Взгляд, шепчущий твоё имя

- Справляешься с каждым днем всё лучше. - он поднимает голову от очередного свитка, за которым сидел уже добрые полтора часа и смотрит на вошедшую в кабинет девушку, которая остановилась в проеме двери, опираясь плечом о косяк и смотрела на него с легкой, ироничной улыбкой. - Всё приходит с опытом, госпожа. - он приподнимает уголки губ, сосредотачивая на ней свой внимательный взгляд и чувствует глубоко внутри просыпающееся удовлетворение - ему опредленно нравится то, что он видит спустя столько времени. - И то правда. Заканчиваешь? - она ловит его взгляд, понимающе улыбается - прекрасно знает, какие реакции она у него вызывает. Не торопится сдвинуться с места, дает ему насладиться видом. В конце концов, как бы она сама этим не пренебрегала, знает, что ему это важно. Он прожигает взглядом от макушки до пят, довольствуясь необычным платьем, сидящим на девушке идеально, выгодно подчеркивая каждый её изгиб. Не каждый день его госпожа балует его подобным образом. Он узнает это платье - однажды, отправившись по просьбе госпожи на рынок за тканями, он увидел его и не мог не купить - в голове прочно обосновался образ юной госпожи в дорогой ткани. Он знал также, что по головке за такую покупку его не погладят - ему было ясно сказано, что платьев она не носит, но он выкрутился - купил его на свою собственную зарплату, чем, собственно, рассмешил Эвтиду, когда на её возмущения парировал её же словами о том, что он может покупать на свои деньги всё, что пожелает, даже если это - платье для неё. Она в тот день долго смотрела то на него, то на злосчастную ткань, прежде, чем рассмеяться удивленно и выдать лишь "впервые чья-то наглость настолько мне нравится". Платье на протяжении нескольких месяцев лежало в сундуке среди прочих вещей девушки, но сегодня почему-то она решила изменить своим правилам. Ему безумно любопытно, но кто он такой, чтобы задавать подобные вопросы? Он лишь улыбается шире, складывая свиток, над которым до этого долго корпел и встает, обходя стол, чтобы приблизиться к девушке. - Говорил же, что ты будешь выглядеть невероятно, госпожа. - он улыбается, накручивая прядь темных волос на палец, чему она не сопротивляется. Ловит его глаза в ловушку своего взгляда, улыбается лукаво, когда он заправляет прядь за ушко, едва задевая пальцами серёжку. - В платье ли дело? - она закатывает глаза, смотря на него иронично, и он не сдерживает тихого смешка, отрицательно покачав головой. - Вот как. - Ты правда потрясающе выглядишь. - шепчет, опаляя дыханием щеку, к которой прикасается губами на секунду, прежде, чем вновь выпрямится, вернув взгляд в глаза. Её улыбка ласковая, она берет его за руку, вместе с мужчиной покидая кабинет. - И благодаря кому? *** Амен уже и не помнит, когда последний раз ночевал в своей хижине. Но помнит каждую теплую ночь, проведенную в руках заботливой госпожи, которая, кажется, стала забывать о сверхурочной работе всё чаще, предпочитая общество мужчины, устало распологающегося на её коленях и млеющего от женских рук в волосах. Всё было ровно так же и сегодня - они ненадолго разошлись в поселении. Амен пошел в хижину лекаря, чтобы забрать масла для госпожи, а сама девушка решила зайти в трапезную и взять немного хека. Когда Амен вошел в хижину, ему в глаза сразу бросились кувшин хека и две чашки, стоящие на пустом столе, который до этого, он уверен, был завален свитками. Он не сдерживает улыбку, проходит к небольшой полке, собирая пустые склянки в одну кучку и расставляя новые. Значит, госпожа решила отдохнуть в его компании? Ему приятно об этом думать - в конце концов, это один из показателей её доверия, раз она может позволить себе находиться в опьяненном состоянии рядом с ним. И не переживает, видно, что он в этот момент