Любить героя

Ханаширо Фредерика Я знаю все легенды и слухи о нем, знаю и точные данные, но все же… Все же встретив этого парня, такого сложного и такого простого, я… Я не теряюсь, пусть и запечатлеваю — знаю, он мне нужен. Его я выбираю за полчаса, и это нонсенс. Но я же не замуж за него хочу? Значит… Я доверяю себе. Я говорю ему точно то, что нужно. И я не понимаю слишком много — слишком сложный. Не понимаю, пока не остаюсь наедине с девчонкой. Она рассказывает о нем, она видит героя, но и я… не могу не увидеть его. Глупо быть ослепленной, но он ослепляет. Он не уступает ни в чем, он не знает, какой он, что делает, куда идет, но он просто есть. Он снимает с себя кожу и идет дальше, словно ничего не произошло — оставляет какому-то мудаку быть их символом, он верит, что на родине их символ Цунэмори, но я вижу другое. Я вербую его людей, прежде, чем он понимает, что они его люди. И в этом моя сила. Я знаю о нем уже чуть ли не больше, чем он сам. …Он не помнит слова «да» и слова и «нет» Он не помнит ни чинов, ни имен, И способен дотянутся до звезд, не считая, что это сон… Моя работа находить лучших, но он… Он отличается даже от них. Он способен заставить отступить от правил даже меня. И я стреляю, моля только о том, чтобы у него получилось. Я верю глупо и безнадежно, и за эту веру можно умирать, а можно… жить. И он выходит из огня. Как феникс, как символ надежды. Я не ошиблась ни в чем. За ним могли бы идти войска, но ему это не нужно. Это он идет за всех. Он готов заслонить собой каждого, он болеет каждой потерей и… Так и не понимает, где главная. А я поняла. Тогда, когда он спросил о Гинозе. Вечный друг и вечный враг. Нет. Лишь череда отражений, лишь эхо, что звучит после, но заглушает все иные слова. И мое сердце молчит, моя грудь не вздымается томным вздохом — это другое. Это как найти соратника, как найти друга, как найти того, кто понимает. Он соглашается вернуться, но не ради меня, а ради всех тех, кого уже оставил. Но такие, как он — всегда возвращаются. Они всегда там, где нужнее. И я знаю, кому он нужен до последнего вздоха. Его не сманить и не соблазнить, я сажаю его на крючок, и он сходит с ума от восторга встречи. И после просто ждет. Мне остается лишь не мешать герою. Гиноза Нобучика Я злюсь. Я запрещаю. Я остаюсь один. Я умираю… И перерождаюсь таким, каким мог бы понравиться тебе. Я уже заражен и болен всеми твоими идеями — каждой по отдельности и всеми вместе. Правила опадают пеплом тлеющей сигареты — твоей, пусть и в руке Цунэмори. Я пью этот дым и вместе с ним ужас того, что тебя нет, и блаженство твоего извечного присутствия. Я тебя не отпускал. Стой! Но ты растворяешься в дымке дней и должен блекнуть за гранью реальности, а ты становишься лишь ярче. Я ищу тебя на каждой записи, я не оставляю надежды. Я состою из веры. Я ненавижу. Я люблю. Я старался не задумываться и не знать, что чувствую к тебе, но теперь это чувство растет, пухнет, проступает, горит воспалением внутри груди — поперек сердца. И я схожу с ума. Я знаю тебя больше всех. Для них ты герой, солнце, символ, а для меня… Все тоже, но больше. Ты защищаешь меня в школе. И я решаю доверять — наперекор своим правилам. Ты разбиваешь правила и множишь близость. Кто ты? Кто я? Ты веришь в мои идеи и решаешь работать в Бюро. Ты остаешься со мной, и это дает мне запал, силы идти, другие интересы. Я что-то доказываю кому-то… Как это безмерно глупо и по-детски. Я точно знаю это теперь, наблюдая, как мои волосы отрастают, становятся длиннее, чему у отца. Я не копирую и не подражаю, я лишь даю себе право быть похожим и не похожим. Я храню его память, но это — память о тебе. Она дает мне сил, она же мучает и ранит каждым воспоминанием. Ты засыпаешь на моем плече. И я шалею, я хочу много большего — я не