***
Щелканье по старым клавишам старого компьютера в архиве клиники ощущается совсем не как на работе. Здесь тихо. Вдвоем, сидя напротив друг друга, их с Дженной основным занятием было скорое прокручивание колесико мыши, что через раз заедал, застревал, и заставлять его работать приходилось через силу. Коморка для места работы старой женщины впервые увидела свет от незаконного проникновения двух молодых людей, которым и темно и душно одновременно, жалюзи задернуты, окно открыто на распашку и пару пожелтевших листов с подоконника уже пару раз канули на ковер. Теплое освещение лампы, шуршание птиц и дребезжание саранчи из окна вместе с жужжание старых вентиляторов в компьютере, кликаньем левой кнопки мыши у Дженны вызывало спокойствие, у Джоша как раз это спокойствие вызывало панику. В переизбыток иллюзии о серотонине и дофамине его мозг голодает. Когда становится все равно на триггерные ситуации, страх и депрессию, когда имеется оружие только против единичных ситуаций, неизвестно чем и как обороняться против остальной жизни. Постоянные рукодвижения, попытки завести разговор, в какой-то момент в принципе нужно встать и изучить какие-нибудь изменения в остальных участках комнаты, к которым никто и не прикасался. Не находя вокруг себя движения и раздражителей, Джош становится раздражителем сам. У Дженны совсем другое понимание работы, она действует без отвлечения вообще, и пока Джош отвлекает ее пятым разом перерыва на чай, он считает, что лишь помогает их общему делу. У окна прохладнее, Джош получает негативный эффект против которого умеет справляться, пока замерзает, и на какое-то время он замирает там, вглядываясь в постепенное потухание фонарей. Значит, время заскочило далеко за полночь. — Ну, мы просмотрели уже половину. Осталось столько же. В этом случае было бы правильнее сказать что Дженна просмотрела уже почти половину. Их задача достаточно сложная, ведь без знания фамилии они должны были проверить каждого Тайлера, изучая историю по фотографии и схожему описанию. Дженна все еще чувствует себя подло, когда так секретно от человека, что ей доверяет, лезет в достаточно личные документы, Джош чувствует себя ближе к исчезновению его главной преграды между ним и Блэк. И то, как Дженна, наконец отвернув лицо от экрана, потянула руки сзади себя и зевнула, дало Джошу микросигнал, что она, наконец, сдалась на перерыв. — Отдохни, — не отрываясь от окна, он кивнул на диван у стены. Здесь часто ночуют, диван в этом месте буквально самая чистая и новая вещь, привлекая желание притяжению уставшего тела к себе. — Я продолжу, сообщу, если найду. — Джош, — Дженна улыбнулась, действительно поднимаясь с жесткого, снимающего с себя лак стула, останавливаясь около Джоша, прежде чем пройти дальше к дивану. — Ты овечка в волчьей шкуре. Аккуратный поцелуй в щеку в качестве благодарности дает мотивацию даже сухой мозговой корке. Наконец-то он получает поощрение, и это отвлекает его от слишком назойливой тишины в пыльном архиве.***
Джош больше не ставил электрический чайник, потому что Дженна уснула. Он так же не дергал жалюзи, не смирял комнату шагами и не пытался найти звук, который будет его раздражать. Он просто. Сидел. И. Искал. Как же хуево… Единственным отвлечением оставалось зрительным. Время от времени он просто застывал взглядом на уснувшей девушке и по его пальцам скакал электрический разряд от вспомнившегося поцелуя. Он не улыбался, не чувствовал в груди тепло, но этот самый разряд был самым сильным ощущением за все последнее время. Самым сильным не учитывая те, что он умело и быстро прикрывает шапкой-невидимкой, как заплесневелый хлеб, который влом было выкидывать, но и смотреть на него изо дня в день тошно. Еще чаще он смотрел на ползунок в правой стороне экрана, следил за тем, сколько еще медицинских карточек ему осталось просмотреть. Надежда увядала все больше, но Джош даже не чувствовал разочарования, вся его мотивация падала слишком быстро, он просто хотел побыстрее закончить, не пропуская деталей лишь от чувства ответственности. Рассвет касается паласа робким, медлительным розовым оттенком. Небо светает и на его фоне начинают контрастировать темные силуэты птиц. Джош засматривается на это на пару секунд. Осталось пять карт. Дженна все меньше сопит и все больше подергивается во сне, убирая