Бесконечное лето

План Егора предельно прост. Первое — дождаться, пока бабушка уснёт. Её быстро развозит, если она уходит к соседке посидеть за наливкой, а учитывая пережитый ею сегодня стресс, она точно ушла к ней. Второе — придумать, как выбраться через балкон, чтобы не хлопать дверьми и не скрипеть лестницей. Третье — возможно, перелезть через забор, прикормив при этом Герцога чем-то с ужина. А тот, как выяснилось, не реагирует на Женю, поэтому не должен залаять. Вообще, Егор мог бы воспользоваться временем, пока Раи нет, и свинтить по тихой, но он не тупой. Вернувшись, та наверняка проверит чердак, и тогда по чердаку получит уже Егор. Тем более, что он должен ещё спуститься на ужин. Приключения на голодный желудок не в его стиле, между прочим. По итогу он собирается уйти и вернуться так, чтобы его отсутствия не заметили. И это так волнительно! Он ещё никогда не пытался сбежать из дома по-настоящему. Конечно, он не раз уходил из квартиры под покровом ночи, но не то чтобы его пытались останавливать. А теперь… теперь это имело новый смысл. Что Егор считает за «настоящий» побег? Возможность улизнуть из лап Раи по-тихому. Может быть, даже связать для этого простыни, спустив их вниз с балкона! Единственная проблема — как вернуться на чердак… но Егор может наврать, что ходил в туалет, тот ведь на улице, так что с этим не возникнет проблем. Почему же он не может уйти таким путём? Да если Рая проснётся, то будет ждать его возвращения! Как хорошо, что у него есть ключи от калитки, иначе пришлось бы ещё и через забор обратно перелезать. А может, и придётся… калитка скрипит, как пиздец. Ну, не впервой — опыт, спасибо забору Жени в ту пьяную ночь, уже имеется. У него ещё уйма времени до этих событий, но сосредоточиться ни на чём не получается — он ждёт только вечера. Даже ужин не так сильно бередит его душу, хотя он уже голодный, и то, насколько на чердаке становится скучно, когда с него нельзя спуститься. Если бы он по своему желанию сюда забрался — это одно. И совсем другое быть под дурацким замком. К счастью, метафорическим. Егор снова залипает в интернете. Там его заносит на какой-то сайт с тестами вроде «кто ты из мстителей», и он без конца проходит их, но в конце концов ему надоедает. Со вздохом осмотрев чердак, он решает попробовать поучиться. Слова мамы и Жени мелькают в голове, вынуждая хотя бы попытаться, и он усаживается с толстенным томом на кровати. Только вот за учёбой время идёт ещё медленнее, чем без неё. Егор успевает прочитать лишь две страницы, а часы почему-то бежать не спешат. Но хоть что-то его радует — приход распуганных котов, один из которых забирается на постель и укладывается между его ног. Егор гладит его по голове, и тот сладко потягивается, а потом сворачивается в круглую булочку, начав мурлыкать. Умиление застилает мягкое сердце Егора, вынуждая откинуть учебник и посвятить себя сначала фотографированию кота, а потом и всему ему целиком. То, как кот к нему ластится, это что-то с чем-то. Он мурлычет, как трактор на весь чердак, а Егору от этого звука так сильно хочется спать, словно он слушает асмр. Только вот планы на подремать вместе с котом ему ломает телефонный звонок. На экране высвечивается уже знакомое «Руслан4ик», и Егор тихо стонет, едва не ударяя себя по лицу. Блять, они же поссорились. Вот и как ему теперь это исправлять? Прав Женя был, когда его останавливал, только теперь ничего не воротить назад. — Алло, — едва дыша, Егор берёт трубку. Извиняться перед Русланом ужас как не хочется, но, возможно, у него просто не будет выбора, если даже разговор по телефону пойдёт по агрессивному пути. — Здорова… — голос у Руслана тусклый и немного печальный. На фоне слышатся чьи-то причитания, а в один момент Руслан даже ойкает, а потом ругается, явно прикрывая телефон рукой. — Это самое… может по