***
— Ты новая семья папы? — Что? Дернулся. В основном все эти пятнадцать минут они молчали в присутствие друг друга, хотя любой другой человек почувствовал бы себя неловко на их местах. Оба просто пялились друг на друга. Джуди рассматривала, потому что у нее особо не было выбора в других занятиях, Тайлер рассматривал, потому что был слишком близок к состоянию, что он сейчас наблюдал на другом человеке. Лежа в такой же позе он хотел бы, чтобы у него была хотя бы молчаливая тень в углу палаты, чтобы ощущать присутствие. Теперь он ощущал что-то странное становясь той самой чужой тенью в углу чужой комнаты. — Ты постоянно с ним, — Джуди кивнула в сторону коридора, указывая на то, что часто видела Тайлера именно там. — И он говорит о тебе. Иногда. Я ревную. Тайлер улыбнулся вместе с слабой улыбкой Джуди. Ребенком сложно грустить по-настоящему, организм дает слишком много почвы для этого даже в самые плохие моменты. Джуди радуется, потому что явно ощущает, что у нее мало шансов продолжить это делать. Ее хриплый, болезненный голос все равно был на солнечных нотках, даже на бледной коже остались веснушки. — Нет, я просто его тень. Я слишком старый для того, чтобы быть его сыном или типа того... — А не похож... — Джуди скептично поджала губы, будто пытается рассекретить своего собеседника. — Выглядишь совсем чуть-чуть, — Джуди даже подняла руку, чтобы показать размер этого "чуть-чуть", — Старше меня. — Популярное мнение, — Тайлер кивнул, переплетая пальцы. Больница не такая уж и страшная когда ты группа поддержки. — Тогда мы могли бы подружиться. — Если ты будешь моим другом, ты не будешь мне врать? — Почему ты думаешь, что я буду врать? — Сейчас мне все врут, — Джуди пожала плечами настолько, насколько это возможно в ее позе. — Во время простуды в меня раньше не втыкали... Все это. Тайлер закивал. Ему не врали никогда, все разговоры о нем происходили рядом с ним. Длинные, тяжелые разговоры. Он бы тоже не хотел не знать правды, скорее, он хотел бы в принципе не знать ни того, ни другого, не быть в мире на момент происходящего. Если бы он мог, он бы дал такую возможность и Джуди. — Мама знает, что вы сюда приходите, — еще спустя пару минут молчания Джуди привстала, утягивая маленькие руки к геймпаду с тумбочки. Тайлеру примерно двадцать, а он завидует этому развлечению как ребенок. Вот так они одновременно и сочувствуют друг другу и одновременно ревнуют друг друга к роли в жизни Джоша. — Наверное, можно быть не такими уж и аккуратными. Папа слишком быстро бегает, от таких нервов, вообще-то, старение быстрее наступает... Взглянув в окно, Тайлер и вправду увидел Джоша, несущегося из магазина. Джуди умница. Как в принципе почти все дети она понимает намного больше, чем взрослые о ней думают. Но молчит. Видимо, Тайлер теперь ее доверенное лицо. Хотя бы один плюс выглядеть моложе? — Он не знает, что мне запретили многое есть, — Джуди хихикнула, уже уткнувшись в свою игру, от которой тихо шли короткие писки. — Но он заслужил такой лжи, а я хочу шоколад.я бы хотела болеть очень долго, потому что это мой единственный шанс на твое присутствие рядом со мной.