тоже будет нетрезв. - Амен, зайди пожалуйста. - он откладывает поднос в сторону, сразу же направившись на голос госпожи, раздающийся приглушенно из-за прикрытой двери в баню. Заходит внутрь совершенно спокойно, не переживая, что застанет её в ненадлежащем виде - в конце концов, такого понятия между ними уже не существует. - Поможешь? - она стоит перед зеркалом, удерживая края ткани на груди, и он подходит ближе, забирая из её рук две длинные завязки, которые нужно было завязать на спине. Помогает молча, лишь кидая секундный взгляд на её лицо в отражении и ловит благодарную улыбку. Поправив аккуратный узел, он не спешит отойти. Ведет руками по хрупким плечам, аккуратно сдвигает мешающие пряди на другое плечо и не сдерживается, прекрасно зная, что не встретит осуждения за свои действия. Склоняется, оставляя первый поцелуй на чувствительном месте за ушком, от которого и ведет дорожку поцелуев по шее, к оголенному плечу и улыбки не прячет - она поддается, склоняет голову в сторону, предоставляя ему больший доступ к чувствительной коже. Горячие руки обжигают открытые участки кожи, она чувствует, как собственное тело податливо им отдаётся, едва ощутимо дрожит в ожидании нового прикосновения. Кто бы сказал молодой госпоже, которая до последнего яро сопротивлялась поездке на альбиносский рынок, что всё в итоге сложится так... Он за талию держит, поворачивает к себе лицом и бессовестно впивается в податливые губы собственной госпожи, покорно раскрывающиеся под его напором. Чувствует, как тонкие женские руки обвивают его шею, зарываются в волосы, желая быть ещё ближе. Они не переходят границ, но целуются столь жадно, словно собираются. Отрываются друг от друга с трудом, тяжело дыша, не раскрывая глаз и не размыкая рук на телах друг друга. Усмехаются оба, когда, после пары минут с трудом восстанавливая дыхание, все же сталкиваются взглядами - оба знают, как любят они друг друга подразнить. - Кто бы мог подумать, что всё так сложится. - расслабленно говорит Эвтида, делая несколько небольших глотков хека уже пятой по счету чашки. Они удобно устроились друг напротив друга с одной стороны стола, на котором нашлись не только кувшин хека с чашками, но и закуски. Она расслабленно откинулась на спинку кресла, с легкой улыбкой наблюдая за мужчиной на удобном стуле, закинувшим её ноги себе на бедра и ласково поглаживающим щиколотки. - Я тоже не думал. Честно говоря, первая мысль была о том, что ты та ещё извращенка, просто скрываешься получше других. - они говорят тихо, расслабленно, её мягкий смех после его слов греет душу, и он тоже не сдерживается, улыбнувшись иронично. - Ну что, сильно извратила я тебя? - Скорее разбаловала. - И кто ещё тут извращенец... - с широкой улыбкой шепчет, смотря на него лукаво. Он приподнимает бровь, но усмешки не сдерживает. Безмолвное "Ну и кто же?" заставляет её вновь рассмеяться. - Неужели за всё время ни одного мужчину не рассматривала в качестве спутника? - Вообще нет. - отвечает сразу же, делая несколько глотков прежде, чем продолжить. - У меня голова совсем другим была занята. Работа, повышение статуса, желание вылезти из ямы, в которой я оказалась. Не до мужчин. Да и кто бы захотел? - ирония так и сочится, но грустной девушка не выглядит, поэтому он позволяет себе расслабиться больше. - Неужто никто не хотел? - В мешки с монетами заглянуть? Или молодое тело поиметь? Хотели, конечно. - усмехается, вглядываясь в бледно-голубые глаза. - В душу заглянуть, позаботиться? В глаза посмотреть хоть раз с теми чувствами, которые я в тебе вижу? Ни разу. Он впервые за весь разговор отводит взгляд в сторону - знает, она не любит жалость, но он ведь и не жалеет. Ему больно за неё, больно, потому что как бы она не выглядела, он видит не только сильную и телом, и