≫ ──── ≪•◦ ❈ ◦•≫ ──── ≪
Гермиона медленно открыла глаза, моргая, пытаясь понять, где находится. Она лежала на твердой земле, единственный слабый свет проникал из-под двери. Двери? Она резко села и огляделась, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Она мало что могла разглядеть, кроме утрамбованного земляного пола и каменных стен. Было холодно, она была рада, что на ней все еще было зимнее пальто, которое она носила. Именно тогда она вспомнила лицо Драко Малфоя, склонившегося над ней, когда он снял с нее заклинание невидимости и забрал палочку, прежде чем оглушить ее. Черт. Она встала и начала осторожно ходить по комнате. Она была одна, хотя комната была довольно большой. Все стены были каменными. В основании двери была небольшая щель, которую, как предположила Гермиона, использовали для доставки еды. Она легла на живот и заглянула в нее. Она мало что могла видеть, каменный пол и несколько зажженных бра на стенах. Под таким углом она не могла видеть далеко. Смена положения тоже не очень помогла. Гермиона села и вздохнула, прислонившись спиной к стене. Она так беспокоилась о егерях и о том, как добраться до Кингсли и Чарли, что не обратила достаточно внимания ни на кого другого, кто мог быть поблизости. Хотя, честно говоря, они никогда не видели Пожирателей Смерти с группой егерей, так что присутствие Малфоя там было определенно чем-то новым. Она нахмурилась. Но сначала его там не было, она была уверена в этом. Егеря, по крайней мере, с ним не разговаривали, и Гермиона подозревала, что они не раскрыли бы так много о своем контакте в Министерстве, если бы знали, что Малфой был там. Итак, либо он прятался, либо прибыл после того, как егеря обнаружили их. И то, и другое вызывало беспокойство. Гермиона фыркнула. Она была заперта в камере, Мерлин знал, где, и она беспокоилась о том, чтобы выяснить, как Драко Малфой нашел ее. Шум в коридоре привлек ее внимание. Она бесшумно подползла к щели в двери и медленно приоткрыла ее. Она могла слышать приглушенные голоса, но не слова. Напрягшись, она прижала ухо к щели. — Не следовало приводить ее… — произнес один голос. Гермиона нахмурилась. Голос показался знакомым, но она не могла вспомнить его. — Я … выбираю, — прошипел другой голос. Это звучало как Малфой. Она тоже не могла разобрать всего, что они говорили, и голоса становились все тише. — Подожди … наедине… — сказал третий мужчина. Глаза Гермионы расширились от шока. Она узнала этот голос, но, должно быть, ошиблась. Это было невозможно. Профессор Снейп был мертв.≫ ──── ≪•◦ ❈ ◦•≫ ──── ≪
Они сидели в кабинете Люциуса, чайный поднос стоял нетронутым на столе рядом с Северусом. Он зачаровал себя и стоял в углу, когда Молли Уизли принесла чайный поднос. Как только она ушла, Люциус запер дверь и наложил на нее защитные чары. Драко расхаживал взад и вперед, объясняя, как он наткнулся на Грейнджер. У него был контакт в Министерстве, который уведомлял его до того, как департамент был предупрежден о том, что большое количество магии используется там, где ее быть не должно. Драко приходит на место и оценивает ситуацию, прежде чем решить, как вмешаться, если вмешивается вообще. В этот конкретный день он случайно оказался в Министерстве, когда поступил отчет, и Драко прибыл гораздо быстрее, чем обычно. — И эта девушка думает, что ты делаешь что? — спросил Люциус сдавленным голосом. — Она думает, что я ищу людей из Сопротивление, чтобы передать их Темному Лорду, — ответил Драко. — Стремлюсь продвинуться по служебной лестнице и все такое. — Ты можешь доверять ей? — Могу ли я действительно доверять кому-либо в данный момент? — возразил Драко. — Драко… — начал Люциус, но Драко только вздохнул. — Возможно, мы могли бы продолжить обсуждение соответствующей информацией, а ты сможешь прочитать свою лекцию позже, Люциус, — протянул Северус. Драко ухмыльнулся своему крестному отцу, и Люциус нахмурился, но согласился. — Я все еще не понимаю, почему ты привел ее сюда, вместо того, чтобы просто позволить ей сбежать. — Потому она не собиралась сбегать, — сказал Драко. — Один из егерей возвращался из леса, и хотя он не видел ее, потому что она была зачарована, он в конце концов увидел бы. Она не пыталась никуда улизнуть, и он бы увидел движение, не говоря уже о том, чтобы услышать ее. Итак, я подставил ей подножку и оглушил, а затем привел сюда. — Почему сюда? — снова спросил Люциус. — Есть множество мест, куда ты мог бы отвезти ее, если бы не хотел, чтобы ее поймали. — И тогда она была бы одна, — сказал Драко. — Остальная часть ее группы уже аппарировала, и она не собиралась добираться до Шеклболта, не будучи пойманной. — Конечно, она могла просто присоединиться