Некоронованная

У подъезда стояли два черных внедорожника, окна тонированы в ноль. Все ожидаемо. Но я себя ощущала школьницей на родительском собрании. В миг все стало не так. Ноги заплетаются, руки слишком длинные, одежда неудобная. Из машины вышли охранники, они незаметно окружили нас, провожая в машину. На улице темно и только редкий свет в окнах да желтизна фонарей разбавляла темень и приглашала пустоту и одиночество. Подняла голову к небу, прикрыв глаза и глубоко вдохнула морозного воздуха, лица коснулась прохлада. Снег. Редкие снежинки падали мне на лицо, предвещая снегопад, а возможно этот серый город с его бесконечно, темными ночами просто красиво прощался со мной. – Готова? уточнил Сабит, стоя за моей спиной и не торопя меня. – Нет! Но что это решает? – усевшись как можно ближе к окну, сохраняя между нами максимальную дистанцию. В салоне тепло, но меня бьет нервная дрожь. Холод бегает по спине и руки превратились в ледышки. В тишине мы провели весь путь, что меня очень радовало. Если все наше совместное времяпровождение будет таким, то я всегда буду довольной. У трапа нас встречала милая и улыбчивая стюардесса. Я остановилась. – А Али? – посмотрев на Сабита снизу вверх, спросила я. – Я с ним не попрощалась. – Он приедет через пару дней, – Сабит избегал моего взгляда. – Ты же сможешь потерпеть, без него пару дней? – я не удостоила его выпад, ответом. Просто поднялась по трапу в самолет. Охрана, частный самолет, кожа, дерево, класс люкс. На кого-то это может произвести впечатление. Я же воспринимала это как картонные декорации, которые менялись в зависимости от проигрываемой сцены. Самое дальнее место в салоне, мое. Бортпроводница шла за мной по пятам и замерла возле моего кресла. – Вам что нибудь нужно? – спросила она в пол тона, слегка склонившись ко мне. Перебираю в голове, возможные ответы. – Одеяло, подушку, книгу? – подсказывает она, – чай, воду, шампанское? – Нет, спасибо все хорошо! – Вы уверены? – настойчиво уточняет она. – Я уверена! – с нажимом ответила я. – Спасибо! – я видела как она осталась недовольна моим ответом. Хмыкнув, она прогарцевала в начало салона. Сабит сел в кресло напротив, упорно делаю вид что я его не замечаю, обыскивая свою сумку в поисках плеера. – Это ищешь? – он протягивает свою руку ближе, разжимает пальцы, на ладони лежит плеер. – Обронила его в машине. – Спасибо! – поблагодарила я. Потянув за провод наушников, очень аккуратно, чтобы не коснуться его кожи, стянула плеер с его ладони. Он усмехнулся, возможно поняв мой маневр. Стянула с ног тяжелые ботинки, и воткнула один из наушников в ухо. – Поговорить не хочешь? – остановил меня САбит, неожиданным предложением. Поговорить? О чем? Мне казалось что мы уже все обсудили, и у меня жуть как слипались глаза, еще в машине начала клевать носом, пару раз ударившись лбом о стекло. – Нет. – отрицательный ответ удивил его. – Я…– он прочистил горла, возможно опять готовясь произнести длинную речь, о долге и справедливости. О том что я не должна так себя вести, а должна разговаривать как подобает людям высшего класса и вся прочая шелуха. Но я не была таким человеком, я не умела себя вести правильно, я не знаю тонкости дипломатии, я не умею улыбаться, тому кого я ненавижу, я не умею лебезить перед людьми или выглядеть лучше чем есть на самом деле. Я умела пользоваться ножом и вилкой и мне этого хватало. – Ты в замешательстве и возмущен моим поведением? – на выдохе сказала я. – Я понимаю. Я ничего не хочу пить, есть, я не хочу ничего спрашивать. Я не хочу сейчас сидеть с фарфоровым лицом и дежурной приклеенной улыбкой, чтобы ты чувствовал себя комфортно. Я не актриса и не кукла, я такая какая есть и все мои эмоции, это я. Если тебя это не устраивает, это не мои проблемы! – второй наушник отключил меня от шума моторов. Сабит сверлил, буквально буравил меня насквозь светло-голубыми глазами. Глубже опустилась в кресло, закрыла глаза и медленно погрузилась в сон. Сон тревожный, липкий и неприятный, в котором я опять бежала, шаря руками по мокрым холодным стенам, где я слышала этот адский, нечеловеческий, лающий смех, от которого в ушах звенело. Вздрогнув всем телом как от свободного