***
Добрался. Так долго этого ждал и так громко разочаровался. Горько, больно, буквально отвратительно. Об этом говорили как о чем-то невероятном и сейчас Келвин утверждал, что после разков так трех он поймет в чем кайф. На самом деле, ему больше не хотелось понимать. Каким нужно быть идиотом, чтобы привязать к себе зависимость и удовольствие буквально насильно, через отвращение? — Так ты теперь как нянька? А я думал, что смогу выклянчить бесплатную пиццу хотя бы раз. — Я просто помогаю, — Тайлер продолжал курить, потому что сигарету Келвина было жалко. Келвина было жалко. — Да и вряд ли бы мойщик посуды смог дать тебе бесплатную пиццу. — Смог бы, — Келвин улыбнулся, краем глаза смотря на Тайлера. — Ты делаешь слишком много ненормально. Вдыхай в себя. Не стал. Просто задержал дыхание, чтобы сделать вид. Виски все равно сдавливало болью. Голова кружится. Они стояли у черного выхода больницы. На территории нельзя курить, но Тайлер подметил, что здесь курят все. В больницу так же нельзя проникать не являясь представителем пациента, особенно если ты помогаешь человеку, которому суд запретил приближаться к своей дочери. Но он здесь. — Тайлер, там... Сначала Тайлер слышит лишь странноватый шипящий звук, потом видит сомкнутые пальцы на кончике своей даже на половину не выкуренной сигарете, а потом поднимает взгляд на... Озлобленный взгляд Джоша. Синяки под глазами, неряшливые кудри. Как Джош вообще тут оказался? — Тебе не больно? — Тайлер отдернулся, смотря на черные от пепла пальцы. Наверняка получил ожог. — Больно, — Джош вытер пальцы об свою одежду. Сегодня голубоватая кофта с маленькой дырочкой на груди. Тайлер уже представлял на ее месте шов, Дженна учила его зашивать. — Очень. Тайлер сжал губы и был готов поклясться, что чувствовал, как Келвин мелкими шажками пытается смыться, раствориться в зоне, которой не касается гнев сутулого, уставшего Джоша. Он часто был злым, точнее, чаще всего, но сейчас это выглядело по другому. На этот раз в эту злость хотелось верить. Тайлер улыбнулся. — Что тебя веселит? Отрицательное качание головой. Эта злость явно означала, что Джош волнуется за Тайлера.so good to see you
***
грудь семьдесят девять талия шестьдесят восемь бедра восемьдесят четыре
— Но одежда на заказ это... Дороговато. Все потихоньку сходят с ума, Джош не привык к этой человеческой привычке. Когда он чувствовал, что действительно на грани от того, чтобы свихнуться, находясь в больнице, он становился непрошенным гостем чужого кабинета. Дженна все-таки разговаривала с ним, но им все равно стоило все обсудить. Только не сейчас. Чуть позже. — Подарок, — Дженна пожала плечами, забирая бумажку из рук Джоша обратно. Параметры. — Знакомая занимается этим. Сделает скидку. Не хочется чувствовать себя умнее других, но теперь Джош странновато посматривал на помятую бумажку с параметрами. Зачем она нужна? Запомнил с первого раза. Семьдесят девять, шестьдесят восемь, восемьдесят четыре. Обострилась память. Или причина в другом? — Что? — Тайлер пристает ко мне, — Джош облизал сухие губы, и это звучало как раннее оправдание перед тем, как ему выговорят обвинение за эти мысли о параметрах. Он тут не при чем, парень сам залезает к нему в голову, как таракан. — Не пристает, — достаточно уверенно утвердила Дженна. Ей ведь наверняка лучше знать. — Помогает. — Ага... — Джош кивнул, не собираясь слушать продолжение вдохновляющей речи. Слова кусаются в уши, как пчелы, а он все заглядывается в окно, чувствуя себя в больнице уже как дома. Что у него вообще творится дома? Как там Изи? Он заходит только переночевать и собраться на раннюю смену на работу, смотрит только в потолок над кроватью и в миску собаки, пока кормит. Вокруг все было размыто в памяти. Так же, как и слова, пролетающие между ушами. Зато четко стояли цифры. Пустота заменялась легкостью. Все очень плохо, но выпадая из происходящего, засматриваясь на то, как жалюзи пошатываются от близко-осеннего ветра он чувствовал себя частью неодушевленного мира и это было лучше всего. Испаряясь из материального мира человеческое становилось чуждо, жизнь казалась в десять раз проще, даже не двумерной, плоской и однослойной. Антидепрессант отпустил его, а он все никак не мог отпустить антидепрессант. — Джуди почти прошла диагностику? — Дженна отложила одну из двадцати медицинских карт. Смена подходит к концу, но как всегда придется