пиву?.. — По какому ещё пиву?! — вскрик Нади слышен, наверное, даже на других планетах, потому что Егору кажется, будто он услышал его через всю деревню, а не только через телефон. — Блять, — бормочет Руслан, судя по звукам, пытающийся избежать избиения. — Егор… это, ну, прости, что… что быканул, — звучит всё это так, словно Руслана насильно заставляют говорить, и это как бы правда. И всё же Егору становится легче от того, что не ему пришлось извиняться первым. Он даже улыбается, представляя, как смотрится малютка Надя рядом с огромным Русланом, будучи такой грозной. — Ты тоже прости, что я на тебя наорал, — извиняется Егор в ответ и слышит облегчённый выдох. — Чёрт… какие же мы идиоты, — смеётся Руслан, и Егор тоже не сдерживает смешка. — Полные, — кивает он сам себе, но что говорить дальше — понятия не имеет. Но его спасает Руслан. — Не хочешь правда по пиву? — Блин, я бы с радостью, но… — Что? Опять с Женей тусуешься? Променял нас на него? — это, отнюдь, звучит ни разу не агрессивно, больше грустно. — Нет! Нет, дело не в этом, просто… короче, бабушка меня посадила на чердак и не выпускает, — от осознания того, как жалко это звучит, Егор поджимает губы. — А я говорил… ай! — на фоне снова слышится возня. — Бляха муха, эта бешеная женщина такая… такая прекрасная и мною любимая! Надюш, ну хва-а-атит! Неловкость за собственное заточение быстро проходит стараниями Нади, и Егор тихо смеётся в кулак, пытаясь не заржать в голос. Эта женщина действительно прекрасна. — Говорил ты или же нет — это неважно. Я ни о чём не жалею. Женя правда классный, что бы о нём ни говорили, — честно признаётся Егор, пытаясь хотя своих новых друзей убедить в том, что слухи — дерьмо полное. — Если ты так говоришь… — Руслан вздыхает. — Не знаю, тяжело тебе верить, потому что… ну, люди говорят… — Вспомни, что ты мне сказал, когда я пришёл к тебе попросить помочь с бочкой! Что ссышь слухов, которые моя бабушка может о тебе пустить. Так в чём разница? С чего вы все взяли, что то, о чём «люди говорят», правда? — Егор раз за разом набирает воздуха в грудь, чтобы не сбиться со своей речи, и Руслан на том конце недоверчиво сопит. — Ладно, ты прав, — нехотя признаёт он, и, судя по голосу, явно хмурится. Ну ничего, ещё парочка таких разговоров и они точно от Жени отъебутся. И пусть Жене было плевать на это, Егору — нет. Он хочет, чтобы его друзья нормально к нему относились, потому что когда они будут с Женей встречаться, то не придётся с ними ссориться и объяснять, куда он пропадает, пусть и сказать прямо об этих отношениях он не сможет. «Блять, что? Когда будем встречаться?» — Егор едва не давится воздухом от того, насколько легко его мозг родил эту мысль. И даже в голове это звучит так… так хорошо. — Ну так что? По пиву? — повторяет Руслан своё предложение, и Егор выныривает из своих фантазий. — Давай, только завтра, ок? После пилорамы, — предлагает Егор, стараясь поскорее отвлечься от соблазнительного желания предложить Жене встречаться вот прям щас. — Чёрт, с работой ты стал таким деловым, что пиздец, — смеётся Руслан. — Деньги штаны ещё не оттягивают? Сказал бы Егор, что ему может оттянуть штаны, только о таком говорить неприлично. Блять, он не дрочил уже целую вечность, а всё из-за девятки и работы. Срочно нужно это исправить. Вот вернётся из поездки с Женей — и обязательно. Тем более, что после этого в памяти точно прибавится парочка кадров, от которых Егора будет бросать в дрожь. — Да куда там, я же всё на машину спустил, — это немного печалит, но ничего, завтра он ещё заработает. — О-о, пригоняй ко мне на машине завтра! Посмотрим, что из себя представляет твоя ласточка. — Так мы же будем пиво пить? — Егору хочется быть ответственным водителем, так что садиться за руль пьяным, как Руслан, он не собирается. — Ну оставишь её у меня. — Замётано.