к ним, — сказал Люциус, предполагая, что девушка не ушла с остальной частью своей группы, чтобы предупредить Шеклболта. Драко покачал головой. — У меня сложилось впечатление, что она не знала, куда они направляются. Пока егеря были заняты тем, что пытались оживить друг друга, Грейнджер и ее группа спорили. — Кто был с ней? — спросил Северус. — Уизли, Оливер Вуд, Кэти Белл и Грэм Притчард. И Северус, и Люциус выглядели удивленными, услышав фамилию. — Был еще один примерно того же возраста, что и Грэм, кажется, гриффиндорец, но я не знаю, кто он. О, и мадам Помфри. — Поппи? — задал вопрос Северус. Драко кивнул, и Люциус увидел, как глаза Северуса на мгновение закрылись. Люциус знал, что Северус испытывал привязанность к этой женщине после того, как она неоднократно латала его на протяжении многих лет. Она официально числилась пропавшей без вести, но никто не знал, куда она исчезла и жива ли она вообще. — В любом случае, было ясно, что Грейнджер говорила им уходить, а они не хотели. Если бы она могла просто присоединиться к ним после предупреждения Шеклболта, они бы не были так расстроены из-за того, что оставили ее, — продолжил Драко. — Если бы я просто высадил ее где-нибудь в другом месте, как ты думаешь, сколько бы она продержалась одна? — Вероятно, дольше, чем ты думаешь, — сказал Северус. Люциус удивленно посмотрел на него. Это была первая похвала, которую он когда-либо слышал из уст этого человека в адрес студента не из его собственного дома. Северус закатил глаза. — О, перестань, ты действительно думаешь, что Поттер и Уизли смогли бы выполнить половину того, что они сделали, без помощи мисс Грейнджер? — Несмотря ни на что, она уже здесь, — сказал Драко. — Она не обязана оставаться здесь, — ответил Люциус. — И не должна. — Я не думаю, что нам следует так торопиться с этим, — сказал Северус. — Если Темный Лорд найдет ее здесь, мы все умрем, — сказал Люциус. — Ты прятал меня месяцами, — ответил Северус. — Конечно, ты мог бы сделать то же самое с ней. — Почему? — требовательно спросил Люциус. — Почему я должен держать здесь самую разыскиваемую девушку в Британии? — Пророчество, — сказал Северус. — Я хочу знать, что ты имел в виду о Провидце и Оракуле, — сказал Драко, прежде чем Люциус смог продолжить расспросы Северуса. — Провидец может видеть будущее и делать предсказания или пророчества на основе того, что он видит, — сказал Северус. — Оракул — это сосуд, который используется для передачи пророчества. Она сделала это не сама. Вот почему у нее меняется голос, и она не помнит, что делала. — Ты думаешь, Трелони — это Оракул? — спросил Драко. — Это имело бы наибольший смысл, — ответил Люциус. — Как ты думаешь, Темный Лорд знает? — спросил Драко. — Я сомневаюсь, что Темный Лорд может использовать какие-либо предсказания помимо пророчества, которое было сделано о нем, — ответил Северус. — Это кажется маловероятным. — Почему он все еще ищет оригинальное пророчество? — спросил Драко. — Поттер мертв. — Темный Лорд никогда не знал пророчества полностью, — сказал Северус. — Я подозреваю, что ему отчасти любопытно, но также он хочет убедиться, что пророчество исполнилось. Несколько мгновений мы сидели в тишине, пока ее не прервало низкое шипение Драко. — Он зовет меня. Сердце Люциуса ушло в пятки. Конечно, это не могло быть связано с тем, что только что произошло с Грейнджер. Даже егеря не были настолько глупы, чтобы сказать Темному Лорду, что они потеряли трех самых разыскиваемых членов Сопротивления. Хотя, если отдел департамента в конечном итоге был отправлен, они могли бы обнаружить это. И Темному Лорду было бы несложно извлечь это из их умов. — Тебя видели? — спросил Люциус. — Это маловероятно, — ответил Драко. Он повернулся, чтобы уйти, но Люциус схватил его за руку. — Будь осторожен. Драко кивнул один раз и, призвав маску и плащ, вышел из кабинета. Люциус поднялся со стула и подошел к буфету, наливая себе стакан огневиски. Он выпил его и налил еще. Он отпил глоток и отвернулся, глядя в окно на сад. Его рука крепче сжала стакан, когда он подумал о последних словах Драко. — Беспокойство не поможет, — сказал Северус несколько минут спустя. — И это не изменит исхода того, что должно произойти. Люциус повернулся и пристально посмотрел на него, и тот вздохнул. Северус поднялся со стула и встал рядом с Люциусом, скрестив руки на груди. — Драко может постоять за себя. — Он слишком многим рискует. — Иначе ничего не изменится. — И Драко должен быть тем, кто это сделает? — огрызнулся Люциус. Северус просто смотрел на него, пока Люциус не вздохнул и не ущипнул себя за переносицу. — Я не могу защитить его. Темный Лорд сделал меня совершенно