задержаться. — Вроде бы, все не так плохо. — Да, опухоль не прогрессирует, маленькая, ее собираются вырезать, — Джош кивнул, на этих словах, почему-то, очень хотелось улыбнуться. Он не стал сопротивляться. — А потом мы больше не увидимся. Дженна поджала губы, смотря на непривычно смиренного с неудачей Джоша. Это вряд ли здоровое принятие, скорее, поднятые вверх руки, белый флаг. Сдался. Кажется, ему было легче, когда он в таких ситуациях хмурился, сжимал кулаки и показывал зубы. — Ты заслуживаешь любви. Она в конце концов узнает правду. Когда-нибудь. Мышцы лица сжались, будто заклинило, окаменело. Кивая, пытаясь в это поверить, Джош все еще смотрел на жалюзи. — Я просто хочу смотреть на то, как она открывает для себя мир. Как она растет... Повернувшись, Джош выстреливает Дженне в лоб, в упор. Это болезненнее настоящей пули, смотреть, как человек-стена подтирает влагу на своих щеках, иметь понимание какие гадкие ощущения происходят в его глотке и груди. Она знала что делать, когда Тайлер плачет. Сейчас перед ней совсем не Тайлер.***
— Ты не сдержался? Смотря в свои ноги, не поднимая взгляда, Джош знал, что рядом появлялся Тайлер. Потому что это было его окно и это была ночь. Они не виделись около двух дней, Джош точно не знает по каким причинам и точно об этом не задумывался. Его больше интересовало когда он появится вновь, будто пытался изучить законы явления Тайлера Джозефа, какие бывают исключения и какие правила. Как минимум, оказалось, что он запомнил его фамилию, так ни разу не взяв в руки копию его больничной карты после того, как надежно спрятал ее. Тайлер был схвачен врасплох. Привыкший делать что-то нестандартное попался на том, что эта нестандартность стала для Джоша стандартностью. Он знал в какое именно окно залезает Тайлер, знал по каким дням и примерно в какое время у него появиться желание тайно появиться здесь, помыть посуду и быть незамеченным. Думать, что он был незамеченным. — Не сдержался что? — Двери открыты, — Джош пожал плечами, так и не рассматривая тень в собственном доме. Он точно пачкал кедами его кухонную гарнитуру, на которой Джош готовит еду. Но он не злился, охлаждал холодильником свой лоб. Какой-то из магнитиков больно врезался в кожу. — Обе. Кажется, Джошу удалось обыграть мастера хаоса. Даже приятно... — Почему ты так стоишь? Тайлер спрыгнул на пол, упираясь в холодильник тоже, будто сам пытаясь догадаться первее ответа, изучить подобное занятие. — Голова болит. Ответ не дал понимания. Когда у Тайлера болит голова Дженна подсыпала таблетки ему в еду и думала, что Тайлер этого не видит. Лечение холодной дверцей холодильника он не понимал, но охотно пробовал. Их плечи соприкасаются. — В какой штат ты хотел бы попасть? Джош медлит с ответом, но не подмечает резкость и странность вопроса. Жует свою щеку, представляя, какой странный след останется на его лбу. Чуть менее странный, чем занятие, к которому присоединился Тайлер. — Техас, — Джош потянулся пальцами к магнитику пониже, решив, что он не на своем месте. — В вымышленный Техас. Мне нравились ковбои раньше. Тайлер кивнул, делая вид, что действительно знал, что Техас у большинства людей ассоциируется с ковбоями. Обычно Тайлер владеет самой непопулярной и ненужной информацией, как сейчас. — Нью-Йорк, — Тайлер тоже пристал к одному из магнитиков. — Манхеттен. Шелковая улица. — Что это? — Джош почти повернулся голову к Тайлеру, но остановил себя. Не видеть его было интереснее. Интереснее чувствовать, кажется. Он давно не виделся с этими ощущениями, почти не помнит, будто знакомиться в первый раз. — Почему? — Я не помню почему именно она, — Тайлер дернулся, когда мизинцем наткнулся на чужую руку, сразу же отбегая, скорее не пугаясь самостоятельно, не желая напугать другого. — Единственный способ это узнать это побывать там, кажется... Джош кивнул, делая вид, что действительно знал о чем говорит Тайлер, когда упоминает шелковую на звучание улицу. — Во что ты одет? — звучит щелчок. Магнитики сопротивляясь отрывался от дверцы, а потом прицеплялся снова с позволения Джоша и своей напористости. Не хотелось видеть, хотелось представить. — Футболка с розовой пантерой. — Розовая пантера... Это оттуда такая... Подозрительная музыка? — Понятия не имею. Захотелось даже напеть, будто это поможет догадаться, но зачем? Кажется, лучше оставить такую не полезную информацию в сторону. Джош всегда оставлял, но сейчас поставил пометочку о том, что это нужно будет проверить. Ещё какое-то время они молча щелкают магнитами. — На улице же холодно вечером. Джош все-таки поворачивается, не зная, испортил ли этим игру или улучшил ее. Тайлер действительно в футболке, его пальцы наверняка синие, а нос красный. Он наверняка напрягает челюсть, чтобы она не дрожала. — А мне нравится. Ты заболеешь, глупый. Это обычно говорят взрослые люди. Сейчас не хотелось быть ни взрослым, ни человеком. Сейчас не хотелось ничего говорить. Хотелось попасть на шелковую улицу.семьдесят девять, шестьдесят восемь, восемьдесят четыре