более удобную позу, значит, скоро будет просыпаться. Джош засматривается на это на пару минут. Осталось четыре карты. Чем светлее, тем больше на лучах солнца видно танцующую пыль, нагнанную ветром из окна, Джош сдерживается, чтобы не чихнуть, и ему осталось просмотреть три… Тайлер Роберт Джозеф Буквы буквально впиваются в глаза, и Джош дергается, будто это имя всплыло неожиданно и громко. Точнее, не имя, Джош знал из трех слов только одно, его оцепенела черно-белая фотография. Это был Тайлер, абсолютно ничем не отличающийся, такой же, как в их первую встречу. Сейчас его волосы отрасли, в первую встречу он был лишь слегка подбрит, но на этой фотографии… Голова чуть ли не блестела, от волос едва ли оставался миллиметр, глаза замучены, губы поджаты. И смотря на это Джош не злился, Джошу было, блять, страшно. Таблетки вызывали странные эмоции. Слишком много химии, голова сама не понимает, что она должна ощущать, Джош с ней на пару не понимает почему ощущает именно это и именно сейчас. Эффект неожиданности… Он действительно не надеялся найти, а сейчас бесстыже и нахально пялился в чужое больничное дело. Пучкуясь и прячась головой за квадратный монитор, он дергался и проверял Дженну, пока принтер печатал копию, и самое заметное пятно, квадратная фотография, выходила из рта кашляющего устройства. Эти шумы могли разбудить Дженну, и Джош сам не знал, почему пытается сделать это до того, как она проснется, почему закрывает страницу, на поиск которой они потратили так много времени. Не понимал до тех пор, пока его тело ему не рассказало, а язык коченел против желания сообщить о находке вслух, пока не поздно, пока он не дошел до точки невозврата. Его разум — животное, которое Джошу приходилось пытаться понять без слов, его действия, которым он не подчинялся — язык его разума, его чувства, пытающиеся обмануть его в том, что он действительно желал скрыть эту находку, — его враги. Чувствуя на пальцах грязь от подлого поступка, чувствуя боль на висках от притворства перед просыпающейся девушкой, Джошу оставалось только догадываться почему он только что это сделал, почему его губы вырисовывают беглое «не нашел», когда Дженна спрашивает. Ему было понятно одно — ему страшно, и он совершил это из-за неуютного, бессмысленного и беспричинного страха, потому что он эгоист, спрятавший распечатанную копию себе по карманам, не прочитав оттуда ни слова и не желая читать в будущем. В комнате, которая раздражала своей тишиной всю ночь вдруг стало невозможно громко. Дженна не замечает этого, потому что шум не уходил дальше головы Джошуа.***
— Не понимаю, как ты с этим всем справляешься... Перевыполнить свои задачи, а потом от скуки перевыполнить чужие чужие? Сид чесал затылок, оставшийся в офисной рубашке после рабочего дня, как и Джош, только вот... Они в этой одежде буквально посреди стрип-клуба, потому что Джош решил, что это совсем не странно согласится пойти "отдохнуть" с сомнительным коллегой в месте, которое вряд ли шло к лицу святому и желтому образу жизни. Желтый, голубой и розовый, здесь все эти цвета были мерзкими, не такими приятными, какими Джош привык их представлять. Прожекторы потрясывались от уровня басов, Джош не думал о том, о чем он думал, он решил, что находится там, где другим, должно быть, очень весело. А еще тут был алкоголь, к которому распустившийся подразум Джоша пристрастился, каждый раз беря возможность взять верх над химией в голове, вынудить что-нибудь... Болезненное. Несмотря на все испорченные планы, графики, пунктики его идеальной жизни в последнее время, Джош не дает себе ни капли слабины, он так и убеждает себя в том, что его жизнь идеальна с закрытыми глазами. Он хорошо одет, он в хорошем заведение, у него уже почти есть... Разве наличие девушки не должно противоречить его нахождению в этом месте? — Я не курю, — попытался Джош, пожимая плечами. — Поэтому у меня много сил. — Но ты пьешь, — достаточно точно заметил Сид, даже кивая на бокал в чужих руках с черным кольцом на левой. Джош поджал губы, всмотрелся в дно стакана, но не увидел оттуда взгляда в ответ. Ни капли правды. Джош не курит, он лечит себя чем-то похлеще никотина. — Иногда, — уклончиво оправдался Дан, допивая содержимое бокала, чтобы дно жидкости исчезло, чтобы не было больше этого дна. Цель нахождения