беспомощным. — Мы можем помочь ему, расшифровав это пророчество. — Как ты думаешь, какое отношение пророчество имеет к Грейнджер? Северус поднял руку. — Давай просто посмотрим на это еще раз, прежде чем придем к каким-либо выводам, хорошо? — Очень хорошо. Люциус поставил стакан и повернулся к своему столу. Он взмахнул палочкой, чтобы открыть нижний ящик и вытащил омут памяти. Он приставил палочку к виску и выбрал воспоминание из головы, опустив его в омут. Оба опустили лица к поверхности, которая расширилась, чтобы вместить их. Погрузившись в воспоминания, Северус и Люциус встали позади памяти Люциуса и Драко, снова слушая, как Трелони монотонно произносит пророчество. Как только она закончила, они вышли из Омута Памяти, и Северус вызвал пергамент и перо, немедленно перенося слова на бумагу. Он снова зашел в омут, чтобы убедиться, что правильно сформулировал текст, затем откинулся на спинку стула, перечитывая лежащий перед ним пергамент. — Мы должны заключить союз со Светом, — сказал Люциус, перечитав его сам. — Это очевидно, — ответил Северус. — Однако за этим кроется нечто большее. — Гриффиндор и Слизерин, — сказал Люциус. — Я предположил, что это имеет смысл. У нас уже живут два гриффиндорца. — Теперь три, — сказал Северус. — Это еще предстоит выяснить, — сказал Люциус отрывистым голосом. Он на мгновение опустил взгляд на пергамент. — Друг Спасителя, — сказал Северус, постукивая пальцем по пергаменту. — Поттер. — Значит, друг Поттера, — сказал Люциус. — Подходят обе Уизли, хотя Джиневра показалась бы более разумным выбором. — Возможно, — сказал Северус, хотя не выглядел убежденным. — Однако следующая строка. Он постучал по ней пальцем. — Союз, заключенный по обоюдному согласию, — сказал Люциус. — Для меня звучит как союз. Рожденный от земли и один от крови. Он посмотрел на Северуса. — Я полагаю, у тебя есть теория на этот счет. — Ты знаешь, откуда взялся термин «Грязнокровка», Люциус? Люциус посмотрел на него, как на простака. Северус закатил глаза и продолжил. — Когда-то считалось, что магглорожденные получили свою магию от самой земли. Это было единственное объяснение, которое те, кто жил задолго до времен Основателей, могли придумать для объяснения феномена. Оскорбление появилось позже, из-за неверия в то, что кому-то «обычному» мог быть дан такой дар. — Рожденный от земли и один от крови, — Люциус сделал паузу. — Магглорожденный и чистокровный? — Я думаю, что да, — сказал Северус. — Это означает, что ни одна из Уизли не подходит. Люциус взглянул на своего друга. — Тебе не кажется странным, что Сибилла, после месяцев простого бормотания про себя, после месяцев, когда Темный Лорд рылся в ее голове, не находя ничего ценного, внезапно делает еще одно пророчество в тот момент, когда мисс Грейнджер появляется среди нас? Люциус, у которого уже было четкое представление, на что намекал Северус, в тот момент, когда он спросил о грязнокровках, все равно застонал, осознав это. В конце концов, им придётся оставить ее здесь. — Мы должны заключить союз с мисс Грейнджер, — сказал Люциус, смиряясь. — Не просто союз, — ответил Северус. Он указал на следующую строку пророчества. Только когда двое станут как одно, все будет раскрыто и Темный Лорд будет побежден. Люциус нахмурился. Конечно, Северус не это имел ввиду. Это было абсурдно. Он так и сказал Северусу. Северус раздраженно посмотрел на Люциуса. — Как ты думаешь, что означает «когда двое станут одним целым»? — Это может означать множество вещей, — ответил Люциус. — Они могут стать единым целым в своих мыслях. Это может означать, что они могут синхронизироваться друг с другом при драке. Это может означать многое. Северус просто уставился на него. — Ты действительно так глуп? — Я не понимаю, как Драко и мисс Грейнджер, вступающие в интимные отношения, могут победить Темного Лорда! — воскликнул Люциус. Он проигнорировал веселье в глазах Северуса и снова перевел взгляд на пергамент. — Кто сказал, что это должен быть Драко? — спросил Северус. Брови Люциуса нахмурились. Он предположил, что, поскольку пророчество было сделано в их доме, оно относилось к Драко. Однако на службе у Темного Лорда было много чистокровных слизеринцев. — Проблема в том, что я не знаю никого другого в рядах Темного Лорда, кто хотел бы победить его. И я не знаю, как это выяснить, не будучи убитым как предатель. Он посмотрел на Северуса, который смотрел на него в ответ, как на идиота. — Ты действительно думаешь, что пророчество относится к кому-то за пределами твоей семьи? Люциус моргнул и заставил свой мозг отвлечься от того, на что, как он знал, намекал другой человек. — А как насчет этого, перехода тьмы в свет, света в