духом женщину - он видит и израненную маленькую девочку, которую все бросили и предали слишком рано. Он помнит каждые дерзкие смешки и летающие то тут, то там шепотки в поселении о ней, столь грязные и лживые, что если бы он мог, он бы этим людям языки отрезал. Он видел, какая она разная, какой может быть с другими людьми и наедине с теми, кому доверяет. И сколько бы поначалу у него самого не было противоречивых мыслей, подозрений - своим отношением, поведением, каждым словом и взглядом она каждое опровергла, даже ничего особого при этом не делая - просто оставалась собой. Она всматривается в лицо задумавшегося мужчины, считывая эмоции, понимая, о чем именно он думает. Улыбается ласково, когда он возвращает взгляд на неё, слишком серьёзный для их спокойного разговора. - Значит, ты не против моих чувств? - Будь я против, давалась бы твоим рукам так просто? Звала бы к себе постоянно, позволяла бы обращаться с собой так, как ты сам хочешь? - её взгляд, слишком ласковый, который она позволяет себе только для него прошибает мужское тело приятной дрожью, осознанием, насколько близко она его подпускает, насколько доверяет саму себя. Он знал это, но получать подтверждение от неё самой, так откровенно сказанное - одно из самых приятных событий в его жизни после знакомства с ней. Он улыбается ей, ласково поглаживая щиколотки длинными пальцами. - Я не просто не против, Амен. Я их принимаю, потому что чувствую тоже самое. Разве был у него шанс сдержаться? Небольшое расстояние между ними лишь благоволит ситуации - он аккуратно перетягивает её к себе на колени, целует любимые губы столь нежно, как может, оглаживает горячими пальцами девичье тело со всем обожанием, которое только скопилось в его душе к ней. Не сдерживает судорожного вздоха, когда она спускается поцелуями по его скулам к шее, прикусывает кадык, сразу же зализывая место укуса и возвращается к его губам и он чувствует, что все его чувства окатывают и его самого, ощущает в каждом прикосновении, что она чувствует тоже самое. Он едва сдерживает стон, переходящий в какой-то непонятный самому ему рык, когда она шепчет "не сегодня" и не позволяет ему её приласкать, вместо этого сама опускается на колени. Как только влажный юркий язык касается головки вставшего члена, его тело прошибает безумная дрожь, заставляя впиваться пальцами в подлокотники стула. Он не знает, зачем она это делает, но чувствует всё желание девушки доставить ему удовольствие и безропотно ей поддаётся, стонет громко - даже слишком по собственным меркам - и глаза прикрывает, ласково перебирая длинные пряди распущенных волос. Она увеличивает темп, и он едва сдерживается, чтобы не закричать - волна удовольствия, накрывшая его тело, слишком сильная, непривычная для него. Она едва успевает перевести дыхание, чуть отстранившись, как он склоняется, жадно впиваясь в её губы. Поднимает её с колен, подхватывая на руки и одним взмахом отодвигая куда-то в сторону ненужные чашки, усаживая девушку на столешницу. Шарит руками по телу голодно, нагло, но не теряет нежности в каждом мимолетном прикосновении к ней и она это чувствует. Позволяет развязать узелки платья, стянуть с себя мешающую ткань и не чувствует и капли смущения, оставаясь перед ним абсолютно нагой. Томно вздыхает от каждого прикосновения горячих тонких губ, усыпающих её тело поцелуями, нежных рук, которые старательно её ласкают внизу, прошибая её тело крупной дрожью. Стонет громко, томно, прямо ему в губы, стоит ему склониться к ней, полностью войдя. Он не сдерживает низкого, хриплого стона, чувствуя, как мышцы девушки его ласково сжимают в себе, как она реагирует на каждый толчок, наращивает темп, когда слегка меняет угол проникновения и слышит полный удовольствия вскрик, попадая по нужной точке раз за