Все сошли с ума, но может так и надо...

Это было ещё одно утро в разлуке. Прошло ровно 4 месяца со дня отплытия «Призрака» из Керчии. Трюм корабля был полон провизии, гриши беженцы уже находились в надежном месте, дети сироты доставлены в караван, а значит можно со спокойной душой отплывать из порта Ос Керво в некогда нелюбимый и мрачный Кеттердам. Хотя нет, ещё осталось отправить весточку, даже две, вот тогда точно можно будет возвращаться. *** Кабинет Пер Хаскеля изменился до неузнаваемости. Новый босс — новые порядки. Зайдя в кабинет и начав разбирать корреспонденцию, Каз замечает конверт с тем самым знакомым почерком. Открыв его, он видит два слова: «скоро буду». До этого момента сердце ровно шло, но сейчас удар был пропущен. Ухмылка непроизвольно появилась на его губах. Настолько информативных писем он давно не получал, да и не думал. Но в этот раз его смогли удивить. 4 месяца разлуки, и вот долгожданная встреча скоро состоится. За это время и прошлый год он изменился, и хоть Отбросы этого не замечали, но их босс стал вести себя по-другому: посещал людные места, иногда снимал перчатки. Эти маленькие шаги для всех были незаметны, но Каз точно знал, кто мог это заметить, а также для кого он это делает. Каз Бреккер всегда держит свои обещания. *** Зайдя уже в родную капитанскую каюту Инеж хотела бы просто лечь и отключиться после 20 часов без сна, и хотя в Кеттердаме она могла не спать сутками, всё-таки морская жизнь её изменила. Много чего произошло за эти 4 месяца. Ей и её командой было отловлено 7 работорговческих суден, спасено много жизней, найдено много семей. Капитан Инеж Гафа стала известна во всех странах, спасенные люди были благодарны и слагали о ней легенды как о защитнице морей. Хотя она и исполнила свою мечту, была счастлива, но что-то всё равно тяготило её сердце. Волнение, боязнь дальнейшего, воспоминания об ужасном прошлом, недавние события и сражения так или иначе не давали ей заснуть, поэтому многочасовая работа была ей только в радость. В эту ночь Инеж снова не могла уснуть, поэтому подышать свежим воздухом на палубе было хорошим решением. *** Ей снова чудился Каз, их последняя встреча была скомканной, и можно сказать, что состояла исключительно из работы. Тогда Вороны выполняли поручение королевы Равки, оно было трудным, но для их команды нет ничего не выполнимого. Каз работал на износ, да и не только он. Все тогда усердно выполняли свои обязанности и поручения. Инеж с самого начала знала, что времени у них не так много как хотелось бы: задание должно было быть выполнено в короткий срок, а потом у неё был свежый след на новую группу работорговцев, поэтому задержаться в Кеттердаме никак не получалось. Но всё-таки пару часов у Инеж с Казом на разговор нашлось. «Инеж по привычке без шумно проникла в кабинет Бреккера. Пока все внизу праздновали удачное завершение операции, он как обычно сидел за своим столом и изучал бумаги, которые накопились за несколько дней отсутствия. Призрак села на подоконник и стала ждать. — Когда уплываешь? — сразу прозвучал вопрос в её адрес, хоть Каз и пытался скрыть, но на секунду его голос показался взволнованым. — На рассвете, — с сожалением ответила сулийка. — То есть через 4 часа, — константировал Каз не смотря на неё и уткнувшись в бумаги. Инеж зацепило его странное поведение, обычно он устраивал ей более радушный приём, а сегодня что-то не так. Конечно, они все были уставшим после операции, но это не повод снова от неё закрываться. Каз зарылся в свои бумаги, и, по видимому, не собирался из них вылезать. Так он дела только когда был чем-то или кем-то сильно расстроен или разочарован. У Инеж не было много времени сегодня, и эти четыре часа она явно не хотела провести в одиночестве или выясняя, что происходит между ними. — Что-то случилось? Или я снова что-то сделала не так? — сделала попытку заговорить Инеж, и вторым вопросом попала в самую точку, потому что Каз изменился в лице и отложил бумаги, — Знаешь, Каз, я не умею читать мысли, либо ты мне говоришь, либо я. . — Ты опять рисковала собой, — он прервал её, — твоих действий не было в плане, его голос звучал раздражённо и