темноту. Почему это повторяется? — Не пытайся сменить тему, — сказал Северус. — Я просто спрашиваю, — сказал Люциус. — Ты не думаешь, что мы должны понять пророчество полностью, прежде чем решать, что оно означает? Северус вздохнул. — Хорошо, я предлагаю, чтобы первая итерация касалась того факта, что один человек должен быть со стороны Темного Лорда, а другой — со стороны Света. Я подозреваю, что вторая относится к внешности. Люциус сосредоточенно нахмурил брови. — Драко светловолосый и довольно бледный по сравнению с мисс Грейнджер. Полагаю, ты, возможно, прав. — Драко — не единственный светловолосый чистокровный Темный слизеринец в этом поместье, — сказал Северус. Люциус уставился на него. — Ты не можешь говорить серьезно. — Где в любой из этих строк определенно указано, что это Драко? — Это не относится к кому-либо определенно, ни с одной из сторон, — ответил Люциус. — Мы просто предполагаем, учитывая время. Кроме того, Драко, так сказать, спас ее. Двое мужчин несколько мгновений смотрели друг на друга. Северус серьезно посмотрел на него. — Согласно пророчеству, любые отношения, будь то простой союз или что-то более интимное, должны устраивать обе стороны. Это то, что ты можешь принять, Люциус, касается ли это Драко или тебя самого? Выражение лица Люциуса ожесточилось, когда он посмотрел на своего друга. — Темный Лорд отнял мою жизнь, мою жену и теперь работает над тем, чтобы лишить моего сына рассудка. Я поклялся, что отомщу за Нарциссу, что увижу его мертвым. Если сотрудничество с мисс Грейнджер — это то, что нужно, то это должно произойти. — А если для этого потребуется нечто большее? — тихо спросил Северус. Двое мужчин несколько мгновений смотрели друг на друга. — Я хочу, чтобы он умер, Северус. Северус не спросил, чувствовал бы Люциус то же самое, если бы пророчество относилось к нему. Люциус был обеспокоен этим пророчеством и его смыслом.≫ ──── ≪•◦ ❈ ◦•≫ ──── ≪
Гермиона вздохнула и снова вытерла пальцы о джинсы. Хотя она работала над этим почти час, по ее оценке, ей так и не удалось сдвинуть камень, который она нашла в стене. Наличие чего-то, что можно было использовать в качестве оружия, заставляло ее работать над этим, хотя она сломала почти все ногти, а кончики пальцев были в крови. Она знала, что это, вероятно, не имело бы значения, даже если бы ей удалось вытащить его. Вероятно, она была бы зачарована, как только дверь открылась. Ее собирались отвести к Волан-де-Морту, Гермиона смирилась с этим. Малфой, очевидно, привел ее в какую-то камеру предварительного заключения. Она надеялась, что ее конец будет быстрым, хотя и знала, что это маловероятно. Волан-де-Морт проникнет в ее разум, чтобы собрать любую информацию, какую только сможет, и будет пытать ее, делая это. Гермиона была рада, что не увидела лагерь Чарли, и они все еще были в дне пути от него, когда ее схватили. По крайней мере, она не смогла бы выдать их местонахождение, и кому-либо было бы трудно определить, где находится лагерь. Она надеялась, что остальные благополучно добрались туда и что Чарли и Кингсли не были обнаружены. Рон, вероятно, был вне себя. Она почувствовала, как на глаза навернулись слезы, когда она подумала об этом. Он будет винить себя за то, что оставил ее там. Но у него не было выбора, кроме того, который они сделали. Надеюсь, Чарли сможет заставить Рона понять это. Она была рада, что братья хотя бы были друг у друга. Она не была уверена, сколько еще прошло времени, когда услышала шаги по каменному полу. Гермиона встала и прижалась спиной к стене, ожидая. Она услышала, как что-то скользнуло по полу дальше по коридору, а затем шаги, приближающиеся к ней. Она подумала, есть ли здесь, внизу, с ней другие заключенные. Она думала о том, чтобы позвать кого-нибудь раньше, но передумала, поскольку понятия не имела, где находится. Последнее, чего она хотела, это привлечь внимание одного из Пожирателей Смерти. Она может быть связана с Волан-де-Мортом, но это не обязательно помешает кому-то из остальных «поиграть» с ней первым. Шаги остановились перед дверью в ее камеру. Она услышала шепот заклинания, но никто не открыл дверь, и еда не появилась в щели. Гермиона прижалась к дальней стене. Через несколько мгновений тот, кто был снаружи, прошептал отпирающее заклинание, и дверь медленно со скрипом отворилась. В комнату пролился свет, и силуэт человека за дверью вырисовался. Она не могла разглядеть его черты, но была совершенно уверена, что это не Драко. Мужчина поднял палочку, и Гермиона приготовилась к Круциатусу или к чему похуже. Она была сбита с толку, когда ей показалось, что в нее попало всего лишь заглушающее заклинание. Было прошептано второе