Откуда у него столько места в голове, чтобы запомнить эти цифры? — Ты все время приходишь мне помочь, — кадык Джоша подпрыгнул, белая дверца ему надоела, хотелось сменить положение. Сейчас ни в одном углу его дома нет чего-то своего. В собственном доме Джош не ощущает себя в собственном доме. Он берет Тайлера за локоть, чтобы отвести его к привычному дивану в гостиной, где привычно на столике валялся ноутбук, где в истории браузера много пьяных вопросов, которые Джош благополучно для себя потом забыл, рискованно для себя сейчас вспомнил. Тайлер знает о нескольких из них, случайно, еще в первые разы своих ночных вылазок, о которых, Джош, конечно не знал. Только подозревал. Заметил Тайлера один раз, а тот после не убежал, просто пригрелся рядом, потому что было страшно. Тогда ноутбук был открыт. Джош интересовался проблемами Тайлера не у него, а у интернета. — Дженна хотела, чтобы я чувствовал к тебе жалость, а жалость чувствуешь ко мне ты. Почему я кажусь тебе жалким? Тайлер хмурится, когда Джош самовольно усаживает Тайлера рядом с собой, это было похоже на его поведение с Изи, искреннее и улюлюкающее, без притворств и пряток. Еще чуть-чуть и он возьмет Тайлера за подмышки, потащит куда захочет, посадит куда захочет, будет свистеть, чтобы Тайлер на него смотрел, пока тот разговаривает. Но свистеть нет надобности, Тайлер во все глаза смотрит на Джоша всегда, а сейчас принюхивается, хмыкая. — Так ты выпил. — А ты куришь, — сразу же метнулся Джош, пытаясь быть плохим не в одиночку. Он прекрасно знает, что его поступки в последнее время ужасны. Были ужасны всегда, просто раньше он это знал не так прекрасно. И он хотел бы продолжать не знать, честно говоря. — Не курю, — Тайлер покачал головой, вздыхая. Да, наверное пояснить об этом нужно было еще в тот раз. — Первый раз попробовал. Больше не трогал. — Ты знаешь мои секреты, да? — Джош сжал губы, выдыхая через нос. — Мне так легче. Глупое оправдание. Об этом знают оба участника разговора. — Ты ведешь себя совсем по-другому, когда пьешь это... Эм... Вино, да? — Да, вино, — Джош уклончиво повел плечами, но после усмехнулся. Действительно алкоголь совершенная противоположность его неработающим таблеткам. Он слишком много говорит. — Но сегодня джин. — Джин... — знал бы Тайлер что это такое. — Не забивай голову. Я задал вопрос. Свистеть не понадобилось, но стоило Тайлеру пробежать взглядом совсем немного в другую сторону, как Джош поправил направление его глаз, поворачивая одну четверть лица Тайлера на анфас к себе. Рассматривает, хоть и в темноте. Все черты, которые всегда пытался удалить и избежать. Тайлер напоминал ему кого-то и эта неизвестность всегда давала ему причин избегать лишь больше. Сейчас его руки были развязаны и существовали отдельно от головы Джоша. Разошлись, все-таки прикоснулись к шраму на ключице. Гладкий, лишь слегка мягко ребристый. — Я бы в любом твоем виде тебе помогал. — Но почему? — только громче путается Джош, щурясь на чужом носе, даже приближаясь. За пару месяцев жизни в этом городе, с Дженной, в попытке покорить Джоша, Тайлер многому научился. По большей части он научился драться, но от этой большой части исходит отсутствие страха. Он добивался своего, потому что ранее на подобное не было ни единого шанса. Джош всем своим видом показывал, что у Тайлера не было шанса и сегодня, и вчера, и завтра, а Тайлер просто хочет взять, как всё, что неровно лежит, зацепиться и убежать, закрывая второй ладошкой, чтобы не сбежал. Джош действительно достаточно неровно лежит всё это время, а у Тайлера так и чешется. Возможно, его минутка свободы закончится спустя два месяца прямо сейчас. Вот так страх побеждает страх. Перестаешь бояться только потому что боишься, что что-то упустишь. В первый