людей здесь в целом была понятна, только Джош здесь не по цели. Он не смотрел, и чувствовал облегчение от того, что ничего не чувствует из-за отсутствия этого вида. Но он так же пробовал и смотреть, и тогда облегчение дешевело в цене, ведь даже разглядывая все детали Джош так же ничего не чувствовал. Физиология тела стала просто биологическим фактом, у женщин есть это, это и это, оно нужно для этого, этого и этого, и больше не несло в себе никаких смыслов. Что можно тогда сказать о любви? А самый главный вопрос: как завести детей без секса и продлить брак без бабочек в животе? Живот болезненно скручивало, Джош не стал гадать из-за чего конкретно это произошло. Курильщиков не жалеют, когда у них появляется рак, ведь они сами виноваты; что скажут родители Джоша, когда у него остановится сердце или случится инсульт? Поджидая компанию будущих раковобольных на улице, становясь непричастным пассивным курильщиком, не чувствуя от этого волнения, Джош кусал губу, потому что какая-то из половинок мозга пульсировала, пока он косо смотрел на чей-то припаркованный велосипед, девственно не зацепленный на замок, манящий, так и просящий куда-нибудь смыться. Джош перестал ездить на работу на велосипеде, потому что каждый раз встречаясь взглядом с одноглазым и двухколесным, перед глазами как предупредительная карточка мигала записка, что таинственно пропала с холодильника, будто ее спрятали родители, как запрещенную музыку. Теперь она не мигала, ее будто приклеили на лоб, прямо перед глазами, чтобы у Джоша не было и шанса не замечать криво вырисованных слов. Дверь клуба щелкает, когда несущие табаком люди вернулись внутрь, забыли Джоша. У Джоша в голове что-то щелкает, когда он обеими руками хватает за обе ручки ничейного велосипеда, уводя его так, будто тот был на то согласен и даже благодарен. Чувствуя сентиментальную связь с частным транспортом, как с партнером на вечер, Джош его не стеснялся, лишь на пару метров откатя уже усаживаясь и с упором нажимая педали, забывая о своей компании в ответ, не мстительно, просто солидарно. Набирая слишком большую скорость Джош не боялся, перевешивая в бок или почти врезаясь в ствол, он молчал. Он отлично катается на велосипеде, даже слишком хорошо, даже на чужих, но что-то ему все равно не давало покоя в моменты, когда его голова была не под контролем.***
Насвистывая, незаметно для себя вытирая руку от сока помидоры после ее нарезания об собственную оголенную грудь, Джош после раздражается сам на себя, вытирая все, чего коснулось это безобразие. Дженны нет уже неделю, нечастые встречи закрыты и залеплены тоской по ним, они иногда созваниваются, а Джош отвлекает себя от отсутствия женской особы рядом с собой на протяжении всей недели. По крайней мере, раньше Джош был готов проводить время с любой, сейчас же нужда была лишь в Блэк, и эта нужда никак не исполнялась, поэтому свободное время снова было забито гиперфиксом, — на этот раз готовка. Да такая, что даже Изи, вечно голодная собака, каждый раз смотрела на свою огромную порцию с более и более ужасом. На кухне вечно жарко, Джош слегка убавляет огонь и открывает окно. На улице сумерки. Стараясь смотреть туда, его взгляд будто магнитит и перетягивает к себе дверца холодильника. Все это в жуткой тишине... на маленьком магнитике так и висит уже как несколько дней штраф об угоне велосипеда, занимая место чего-то другого. чего именно? джош и сам не понимает, или уже просто не помнит. при чем старательно не помнит. Жуткая тишина... Джош включает музыку на пластинке в протест серой и технологичной жизни. Потому что Джош живет в мюзикле, потому что на стуле весит не так давно снятый цветастый свитер, а на шее так и остаются цветные, морского оттенка бусы. За шумом своего протеста он не сразу ощущает вибрацию своего телефона. Время дежурного звонка означало так же время для дежурной улыбки, ведь Джош знает, что эмоции можно слышать. — Привет, — первым начинает он, пока его мозг сразу же пытается себя чем-то занять: поковырять доску для разделывания, протереть в пятый раз идеально чистый нож, поправить мелкую складочку на геометрично свисающем полотенце... Найти своего собеседника, который откуда-то говорит, но его совсем нигде не видно...? — Как ты? Справляешься? — Это ерунда. Джош слышит улыбку Дженны, но не знает, такая