заклинание, и ее тело напряглось. Прислонившись к стене, она не упала сразу, но почувствовала, что замедляется, скользя влево. Мужчина шагнул вперед и схватил ее за руку. Она не слишком удивилась, когда в поле ее зрения появилось лицо Люциуса Малфоя. Хотя тот факт, что он добровольно прикасался к ней, действительно удивил ее. Он выглядел совсем иначе, чем в последний раз, когда она видела его, когда ее привезла сюда и пытала его безумная невестка. Тогда он выглядел изможденным, как будто время, проведенное в Азкабане, еще не закончилось, хотя к тому времени он был на свободе почти год. Он безумно хотел, чтобы его сын опознал их, особенно Гарри, чтобы они могли доложить Волан-де-Морту. Он казался неуравновешенным и бесстрастно наблюдал, как пытали Гермиону. Теперь он казался гораздо больше похожим на мужчину, которого она видела в Косом переулке перед вторым курсом, по крайней мере, внешне. Когда она впервые увидела его много лет назад, Гермиона была вынуждена признать, что он произвел на нее впечатление. Он держался элегантно, одетый в то, что даже она могла сказать в свои двенадцать, было очень дорогой мантией. Его волосы были собраны сзади в косичку, и она подумала, что он чрезвычайно красив. Затем он, конечно, открыл рот, и все, что она думала, сменилось отвращением к его очевидному фанатизму. Старший Малфой ничего не сказал, просто наложил на нее какое-то заклинание левитации и потащил ее вперед. Она не упала лицом вперед, как ожидала, вместо этого ей показалось, что ее прикрепили к воздушному шарику с гелием над головой, чтобы удерживать в вертикальном положении. Они прошли мимо других камер в тишине, единственным звуком были его шаги по каменному полу. Когда они добрались до первой камеры в коридоре, Гермиона услышала бормотание, доносившееся из-за двери, но они поспешили мимо, и вскоре он поднимался по лестнице, затем завернул за угол в комнату, которую Гермиона надеялась больше никогда в жизни не увидеть. Гостиная выглядела иначе, чем в прошлый раз, когда она была здесь. Люстру заменили, как и ковер. Маленький шрам на ее шее, казалось, пульсировал, когда они пересекали комнату. Лицо Малфоя оставалось той же безразличной маской, какой оно было с тех пор, как он забрал ее из подвала. Он никак не показал, что осознал, через какую комнату он ее провел. Вероятно, ему было все равно. Для него не имело значения, что ее пытали и угрожали, в то время как он стоял рядом и наблюдал. А потом они оказались в другом коридоре, и он вел ее вверх по лестнице. Не большая широкая лестница в вестибюле, а меньшая и более темная, которой, как предположила Гермиона, пользовались слуги до порабощения Домовых эльфов. Ей пришлось признать, что она была немного сбита с толку относительно того, куда Малфой ее ведет. Несомненно, Волан-де-Морт захотел бы продемонстрировать ее пытки и смерть перед всеми своими Пожирателями Смерти, а не в своих жилых помещениях, которые, как она предполагала, находились на верхних этажах. Они прошли по множеству коридоров, и Гермиона не смогла бы точно сказать, в какой части поместья она находится. Наконец они остановились перед дверью, которую Малфой открыл, чтобы показать большую спальню. Большая кровать с балдахином стояла у дальней стены, в то время как небольшая зона отдыха находилась прямо перед камином рядом с дверью. В той же стене, что и кровать, была еще одна дверь, которая, как предположила Гермиона, вела в туалет. Однако, кроме мебели, в комнате было пусто. Малфой затащил ее внутрь, затем закрыл за собой дверь. Он отменил заклинание левитации, а затем связывание, но заклинание молчания осталось. Он также держал свою палочку направленной на нее. Она на мгновение задумалась, не привел ли он ее сюда, чтобы напасть на нее, но отбросила эту мысль так же быстро, как она пришла. Люциус Малфой не запятнал бы себя магглорожденным. — Камин не подключен, поэтому вы не сможете сбежать этим путем. Окна не открываются и их невозможно разбить, а на двери будет защита. Только тот, в ком течет кровь Малфоев, может аппарировать в пределах поместья, поэтому не пытайтесь. Никому другому не разрешено находиться в этом крыле, поэтому призыв о помощи ничего не даст. Он оглядел ее с ног до головы, его губы скривились от отвращения. — Я предлагаю вам воспользоваться ванной комнатой. В шкафу есть одежда. Я надеюсь, вы не испортите ничего из моей мебели своей… грязью. Ужин будет доставлен через час. Он развернулся и направился к двери. Как только он достиг ее, то он отменил заглушающее заклинание. — Зачем вы привели меня сюда? — спросила она, но он уже вышел за дверь, закрыв ее за собой с резким щелчком. Гермиона подбежала к двери и схватилась