обеспокоено, — Я не знал, что могло произойти и пойти не так. Год назад, перед своим первым плаванием ты пообещала, что будешь беречь себя и не лезть на рожон, но почему-то я не увидел подтверждения твоих слов. — А как я должна была поступить? Пустить всё на самотёк, и чтобы операция провалилась? — её начали захлёстывать эмоции, но в данной ситуации она осознавала, что ими ничего не добьётся, а даже сделает хуже, поэтому она глубоко вздохнула и со спокойствием продолжила, — я поступила так, как посчитала нужным. И как ты видишь, я здесь, в целостности. Она подняла на него уверенный взгляд и попыталась рассмотреть хоть что-то на его без эмоциональном лице. К счастью, его глаза были той частичкой его человечности, которую он не мог контролировать. — Я волновался за тебя, — его голос повысился. Как же хорошо, что они на чердаке, и их уже привычные разногласия и споры никто не услышит. Конечно, репутацию Бреккера это действие не испортит, но слухи могут поползти. Всё таки есть плюс их родного кабинета. — Оуу, за год моего плавания Каз Бреккер стал испытывать эмоции, надо же! — сулийка сложила руки на груди, но не отвернулась, как обычно делала в подобных спорах. — Хватит ёрничать, я серьёзно. Если бы этот год ты была тут по чаще, то и не такое узнала обо мне. — Ну надо же, тогда из этого плавания я вернусь по раньше, — Инеж улыбнулась. Если до этого момента её и одолевала злость, то сейчас она испытавала только нежность по отношению к Казу. — Буду надеется, — сказал он и продолжил что-то писать, Инеж осталась сидеть на подоконнике и стала наблюдать за ночным Кеттердамом. Вид из этого окна стал ей родным. Минуты молчания показались слишком длинными, но для них это привычно. Время текло медленно, это ей на руку. Расставаться с ним всегда тяжело, но данное действие неизбежно. Ему сложно, но ей сложнее. Инеж всегда готова помочь Казу бороться с его прошлым, но она не до конца уверена, что сможет справиться со своими травмами… сама. «Лишь бы себя не потерять». Никто не собирался прервать умиротворенную тишину. Но всё-таки через долгий промежуток времени первым заговорить решил Каз: — Обещай, что будешь беречь себя. — Ты же знаешь., — начала было Инеж. — Просто скажи, что не будешь поступать необдуманно, — прервал Каз, он отложил бумаги от себя, встал из-за стола и направился к окну, трость оставил у стола. Его хромата усилилась за последнее время, отсутствие отдыха довало о себе знать. — Каз, ты же знаешь, я всегда делаю все, что в моих силах. Может ты и считаешь некоторые мои действия необдуманными, но мне они таковыми не кажутся. Я… я всегда буду возвращаться в этот ненавистный мной город к тебе, Каз. Чтобы ты не нервничал, — Инеж улыбнулась, а Каз, кажется, закатил глаза, — Как же я брошу ребят и тебя? Инеж спрыгнула с подоконника и приблизилась к нему. Расстояние между ними сократилось, оставалось два шага, но никто не решался подойти ближе. Каз протянул руку Инеж. Она даже не поняла, когда он успел снять перчатки, хотя, чему удивляться, Грязные Руки и не такое умеет. — Можно? — спросил Каз. Не только его мучали демоны прошлого, Инеж не признавалась, но он прекрасно знал, что не только ему были неприятны неожиданные прикосновения. Они несколько раз обсуждали её прошлое, и парень прекрасно понимал её без слов, и за это сулийка была благодарна. Инеж кивнула. Каз прикоснулся к её руке, на секунду его пробрала дрожь. Но он не подчинился своим холодным воспоминаниям прошлого. Инеж перехватила его руку. Посмотрела с нежностью ему в глаза. Так на него могла смотреть только она. — Я здесь, Каз. Рядом. — Я знаю, Инеж. Просто… — Тебе трудно. Но ты справишься, Мы справимся, я верю. Ты и так уже переборол себя во многом. Как бы сложно тебе не было, сейчас я рядом и всегда буду. — То что через 4 часа ты уплываешь говорит об обратном, — с грустной улыбкой сообщил Каз. — Каз… — Инеж, не надо. Тебе нужно уплывать, я понимаю, но, пожалуйста, возвращайся чаще, — он крепче сжал её ладонь. Только сейчас он смог поднять взгляд и посмотреть на неё. «Как же она красива.» В лунном свете её бронзовая кожа блестела, а глаза переливались лучше любых сапфиров. Каз