день Тайлер не боялся, потому что не видел лица и рук Джошуа Дана, а этого было достаточно, чтобы убить сбежавшего примерно двадцатилетнего самозванца. — Потому что в ночь, когда я оказался в твоей машине, — Тайлер улыбнулся, убирая от себя руки Джоша, только лишь ради того чтобы перенять эту роль на себя, скопировать, наконец-то пощупать чужие плечи своими ладонями. — Я надеялся, что ты примешь меня на ночевку. Всего лишь одну, я был только первый день в этом городе, — пожав плечами, Тайлер незаметно для Джоша пытался добраться большим пальцем до чужого пульса на шее. Просто узнать. — Но позже я захотел больше. Я захотел больше чем несколько ночевок. Изи выглядела счастливой, — Тайлер и сам испугался себя, когда коснулся кончиком носа все той же еле ощутимой щетины на чужой щеке. Ощутить тот же самый момент снова побуждало дрожь, и его язык дрожал, когда подцеплял начало челюсти, не так уверенно, как должно было быть. Этот путь языка чуть ли не до глаза больше походил на жалкое извинение, чем на приглашение и заманивание. Собачий поцелуй. — Я ей завидовал, — уже шёпотом заканчивал Тайлера, смотря на замеревшие зрачки Джоша. Кажется, Тайлер его отключил. — И я не жалею тебя. Я пытаюсь заслужить твое внимание. Джош ничего не ответил. Он сам не знал, какого именно ответа он ожидал, у него не было варианта удивиться, ведь любой вариант для него был бы сюрпризом. И он пьян. Он может позволить себе безрассудство. Коснуться. Лёгкое соприкосновение губами, без каких-либо движений и звуков, будто чтобы потом был шанс сказать, что это случайно, но на самом деле это больше походило на попытку показать настоящий поцелуй, конечно же в познавательных целях, без какого-либо подтекста. Тайлер все таки не собака. Так же оказалось, что он не наркоман, не преступник и не притворщик. Все еще увязавшийся незнакомец. Джош лишь делает пару исключений, все-таки обращая на него внимание, пока он делает для этого все, что может. Ровнялось парусекундным взглядом, от которых Тайлер был в восторге. Джош был никакой. Один из них боится, что Дан забудет этот момент на завтра, второй из них надеется, что так и будет.***
Прозрачный пластик немного отсвечивает на дневных лучах. Тайлер изучал любимую песню Джуди, пока они ждали ее с процедуры в коридоре, а Джош просто протянул пластиковую упаковку с покупной болоньезе, отвлекая Тайлера от веселого занятия, которое выглядит скучно. Потряся еду пару раз перед лицом Тайлера, он всё молча и постыдно пытался намекнуть на то, чтобы он её взял. Вслух говорить не хотелось, будто тогда это наберёт ещё больше веса, но посмотрев на удивлённые глазки, становившимися рыжими на солнышке, пришлось. Ночью у Тайлера был совсем другой взгляд, две черные точки посреди четыре серых полосок. Не хотелось вспоминать... — Ты не ешь здесь, — озвучил факт Джош, подозревая, что не ест Тайлер не только здесь. — Возьми, мне хватит. И это не предложение. Тайлер аккуратно принял упаковку, смотря на неё, как на что-то инопланетное, странное и незнакомое. От Джоша ожидаешь подачку в еды только в двух случаях: либо еда отравлена, либо Джош чём-то заболел. — А что же тогда? — Приказ? — не совсем уверенно для командующего Джош пожал плечами. Он и сам ни в чем не уверен, зачем его спрашивать? Кивнув, Тайлер сжал пальцы в вилке, не брезгуя, продолжая ланч Джоша вместо него. Чего нужно брезговать после лизаний в темноте? Хотелось бы Тайлеру, чтобы этих лизаний было больше одного, но Джош конечно не говорил ни слова, может, не помнил, может, тайно ждал, когда Тайлер снова пролезет через то окно на кухне, может... Скорее всего, ему все равно. Настолько все равно, насколько все равно людям, которые заботятся о питании раздражающих их людей. Щеки от этого горят. Напряжение чужого тела можно было почувствовать в нескольких сантиметрах от себя. Тайлер понял, что произошло до того, как поднял глаза и увидел Нору, что вела свою дочь в палату. Джош замер, будто ожидающий казни или грозы, чего-то неизбежного, но с надеждой, будто свершиться чудо. Не хочет уходить. Тем более не хочет уходить на глазах Джуди. Снова. — Я добьюсь штрафа, — достаточно мягко для своей манеры кивнула Нора, Тайлер и Джуди были две случайных жертвы среди бедствия на безлюдном острове. Переглянувшись, они пожали губы друг другу, молча оценивая происходящее. — Несколько. Столько, сколько понадобится. — Тогда... — Джош