за ручку, но та не поворачивалась. Она стучала в дверь несколько минут, хотя знала, что ее никто не услышит. Вздохнув, она прислонилась лбом к дереву, прежде чем повернуться и еще раз окинуть взглядом комнату. Она немедленно подошла к окнам и проверила их, но они были заперты, как он и сказал. В комнате не было ничего, что она могла бы использовать, чтобы попытаться разбить стекло, хотя она была уверена, что он не лгал об этом. Казалось, мебель навсегда приклеена к полу. Она попыталась аппарировать, но это, конечно, тоже не сработало. Гермиона вздохнула и прислонилась спиной к двери, снова оглядывая комнату. Комната была оформлена просто, в кремовых и коричневых тонах, но все равно элегантно. Она просто не понимала, зачем она здесь. И зачем они собирались ее кормить? Комментарий Малфоя о ванной также смутил ее. Волан-де-Морту, конечно, было все равно, была ли она чистой или нет, прежде чем он убьёт ее. Тем не менее, шум проточной воды заставил ее направиться к двери рядом с кроватью. У нее отвисла челюсть, когда она вошла внутрь. Оформленная в тех же цветах, что и внешняя комната, с золотыми вставками, комната была огромной. Большая ванна занимала почти треть комнаты, и Гермиона не смогла сдержать приступа тоски, когда посмотрела на нее. Она не могла вспомнить, когда в последний раз принимала нормальную ванну или душ, если уж на то пошло, вместо того, чтобы использовать очищающие чары, или за последние месяцы просто мылась, насколько это было возможно, в любом доступном источнике воды. Вероятно, со времен коттеджа «Шелл» ей не удавалось принять душ. Сходив в туалет, Гермиона снова с тоской посмотрела на ванну, прежде чем вернуться в другую комнату. Она не собиралась мыться только потому, что так приказал Малфой. Не говоря уже о том, что она чувствовала себя крайне виноватой за то, что даже рассматривала это, когда знала, что у ее друзей не было такой роскоши. Она подошла к кремовому дивану, который стоял перед камином, и опустилась, чтобы сесть, прежде чем вспомнила слова Малфоя. Она делала это не потому, что он ей сказал, подумала она про себя, снова вставая и пересекая комнату к гардеробу. Просто не имело смысла портить такой красивый предмет мебели своими заляпанными грязью джинсами. Она открыла шкаф и достала простую голубовато-серую мантию. Они были немного длинноваты, но она могла закатать рукава, как предполагала. Когда ткань коснулась ее кожи, Гермиона нахмурилась. Ради Мерлина, они были шелковыми! Она повернулась обратно к шкафу, где висели еще три комплекта мантий, все явно хорошо сшитые и такие же мягкие. Разница заключалась только в цвете. Она понятия не имела, что происходит. Она была в великолепной комнате, а не в камере, ей сказали вымыться и переодеться в шелковые одежды, и что еда уже на подходе. Никто не причинил ей вреда с тех пор, как она прибыла, и не упоминал о том, чтобы отвести ее к Волан-де-Морту. Была ли это какая-то новая стратегия получения информации? Побалуйте заключенного и обманом заставьте его раскрыть все? Раздраженно вздохнув, Гермиона запихнула мантии обратно в шкаф. Она несколько минут стояла к нему спиной, перебирая в уме возможности, каждая из которых была нелепее предыдущей. У нее был миллион вопросов, но задать их было некому. Не то чтобы она думала, что получит какие-либо ответы, даже если бы ей позволили спросить. Во всем этом не было никакого смысла. Вздохнув, Гермиона снова открыла шкаф. Она посмотрела в сторону ванной и снова на шкаф. Она могла слышать голос Кэти в своей голове, говорящий ей, что она идиотка, что проигнорировала отличную ванну. Действительно ли имело значение, почему ее привезли сюда из камеры? Несмотря ни на что, ей придется встретиться с Волан-де-Мортом, почему бы заранее не воспользоваться небольшой роскошью? Она колебалась еще несколько минут, прежде чем, наконец, схватила мантию и направилась в ванную, закрыв за собой дверь.≫ ──── ≪•◦ ❈ ◦•≫ ──── ≪
Драко устало вздохнул, плюхнувшись в одно из кресел перед камином. Он бросил маску на приставной столик и потер лоб кончиками пальцев. — Что случилось? — спросил Люциус, вставая из-за стола и садясь рядом с сыном. Северус вернулся в свои покои. — Он знает о Грейнджер, — сказал Драко. — Не то что она здесь, он думает, что она сбежала с остальными. Люциус немного расслабился. — Почему он позвал тебя? — Чтобы возглавить поиски в районе, где их видели, — ответил Драко. — Нам также пришлось допросить магглов в близлежащей деревне. Люциус внимательно посмотрел на своего сына. Он явно что-то скрывал, поскольку на его лице было мало эмоций. Люциус хорошо знал, что Темный Лорд имел в виду, говоря «допрашивать магглов». — Сколько? — спросил