***

Ужин проходит в молчании. От Раи наливкой несёт за километр, что должно бы её раздобрить, но она устроила Егору молчанку, видимо, в воспитательных целях, а Егор вяло ковыряется в тарелке, потому что это молчание очень давит. Он пытался начать разговор, только ни к чему он не привёл — Рая просто злобно дышала в ответ, не издав ни единой буквы. — Ну я пошёл? — спрашивает он, доев порцию мяса с картошкой, но Рая на него даже не смотрит. Егор поджимает губы. Ну и хрен с ним, рано или поздно заговорит. Он втихаря выносит из кухни кусок мяса в салфетке, всё-таки решив, что прикормить Герцога не помешает, чтобы тот не поднял шум, и возвращается на чердак. После разговора с Русланом он слоняется без дела то тут, то там, в ожидании, наверное, чуда, но чуда не случается, зато случается звонок мамы. Сначала Егор думает, что бабушка всё ей рассказала, но мама в хорошем настроении, так что он облегчённо выдыхает. Они болтают о буднях Егора и о её собственных, обсуждают девушку Олега, а ещё бабушку. Про отца речи вообще не заходит — и к лучшему. И разговор заканчивается на привычной ноте: мама всхлипывает о том, как скучает, Егор пытается не зареветь вместе с ней. А стоит ей сбросить звонок, Егор снова остаётся наедине со своими мыслями в ожидании вечера. Время течёт так медленно, что хочется банально перевести часы, только вот Женю это вряд ли ускорит, ровно как и само время. Повздыхав на несправедливость бытия, Егор включает лампу и снова берётся за учебники. Разговор с мамой вдохновляет на занятия, он даже переползает за заваленный книгами дедушки стол. Расчистив территорию, Егор находит настольную лампу, и врубает её тоже. Пусть летом темнеет очень поздно, на чердаке только два окна, расположенных слишком далеко друг от друга, чтобы было достаточно светло. Не проходит и десяти минут, как строчки начинают плыть перед глазами. Егор вспоминает метод, при котором нужно награждать себя за каждую прочитанную страницу, только чем он может наградить себя на чердаке? Кроме того, чтобы с чердака этого сбежать. Но это планируется и без всяких книг. Следующие пятнадцать минут Егор тратит на то, чтобы найти в интернете способ сосредоточиться. Он смотрит пару тупых видео, читает какую-то статью, а потом снова заходит на ютуб и теряется в видео Куплинова. Настя говорила, что его смотрят только девчонки, поэтому своей любви к очаровательному Диме он не афиширует, но пересмотреть прохождения резидента никогда не бывает лишним. Он так сильно погружается в просмотр, что не замечает, как солнце медленно опускается к горизонту, а за окном шумит автомобиль, подкатываясь чуть поодаль от дома, чтобы не заподозрили. Женя: Выползай. Егор аж подскакивает на стуле, когда видит уведомление, а потом смотрит на часы. Блять? Уже? Дак он ещё не определился с тем, как спускаться вниз… он ещё ни о чём не успел подумать. Чё делать-то? Ошалелые мысли скачут с одной на другую, пока Егор пытается понять, куда бежать и как спрыгивать. Он выходит на балкон, пытаясь оценить расстояние до земли, и видит за забором Женю, что выбрался из машины и опёрся о водительскую дверь, глядя на Егора. Егор довольно машет ему рукой, на что Женя закатывает глаза, но, — подумать только! — машет ему в ответ. Правда порадоваться этому нормально не выходит. Егор смотрит на свою одежду и понимает, что надо бы надеть что-то посолиднее. Пусть у них с Женей и не свиданка, но хочется хоть раз выглядеть перед ним не мятым, будто с бодуна. Егор быстренько возвращается на чердак, сканирует взглядом чемодан, который ещё не разобрал, и достаёт серую толстовку. Та почти не мятая, так что выбор очевиден, а футболку под ней видно и не будет. Голубые рваные джинсы приходится надевать минуты две, потому что из-за попытки расправиться с ними побыстрее он всё время попадает ногой в дырки, но старания приносят свои плоды. Завершающим штрихом становятся новые белые кроссовки взамен тех, что Егор таскал всё это время по деревне. Ну жених, ёбана в рот! Пока Егор пытается побрызгаться парфюмом, Женя медленно теряет терпение. Женя: Я сейчас без тебя уеду. Куда ты там пропал? В туалете утонул? Егор тихо