дернул плечами, заламывая пальцы, но видно, пытаясь выглядеть стойким. Стойким он не был ни секунды с момента, как перестали действовать таблетки, способность притворства он потерял сразу вместе с этим, но сейчас его что-то держало. Его мизинец, когда рука вернула опору на сиденье, был всего в сантиметре от мизинца Тайлера, и тот задержав дыхание не шевелился, желая не терять этот мнимый контакт. — Тогда я выплачу их. Нора фыркнула, получив оборону, а не разжигание нового скандала. В любом случае, даже она бы не смогла устраивать это при Джуди. Разворачиваясь к палате она шикнула, говоря шёпотом для тех, кто в нескольких метрах от неё, чтобы не услышала та, кто от неё в пару сантиметрах. — То, что ты приводишь своих мальчиков на ночь делает твое явление здесь ещё незаконнее. Мизинец Джоша стал далеко, когда его пальцы сжались, сминая кожаное сиденье. Напряжение не спало, когда Нора ушла. — Она пыталась задеть меня, а не тебя, — Тайлер послушно, будто приказ Джоша был выслан из его головы не вслух, сунулся носом обратно в еду, чтобы не раздражать своим любопытством. — Тебе ведь не должно быть... Обидно. Джош краем глаза взглянул на Тайлера, на то, как он не смотрит в ответ, точно воспитанный, дрессированный. Он целиком подстраивался под Джоша. — Она пыталась задеть тебя, — повторил Джош, будто это уже объяснение его маленькой ярости, и за эти слова сразу же стало неудобно и пусто, ощущение слабости и жалости. Джош клялся не чувствовать к Тайлеру жалость. Его клятва работает до тех пор, пока он не озвучивает слова из своей головы. — Ешь. А Тайлер итак ел, вообще-то... Ел и молчал о том, что никакой жалости он не хотел.***
Нужно было собраться. Сначала нужно было собраться на слишком отложенное свидание, хорошо выглядеть, начистить себя, даже, может быть, не обратить внимание на всё вокруг, хотя бы попытаться, даже зная, что не получится. Потом оказалось, что нужно было собраться еще и с духом. Очередная попытка и надежда на таблетки, которые уже редко идут в действие, лишь тогда, когда хочется поверить еще раз. Конечно же не помогло, поэтому он садится на диван в черном парадном костюме, не думая о том, что соберёт этим собачью шерсть на одежду. Изи тоже была не в духе. От этого не стало легче. С Дженной нужно было обсудить всё происходящее учитывая то, что это происходящее Джош не успел обработать даже с собой. Его дочь была больна, это плохо, но Джош видел её каждый день спустя столько лет. Его дочь больше не больна, это хорошо, но Джош больше не видит её, даже не слышит, даже не слышит от других что с ней. Опаздывает. Наверное, впервые за много лет он опаздывает, время на укладку потрачено бестолку, нервничая, он всё на своей голове распотрошил. Он не знает, что с его работой, за него туда ходит кто-то другой, кто-то натянувший его тело и погнавший на нужный адрес, выходя из дверей офиса он снова озирался, включался в себя и плелся дальше, туда, куда нужно было уже лично ему. Всё внутри сворачивалось, когда девушка пониже его, такая нежная и аккуратная, как ангел, смотрит на него с сочувствием и жалостью, будто он вот-вот умрёт. На мужчину, который исправно работает, исправно держит дом в порядке, исправно готов помочь в любое время и в любой проблем. Точнее, так было раньше. И Джош не хотел бы, чтобы об этом знали. — Я думаю, что подожду, — Дженна улыбается и делает уступок. Из жалости. — Тебе нужно со всем разобраться, и... Пока что можешь просто заходить на чай? Джош смотрит на чужую улыбку и не понимает почему. Почему смотрит и не хочет улыбнуться в ответ. Почему не улыбается в ответ и всё ещё заслуживает эту эмоцию. Почему делает неправильные вещи и все вокруг пытаются его поймать. Почему никто не дает ему просто упасть... — Я получаю помощь от нуждающегося, — еле слышно говорил Джош, когда они прощались у входа в ресторан после тяжёлого разговора. Тяжёлым он был в том, что у Джоша было полно карт грехов, а все их отбивали и прощали, бесконечное чувство незаслуженной любви. — От того, кого я готов был задушить. — И как? — Дженна хихикнула, качая головой, будто Джош какой-то глупец. — Все еще хочешь его задушить? — Нет... — Джош даже не понимает, как говорит это, потому что уходит. Глянув за спину Дженны всего лишь разок он прилип взглядом к этой кирпичной стене, надеясь, что ему кажется что-то на ней, что это галлюцинация. На языке так