знаю, чего хочу, а ты не знаешь тоже. И я упиваюсь непониманием. Ты не отпускаешь Сасаяму. Ваша схватка словно никогда не закончена. И вы бьетесь не на жизнь, а на смерть. Вы бьетесь не за победу, а за идею. Твои идеи безумны, я хочу, чтобы ты их оставил, сделал то, что было не под силу отцу. Пожалуйста. Я почти умоляю… Но мне не найти слов. Ты сидишь в белой палате центра. И я требую, жду, жажду, я хочу, чтобы ты боролся, но ты… Нет, ты не сдаешься, ты находишь новую цель. И ты идешь к ней, пока я остаюсь на периферии. Ты возвращаешься, как исполнитель. Ты становишься еще безрассуднее и… Могло бы быть просто, но я не знаю, как тебя защитить. Я хочу отобрать тебя у всего мира. Ты живешь, действуешь, ты не отступаешь, ты снова прав. Мой мир трещит и идет по швам, я теряю ориентиры и… Вместе с ними я теряю тебя… Нет ни единой точки соприкосновения. Ты уходишь. Уходишь в поле ненастоящей травы. Уходишь от меня. И я… отпускаю, я немею, у меня нет и шанса следовать за тобой. И это отсутствие выбора я запоминаю — я заканчиваюсь здесь и сейчас и начинаюсь снова. Я ищу тебя. Я начинаюсь тем человеком, что ищет упоминания о тебе, шансы, права, ищет выход. Ты говоришь с повстанцами. Я нахожу и робею. Я прокручиваю те секунды в сознании, и мне не нужно прокручивать пленку, хотя я хочу, но знаю — я запомнил все. Но мой образ в последнее время убит, раздавлен, непослушен — свободен? Я не хорош для системы, и все эти шансы достаются Цунэмори — той, что так уже похожа на тебя. И я храню эту память и вдыхаю твой дым, что она выдыхает. Я мог бы влюбиться, но мое сердце занято. И моя любовь к тебе бесконечна. Она создана, чтобы отпускать? Я ищу, я осмысляю. Я жду. Я жду своего шанса, твоей звезды, жду той безграничности, что ты безмолвно обещал. И не зря. Ты прикован к вертолету, но я стреляю точно. Я не могу позволить только одного — тебе умереть. Я могу разнести полмира, но мой выстрел на поражение твоего врага. Я защищаю — это большее, чего я могу ждать. Смотри… Мне нужно, лишь увидеть… И ударить, словно в этом ударе вся моя любовь, вся страсть, вся ревность — вся беспомощность. Я таю под твоим взглядом и не знаю, как оставаться сильным. Но ты выбираешь, ты все еще не видишь… Я отдаю тебе пистолет так, как можно отдать кусок себя, с верой, что мы обязательно встретимся. Ведь пока ты все еще здесь, то… И ты уходишь снова. А я отпускаю. Не изменить все, не нарушить все правила, даже не умереть, но… Я ищу чертову лазейку — я почти научился «любить, не сгорая, но еще не умею любить без ответа.» А ты… Просто живешь и делаешь свое дело. И нет шанса быть с тобой, кроме как встать с тобой. Я прокручиваю тебя в голове, каждый раз, каждый шанс, что я не использовал. Я уже не горю, я тлею и опадаю пеплом. Я становлюсь все больше похож на отца, не на тебя. Я не ты. Тебя я люблю. Ты уходишь из ночи в ночь, чтобы мне видеть тебя во сне. Чтобы грезить тобой наяву. Чтобы однажды… ты оказался рядом снова. И, когда я слышу новости, мой мир делает кульбит, встает с ног на голову снова, я опять умираю. И мне не восстать кроме… Кроме как, если ты захочешь меня рядом. И предложение Ханаширо слишком заманчиво. Настолько, что я кусаю губы в кровь, но… Ее предложение не стоит ничего, а она слишком умна, она видит это в моих глазах. И только тогда она дает мне записку от тебя. И это удар под дых, я теряю дыхание и едва его нахожу. Мне больно и сладко, я киваю. И прихожу. Не на ее зов, не на ее предложение — на твое. Жизнь начинается заново. И мне не важно, как и в каком положении, я просто хочу быть с тобой. Я хочу беречь тебя, идти за тобой, и мои должностные обязанности позволяют. А наше положение позволяет мне остаться рядом с тобой. И я вырос достаточно, чтобы не отпустить никогда, чтобы следовать за тобой.