ойкает, запихивая телефон в карман, хватает мясо для Герцога, а потом снова выходит на балкон. Связанных простыней у него нет, а на земле бабушкины клумбы с цветами. Если переебать их, то говна потом не оберёшься, но делать нечего. Набравшись смелости, Егор бросает мясо Герцогу прям отсюда, потому что тот уже успел высунуть свой любопытный нос из будки, и после этого хватается обеими руками за перила, осторожно переваливаясь через них. Мама родная, Егору кажется, что его джинсы отвисают не из-за странной позы, а от последствий страха, но делать нечего. Перевернувшись к балкону лицом, он крепко зажмуривается. Он никогда не боялся высоты, но когда собираешься прыгать с неё, то какие-то зачатки инстинкта самосохранения нет-нет, да пробуждаются. Пока Егор пытается торговаться с собой, чтобы прыгнуть, позади него творится неведомое. Жопой особо ничего не увидишь, вот и Егор не видит, как прежде спокойный Женя подходит к забору, будто бы сможет через него перелезть, и, в случае чего, поймать его непутёвую задницу. — Осторожнее, ради бога, — почти шепчет Женя нервным голосом, и Егор активно кивает, всё ещё жмурясь. Он осторожно опускает сначала одну, а потом другую ногу, тупо повиснув на перилах руками, и земля кажется ближе, чем раньше. И Егор начинает понимать, почему у него никогда в мыслях не было вот так вот сбегать из дома. Шанс сломать веселье и ноги в придачу слишком велик. Ну, с богом! Секунда, и по двору разносится вскрик, должный разбудить и бабушку, и всю деревню в придачу. «Сломал. Точно что-то сломал», — мысленно стонет Егор, ожидая боли, но её нет. Он приземлился точно на ноги, едва пошатнувшись, и даже не задел Раины цветы. За калиткой разносится облегчённый вздох, который Егор с такого расстояния принимает за раздражённый и наскоро ищет в кармане ключи. Но их там нет. — Блять, я ключи забыл, — шепчет Егор, подойдя к забору. — Господи, за что мне всё это… — бормочет Женя. — Перелезай. — Как? — Егор смотрит в пустоту, пытаясь переварить тот факт, что он выбрался с ебучего чердака, и он определённо не готов к новым падениям. — Каком кверху, я откуда знаю? Ко мне же ты как-то перелез! — рыкает Женя, а потом в который раз вздыхает, и Егор нервно сглатывает. — А ты меня поймаешь? — звучит немного по-детски, и он это понимает, но на иных условиях перелезать никак не согласен. — Поймаю, — обещает Женя, вызывая у Егора в груди тепло, выпроваживающее оттуда страх. — Не врёшь? — Лезь уже! Егор тихо хихикает, а потом хватается за перекладины забора, забираясь наверх, в надежде, что одежда от таких приключений не порвётся. Вот же ебучий случай! Кто придумал калитки, открывающиеся только с ключа?! Обычно бабушкин всегда торчал изнутри, но на ночь она его забирала, чтоб её. — Ловишь? — находясь между палисадником и улицей, Егор пошатывается, пытаясь не упасть и не насадиться яйцами на забор. Блять, а ему ведь ещё обратно возвращаться… — Ловлю-ловлю. Стоит опустить взгляд вниз, и Егор видит подставившего руки Женю. Тот сосредоточенно хмурится, готовый, кажется, снимать Егора с забора прям как кота, и Егор снова улыбается. — Чё лыбишься? Прыгай давай, пока Рая не вышла и не накостыляла тебе. Такая угроза действительно поторапливает. Егор пытается осторожно слезть, чтобы не утруждать Женю на самом деле его ловить, но цепляется штаниной за забор и падает. Действительно падает, блять! Справедливости ради, Женя правда его ловит. Матерится так, что у Егора уши в трубочку сворачиваются, но ловит. И Егор повисает на заборе ногами, пока верхняя часть его тела находится в объятиях Жени. Боже, в объятиях. — Спускай их, я крепко держу, — уверяет Женя, а разум Егора цепляется только за ебучее «спускай», заставляя его покраснеть. Хорошо хоть можно списать это на активное перемещение в пространстве. — С-сейчас, — бормочет Егор, пытаясь пересилить забор, и его ноги наконец-то бахаются на землю. Ситуация, конечно, комичная: Женя держит его подмышками, жопа свисает к земле, да и ноги валяются там же. Если бы Руслан мимо проходил, то наверняка подумал бы, что Женя его накачал наркотой, а теперь вывозит, чтобы изнасиловать — не меньше. — Живой? — Женя