и вертелось "хочу его лизнуть". — Мы тебя любим, — вместо прощания Дженна сказала это и похлопала Джоша по плечу. — И это должно убить всё остальные сомнения, м? Тайлер его любит. Читая из чужих слов только это Джош еще больше сжимался перед объявлением на стене, которое Дженна открыла полностью когда ушла. Джош смог лишь кивнуть в прощание. Не хотелось подходить ближе. Даже на расстоянии было всё понятно и страшно. Неприятное ощущение, незнакомое и дикое. Сравненное с голодом, в животе что-то странное, а руки трясутся. Не хочется превращать эту эмоцию в что-то еще больное страшное. Но он должен был подойти. Нахмуриться, разглядеть то, что он итак помнит наизусть, зацепился и на расстоянии, а теперь ненавидел вблизи. Розыск. Всё было так просто и ненавязчиво. Ему просто стоило побольше обращать внимания на объявления на стенах. Страх ожидаемо превращается в ярость. Срывая листок с чужим лицом он незаметно для себя желал, чтобы это скомканное лицо в его руках было настоящим. Даже если бы это было очень больно, Джош бы был доволен пару минут. Но только пару минут. Потому что он ощущает жалость. Он захлёбывается в жалости даже тогда, когда перед его глазам обман. Неся в сжатом кулаке грязь, сжирающую его со спины, он всё надеялся, что несёт в руках золото. Он всё надеялся, что его задушит жалость, а не ненависть и предательство.***
У Джоша была приманка. Он как зверь сидел в своем логове ожидая суда, потому что всплыло только самое худшее. Ему было достаточно лишь пару строк по двум запросам чтобы сделать выводы, и ему было достаточно одного хлопка крышкой ноутбука, чтобы экран на нем треснул. Сложно найти информацию о несильно светящихся людей, но он нашел и прокопал не всю, не хотел читать глубже и чувствовать себя тоже глубже. Поглядывая на забытую Тайлером сумку в собственном доме он и понятия не имел, что его приманка в итоге станет его оружием. Всё отсчитывая минуты до того, как хозяин вещи по привычному времени вспомнит и вернётся, Джош перекладывал мелкий мусор, билеты на автобус, цветные маленькие брошюрки, крышки от лимонадов, высохший цветок, который превратился в труху. На самом дне, внутри этого наполнителя Джош загремел баночкой с витаминами. Каким образом парень, дерующийся, чтобы не принимать таблетки, всё таки сует в себя витамины. Сминая в руке сухой цветок в руке Джош сухо смеялся в потолок кухни. Витамины Тайлера точ-в-точ как таблетки Джоша. Смешно, потому что хотелось, чтобы это было забавное совпадение. Не смешно, потому что Джошу хотелось бы быть глупцом и не понять всё, что он узнал. Заменив приманку на оружие, Джош вышел на охоту. Под дождь, официально одет, будто уезжал кого-то хоронить. Он выглядел лучше, потому что избавился от витаминов. Он выглядел лучше, потому что зашел в аптеку. Лицо окаменело. Чувство, что снова можешь бороться и чувствовать только хладность и твердость. Мило спросив у Дженны о новом месте работы Тайлера Джош поправлял успевшие намокнуть волосы. Можно было клясться о том, что он чуть не сжал телефон в своей руке на две половины. На контрасте серого дождя Тайлер был солнечным мальчиком внутри тепло освещенного, стеклянного кафе. Он был определённо счастлив, потому что ему наконец дали ответственность быть официантом и готовить чай. Он любовался своей униформой каждый подходящий момент, проходя мимо зеркала, даже когда нужно было спешить относить поднос. Полотенце на сгибе локтя в конце смены, когда нужно было убираться и закрываться, и Джош, как громадная чёрная тень за границей этого бесконечного тепла, под дождем, сжимающий в руках мокрый оборванный клочок. Взгляд из под лба. И вправду время закругляться. — Что-то случилось? — ангельское непонимание, Тайлер лишь слегка высовывает своё лицо из двери, не желая, чтобы на его хмурый нос попала даже одна капелька дождя, хотя казалось, что дай ему повод, и он будет скакать по лужам столько, сколько возможно. Опуская игривые глаза чуть ниже лица мрачного Джоша он вскинул брови. — Ты хотел занести мою сумку? — О, Тайлер, не только ее. Именно под контролем препаратов Джош был бесконтролен. Потому что контроль был над тем, что его убивало больше всего. Жалость. Тайлер даже не пискнул, когда его хватали за локоть, заставляли всё-таки выпасть в непогоду, потащили за угол, от лишних глаз. Не сопротивлялся, слушался даже насилию, позволял делать себе больно, потому