же ли она дежурная. Проверяя, нет ли Дженны в гостиной, Джош даже не замечает, как обходит эту комнату во второй раз. Сознание старательно пытается понять загадку. — Я не в первый раз здесь, так что проблемой может быть только тоска по дому, — Дженна выдохнула, но все так же с трепетом. — Но я скучаю только совсем чуть-чуть... Жаль, что я так поступила с Тайлером, хоть кто-то бы следил за жизнью в моем доме. Джош резко тормозит, рука автоматически укладывается на заднюю часть шеи, мозг больше не ищет драгоценную Дженну, в голове пошел тяжелый процесс, целая операция под названием "грамотно соврать". Он совсем и забыл, что его статус в принципе сейчас активно занят клеймом лгуна, потому что Тайлер действительно следит за жизнью в доме Дженны. Дженна об этом не знает, а Джош не знает как именно Тайлер следит за этой жизнью и многое ли придется чинить в последние дни перед возвращением хозяйки. — Я не думаю, что он сильно обижается, — прокашливаясь, Джош звучит максимально ровно. Вряд ли его подозревают, но в этом и сладость лжи, — всегда чувствовать подозрение. — Ему нравится твой дом, — согласилась Дженна, кажется, ища что-то по ящикам в своем общежитии. Наверняка умудрилась даже там правильно заварить свой идеальный чай. Все идеальное Джош хочет к себе домой, поэтому он готов побороться. — И как он там? — Он... — Джош закусил губу, пытаясь быть профи. Представляя Тайлера в одном помещение с собой прямо сейчас, можно было бы подумать, что он хороший фантазер. — Лезет везде, где не нужно. Где нужно тоже лезет, но не всегда удачно. — А как у него с работой? — после тихого смешка потрошение интерьера на другом конце трубки закончилось. Блять, а как у него с работой? — Ты знаешь, я не выпытываю такое. Уходит и приходит, ест, пьет, спит, по моим анализам, значит, он жив. Почти идеально. — Я рада, что вы хотя бы немного смогли перетереться, мне правда неудобно. Ты ведь дашь ему трубку? — Он в ванной, — первое, что попало в голову. — Можете созвониться через меня завтра, чтобы было удобно. — Да, отлично. Он может долго болтать. Разговор закончен, голове теряет свою цель найти потерянный источник звука. Джош плюхается, подтверждая этим удачное окончание акта лжи, но делая вид, что не чувствует себя грязно. Края домашних шорт задрались, взгляду сложно не столкнуться с вдребезги разбитыми коленками, пару секунд, и сразу срабатывает механизм, как монашка, Джош задергивает оголенную кожу, так же отлично игнорируя боль, чтобы полностью представить, что этих следов нет. Самая большая вредная привычка верующих - это скрывать свои грехи. джош действительно отлично катается на велосипеде, и он знает, что любой человек может с него упасть, кто-то смеется, кто-то плачет, а джош встает и идет дальше. он не умеет падать так же совершенно, как и не умеет оплачивать штрафы. оплатить штраф — означало признать свою ошибку.***
Выбирая в какой именно момент разочаровать себя, испортить день, взглянуть в лицо своей бесстыжести и совести и попытаться им противостоять, остаться камнем, выбор пал на утро следующего дня. Сначала Джош подумал, что чем раньше тем лучше, но уже стоя у двери опомнился уже после стука, что день только начался, происходящее в начале дня придется тащить до его конца. Все-таки лучше было заглянуть вечером. Он совершенно неоправданно и скверно возмущался насчет того, что у Тайлера нет телефона, хотя это, вроде как, должно означать, что он считает Дженну недостаточно благополучной, но нет, он считает Тайлера недостаточно правильным для своей жизни. Был бы у него телефон, Джошу бы не пришлось сюда ехать, не пришлось бы видеть то, что может что-то поменять, в плохом случае он бы всего лишь услышал ложь из чужой трубки и не парился, сейчас же он может только увидеть всю правду и расхлебывать происходящее раньше, чем мог бы. Долго ждать не пришлось, но Джош в первую же секунду закатывал глаза и извивался в нетерпение. Его работа начнется только через полчаса, но если нужно будет, он готов поспорить о том, что оборваныш его задерживает. Тот самый, что совершенно ожидаемо врезается прямо в Джоша, слишком поспешив и не рассчитав своего выхода из дома. Или же... Он в принципе не ожидал, что за дверью мог кто-то стоять? Потрепанный рюкзак на плече, криво висящий бейджик на футболке. О, он выходил