притягул её к себе и крепко обнял. «Надо же. Не потерял навык.» — пронеслось в голове у Инеж. Она обняла его в ответ. Это были странные объятия: с одной стороны такие робкие, с другой такие чувственные и естественные. Точно можно сказать, что они, объятия, были необходимы им обоим. Инеж была счастлива в этот момент, таких чувств она не испытывала давно, а если и испытывала, то только с ним. И у неё появилась ещё одна причина приплывать сюда чаще, ради этих прекрасных моментов ей хочется жить. Но все-же через некоторое некороткое время Каз её отпустил, перед этим поцеловав. Они сели в кресла напротив и просто смотрели друг на друга, большего им и не надо. — Расскажи мне что-нибудь, — попросил Каз. — Что именно ты хочешь услышать? — Не знаю, что-нибудь. Мне просто нравится слушать твой голос. Инеж мягко улыбнулась. — Хорошо. Спустя часы рассказов, разговоров и само собой споров. Каз задремал. Зарево появилось на небе, Инеж поняла, что ей пора уходить. На последок она решила подойти к Казу, всё-таки во сне он спокойней. Девушка осторожно притронулась к его лицу. Каз сонно начал что-то борматать, единственное, что Инеж разобрала: —Я люблю тебя, Инеж. —И я тебя Каз. Сильнее, чем ты думаешь. Она поцеловала его в макушку. После этого, как и положено призракам, девушка бесшумно исчезла. В последний раз взглянув на Каза Инеж исчезла из окна.» «Ну вот почему он заставляет её чувствовать себя так паршиво во время долгой разлуки?» *** Восстанавливая мысли на палубе она почувствовала неладное, обернувшись и смотря в подзорную трубу, Инеж увидела корабль. Паника резко накатила, чей это корабль? Но поняв, что он принадлежит Штурмхонду, она успокоилась, хотя тут уже возник другой вопрос: что ему надо? Конечно, с Штурмхондом или же Николаем, а точнее с обеями личностями этого человека Инеж имела дружбу. Корсар часто ей помогал в противостояниях с работорговцами, а царевич Николай устраивал ей радушный приём в Равке во время долгого плавания. Они даже посещали военно-морские советы Равки. *** — Капитан Гафа, рад вас видеть в добром здравии? — в своей искрометной манере спросил корсар. — Доброй ночи, Штурмхонд, — Инеж слегка кивнула, — Рада встрече. Что-то случилось? — Сразу к делу, кого-то вы мне напоминаете, — с хитрой улыбкой проговорил Ник Штурмхонд, — Нет, что вы, ничего серьёзного не произошло. — Тогда зачем вы здесь? — Дело видите ли в чем… — Штурмхонд нарочито прокашлялся, — Её Величество, Санкта Зоя Назаленская приглашает вас на аудиенцию, которая состоится через две недели. Отказы не принимаются. Да и я вам не советую отказывать, — он снова улыбнулся. Сердце Инеж замерло. Ей уже приходилось встречаться с Королевой и это было как раз перед последней операцией. Зачастую Инеж сотрудничала и общалась с Николаем, у них было больше точек соприкосновения. Но сейчас личная аудиенция с Зоей… И что же это всё значит? Не сказать, что их общении вообще не получалось, но всё-таки лишний раз Инеж не хотела встречаться с Назаленской. Каждый раз, когда Гафа прибывала во Дворец Зоя просто здоровалась и на этом всё. Хотя, однажды у сулиеек завязался разговор о караванах, но это было всего лишь однажды. — Ладно, раз выбора нет, то придётся согласиться. Дайте 20 минут на объяснения команде, и мы проследуем за вами. — Хорошо! И пожалуйста, — добавил Штурмхонд, — не посвещайте в подробности свою команду. Просто скажите, что не все дела закончены в Равке. О, и скажите, пожалуйста, вы на своём корабле поплывёте или составите мне компанию на моем? — Ну я и сама не знаю подробностей, — Инеж усмехнулась, — Спасибо за приглашение, но я поплыву на своём вместе со своей командой, — без раздумий последовал ответ на вопрос корсара. Хоть ей и хотелось с ним лично поговорить, но сейчас не время. Ей нужно быть с её командой — Хорошо, — кивнул корсар, видимо неудовлетворенный ответом. «О святые, что же происходит? Или что произойдёт? Не нравится мне отсутствие деталей…», — пронеслось у неё в голове, но сейчас не до размышлений, ей нужно взять себя в руки и как истинном капитану вернутся к команде. До Кеттердама оставалось плыть 8 дней, но в любом случае туда уже не успеть.