что это был Джош, ему просто было можно, как хозяину, любой неправильный поступок можно смахнуть на воспитательный процесс, мол, заслужил, даже не зная, за что именно наказывают. Ударяясь об мокрую стену спиной все-так же не сказал ни слова, лишь покорно смотрел, больше не улыбаясь, попав под дождь над привычным нависающим чёрным силуэтом с него смыло все тепло. Взгляд слишком хорошо выдавал Джоша. Он принял. — Я знаю твою фамилию, — Джош фыркнул, потому что не мог сдержать свой пыл. Все кипело. — Знал очень давно, но ведь не проверял. А потом вижу эту фамилию один раз, после обращаю внимание, вижу второй и третий, — Джош поднимал из пиджака растекшееся, помятое объявление, медленно, как приговор. Прочитай, и голову с плеч. — Твоя мать, носящая с тобой одну фамилию, богатая сука. Ты, Тайлер Джозеф, развлекаешься на зарплату врача. Тайлер расклеился сразу же, потому что, видимо, на улице было слишком сыро. Упираясь в стенку сильнее, как в единственное своё спасение, он молчал, выглядя как мертвец, испуганный, покладистый, будто заложник. Страх потерять кого-то у людей зачастую невероятно сильный, у Тайлера страх был собачий, такой, будто в его жизни существовал только один человек, преданность к которому была сильнее любой любви. Жизни больше не будет. Конечно он знал это объявление. Конечно, он узнавал на нем себя и свою маму в черно белом оттенке, даже в мокрых пятнах. И он видел, что объявление оборванное, неполное, но молчал. Некоторые секреты дороже жизни. — И это не все, где ты меня наебал, Джозеф, — фамилию он говорил невероятно четко, выделяя, произнося каждый звук. Громкий, звонкий звук заставил Тайлера зажмурится, только после посмотреть себе под ноги, заскакать глазами по раскиданным по мокрому асфальту таблеткам, разбитому бутыльку. Что страшнее, эти таблетки или поднять взгляд на чужое лицо Тайлер не мог определиться. Он метался от одного к другому, пару секунд вверх, пару секунд вниз, других выходов не было. — Тебе было забавно наблюдать за этим? Решил поиграть в Бога и решить, как правильно мне жить? Как мне будет лучше? Посмотри на меня, Тайлер. Это был точно приказ и это было совсем не весело и не приятно. И всё равно не ослушался. Замер сквозь боль, позволял Джошу продолжать, ожидал своего конца, момента, когда можно будет убежать и спрятаться, отбывать наказание. — Ты исчезнешь. Завтра, — выкидывая и уже ненужное объявление, Джош наконец выдохнул, получая долгожданный финал. — Мне неважно куда, к своей мамочке или наебывать других людей. Просто сбегай от Дженны подальше, так, как ты это умеешь. И если я тебя увижу хотя бы раз с ней или недалеко от неё, Тайлер, она узнает все о тебе, и я постараюсь, чтобы узнала даже больше, чем я. Я начинал тебе верить, а теперь готов копать всю твою грязь, потому что я был прав. С самого начала. Ответа от Тайлера не было, потому что к нему не было ни одного вопроса, только указы. И он, пару секунд всё таки выжидая, всё таки пытаясь выкопать что-то своей надеждой в том, кого ему так нравилось преследовать и узнавать, он горько взглотнул, присаживаясь, чтобы собрать весь раскиданный мусор. Присаживаясь на колени, он тихо и незаметно пытается умолять Джоша все это прекратить. Его руки загорались, пока он зачерпывал в них грязные таблетки. Как с тем парнем и камнем, как с машиной его бывшего босса и железной балкой, он чувствовал себя так же, как все те разы, но лишь опущено, утыкаясь носом в землю он продолжал собирать последние улики своего присутствия в этом месте, лишаясь всего. Он мог бы сделать больно всем, кроме своей стаи, в которой оставались лишь Джош и Дженна, даже пока слишком обидно и досадно. Держался, сам себя садил на цепь. А Джош только и ждал от Тайлера чего-то подобного. Ожидал гадости в ответ, был бы рад даже тому, чтобы он его ударил, сказал бы что-то ужасное и грязное, да хоть что-то, потому что он всё это время молчал. Он всё надеялся, что Тайлер даст ему ещё одну, итоговую причину его ненавидеть, чтобы избавиться от жалости, чтобы не укалываться виной, смотря на скрученное тело, чтобы потом... Не скучать. Не сомневаться. Плюнуть в спину. Джош принял таблетки, все должно встать на свои места, но почему тогда ему так пусто, когда Тайлер с испачканными от асфальта руками проходит мимо, не намекнув на то, что ослушается дурацких и импульсивных приказов?прошу тебя, никогда меня не слушай