на работу. — Ты что, не слышал звонок в дверь? — приподнимая одну бровь, Джош как тупому указывал на звонок возле двери, в который, вообще-то, после стуков позвонил еще три раза подряд. — Джош... — информация к растерянному Тайлеру доходила не быстро, и он отреагировал так, как должен был отреагировать пару секунд назад, еще во время столкновения. — Зачем ты...? — Проверить хаос, который ты успел натворить, — Джош прищурился, слегка нагибаясь, рассматривая какого-то... Не такого Тайлера. Выждав немного, обжигая парня пристальным взглядом, он услышал не желаемый шмыг носом, и внутри прямо красным и с фейерверками вокруг всплыло описание ситуации: пиздец. — У тебя насморк? — Нет, — Тайлер сразу же выпрямился, нахмурившись. Понятно, сейчас он будет либо врать, либо пытаться на что-то уговорить. — У меня всегда сопли на улице. — В такую жару? — риторически задался вопросом Джош, а потом тяжело вздохнул, осматриваясь в округе. Дома либо спящие, либо покинутые ранними пташками, утренний час пик опаздывает, и переводя взгляд обратно на Тайлера, Джош ненавидит сам себя. Пытаясь вложить все призрение и неодобрение в противоречивый поступок, Джош достаточно грубо уложился пятерней на чужой затылок, подталкивая податливую голову к себе, сталкиваясь с чужим лбом губами, но не двигаясь, пытаясь оценить ситуацию. Что ж, теперь это полный пиздец. Тайлер сразу же весь сжался, вряд ли понимая подтекст этого жеста правильно. Мужчина в костюме для работы и туфлях, с укладкой и покачивающимся галстуком нагибался над ним и целовал в лоб, крепко ухватив за затылок и не давая уйти. Но Джош не целовал, это был просто крайние меры. Вздыхая максимально устало и презрительно, Джош все равно оставался спокойным, потому что не умеет, не может выпускать злость и гнев после сильной утренней дозы. Его пальцы лишь слегка тряслись от переизбытка, но на лице ничего не дернулось. — Собирай все необходимое и садись в машину. Тайлер замотал головой, будто пытается в ней все взболтнуть, в надежде, что все встанет на свои места. Этого не происходит, он пытается еще раз, и даже не знает, каким именно оружием защищаться. — Ты подвезешь меня на работу? — Я подвезу тебя к себе домой, — Джош сжал челюсть, желая, чтобы все произошло быстрее. Весь день в принципе. Он уже доставал телефон, чтобы написать свою причину отсутствия. В этом сообщение вместо неидеального оборваныша будет болеть идеальная Изи. — У тебя на голове можно жарить бекон, а ты с вероятностью в сто процентов понятия не имеешь какие таблетки пить. Здесь просто нет выхода. Джош не может отмазаться, даже соврав о том, что он берет на себя ответственность присмотра, теперь ему придется это сделать точно. И почему он сразу не догадался что так и будет? — Я нормально себя чувствую, — Тайлер стоял на своем, дергая лямку рюкзака и кусая итак искусанные и опухшие губы. Бледный, хрипящий, он своим серьезным взглядом из под лба пытается убедить юриста в том, что все будет хорошо. — Остановись, — Джош даже поставил перед собой руку в этом жесте. — Дженна точно что-то заподозрит, если вернувшись домой обнаружит твой труп. Да и что с тобой такое? Ты буквально постоянно пытаешься навязаться ко мне домой. — Я обещал, — Тайлер оставался серьезным, но на этот раз его тон голоса... Он не мухлевал, и на самом деле терпел свою болезнь, ни разу не появившись за эту неделю в поле зрения Джоша. Щиты каменного человека дают трещины, срочно зовите подмогу! — И... Работа. Снова эти загадочные фишки. Сказать одно слово и ждать, когда Джош в нем разгадает то, что Тайлер действительно имеет ввиду. Джош всегда угадывал, но от этого это не раздражало меньше. Расслабив плечи, Джош кивнул, переходя на свой последний туз. Нормальное отношение. Только временно, мирные переговоры лишь ради подлого обещания перед Дженной. тайлер держал свое обещание, джош не собирался его держать еще до того, как пообещал. — Я позвоню Дженне и узнаю, как можно будет тебя отпросить на больничный. Ты ведь из-за ее знакомых туда попал? Аккуратный кивок и молчание со стороны оппонента для Джоша означало победу. Жестом приказывая поторопиться, он и сам отошел в сторону машины, отправляя дописанное сообщение.***