падения, просыпаюсь. Самолёт трясёт. Сабит все так же сидит напротив меня, всматриваясь в мой еще затуманенный сном взгляд. Его губы шевелятся. Самолет опять встряхивает как игрушку, впиваюсь пальцами в подлокотники кресла, сердце учащенно бьётся. Глаза расширяются от ужаса, воздушная яма, и снова встряска. Сабит покидает безопасное пространство кресла, опускается на колени предо мной. Со всей силы вжимаюсь в спинку своего, пытаясь отдалиться от него, но очередное перетряхивание подкидывает меня в кресле и я начинаю паниковать. Он смотрит на меня не отрываясь, протягивает руку к моей груди, очень медленно и дергает за провод. Слышу свое рваное и частое дыхание. – Это просто турбулентность. Успокойся! – спокойно сообщает он. – Сейчас пройдет. Испугалась потому что спала. – Как ребенку, очень медленно говорит он. Не разрывая зрительного контакта, Сабит касается моей руки. Прикосновение кожа к коже отвлекли меня на миг от тряски. – Замерзла? Сейчас, – пока его не было, минуты три или пять, самолет продолжало нещадно трясти и швырять в воздушном океане. – Кресло, окно, ремень …– внятно и четко произносила я все что видела. – Тебя это успокаивает? –он появился из-за спины с одеялом в руках, не с пледом, а огромным, воздушным одеялом, как на фотографиях модных отелей, в которое хочется завернуться с головой и не вылезать. Я кивнула. Сабит укутал меня с ног до самого подбородка, очень туго затянув концы одеяла. – Сейчас принесут чай! – с мягкой, понимающей улыбкой добавил он. Бортпроводница появилась из ниоткуда держа в руках дымящуюся чашку чая. Распутав руки протянула их к кружке. Кипяток каплями выплеснулся на руку. – С-с-с… – зашипела я. – Простите! – взвизгнула девушка. – Простите,это..не знаю как это вышло! – Идите! – грозно рыкнул Сабит, забрав кружку из ее рук. – Простите Господин! – все повторяла она, – Простите! – обжигающий стыд плеснул мне в лицо. – Перестаньте извиняться! – попросила я, – Это турбулентность. – она снова поклонилась и удалившись, оставила нас наедине. Сабит смотрел на меня пристально, то ли изучая, то ли пытаясь понять мою реакцию. Еще одна моя попытка перехватить кружку не увенчалась победой. Сабит уселся в кресло рядом. – Я сам. – Сам? Сам что? Мои глаза метались от его глаз, к кружке и обратно. Боже почему даже чтобы попить чай, просто чай, мне нужно разыграть целую пьесу?! Я ужасна! – Будешь поить меня из ложечки? – возмущенно воскликнула я. – Если это гарантирует что ты будешь в порядке, то видимо, да. – Это глупо! Я могу сама выпить этот чертов чай, – он молча зачерпнул жидкость крошечной ложечкой и улыбаясь поднес ее к моим губам. Я медлила. – Нам не обязательно всегда спорить, – мягко сказал он. – Просто пей. Молча. – Молча?! Да не вопрос! Наклонилась ближе к ложке, уже готовая отхлебнуть, – Подуй, горячий! – предупредил он. Терпкий чай, с насыщенным вкусом, он пах мятой и лимоном. Тепло разливалось по телу. Я забыла про тряску и турбулентность, паника прошла сама собой. Я была сосредоточена на движениях Сабита. Его широкая кисть изящно изгибается, блестящая серебристая ложечка, медленно погружается в прозрачную кружку с ятнарно-оранжевой жидкостью, ложка наполняется и он медленно подносит ее к моим губам. – Еще? – тихо спрашивает он. – Нет, спасибо! – замираю на секунду. Склоняю голову набок, – Ты это сделал специально? – Отвлекшись на монотонное и однотипное механическое действие, паника отступила, ты успокоилась и справилась без лекарства. – он был доволен собой, даже кажется грудь выпятил, как петух. – Думаешь, самый умный? Читаешь меня как раскрытую книгу? – Не понимаю твоего гнева и негодования! – послушайте только его. – Гнева нет и негодования тоже. Только интерес, – как можно безразличней уточнила я. – И в чем он заключается? – Насколько ты расчетлив и как далеко готов зайти! – Это не был расчет, – кажется с выдержкой у него точно проблемы. Между бровями вздулась вена. – Жест доброй воли? – уточняла я дальше. – У тебя предвзятое мнение обо мне. Почему? – он опять пытается затянуть меня в разговор. – Мы вроде договаривались что нам не о чем говорить!? – Не уходи от ответа. – настаивал Сабит, все еще сидя рядом