поднимает его выше, пытаясь поставить на ноги, а Егор вдруг хватается за его шею, заставляя замереть на месте. Вокруг полная тишь, только собаки завывают где-то вдалеке, и Егору становится нечем дышать. Он отчётливо видит профиль Жени, его нахмуренные брови и поджатые губы, и этот мужчина — самое красивое, что Егор видел в жизни. Наверняка эти мысли рождает влюблённое сердце, но кого бы это волновало. — Не хмурься, — просит он, наконец исполняя то, о чём мечтал: свободная рука тянется к лицу отпрянувшего вдруг Жени и касается его лица между бровей, разглаживая складку. — А то состаришься быстро, — мгновенно добавляет Егор, чтобы не вызвать странных подозрений, но они уже в максимально странной ситуации, так сделало бы это хуже? Теперь Егор полулежит в руках Жени, упираясь согнутыми ногами в землю, а Женя держит его, обхватив вокруг груди, и это ощущается так тепло, что Егор улыбается. — Свёл же господь с белодомовским, — вздыхает Женя и наконец нормально поднимает его, ставя ровно на ноги, но не хмурится. Видимо, слова Егора проняли его жестокую душу. — С кем? — непонятливо вопрошает Егор. — Американец типа? — хмыкает он, пока Женя медленно бредёт к девятке. Сначала он подходит к водительской двери, а потом спохватывается и обходит машину спереди. — Белый дом у нас здесь есть, чё, бабка не рассказывала? — усмехается Женя, и это намекает, что ничего хорошего за этим не кроется. — Там учатся дети с дебильностью. Буквально. И дом буквально белый. — Как жестоко ты говоришь… — поджимает губы Егор, подойдя к машине. Та встречает его ещё большей чистотой, чем раньше, и внутри разливается тепло от мысли, что Женя помыл её для него. — Чего жестоко? Это же реальный диагноз, — сев в машину, Женя сразу же немного откидывает сиденье, устраиваясь с максимальным удобством. — Но у меня-то его нет! — возмущается Егор, усевшись на водительском, и от возмущения у него даже нет времени испугаться нужды снова водить эту тарантайку. — Даже не знаю, — хмыкает Женя, максимально тихо закрыв дверь, и Егор следует его примеру. — Я тут кассет тебе в бардачок закинул. — Спасибо, конечно, но если там музыка типа той, что мы слушали на берегу, то лучше не надо, а то из меня старческий песок посыплется, — фыркает Егор, улыбаясь и пристёгиваясь, будто иначе его Женя мог высадить, словно инструктор по вождению. — Нихрена ты не разбираешься, — Женя шлёпает ему профилактический подзатыльник, но Егора это не пугает. Он лыбится пуще прежнего, впервые обращая внимание на то, что сегодня Женя в обычных джинсах, и это делает их как-то ближе. Ну, он становится будто бы обычным человеком, понимаете? — Куда поедем? — Егор осторожно заводит машину, но с ручника пока не снимает. — А я откуда знаю? Ты ведь хотел покататься, — Женя хмыкает, складывая руки на груди, обтянутой ветровкой, и Егор сглатывает. Об этом он как-то не подумал. — Просто по деревне лучше не разъезжать, наверное. — Уж наверное, — вздыхает Женя так, словно ему правда всё это в тягость, но Егор не верит. Не стал бы он соглашаться, если бы был против. — Ладно, есть одно место, — Женя вскидывает на него глаза. — Озеро, километров десять отсюда. Я полный бак заправил, так что можем скататься. Дорогу покажу. — А комары? — Егор склоняет голову к плечу, что ближе к Жене, и между ними так мало расстояния, что ему хочется пустить слезу. Так близко и так далеко… — Разве кто-то просит тебя вылезать отсюда? — взгляд Жени на мгновение, одно крохотное мгновение, опускается на губы Егора, выбивая воздух из его груди. Вот оно, то самое, чего он так долго ждал. Женя даёт ему зелёный свет. У Егора аж пальцы дёргаются от предвкушения, а губы подрагивают от ожидания мягких губ Жени на них, таких притягательных, что сердце щемит от желания. В лицо медленно бросается кровь, и Егор неосознанно тянется ближе, чуть прикрывая глаза, но… хуй ему на рыло. Женя отстраняется и откашливается, усаживаясь ровнее, и ломает тем самым идеальный момент для поцелуя. — Ну что, поехали? Егор вздыхает, откидываясь на сиденье. Примириться с тем, какой Женя кайфолом, наверное, никогда не получится. Но он ни за что не сдастся. — Поехали.