Джошу не хотелось сравнивать себя ни с заботливым отцом, ни с старшим братом, ни даже с очень сопереживающим мужчиной за парня, что выглядел слишком плохо. Он никаким образом не хотел себя хвалить, потому что сравнивал себя только с заложником, полностью осознавая свою роль. Это было сначала. Теперь он сравнивал себя с человеком на войне, потому что когда он подготовил лекарства и пошел с ними к Тайлеру, через несколько секунд картина уже выглядела так, будто он шел с приготовленным оружием и шел на Тайлера. Оборваныш был забит в стенку, полностью, буквально всеми конечностями в нее вжимаясь, смотря на обычную таблетку от жара даже не как на шприц, как на целый кровавый тесак, которым Джош только минуту назад разделал всю семью Тайлера. — Почему ты не хочешь просто выпить блять таблетку? — Потому что! Поймав пару секунд отвлечения Джоша на закатывание глаз, Тайлер рванул в другую сторону, хотя Джош даже еще не начинал ловить Тайлера и не давать ему уйти, но видимо пора было начать. Самые опасные маневры Тайлера — пробег мимо дверей на выход из дома и на задний двор. Там уже кое-что посложнее, Тайлер намного более прыткий и шустрый, чем крепкий мужчина, скорее в силу своей тонкости и дикости, чем силы. И сейчас он как обезьянка отпрыгивал от одной стены к другой, роняя некоторые вещи на пути, совершенно не чувствуя совести за отсутствие приличия в чужом доме, просто дикарь, которого пытаются приучить к нормальной жизни. Когда Тайлер запрыгнул на кухонную стойку и проскользнул прямо по ней, сметая на пол пустую хлебницу, последняя капля ментального состояния Джоша рухнула на дно вместе с каплей из кухонного крана. — Почему ты такой невыносимый? — задал вопрос Джош больше сам себе, чем кому-то еще, хватая все-таки свою нежеланную зверюгу за шкирку, из-за чего Тайлер поскользнулся, чуть ли не падая от того, что его ноги старались шевелиться дальше, а плечи так и остались в чужой твердой хватке. — Потому что! — настойчиво, хмурясь, продолжал протестовать Тайлер, только его слово лишь на половину было четким, потому что Джош попытался буквально втолкнуть в него таблетку. Не успел. Оборваныш сомкнул зубы так, что пальцы Джоша остались бы внутри его пасти навсегда, и все еще пытаясь удержать чертыхающуюся язву, Джош в итоге не нашел ничего более подходящего, чем сомкнуться на носу Тайлера, не давая ему дышать носом. Это работает, даже не видя его лица, подождав совсем немного и пропуская сквозь уши все мычания, он чувствует, как рот открывается в судорожном вдохе воздуха, таблетку закидывается сразу же, а Тайлер давится. Он сразу прекращает попытки сопротивления, потому что нежелаемое уже произошло, оставалось только хвататься за горло, где на пару секунд застряла ненавистная таблетка, а ее существование внутри организма отчетливо покалывало неприятным ощущением. Тайлер смотрел на Джоша через плечо обиженно, влажными от обиды и кашля глазами, Джош не смотрел на него совсем, потому что складывалось ощущение, что он переборщил, и он не хотел это ощущение подкреплять, раскрывать правду перед собой о том, что это можно было сделать более гуманными путями, чем выпускать пар на разозлившего его оборваныша. Он только что совершил незаметное для себя насилие, осознавая это только в конце, не зная, как на этот раз справляться с чувством, которое чувствовать то и не хотелось, тем более чтобы это кто-то заметил. — Комната на втором этаже. Я постелил там постель. Тайлер прекрасно ориентируется в доме Джоша после всех любопытных исследований, но сейчас это звучало не так забавно. Изи смотрела на него испуганно, Джош не смотрел. Он так же не смотрел в большую щелку комнаты на втором этаже когда проходил мимо, отчетливо для реальности, но совсем глухо для себя слыша обиженные всхлипы. Наверняка просто кровать скрипит.***