разом. Она дрожит, лежа спиной на столешнице, сжимает свою грудь, требуя ласки, которую он тут же ей дает - одной рукой удерживая девушку за талию, второй он ласкает каждый миллиметр разгоряченного тела. Порой склоняется, целует, куда дотягивается, и впервые на её памяти он столь старательно её ласкает, сдерживается, лишь бы первой всё удовольствие прочувствовала она. Шепчет низко, насколько он сходит с ума от одного её взгляда, насколько сильно хочет быть рядом, шепчет, что он хочет быть её. *** Его госпожа с ласковой улыбкой уже минут пятнадцать аккуратно мажет его спину маслом, рассматривая на бледной коже ярко-красные длинные следы от собственных ногтей. Не то, чтобы ей было сильно удобно обрабатывать его спину, сидя у него на коленях и чувствуя, как мужчина ласково, расслабленно скользит руками по её телу, едва скрытому тканью сорочки, под которую переодически забирается, заставляя её порой тихо фыркнуть от легкой щекотки, но позволить себе просто уснуть и не позаботиться о нем она почему-то не может. Когда она заканчивает и отставляет склянку с маслом в сторону, она скользит теплыми руками по мужским плечам, ласково целует губы мужчины, который всё это время безотрывно рассматривал свою любимую госпожу и не мог сдержать улыбки. - Ты ведь и так весь мой. - шепчет в самые губы, рассматривая лицо мужчины так близко. Он улыбается уголками губ, приподнимает брови вопросительно. Он не бросался словами, она прекрасно об этом знала, и если начала этот разговор, значит, ей есть что сказать. - Твой. - кивает, опаляя дыханием её губы. Её взгляд наполнен неясной ему хитринкой, лукавый, но до того ласковый, что улыбки сдержать он не может, хоть и внутри всё непонятно сжимается - не совсем то, что он хотел услышать. Она всё равно улавливает его реакцию, усмешки не сдерживает. - Разве не знаешь, что я тоже твоя? - внимательный, цепкий взгляд пристально всматривается в её глаза. Она сказала это столь обыденно и спокойно, словно это - всем давно известная истина, и удивляться совершенно нечему. И, всматриваясь в глаза своей госпожи, Амен понимает что да - простая, известная истина и он на самом деле давно это понял, хоть и не получал словесного подтверждения. - Знаю. - не сдерживая широкой улыбки шепчет прежде, чем впиться поцелуем в желанные губы, крепко прижимая любимую девушку к себе. Тише мышей сидящие под окном хижины госпожи Ливий и Тизиан уходят как можно незаметней для пары, переглядываясь друг с другом ошарашенно. Многие в поселении, включая их самих заметили, как быстро сблизились альбинос и юная госпожа, и насколько они близки стали. Многие переживали, что мужчина просто вскружил девушке голову, и не попасть под влияние этих слухов было очень трудно, поэтому оба самых приближенных к госпоже человека решили убедится лично для себя, что девушка в безопасности и альбинос ни морально, ни физически ей не навредит. И ведь не зря. - Кажется, Феоноя в словах была вообще не права. - тихо шепчет Ливий, когда они останавливаются у его хижины, и Тизиан кидает на него понимающий взгляд. - Да уж, оказывается это госпожа наша вскружила голову ему. Но, судя по тому что мы слышали, всё очень даже взаимно. - охотник старательно выкидывает из головы подслушанные случайно не только слова, но и звуки, впервые на своей памяти испытывая стыд, словно украл у этой до какого-то невероятного безумия искренней пары частичку их чувств. Ливий, понимающе кивнув, с мужчиной прощается и заходит в дом, а Тизиан решает не спать сегодня и вместо этого отправится на внеплановое дежурство - кто знает ещё, что после такого может приснится. Он лишь наблюдает за хижиной госпожи, из которой никто так и не выходит, и через какое-то время внутри гаснут последние свечи, но слышен тихий, ласковый женский смех.