Люциус. — Слишком много, — ответил Драко, в его голосе прорвались эмоции. — Конечно, мы ничего не нашли, кажется, их даже не было в деревне. Егеря, которые потеряли их, были наказаны. Теперь они все бесполезны. — Тебя видели? — Нет, — ответил Драко. — Никто из них даже не заметил, что там вообще кто-то был. Поверь мне, Темный Лорд был чрезвычайно тщателен в своем расследовании. Люциус расслабился еще больше. Его сын был в безопасности, по крайней мере, сейчас. — Ты знал, что он пытается разработать заклинание для отслеживания аппараций? — спросил Драко несколько секунд спустя. — У него целый отдел в Министерстве работает над этим. — Я предполагаю, что они не увенчались успехом, — сказал Люциус. — Нет, — согласился Драко. — Но он все равно заставил их прийти. — Сколько их осталось? — спросил Люциус. — Все, кроме руководителя проекта, — ответил Драко. — На этот раз он проявил некоторую сдержанность. Люциус покачал головой. Как Темный Лорд рассчитывал сохранить власть, если он убивал тех, кто работал на него на каждом шагу, Люциус не знал. — Я давно не видел его таким злым, — сказал Драко несколько мгновений спустя. — Теперь ты должен быть осторожен, Драко, — настаивал Люциус. Чем злее был Темный Лорд, тем больше страдали из-за этого его последователи. — Вы с Северусом обсуждали пророчество? — спросил Драко, игнорируя предупреждение отца. — Да, — ответил Люциус со вздохом. — У меня не было много времени подумать об этом, но кажется очевидным, что между Слизерином и Гриффиндором, одним из наших и одним из их, должен быть заключен какой-то союз. — Да, мы с Северусом тоже пришли к такому выводу, — согласился Люциус. Он посмотрел на Драко, который, казалось, терпеливо ждал продолжения объяснения. — Мы обсуждали возможность участия одной из женщин Уизли, но, похоже, это не они. Драко вопросительно поднял бровь, и Люциус снова вздохнул. — Похоже, это должен быть союз между чистокровным и грязно… магглорожденным. Драко мгновение смотрел на Люциуса, прежде чем сардонически рассмеяться. — Дай угадаю, это о Грейнджер, не так ли? — Таков был наш вывод, — сказал Люциус. — Кажется слишком большим совпадением, что пророчество было сделано практически в тот момент, когда она прибыла сюда. Драко покачал головой. — Честно говоря, я не знаю, почему я должен хоть немного удивляться. Он откинул голову на спинку стула. — Гребаная Грейнджер, — сказал он без злобы. Драко повернул голову к отцу через несколько мгновений. — И кто тот счастливый Пожиратель Смерти из Слизерина, которому удается заключить союз с Грейнджер? Люциус поднял глаза на своего сына, ничего не сказав. Драко мгновение смотрел на него, затем расхохотался. — Ты шутишь. О, Мерлин, это просто идеально. — Драко, — начал Люциус, но Драко покачал головой, все еще смеясь. — И что привело вас с Северусом к этому блестящему выводу? — Тот факт, что пророчество было сделано в нашем доме, вместе с первыми двумя фразами. Драко на мгновение нахмурился, пытаясь вспомнить, что имел в виду его отец. — От света к тьме и от тьмы к свету, — подсказал Люциус. — Один из их и один из наших, — сказал Драко. — Я уже говорил это. — Да, но мы подозреваем, что фраза была повторена не просто так. — Какова причина? — Северус предположил, что второе повторение относится к внешнему виду двух сторон. Поскольку порядок слов изменен, кажется, что второе темное относится к светлому человеку и наоборот. Драко на мгновение непонимающе уставился на него. — Ты основываешь это на цвете волос? — недоверчиво спросил он. — Иногда самое простое объяснение является истинным. Драко уставился на него. — Мы с тобой выглядим почти одинаково, отец. Почему ты так уверен, что дело во мне, а не в тебе? — Это имеет больше смысла, поскольку именно ты привел ее сюда. Драко усмехнулся. — Это не имеет значения, и ты это знаешь. — Драко, — начал Люциус, но его сын покачал головой, обрывая его. — Нет, отец, это мог бы быть ты так же легко, как и я. Если только в пророчестве нет чего-то еще и о возрасте. Люциус вздохнул. — Нет, похоже, что нет. Люциус хотел продолжить спор со своим сыном, но правда заключалась в том, что не было никакого способа узнать, о ком из них идет речь. По правде говоря, не было никакого способа узнать, относилось ли это вообще к Грейнджер и им. Но он не мог придраться к логике Северуса. Однако он никоим образом не собирался интерпретировать строчку «двое становятся одним» так, как это сделал Северус. Это было совершенно нелепо. — И ты не против этого? — спросил Драко. — Независимо от того, кому приходится работать с Грейнджер — мне или тебе, ты не против этого? — Я понимаю, что это не идеальная ситуация, но если это