— Он заболел, — Джош максимально пытался не звучать так, будто он в дерьме, который он не знает, как решать. Он не заботливый отец, он отец-лед, который не знает, как лечить несамостоятельного человека. Если сначала казалось, что Тайлера заперли здесь с Джошем, в конце концов все складывалось так, что на самом деле Джоша заперли с Тайлером. Это просто человек-фактор, который выводит всю работу головы Джоша из строя. Живя своей идеальной жизнью эти правила не работали на оборваныша, рядом с ним он становился быком, увидевшим красный триггер, больше забитый врасплох, чем действительно обозленный, но старающийся вести себя так, как это должно было быть правильно. Перед ним сейчас лежат итоги, но он не знает, идеально ли провел свой сегодняшний день в одном доме с больным парнем. Ответ умягченный: вряд ли. — И он отказывается пить лекарства. Вот так Джош позвонил Дженне без привычного "привет" и "как ты? ". Этот диалог так же вряд ли встанет в привычную колею и вряд ли уклонется от одной и той же темы сегодня и в ближайшие дни. Дженну сильно волнует Тайлера, и с этим Джошу приходится мериться. — Я знаю, — тяжелый, но сильный духом выдох с конца чужой трубки скорее вселяет надежду, чем обречение. Дженна действительно знает и сейчас она облегчит жизнь Джошу. Прямо вот в эту секунду: — Знаешь, у меня много знакомых ветеринаров, да и в клинике пару раз были фармакофобы. В таких случаях обычно... Крошат таблетки в еду. Я так лечу его мигрень. — У него мигрень? — Джош нахмурился, кусая фалангу пальца, пепеля этим взглядом поверхность мраморной кухонной стойки. — Так, еще раз: у него мигрень, он не принимает таблетки и ты мне об этом не сказала? Почему Джош вообще задается этим вопросом так, как будто ему это действительно важно? — Ты не спрашивал, — Дженна даже не злилась на предъяву раздраженного Джоша. Просто ангел. — Я решила, что ты сам догадался. Он разве не жаловался тебе на головные боли? А Тайлер и не мог жаловаться, он в другом доме и у него нет телефона, а Дженна об этом не знает. Если бы Джош был Тайлером, он бы не рискнул пожаловаться самому себе на головные боли в любом случае. — Нет. Большего придумать было нечего. Тайлер не разговаривает с ним, вряд ли из обиды, скорее... Из желания оттолкнуть от себя новый прием таблеток подальше. Теперь Джош планировал приготовление привлекательного ужина для того, чтобы этот прием стал несущественным для Тайлера.***
Не спалось, но Джош готов был клясться, что он очень крепко и сладко спал, а ему помешали, когда помешал именно Тайлер, просто пришел в его комнату посреди ночи, встал, чего-то выжидал, но при этом не пытался будить. Обернувшись на него, Джош снова не получил никакого ответа от темного, в расфокусе кажущимся длинным силуэта. Пришлось ответ вытягивать: — Чего тебе? — Меня тошнит, — Тайлер ответил сразу же, не запинаясь, ведь он действительно ждал только этого вопроса. — Ты знаешь где туалет, — вздохнув, Джош отвернулся обратно к стене на своей двуместной кровати. К этой чертовой стене, до которой можно было дотянуться рукой, но он этого не делал, вырисовывая глазами на ней черточки, отсчитывая секунды. — Меня подташнивает, — в тот же момент исправился Тайлер, даже оттягивая воротник футболки от своей шеи, хотя одежда на нем была достаточно свободной. — Тошно одному в темноте. — Очень жаль, — уже раздраженно отмахивался Джош, не понимая, как оборваныш выдерживает его тон, достаточно показательное нежелание общаться и в принципе находится поблизости, почему не уходит? Джош закрыл глаза, когда Тайлер перестал отвечать, решил, что тот привычно тихо для себя прорысел обратно в коридор, после, может быть, в комнату, это Джоша не сильно волновало. Но все перевернулась, когда в каком-то месте кровать ощутимо прогнулась, при этом не сильно, будто сюда запрыгнула большая кошка, если бы Джош спал, то даже не заметил бы. Стену напротив глаз перекрыло чужое лицо, сомнения насчет того, что это не Тайлер, а какой нибудь порожденный сонным параличом монстр пропали, потому что это точно человеческий, забитые глаза. Опухшие, либо от болезни, либо от истерики, при чем второму Джош верил больше, потому что Тайлер вел себя, как успокоившийся после всплеска ребенок, желающий просто свернуться где-нибудь и проснуться следующим днем. — Ты уйдешь? — закрывая половину своего лица, будто это спрячет его от Тайлера и он внезапно стал жертвой хилого мальчишки, Джош продолжал хмуриться, потому что агрессия была его самым главным оружием. Сейчас он чувствовал себя безоружным, потому что Тайлер сейчас выглядел уперто как тогда, в первую встречу. — Нет, — слишком легко хамствовал тем временем Тайлер, даже слегка перетягивая одеяло на себя, но не смыкая глаз ни на секунду, продолжая просто пялиться, будто у них соревнование какое-то. — Ты в курсе, что ты так меня заразишь? — Не заражу. И не каждый предлог у него был такой же детский и упертый