со мной. – Ты можешь ответить? – он ждет, а я сама с собой спорю. Могу я ответить? Могу! Хочу ли? Нет. Хотя нет, не категоричное. – Ты сказал, – повернувшись к нему лицом и вздохнув, все же вступила с ним в диалог. – Что я только условие договора, который ты должен выполнить. Я обременение которое теперь тебе тащить на себе, жертвуя своими интересами… – То что ты мастер подслушивать, и слышать информацию совсем не предназначенную для твоих ушей, это я уже понял. – перебил меня Сабит. – И мы сново возвращаемся с того с чего начали. Каждый судит по тому что видит глазами. – Значит если бы я была рядом, в момент твоей отповеди Али, ты говорил бы другое? Выходит, ты еще и первоклассный лгун! – Еще и лгун? И кем же я еще являюсь в твоих глазах? – он задает вопросы, на которое не хочет знать ответов. Я пожала плечами. – Никем! – через секунду я пожалела о сказанном. Сабит резко поднялся на ноги. Испугавшись его стремительности поджала ноги к животу, зажмурилась и вся скукожилась. У меня быстрая отточенная реакция. Я же говорю хорошие учителя! Но вокруг ничего не происходило. Открыла один глаз. Сабит навис надо мной. – Думала я ударю? – зло бросил он. Мой язык прилип к небу, я не знала что сказать и как себя вести. Он смерил меня внимательным взглядом и ушел. Ничего не сказав и не сделав, просто ушел. Из глубины салона я услышала глухие звуки напоминающие удары. Сорвавшись с места, двинулась на звук. Испугавшись что за мою глупость и длинный язык, расплачивается стюардесса, я костерила себя на чем свет стоит. Ведь я знаю этих людей, я знаю их методы устрашения и подчинения. Так почем же продолжаю так бестолково подставлять всех вокруг? Проскочив коридорчик с несколькими дверями, углубилась в даль салона и уткнулась в дверь, откуда и доносился шум. Несмело постучала. После стука удары стали резче и громче. Сглотнула слишком обильно собирающуюся слюну и все же открыла дверь. Комната, с белым пушистым ковролином, обшитые деревом стены, давали ощущение уюта и тепла, огромная кровать со множеством подушек стояла в центре комнаты, свет был приглушенный и приятный глазу. Яростные поколачивания разлетались гулко по красивой спальне, я готовила себя к неприятному зрелищу. Нельзя вздрагивать или кричать, нужно оставаться спокойной и не выказывать страха или охватывающего меня сейчас ледяного ужаса. Я уговаривала себя не трястись, я приказывала своим ногам идти. Ведь то что происходит с юной девушкой, только моя вина. Последние шаги до угла я просто шаркала ногами, они словно пудовые гири не хотели двигаться. Замирание, неправильная реакция, но я замерла в ступоре. Сабит стоял ко мне спиной и бил грушу. Чертову боксерскую грушу! Удары отчаянные, яростные, без ритма и синхронности. Бил что есть сил, ожесточенно, грозно и свирепо. Я ужасный человек, ведь правда?! Ведь он просто хотел помочь? И у него это вышло. Значит он где то об этом узнал? Значит поинтересовался? Тихонько села на пол, давая ему возможность выплеснуть злость. Паузы между ударами стали больше и я отважилась заговорить. – Извини! – промямлила я и услышав мой голос он замер. – Все что ты говорил… – я пыталась подобрать правильные слова. Сабит обернулся, а я в смущении, закрыла ладонями лицо. – Нет, не смотри на меня, – умоляюще зашептала я. – Отвернись. Это минутная слабость, о которой мы после забудем. Это больше не повторится, – он послушно повернулся к груше. – Свыкнуться с этой новой “Я” очень сложно. Это все не мое, не мой мир. И ты это понимаешь как никто. Я действительно здесь, рядом с тобой, чужая. Я не просила ни земель, ни богатств, ни внимания, но теперь я должна жить с этим, подстраиваться под множество людей. Мне нужно это переварить и уяснить и тогда, возможно, все станет проще. – Сабит молчал. Поднявшись на ноги я пошла к выходу. – Тебе кажется что ты себя знаешь. Тебе кажется что ты знаешь меня. Тебе кажется что ты все понимаешь, – забасил он мне вдогонку. – Вся разница между нами в том что я, действительно тебя знаю. Знаю твои потребности, знаю твои нужды. Я хотел помочь. И если я знаю как это сделать без лекарств, я буду это делать, нравится тебе это или нет. Методы кого-то другого я не