла их обоих. — Поздравляю! Ребят, я так за вас рада! — Мы хотели спросить, не согласишься ли ты быть его тётей? — добавил Маммон. — Или её. — поправила Мириам. — Конечно. — пискнула я. — Господи, я вас обожаю. Мы довольно долго сидели. Маммон и я напились, Мириам периодически оттаскивала мужа от лишней порции алкоголя, на что он хихикал и без к ней потискать животик. Часам к двум ночи мне стало грустно. У них будет ребёночек, я буду тётей, и при этом я передаю ад ради ангела. Радость и вина переполняли. Я силилась заглушить их, повышая и повышая градус. Затем я вспомнила, как Рафи меня нес до машины, как подбрасывал, чтобы я не сползала. Блин, я же тяжёлая, а если он теперь думает о том, какая я толстая и тяжёлая? Я шатаясь привалилась к зеркалу в туалете и посмотрела на себя. Помялась юбка, топ образовал до неприличия глубокое декольте, макияж размазался немного. Но смущало не это. Тело показалось непривычно полным и отъетым. Осмотрев себя со всех сторон, я вылезла обратно к друзьям и объявила, что сяду на диету. На комментарий Мириам о том, что мы с ней об этом каждое воскресенье говорим, я возразила, что в этот раз все серьезно, и что в этот раз я худеть буду сама, ибо она беременна, ей мало есть нельзя. Поэтому перестала закусывать и лишь пила, старательно выясняя у бармена, сколько калорий в каждом выпитом коктейле. Наутро я проснулась на полу гостиной в своей квартире. И телефон разрывался от сообщений Рафи со словами: «Ты где?! Уже половина седьмого, тебя весь оркестр полчаса ждёт, Софа, ты едешь?». Так отвратительно день не начинался давненько.