ответ. Теперь казалось, будто Тайлер лишь в темноте становился таким вот другим, настойчивым и наглым, убивая тем самым сжирающего самого себя раздражением Джоша. Сжимая простынь под собой в кулак, его человеческое эго, привыкшее к интимности личного пространства кричало и ныло: ну почему он не уходит, когда я его прошу? Либо просить нужно как-то по-другому? Около пятнадцати минут они смотрели друг на друга молча, пытаясь одержать победу взглядом. Джош ничего больше не спрашивал и ни на чем не настаивал, знал, что у Тайлера есть ответы. Кажется, Тайлер иногда посматривал чуть выше глаз Джоша, на его ментальные руки, которые он поднимал вверх и умолял о пощаде. Отвернувшись от оборваныша, побежденный уставшим сном, сквозь дрему иногда поворачиваясь обратно, не видя за затылком Тайлера назойливой и изженной собственным взглядом стены, ему было чуть спокойнее.***
Уплетая завтрак, голодный, отказавшись от вчерашнего ужина, Тайлер и не подозревал, что вместе с калориями в него поступает раскрошенные антибиотики и жаропонижающие. Уже на половине порции он замедлялся, было видно, что больше количества чуть-чуть в него не лезет, значит и таблеток нужно крошить больше, чтобы восполнять. Джош за этим молча смотрел, не понимая, чем себя занять в координально отличающееся утро от всех остальных. Он проснулся с другим человеком в постели, приготовил для него завтрак, наблюдая за ним, пока он насквозь больной все равно умудрился побегать с Изи на заднем дворе. Изи тоже смотрела на Тайлера, смотрела как на глупца, потому что по-собачьи была уверена, что на его месте ее собачье чутье обошло бы даже такие мелкие крошки, оставив их на дне. Джош тоже оставался глупцом, потому что даже когда лечил свою любимую Изи, прибегал к насильному приему таблеток, не догадавшись до такого способа. Он хотел как лучше. Стыдно признать, но вчера он тоже хотел как лучше. Рассматривая оборваныша, который так же молча смотрел в ответ, буквально не произнеся ни слова с момента, как открыл глаза, Джош нахмурился, спускаясь взглядом к задернутой на стул ноге, на лодыжке которой задернулся край широких, домашних розовых штанов. Раньше они наверняка принадлежали Дженне. — Ты что, ноги бреешь? — совершенно бестактно Джош задает совершенно бестактный вопрос. Какое может быть приличие после того, как Тайлер буквально скользил по его кухонному столу вчера? Тайлер дернулся, сам резко смотря вниз, поправляя штанину и сразу же начиная мотать головой. — Нет. Джош подошел ближе, потому что это вызывало у него подозрение. Непонятно какие, но это не складывалось чисто логически, он не верит, что Тайлеру примерно двадцать, но он так же не поверит, что ему может быть и двенадцать, когда ничего пубертатного не проявляется. Схватив чужую лодыжку, резко поднимая и притягивая к себе так, что Тайлер чуть не брякнулся назад, Джош задернул штанину обратно, как какой-то врач еще и приглаживая рукой поверхность кожи. Невероятно гладко, нет даже мелкой, еле ощутимой щетины, такого даже бритвой не добиться, только какая-нибудь эпиляция, о которой Тайлер даже понятия наверняка не имеет. Вряд ли Дженна решила бы позаботиться о таком. — Да у тебя ноги просто сияют, — возмущенно, не оставляя в выражение своих слов и намек на комплимент, Джош вскидывал брови. Это просто дохуя странно, Джош во многом подозревал оборваныша, в наркозависимости, клептомании, в общем то в преступности, но эта странная вещь не вела его ни к единому подозрению. Мальчишка мало чего знает о том, как работают домашние электрические приборы, вряд ли его волновал бы внешний вид его ног, даже если он вдруг в курсе о нетрадиционных отношениях. Зачем? Совершенно никак не понять. — Нет! — Тайлер лягнулся, толкнул Джоша, чтобы высвободить свою ногу, чего никогда не делал и не сделал бы. Взгляд злой и предупреждающий, все еще дуется из-за вчерашнего. Джош проигнорировал, потому что, видимо, мстить на этот раз было действительно не за что. спустя пару дней, когда тайлер пошел на поправку, джош проснулся с температурой и не мог встать еще пару часов, пытаясь прийти в себя. проходя в ванную комнату мимо кухни, снова становясь случайным наблюдателем, он лишь слегка подсмотрел за тем, как тайлер крошит раздавленные таблетки в только что приготовленный, подгорелый завтрак. ему пришлось это съесть.