буду применять на практике, я найду свои, действенные. И запомни. Я никогда, никогда не ударю тебя, – он замолчал. Я не шевелилась, ожидая продолжения. – И когда ни будь, – он зашептал над моим ухом, – Ты сама ко мне придешь! – его дыхание коснулось моей шеи, я поежилась и отступила на шаг. Он пытается прочувствовать границы дозволенного. Хорошо. Хочешь поиграть? Будет тебе игра. Повернувшись к нему лицом отступила еще на шаг. – Когда я увидела впервые твои голубые глаза, твою улыбку. Твою как мне казалось, неподдельную тревогу, – я старалась играть хорошо, как любил Изи. Я знала что он мне поверит, если нужно я могу и слезу пустить. – От твоего запаха и исходящего тепла мне становилось легче, в ту ночь когда мы расстались ты мне снился. Мне впервые за много месяцев темноты что-то снилось, и я не хотела просыпаться. – Я заломила руку, прикусила губу и сделала печальные, слегка наполненные слезами глаза. Я уверена мой зрачок дрожал от влаги. – Мне казалось что ты другой! – я замолчала. А после ухмыльнулось, надеюсь он видел степень моего безумия в этой ухмылке. – Ты безумна?! – воскликнул он. – Ты только сейчас это понял? – хохотнула я. – Ты даже не представляешь насколько вы похожи. Ты повторяешь те же слова что говорил твой брат. Слово в слово. – Не сравнивай меня с ним! – выкрикнул он, часто дыша. – Ты меня не знаешь, – он прав я его совсем не знаю. И мне, так же как и ему нужно выучить рамки, за которые мы не можем переступать. Где та заветная точка невозврата. – А давай проверим? Знаю я тебя или нет? – во мне разгорался азарт и не думаю, что меня что-то остановило бы. Я желала увидеть его гнев, его эмоции, чистые, откровенные, не припудренные видом царственности. – Твой брат… – я сделал паузу, – Требовал чтобы я его встречала так! – сдергиваю шапку с головы. Волосы рассыпаются по плечам рыжим водопадом. Опускаюсь на колени. Пятки вместе, руки на коленях ладонями вверх. Голова опущена. Я в позе подчинения, я безоружна. Волосы скользнули на лицо прикрывая меня. Я улыбаюсь и моя рыжая стена, скрывает мое веселье. – Встань! Что ты творишь? – я не двигалась. Наслаждаюсь его оторопью. Напряжение нарастает и вот когда мне кажется что он начнет действовать, дверь открывается. Черт! Все веселье испортили. Я разочарована. Нас прервали, а это значит, Сабит опять нацепит маску холодного и безразличного сноба и все останется ровно на том же месте. Он ненавидит меня за все что с ним происходит, а я … ищу уловки чтобы свалить отсюда. Все тоже скучное, зловонное болото. В спальню шагнула стюардесса, расстегивая на ходу блузку. – Господин, – лилейным, сладким голоском, позвала она его, – видела как вы зашли в спальню… – оторвав взгляд от своих пуговиц, она проглотила слова. – Выйди! – напряженно произнес Сабит. – И без стука, больше не заходи! – она стояла неподвижно, смотря на меня как на инопланетянина. Сабит в несколько шагов преодолел расстояние между ними, схватил ее за руку и вытолкнул за дверь. – Че-е-е-рт! – протянула я. – Я так переживала что тебе скучно со мной. Теперь вижу что зря! Здесь есть кому о тебе позаботиться. – Я давилась смехом. Натяжение моих волос было резким. Он сгреб их на затылке и запрокинув мою голову назад. Я не скрывала широкой улыбки. – Тебе весело? – зашипел он, сквозь стиснутые зубы. – Ты думаешь это смешно? Ты понимаешь что ты делаешь? – Что? – захлопала я ресницами, как кукла. – Унижаю тебя или ставлю в неудобное положение? – Ты меня провоцируешь, сумасшедшая! Ты когда нибудь видела голодного, спровоцированного мужчину? – улыбка медленно сползла с моего лица. Это не то что я ждала. Сегодня, я проиграла. – Отпусти меня! – дернула головой. – Так быстро надоело играть? – теперь ухмылялся он. Я вижу как его зрачки расширяются. Он наклоняется к моему уху и тихо шепчет, – Я, могу, тобой, управлять. Я принимаю твои условия игры. Только хорошо обдумай их. Я еще ни разу не проигрывал. – Тогда готовься! – прорычала я. – Первый раз самый больной и запоминающийся! – выплюнула это с желчью. Дернула головой с болью вырывая волосы из его длинных пальцев. Он меня не остановил. До конца полета мы не видились, разойдясь по углам ринга как боксеры.