поможет победить Темного Лорда, то я не могу возражать. Он должен заплатить за то, что сделал с твоей матерью. Драко несколько минут сидел молча. — Что-нибудь еще, что я должен знать? — наконец он спросил. Люциус на мгновение заколебался, но он не стал разделять нелепую идею Северуса, по крайней мере, не сейчас. — Ничего, за исключением того, что формулировка пророчества, кажется, указывает на то, что этот союз должен быть заключен добровольно обеими сторонами. Драко фыркнул. — Ну, если это так, то мы можем забыть о том, что когда-либо победим его. Люциус вопросительно посмотрел на своего сына. — Грейнджер никогда добровольно не согласиться заключить что-либо с кем-либо из нас. С этими словами Драко поднялся со стула и вышел из комнаты, оставив Люциуса смотреть ему вслед.≫ ──── ≪•◦ ❈ ◦•≫ ──── ≪
Гермиона знала, что ей нужно вылезти из ванны. Малфой-старший сказал ей, что ужин будет подан через час, и последнее, чего она хотела, это чтобы кто-то вошел в ее комнату, пока она все еще принимает ванну. Она сначала приняла душ, чтобы смыть грязь и вымыть голову, прежде чем залезть в горячую ванну, чтобы понежиться. На выбор было множество шампуней и мыла, не говоря уже о всевозможных солях для ванн. Каждый раз, когда ее разум задумывался о том, почему с ней так обращаются, она заставляла себя думать о чем-то другом. А именно, выбраться отсюда и найти своих друзей. Это было проблемой, но даже если бы ей удалось сбежать, Гермиона понятия не имела, с чего начать поиски остальных. Очевидно, лагер был в дне ходьбы от маггловской деревни, возле которой они остановились, но Гермиона не знала, в каком именно направлении. Она ругала себя за то, что не спросила хотя бы общее местоположение. У нее так же не было монеты, Малфой, должно быть, забрал ее у нее из кармана вместе с расшитой бисером сумку и палочкой, но даже если бы они у нее были, пользоваться ими было опасно. Поскольку так много людей теперь в руках Пожирателей Смерти, она не могла рисковать даже назначением места встречи, чтобы Рон мог забрать ее с собой. Они говорили о разработке какого-то кода, чтобы те, кто остался свободным, могли общаться, но на самом деле они не продвинулись дальше нескольких элементарных идей. Возможно, она все еще могла придумать что-то, что Рон мог бы понять, не выдавая этого, но она не была уверена, стоит ли ей рисковать. Конечно, все это было спорным вопросом в любом случае, поскольку у нее не было монеты, и было крайне маловероятно, что она сможет сбежать из этой комнаты, не говоря уже о самом поместье. Она не могла перестать думать о том, что услышала в подвале. Невозможно, чтобы профессор Снейп был все еще жив, она видела, как он умирал. Она не пощупала пульс или что-то в этом роде, но у него была вырвана часть горла, не говоря уже о яде. Хотя отец Рона пережил похожую ситуацию, это было не так жестоко, насколько знала Гермиона, и ему почти сразу же оказали помощь. Пока она, Гарри и Рон были там, в хижине больше никого не было. Она предположила, что, возможно, кто-то заходил после того, как они ушли, но это казалось маловероятным. Гермиона покачала головой. Если бы профессор Снейп выжил, они, вероятно, когда-нибудь услышали бы об этом. Личности Пожирателей Смерти не были секретом, особенно сейчас, когда многие из них занимали влиятельные посты в правительстве. Гермиона предположила бы, что профессор Снейп снова занял бы свой пост директора, если бы был жив. Должно быть, ей это показалось. Неудивительно, учитывая ее психическое состояние. Она держала себя в руках исключительно силой воли. Вздохнув, Гермиона наконец поднялась из ванны, достала одно из пушистых полотенец цвета слоновой кости из стопки на краю ванны и обернула его вокруг себя. Она обернула другим полотенцем волосы и подошла к туалетному столику. Она оставила свою одежду отмокать в раковине, надеясь отмыть ее от грязи. Гермиона взяла свою рубашку и промыла ее под краном, смыв несколько пятен мылом, прежде чем повесить на дверь душа. Она проделала то же самое с остальной своей одеждой, затем поняла, что ей придется надеть мантию, которую она нашла, без лифчика и трусиков. Она сморщила нос, действительно не желая оставаться без нижнего белья, но зная, что ничего не поделаешь. К счастью, мантия была длиной до щиколоток и застегнута до впадинки под горлом, так что она не собиралась случайно что-то засветить. В любом случае, ее вещи должны были высохнуть к утру. Она прошлепала обратно в спальню босиком, жалея, что у нее нет пары толстых носков. Полы были холодными, хотя ковры толстыми и мягкими. Свернувшись калачиком на диване, она прислонила голову к подлокотнику и стала ждать, когда кто-нибудь придет.